Джекпот для миллиардера. Создана для тебя (СИ)

Глава 27

Я смотрела на сообщение и не понимала, что это.

— Ну, чего застыла-то? — мозг медленно включился в работу. — Не особо гостеприимно, согласен. Вроде как ещё не познакомились, и бац! Ты уже и сука. Эй, Алексеева, может, мы тут все о тебе чего-то не знаем?

На заднем плане хохотнул здравый смысл, включая бессмертный хит Джо Кокера «You Can Leave Your Hat On».

— Давай-ка подумаем, кому ты так могла насолить?

— Лариса Троянова!

Я прижала руку ко рту и оглянулась, как будто она могла стоять у меня за спиной.

— Эй! Алексеева, кончай сопли разводить! Сдаешься, даже не начиная сражения?

В голове раздались аккорды седьмой симфонии Шостаковича, и тысячи моих копий с холодными голубыми глазами замаршировали в немецких касках с винтовками наперевес.

От этой картинки я рассмеялась и упала на спину.

— Ну, Алексеева, ты и правда больная на всю голову! Чего делать-то будем? Надо решать, а то тараканов разбужу! — заворчал мозг.

Я перевернулась на живот. И защелкала пальцами по клавишам. Понимая, что в борьбе за мужчину я полный профан, да и вообще, кто был в моей жизни, кроме Сашки? Никого! Он единственный. Даже Сергей. А вот кстати!

После того, что мать сказала, вернее, не договорила, у меня появилось устойчивое ощущение, что и мой брак, слава богу, так и не состоявшийся, — это тоже чей-то сценарий. Я не любила Сергея, да и он меня не любил. Хотя мне завидовали все девчонки.

Сергей был красавцем, чего уж греха таить. Высокий, спортивный, с копной непослушных каштановых волос. Правильные черты лица и глаза невероятного цвета весенней зелени — просто бог, а не живой человек. Если бы не одно но. Для него вообще ничего, кроме науки, не существовало, и меня в том числе.

Моей основной задачей было ставить кружку кофе и два бутерброда в строго отведенное для обеда время, в строго определенное место на его рабочем столе. Это я называла просто: профессия — жена академика.

После аварии я не пролила и слезинки. Наоборот, в моей душе поселилось устойчивое чувство освобождения и вины, будто я косвенно виновата в том, что случилось. Я до сих пор помнила то чувство неприязни, которое появлялось у меня, когда он прикасался губами к моим губам, словно я изменяю своему несуществующему мужу с Сергеем.

В нем меня привлекало только одно — его фамилия. Вот что я хотела заполучить. Поэтому, когда в загсе меня спросили, буду ли я оставлять свою, так как брака как такового не было, я сразу же ответила, что возьму фамилию мужа. Работница загса аж прослезилась, считая это актом любви, а я еле сдерживалась, лишь бы не рассмеяться. Сейчас, думая об этом, я понимала, что сделала это неосознанно, желая, чтобы Сашка меня нашёл, чтобы стать ближе к той девочке, которой я когда-то была.

Итак, вбив три абсолютно одинаковых сообщения, я быстро отправила их по знакомым номерам. Не прошло и минуты, как мой телефон радостно заблямкал.

— Алексеева, мать твою! Какого хрена ты творишь? — Сергеева фальцетом кричала так, что я на добрых полметра отодвинула трубку от уха. — С ума сбрендила!

— Танька, ситуёвина СОС! Вы мне все нужны! Мне объявили войну.

— Кто? Ларка? Уууу, это редкостная сука! А ты знаешь, что она твоя копия. Я до этого не замечала. А сейчас эта гадюка везде, и вот вы прямо одно лицо! И вообще, как Сашка её терпел. Я у Стаса спросила, так она безвылазно в Испании живет с сыном, которого, оказывается, Алекс каждые полгода забирал к себе. А Ларка спит со всеми мужиками подряд, у кого причиндалы нужного размера. Говорят, даже с несколькими за раз. Ну, в общем, там у них такой вытрах головного мозга, что трындец.

— Сергеева! Кончай свою неконтролируемую словесную диарею! — кричу в трубку, стараясь прервать её монолог. — Собирай наш батальон и дуйте ко мне, будем думу думать!

— А куда к тебе-то? Ты вообще где?

— Сочи.

— Айнц момент!

Я слышу, как она набирает что-то на клавиатуре, мыча под нос какой-то пошлый мотивчик.

— Алексеева, ты тут?

— Да тут я, тут!

— Значит так. Ближайшая шайтан-табуретка до Сочи, на которую мы можем успеть загрузиться, взлетает в пять пятнадцать. У тебя мы будем часов через пять-пять с половиной. Ты это скажи, нам куда? К Стасу или к тебе забуриться сразу? Только ты по-честному говори, мы же девочки все взрослые

Я чувствую, что начинаю краснеть, вспоминая, как я вела себя на яхте. Мозг, мелкий гаденыш, тут же услужливо включил картину, как я кричу, прижавшись к нему, впиваясь ногтями в его плечи. Я застонала.

— О-о-о! — хихикнула Танька. — Прямо так? Завидую. Зато сразу понятно: заселяемся к Стасу. А то вы своей любовью нам спать не дадите.

— Сергеева!

— Молчу-молчу, мать Тереза. Ладно. Всё, давай, нам ещё собираться. А ты пока алкашкой затаривайся! Такое дело по трезваку не решают. Главное, потом опять на воздушном шаре не улети, Паспарту!*

— Иди ты! — смеюсь я и отключаюсь.

Задумываюсь. Мозг начинает разгонять свои колесики. Мне даже не верится, что я опять становлюсь собой. Так. Доставка на дом «Эксклюзив на ваш стол». То, что надо. Набираю номер.

— Добрый день. Примите заказ.

Начинаю бодро перечислять всё, что любят девчонки: от, мать его, Cristal до лобстеров.

Менеджер заикается и несколько раз уточняет, знаю ли я сумму, в которую выльется мой заказ. Добиваю контрольным в голову:

— И две банки чёрной икры, осетр, забойная. По пятьсот грамм.

На том конце наступает тишина. Потом он откашливается и уточняет адрес. После того, как говорю место доставки, в его голосе появляется блаженство, будто я уже не Алексеева, а, по меньшей мере, святая Магдалена. Договариваюсь о времени доставки. Кладу телефон на песок и, оборачиваясь, смотрю на море.

— Очумела? — здравый смысл, как всегда, не вовремя включается в сеть. — Даже не вздумай?

— Иди ты! — фыркаю я и встаю, зарываясь пальцами в песок.

Медленно скидываю с себя всю одежду и вхожу в лазурную воду. Чувствую, как её прохлада поднимается всё выше по икрам, бедрам, животу, груди, легко отталкиваюсь от дна и плыву, чувствуя, как силы наполняют меня, и весь ужас последнего месяца исчезает. Всё становится на свои места, я счастлива. Набираю полные легкие воздуха и ныряю, пытаясь достать до дна.

— Ну что, Ариэль, может, на берег? — здравый смысл опять начинает нудеть.

— Отвали! — выныриваю на поверхность и сильными гребками плыву к берегу.

Выхожу, подхватываю одежду и иду домой, оставляя на песке мокрые следы.

Душ. Горячие струи бьют по телу, тонкими ручейками стекают вниз. Желудок тихо начинает поскуливать, требуя кусок стейка и кофе, самую большую кружку с белой сливочной пенкой.

Выхожу из ванной, заматываю волосы в тюрбан и топаю на кухню, абсолютно не стесняясь своей наготы. Ещё пару месяцев назад я и подумать не могла, какое это блаженство — ходить голой по дому, когда горячую после душа кожу обдувает легкий бриз, делая её невероятно чувствительной.

Не прошло и получаса, как я уже сидела на кровати, сложив ноги по-турецки, и уплетала стейк, постанывая от удовольствия. Огромная кружка кофе дымилась на подносе. Я врубила смарт-тв и погрузилась в бурную историю Элли и Ноя из «Дневников памяти». Даже всплакнула пару раз, проводя параллели между ними и тем, что произошло со мной и Алексом.

Сашка!

Набираю сообщение:

«Я скучаю».

Телефон тут же начинает вибрировать. Улыбаюсь и принимаю звонок.

— Как ты, солнышко? — его голос обволакивает меня, становится тепло, сердце начинает колотиться, как бешеное.

— Я скучаю. Ты мне нужен.

— Малыш, хочешь, я всё брошу и прилечу уже сегодня?

— Хочу, очень хочу, — шепчу я, — только не позволю тебе этого сделать. Я подожду до завтра.

— Я люблю тебя, Катюша.

— Я тоже тебя люблю. Ты знаешь… — замолкаю, не зная, как он отнесется к моей новости.

— Катя? Что случилось? — опять это напряжение в голосе.

— Саш, всё нормально! — успокаиваю его я. — Просто ко мне девчонки сегодня прилетают, мы будем кутить. — Я вздыхаю.

— Родная, только смотри, не накутись опять до воздушного шара, а то в этот раз, боюсь, я не успею тебя поймать. — Он хмыкает. — И не забывай, что тебе сейчас и пить-то нельзя.

Я смеюсь и даю ему честное слово, что даже не прикоснусь к шампанскому.

— Где девчонки остановятся? — в его голосе появляется ирония.

— Я думаю, будем спать на одной кровати, как в юности, и вообще, устроим пижамную вечеринку. — абсолютно серьезным тоном говорю я. — Недели на две подзависнем.

— Ммм. Понятно. — вздыхает он. — Ну я тогда по девочкам, если ты не против!

— Это по каким ещё девочкам?

Я чувствую, что, даже понимая, что это шутка, начинаю беситься даже от одной мысли, что кто-нибудь прикоснется к моему мужчине.

— Ну по разным, Катюш. Как там в песне? «Девочки бывают разные, чёрные, белые…»

— Мертвые! — рявкнула я.

— Ну тогда я украду тебя и отнесу на свою яхту.

— А где она?

— Малышка, там, где я её и оставил, около «Адмирала». Насколько я понимаю, от твоего дома совсем ничего?

— А можно…? — я замолкаю.

— Родная, ну конечно можно. Я ребят предупрежу, они тебя встретят. Я сейчас свяжусь с Денисом. Если на борту сейчас кто-то есть, то ты сможешь сразу идти к причалу, если нет никого, то придётся подождать. Хорошо, котенок?

— Спасибо! — тихо говорю я

— Солнышко, ты о чём? Катюш, всё, что есть у меня, — всё твоё, и я, я тоже весь твой, навсегда.

Вешаю трубку. Быстро дохомячиваю кусок стейка, вливаю в себя кофе и бегу одеваться. Натягиваю на себя трикотажную майку и шорты. Одновременно строча Таньке сообщение:

«Форс-мажор. Убегаю до завтрашнего вечера. Ключ под третьим камнем, пир с бухлишком в холодильнике, веселитесь, завтра буду».

«Твою мать! Алексеева! Хрен ты завтра нарисуешься! Ладно! Любитесь до кровавых пузырей, мы пока придумаем план. Верунька уже смотрит цены на киллеров».

Ржущие до слез смайлики, штук десять, может больше.

Слышу звонок в дверь. Застегивая шорты, бегу на первый этаж. Встречаю доставку, расстаюсь с ооочень приличной суммой бабосиков. И забиваю холодильник.

Бздзыньк.

Сообщение от Сашки.

«Родная, можешь выдвигаться. Тебя ждут. Вечером ужин. Средиземноморский. Устрицы».

Подмигивающий смайлик.

«Оставайся в каюте до завтра. Разбужу сам».

Меня тут же окатило горячей волной. Лицо горело, мурашки пробежали по всему телу от макушки до пальчиков на ногах. Я почувствовала мощный прилив возбуждения.

Бздзыньк.

«Прекрати, мне ещё работать полдня. Не могу же я весь день из душа не вылезать!»

Улыбаюсь.

«Не прекращу. Думай обо мне».

«Зайка, да я только о тебе и думаю».

«Я знаю».

«Маленькая стервочка».

«Распутник. Всё, я ушла».

«Люблю тебя».

Бегу на причал. «Лайза» стоит, чуть покачиваясь на воде. Денис машет мне с капитанского мостика. Машу ему в ответ и поднимаюсь по пасарелю.

— Рад вас снова видеть, Екатерина Владимировна! Каюта готова. Ужин в…?

— Как обычно.

Заслоняю глаза от солнца и улыбаюсь ему.

— Тогда в двадцать часов.

— Спасибо, Денис…?

— Для вас, Екатерина Владимировна, просто Денис.

Киваю ему и захожу в каюту.

Воспоминания обрушиваются на меня подобно лавине. Подхожу к кровати и провожу по ней рукой. Мне даже не верится в то, что это было больше месяца назад. Разворачиваюсь и падаю на спину. Переворачиваюсь на живот, утыкаюсь носом в подушки. Господи, как мне его не хватает. Я понимаю, насколько сильно я истосковалась по нему, по его рукам, глазам, губам. Закрываю глаза и чувствую, как накатывает сон. Яхта своим мерным покачиванием убаюкивает меня. Прижав к себе подушку, засыпаю.

К чёрту ужин, к чёрту весь мир. Я дома, я там, где должна быть.

_________________________________________________________________

«You Can Leave Your Hat On» — бессмертный хит Джо Кокера из классической сцены фильма «9 1\2 недель»

Паспарту — Жан Паспарту вымышленный персонаж романа Жюля Верна «Вокруг света за восемьдесят дней», опубликованного в 1872 году.