Другая жизнь

Глава 19

— Адам?!

Он резко открыл глаза. Двэйн лежал распростёртым на улице и не шевелился. Мэл заламывала руки, а за ней…

— Что ж, что-то странное происходит, — старик-советник осмотрел всех Катэйров, собравшихся на улице, — вы видели сами? Адам, что ты передавал этому исчадию зла? Ты служишь им в обмен на силы? Почему позволил этому отродью коснуться тебя?

Адам поднялся с колен и с грустью посмотрел на рассыпающегося в пепел Двэйна. Может быть, хоть сейчас он найдёт покой, которого не обрёл после смерти.

— Почему ты молчишь? Тебе нечего сказать? — воскликнул старик и с чувством превосходства осмотрел собравшуюся толпу, — смотрите, ему даже нечего сказать в своё оправдание. Он — предатель! Мы пригрели змею…

— Хватит!

— Что?! Как смеешь ты обращаться так к советнику?

— Моих прав вполне достаточно, не так ли, почтенный? — спокойно произнёс Адам, и подошёл к Мэл. Девушка дрожала. — Ты ведь сам это знаешь?

— Прекрати! — лицо старика искривилось от злости, — взять его! Схватите предателя!

Адам огляделся. Катэйры сомневались, не знали, как поступить. Кто-то перешёптывался, кто-то с сомнением смотрел на Адама. В глазах читалось и подозрение и недоверие. Но никто не вышел вперёд.

— Я приказываю! — разозлился советник, — немедленно!

— По какому праву? — спросил Адам и сжал руку Мэл, пытаясь хоть немного её успокоить, — кто ты такой, чтобы приказывать Катэйрам? Твоя участь, почтенный, лишь советовать, помогать и учить молодёжь. Право вести за собой — лишь у одного из нас.

В толпе стало совсем тихо.

— Ч-что? — старик нервно откашлялся и сделал несколько шагов назад.

— Ты правильно понял, — Адам устало посмотрел на старика, так стремящегося к власти, — я всё вспомнил.

Мэл дёрнулась, но он её удержал. Сейчас или никогда, но он больше никому не позволит совершить страшное.

— Не может быть… — растерялся старик и почесал редкие седые волосы, — ещё рано, не может быть…

— Я разочаровал вас? — Адам слегка улыбнулся, — поверь, всё только начинается.

Старик дёрнулся как от пощёчины, но вдруг засмеялся.

— Ты всё равно опоздал, повелитель Времени! Опоздал!

Адам сразу заметил их, всех остальных советников. Они стояли в отдалении и молча наблюдали за происходящим. В рядах Катэйров зашевелились.

— В наших руках всё! — закричал советник. Сейчас он больше походил на сумасшедшего, его борода растрепалась, а глаза… глаза казались безумными, он то кричал, то смеялся.

— Ты ошибаешься, — Адам больше всего хотел всё это прекратить, но он понимал, что так просто они не сдадутся, — в моих руках, — он поднял руку с кольцом, тёмным, как тот самый, увиденный им в прошлом камень. В глазах советника мелькнуло понимание, и он тут же взмахнул рукой. Стоящие позади не мешкали и секунды. Адам уже читал произносимые советниками слова и видел, что нет никаких шансов уйти отсюда живым.

Катэйры, которые совершенно ничего не понимали, Мэл, стиснувшая его руку сильно, до боли и виноватое лицо Эйдана напротив. Брат что-то знал, понимал больше, чем все остальные. Адаму хватило и доли секунды, чтобы осознать это.

Он закрыл глаза. Нет. Он не позволит. Ещё секунда. Несколько слов советников. Нет. Он не даст им новой возможности. Заклубившийся по улице туман и вскрики Катэйров. Нет! Он вернёт своё прошлое! Секундная стрелка замерла. Тишина и безмолвие.

Адам открыл глаза. Всё замерло, всё остановилось.

Слетевшее с пальцев заклинание. Последнее произнесённое слово. Всё повило в воздухе. Клубы дыма замедлили ход. Лишь голодные глаза Двэйнов тускло мерцали в этом безвременье.

Адам мягко высвободил руку и посмотрел на Мэл, испуганную и такую хрупкую сейчас. Он тихо выдохнул и пошёл вперед, через толпу недвижимых братьев и сестёр, к тем, кто так хотел освободиться.

Он протянул вперёд руку, и тёмное, как смоль, кольцо мягко засветилось. Первый Двэйн дёрнулся и ожил.

— Ч-что прикажеш-шь, хозяин? — прошептал тот, кто некогда защищал людей, а сейчас знал лишь голод и страх.

— Я отпускаю тебя и твоих братьев. Вы свободны. Идите с миром.

Чёрная фигура завибрировала, туман, словно взорвался изнутри и начал менять цвет, становясь то бурым, то грозным фиолетовым. Секунда, и всё исчезает, словно и не было. Но Адам успел увидеть, как изменилось лицо Двэйна, как вновь стало человеческим, как исчезла животная ненасытность. За секунду. Но для него этого было более, чем достаточно.

Поворот секундной стрелки, и всё вновь оживает. С губ советника срывается последнее слово, но оно уже бесполезно. Улица пуста. Здесь нет вызванных Двэйнов.

Адам запрокинул голову и сощурился от яркого солнечного света. Он вспомнил ещё так мало, но уже так много понял.

— Что происходит?!

— Советники, что вы… — Катэйры возмущённо двинулись к застывшим старикам, и Адам не стал им мешать. Он смотрел только на Мэл. Она нерешительно стояла на том самом месте и не знала, как быть.

— Иди ко мне, — прошептал он едва слышно, но она поняла, и побежала к нему. Остановившись в нескольких шагах, девушка замерла, словно испугалась своей собственной храбрости.

Адам сам сделал шаг вперёд и крепко прижал её к себе.

— Мэл…

Девушка всхлипнула, и он погладил её по волосам.

За её спиной одиноко стоял Эйдан. Он опустил голову и не решался подойти ближе.

— Брат!

Эйдан дёрнулся, но так и не сдвинулся с места.

— Сегодня мне приходится идти всем навстречу, — улыбнулся Адам и подошёл к брату, — что бы ни случилось прежде, расскажи мне. Не думаю, что твоя вина так тяжела, что ты не можешь посмотреть мне в глаза.

Эйдан тяжело вздохнул.

— Брат, — Адам положил ему руку на плечо, — ты — моя семья, мой самый близкий друг. Неужели ты не поможешь мне сейчас? Неужели какая-то застарелая обида пересилит?

— Дело не в этом! — воскликнул Эйдан и посмотрел на пленённых советников. Катэйры почтительно ждали. — Ты ведь так и не вспомнил, как потерял память. Верно?

Адам кивнул. Последнее, такое желанное воспоминание так и не приходило.

— Так вот… В этом моя вина, не знаю, смогу ли её хоть когда-нибудь искупить. Я заключил договор. Твоя жизнь была на кону. Я не мог поступить иначе!

Адам остановил его и потрепал по волосам.

— Мы со всем разберёмся. Обязательно.

Катэйры не находили себе места. Адам буквально ощущал вибрацию голосов, нервов и потайных страхов. Они не знали, как быть, ведь разрушился прежний порядок вещей; они не знали, кому верить, ведь самые надёжные люди и соратники подвели их.

Он сидел в своей прежней комнате. У окна хмуро устроился Эйдан. Рядом почтительно молчала Мэл. Никто не знал, с чего нужно начать и что предпринять дальше.

— Расскажи мне, пожалуйста, — устало попросил Адам, — может быть, я буду ждать ещё несколько лет, прежде чем воспоминания окончательно вернуться. Не думаешь же ты, что я так слаб?

Эйдан поднял уставшее лицо.

— Хорошо.

Адам кивнул и принялся слушать.

— Я всегда был рядом, за твоей спиной и частенько слышал то, что ты не мог услышать, несмотря на все твои способности. Ты оказался ужасно близоруким, — Эйдан усмехнулся, — сначала я думал, что должен рассказать тебе о своих подозрениях, но… среди советников был твой наставник, которому ты всецело доверял. Я должен был быть уверен на все сто, прежде чем выдвигать какие-то обвинения. Я слышал лишь полунамёки, обрывки фраз. Советники были недовольны единовластием. Их не устраивала позиция простых советников, вести за собой всех Катэйров, распределять их по кланам, а потом и управлять кланами — вот их цель.

— Разве они не такие же Катэйры, как мы сами? Чем они отличаются?

Мэл хмыкнула, и Эйдан понимающе посмотрел на неё.

— Верно, они не совсем такие. Те, кто стали советниками, не имели достаточно сил, чтобы бороться в открытую со злом. Поэтому всю свою энергию они вложили в учёбу и, соответственно, в воспитание молодых учеников. Проще говоря, они не ровня нам, но у них есть знания. Мы стали слишком ленивы для книг и слишком самонадеянны. Они воспользовались ситуацией и подменили историю.

Адам тяжело вздохнул. Нечто такое он уже подозревал.

— Повелитель Времени… Эта способность уникальна, она передаётся от родителей к детям и только так. Нет другого способа обрести подобные силы. Я слышал об экспериментах, но не хочу в это верить, — Эйдан взъерошил волосы, — когда я убедился в своей правоте, было поздно.

— Что же случилось?

— Сначала они взялись за предметы. Эти вещи, как ты уже знаешь, ценны для нас, так как содержат нашу силу. Стоит их разделить, как способности иссякнут. Так и вышло. Хотя я не знаю подробностей, ведь предметы можно отдавать лишь добровольно. Как же ты согласился?

— Я не знаю, — Адам потёр виски, — не помню.

— Ты уверен, что хочешь слушать дальше?

— Да.

— Ладно, — Эйдан с сомнением посмотрел на брата, — когда я хватился, было уже поздно, но я не подозревал, что камень и посох больше не у тебя. Я не мог поверить, что ты не справишься с этим… Тогда советники позвали меня к себе, — он вздохнул и опустил голову, — они сказали, что ты перешёл грань дозволенного, что власть задурманила тебе разум. Признаюсь, я сомневался в твоих решениях. Ты стал каким-то другим. Ты ведь помнишь, Мэл?

Девушка нерешительно кивнула.

— Правда? — Адам пристально посмотрел на неё.

— Я чувствовала, что что-то было не так, но ты редко с кем делился, а со мной — и подавно.

Адам прикрыл глаза.

— Дальше.

— Советники убеждали меня, что я должен хоть что-то тебе противопоставить, иначе все Катэйры будут страдать от твоих действий. Они были правы в одном, я — единственный, кто мог подобраться к тебе близко, да и по силе… уступал не так, как остальные. Я решил согласиться тогда.

Адам открыл глаза и стиснул зубы.

— Я думал, что как бы то ни было, а в честном разговоре или честной схватке, если бы до этого дошло, ты бы рассказал мне правду. Но кто мог тогда знать… Я сомневался, но твои действия… Я подозревал, что сила действительно сводит тебя с ума.

Адам задумался. Те видения… Он чувствовал, что брат не врёт, но от этого было ещё неприятнее.

— Когда же я узнал, что на самом деле происходит, то сразу бросился к тебе. Советники были в полном составе, ты боролся один на один с огромным количеством Двэйнов. Тогда там было столько погибших…

Мэл опустила голову и сжалась. Эйдан продолжал.

— Я ввязался в бой, звал на помощь, но их было слишком много. Тогда ты что-то сделал. Я до сих пор не знаю, что это было…

— Мне кажется, я знаю, — прошептала девушка.

— Что же?

— Он отдал все оставшиеся силы, чтобы закрыть барьер, но прекрасно знал, что без своих предметов будет лишён возможности вернуться или даже выжить.

— Это похоже на тебя, брат, — грустно улыбнувшись, сказал Эйдан, — но только ты сам знаешь, что тогда случилось. Нам повезло, что мы выбрались живыми. Я лишь помню… Помню, как ты обернулся ко мне. Этот взгляд. Я вряд ли его забуду когда-нибудь. Мне показалось, что ты всё знал, о моём предательстве…

Адам громко вздохнул.

— Почему же я не могу ничего вспомнить?

— Всему своё время, разве не твоя любимая присказка?

— Я даже этого не помню, — усмехнулся Адам, — но, наверное, ты прав. Ведь кое-что я сумел припрятать, дух озера мне помог в этом.

Эйдан кивнул.

— Скорее всего, так оно и было. Со временем ты всё узнаешь. А теперь… Что ты будешь делать? — в голосе Эйдана послышалась тревога.

— О чём ты?

— Я — о себе. Я совершил ошибку.

Адам махнул рукой.

— Неужели ты думаешь, что я буду что-то предпринимать? К тому же, я подозреваю, что ты был во многом прав. Если бы я только мог вспомнить…

— А с остальными? — спросила Мэл, — советники, что будет с ними?

Адам задумался.

— Наверное, лучше принять решение всем сообща. Все Катэйры должны знать то, что узнал я.

— Я до сих пор не могу в это поверить. Мы истребляли друг друга всё это время, — пробормотала Мэл, — может быть, это ошибка?

Адам невесело усмехнулся.

— Я бы очень хотел, чтобы так и было. А ещё больше я не хочу думать о том, сколько людей погибло по нашей вине. Эта мысль продолжает мучать меня.

Мэл робко коснулась его руки.

— Твоей вины здесь нет.

— Возможно, — он мягко ответил на её касание, — но я подозреваю, что не был так уж слеп. Ладно, нет смысла сейчас строить догадки, — Адам поднялся со стула, — нужно спуститься и довести начатое до конца. Я знаю, что есть ещё много Двэйнов. Ни в коем случае нельзя допустить новых жертв.

— Верно! — воскликнула Мэл, но Эйдан осадил их обоих.

— Ты вспомнил далеко не всё, брат, хотя советникам знать об этом не обязательно. Ты совсем забыл о Кеган.

— А что не так с ними? — растерянно спросил Адам, заметив, как нахмурилась Мэл.

— Всё это время они очень даже поощряли… некоторые твои действия. Эта их огненная натура…

— Ты что-то скрываешь от меня? — Адам почувствовал неладное, — неужели я был настолько ужасен?

Эйдан ничего не ответил, и это молчание говорило само за себя.

— Я не могу точно сказать, когда всё изменилось, когда ты стал другим. Может быть, всё происходило постепенно. Но…

— Но? Договаривай уже!

— Ты перестал быть похожим на того, кого я всегда называл братом. И Кеган радовались этому, своему возросшему влиянию и беспричинной жестокости. Так что будь готов, что этот клан не поддержит тебя.

Адам покачал головой. Нет ничего хуже, чем ничего не помнить и держать ответ за то, чего не знаешь.

— Рано или поздно я разберусь, пойдёмте!