Долг

Глава 24 Остров

— Она в порядке? — спрашивает Булочка Рида в то время, как он поднимает меня на руки и несет к двери вагона. Мы выходим на платформу, где на нас заинтересованно смотрят Брауни и Булочка. — Милая, тебе больно? — спрашивает меня Булочка.

Когда в ответ на ее вопрос я согласно киваю, ее взгляд затуманивается, и она аккуратно берет меня за руки.

— Между прочим, в нее стреляли, — говорит Рид низким тоном, сильнее прижимая меня к своему телу.

— Она не «девушка кома»! — выглядя удивленно и сконфуженно, говорит Булочка.

— Нет, ее контракт был разорван, — говорит Рид, успокаивающе поглаживая мои крылья.

Когда я перевожу взгляд от Булочки к Брауни, я вижу, как ее глаза тоже наполняются слезами.

— Спасибо, Эви, — сдавленным голосом говорит Брауни, имея ввиду мой контракт с Бреннусом, взамен на ее спасение от Валентина.

Я снова киваю, не желая сейчас говорить об этом. Брауни подходит и обнимает меня, в то время как я остаюсь в руках Рида. У нее невероятный запах, смесь масло какао и запах оранжевого цветка, который обычно находится в волосах экзотических девушек.

Они совсем не одеты для Лондонского метрополитена в начале ноября. Они все едва одеты. На Булочке смелый топ похожий на верх от бикини с цветным принтом и соответствующая юбка, а на Брауни желтый топ от бикини, пляжная юбка (парэо) и сандалии.

— Здесь, — говорит Булочка, прикасаясь к руке Рида и осторожно подталкивая его вперед, — мы должны прямо сейчас исчезнуть отсюда. Здесь есть камеры наблюдения, которые скоро снова заработают, а мы не хотим пугать людей.

Брауни отстраняется от меня, вытирает слезы и спрашивает:

— У тебя возникли с порталом какие-то проблемы?

— Лондонское метро, Брауни? — скептически спрашивает Рид, осматривая платформу станции метро, критически оценивая выбор направления. — Что ты имеешь ввиду, что здесь «безопасно»?

— Падших ведь не было? — спрашивает Брауни, словно это должен был быть вопрос с подвохом. — Мы с Булочкой подумали, что это гениально, потому что ангелы бы не последовали сюда. Не очень хорошая идея залезать в поезд вместе с людьми, когда мы можем летать намного быстрее поездов. Плюс, ты не знаешь, как трудно было избавится от воинов Доминиона, — продолжает Брауни. — Мы должны были пойти с другими Жнецами друзьями в магазин нижнего белья, чтобы отвлечь их. Прямо сейчас наши друзья показывают в витринах новую коллекцию, а мы выскользнули оттуда незамеченными.

— И это работает? — спрашивает Рид, словно с трудом веря в это.

— Давай просто скажем, что некоторые Войны, находят это более озорным, чем приятным, — отвечает Брауни.

Булочка добавляет:

— И нам пришлось устроит диверсию возле турникетов перед остановкой, чтобы, когда вы прибыли, на платформе никого не было.

— И что же ты сделала? — с любопытством в голосе спрашивает Рид.

— Ну, больше всего, это было похоже на танец живота, не правда ли, Брауни? — спрашивает Булочка, глядя на Брауни.

— Более или менее, — пожимая плечами, соглашается Брауни.

— Наши друзья Жнецы все еще работают у входов этого терминала, но мы не можем оставаться здесь всю ночь, — продолжает Булочка.

Булочка идет вровень с Ридом, и мы движемся к концу платформы. Она обгоняет нас, открывает дверь в женский туалет и придерживает ее, чтобы мы прошли внутрь.

Я в замешательстве морщу лоб. Я хочу выбраться отсюда и нам нужно место, где тепло, и желательно там, где есть кровать, чтобы я могла хорошо выспаться, чтобы не чувствовать себя так плохо. Я смотрю на ряды подсветки на потолке и по бокам двери и говорю:

— Я в порядке, Булочка, мы не должны из-за меня останавливаться здесь, — слабо взмахнув запястьем, я указываю на свои ноги.

Булочка и Брауни улыбаются.

— Милая, мы даже не думали об этом. Это отправит нас на остров Зи, — улыбается Булочка, протягивая зеркальце с ониксом, инкрустированное перламутром, так что оно выглядит как ночное небо.

Вспоминая, как я чувствовала себя в последний раз, когда проходила через портал, чтоб попасть сюда, мой желудок делает сальто, в то время как я бледнею. Я поворачиваюсь в руках Рида и оглядываюсь, ища выход. Я хмурюсь.

— Эмм, все хорошо, Булочка, — пересохшими губами говорю я. — Я, наверное, уже могу ходить. Мы можем остановить такси, или их красные, двухэтажные автобусы, правильно? Я никогда не была в Лондоне. Тут должно быть по-зимнему — волшебно.

— Любимая, прямо сейчас, в Лондоне тоже опасно, — произносит Рид рядом с моим ухом. — Все будут смотреть на тебя. Просто прежде чем отправится на остров, мы должны были остановиться и убедиться, что за нами не следят.

Все будут смотреть на меня, и, если Бреннус сбежал, он сделает все возможное чтобы найти меня. Если он выжил, нашептывает мне мой разум, и воздух вокруг становится очень тонким. После того как я ушла, Падший мог забрать его.

Когда я думаю о том, что Падшие могут мучить членов моей семьи, то чувствую холод внутри себя… членов моей… меня охватывает замешательство, от чего я чувствую себя уставшей и грустной. Я кладу голову на грудь Рида, сейчас я не могу с этим разобраться. Часть меня все еще потеряна в мире Фейри — продолжей бороться за воздух. Как мне спасти ту часть меня, которой они все еще владеют? — думаю я.

— Милая? — с беспокойством говорит Булочка.

Рид берет меня за подбородок и поворачивает таким образом, чтобы он мог видеть мои лаза.

— Я здесь, Эви, — используя свой сексуальный голос, произносит Рид. — Воздух смещается — ты чувствуешь это? Это возвращает тебя ко мне. Держись за эту нить, любимая. Не отпускай, — томным голосом говорит он, от чего я хочу что-нибудь для него сделать.

Я киваю, глядя на его прекрасное лицо, в то время как Булочка открывает портал. Пока я несусь через портал, то трясусь и принимаю формы, которые никто никогда не должен принимать.

Когда он выбрасывает меня на другой стороне, я чувствую себя так, словно меня переварил огромный червяк. Словно наковальня в меня ударяет дневной свет, он такой яркий, что я почти благодарна за то, что должна отвернуться, чтобы меня снова вырвало. Под моими пальцами и коленями, самый белоснежный и мягкий песок, а легкий, ароматный ветерок, помогает мне справится с тошнотой.

— Милая, ты привыкнешь к этому, — говорит Булочка, пока Рид гладит меня по спине.

— Нет, спасибо, — бормочу я, когда могу говорить, — Давайте больше не будем этого делать.

Я открываю глаза и осматриваю остров Зефира. Вдали на холме, расположилось огромное поместье, охватившее большую часть возвышенности. Окна коттеджа выходят на пляж, где самая голубая вода, которую я когда-либо видела. Вдоль пляжа в окружении пышных пальм разбросаны тиковые бунгало с соломенными крышами, построенные на сваях.

Рид подхватывает меня на руки и со сверхъестественной скоростью движется к ближайшему бунгало, в котором есть небольшая веранда с тиковой мебелью. Рид пересекает веранду и открывает раздвижные деревянные двери, чтобы морской бриз проникал в комнату. Затем он быстро поворачивает влево. Мы проходим в спальню, в которой находится огромная кровать с прозрачным балдахином, застеленная белоснежными простынями и пуховыми подушками. Рид кладет меня на кровать, а затем закрывает окно, создавая в комнате полумрак.

Я смотрю на потолок, на покатой крыше тихо и мирно крутится небольшой вентилятор. В комнату с деревянным подносом наполненным мягкими булочками и кувшином ледяной воды, входит Булочка.

Она ставит его на прикроватную тумбочку, наливает воду в высокий стакан и протягивает его мне.

— Выпей это. Ты выглядишь так, словно у тебя обезвоживание, — успокаивающе говорит она, садясь на край кровати и ожидая, пока я облокочусь на подушки. — Как думаешь, сможешь выпить что-то вроде аспирина? — спрашивает Булочка, и я медленно качаю головой, пытаясь прогладить воду.

— Где мы? — спрашиваю я, в то время как Брауни садиться на кроват в моих ногах.

— Это Южная часть тихого океана, вроде где-то рядом с Таити, — отвечает Брауни, наблюдая за тем, как Рид садится по другую сторону от меня и начинает снимать повязку с моего бедра.

Я не смотрю на него пока он ее снимает, но вижу, как Булочка немного бледнеет, прежде чем снова посмотреть мне в лицо.

— Похоже здесь полдень, — говорю я, пытаясь переключиться на то-то другое, пока Рид снова рассматривает мои бедра.

От ран мое тело все еще дрожит, от чего кажется, что мне холодно.

— Думаю, с тем местом, где ты была, дорогая, здесь разница во времени около десяти часов, — говорит Булочка, изо всех сил пытаясь отвлечь меня. — Он защищен… безопасен, — добавляет она.

Я стараюсь сохранить нейтральное выражение лица, стараясь не сказать, что этот мир слишком мал для того, чтобы я чувствовала себя в безопасности. Я пытаюсь скрыть свое чувство дезориентированности за улыбкой, но она не касается моих глаз.

— Как ты называешь такое быстрое перемещение?

— Изнуряющий прыжок, — отвечает Рид. — У тебя тоже есть болезненный всплеск, — аккуратно добавляет он.

— Звучит серьезно, — шепчу я, одаривая его настоящей улыбкой, от чего в его глазах появляются искорки.

— Это мелочи, — говорит он, задерживается на секунду, а потом смотрит вниз, словно забыл, что он делал.

Булочка забирает у меня из рук стакан с водой, продолжая вместе с Брауни поддерживать разговор. Они рассказывают обо всем, что может предложить остров: парусный спорт, подводное плавание, серфинг, пешие прогулки, конные прогулки — так как будто мы просто в отпуске, а не прячемся от Падших и Gancanagh, Werree и Ифритов, Inikwi и Kevev.

Я молча киваю, не задавая вопросов и не комментируя то, что они говорят. Я откидываюсь на подушки, в то время как Рид заканчивает перебинтовывать мои раны, закрепляя концы бинтов с помощью зажимов.

— Как думаешь, ты сможешь что-нибудь съесть? — с надеждой спрашивает меня Рид, но я качаю головой, чувствуя, как тяжелеют мои веки.

— Милая, мы с Брауни уже сейчас ждем нового портала, — она останавливается, глядя на Рида.

Кажется, между ними проходит какое-то молчаливое общение. Глядя на них обоих, я вопросительно сдвигаю брови.

— Булочка, кажется, мы договорились — больше никаких тайн. Мы команда. Никто ничего не утаивает, — серьезно говорит Рид, и я вижу, как Булочка кивает.

А затем улыбается.

— Мы ждем Зи и Рассела, которые должны вернуться с операции «Подмышка».

— Я думала, мы назвали это «Операция I-HOS, Международный дом вони», — закатывая глаза, говорит Брауни.

— Нет, я уверена, что это Подмышка, — отвечает Булочка. — Во всяком случае, они скоро будут здесь. План был выполнен.

— Они уже знают, что Эви с тобой? — спрашивает Булочка. Рид кивает, наблюдая за моей реакцией на их слова. — Хорошо, скоро они будут здесь.

— Рассел там тоже был? — спрашиваю я, чувствуя ком в горле.

— Да, — говорит Булочка, — он взял с собой свою счастливую бейсбольную биту.

Он сказал, что хочет посмотреть, может ли он улучить свой RBI* (прим. пер. Ранс бэттед ин (англ. runs batted in, сокращенно — RBI) — количество очков, которые заработала команда после действия бэттера. Рели́вер (англ. reliever) — см. Релиф-питчер. Рели́ф-пи́тчер (англ. relief pitcher) или реливер (англ. reliever) — в бейсболе или софтболе это питчер, сменяющий по ходу игры стартового питчера из-за его повреждения, неэффективности, усталости, изгнания с поля или в случае какой-то конкретной ситуации.)

Я одариваю ее хмурым взглядом, думая о том, что они обещали мне защищать Рассела, а не позволять ему участвовать в жесткой схватке.

— Рассел действительно очень сильный, — видя мое выражение лица, говорит Брауни. — Эви, он с такой скоростью набирает силу, с которой мы никогда раньше не видели. Рассел просто суперски развивается, и может делать просто удивительные вещи. Он сильнее, чем я и Булочка вместе взятые, и он может перевоплощаться во все что угодно, можешь себе представить, — с трепетом говорит она.

— Он также может приспосабливаться как хамелеон, и его умение хорошо понимать людской мир, хорошо вводит в заблуждения Воинов. Они все хотят быть рядом с ним — изучить его, потому что для них он непредсказуем — непостижим, — добавляет Булочка.

— Эви, это полный броманс, — улыбается Брауни. — Войны хотят основательно повиснуть на нем, словно он киллер, и они хотят во всем подрожать ему.

— Да, он balla, — решительно кивая, соглашается Булочка.

— На каком языке ты говоришь, — кисло спрашивает Рид.

— Balla называют человека, у кого есть навыки — спортивные способности, — рассеянно объясняю я. — Ты Balla, Рид.

Брауни кивает.

— Прэбэн постоянно всюду ходил за ним, словно хотел узнать его, или еще что-то, — говорит Брауни.

— Милая, Прэбэн следит за ним, потому что большую часть времени вы проводите вместе с Расселом, и Прэбен не может оторвать от тебя взгляд, — улыбаясь, говорит Булочка.

Брауни краснеет и закатывает глаза.

— Заткись Булочка, ты просто смеешься.

— Ой, пожалуйста, он так тебя хочет, — дразнит ее Булочка. — Интересно, что расстроило его больше: тот факт, что мы дали Доминиону ускользнуть, или то, что он не знает где ты, Брауни.

— Мы дали Доминиону ускользнуть? — спрашиваю я.

— На данный момент, Эви, — говорит Рид.

— Мы надеялись, что их заинтересует хоть кто-то, Прэбэн, Сорин, Элан, но Даминионы действительно хотят Рассела. По большей части нам удалось задержать их только благодаря помощи Прэбэна, но нам нужен рычаг давления. Мы можем заполучить его, если они не будут знать, где он находится. Мы можем заставить их договориться с нами и согласиться на наши условия, так они не сделают его своим оружием.

Я медленно качаю головой, пытаясь переварить новую информацию.

— Доминион хочет убедится, что Рассел не попадет в руки Падших, и у него нет никого, чтобы связать его и остановить их, — шепчу я, видя, что ни у Булочки, ни у Брауни нет полномочий, чтобы связать Доминиона. У Жнецов нет полномочий чтобы превзойти легион Воинов.

— Прости, любимая, я уже кое с кем связан, поэтому мы должны защитить его таким же способом, — отвечает Рид, одаривая меня нахальной улыбкой.

Прежде чем встать с кровати, Булочка наклоняется и целует меня в лоб.

— Мы должны так много рассказать тебе, но сначала ты должна поспать.

— Булочка, я не хочу спать, — отвечаю я, держа ее за руку.

— Тебе нужно исцелиться, и ты не сможешь этого сделать, если не отдохнешь. Плюс по всему, Войны захотят у тебя узнать каждую мелочь о Gancanagh и Падших. Они хотят узнать, как твой план сработал с Казимиром, — говорит Булочка, не зная, что он с треском провалился, и этому свидетельствуют пулевые ранения в моих бедрах.

— Все, о чем мог бы рассказать Зи, это…, - она замолкает, когда видит, как я бледнею.

— Замечательно, — шепчу я, не глядя вперед, информируя их о том, что произошло за последние месяцы. Ничего.

— Ну, как только они доберутся сюда, мы дадим тебе знать, — говорит Булочка, направляясь к дверям спальни.

— Спасибо, — говорит Рид, пока я все еще немного шокирована тем, что они мне сказали.

— Эви, мы поговорим позже, — говорит Брауни, нежно сжимая мою ногу и следуя за Булочкой из комнаты на пляж.

Когда они выходят, в комнату проникает легкий ветер. Ему не хватает той сладости, которая хоть и была для меня оскорбительной, но определенно была отличительной чертой жизни с Gancanagh. Я закрываю глаза и глубоко вздыхаю.

Кровать прогибается, под весом Рида, когда он ложится на подушки рядом со мной. Я поворачиваюсь к нему, прижимаюсь и кладу голову на его плечо. Его запах намного лучше, чем запах тропиков, приносимый ветром.

— Рид, я провела так много дней, мечтая об этом, — шепчу я, глядя в его глаза, которые изучают мое лицо. — Быть в одной кровати с тобой и в состоянии тебе отвечать… но я боюсь, что все это не реально.

— Это должно быть реально, потому что теперь я, наконец, могу дышать, — мягко говорит Рид, протягивая руку и прикасаясь к моим волосам.

— Как ты нашел меня? — ища его лицо, спрашиваю я.

— Ты имеешь ввиду сегодня? В машине? — спрашивает он. Видя мой кивок, он говорит: — Я почувствовал тебя. Бабочки привели меня к тебе. Ты не чувствовала их? — спрашивает он, заинтересованно глядя на меня своими зелеными глазами.

— Я… — не желая рассказывать Риду о том, что произошло в имении Бреннуса, потому что я не хочу увидеть в его глазах боль, после того, как я все ему расскажу. Я качаю головой и отворачиваюсь.

— Не делай этого, — гримасничая, говорит Рид, нежно припоминая мой подбородок и снова глядя в мои глаза. — Не прячься от меня. Там было так много всего, что с тобой произошло, и о чем я не знаю. Если ты сломана там, где я не могу этого видеть, я должен это знать. — Нехотя, я снова смотрю в его глаза. — Почему ты не чувствовала меня? — осторожно спрашивает он.

— Он… ударил меня, — низким тоном признаюсь я, закусывая губу, чтобы не расплакаться, но глаза наполняются слезами.

Чувствуя, как во мне снова бушует этот ураган эмоций, я снова попыталась опустить голову: во мне бушует чувство вины, ярость, боль. Рид наклоняет свое лицо к моему, пытаясь сохранить наш зрительный контакт.

— Кто тебя ударил? Казимир? — спрашивает он, его голос достаточно спокоен, но глаза не могут скрыть от меня боль.

Я снова киваю.

— Куда он тебя ударил? — сканируя мое лицо, спрашивает он.

У меня в горле встает ком, так что я беру его руку и кладу ее на свой живот.

— Здесь? — выдыхает он, его рука скользит по моему животу. — Все еще болит? — вопросительно приподнимая брови, спрашивает он.

Он немного приподнимает рубашку, открывая желтоватые синяки, оставленные Казимиром. Не зная ответа на этот вопрос, я пожимаю плечами, потому что это не то, когда в тебя стреляют или ранят волшебным ножом — это другое, что-то более… личное. Удар кулаком — это… интимно.

— Ты можешь научить меня как защищаться изнутри, когда я не могу защитить себя снаружи? — шепчу я, пытаясь сохранять спокойствие в голосе.

— Эви, — стонет от боли Рид. Он наклоняется, и аккуратно прикасается своими идеальными губами к моим синякам. — Я не хочу, чтобы ты научилась ничего не чувствовать, когда кто-то причиняет тебе боль. Я не пощажу никого, кто снова попытается причинить тебе боль.

— Прости, Рид, — шепчу я, чувствуя печаль за то, что причинила ему столько боли.

Я запускаю пальцы в его волосы, чувствуя, как он осторожно и чувственно целует мою кожу. Его тело неподвижно, и я чувствую, как его дыхание щекочет мою кожу, вызывая у меня дрожь удовольствия.

— За что? — низким тоном спрашивает он.

— Прости за… за то, что не сказала тебе то, что собиралась сделать… — я замолкаю. Я не могу извиниться за то, что ушла.

Я должна была уйти, но прежде чем это сделать, я должна была рассказать ему. Он не должен был услышать все от Федора. Он снова обвивает меня руками, прижимаясь щекой к моему животу.

— Я бы никогда не позволил тебе сделать это, — честно говорит он.

— Я знаю, — напряженным голосом шепчу я.

— У меня никогда не было… — он замолкает.

— Чего у тебя никогда не было? — спрашиваю я, глядя на медленно вращающейся потолочный вентилятор.

— Мне никогда не было так трудно дышать. Когда я узнал, что случилось… что ты связана с Бреннусом контрактом… — он снова замолкает.

Я закрываю глаза, чувствуя, как в их углах собираются слезы.

— Прости, — снова говорю я, увидев все это его глазами.

— Я не согласен с твоими выводами о том, что ради спасения Брауни и Рассела, ты должна была отправится туда в одиночку, — его голос очень напряжен.

— Не только ты чувствуешь, что можешь чего-то мне не договаривать, я сделала это, чтобы ты столкнулся с этим монстром только в своей голове. Ты ведешь себя так, словно это тебе пришлось застрять там. Это было то, что я должна была сделать — это была моя миссия. Мне пришлось пойти на это прежде, чем стало бы слишком поздно, — с отчаянием в голосе объясняю я.

— Я уже столько раз, чуть не потерял тебя… — с напряжением во всем теле говорит Рид. — Был момент, когда я был уверен, что ты не сможешь пережить то, что с тобой происходит.

— Ты был со мной — в моей крови. Я всегда буду бороться за то, чтобы быть с тобой, — шепчу я.

— Эви, не знаю, смогу ли я измениться. Я думаю, что всегда делаю все что нужно, чтобы спасти тебя, — признается он, поднимая голову с моего живота и угрюмо на меня глядя.

— Ок, — низким тоном говорю я, касаясь пальцами его щеки. — Я могу жить с этим.

— Что? — спрашивает он, его выражение лица немного смягчается.

— Я сделаю с тобой тоже, что и ты со мной. Все, о чем я забочусь, это ты. Ты нужен мне, — говорю я, наклоняясь вперед и прикасаясь губами к его щеке. — Я хочу тебя, — шепчу я, продвигаясь губами к другой щеке и прижимаясь к ней. — Только тебя, — выдыхаю я, нежно целуя его в губы. — Рид, — шепчу я, чувствуя, как он отвечает на мой поцелуй, отчего несмотря на боль, я желаю его.

— Эви, — как молитву произнося мое имя, сильнее притягивая меня к себе.

Он опускается на подушки, позволяя моей голове покоится на его плече.

— Я не хочу закрывать глаза, — признаюсь я, прижимаясь к Риду, стараясь не допустить того, чтобы тепло его тела усыпило меня.

— Тшш, мой ангел, я с тобой, — шепчет он, говоря со мной на ангельском и нежно поглаживая меня по волосам, усыпляя меня своим мягким, ласковым голосом.

Когда я просыпаюсь, мои глаза привыкают к кромешной темноте комнаты. Лежа на животе, я прикасаюсь к шее и растираю ее, потому что, проведя час сна в одном положении, она затекла. Когда я сажусь на кровати простыня скользит вниз, и я понимаю, что на мне больше нет той одежды, в которую я была одета. На мне свободная белая футбола, которая наверняка принадлежит Риду, потому что на ней его запах.

Оглядываюсь вокруг, очень тихо. Единственный звук — это вода, плещущаяся о берег. Я поднимаюсь с кровати и осторожно двигаюсь по коридору. В маленькой кухне бунгало мягко мерцает свет, но там пусто. Через меня проходит дрожь, потому что здесь в одиночестве я чувствую себя очень странно. В течении нескольких месяцев меня окружали телохранители и ребята. Даже в своей комнате в поместье Бреннуса, я никогда не была одинока.

Что-то не так, — думаю я, тихо продвигаясь к передней части виллы. Передние двери широко открыты, что позволяет мне про сканировать пляж на наличие угроз. Я ничего не нашла, но нашла Рида, в одиночестве находящегося у воды. Лежа на спине, со скрещенными за головой руками, и смотрящий на звезды, он выглядел как обычный человек.

Я улыбаюсь, глядя на его сексуальное тело, прикрытое с свободной футболкой и шортами. Бесшумно двигаюсь нему, и, когда приближаюсь, он не издает не звука. Опускаюсь на четвереньки и проползаю последние несколько футов, заслоняю его обзор и накрываю его губы своими. Чувствую, как он на мгновение напрягается, а затем расслабляется и страстно меня целует.

В следующее мгновение, я оказываюсь на спине, глядя в глаза Рида, пылающие такой страстью, которую я не видела несколько месяцев.

— Привет, — выдыхаю я, видя хищный блеск его глаз, когда он оглядывает мое тело, одетое в футболку, а потом смело опускает взгляд к моим бедрам.

— Ты проснулась, — мне в шею говорит он, а затем утыкается в ухо.

В следующее мгновение я слышу звук разрываемой ткани, и мои крылья вырываются наружу, я шокировано округляю глаза, понимая, что, если сделаю хоть малейшие движение, останусь совершенно голой. Мои крылья распростерлись подо мной, словно у них есть собственный разум.

Рид отрывает от меня взгляд, и наблюдает за тем, как мои крылья перемещаются и растягиваются. В следующее мгновение, словно в ответ на мои действия, его крылья тоже элегантно разворачиваются, закрывая ночное небо.

— Мои крылья только что что-то сказали тебе, не так ли? — спрашиваю я, видя его довольное выражение лица.

— Да, — с восторгом глядя на меня, отвечает Рид.

— Что они сказали? — спрашиваю я и немного краснею, понимая, что это будет немного неловко.

— Ты считаешь меня сексуальным, — говорит он, и совершенно очевидно, что он наслаждается каждой секундой этого.

— Это все? — спрашиваю я, чувствуя, как краснею еще больше, в то время как он качает медленно качает головой, а в его глазах появляется знойный огонь.

Его взгляд медленно скользит по моему телу, от чего румянцем покрываются не только мои щеки, но и я вся.

— Так же они говорят: «Я буду сражаться с каждым, кто попробует разлучить меня с тобой», — выдыхает он, его палец обводит ворот моей футболки.

— Ооо, — выдыхаю я, когда палец Рида движется за порванную футболку и следует чуть ниже моего сердца.

— Это оно? — спрашиваю я.

— Не совсем, — улыбается он, водя пальцам по изображению его крыльев под моим сердцем.

— Это что-то большее? — удаляюсь я, завороженная его ласковым выражением лица.

— Ага, — бормочет он, прижимая губы к изображению над моим сердцем, целуя символ нашего союза.

Мои крылья немного отвечают на его прикосновения.

— Сегодня они чересчур болтливые, — шепчу я, закусывая губу и млея от его низкого смеха.

— Ага, — кивая соглашается он, и снова смотрит в мои глаза. — А еще они очень ревнивы, потому что они сказали мне что я принадлежу им. Они говорят, «мой».

— Ну, они очень умные, ты видишь? — улыбаясь ему в ответ, отвечаю я, чувствуя его удовлетворение.

— Они… блестящие, — отвечает он, опуская голову и страстно меня целуя.

Когда его губы скользят по моей шее, я спрашиваю:

— Что же сейчас ответили твои крылья?

— Они говорят: «Я люблю тебя, Эви. Только тебя… Только тебя», — мягко отвечает он.

— Они сказали это? — спрашиваю я, чувствуя себя в этот момент очень счастливой, чувствуя, как по моему телу разливается тепло.

— Да, — с теплой улыбкой отвечает он, в его голосе проскальзывает толика юмора на мои слова.

— Мне тоже придется выучить их язык, — отвечаю я, в то время как моя футболка соскальзывает еще немного.

— Я тоже люблю тебя, Рид, — хмурясь, шепчу я. — Я хочу…, - шепчу я, прослеживая как его щетина царапает мою чувственную кожу.

Выдыхаю, смотря на его лицо наблюдая за тем, как он целует меня.

— Ты хочешь? — шепчет он, в то время как его руки опускаются на мое тело.

— Я хочу, чтобы они говорили другие слова… «Я люблю тебя так сильно, что это даже не нормально, чтобы описать то, что я чувствую к тебе,» — шепчу я.

Рид мгновенно поднимает меня с песка и прижимает меня к своей груди. Со мной на руках он начинает идти в сторону бунгало.

— Тогда покажи мне, Эви, — рядом с моим ухом произносит Рид, и я обвиваю руки вокруг его шеи, от чего моя футболка спадает и остается на пляже.