Дневные

Глава 7

Она была на полпути к лестнице, когда существо вырвалось из двери, по-прежнему жутко воя, и Клэр побежала со всех ног. Она не могла позволить ему поймать ее. Он гнался за запахом крови Амелии на ней и отнесется к ней как к вампиру - разорвет в клочья, думая, что она исцелится.

Но конечно она не могла. Если он поймает ее, все будет кончено. Ее просчитанный риск потерпел неудачу. Она думала, что если Амелия останется наедине только с одним существом, она могла бы его победить. По крайней мере такова была теория Клэр. Она надеялась, что пожертвовала собой не ради ничего.

- Шейн! - закричала Клэр, когда достигла лестницы и помчалась вниз. Она не ощущала царапины, ушибы, растянутые мышцы, которые, как была уверена, получила, скатившись по лестнице скрытой комнаты. Она заплатит за это позже, а пока ее паника перекрывала все нормальные чувства. По крайней мере ничего не было сломано; она все еще могла распределить вес на обе ноги. Это было все, что имело значение.

Шейн стоял у подножия лестницы с тяжелой сумкой оружия, уставившись на нее. Он не двигался. И выглядел... странно.

- Шейн! - снова позвала она и оглянулась через плечо. Она видела монстра в поле своего зрения, желтые глаза, блестящие когти и остатки нелепого сарафана. - Шейн, мне нужно оружие! - Ее пока даже не заботило, что это было. Для научного подхода не было времени.

Но Шейн не двигался. Нет. Теперь двигался - с грохотом уронил сумку на деревянный пол.

Что-то происходило с ним. Его глаза...

Он менялся. О нет. В толчее событий она забыла. Забыла, какой эффект на него окажет встреча лицом к лицу с вампиром...

... или тем, кто так же пахнет.

Он закрыл глаза, и когда они снова открылись, они блестели кислотно-желтым, с зрачками, уменьшившимися в вертикальные щелочки.

Когти прорвались из кончиков пальцев, как в кошмарной версии супергероя, но то, чем он становился, было еще хуже, и в вое, вырвавшемся из его горла, не было ничего, кроме ярости и животного гнева.

Клэр закричала, криком горя, гнева, ярости и страха, и сделала единственное, что могла - она бросилась вниз, пытаясь пройти мимо него, прежде чем он полностью изменится. Они забрали Шейна. Еще хуже было то, что он был близко, он был быстрым, и у нее был только самый крошечный шанс ускользнуть от него. Единственное, что было в ее пользу, это то, что изменение только началось, и он до сих пор был сбит с толку и ему было больно.

У нее не было выбора, кроме как сбежать от него.

- Прошу тебя, - прошептала она. На глаза навернулись слезы от ужаса и душевной боли, потому что не могла помочь и чувствовала страх от того, что с ним происходит и какую боль он испытывает. - Прошу тебя, Шейн, это я. Клэр.

Он быстро менялся, и ничего не осталось в глазах, кроме чистого инстинкта и ярости. Его одежда затрудняла его изменение, но недолго; его когти разрывали жесткую ткань его джинсов.

Клэр сделала глубокий вдох, схватилась обеими руками за перила и перепрыгнула через них, как это делал Шейн миллион раз. Она приземлилась на кресло Майкла и спрыгнула, неловко приземляясь перед затемненным телевизором.

Шейн завыл позади нее, и когда она оглянулась, то увидела, что он почти полностью стал цербером, мышцы группировались и смещались, он опустился на четвереньки. Он больше не походил на человека.

Она видела все в спешке, потому что он прыжком преодолел разделявшее их расстояние, чтобы ударить ее в грудь.

Она каким-то образом вклинила между ними руки, касаясь кожи - нет, больше не кожи, меха, жесткого и грубого - и рот Шейна - морда - открылся, зубы были острые и нескончаемые, и она знала, что вот-вот умрет.

И она закрыла глаза, чтобы не видеть этого.

Он издал звук, который откликнулся внутри нее - пронзительный вой боли и тоски. Она почувствовала влажное тепло его дыхания на шее и заставила себя открыть глаза и посмотреть в его.

- Это я, - прошептала она. - Шейн. Это я.

Он зарычал, но рык снова превратился в вой, а затем его тело напряглось, и она думала, вот он, конец. Она рисковала своей жизнью, и на этот раз, наконец, потеряла ее. Она не боялась - шок уже полностью овладел ею, чтобы защитить от этого. Но ей было грустно. Грустно, что из всех людей это будет Шейн. Грустно, что ему придется жить с этим после всех потерь, что он перенес в своей жизни.

Она чувствовала, как двигается его тело, и ей потребовалась секунда, чтобы понять, что он не прыгнул на нее, а ушел.

Ушел, столкнувшись со вторым цербером, который прыгнул на нее с лестницы.

Они запутались в рычащую беспощадную груду на полу возле дивана.

Она не ждала, чтобы увидеть, кто победит; против его инстинктов, против программирования, бегущего по его венам, Шейн дал ей шанс, и это все, чего она могла просить. Она должна идти, несмотря ни на что, и увести их от Амелии так далеко, как только могла.

Дом был на ее стороне, потому что когда она пронеслась через кухонную дверь, из раковины забрызгала вода, как будто разорвалась труба, и ударила ее прямо в лицо и грудь, обливая ее и отмывая с нее кровь Амелии. Она на мгновение остановилась, чтобы лихорадочно промыть кожу, и затем вода выключилась, когда она схватила одну из любимых Шейном гранат для тушения пожаров. Только она вооружилась ею, как кухонная дверь резко открылась и внутрь завалились Шейн и другая гончая. Она бросила гранату прямо в них и открыла заднюю дверь, граната упала прямо перед ногами Шейна и взорвалась удушающим облаком белого порошка, который мерцал и клубился в воздухе.

Это их хорошо отвлекло, и она в полной мере воспользовалась этим, чтобы убежать, быстро, во двор и на улицу.

Горели уличные фонари, мерцая золотистым светом, и она обдумывала вариант обратиться к соседу за помощью - но она не знала кому - если таковые вообще имеются - можно больше доверять. (Не то чтобы они все заслуживают доверия, если честно). Автомобиль Шейна должен быть спрятан где-то в доме Дженны, но она не спросила его, где его найти, и у нее не было времени играть в прятки, не сегодня. Полиция ищет ее, и теперь они - а кто они? Адские псы? Оборотни? - напали на ее след.

Хотя они не последовали за ней. Пока. Быстрое ополаскивание, казалось, сделало свое дело наряду с порошковой бомбой; она должна запутать их и, возможно, временно ослабить их обоняние.

В конечном счете Клэр просто выбрала направление и бросилась бежать. Она оставалась на границе света уличных фонарей, постоянно оглядываясь и следя за полицейскими машинами, но все казалось достаточно тихим. Возможно, слишком тихим.

Тишина была разрушена возрастающим воем полицейских сирен, и она взяла долгожданную передышку, прячась за изгородью, пока три машины пронеслись мимо, красные и синие мигалки окрасили мир, прежде чем он снова погрузился в оттенки серого. Они направлялись в сторону Стеклянного дома, подумала она. Она сомневалась, что Амелия набрала бы 911, но, возможно, кто-то из соседей был слишком встревожен, чтобы проигнорировать все странности. В конце концов теперь Морганвилль законопослушный город.

Или может быть кто-то только что заметил ее и узнал, что она разыскивается. Это уже будет не так хорошо.

Клэр снова вылезла из кустов. Она дрожала, так как вся была пропитана водой, которая медленно высыхала на холодном пустынном воздухе, и, несмотря на бег, она уже быстро замерзла. Обычно она бы убежала в лабораторию Мирнина, но идти туда - только подвергать ее большей опасности. Тем не менее, она жаждала комфорта какого-нибудь знакомого места, даже если это было бы неразумно. Или жутко. Известность всегда лучше неизвестности. Перестань, сказала она себе строго. Ты ученый, верно? Перестань бояться неизвестного. Это успокоило ее. Наука помогла ей испачкать себя кровью Амелии, чтобы увести нападавших, и наука помогла ей вспомнить про гранаты. Неизвестность не была полна ужасов, она была полна нераскрытых преимуществ. Лучше бежать к чему-то, чем бежать от чего-то.

Стеклянный дом был сейчас в смертельной опасности; если Амелии удалось воспользоваться суматохой и выбраться оттуда, бежать в городок Блейк, не было никакого шанса, что Фэллон позволит Домам Основателя стоять. Он уничтожит последние убежища Амелии, и их дом.

Клэр знала, что не могла ему помочь, просто оставаясь и сражаясь за него; это была оборона, и она знала, что ей нужно перейти в нападение. Ей нужно добраться до Фэллона.

Ей нужно остановить это - ради Шейна, ради Майкла, ради безопасности Стеклянного Дома. Кроме того, она была не одна, если отправится к центру опасности...

Потому что Ева была уже там.

***

Клэр держалась в тени по пути к окраине города. Она помнила дорогу, и ее постоянная ходьба в МТИ в течение последних нескольких недель подготовила ее к относительно коротким пешим походам в Морганвилле. Теперь не было никаких проблем, что в тенях кто-нибудь скрывается, никаких вампиров, готовых напасть. Хотя она понятия не имела, где сейчас Мирнин, или смогла ли Амелия пробиться из Стеклянного Дома. Если да, то Шейн будет...

Охотиться на Амелию.

Эта мысль разбивала ей сердце. Шейн всегда, глубоко внутри, ненавидел вампиров; он охотно подписался найти способ избавить Морганвилль от их когтей, когда он был с командой своего отца. Но Клэр думала, что он начал понимать их, немного - особенно Майкла. Если ваш лучший друг отрастил клыки, вы вынуждены серьезно переоценить свои предрассудки.

Но казалось, что ненависть всегда навязывалась ему, что это не то, что он выбрал для себя - и это ничем не отличалось. Она не хотела видеть Шейна таким, проигравшим жажде крови, ярости и насилию. Он выше этого.

Все они выше этого.

Клэр остановилась около небольшого запущенного фонтана в одном из немногих парков, пытаясь смыть следы крови Амелии. Она не была уверена, насколько хороши органы чувств Шейна снаружи, но она подозревала, что когда Фэллон создавал охотничьих собак, он провел над этим экспертную работу. Так же сильно, как она хотела быть с Шейном, она больше никогда не хотела видеть его таким.

Холодный, резкий ветер ощущался гораздо хуже, когда она смочила одежду, и она мрачно подумала, что потом свалится с простудой... если выживет.

Худшее, что она пережила по пути к фонду Дневной Свет, был холод и нападение нескольких блуждающих перекати-поле, которые неслись на нее даже тогда, когда она пыталась их избежать. Крошечные колючки на закругленных растениях было трудно вытащить из ее джинсов и оставляли зудящие места на пальцах, где они пронзили кожу. Перекати-поле также имели тенденцию прилетать группами, так что ей пришлось играть в увернись-от-сорняков чаще, чем ей хотелось бы... а затем она увидела свечение неоновой вывески впереди, когда завернула за угол. Эта часть города в основном еще была в стадии строительства, хотя участки сейчас были безмолвны, все рабочие ушли домой, оставив инструменты на ночь. Запахи нового дерева и пыли смешались, и она подавила желание чихнуть, остановившись на перекрестке. Слева от нее неоновая вывеска в два этажа в воздухе горела оранжевым и ярко-желтым.

Стилизованное изображение восходящего солнца, которое Дневные носили в виде броши.

Клэр шла осторожно, но снова никого не встретила. Несколько автомобилей еще находились на стоянке, и, когда она подошла ближе, она заметила отличительный черный катафалк Евы с его искусным хромом. Сначала Клэр почувствовала прилив облегчения, потому что это означало, что Ева была еще здесь, где-то... но потом она поняла, что если Фэллон решил бросить ее с вампирами в торговом центре, он бы вряд ли побеспокоился отогнать ее машину. Так что наличие катафалка ничего не значило кроме того, что Ева припарковала его там. Это не было показателем того, где она была.

Клэр необходимо попасть внутрь, чтобы найти ее и найти способ добраться до Фэллона.

В ее ум закрались сомнения, и она пыталась игнорировать их. Ева пришла сюда с точно такой же миссией - остановить Фэллона. Как далеко она зашла? Как я могу быть уверена, что могу сделать лучше?

Она хотела, чтобы Мирнин не уезжал с Дженной. Сейчас она нуждалась в нем, больше чем когда-либо.

Первый шаг - единственный шаг - попытаться выяснить, что происходит внутри организации Дневной Свет. Если Ева все еще там, у нее есть союзник. Если нет, это будет еще одним стимулом для Клэр, чтобы найти Фэллона и покончить с этим раз и навсегда.

Она услышала в отдалении вой, протяжный и жуткий, и это все решило.

Порой самое безопасное место прямо в сердце врага.

***

Передняя дверь не вариант; в холле все еще горел свет, и с места, где она была, она видела охранника за столом, где раньше был ресепшионист. Никаких признаков Евы, или Фэллона, если уж на то пошло. Клэр пошла вокруг здания и нашла окна - все заперты. Однако в офисах было темно. Она подумала об аварийной сигнализации и на всякий случай прошлась по всему периметру.

И хорошо, что она это сделала, потому что она обнаружила, что одно из окон оставили открытым. Не сильно, просто щелка, но достаточно, чтобы заверить ее, что не сработает сигнализация. Она нашла рядом ржавый кусок арматуры и использовала его в качестве рычага. Окно, должно быть, застряло, и поэтому не было закрыто, и она боялась, что разобьет его, но она, наконец, зафиксировала его и скользнула внутрь.

Даже полностью открытое, места было мало, и ей пришлось хорошенько поизвиваться. Едва ее бедра пролезли, и она кубарем упала в тускло освещенную кладовку, полную стеллажей с книгами и бутылками. Все это выглядело по-скучному нормально на самом деле. Нет ничего зловещего в туалетной бумаге и чистящих спреях, и даже книги были о том, как стать лучше. Таким Дневной Свет был для общества. Для частных лиц это прежде всего мрачный торговый центр со всеми вампирами в их так называемом анклаве, ожидающих чего?

Вымирания.

Клэр попробовала открыть дверь. Она открывалась изнутри - меры предосторожности, чтобы не быть запертым внутри, как она предположила - но когда она попробовала внешнюю ручку, та не двигалась, так что она нашла кусок ленты и закрепила замок, чтобы дверь не захлопнулась. Ей с Евой возможно потребуется быстрый путь к отступлению. Хорошо бы, если нет, но умные люди придерживают план Б на случай непредвиденных обстоятельств.

В прихожей тихо, нормально и скучно, как и в кладовке - пусто, изобилует деревянными дверями и табличками. По-прежнему пахло свежей краской. У Ханны Мосес был свой офис, и Клэр ощутила покалывание тревоги, когда увидела его, но к счастью это было после закрытия; дверь была заперта, снизу не видно света. Как так вышло? Разве начальник полиции может разделить свое время между работой для города и работой на Фэллона, или это было только на бумаге - вся эта чушь с добровольцами? У Ханны не было выбора, как и у Шейна, но Клэр предположила, что Фэллон хотел, чтобы она выглядела честно и открыто. По крайней мере пока.

Она была на полпути к фойе, когда услышала шум голосов. На пересечении с другим коридором она повернула направо, следуя за звуком, потому что один из голосов принадлежал Еве. Она легко его узнала, но слова были смазаны и нечеткие.

В этом коридоре была только одна дверь, в самом конце.

Офис Фэллона.

Клэр подошла ближе, пытаясь услышать, о чем они говорят, но она ловила только случайные слова. Было упомянуто имя Майкла - что не удивительно - но ее беспокоило то, как Ева говорила. Расслабленно. Спокойно. Почти сонливо. Он что-то сделал с ей? Накачал наркотиками?

Она была в трех шагах от двери, когда ясно услышала голос Фэллона. Он подошел ближе, с другой стороны, и сказал:

- Я знаю, это покажется вам странным, но я действительно восхищаюсь вами. Я восхищаюсь вашей смелостью, придя сюда. Я восхищаюсь силой вашего убеждения, что еще осталось что-то от молодого человека, которого вы полюбили, глубоко внутри монстра. Может быть, и есть, потому что он очень молод. Я надеюсь на это.

- Вы должны отпустить его, - сказала Ева. - Я убью вас, если вы этого не сделаете. - Слова были жестокими, но не голос. Ее голос звучал почти на грани смеха. - Вы опоили меня наркотиками. Добавили их в мою воду. Это подло.

- Я не хотел навредить вам, Ева, - сказал он. - Вы то, за что я борюсь - человечество. Вы просто не можете принять истину. Это не ваша вина, но это опасно, как для вас, так и для меня. Вы и ваша подруга Клэр, вы не похожи на остальных. Вы видите вампиров как людей с проблемой - но это не так, совсем не так. В них не осталось ничего человеческого.

- Майкл все еще Майкл.

- Вы ошибаетесь. Я вижу, что у меня нет выбора, кроме как доказать вам это, Ева. Вы замечательная молодая леди - я никогда не видел, чтобы до этого кто-то так рьяно стоял за отношения с вампиром. Меня это печалит. Это также дает мне надежду.

Зазвучал быстрый, мелодичный звук стационарного телефона, и Фэллон ответил. Он не много говорил, но произнесенное им звучало резко и сердито.

- Как? Из-за чьей некомпетентности это произошло? Да, я хочу поговорить с ним. Держите их там. Я скоро буду.

Он бросил трубку и выругался на плавном языке, языке, который Клэр не смогла определить, но она была уверена, что он ругался; было ясно по тону.

- Что случилось? - спросила Ева. Казалось, что она пыталась встать, но плохо владела своим телом. - Майкл? Майкл в безопасности?

- Пойдемте увидимся с им, - мрачно сказал Фэллон. - У меня есть вопросы к нему и всем остальным.

Было что-то в этих словах, что предупредило Клэр, что пора уходить, она повернулась и быстро побежала по коридору до пересечения, завернула вправо и прижалась к стене. Она сделала это за секунду до того, как услышала открывшуюся дверь и слова Евы, сказанные ленивым, почти мечтательным голосом:

- Куда мы идем?

- Навестить юного Майкла, помните? - сказал Фэллон. - И показать вам, что он не достоин вашей любви. Пошлите, дорогая, дайте вашу руку... Вот так. Как вы себя чувствуете?

- Голова кружится, - сказала Ева. Это плохо. - Разве я пила? Мне нужно домой. Уже поздно. Клэр будет волноваться. Она беспокойный человек. Она слишком много думает. Думает все время. Я бы хотела, чтобы она иногда выкидывала все из головы и была... ну, знаете. Просто была.

- Я уверен, она в порядке, - сказал Фэллон, и Клэр стиснула зубы. Что за лжец - он точно знал, что произошло с ней в доме, знал о мертвом охраннике. Он знает, что она была арестована и доставлена ​​в полицейский участок. Он, наверное, даже знал, что она сбежала и ее преследовали адские псы.

Не важно, как много наркотиков Фэллон дал Еве, она не собиралась прекращать любить Майкла - это означало, что она будет в еще большей опасности, как только он это поймет.

Клэр услышала шаги и задалась вопросом, должна ли она двигаться, но не было никакого места, чтобы спрятаться; дверь позади нее была заперта, и если она побежит в чулан, ее заметят. Так она осталась неподвижно, затаив дыхание и слушая, как Фэллон и Ева прошли мимо нее до угла, а затем повернули налево, в сторону фойе. Подальше от нее.

Ева шла сама, но еле-еле; она выглядела неустойчивой в ее военных ботинках и держалась за Фэллона. Он, казалось, был доволен. Глаза Клэр сузились, когда она увидела, что он положил другую руку на плечи Евы, как если бы он имел на это право.

Без сомнений, Фэллон намеревался что-то сделать с Майклом; он хотел разбить Еве сердце, уничтожить ее любовь. И Клэр не могла позволить этому случиться, но она понятия не имела, как остановить его. Когда Фэллон и Ева достигли вестибюля, она поняла одну вещь, у Евы не было ее сумочки в форме черного гроба с серебряными шипами. Ева любила эту сумочку. Она никогда не оставляла ее, если только не была накачана наркотиками достаточно, чтобы забыть ее.

Клэр вернулась и побежала так тихо, как только могла, по коридору в офис Фэллона. Он не запер дверь - самонадеянный - и она быстро оглядела комнату. Как и ожидалось, она была большой; Золотое солнце украшало стену за большим деревянным столом Фэллона. Вся комната была сделана в золотых, оранжевых и коричневых тонах, со вкусом и успокаивающе.

Черная сумочка Евы лежала на полу рядом с креслом посетителя напротив стола. Клэр подняла ее, проверила внутри и нашла ключи от машины Евы. Небольшой перцовый баллончик на случай чрезвычайных ситуаций. Никаких признаков гигантского рюкзака, который она принесла, к сожалению; Клэр могла бы использовать арсенал прямо сейчас, но Фэллон, должно быть, конфисковал его и запер. Она перекинула сумку Евы через плечо и пошла вокруг в другую сторону стола, села в еще теплое кресло Фэллона и начала открывать ящики. Скучные вещи. Офисные принадлежности. Несколько папок, но в основном они были связаны с общественным планированием и ничего общего с вампирами.

Однако, был запертый ящик. Запертые ящики всегда интересны.

Клэр открыла канцелярский ящик и нашла длинный стальной нож для писем. Она скользнула им в щель в верхней части запертого ящика и попыталась открыть его; ей удалось его немного отделить, но нож для писем был слишком упругим, чтобы это сработало.

Острые ножницы были намного лучше в качестве рычага.

Замок с треском вырвался, и ящик плавно скользнул, открывая целую коллекцию аккуратно упорядоченных файлов. Все они были с ярлыками, и Клэр узнала каждое напечатанное имя.

Все принадлежали вампирам.

Она схватила папки Амелии, Мирнина, Оливера и Майкла и разложила их на столе. Папка Амелии была толще других, и она быстро пролистала ее, ища подсказки. Но вместо этого она нашла историю, которую она никогда раньше не видела, о рождении Амелии, ее смерти, ее воскрешении. Ее происхождение, как человеческое, так и вампирское. Перечень всех тех, кого она превратила после - длинный список, но интервалы между новыми становился все длиннее и длиннее до самой последней сотни лет, пока не появился только Сэм Гласс, а затем его внук Майкл.

В странно петельном, античном почерке кто-то - вероятно, Фэллон - оставил запись под именем Майкла, которая говорила "конец линии". Это казалось зловещим.

В задней части файла была страница, все написано от руки, с наблюдениями Фэллона об Амелии - сильные и слабые стороны. Клэр быстро просмотрела его, и по ней пробежал реальный холод, потому что ее собственное имя было в нем. В обоих столбцах.

Под сильными она была замечена как "Сильный человеческий защитник и союзник". Это не то, как Клэр описала бы ее отношения с Амелией. Но под слабыми он написал "Амелия показывает большую благосклонность к девушке, и угрозы для нее могут быть успешными в ослаблении решимости А.".

Клэр в этом не сомневалась, но она также подумала, что это очень плохо для нее, что он мог бы попробовать это.

Майкл там тоже был, в слабых сторонах. Фэллон написал: "Угрозы Майклу Глассу могут оказаться эффективными, так как он является единственным родственником Сэмуеля Гласса, оставленном в Морганвилле, и ее привязанность к Сэмуелю известна".

Определенно зловеще.

Папку Мирнина было бы интересно читать в его исторической части, но она пропустила ее и прошлась прямо по разделу сильных и слабых сторон. Она снова была в нем, но она этого ожидала. Видимо, Фэллон думал, угрожая ей, получить Мирнина.

Вероятно, он был прав. Наверное.

Она не появилась в списках Оливера. Единственный, кто там был - Амелия... как слабость. Под сильными не было ни одного имени. Только одно слово. Безжалостный.

На папке Майкла был красный штамп на титульном листе, который гласил: "лечение".

Клэр уставилась на него, нахмурившись. Под штампом был символ Дневных, и она не совсем понимала, что это значит, но это не казалось хорошим, подумала она.

Она хотела забрать все папки, но их было слишком много, и они были слишком тяжелыми. Она просто вырвала заметки Фэллона на каждого вампира и сделала стопку бумаг, которые запихнула в сумку Евы. Тогда она задвинула ящик и начала вставать.

Что-то привлекло ее внимание... другая папка, лежавшая в лотке на столешнице. На ней также была печать "лечение". Она вытащила ее и обнаружила, что она принадлежала вампиру, которого она немного знала: мистер Рэнсом. Рэнсом был старым, похожим на привидение мужчиной, который управлял местным похоронным бюро.

Она обнаружила под "лечение" маленькие прямоугольники. Она не заметила их раньше. Один из них гласил "Добровольно". Другой "Недобровольно".

Около "Недобровольно" галочка.

Она открыла файл и снова нашла историю и анализ сильных и слабых сторон... в случае Рэнсома, не очень информативный. Он был одиночкой, едва взаимодействующий даже с другими вампирами, тем более с людьми.

Но была еще одна страница, новая. Там было фото мистера Рэнсома.

Он выглядел... мертвым.

Это был клинический снимок, сделанный сверху; тело Рэнсома лежало на стальном столе, покрытое тонкой белой простыней. Ран нет. Он выглядел старым, иссохшим и жалким, и она не могла представить, что бы заставило вампира лежать там, будучи сфотографированным, кроме кола в сердце... но не было никакого кола в сердце Рэнсома. Ран вообще нет.

Он просто выглядел мертвым.

Она перевернула страницу. Это было медицинское заключение, кратко сформулированное. Объект Рэнсом получил Лекарство в соответствующей измеренной дозе, установленной в Протоколе H, определенной по возрасту, росту и весу. После краткого периода ясности его психическое состояние резко ухудшилось, и он впал в коматозное состояние. Он пробуждался и во всех трех случаях указаны значительная боль и недомогания. Записи были сделаны из его вокализации, но язык не был знаком ни одному из наблюдателей. После третьего периода частичной ясности у Объекта Рэнсома наблюдался быстрый умственный и физический спад, как это было ранее описано в испытаниях; это снижение упало в пределах интенсивности неудач около 73%. Он подтвердил короткий период возврата к Настоящему Человеку, прежде чем испытать смертельный ишемический исход. Время смерти: 13:48. Пусть Бог помилует его душу.

Мистер Рэнсом был мертв. Из-за их так называемого лечения.

Это нельзя назвать лекарством, если был провал в семидесяти трех процентах случаев.

Она открыла ящик и снова проверила файл Майкла. Папка промаркирована недобровольным лечением.

То, что случилось с мистером Рэнсомом - они хотят сделать то же самое с Майклом.

Клэр извлекла информацию из папки Рэнсома и добавила ее в сумку, а затем быстро пошла обратно в чулан к окну. Никаких признаков Фэллона и Евы, но она увидела, как за углом исчезли задние фонари автомобиля.

Клэр побежала к катафалку Евы и принялась рыться в сумке в поиске ключей.

Она редко водила его, но это не могло быть сложнее, чем чудовищный автомобиль Шейна; он больше походил на океанский лайнер, со всеми проблемами на поворотах. Клэр завела двигатель и сделала супер-большой разворот на почти пустой стоянке, направляясь к улице. Она сделала паузу, чтобы просто проверить направление, когда слишком близко у уха голос сказал:

- Так куда мы теперь едем?

Мирнин. Она обрела контроль над собой после первого неконтролируемого приступа шока и повернулась, чтобы посмотреть на него. Он склонился над её сиденьем, прижав к нему щеки, и в глазах отражались красные огни приборной панели.

- Не мог бы ты сидеть сложа руки? - Сказала она, как только снова обрела контроль над голосом, хотя он все-таки был повышенным. - Я от страха потеряла десять лет жизни.

- Только десять? Я теряю хватку.

- Что ты здесь делаешь?

- Прячусь, - сказал он. - Ты, возможно, заметила, что Фэллон завел парочку человеческих гончих для охоты на вампиров. К сожалению, некоторое время у них был мой запах. Я думаю, что оторвался от них, но будет мудро залечь на дно на какое-то время. Ты знаешь, я умный как лиса.

- И сумасшедший тоже, - сказала она. - Где Дженна?

- Ушла домой, - сказал он. - Она отвезла меня в лабораторию, но я нашел её в менее безопасном состоянии. Хотя я забрал то, что было нужно. - Он рассеянно похлопал ком под рубашкой. - Я надеялся, что ты попадешься на моем пути.

- Я отслеживаю Фэллона. Думаю, он повез Еву в торговый центр.

- Ах. Тогда все идеально. Все будет нормально. Продолжай. - Он откинулся на спинку сиденья, как будто она была его личным водителем лимузина, что заставило её скрипнуть зубами, но за минуту она сконцентрировалась на вождении, пока снова не заметила в поле зрения задние огни Фэллона. Он, казалось, действительно направлялся к торговому центру Горький Залив.

Она сказала:

- Фэллон считает, что у него есть лекарство от вампиризма. Ты об этом что-нибудь слышал?

- О да, - ответил он. - Я знаю все о Фэллоне и его ошибочном стремлении стать нашим спасителем раз и навсегда. Это никогда не работало. Это никогда не будет работать.

- У тебя есть план?

- Да. Я планирую убить Фэллона и уничтожить все, что он построил.

- Шейн сказал бы, что это цель, а не план. Как именно ты собираешься это сделать?

- Клыки в его горле, - сказал Мирнин. - Чтобы наверняка. Я собираюсь получить огромное удовольствие, выпив человека до последней капли. Снова.

- Снова? - Клэр нажала на тормоз и остановилась, глядя на Мирнина в зеркало заднего вида. - О чем ты говоришь?

Мирнин перелез через сиденье и плюхнулся на переднее рядом с ней. Он суетился со своей одеждой - по прежнему неподходящей конечно же - и наконец сказал:

- Фэллон, конечно. Я убил его однажды. Я сделал его вампиром двести лет назад или больше - трудно быть точным в таких вещах. Я даже тогда не сильно волновался о нем. Он был немного мрачным и болезненным, но... что ж, обстоятельства сложились иначе. Давай просто закроем эту тему.

- Он не вампир!

- Ну, очевидно, не сейчас. Но безусловно был. Не любил жизнь, которую я ему дал. Думал, что он был лучше, чем остальные. - Мирнин пожал плечами. - Может, он был прав. Но дело в том, что все время, что я дал ему, он посвятил тому, чтобы найти способ повернуть процесс вспять и сделать себя снова человеком.

- И нашел, - сказала Клэр. - Он вылечил себя. Это то лечение, которое он хочет дать Майклу.

- Я бы не назвал это лекарством, - сказал Мирнин. - Он просто больше не зависит от крови.

- Тогда от чего он зависит?

- Как и любой из вас. Воздух, вода, еда, доброта случайных незнакомцев. - Мирнин вздрогнул, и казалось по-настоящему. - Я бы лучше зависел от крови. Гораздо проще и легче добыть во времена хаоса. Никакого рациона, только кровь. И очень часто её легко жертвуют.

- Но он... он человек.

- Ну да. Сердцебиение и тому подобное.

- Он все еще бессмертен?

- Никто не бессмертен. - Мирнин звучал вполне серьезно, когда это сказал, и он отвернулся, смотря в окно. - Даже вампиры. Мы так же уязвимы, как и люди. Только боги и демоны бессмертны, и мы не они, хотя нас называют и теми, и другими.

- Я имею ввиду... он сейчас стареет?

- Да. В тот момент, как он отказался от своей вампирской природы, он снова начал медленное шествие к смерти. Я думаю, что после всего этого времени с неподвижным сердцем он думает о каждом ударе как тиканьи его смертных часов. Я бы так думал.

- Как он это сделал?

- Я не знаю, - сказал Мирнин. Он казался спокойным и вдумчивым и положил голову на одну руку, продолжая любоваться ночью. - У меня действительно нет никакой идеи. Он отчаянно пытался найти лекарство, когда я уже сбился со счета. Он использовал врачей, ученых, даже колдунов, чтобы попытаться сломать то, что он видел как проклятие. Пока я снова не встретил его здесь, я бы поклялся, что такое совершенно невозможно. Еще многое предстоит узнать о мире, как оказалось. Проблема в том, что некоторые уроки очень, очень неприятны, Клэр. Я надеюсь, что это не один из них, но я очень боюсь, что это так.

Она думала о штампе на папке Майкла. Недобровольно.

- Мистер Рэнсом мертв, - сказала она. - Согласно примечаниям в файле в столе Фэллона, это его лечение... имеет только двадцать пять процентов успеха.

- Неудивительно. Фонд Дневных - который, конечно же, создал Фэллон - с самого начала был намерен остановить вампиров, искоренив их всеми доступными средствами. Он рассматривал лекарство, как гуманный способ, не так ли? Даже если три четверти всех прошли через агонии и погибли от него. - Он вздохнул. - Гуманный процесс по словам человека. Но по моему опыту, ради победы люди способны на очень ужасные вещи.

Ей совсем не понравилось, как это звучит, мысль о Фэллоне с его спокойствием, мягкостью и фантастическими глазами, которыми он контролировал Еву, Майкла и всех вампиров, заключенных в торговом центре.

- Как он вынудил Амелию сдаться? - спросила она. Мирнин не ответил. - Он угрожал кому-то, не так ли?

- Он угрожал людям, которых она меньше всего хотела потерять, - ответил он. - Одним из них был Майкл, конечно же, но прежде, чем наш маленький отряд вернулся в город, у Фэллона был Оливер, и он использовал его против неё.

- Он использовал и тебя тоже, верно? - Ничего. Она приняла это в качестве подтверждения. - Мирнин, сейчас у него Ева. И судя по тому, что написано в файле Майкла, Фэллон собирается использовать ее, чтобы заставить Майкла лечиться или что-то в этом роде.

- Ну, это проблема, - сказал он. - Я насчет мальчика. И если Фэллон вылечит его, то это, конечно, будет ужасно болезненно, даже если он переживет это, а как ты знаешь, удача против него. Я понятия не имею, какой вред это может нанести такому молодому вампиру, как Майкл. Подозреваю, не такой как Фэллону. Не то чтобы его это останавливало.

Клэр могла видеть торговый центр впереди, он светился снаружи от уличных ламп, которые заставляли его быть похожим на тюрьму, если, конечно, в тюрьмах бывали большие парковки.

- Мы должны что-нибудь сделать.

- О, я твердо намерен что-то предпринять, и ты понадобишься мне, чтобы это произошло. В конце концов, ты моя ассистентка. Я плачу тебе.

- Амелия платила мне. Не думаю, что ты имеешь хоть малейшее представление о работе банков.

- Правда, - сказал он. - Было гораздо легче в те времена, когда можно было заплатить кому-то едой, крышей над головой и богатыми знаниями. Все это загребание денег просто раздражает. Вы все еще пользуетесь золотом? Думаю, что у меня есть немного.

- Давай не будем менять тему, - сказала Клэр, хотя подумала "У тебя есть золото? Где ты хранишь его?" - Что именно ты хочешь, чтобы я сделала?

- Мне нужна вторая пара рук - человеческих рук, как выяснилось, и довольно умных - чтобы помочь мне снять эти проклятые ошейники. Доктор Андерсон не дура, хотя она работала над этим, потребуется смелость и какой-нибудь импульс; два вампира просто не смогут справиться. Говоря о нашей дорогой предательнице Ирэн, она будет круглосуточно работать над массовым производством своего антивампирского оружия, и как только это произойдет, у них будет абсолютно всё для управления, нас загонят как стадо и уничтожат. Мы не можем позволить этому произойти, Клэр. Поэтому мне нужно, чтобы ты пробралась со мной в тюрьму и отключила ошейники.

- Я не уверена...

- Они убивают нас, когда мы сопротивляемся, - сказал Мирнин. - Они, конечно же, уже знают, как сделать это. Могу добавить, что очень эффективно и довольно болезненно. Эти методы они использовали достаточно долго, чтобы они стали поучительными уроками для других, и я мог бы восхищаться их жестокостью, если бы она не была направлена на моих старых друзей. Так не может долго продолжаться, поэтому мы должны, обязательно должны освободить вампиров, пока не стало слишком поздно. - Он искоса посмотрел на нее, а затем сказал: - Я не думаю, что ты будешь в слишком большой опасности. Оливер, Леди Грэй и я сможем обеспечить твою безопасность. Почти наверняка.

Это звучало не столь позитивно, как на самом деле хотелось бы Клэр, но она не могла ожидать лучшего.

- Как мы проникнем внутрь?

- Точно так же, как я вышел, - сказал Мирнин. - Через мусоропровод. Давай же. Припаркуй эту нелепую штуку и поторапливайся. Надеюсь, это не твои лучшие вещи.

Она уже знала, что это будет чем-то ужасным.

***

Попасть внутрь через желоб для отходов было еще хуже, чем ожидала Клэр. Когда торговый центр был заброшен, мусоропровод - ведущая со второго этажа металлическая труба под нелепым наклоном в давно заброшенный ржавый мусорный бак - никогда не убирался. Слои гнилой разложившейся пищи и вообще ужасной грязи было достаточно, чтобы заставить ее пересмотреть свои планы, но Ева была внутри, и она нуждалась в помощи.

- Я не могу, - сказала Клэр. Однако, она говорила не о слизи. - Я только человек, Мирнин. Я не смогу взобраться наверх!

- Тебе и не надо, - сказал он и протянул ей прохладную сильную руку. - Я подтолкну.

Он толкнул ее в крошечный жестяной проход, не дав ей время подготовиться, и на мгновение почувствовала полную панику и тошноту, что почти заставило ее закричать, а потом его ладонь плотно легла ей на задницу, когда она начала соскальзывать назад.

- Эй! - прошептала она дрожащим голосом, но он уже неуклонно толкал ее наверх. Надо отдать должное этой ужасной слизи - она действительно помогала продвигаться быстрее. Она старалась не думать о том, что она может соскользнуть. Правда пыталась. Запах был неописуемый. - Следи за руками!

- Я просто тебя толкаю, - прошептал он в ответ. - Тише! Звук распространяется.

Она понятия не имела, как он сумел подняться - или толкать ее перед собой - но она думала, что он вонзил когти глубоко в ил и проник в металл - как шипы. Каждый нажим неуклонно продвигал ее. Она бросила попытку тщетно пытаться нащупать поручни и вместо этого сконцентрировалась на том, чтобы держать руки вытянутыми вперед, распихивая неведомые и очень тревожные завалы на их пути, прежде чем она встретилась бы с ними лицом. Это была самая короткая и самая длинная минута в ее жизни, и ей понадобилась вся сила самоконтроля, чтобы из-за стресса не сдаться и не стать беспомощной, визжащей от отвращения девчонкой.

А потом все закончилось, и она выскользнула из металлической трубы, и пара сильных, бледных рук схватила ее за запястья, чтобы поставить ее на ноги. Клэр моргнула и в полумраке увидела блестящие красные волосы и острую как бритва улыбку своего друга из Кембриджа, Джесси. Леди Грей, как называл ее Мирнин. Она работала барменом, когда Клэр познакомилась с ней, но это было до того, как Клэр поняла, что она вампир. Она, наверное, многим занималась в течение своей долгой, долгой жизни, и все было интересным.

- Ну, - произнесла Джесси и скептически подняла брови. - Такого я не ожидала.

Она отпустила Клэр, повернулась обратно к трубе и предложила руку Мирнину, который вылез своими силами. Клэр было жаль потерять поддержку, потому что ее ноги все еще дрожали, и она схватилась за удобный пластиковый стул и рухнула на него. Через что я только что пролезла? Она подумала, что ей лучше не знать, и она отчаянно нуждалась в душе, вехотке и мыле. И новой одежде, потому что как бы она ни стирала ее, она больше никогда не наденет ее снова.

Джесси говорила, пока Мирнин вылезал из трубы.

- Ты привел ее сюда? Я должна спросить, ты только хочешь перекусить, или у тебя есть умный план по спасению ее жизни? Потому что ты знаешь, какой здесь у всех настрой.

- У меня есть план, - согласился он. - Я также знаю, что ее жизнь не ценится в Морганвилле. Лучше здесь, где ее могут защитить союзники, чем скрываться там от врагов в полном одиночестве.

- Как будто у нее нет врагов здесь.

Он пожал плечами.

- Неважно. Оливер не поклонник девочки, и у многих замечательный жизненный опыт с ней. Есть некоторые, кто был бы счастлив полакомиться ею, но не так много, что мы бы не смогли их остановить.

- Мы? - Джесси скрестила руки на груди и уставилась на него, подняв голову. - Подразумевая много, мы не сможем, дорогой безумец?

- Изрядное количество, - признался он. - Но потребности время от времени требуют определенных вещей. И я верю, что могу рассчитывать на вас, миледи. - Он очень элегантно поклонился, и впечатление немного испортила слизь, покрывавшая его. Джесси не смеялась. Почти. Она ответила реверансом, лишь немного испорченным тем, что она носила синие джинсы и плотную футболку вместо причудливых дворцовых одежд.

- Ладно, - сказала она. - Я подыграю и помогу держать клыки подальше от нашего маленького друга. Плохие новости: Фэллон здесь. Он занесся как дурной ветер несколько минут назад. Я думаю, он обнаружил, что Амелия сбежала.

- Тогда он недоволен.

- О да, - сказала Джесси с широкой улыбкой. - Нас всех вызвали на допрос на первый этаж. Тебе нужно очистить одежду, прежде чем они узнают, как ты выбираешься наружу, хотя я думаю, что ты испортил всю имеющуюся одежду.

Он с великолепным равнодушием пожал плечами.

- Я найду что-нибудь.

- Уверена, ты сможешь, - согласилась она. - Позволь мне раздобыть для тебя что-нибудь. По крайней мере я лучше подберу цвета.

Он ей криво усмехнулся, и между этим мгновением и следующим Джесси... уже ушла. В комнате остались только она и Мирнин, как поняла Клэр, это была своего рода спальня. Здесь стояли две раскладушки, каждая с аккуратно сложенным тонким одеялом. Больше в комнате ничего не было - никаких личных вещей. Это могла быть чья-то комната или ничья.

- Джесси скоро вернется, - сказал Мирнин. - Она права. Если они приказали нам быть внизу, мне надо быстро помыться. Если кто-то придет, чтобы укусить тебя, пока меня нет... ну, постарайся не привлекать внимания. Умирай тихо.

- Я могу защитить себя.

- С голыми руками против голодных, разгневанных вампиров? Клэр. Я хорошего о тебе мнения, но это действительно не лучшее решение проблемы. - Он покачал головой, будто очень разочарован отсутствием у нее стратегического видения. - Отбросы, которыми ты покрыта, замаскируют запах крови. Просто сиди тихо, и все будет хорошо. Кроме того, я сомневаюсь, что любой достаточно голодный, чтобы укусить тебя, сделает это, пока ты такая... грязная.

Она была уверена, что в этом есть нечто оскорбительное, но также и утешительное.

Мирнин исчез так же, как и Джесси, и Клэр осталась стоять одна в тусклой тихой комнате. Она не видела, как он это сделал, но Мирнин заменил решетку над трубой, которую они использовали, чтобы попасть сюда; она подошла и опробовала ее, но та не сдвинулась с места, и она поняла, что он задвинул ее на место. Никто ничего не подумает кроме того, что она прочная, даже при ближайшем рассмотрении. Потребуется сила вампира, что вытащить ее.

Этим путем сбежала Амелия? Через слизь? Как-то Клэр не могла представить Ее Святейшество, скользящее по тине или пробирающееся по Морганвиллю как беглец с Nickelodeon Awards. Вампиры славятся своим достоинством.

Она была глубоко в созерцании отверстия, когда обнаружила, что у нее гость. Не Мирнин. И даже не Джесси.

Это был Майкл.

Она вздрогнула, потому что он просто появился, без предупреждения, без какого-либо шума. Как правило, он не столь... вампирский. Дома Майкл всегда проявлял особенную заботу, убеждаясь, что они слышали, как он идет, и она никогда не задавалась вопросом, сколько усилий ему для этого требуется - ему пришлось быть ошеломляюще неуклюжим рядом с ними, просто чтобы не пугать до чертиков на кухне или в коридоре.

Тогда в следующую долю секунды она поняла, что на этот раз он не удосужился это сделать, и было что-то в том, как он смотрел на нее - полнейшая неподвижность его лица и тела - что заставляло ее чувствовать себя отнюдь непросто.

- Майкл? - Она чуть не ляпнула "ты меня напугал", но это было очевидным по тому, как она подскочила и по несомненно оглушительному стуку ее сердца. Ее пульс должен бы был замедляться после первого импульса тревоги/признания, но вместо этого он продолжал барабанить, как будто ее тело знало, чего не знал ум.

Она не двигалась. На самом деле на это ушло много сил, потому что инстинкты настаивали, чтобы она сделала хотя бы пару шагов назад. Больших шагов.

Майкл сказал:

- Я солгал Еве.

Теперь она не только была сбита с толку, но и ощутила новое чувство, неожиданное и зловещее.

- Эээ... ладно. Насчет чего?

- Я сказал, что они кормят нас, но им нравится, когда мы слабы. Чем слабее, тем лучше. Они дают нам кровь, но испорченную. С наркотиками. Это не помогает, - сказал Майкл. Его мягкий размеренный голос ее странно успокаивал, и она почувствовала, что ее сердцебиение наконец замедляется. В конце концов он ее друг. Один из ее самых лучших и милых друзей. - Я слышал твой голос. Я знал, что ты здесь.

- Рада тебя видеть, - сказала она. Ее голос звучал сдержанно, странно спокойно и ровно. - Ты в порядке?

- Нет, - сказал он. - Он привез Еву. Он собирается использовать ее против меня. Я очень голоден. И ты не должна быть здесь, Клэр. Я не хочу, чтобы ты была здесь, потому что... - Подергивающаяся улыбка, словно спазм боли, перекосила его губы и снова исчезла. - Ты ужасно пахнешь.

- Прости. Это слизь.

- Но я все еще хочу тебя.

Она открыла рот и поняла, что не может на это ничего сказать. Вообще ничего. Потому что было отвратительно и так неправильно, что Майкл сказал, и несмотря на то, что все выглядело странно нормальным, словно она окунулась в успокаивающую ванну и все было сном... она поняла две вещи: он сказал это не в сексуальном плане, и еще, это нехорошо.

Он подошел ближе, хотя она не видела, чтобы он двигался. Он просто... стал ближе. Наблюдая за ней. Ей это не нравилось. Внутри кокона спокойствия что-то внутри нее извивалось и пыталось освободиться от липкого, густого слоя спокойствия, в который она завернулась. Пожалуйста, не делай этого.

Теперь он был еще ближе. Она могла бы протянуть руку и положить ему на грудь, и ее рука сама поднялась, будто она ее и не контролировала, и почему его глаза стали такими красными...

- Майкл.

Голос был низким и холодным, и этот тон словно удар ножом сквозь кокон, который был так плотно обернут вокруг нее, и он разорвался. Воздух на ее коже вдруг показался тяжелым и слишком плотным, чтобы она смогла дышать. Ее пульс снова бешено забился, и она отступала назад, пока ее спина не коснулась стены.

Джесси была в дверях. Она выглядела дикой, опасной и злой, и когда Майкл сделал еще один шаг в сторону Клэр, Джесси подошла к нему, схватила за футболку и отбросила молодого вампира на десять футов к двери. Когда он попытался напасть на Клэр снова, Джесси поймала его и держала, пока тот вырывался.

- Нет, - сказала она и похлопала его по плечу. - Позже ты поблагодаришь меня, когда у тебя появится шанс подумать об этом. Это не твоя вина, малыш. Поверь мне. Но тебе было бы тяжело принять это, если это зайдет дальше.

- Я бы не ранил ее, - прорычал он, и Клэр увидела его клыки, острые и сверкающие. - Она мой друг. Я знаю, что делаю. Я только бы выпил немного.

- Один глоток. Знаю. Но это не так. В времена как эти, единственное, что нужно сделать, это просто сказать нет.

Ему это не нравилось, но он позволил Джесси развернуть его и увести. Она оттолкнула его и закрыла за ним дверь.

Джесси выглядела расстроенной и сердитой, и была вспышка красного в ее глазах, как далекая молния на окраине шторма. Она шла по комнате длинными беспокойными шагами. Пока она шла, она собрала свои длинные рыжие волосы и скрутила на затылке, потом оторвала кусок от рубашки и связала волосы. Она была не лучшего вида, ее рубашка. Клэр задалась вопросом, сколько раз она рвала ее, чтобы собрать волосы.

- Они дозируют кровь, - сообщила ей Джесси. - Я не знаю, что они в нее добавляют, но это сокращает эффективность нашего питания до нуля. Мы кормимся, но она не питательна, и голод... голод не прекращается. Без понятия, зачем они делают это, и это меня беспокоит. Зачем им голодные вампиры?

Это был очень хороший - и страшный - вопрос.

- Я не знаю.

- Почему ты лезешь в самое пекло?

- Ну, - сказала Клэр и попыталась улыбнуться, - либо это, либо тюрьма.

- Тебя пытались съесть в тюрьме?

- У Мирнина есть для меня работенка, и, кажется, он думает, что ты можешь обеспечить мне безопасность, - сказала она. - Ты ведь можешь?

Джесси испустила совершенно невеселый сухой смешок.

- Зависит от обстоятельств, - сказала она. - Но против большинства моих товарищей вампиров у меня есть хорошие шансы, да. Единственные, способные мне помешать, это Амелия и Оливер, и ни один из них, похоже, не пойдут против меня. Амелия исчезла, а Оливер...

- Он у Фэллона, - догадалась Клэр. - На первом этаже. Что он с ним делает?

- Ничего, что Оливер не смог бы вынести, - сказала Джесси. - Он проходил через худшее - я могу почти гарантировать это.

- А что насчет Евы? Ева у Фэллона. Он привез ее...

- Я видела ее через дверь, - ответила Джесси. - Снаружи, все еще в его машине. Она выглядит... ослабленной?

- Под наркотиками, - выплюнула она, злая от лица Евы. - Она в порядке?

- Пока. - Джесси скрепила руки за спиной, словно она почувствовала необходимость сдерживаться, и Клэр стало интересно, насколько она голодна. Возможно, весьма голодна. Мирнин кормился снаружи, но у Джесси не было возможности, и это означало, что она была столь же голодна, как Майкл - возможно, даже больше. Оливер в любом случае бы не стал кормиться - даже если он бы имел такую возможность, он бы убедился, что у остальных есть кровь, потому что он был правителем этого печального маленького королевства, даже если временным. - Это счастье, что в тебе так мало крови. Это помогает сделать тебя менее... аппетитной.

Наконец-то в ее маленьком росте появился плюс.

- Я думала, что нужна вам. Мирнин сказал, ему нужны человеческие руки, чтобы помочь отключить ваши ошейники.

- Он размечтался, - сказала Джесси и покачала головой. - Они оснащены датчиками, современные суды заставляют носить такие преступников под домашним арестом, но существенно изменены. Если ты пытаешься вскрыть корпус, он оглушит вампира - и, вероятно, поджарит человеческий мозг.

- Мирнин сказал, что может справиться с ударами.

Это заставило Джесси улыбнуться, но улыбка была печальной.

- Это потому что он сумасшедший, как шляпник.

- Никогда не понимала. Про шляпников.

- В старые времена, люди, которые делали шляпы, использовали ртуть для производства войлока, - сказала Джесси. - Они часто сходили с ума. И Мирнин такой же безумец, если думает, что ты можешь помочь нам снять эти штуки. В лучшем случае тебя ударит током. В худшем, это взорвет его голову и оторвет твои руки. - Она подошла ближе, и отвращение перекосило ее лицо, когда она отступила. - Правда, нам нужно тебя помыть. Ты пахнешь так же отвратительно, как канализационные отходы.

Это было чрезвычайно красочное представление, и Клэр была рада, что ее нос онемел настолько, что она этого не чувствовала.

- Мирнин сказал мне ждать здесь, - сказала она.

- Мирнин сказал, и ты послушалась, - произнес Мирнин, входя в дверной проем. Он был одет в какой-то потертый цветочный шелковый халат, повязанный кожаным ремнем - с шипами - со слишком большими резиновыми сапогами. Но он был чистым. Просто... нелепый. - Иди, девочка. Она права по поводу вони. Джесси будет стоять на страже. Ты без проблем попадешь туда. Кыш. - Он испустил раздраженный вздох, когда она заколебалась, крепко взял ее за плечи и повел к двери, где ждала Джесси, скрестив руки. - Вон, - сказал он.

- Мирнин, - сказала Джесси, - это не слишком ярко? И у тебя снова на руках слизь.

- О, - сказал Мирнин, пристыженно глядя на ладони. - Черт.

Джесси усмехнулась, но это выглядело дико, а не доброжелательно.

- Пошли, Клэр, пока он не попытался вытереть их об меня, и мне придется оторвать ему конечности.

Снаружи была маленькая комната - которая оказалась помещением для персонала - с большим количеством раскладушек. Некоторые из них были грязными, некоторые опрятные, некоторые заняты... но вампиры, лежащие здесь, не создали переполох, когда они проходили мимо. Клэр заметила, что Джесси следила за ними. Может быть, она боялась, что они, как и Майкл, могли почувствовать запах свежей крови под зловонием слизи и разложения. "Что я буду делать, когда помоюсь?" - заинтересовалась она, и это был хороший вопрос, но правда в том, что она хотела быть чистой так сильно, что не имело значения, что произойдет потом. Она просто должна верить, что каким-то образом Мирнин и Джесси смогут защитить ее. И что насчет Оливера? Что Фэллон делает с ним?

Уборная была простой - туалет с несколькими раковинами и кабинками, без душа. Стопки выцветших старых полотенец лежали в углу, всех цветов и размеров, и она схватила пару и начала сдирать липкие слои ее одежды. Джесси протянула пластиковый пакет на расстоянии вытянутой руки, и пока Клэр клала туда рубашку, брюки, а затем нижнее белье, она отвернулась, будто не могла даже вынести вида, тем более запаха.

- Хорошо, - сказала Джесси, - мы не так близко знакомы, Клэр, но хочешь, чтобы я подобрала тебе кое-какую одежду, пока ты моешься?

- Спасибо, - поблагодарила Клэр. Она ощутила ледяной холод и невероятную уязвимость. Она смотрела, как Джесси закрыла пластиковый пакет и ушла в закром, где - очевидно - хранилась старая одежда. Клэр взяла рваную тряпку, намочила водой - холодной, конечно - и намылила, пока та не стала полна пены. Отмывать слизь было еще не так плохо, но волосы - ужасно; ей пришлось склониться над раковиной, и пока она промывала их мылом, она все время боялась, что вампир, любой вампир, может тихо подойти сзади и укусить ее.

Однако, никто этого не сделал. Клэр закончила выжимать из волос воду, отбросила их назад с влажным шлепком о шею и схватила полотенце, чтобы вытереться.

Джесси сидела на раскладном стуле, блокируя дверной проем в случае, если кто-то попытается вторгнуться внутрь.

- Одежда на второй раковине, - произнесла Джесси. - Извини, выбор здесь небольшой.

Что правда, то правда. Трусики были слишком большими, бюстгальтер изношенным и растянутым, рубашка выглядела так, что даже бабушка посчитает ее слишком скучной. По крайней мере штаны подошли, даже если были на несколько сантиметров длиннее; Клэр подвернула штанины, сунула ноги в старые, потертые, некогда голубые кеды, у которых не было шнурков, и сказала:

- Думаю, я все.

Джесси отложила в сторону книгу, которую читала, и посмотрела через плечо. Ее брови поднялись как раз достаточно, чтобы Клэр поняла, что она изо всех сил старается не рассмеяться.

- Хорошо выглядишь, малыш. Прямо бездомный хипстер.

- Ты действительно... леди? - спросила ее Клэр. - Потому что без обид, но ты не похожа на леди.

- Была однажды. И королевой была, - сказала Джесси. - Не принимай это слишком серьезно; это длилось недолго. Но я всю жизнь говорила то, что от меня ожидали, одевалась по стандартам остальных, никогда не имея свое мнение или мысли. Утомительно быть для каждого нарядной куклой, и как только у меня появился шанс стать самой собой, я никогда не оглядывалась назад. Мирнину нравится мысль, что раньше я была леди, но не позволяй ему дурачить тебя. Я не леди. Больше нет. И по правде, я думаю, это то, что ему нравится во мне больше всего - изменение.

Наверное, подумала Клэр. Он был влюблен в вампиршу по имени Ада, которая - судя по всем, кто знал ее при жизни - жила, чтобы бросать вызов ожиданиям окружающих ее людей, даже выглядя чопорной. Я возможно тоже подхожу под это определение, подумала она. Время от времени Мирнин смотрел на нее с чем-то вроде тоски... но он с самого начала определился, что был обворожен ее умом, а не телом.

И Мирнин любил девушку за ее мозг слишком буквально. Посмотрите, что случилось с Адой: он спас ее, поместив ее мозг в банку и подключив ее к компьютеру, работающему на крови, и делал вид, будто это настоящая жизнь.

Она не могла представить, что Джесси позволит ему нечто подобное. А может быть это именно то, что ему нужно: кто-то, кто установит ему ограничения. Ограничения, которые Клэр, как человек, не могла установить и поддерживать.

- Джесси, Майкл плохо выглядит. Он будет в порядке?

Джесси подняла голову, и тяжелая коса рыжих волос скользнула на одно плечо.

- Думаю, да. Мы опоздавшие, так что нам повезло; большинство бедных ублюдков здесь на питании Дневных уже больше двух недель, что означает, что они достаточно голодны, чтобы пить тараканий сок и делать вид, что это вторая положительная. Майкл просто не привык быть так ограниченным.

- Почему Дневной Свет делают это? Делают вампиров более голодными? Разве из-за этого их люди не в опасности?

- Конечно, в опасности, - ответила Джесси. - И наиболее эффективный способ очернить твоего врага - сделать из него монстра. Во многих войнах это делали через пропаганду, но видимо Дневным кажется, что будет более эффектно, если они и правда доведут нас до ярости. Не сложно убедить среднестатистического жителя Морганвилля, что мы паразиты, которых нужно уничтожить. Мы достаточно часто себя так вели. - Она выглядела грустной и немного злой, когда говорила это. - Вот почему я покинула это место. Потому что Амелия слишком сильно ушла в прошлое, слишком погрязла в традициях и убеждениях превосходства вампиров. Я предупреждала ее, что нужно все менять, но между нами всегда все было неспокойно; мы обе когда-то правили, и поверь мне, две королевы никогда не смогут быть друзьями. Может быть, это и жестоко, но она пожинает то, что посеяла.

Джесси покинула Морганвилль задолго до прибытия Клэр, и Клэр хорошо могла себе представить, что Джесси не стеснялась своего мнения. Амелия может быть и с широким кругозором, но ей не нравятся прямые вызовы... и, вероятно, особенно не от вампирши, которая однажды была королевой, пусть даже на короткое время.

- Таким образом, они планируют выпустить неистовствующих вампиров? Потом поймают их и докажут раз и навсегда, что вампиры представляют собой угрозу, которая должна быть устранена? Почему бы просто не сделать это без кровопролития? Не то чтобы кто-нибудь будет сильно возражать, насколько я могу судить.

- Потому что Фэллону не нравится быть злодеем, - ответила Джесси. - Никогда не нравилось, насколько я знаю, и я думаю, ему нужна обоснованность. В его глазах он на правильной стороне, и есть некоторые, кто бы это оспорил, но чтобы быть героем, ему нужны злодеи. - Взгляд Джесси стал странно напряженным, и Клэр задалась вопросом, о чем она думает... и как будто она была оценена по каким-то простым недостаткам как дыхание или наличие сердцебиения. - У меня есть вопрос, Клэр.

- Какой?

- Что заставляет тебя так хорошо относиться к вампирам? Я жила здесь; я знаю, какой стаей гиен мы можем быть. В нас мало того, что может заслужить твою жалость, не говоря уже о лояльности.

- Ты не очень высокого мнения о собственных людях, не так ли?

- Не очень, - согласилась Джесси, небрежно пожав плечами. - Мы много грустим, цепляемся за прошлое и собственное выживание независимо от того, что это стоит жизней других. Если бы я была на твоем месте, я не уверена, что стояла бы на пути нашей в той или иной мере неизбежной уродливой судьбы. Вот мой вопрос; почему ты это делаешь?

Клэр открыла рот, чтобы ответить ей почему и... не смогла, по крайней мере не сразу. Все ее логические аргументы казались фальшивыми и дешевыми, как старая мишура. Она вздохнула и более тщательно обдумала свои слова.

- Потому что не важно, что любой из вас сделал, это сделали не вы все. Потому что неправильно судить класс людей за действия одного или нескольких человек. Это не правосудие. Это предубеждение, и мне это не нравится. Справедливость означает суд каждого человека индивидуально.

Губы Джесси медленно сложились в улыбку, и ее взгляд потеплел.

- Высокие нравы, - сказала она. - Я не уверена, что ты найдешь много людей, дотягивающих до твоей планки.

Клэр пожала плечами.

- Не важно, дотягивают или нет. Это мое мнение; я не пытаюсь сделать так, чтобы со мной все согласились. Но я не позволю навязывать мне чужое мнение.

- С этого и начинаются войны, - сказала леди Грей, которая однажды была королевой. Звучало так, будто она точно знала, о чем говорит.

Уверенность в ее голосе и печаль заставили Клэр вздрогнуть.