Глава 8

- Мы должны что-нибудь сделать, - сказала Клэр, наматывая по комнате круги. Они вернулись в комнату, где их ждал Мирнин - она все еще не знала, была ли это его спальня, или чья-нибудь еще, или заботились ли вампы о том, где они спят. Или им надоело. - Если Фэллон получил Оливера, мы должны что-то сделать!

- Фэллон занят, пытаясь выяснить, что Оливер знает о побеге Амелии, - ответил Мирнин. Он сидел на постели, листая старый, сморщенный от влаги журнал, показывающий на обложке свадьбу принцессы Дианы. Наверное, это единственное, что можно почитать в Горьком Заливе. - А Оливер ничего не знает. Он даже не знал, что она сбежала. Так что Фэллон не сможет от него ничего добиться.

- Он может его убить!

- Она права, - сказала Джесси, прислоняясь к стене и скрестив руки на груди. - Он может.

- Он не станет. Ему нужен Оливер, особенно если нигде не найдет Амелию. Оливер единственная оставшаяся власть, его все уважают. Теперь многие из нас боятся; если не будет никого, за кем можем последовать, то будет гораздо сложнее держать нас в узде. - Мирнин пожал плечами. - И до тех пор, пока мы слышим его крики, с ним все нормально.

Клэр вздрогнула и перевела взгляд с него на Джесси, которая рассудительно кивнула.

- Тебе везет, что ты этого не слышишь, - произнесла она.

- Помогите ему!

Мирнин переместился с этой жуткой вампирской скоростью и грацией, и прежде чем она смогла закончить говорить эти два слова, он стоял перед ней на коленях, подняв подбородок.

- Тогда помоги мне, - сказал он и указал на ошейник. - Помоги мне снять это!

- Нет, - сказала Джесси, отрываясь от стены, чтобы встать рядом с Клэр. - Мирнин, ты убьешь ее и себя вместе с ней. Ты видел, какими смертельно опасными могут быть эти штуки, если ты испортишь их.

- Подождите, - сказала Клэр. Ее мысли мчались, и она не понимала, что пыталась не думать об этом, пока в ее голове не предстала картинка, яркая, кровавая и отчетливая. Амелия. Амелия была без ошейника.

- Я жду, - сказал Мирнин, теряя терпение.

- Как Амелия сняла его?

- Она не снимала, - сказал он. - Я заколол ее, чтобы она не чувствовала ожоги, когда ошейник автоматически активировался, как только мы пересекли границу. Я разбудил ее, как только мы были далеко за пределами диапазона действия, а затем я отпустил ее. Но у меня не было никакой возможности, чтобы снять его, не запуская взрывчатку.

- Она была без него, - сказала Клэр. - Она не носила его, когда я видела ее в Стеклянном доме.

- В Стеклянном... - Мирнин выглядел ошарашенным. - Она должна была направляться к границе, покинуть город. Ради всего святого, что она делала в Стеклянном Доме?

- Я думаю, более насущный вопрос, как она сама сняла ошейник? - спросила Джесси.

Мирнин кивнул.

- Клэр, взгляни на мой. Посмотри, есть ли что-то, что мы упустили.

- Хорошо, - сказала Клэр. Он опустился на одно колено, поднял подбородок и повернул голову, и Клэр наклонилась, чтобы изучить фиксатор. На самом деле там и нечего было изучать. Обычный, почти бесшовный ошейник, с замочной скважиной. Корпус был из жесткого черного пластика. - Я... не вижу ничего, что может помочь. Постой... Ты не против, если я...?

- Вовсе нет, - сказал он и закатил глаза. - Это было очевидным после стольких лет, Клэр.

Она нерешительно протянула руку и ощупала ошейник, ища какой-нибудь скрытый переключатель, защелку или другие странные особенности, которые бы дали ей ключ к разгадке. Но он был ровным и гладким, пока она не нашла немного грубый участок на задней стороне. Она нажала сильнее и почувствовала, как он поддается.

Часть пластикового корпуса отошла в сторону, открывая провода и зеленую плату. Клэр втянула воздух и тщательно, осторожно повернула ошейник, открывая все остальное.

Она увидела мигающий красный свет и серый эластичный материал, который проходил в середине. Она пристально посмотрела на него и поняла, что серый материал был взрывчатым веществом, что Дневные поместили в хомуты. Вещество, способное снести вампиру голову. Будучи так близко к соединению, ей было не по себе, и запах озона и слегка маслянистой вони от него заставил ее чувствовать себя еще хуже, но она отбросила это в сторону. Сосредоточься! Схема выглядела довольно просто, но, когда она потянулась в к ней, она увидела, как красный свет замигал быстрее. Что-то вроде тревоги приближения, может быть, детектор движения... Она заставила себя замереть, не убирая руку, и сделать глубокие, ровные вдохи, пока смотрела на свет.

Он замедлился. Детектор движения. Слишком быстрое движение, и он активируется. Она не знала, будет ли удар током - что, как сказал Мирнин, скорее всего поджарит ее мозг - или он просто взорвется, отрывая ей руки. В любом случае результат ей не нравился.

Казалось, прошла целая вечность, но она двигалась очень медленно, продвигая ее палец вперед на четверть дюйма, ожидая, когда замедлится мигание лампочки, пока ее кончик пальца не коснулся платы. Она проследила линию провода детектора движения к процессору и провела еще несколько секунд, смотря на остальную часть конфигурации, чтобы убедиться, что она ничего не пропустила. Казалось, что только одно соединение ведет к взрывчатому веществу.

- Я хочу кое-что попробовать, - предупредила она Мирнина. - Оно может пойти не так.

- Еще хуже, чем сейчас? - спросил он. - Делай, что должна. Я не узнаю, если он взорвется.

Какая мрачная мысль, но она вздохнула, задержала дыхание и медленно приближала палец к проводу. Потом она просунула под него палец и быстрым, резким рывком разорвала соединение.

Мигающий огонек погас.

Клэр вздохнула и отстранилась. После одного удара сердца активировался электрошокер, резкие синие искры били в кожу Мирнина, и он упал в конвульсиях. Она почувствовала запах сгоревшей плоти и наклонилась к нему, но Джесси остановила ее, схватив за плечи.

- Нет, - сказала она резко. - Жди. Просто жди.

Прошло несколько секунд, заряд закончился, и Мирнин расслабился, глаза открытые и пустые, пока он не моргнул, протянул руку и потеребил замок.

- Что ж, - сказал он, - думаю, экспериментов на сегодня достаточно. Кстати Оливер перестал кричать.

Джесси отпустила Клэр, перед этим ободряюще сжав ее плечи, но не так сильно, чтобы стало больно.

- Видимо Фэллон решил, что Оливер ничего не знает, - сказала она. - Хорошая новость.

- Такая редкость сейчас, - сказал Мирнин. - Я уже говорил тебе, что мы должны убить человеческих охранников. Разорвать их на кусочки. По крайней мере теперь я могу убрать некоторых из них, когда они больше не могут взорвать меня как пиньяту, и я думаю, ты...

- Нет, - сказала Джесси и протянула ему руку. Он принял ее и поднялся на ноги. - Они все еще могут убить тебя. Кроме того, ты ведь не хочешь умереть в халате, не так ли? Это так недостойно.

- Разве это не моя выдающаяся черта, как думаешь? - спросил он, когда откинул свои влажные, вьющиеся волосы с лица. - Я говорю об освобождении всех нас. Я могу действовать. Ты можешь действовать. Мы должны что-то сделать. Клэр доказала, что при наличии достаточного времени мы могли бы отключить эти хомуты...

- Я не доказала это, - возразила она. - Лишь то, что я могу вытащить один провод - и даже так тебя бессмысленно ударило током. Что если бы я двигалась слишком быстро и активировала взрывчатку?

- Тебе снова нужно в ванную, - сказал он. - И я боюсь, что этот халат уже не спасти.

- Мирнин...

Он поднял руку и повернулся к двери. Так же сделала и Джесси. Через несколько секунд Клэр услышала тихий стук, и дверь открылась, показав бледное, безмолвное лицо вампирши, которая кивнула и отступила назад.

- Нас вызывают, - сказал Мирнин. - Клэр, я должен спустить тебя обратно по трубе. Как думаешь, ты сможешь сама вы...

- Нет, - сказала она.

- Ты не можешь остаться.

- Я не уйду, пока не выясню, что он делает с Евой!

- Клэр, ты не можешь...

Она закрыла глаза и повторила, спокойно, яростно.

- Я. Не. Уйду. Ева в опасности. Если Фэллон охотно ранил Оливера, то как ты думаешь, что он сделает Майклу? Ей?

Они собирались спорить с ней - она это отчетливо видела - но затем их накрыла странная тишина, и Джесси вырвалась из нее, сказав:

- Нет времени. Мы должны взять ее с собой.


***


Они вели ее вниз к атриуму, идя по обе стороны от нее по широкой винтовой лестнице. На первом этаже, у открытого центра плитки, вампиры стояли сплошной стеной, плечом к плечу. Они окружили открытое пространство, где она стояла, когда она впервые пришла в это место с друзьями. На первый взгляд это выглядело как вампирская встреча в ратуше.

Оливер лежал на плитке, съежившись, в нескольких футах от Фэллона. Он выглядел мертвым, пока не пошевелился, пытаясь встать. Он не мог себя контролировать.

Руки Мирнина заставили ее остановиться и удерживали ее там, скрывая от толпы.

- Молчи, - предупредил он ее и наклонился, чтобы посмотреть ей прямо в глаза. - Ради своей жизни, молчи.

Миниатюрная маленькая вампирша взглянула на них и зафиксировала свой голодный взгляд на шее Клэр, но потом отошла в сторону, когда Джесси ступила вперед, охраняя ее. Она стояла с Мирнином и Джесси по обе стороны от нее, полностью окруженная недышащими телами.

И она чувствовала, что каждый из них хотел откусить от нее кусочек... но ни один из них не решился рискнуть.

Открылась дверь, и двое копов втащили Еву. Ей немного стало лучше, потому что она боролась - не сильно, но им пришлось приложить усилия, чтобы подвести ее в центр атриума рядом с высохшим фонтаном, где стоял Фэллон. Они были не одни - видимо, даже Фэллон не уверен в собственной тюрьме. Дюжина вооруженных Дневных стояла по кругу, выглядя напряженными и бдительными словно агенты секретной службы в тире.

Ева перестала драться, ограничившись гневными взглядами. Она знала, в какой опасности находилась, но она также изучала ряды вампиров, высматривая Майкла.

Которого здесь не было.

- Оливер заверил меня, что не имеет ничего общего с исчезновением Амелии, но кто-то здесь знает. Кто-то из присутствующих здесь помог. - Голос Фэллона, спокойный и уверенный, отражался от плитки и и эхом звучал в удаленных местах. - И я обещаю вам, что в ближайшие дни каждый из вас будет опрошен о вашей причастности, так что вы можете с нетерпением ждать своей очереди, если вы не хотите признаться сейчас. Есть желающие?

Мертвая - каламбур - тишина. Клэр огляделась, но никто не двинулся с места. Даже не вздрогнул.

- Тогда позвольте вас заверить, что мое вчерашнее предложение все еще в силе. Что бы вы ни сделали в своем прошлом, какие бы зверства ни совершали, с этого момента я могу вылечить вас. Я могу очистить вас. Вы можете быть прощены, а ваши преступления забыты. Вы все меня знаете; вы знаете, чем я был. Я начал новую жизнь, и каждый из вас это может сделать - все, что нужно, это сделать шаг. Один единственный шаг.

Оливер по-прежнему лежал на полу, слишком слабый, чтобы встать, но, когда он говорил, это звучало, как если бы он возвышался на дюжину футов над Фэллоном и его людьми.

- Ты не найдешь здесь ни одного добровольца, - сказал он. - Пошел вон, и забери с собой девушку. Она мясо для собак, если она останется здесь, и ты это знаешь. Ты не забыл, каково это, чувствовать голод, Фэллон, и ты не такой святой, как притворяешься.

- Как и ты с твоими притворствами, чтобы быть лидером.

- Я не лидер, - сказал Оливер с коротким, горьким смешком. - И ты не святой.

- Я никогда этого не утверждал.

- Ты утверждаешь, что предлагаешь спасение.

- Твое спасение твое личное дело. Я предлагаю шанс на искупление, чистое и простое, и ты больше не получишь такое предложение. Поэтому будь искренен. - Фэллон, казалось, почти умолял. - Я знаю, ты думаешь, что твой мотив верный, Оливер. Разве когда-нибудь было иначе? Но даже ты должен помнить, что вера, которую мы разделяем, предполагает, что вампиры прокляты. Отрезанные от небес, обреченные ходить по земле, истощая надежды живущих, и их непреложное воздаяние за их гордыню. Ты не бессмертен. Ты заблудился. И я показываю тебе путь домой. - Он верил в каждое слово; Клэр это видела. В его глазах даже мерцали слезы. Он действительно верит, что является их спасителем.

- Ты показываешь мне путь в могилу, - ответил Оливер. - Где я, в принципе, и должен быть. Ответ нет. Ты не получишь добровольцев.

- Даже Майкла Гласса? Даже чтобы воссоединиться с его прекрасной девушкой, которая была настолько смелой, чтобы умолять об его освобождении?

- Жена, - сказала Ева. Ее голос звучал хрипло и как-то неправильно - ошеломленный, под наркотиками, с глубоким страхом. Но она все еще стояла. Все еще боролась. - Я его жена.

- Ты его приманка, - сказал Оливер и болезненно перекатился на ноги. Охранники напряглись, и большой палец Фэллона навис над кнопкой. - Майкл не хотел быть укушенным, Фэллон, так что убери ее отсюда, пока не случилось что-нибудь плохое.

- С ней?

- С тобой, - сказал Оливер, и в его голосе было глубокое, темное мурлыканье, от чего у Клэр побежали мурашки по коже со странным сочетанием страха и предвкушения. - Больше никаких игр, ты жалкая человеческая оболочка. Ты не спасен - ты опустошен, превратился в тень. Ты ходячий мертвец, и ты это знаешь. Ты одиноко волочешься к могиле. Ты не найдешь последователей среди людей Амелии.

Клэр хорошо знала, что люди Амелии никогда не были полностью солидарны, но нужно отдать должное, сейчас они держали свои разногласия при себе. Это был просто неподвижный молчаливый массив жутких застывших статуй, все взгляды направлены на Фэллона, Еву и охранников.

Фэллон выглядел побежденным, подумала Клэр... но потом он заговорил:

- Майкл, я знаю, что ты здесь. Оливер сдерживает тебя, но я знаю, что ты меня слушаешь. Наблюдаешь. Я знаю, ты можешь видеть Еву, слышать биение ее сердца, чувствовать ее боль. Она любит тебя, даже я это чувствую. Не притворяйся равнодушным.

Еще больше тишины. Фэллон не казался удивленным; он только сделал эффектную паузу, подумала Клэр, прежде чем сбросил бомбу.

- Она говорит, что твоя жена, но это не так. Не может быть никакого брака между живым и мертвым, ни в глазах Бога, ни в глазах государства. Мэр Морганвилля приняла сегодня новый закон, который лишает законной силы любые браки между вампирами и людьми. Ваш брак был официально расторгнут.

- Что? - Ева повернулась к нему, открыв рот, и в следующую секунду ярость окрасила ее щеки, и она ударила его. Сильно. Вся ее вялость исчезла. - Сукин сын! Ты солгал мне!

- Да, - сказал он. Отпечаток ее руки был красным на его коже, но он не двинулся с места. - Это было необходимо. Теперь ты можешь выбрать. Майкл сделал свой выбор; он мог бы выйти вперед, чтобы принять лекарство и присоединиться к тебе снова, как твой муж, но он отклонил его и отверг тебя вместе с этим. Я предлагаю тебе обратное: отвергнуть его. Сними и выбрось кольцо. Скажи им всем, что ты гордый человек и останешься человеком, и в ответ ты найдешь гостеприимный дом в Морганвилле, с нами.

- Катись к черту, - ответила Ева. Клэр не ожидала услышать что-нибудь еще, но кольцо одиночества под всем этим гневом удивило ее. Но, конечно, Ева чувствовала себя одинокой; она была таковой. Люди Морганвилля полностью отвернулись от нее после того, как она вышла замуж за Майкла, и не признавали ни одного жителя Стеклянного Дома, потому что они не укладывались в рамки.

Охрана вокруг них сохраняла неподвижность, вокруг их маленького острова неудачников, и Клэр не могла помочь, но чувствовала этот ужасный смысл, снова, что то, что она помогала вампирам... могло быть ошибкой. Но что тогда правильно? Фэллон? Дневной Свет? Она не могла в это поверить. Она не станет в это верить.

Фэллон покачал головой.

- Отвергаешь факты, цепляешься за вымышленную любовь к существу, которое не может любить тебя в ответ... Тогда в итоге ты окажешься в камере, и нам придется лечить тебя от этого психического заболевания, пока ты не поправишься.

- Послушай себя. Ты закроешь меня в психушке? - сказала Ева. - За любовь к кому-то?

- Ты любишь не Майкла. Майкл мертв. Ты любишь то, чем он однажды был, а любить труп всегда было ужасной вещью для тех, у кого есть хоть капля приличия. Так что, да. Называй это психушкой, если пожелаешь, но это то, с чем ты столкнешься, если не откажешься от него. Я не злой; я даю тебе шанс избежать такой участи. Сними и выбрось кольцо. Покажи им, что ты со мной. С человечеством. Примкни к Дневным, Ева.

Ева сделала шаг вперед, встала лицом к нему и посмотрела ему прямо в глаза, чтобы сказать:

- Да пошел ты, Фэллон. Если ты хочешь мое обручальное кольцо, то я впечатаю его тебе в лицо так, чтобы след остался навсегда.

Фэллон не дрогнул. Он просто... улыбнулся.

- Возьмите ее, - сказал он, и один из Дневных схватил Еву за плечо.

Она развернулась, двигаясь с неимоверной грацией, ударила ребром правой ладони в нос, толкнула плечом в грудь и сбила его с ног, что он растянулся на грязной плитке. Она все еще выглядела ошеломленной и уязвимой, до сих пор неустойчиво стояла на ногах, но сердце Клэр увеличилось примерно вдвое нормального размера, потому что в тот момент она так гордилась Евой, что готова была издать боевой клич.

- Кто следующий? - крикнула Ева словно ради нее и указала на одного из охранников. - Ты. Давай, солнышко, иди сюда!

С кивком Фэллона охранник вышел вперед - но он не был застигнут врасплох и больше соответствовал Еве, чем тот, что свалился после пары ударов, но в итоге потерял равновесие, и все, что ему нужно было сделать, это просто схватить ее за ноги, и она рухнула на пол, лицом вниз. В следующую секунду его колено уже упиралось ей в спину, и он выкручивал ей руки за спину.

Ева кричала, но не от боли. Это была чистая ярость, кипящая в ней, и теперь Клэр пыталась двинуться вперед, чтобы помочь, но Мирнин положил тяжелую, сильную руку ей на плечо, держа ее на месте, и она не могла высвободиться.

- Сними с нее кольцо, - сказал Фэллон охраннику, и мужчина кивнул, вывернул левую руку Евы, снял обручальное кольцо и поднял его, чтобы Фэллон видел. - Теперь выкинь.

- Нет! - закричала Ева, но было слишком поздно. Мужчина бросил его в воздух, и на секунду оно поймало луч света, мелькнула вспышка красного блеска от рубина, и оно полетело в полумрак.

Бледная рука поймала его.

Майкл Гласс вышел из толпы в открытое пространство.

- Нет, балбес. - Это был просто мягкий, сердитый шепот Оливера, но Клэр чувствовала, как пальцы Мирнина сильнее впились в ее кожу, и она не могла понять вещи, которые сейчас происходили.

Майкл стоял, глядя на Фэллона, с кольцом в руке, и сказал:

- Отпусти ее. Тебе нужна не она. А я.

- Дитя Амелии, - согласился Фэллон. - Да. Это ты мне нужен, Майкл, потому что ты символ. Ты слабость Амелии. И я знаю, ты нуждаешься в этой девушке, как она нуждается в тебе. Я могу вернуть ее тебе, а тебя ей, таким образом, каким ни один из вас не может себе представить. Все, что тебе нужно сделать, это согласиться принять лекарство. - Лекарство. Ну конечно. Спасение Фэллона не было какой-то религиозной аллегорией; он предлагал вампирам человечность. Возвращение к обычной смертной жизни. Разве это плохо?

Ему нужен доброволец, и вот Майкл, стоящий перед ним и сжимающий в кулаке обручальное кольцо Евы, смотрящий на жену с такой любовью и отчаянием, что Клэр чувствовала себя незначительной. Через вампиров перемещался беспокойный шепот... вне ее слуха и даже зрения, это просто ощущение, которое она никогда раньше не чувствовала.

- Нет, - снова прошептал Оливер. В этом слове был гнев, но также и страх. Если когда-нибудь был момент, когда события переворачивались с ног на голову, когда происходило что-то монументальное, то это он. Она чувствовала это, как и они.

Судя по выражению лица Фэллона, он тоже это знал. Он ждал своего триумфа.

- Я никогда не хотел быть вампиром, - сказал Майкл. - Ты знаешь это, Ева. Я никогда не просил этого.

Охранник позволил ей встать на колени, но завел одну руку за спину достаточно, чтобы было больно. Она не издала ни звука. Ее взгляд был только на Майкле. Затаив дыхание, она ждала.

- Я люблю тебя, - сказал он. - Всегда любил, даже когда был слишком глупым идиотом, чтобы признать это. К тому времени, как я смог, было уже слишком поздно, я был... чем-то еще. У меня никогда не было возможности быть с тобой, когда я был человеком. И я сожалею об этом. Ты заслуживаешь лучшего.

- Не сожалей, - сказала Ева. Ее голос дрожал, но она сумела улыбнуться. - Я же не Джейн Нормал. Я тоже тебя люблю, Майк. Всегда и навечно, независимо от того, что ты.

Майкл слабо кивнул ей, и его улыбка была душераздирающе прекрасна. Что-то личное, только между ними. Потом он повернулся, чтобы посмотреть на Фэллона. Не боясь.

Он раскрыл ладонь и позволил кольцу Евы выскользнуть с пальцев.

Оно вертелось в воздухе и ударилось о плитку со звуком, похожим на разбивающееся сердце. Оно докатилось до ног Фэллона.

- Делай, что хочешь, - сказал Майкл. - Но с или без кольца, с или без закона, Ева моя жена, и нет ничего, что ты или кто-нибудь еще сможешь с этим поделать. Я не доброволец. Если ты хочешь дать мне свое лекарство, тебе придется заставить меня, как это сделал вампир, разорвавший мне горло.

- Это серьезная ошибка, - произнес Фэллон. - Это в значительной степени снизит твои шансы на выживание, если ты будешь противиться терапии. Согласись по желанию. Пожалуйста.

- Ты слышал мою жену. Иди к черту.

Лицо Фэллона... изменилось. От маски спокойного дружелюбия до практически дьявольского гнева, и Клэр почувствовала, как через нее прошел ужас - не за себя, а за друзей, таких одиноких, уязвимых и храбрых.

Фэллон повернулся к охраннику, держащему Еву.

- Возьми эту извращенку в больницу. Скажи доктору Андерсон, что я хочу, чтобы она прошла полный курс аверсивной терапии, пока она не возненавидит сам вампирский вид (прим. пер. Аверсивная терапия — это терапия, направленная на то, чтобы вызывать у человека с пагубной зависимостью неприятные ощущения от вредной привычки. Больному дают медикаменты, назначают курс лечения, после которого он избавляется от наркотиков, алкоголя и пр. После проведенного курса лечения у больного возникают неприятные ассоциации, которые предотвращают возвращение к пагубным привычкам). Будь с ней пожестче.

Майкл сделал выпад, но Фэллон был быстрее - у него было дистанционное управление ошейниками, и, должно быть, мощность была увеличена до пронзительной до костей боли, потому что Майкл свалился в кучу, спина выгнулась от конвульсий.

И не только он. Все. Вампиры попадали словно мешки с цементом, и Клэр в мгновение поняла, что если не упадет с ними, она будет так же заметна, как ошибка на свадебном торте - единственная, кто остался стоять среди пленников. К счастью, Мирнин помог с этим, даже если это было непреднамеренно; его рука надавила на нее сверху, толкая ее к полу, и она позволила себе упасть. Его вес упал на нее сверху, скрывая ее почти полностью из поля зрения. Извиваясь, ей удалось получить немного воздуха и увидеть Фэллона.

Он снизил интенсивность воротников, но Клэр все еще чувствовала ток, протекающий через тело Мирнина - достаточный, чтобы все его тело дергалось от неудержимой боли. Ей повезло, что ток не передавался ей кроме небольшого покалывания.

Фэллон, очевидно, хотел, чтобы его публика смотрела, но и была тихой.

Податливой.

Еву подняли на ноги и толкали в сторону двери, она кричала имя Майкла. Фэллон поместил носок ботинка под телом Майкла и перевернул его на спину, потом наклонился, уставившись на него. Эта ужасная улыбка была неизменной.

- Я предупреждал. Ты пройдешь лечение, хочешь ты этого или нет. Ты изменишься или умрешь. Что касается твоей девушки, к сожалению, ты обрек ее на болезненное будущее, Майкл. Я хочу, чтобы бы помнил, что когда лекарство будет бежать по твоим венам, ты безвозвратно изменишься. Я хочу, чтобы ты помнил, кто изменил тебя на этот раз. Не Амелия. Я.

Клэр ничего не могла сделать. Только наблюдать, скрытая телом Мирнина, как тащат Майкла. Но у нее была только одна мысль, жгучая и абсолютно ясная мысль: Мы собьем с тебя спесь. Не только потому, что то, что он делал, было неправильным, но и из-за того, что он только что перешел на личности. Она может ошибаться, помогая вампирам; она может ошибаться, думая, что Фэллон не имеет права всем насильно пихать лечение. Но теперь это неважно.

Теперь это касалось ее друзей.

Фэллон говорил с рядом стоящим копом. Шокированная, Клэр узнала прямую осанку и светлые волосы. Офицер Холлинг.

- Вайлери, выберите двадцать из них для лечения, пожалуйста, и убедитесь, что Майкл будет среди них. Доставьте их непосредственно в больницу и скажите доктору Андерсон немедленно начать лечение.

- Да, сэр.

- Еще одно, - сказал Фэллон. - Нам нужно продвигаться по графику, так как Амелия ускользнула от нас. Я не могу взять на себя риск, что она может сформировать сопротивление. Найдите самых голодных, самых аморальных сукинов сынов в этом здании, выберите десятерых и выпустите сегодня ночью.

Даже Холлинг выглядела обеспокоенной таким приказом.

- Выпустить? Вы имеете в виду освободить? Мы не должны бить их током или...

- Я хочу, чтобы вы отключили их воротники, прежде чем выпустите их на охоту.

- Сэр, не хочу показаться непочтительной, но почему...

- Морганвилль забыл свой ​​страх темноты, - сказал он. - Им нужно напоминание, почему вампиры должны быть вылечены или подавлены. Слишком многие в городе начали расспрашивать меня, жалуются на лишение вампиров свободы. Мы должны продемонстрировать, что есть только один правильный путь справиться с такими жалкими существами: наш путь.

Холлинг не выглядела счастливой, но кивнула и отступила. Она убедилась, что Майкл был надежно связан, потом начала отсчет, указывая на тела, пока не достигла двадцати.

- Хорошо, заберите этих в больницу, - сказала она. - Эти счастливые ублюдки получат лекарство. Они могут быть перевезены завтра в их дома в Морганвилле, в целости и сохранности.

Но Клэр знала - возможно все знали - что шансы отнюдь не велики. Четыре к одному.

Выбранных двадцать, - включая Майкла - все еще дергающихся, утащили из комнаты. Клэр затаила дыхание и оставалась неподвижной, когда один из них прошел рядом с ней; вес Мирнина ощущался словно куча кирпичей, и боль в руке становилась пронзительнее и острее с каждой секундой. Она закрыла глаза, стараясь не реагировать и не двигаться, когда охранник толкнул Мирнина ногой. Его тело скатилось с Клэр и безвольно стукнулось о кафельный пол.

- Что за чертовщина с этим? - спросил охранник. - Он носит женский халат.

Фэллон оглянулся и сфокусировался на Мирнине. Он сделал в их направлении несколько шагов.

- Мне было интересно, где прятался старый паук. Осторожно, он опасен, даже если в здравом уме, и одного взгляда хватит, чтобы понять, что это не лучший период его психического здоровья. - Полицейский попятился, а Фэллон подошел ближе и наклонился. Он убрал темные волосы с лица Мирнина. - Слышишь меня, Паук?

- Да, - прошептал Мирнин. - Я слышу тебя.

- Я делаю это не для тебя, - сказал Фэллон. - Несмотря на то, что ты сделал со мной, убил меня, затащил в ад, сделав меня кровопьющим демоном. Я делаю это не чтобы причинить тебе боль, Мирнин. Я делаю это, чтобы помочь. - Может быть, он верил в это, но Клэр могла видеть его лицо через зазор, и то, что она в нем нашла, было жестокостью. Злостью. Это было личным. - Я спасу тебя последним, дорогой отец по крови. Я сделаю тебя последним живым вампиром во всем мире, прежде чем переделаю тебя.

- Я спас тебя, - сказал Мирнин. - Ты это знаешь. Ты умирал.

- Я был в руках Господа, а ты вырвал меня с небес. Ты думаешь, я это забуду? Или прощу? - Фэллон пнул Мирнина, а Джесси рядом с ним пыталась помешать. Он схватил ее красную косу и вздернул ее голову под болезненным углом. - А это кто? Твой друг?

- Оставь ее, - сказал Мирнин и неуклюже потянулся к Фэллону. Он резко упал. - Пожалуйста...

- Вот эту, - сказал Фэллон и потащил Джесси к выходу. - Возьмите ее для лечения.

- Нет! - всего лишь шепот, но он был полон тоски и ужаса, и Клэр пыталась придумать, что она могла сделать, чтобы остановить это. Может быть, у нее получится, подумала Клэр. Может быть, Джесси сможет... Что? Спастись? Джесси нравилось, кем она была. Она была хорошей. Она использовала свою силу, чтобы помогать другим.

Ей не нужно спасение. Я должна что-то сделать.

У нее не было и шанса. потому что Оливер вскочил на ноги и прерывисто сказал:

- Возьми меня.

Фэллон медленно повернулся, чтобы посмотреть на него.

- Извини?

- Я. Доброволец. Чтобы пройти. Твое лечение. - Оливер проговорил это с такой четкостью, слова резко отлетали от зубов. - Тебе нужен доброволец. Символ. Кто подойдет лучше, чем я?

- Это не похоже на тебя, Оливер, все это самопожертвование, - сказал Фэллон, но пожал плечами. - Ты будешь полезен, если выживешь. Но знаешь, скорее всего нет.

- Ты ничего не потеряешь, а мне не придется снова на тебя смотреть. Мы оба выиграем.

Фэллон махнул рукой, и полицейские надели на него наручники и увезли его. Клэр заинтересовалась тем, как они деактивировали воротники. Они явно это делали, потому что не снимали его, когда уводили его... но она также знала, что проблема была для ее мозга в построении эмоционального щита, чтобы подавить ее панику.

Они забрали Майкла, Еву и Оливера, и она ничего не могла сделать, чтобы остановить это. Чудовищность происходящего обрушилась на нее, и ее охватила паника. Ее легкие горели, и она рискнула сделать один быстрый вздох.

Фэллон заметил движение.

Его глаза расширились, и он указал на одного из своих Дневных охранников в черной куртке, который пересек атриум, склонился и схватил ее за руку.

Клэр была готова.

Она выпрямилась, бросаясь на него со всей яростью, что накопилась внутри нее, пока она смотрела, как Фэллон обходился с Евой и Майклом, и она так сильно стукнулась затылком об его нос, что из глаз полетели искры. Он отпустил ее и отшатнулся, и она кинулась вперед, внезапно и с ледяным спокойствием, Шейн научил ее захвату, когда ее жизнь была на волоске. Она пригнулась, уворачиваясь от неистового кулака мужчины, пока второй рукой он зажимал кровоточащий нос, и развернулась, словно танцовщица, проходя его защиту и еще раз ударяя локтем в уже поврежденное ею место. Он закричал - пронзительный крик, в котором было как удивление, так и боль - и тяжело опустился вниз. Он корчился, пытаясь добраться до чего-то похожего на тазер, но Клэр добралась до него первым, выдернула и нашла выключатель. Она ударила его током, оставила его истекающим кровью и дрожащим на полу и пошла к Фэллону.

В руке он держал пистолет. Клэр резко остановилась, глаза расширились, и убрала палец с кнопки тазера. Угрожающий и утешительный треск затих.

- Опусти на пол, - произнес Фэллон. Он был спокоен и доволен. - Вы, дети Стеклянного дома, злобные, когда всполошены, не так ли? И для чего, для защиты вампиров? Маленькая девочка, ты действительно не имеешь ни малейшего представления, что ты защищаешь, правда? То, что они? Что они делают?

- Я знаю, кто вы, - сказала она. - Я видела, что вы делаете. Этого достаточно.

- Когда ты борешься со своими врагами, нужно стать как они или даже хуже. Это то, как выигрываются войны, маленькая девочка, хотя я не жду, что ты поймешь это в твоем возрасте. - Он казался таким осторожным и правильным, но теперь все, что она могла видеть под высокомерием - чистый, тошнотворный фанатизм. - Ты не сможешь бороться со злом миром и любовью.

- Я думала, ты религиозный человек, - парировала она. - Я уверена, это именно то, что проповедовал Иисус.

- Иисус был распят, и я не намерен так же страдать. - Он махнул пистолетом. - Предупреждаю последний раз. Брось игрушку.

- Или что? Выстрелишь в меня? Я думала, защита людей для тебя превыше всего.

- Ты только технически человек, если сотрудничаешь с врагом.

Она поняла, что улыбается. Без понятия почему; это явно не время улыбаться, но опять же, ею двигало не счастье. Скорее всего, она выглядела не самым приятным образом.

- Так начинается война, - тихо сказала она. Теперь она поняла, что Джесси имела под этим в виду. - Ты готов убивать невинных людей, чтобы спасти их. Звучит как настоящий крестовый поход, не так ли?

- Замолчи, - сказал он. Он казался особенно сердитым. - На колени. Живо. Руки за голову.

Она подчинилась, потому что ни к чему хорошему ее смерть не приведет, но она продолжала улыбаться, потому что это бесило его.

Она продолжала улыбаться, даже когда они схватили ее за запястья и надели на нее наручники - во второй раз за день - и подняли на ноги.

- Ты проиграешь, - сказала она ему.

- Уведите ее отсюда, - сказал он и на этот раз заставил себя улыбнуться. Это не выглядело убедительно. - Для ее же блага, конечно.

- Увести ее куда? - Она едва могла расслышать голос охранника; он звучал гневно и глухо, его нос, вероятно, сильно болел. Она почти почувствовала укол вины. Почти.

- Куда и ее подругу, - сказал Фэллон. - Скажи доктору Андерсон, что эту тоже надо перевоспитать. И, Клэр? Я сровняю с землей ваш Дом Основателя. Вам будет некуда вернуться. Считай это жизнью с белого листа.

Он бы все равно это сделал, сказала она себе просто чтобы сдержаться и не наброситься на него. Это неважно. Мы найдем способ остановить его. Мы должны найти способ.

- Это просто дом, - сказала она и продолжала улыбаться. - И мы никогда не позволим тебе победить.

Но она знала, что первое предложение было ложью. Стеклянный дом никогда не был просто домом.

Не для них.

Загрузка...