Драконье наследство

ГЛАВА 12. Поворот не туда

– Не представляю, что говорить… – Алисана отхлебывает из жестянки энергетик.

Всего трое суток прошло, а она, кажется, не спала нормально уже целую вечность. Пестрые домики по краям шоссе размазываются на скорости мутными пятнами. Леса сливаются в бесконечное месиво зеленого…

– На месте решим, – спокойным тоном отвечает Кэтти, выворачивая руль направо.

Съезд на загородную дорогу в две полосы ощущается буквально всем телом. Тут, в отличие от федеральной трассы, полотно не меняли уже много лет. В последние годы даже дыры не латали по всей видимости.

Приходится сбросить скорость, но Алисану это радует. У кабриолета Кэтти сломалась крыша перед самым выездом. И хотя лобовое стекло прикрывало от встречного ветра, а печка работала вовсю, в салоне было холодновато. Пришлось повязать на головы шарфы и вынуть из багажника пледы.

Кэтти в строгом пальто и черных очках-бабочках со своим каре напоминает героиню шпионского ретрофильма. Музыка полувековой давности дополняет картину.

Алисана волнуется:

– Ну, я не знаю… Ты такая спокойная, а я так не могу. Как подумаю, что придется рассказать им в деталях о произошедшем, у меня ноги начинают подкашиваться.

– Главное, не расплачься, – строго требует Кэтти. – Этого не нужно.

Алисана сомневается:

– Получится ли?

Кэтти смягчается:

– Постарайся. Не нужно говорить им о ней, как об умершей. Понимаешь?

– Да, – доносится в ответ шепот. – Кэтти…

– Что?

– Как ты думаешь, она… живая там?

– Да.

– Почему ты так уверена? Я… тоже хочу так думать, но предательские мысли в голову лезут и лезут.

– Гони их. Сейчас нам нельзя сомневаться в том, что мы делаем. Любая неуверенность плохо скажется на нашей работе.

– Верно.

Алисана сильнее кутается в плед. Смотрит на запад и ежится. Там, темно-синяя на фоне голубого неба, поднимается в солнечной дымке Стена. Она далека и огромна. Она неприятна.

– И угораздило же родителям Хэш купить загородный дом неподалеку от этой жуткой Стены? – бросает Алисана с ненавистью.

– Раньше модно было. У нас тоже в пристенье участок имелся, – делится Кэтти. – Потом продали.

– Почему?

– Энергия слишком мощная. Два холодильника погорело и три телека. Лампочки взрывались постоянно.

– Ого.

Алисана с опаской смотрит на Стену. Вот ты какая, драконья сила? А она-то думала, что это только в провинциальном Бежине силовые перепады.

– Давай передохнем немного? – предлагает Кэтти и, не дождавшись ответа, сворачивает на заправку. – Я устала. Хочешь повести машину?

– Не умею, – раздается в ответ.

– Да? – Кэтти удивлена. – Была уверена, у тебя права есть.

– Нету, как видишь, – виновато признается Алисана.

Ей немного стыдно. Тут нечего стыдиться, но это ее вечный пунктик. Алисана всегда старается пустить пыль в глаза, изобразить успешность и роскошь. У нее получается. На самом деле крутые сапоги, фитнес-клубы, салоны – все это досталось тяжелым трудом. Каждые выходные Алисана подрабатывает в мамином магазине. Крошечная лавочка по продаже канцтоваров кормит их маленькую семью не один год. Алисана и мама живут вдвоем. И всегда жили.

– Тогда давай выпьем кофе в забегаловке?

Кафе на заправке совсем небольшое, на пять столов. Синие диваны. Низкие лампы свисают с потолка. Стеклянные кружки в горох – старомодный уют замершего во времени захолустья.

– Как думаешь, это правда, насчет избранниц? – делится беспокойством Алисана. – То, что сообщила Клара?

– Не знаю. – Кэтти не может ни опровергнуть новость, ни подтвердить. – Но если до Хэшмин туда уже больше полувека никто не ходил, то это не так уж и плохо.

– Быть может, Эрин была права, и драконов за Стеной действительно нет? – поддерживает Алисана. – Но кто тогда звонил в колокол?

– Случайность? – предполагает Кэтти.

И Алисана хмурит брови.

– Не думаю. – Она смотрит на спутницу и задает, наконец, мучительный вопрос. – Кэтти, что бы ты делала, оказавшись на месте Хэш?

– Орала бы, паниковала, боялась… – звучит честное признание. – Не знаю на самом деле.

– Я тоже, – вздыхает Алисана. – Пытаюсь представить себя на ее месте и не могу. Воображение отказывается работать, слишком…

Кэтти успокаивает ее:

– Давай не будем.

Они молча смотрят в окно на пустую дорогу. Допивают кофе, расплачиваются, заправляют машину. Кабриолет плавно выезжает с территории заправки и уносится в пустоту бескрайнего поля, которое сменяется сначала заливными лугами, а после болотами.

Загородные дома стоят на торфянике. Ни песчаные подушки, ни высокие сваи не спасают их от ухода под землю, поэтому раз в несколько лет их поднимают домкратами, надставляя фундамент. Лестницы, ведущие к высоким террасам, все новые, легкие.

Кэтти и Алисана переглядываются. Надо идти. Главное – пережить, перетерпеть первые несколько минут. Держаться…

Отец Хэшмин, бледный и осунувшийся, встречает их, и Алисана малодушно думает: «Хорошо, что он уже знает». Говорит тихо:

– Здравствуйте, дядя Карл. Я… – В последний миг она притормаживает, чтобы ненароком не произнести «соболезную». – Я не теряю надежду. И вас прошу этого не делать.

– Спасибо, девочки, я-то держусь. – Карл натужно улыбается, понижает голос. – А вот тетя Мэри просто убита горем. Она не в себе, пьет таблетки, но ничего не помогает. Вы уж простите, если она вдруг что-то выкинет, – предупреждает он едва слышно. – Проходите в дом, – приглашает громко. Объявляет, заходя в гостиную: – Мэри, милая, к нам сокурсницы Хэшмин приехали. Выйдешь к ним?

Гостиная пуста. Лишь колышется легкий занавес, заменяющий дверь в дальнюю комнату. Из полумрака доносятся тихие всхлипы.

– Здравствуйте, тетя Мэри, – приветствует незримую хозяйку Алисана и виновато смотрит на отца Хэш. – Мы ее расстроили?

– Не вы, что ты, – успокаивает Карл. – Пойдемте на кухню, я покормлю вас с дороги. Там и поговорим.

Кухня светла и чиста. Большое окно выходит на клубистые ивовые заросли. Тонкие листья-лодочки серебристы с одной стороны, а с другой – холодно-зелены. Ближайший к дому куст будто нарисован острыми мазками двух цветов.

Карл рассказывает им о переживаниях. О том, как новость подкосила его жену. О том, что он сам лично почти не надеется на хороший исход, но говорить Мэри о таком не рискнет и под страхом смертной казни.

Мэри надежду еще не потеряла.

Алисана молчит, опустошенная. Она чувствует себя слабой. Пусть Кэтти находит нужные слова. Та и говорит в основном. О родителях-юристах. О том, что не все еще потеряно, что с правовой точки зрения…

Алисана теряет нить беседы. В голове все гудит. И лишь одна шальная мысль бьется бабочкой: «Ну, отчего… Отчего же так вышло? Почему кто-то из них… А с другой стороны, пойди за Стену другая ни в чем не повинная девочка, было б разве лучше?»

– Алисаночка, можно тебя? – Мама Хэш приблизилась к ним бесшумно, застыла в проходе изломанной статуей.

Кэтти тихонько толкает подругу мыском в ногу. Иди мол, пообщайся, отвлеки, а я тут по делу сама.

– Да, конечно.

Тетя Мэри ведет Алисану в гостиную, берет за руку, жестом просит присесть на диван. Порывшись в секретере, достает старомодный фотоальбом в желтом бархате, садится рядом, кладет талмуд на колени.

– Смотри, Алисаночка, помнишь? Вы ведь с Хэш вместе в садике были. Смешные, да? – Она показывает старые снимки, где группа малышни в новогодних костюмах рассажена рядами под большой елкой.

– Помню. Смешные, – покорно соглашается Алисана, следя краем глаза, как мама Хэш вынимает из кармана толстовки склянку с таблетками, выкатывает на ладонь белый шарик и морщась глотает. – Вы в порядке? – сам собой слетает с губ глупый вопрос.

– Нет, – признается Мэри, после чего шепотом признается: – Мне очень тяжело, но все из-за того, что я, кажется, знаю причину.

– Какую? – недоверчиво переспрашивает Алисана.

– Тс-с-с, тише, – умоляет мама Хэш. Она чутко прислушивается к разговору на кухне. Потом снимает с альбома бархатную обложку и вынимает из-под нее желтое потрескавшееся фото с резными краями. – Карл ненавидит про это говорить, а я-то знаю… – шепчет она. На снимке люди в два ряда. На них туристическая одежда, разложены под ногами рюкзаки. Палец Мэри утыкается в лицо полной улыбающейся женщины. – Бабушка Хэшмин. Все из-за нее… – Судя по звукам с кухни, Карл и Кэтти планируют перейти в комнату. Мама Хэш быстро передает фотографию Алисане, указывает на другую женщину, крайнюю левую в верхнем ряду. Говорит загадочно: – Если кто и знает всю настоящую правду, то это она. Только она одна! Спрячь…Карл не верит мне, он думает, что все блажь, что я сошла с ума и придумываю, но я уверена… Спрячь, скорее!

Алисана убирает снимок во внутренний карман джинсовки. Сердце колотится, как бешеное. Что за тайна прижимается теперь к ее груди, отделенная от вспотевшей кожи парой слоев ткани?

– Нам пора, – объявляет Кэтти. – Родители сообщат все подробности дела ближе к вечеру, и я вам сразу позвоню, – обещает она отцу Хэш.

Они покидают дом под грохот далекой грозы. Тепло. Машина шуршит колесами по дороге. Плывут мимо дома в пене ив. В этой части пристенья весна уже наступила, и все зелено. Есть свои плюсы в близости к неведомому.

– Мама Хэш дала мне кое-что, – говорит Алисана. – Остановимся?

Кэтти сползает на обочину – машина стоит под углом. Почвы тут нестойкие, шаткие.

– Что?

– Фото. Погляди. – Алисана показывает снимок, пересказывает слова Мэри. – Я не очень поняла, что она хотела донести, но что-то на этом фото тревожит меня. Тут какая-то туристическая группа…

– Дай-ка мне. – Кэтти забирает фотографию, переворачивает ее, всматривается внимательно в полустертую дату на обороте – 2200 год. Она сканирует изображение людей своим навороченным смартфоном, грузит в сеть. – Смотри!

Выдача приносит подобное фото, и подпись под ним не оставляет сомнений.

– Это же экспедиция Марии Фесты! – выкрикивает Алисана, будучи не в силах сдержать изумление. – Мария – та самая женщина в левом верхнем углу.

– Значит, бабушка Хэшмин участвовала в экспедиции Явления? – Даже непробиваемая Кэтти крайне поражена. – Ничего себе.

– Хэш никогда не говорила об этом. Да и как возможно? По времени не сходится, ведь маме Хэш примерно пятьдесят, во сколько же ее тогда родили? – произносит Алисана. Добавляет рассудительно: – Мне кажется, Хэш и сама ничего не знала… – Она еще раз внимательно разглядывает людей на фото. – Что имела в виду тетя Мэри? Прошло сто лет. Как Мария Феста может помочь нам?

– Возможно, у нее остались какие-то родственники. Попробуем найти их и поговорить, – сходу предлагает Кэтти. Накрапывает дождь, пока слабенький, но без крыши и это проблема. – Домчим до ближайшей заправки и встанем там. Надеюсь, у них есть сеть…

Машина мчится сквозь влажную мглу. С болот парит, ползут над кочками туманы.

Ближайшая заправка имеет навес, и кафешка в ней не менее уютная, чем та, в которой они перекусили на пути к загородному дому родителей Хэшмин. Тетя Мэри не идет у Алисаны из головы. В первый момент встречи она выглядела почти безумной, но потом… Эта фотография… Эта правда…

Кэтти впивается зубами в большой бургер и жмурит от наслаждения глаза. Произносит, дожевав котлету и лук:

– Родню Марии Фесты мы сможем найти. Они вроде не скрываются. Внимание общественности всегда было большое. Их до сих пор на разные передачи и шоу приглашают.

– Думаешь, они будут с нами честны? – сомневается Алисана.

– Не факт, что вообще захотят говорить, – усмехается Кэтти. – Но все равно, знать хоть что-то лучше, чем совсем ничего. Давай будем последовательными.

– Хорошо.

Уверенная размеренная речь Кэтти умиротворяет Алисану, а после съеденного бургера клонит в сон. Бурный выдался денек. Хочется домой, но путь их ждет еще долгий.

И дождь этот, будь он неладен.

– Попробую починить крышу, – решает Кэтти. – У меня пару раз получалось накинуть ее…

Алисана согласна – хорошей вариант. Она обзевалась уже. Проклятущий дождь усыпляет, а от размеренного мурлыканья телевизора веки слипаются, и двоится в глазах. Алисана не выспалась: встать пришлось на заре, чтобы съездить куда нужно и успеть вернуться по свету.

– Еще два кофе, пожалуйста, – просит она у официантки.

– Может, останетесь на ночь? Наверху есть гостевые комнаты, – заботливо предлагает та. – Погода до завтра вряд ли улучшится. Такие уж тут места.

Алисана не успевает согласиться или отказаться, потому что с улицы приходит довольная Кэтти.

– Наладила, – гордо объявляет она. – Я натянула проклятущую крышу. Можем ехать.

– А я заказала еще кофе, – говорит Алисана.

– Ну и хорошо, – улыбается Кэтти. – Я бы еще энергетик взяла. Есть у вас энергетик? – уточняет она у официантки.

– Сейчас принесу из холодильника.

Девушки возвращаются за стол. Дождь за окном набирает мощь. Бьют в стекло подхваченные ветром большие капли. От такого легкая крыша кабриолета не спасет. Дворники не справятся с ливнем.

Кэтти задумчиво разглядывает чашку с латте, произносит с сожалением:

– Все-таки жаль, что ты не умеешь водить. Я бы сейчас что покрепче с удовольствием выпила. Настроение какое-то гадкое. И предчувствия нехорошие… – Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, она интересуется: – Кстати, не хочешь пойти на курсы вождения? Я помогу с практикой.

Нужно ответить что-то приемлемое, что-то… Но Алисана говорит, как есть:

– У меня сейчас туго с финансами. Может, как-нибудь потом. Что тебя все-таки беспокоит? – переводит она тему обратно на тревогу Кэтти.

– Не знаю. – В голосе собеседницы звенит напряжение. – Не могу объяснить. Быть может, просто старая паранойя разыгралась. Я лечилась у психотерапевта… – срывается с губ случайно, и Кэтти заставляет себя замолчать, не продолжать.

Но Алисана успевает спросить:

– Почему? – Сообразив, что вопрос некорректный, она тут же извиняется: – Прости. Глупое любопытство. Просто Хэшмин тоже лечилась, вот я и спросила на автомате… Прости еще раз. С моей стороны это было нетактично.

– Да, ничего, – вздыхает Кэтти. – Я из-за школьной травли ходила. Все началось из-за глупой открытки. Я, заучка, подарила ее первому красавчику класса, и все как с цепи сорвались, стали болтать, что я его подружка, что я с ним… Ну, ты сама понимаешь. Потом пошло дальше – слухи, будто я везде и со всеми, и вообще в эскорте работаю…

– Вот придурки, – с сочувствием произносит Алисана.

– Да уж… – Кэтти топит взгляд в кофейной пене. – А Хэшмин? Почему она… Что случилось?

– А ты не в курсе?

– Нет.

Алисана рассказывает:

– Хэш похитили год назад. Усыпили на стоянке гипермаркета, увезли куда-то бесчувственную…

– А потом? – Лицо Кэтти напряженно заостряется. Пролегают под глазами тяжелые тени. – Какой ужас…

– Потом вернули обратно.

– Что с ней сделали?

– Ничего… вроде бы. Ее обследовали врачи и не нашли никаких следов насилия. А сама Хэш ничего не помнит. Только то, как кто-то подходит сзади и касается плеча. Потом долгое забвение. И утро пробуждения на остановке общественного транспорта в отдаленном районе.

– Ничего себе… – Кэтти сверлит взглядом оконную раму. Она поражена услышанным. – Теперь еще хуже себя чувствую, – признается тихо. – Знаешь, я ведь корю себя за интрижку с Бертом. Сперва мне казалось, что все к лучшему. Что все, в том числе и Хэшмин, должны увидеть, какой Берт легкомысленный и неверный козел. Я думала, что замучу с ним, а потом брошу… Но Хэшмин это, кажется, сильно подкосило. Она была расстроена их размолвкой и ушла за Стену морально ослабевшей из-за Бертова предательства… – Кэтти смотрит на Алисану виновато. – Из-за травли в школе я озлобилась и стала специально уводить чужих парней. Я стерва и сволочь. И я ничего не могу пока с этим поделать. Но мне правда жаль.

– Ты хорошая, – успокаивает Алисана. – Ты сейчас помогаешь Хэш не меньше, а может, и больше остальных. И теперь я понимаю, почему…

На экране телевизора вспыхивает заставка новостей. Синий земной шар катится по белому желобу в космическую пустоту. Монотонно бубнят ведущие:

– Час назад было совершено покушение на чету Баратос. Известные юристы находились на подземной парковке своего дома, когда их машину…

Алисана вскрикивает и зажимает рот ладонью. Кэтти молчит. Ее лицо на глазах белеет, теряя всю кровь.

– Нет… – шепчет она. – Не может быть… Почему…

– Они живы. В больнице, но живы! Слышала? – теребит руку подруги Алисана. – Едем, скорее!

Расплескав недопитый кофе, Алисана грохает чашкой по столу и срывается с места. На ходу сует официантке купюру.

Кэтти в прострации идет за ней:

– Не могу поверить… Мама… Папа…

– Возьми себя в руки, соберись! Мы должны поскорее вернуться домой, только так сможем выяснить подробности, – подбадривает подругу Алисана.

Она старается выглядеть рассудительной, но к глазам уже подступили предательские слезы. Кого она пытается обмануть напускной решительностью? Она же плакса. Ревет, что случись, в три ручья, а в плане решительных поступков может разве что примкнуть к кому-то по-настоящему деловому и волевому. Но сейчас Кэтти, кажется, выбили из седла.

И Алисана осталась за лидера, поэтому она пытается, как может…

Кэтти не плачет, и от этого становится жутко. Кэтти лишь бледнеет все сильнее и сильнее. Белизна лица уже начала принимать синеватый оттенок, как при удушье.

– Садись, – сипло требует Кэтти.

– Ты сможешь вести машину? – беспокоится Алисана, понимая, что погорячилась с резвым побегом из забегаловки на заправке.

– Да. – Голос Кэтти звучит бодрее. – Я в норме.

Мертвенная синева на глазах уходит со щек. Такой способности быстро отрешаться от беды, чтобы сконцентрироваться на насущном, можно только позавидовать.

Кабриолет срывается с места и ныряет в дождь. Капли нещадно барабанят по тонкой крыше. Дворники неистово сметают льющиеся по лобовому стеклу водопады.

– Кому понадобилось устраивать покушение на твоих родителей? – спрашивает Алисана, в глубине души уже зная ответ.

– Думаю, все из-за дела Хэшмин, – подтверждает догадку Кэтти. – Похоже, все серьезнее, чем мы предполагали. Кто-то не хочет, чтобы подробности отправки за Стену были расследованы.

– Сама причина… – кивает Алисана. – То, зачем вообще ее отправили. Кому и для чего это понадобилось именно сейчас? Клара ведь выяснила, что в предыдущие разы никаких отправок не было. Все липовое. А теперь? Драконы поняли, что их обманули, и возмутились? А раньше они где были? Почему молчаливо терпели?

– Зачем вообще им нужны девушки? – логически завершает тираду подруги Кэтти. – Вот с чего надо было начинать. И мама Хэшмин, видимо, намекнула на это, отправив нас на поиски родни Марии Фесты… Аккуратнее, ты! – ругается она на пролетевшую мимо встречную машину.

Водитель огромного тонированного джипа потерялся в дожде и не заметил их кабриолет. Промчался мимо, притеревшись почти вплотную. Чуть зеркало не отхватил…

– Кэтти… – испуганно шепчет Алисана, заглядывая в зеркало заднего вида. – По-моему, что-то не так. Он разворачивается и едет за нами. По-моему, это бандиты какие-то…Ай!

Она вскрикивает: что-то с громким щелчком ударяет в правое зеркало, и оно в мгновение ока покрывается паутиной трещин.

– Пуля… Вот уроды! – рычит сквозь стиснутые зубы Кэтти. – Взорвали машину родителей, а теперь и за нами явились? Ну, попробуйте догнать тогда на своем катафалке!

Она топит педаль в пол, и кабриолет с ревом несется по пустой дороге, пытаясь оторваться от черного джипа преследователей.

Алисана плотно зажмуривает глаза. Почему? Почему и без того нелегкая ситуация вмиг обернулась полным кошмаром? Эти преследователи… Чего они добиваются?

Даже думать не хочется.

Дорога идет под уклон. Когда ехали к родителям Хэш, кабриолет карабкался по нему вверх, теперь мчался вниз, обретя легкость, словно готовясь вот-вот оторваться от земли.

В самом конце уклона, перегородив дорогу, стоят еще две машины, и не остается сомнений, что они заодно с преследователями в черном джипе.

– Окружили, – обреченно выдыхает Кэтти, ругается вслух, хмурится грозно. – Нет уж, так просто мы вам не сдадимся.

Путь впереди распадается на несколько развилок. Тонкие дорожки змеями уползают через болота и подлески к небольшим загородным поселочкам. Кэтти на полном ходу сворачивает на одну из них. Кабриолет летит через ракитники. Мимо клюквенных кочек. Мимо темных окон коварной воды. Мимо осоки и мхов.

Алисана открывает глаза и мысленно умоляет судьбу лишь о том, чтобы от них отстали. Чтобы больше не стреляли.

Или хотя бы не попали.

Не догнали…

В какой-то момент они действительно умудряются оторваться от погони, запетляв в сетке однотипных улочек. Взлетев на лесистый холм с проселкой, уходят в тень золотистого сосняка и выбираются уже с другой стороны искусственной лесопосадки.

Там снова начинаются болота. Дорога ведет на эстакаду. Почва слишком зыбка, чтобы самостоятельно держать асфальтированное полотно.

Джип, который они посчитали безнадежно отставшим, нагоняет их параллельным путем, хищно прижимается вплотную.

– Достань смартфон и напиши девочкам, – отдает приказ Кэтти.

Алисана беспрекословно слушается, по спине ее стекает струйка пота. Она уже поняла…

– Что писать? – спрашивает, пытаясь выглядеть невозмутимой.

– Что за нами гнались, но не догнали. Пусть Клара и Эрин ведут себя крайне осторожно. Про то, что рассказала нам мама Хэшмин. Про фото. Про бабушку. И про Марию. Обязательно напиши про Марию! Пусть найдут ее родственников…

Алисана решается спросить:

– А мы? – Кэтти молчит, сосредоточенно вылавливая взглядом крутые повороты эстакады. Алисана все понимает и осторожно касается руки подруги. – Мне так жаль…

Джип нагоняет. Бесшумный выстрел пробивает колесо. Оно лопается с оглушительным хлопком, идет юзом, заставляя кабриолет крутануться на полном ходу и врезаться всей тяжестью в ограждение. Стальные трубы не выдерживают удара, ломаются с болезненным скрежетом.

Автомобиль вперед капотом ныряет в топь.