Джекпот для миллиардера. Создана для тебя (СИ)

Глава 47

Реанимация неслась по дороге в сопровождении двух машин полиции, разрезая мерное гудение Северной столицы тревожными сиренами. Она останавливалась несколько раз. Прямо посреди дороги. В этот момент сердце Алекса останавливалось вместе с её сердцем. Он чувствовал на своей груди разряд электрошока. Зубы скрипели от страха за неё. Женька уже был в небе. Опять остановка. Несётся. Остановка. Несётся.

— Ларка, сука! Только попробуй! Сам лично прибью! — сквозь зубы шипит Алекс.

Скорая с визгом останавливается у открытых дверей приемного покоя. Её уже встречает реанимационная бригада.

Машина Савицкого несется юзом, чудом не задевая никого и никуда не влетая.

Пять минут. Двери реанимации захлопываются. Сашка стекает на стул. Его всего бьёт крупной дрожью.

— Господи, я тебя никогда ни о чём не просил, даже когда было так хреново, я молчал. Даже когда думал, что ты забрал её, я молчал. Но сейчас… Услышь! Не смей! Не смей её забирать! — он сжал руки в кулаки. — Не смей, слышишь!

Удар!

Алексу показалось, что из него выкачали весь воздух. Ещё удар, раздирающий грудную клетку. Боль такая, что кроме неё всё в мире исчезает, и внезапная пустота. Ледяная.

— Катя! Катя! Да что же ты за сука-то! — он поднимает глаза вверх. — Не мытьём, так катаньем?

Он видит, как мир меркнет вокруг неё, сжимаясь в песчинку. Чувствует безумный страх Маруськи. А вместо Кати — пустота. Белое безмолвие. То же самое чувство, как только что было с Ларкой, и снова электрошоком пробивает всё тело.

Телефон. Лопырев в Москве с Иркой.

— Да! Я не знаю, что-то случилось! Её нет! Нет! Маруська! Я в Москве смогу быть только часов через пять! Клиника «Пренаталь». Срочно! Держи меня в курсе!

Отбой.

Телефон. Уже выбегая из здания медсанчасти.

— Женька! Не могу остаться! С женой что-то случилось. Я в Москву. Ларка в реанимации. Состояние крайне тяжелое. А я знаю? Она беременная, идиот! С хера ли? Была бы от меня, я бы знал, в отличие от тебя. Она от тебя беременна! Какого хера? Ты меня спрашиваешь? Очухается, даст бог, задашь ей этот вопрос сам! Спасибо. Всё, я улетел.

Звонок.

— Андрей Андреевич. Твои архаровцы ещё здесь? До Пулково проводят? Срочно. В Москву, к жене. Через час вылет. Спасибо, дорогой. Век не забуду.

Сброс. Набор уже из машины. Педаль в пол до упора. Визг ремней на пределе.

— Глеб! Срочно коридор в Москву организуй! В течение часа! Я уже лечу в Пулково!

Отбой.

— Катя! Катя! — тишина.

И в ушах только писк монитора, уходящего в изолинию. Страшный, пугающий, как у Ларки.

Две стороны одной монеты. Инь и Янь. Связанные и разделённые, но всё равно единые. Две жены. Две женщины, которые для него значат больше, чем его собственная жизнь.

Уже на взлётке Лопырев позвонил.

— Да. Что? Как остановка? Клиническая смерть? — голос задрожал.

Сердце остановилось вместе с её сердцем. Всё остальное как через вату. В ушах шум крови, от которого разрывается мозг. Из последних сил цепляется за единственную мысль.

— Маруська! Папа! Как дочь? Как Маруська? Знаю! Просто знаю. Она знает, и я знаю.

По щеке потекли слезы.

— Два четыреста, сорок пять. Спасибо, дед. Она?.. — голос дрожит. — Стабилизировали и ввели в искусственную кому? Не понимают, что случилось. Я понял. Кардиогенный шок? Как будто замкнуло… Замкнуло.

Голова вдруг стала ясной. Он мысленно листал документы, переданные Ираидой. Ответ в них. Замкнуло! Замкнуло! Ну конечно!

— Пусть ничего не делают! Ничего! Ей нужен я! Её именно замкнуло! Это всё ваш, сука, грёбанный «Marvel»! Капитаны Америка, бля! Твоя задача сделать сейчас всё, чтобы меня к ней пустили! Да потому что я знаю, что она написала в своей карте! Такая же упёртая ослица, как и её родители! Как и Ларка! А ты не знал? А вот жена твоя знала! Так что будь любезен! Да мне по хер! Звони хоть богу! Не хочешь потерять дочь, прогнёшься!

Отбой.

— Звонить он не хочет! Отрастил гордыню длиннее хера, а мозгов — воробей капнул в бреющем полёте, и то не попал! — бубнил Алекс.

Уже в небе получил сообщение, что Ларису стабилизировали. С ребенком всё хорошо. Девочка. Два четыреста, сорок пять. Улыбнулся.

— Ну вот не удивлён, девчонки. Не удивлён. Надеюсь, не Маруська.

Отправил сообщение Троянову.

«Поздравляю, Жень. Дочь у тебя. 2400, 45. Маруськой не называть! Имя занято. Ларису стабилизировали. Как придет в себя, передавай от меня самые искренние поздравления. Люблю её».

Отложил телефон, откинулся в кресле, закрыл глаза. Постарался полностью успокоиться, чтобы постараться пробиться в её сознание.

— Давай, котёнок. Услышь меня, родная. Ты знаешь то, что знаю я. — Алекс пытался найти её в этом ледяном безмолвии. — Катюша. Ты нужна Марусе, ты нужна мне. Ты слышишь, Катя! Ты очень, очень мне нужна. Я не смогу без тебя, Солнышко. В этот раз не смогу.

Он почувствовал, что самолёт пошёл на посадку.

— Держись, родная, я скоро.

На дорогу от Шереметьево до клиники ушло сорок минут. Машину Алекса сопровождали, давая полосу, как и в Питере, две полицейские машины.

Он быстрым уверенным шагом зашёл в клинику.

Лопырёв уже стоял с главврачом, на котором не было лица. Сегодняшний день стал для него потрясением. Никогда ещё, за всю свою жизнь, он не разговаривал с этим человеком по телефону. Никогда в жизни он не видел столько людей, лица которых видел только на страницах прессы и в СМИ.

— Рад приветствовать Вас, Александр Игоревич! Ваша… — он запнулся.

— Моя жена. — ледяным голосом жестко сказал Савицкий. — Моя жена! Екатерина Владимировна Савицкая. И моя дочь.

— Да, да, конечно, Александр Игоревич. — врач нервно оттянул воротник. — Но вы точно уверены, что это именно она? Просто по документам…

— Измайлова Юлия Сергеевна, 26.11. 1996?

— Да.

— У вас когда-нибудь были конфликты с женой… — бросил мимолетный взгляд на бейджик. — Виктор Семёнович? Вот так, чтобы до развода и до девичьей фамилии?

— Ну, жизнь- штука сложная, Александр Игоревич.

— Вот и я об этом. — тихо сказал Алекс. — Где она?

— Но в реанимацию…

Алекс пристально посмотрел ему в глаза, слегка прищурившись.

— Где она?

— Да, да. Сейчас вам халат и бахилы и…

Он засуетился, чувствуя себя крайне дискомфортно находясь рядом с этим странным человеком, под пристальным взглядом его глаз.

— Благодарю. И дочь. Где моя дочь?

— С девочкой всё хорошо. Она настоящий боец.

— Я знаю. — голос спокойный, но… — Я спросил, где она?

Врач сглотнул.

— Вас к ней сразу же проведут.

— Я хочу, чтобы ребенок находился рядом с матерью. Организуйте мне это. И не надо говорить, что это невозможно. Я знаю, что это легко устроить. Мы с вами поняли друг друга?

— Да, да, конечно. Мы всё сделаем, я сразу распоряжусь.

— Хорошо. А сейчас проводите меня к моей жене. Володя, — он протянул руку Катиному отцу, — прости, всё потом. Мне нужно сейчас к ней.

Лопырев хлопнул его по плечу.

— Иди, Саш. Верни её нам. Ирка около реанимации сидит. Не злись на неё. Мы хотели как лучше.

— Вот именно, как лучше. В этой истории все хотели сделать, как лучше. Только, вот, получилось, как всегда.

Он развернулся и пошел вслед за врачём по коридору.