Долгая дорога в дюнах

ГЛАВА 28

У одного из домов ночного Иркутска стояла машина «скорой помощи». Подле нее суетились с носилками санитары. Марта в наспех наброшенном пальто выскочила из подъезда:

— Шарф… Шарф забыли.

Никто не обернулся. Санитары почему-то замешкались с носилками возле раскрытых задних дверей машины, им помогал бледный, без шапки Петр Никодимович. Александр неподвижно вытянулся под одеялом, его лицо казалось безжизненным. И только когда Марта, нагнувшись над ним, заботливо обернула его шею шарфом, улыбнулся слабой, виноватой улыбкой. Носилки проскользнули внутрь машины, Петр Никодимович тяжело взобрался следом. Дверцы захлопнулись, и «скорая» с ревом исчезла в ночи, посвечивая в темноте красными огоньками.

У подъезда, прижавшись друг к другу, стояли две одинокие женские фигуры. Марта обнимала всхлипывающую Антонину Сергеевну — мать Александра.

— Господи, третий раз за полгода, — в отчаянии пробормотала женщина. — Ты не представляешь, Марточка, что это для матери значит. Всю войну ждала, ночей не спала… И вот теперь, когда все кончилось, когда ему жить бы и жить…

— Успокойтесь, Антонина Сергеевна. Ну, прошу, не плачьте… Все обойдется, все будет хорошо. Саша поправится, начнет снова работать… Он сам говорил…

— Что обойдется? Какая работа? — не сдержав отчаяния, всхлипнула женщина. — Ты не знаешь, Марточка, ничего не знаешь… — И уткнувшись лицом в пальто Марты, Антонина Сергеевна безудержно зарыдала.

Марта сидела возле кровати Александра, в отдельной палате для тяжелобольных и старалась не выдать волнения. Вид у Ефимова был страшный: глаза ввалились, нос заострился, губы обметало лихорадкой. Но он крепился.

— Знаете, о чем я сейчас думаю? — все с той же виноватой улыбкой сказал он. — Что за дурацкая судьба? Опять видите меня прикованным к кровати.

— Неправда, — через силу улыбнулась она. — У меня вы лежали не в кровати, а в подвале.

— Хороший подвал. Он меня поднял тогда на ноги. Если бы не вы… — Александр взял ее руку.

— И сейчас подниму, — с нарочитой бодростью пообещала она. — А потом все вместе поедем на Байкал — Эдгар уже покоя не дает.

Ефимов прикрыл ее ладонь другой рукой, сжал тихонько:

— Марта, я хочу, чтоб вы были счастливы. Если решите остаться… Мы говорили с директором театра… Он предлагает вам работу.

— Какую? — смутилась она.

— По-моему, интересную. Помощник художника по костюмам. У вас же прекрасный вкус. И вы хорошо рисуете.

— Откуда вы знаете?

— Я о вас все знаю. — Помолчал, набираясь сил. — Мне Артур столько о вас рассказывал, пока мы к нашим пробирались через фронт. — Он откинулся на подушку, тяжело задышал.

— Саша, что с вами? — испугалась она. — Вам плохо?

— Я позову врача.

Ефимов удержал ее.

— Не надо, сейчас пройдет. Мне хорошо. Так хорошо, что я даже могу признаться вам… Я тогда полюбил вас… И завидовал Артуру. Я ему и сейчас завидую.

— Не надо завидовать мертвым, — глухо уронила она.

Он виновато посмотрел на Марту, неожиданно спросил:

— Что ему передать, вашему Артуру? Любите? Не забыли? Фамилию его носите. Что еще?..

Марта побледнела, дрожащей рукой прикрыла ему рот:

— Не смейте так, слышите? Вы меня упрекали, что я слабая? А сами? Как не стыдно… — И горячо, убежденно воскликнула: — Я сделаю все, чтобы вы были здоровы. Вот увидите. — Она наклонилась и поцеловала его в губы.

Отчаянье промелькнуло в глазах Ефимова, но он тут же взял себя в руки, благодарно улыбнулся:

— Спасибо. Все будет в порядке.