Другой близнец

Глава тридцать четвёртая

Она проплакала всю ночь, мучимая отчаянием, разрывающим на части чувством несправедливости и угрызениями совести. Рик хотел сделать ей предложение, но произошла эта ужасная авария, укравшая его жизнь. Укравшая будущее, которое могло быть у них. А она… Она самый ужасный человек на планете. Она очернила память любимого мерзкими мыслями, поставив под сомнение его намерения, его чувства к ней. Послушала чужого человека, которого всегда презирала, даже не думая проверить его слова. Эдриан Прайс вполне мог солгать ей! С него станется. Он подходит под типаж человека, готового очернить кого угодно, даже покойника, ради собственной выгоды.

О, Боже, она переспала с Беном! И даже позволила себе сравнивать их! Сравнивать их отношение к ней, а Рик планировал жениться на ней! Мие хотелось кричать и рвать на себе волосы.

Она вновь вернулась к предыдущей точке, заново переживая все гнетущие эмоции, что испытала за месяц, разом. Вымотанной морально Мия удалось уснуть лишь под утро.

Её разбудил настойчивый стук в дверь, вырывая из небытия. Девушка не без труда разлепила опухшие после долгого плача веки и произнесла, не поднимая головы:

— Войдите.

Дверь приоткрылась, и в проёме показалась фигура приёмной матери.

— Доброе утро, — ласково произнесла она, но, увидев состояние Мии, изменилась в лице. — Всё в порядке?

Всё еще сонная и разбитая, Мия слабо пошевелилась. Ей хотелось, чтобы её оставили в покое. Хотелось вечность вот так лежать, предаваясь унынию. Или спать. Еще лучше спать, не видя снов и ничего не чувствуя.

— Боже, девочка моя, что случилось? — дверь раскрылась шире, и Эйлин вошла в комнату, присаживаясь рядом на край кровати.

Подбородок Мии задрожал, и она спрятала лицо в подушку. Ей невыносимо хотелось поделиться болью, которая камнем давила на её сердце. Но голосок здравого смысла упорно твердил молчать, ведь нельзя было предугадать, как приемная мать воспримет её исповедь. Она может и не выдержать этого. А Мия не переживёт, если по её вине с Эйлин что-то случится. Но она все же расплакалась, так как держать все эмоции в себе было невозможно.

Эйлин заботливо гладила её по волосам. Как только она успокоилась, та заговорила:

— Знаю, дорогая. Знаю, как тебе больно. Я чувствую то же самое, — её голос дрожал. — Признаться, я все-равно жду его звонка, хоть и знаю, что он лежит в холодной земле. Каждый день жду. Какая-то моя часть до сих пор не верит, что это произошло, но боль не даёт мне забыться.

Она тяжело, протяжно вздохнула, а Мия повернулась, посмотрев в лицо женщине. Сейчас перед ней сидела не представительная женщина, а несчастная старуха с потухшими глазами. Мия испугалась такой метаморфозы и инстинктивно дотронулась, пытаясь проверить реально ли происходящее. Эйлин улыбнулась одними губами и медленно вытерла влажные дорожки слез с морщинистого лица.

— Но мы должны быть сильными, — произнесла она, а несчастная старуха исчезла. Вместо неё вновь появилась степенная, правда глубоко страдающая женщина. — Мы должны быть сильными друг для друга. Мы должны быть друг другу опорой. Жизнь, как это не трудно признавать, продолжается, и мы не можем позволить себе зачахнуть. Рик бы этого не хотел, — она замолчала на некоторое время, а затем продолжила. — Надо продолжать жить. По возможности счастливо. Ради Рика.

— Ради Рика, — прошептала Мия, сжав её руку.

25 ноября, Мэдисон, 10:21

Мия чистила картофель в раковину, подавляя зевки. Ночная истерика и отсутствие сна давали о себе знать, и ей с трудом удавалось удерживать глаза открытыми. Они готовили праздничный ужин. Каждый был занят своим делом. Марк приправлял индейку, Эйлин резала овощи.

Вдруг в дверь позвонили. Мия, что к тому моменту дочистила последнюю картофелину, быстро произнесла:

— Я открою.

Ей нужно было движение, иначе еще минута, и она заснула бы на месте. На пороге оказался курьер с огромным букетом бело-розовых лилий. Вот уж чего Мия не ожидала увидеть. Она даже на несколько секунд забыла, что ужасно хочет спать.

— Эйлин Беннет-Хадсон? — спросил её курьер.

— Это моя приёмная мать, но она сейчас занята.

— У меня букет для неё. Можете передать? — курьер протянул ей цветы, пьянящий аромат которых натурально кружил голову.

— Конечно.

— Спасибо. Счастливого Дня Благодарения.

— И Вам, — растерянно произнесла Мия, глядя на цветы.

Она простояла так еще несколько секунд, вдыхая холодный воздух, смешанный с ароматом лилий, а затем закрыла дверь.

В гостиную вошла Эйлин. Увидев цветы, она недовольно скривила лицо.

— Еще один, — как-то обреченно произнесла она.

— От кого они? — спросила Мия, взглядом выискивая записку.

— Не важно. Они тут не останутся, — женщина подошла ближе с намерением забрать у неё букет.

— Почему? — девушка искренне удивилась.

Эйлин остановилась с протянутыми руками.

— Тебе они нравятся? — спросила она.

— Да, — растеряно произнесла Мия, глядя на то, как приемная мать отрывает от передней части букета записку и разрывает её, не прочитав содержимое.

— Тогда забери их. Спрячь в своей комнате, — ледяным тоном произнесла женщина и, развернувшись, пошла в сторону кухни. — Быстрее, пока я не передумала.

Совершенно сбитая с толку Мия не стала расспрашивать и вдаваться в подробности. Она быстро поднялась с букетом к себе, а потом вернулась обратно в поисках вазы. Эйлин и Марк, тем временем стелили скатерть на круглый стол, предназначенный для торжеств. Лицо Эйлин было каменно-злым. Дождавшись когда приемная мать отлучится в уборную, Мия подошла к Марку с целью выяснить причины её странной реакции на букет.

— Это от Ливая, — шепотом поведал ей мужчина. — Они расстались. Эйлин страшно зла на него, вот он и пытается как-то сгладить свою вину, ведь она не хочет его видеть и слышать. Предыдущие букеты она раздала всем соседям, кто согласился принять, а последние вообще выкинула на помойку. Она уже и в магазин звонила и просила не присылать их ей.

— Что произошло?

— Не знаю, — буркнул Марк насупившись. — Да и тебе не советую лезть. Это их дело.

— Я и не собиралась, — произнесла девушка, нахмурившись.

Поведение обоих было престранным. Но давало пищу для всевозможных догадок, которые отвлекали её от болезненных мыслей о кольце, что теперь висело вместе с ключом на цепочке.

***

Индейка отправилась в духовку, картофель в кастрюлю вариться, а овощи — жариться. Мия закончила поверхностную уборку кухни и решила пойти прилечь на пару часиков, до сервировки стола. Но не успела она подняться до середины лестницы, как зазвонил телефон. Ответил Марк и тут же громко оповестил их:

— Это Бен!

Мия застыла на месте, а её сердце тяжело стукнуло. Она медленно повернулась, глядя, на вмиг повеселевших родственников, не спеша спускаться обратно, чтобы присоединиться к разговору.

Марк передал трубку сестре, и та радостно произнесла:

— Здравствуй, дорогой! Как хорошо, что ты позвонил!

Эйлин сделала ей жест рукой, чтобы она быстрее подошла.

— Спасибо, и тебя с Днем Благодарения. Откуда ты звонишь? Я даю трубку Мии, чтобы она тоже тебя услышала.

На том конце Бен непроизвольно сжал спутниковый телефон, что ему одолжил его командир, чтобы позвонить и поздравить родных с праздником.

Мия тяжело сглотнула и приняла трубку мертвой рукой:

— Здравствуй, Бен.

— Здравствуй, Мия. Счастливого Дня Благодарения, — быстро проговорил он, чувствуя, как ускоряется сердцебиение и потеют ладони. — Можешь поставить на громкоговоритель? Я еще раз поздравлю всех вас и отключусь.

— Я получила твоё письмо, — ответила она на его быструю тираду.

У мужчины мгновенно пересохло во рту. Кровь отхлынула от лица, а бешено бьющееся сердце упало в желудок.

— Спасибо тебе, — многозначительно произнесла она, не дождавшись ответа. — Я ставлю тебя на громкоговоритель.

— Бен! Малец! — громко произнес Марк, — Счастливого Дня Благодарения вам там! Надеюсь, вам в столовой дадут праздничный ужин?

Эйлин пихнула брата в бок и произнесла:

— Как твои дела дорогой?

— Всё в порядке, — послышалось в трубке. — Но я должен отключаться, звонить куда-либо дорого, а я одолжил у товарища телефон, так что еще раз счастливого Дня Благодарения.

— И тебе, дорогой! — ответила Эйлин. — Мы все любим тебя и молимся за твоё здоровье.

— Пока.

— До встречи, дорогой.

— Пока, малец!

В трубке послышались частые гудки. И только тогда Мия позволила себе выдохнуть.

28 ноября, Атланта, 19:03

Мия медленно, словно на её лодыжках были цепи, вошла в зал встречающих международного аэропорта Атланты имени Хартсфилда-Джексона, везя за собой лишь свой маленький чемоданчик. Настроение у неё было прескверное. С одной стороны, она была рада наконец покинуть дом полный воспоминаний о близнецах. Где каждая вещь возвращала её в прошлое, воскрешая образ Рика и заставляя заново смотреть на отношение Бена к ней. Но с другой стороны, она снова одна. И по возвращению в кампус её ждет пустая комната, а еще дело, которым она пообещала себе заняться с завтрашнего дня.

Она пошла в сторону шаттла, что должен был отвезти её в город, как вдруг услышала знакомый голос, зовущий её по имени:

— Мия!

Эдриан Прайс. Мия замерла, закусив нижнюю губу. Подсознательно она знала, нет, чувствовала, что тот придет её встречать. Но это нисколько не обрадовало девушку. Не бросило в волнительный трепет, скорее наоборот, заставило напрячься.

Эдриан Прайс позвонил на следующий день после Дня Благодарения, поинтересоваться, признала ли Эйлин перстень.

— Прости, я забыла тебе сказать, — виновато произнесла она, чувствуя, как пятна стыда распускаются на её щеках. — Она признала его.

— Рад слышать.

— Спасибо тебе огромное, — поспешила сказать Мия. — Еще раз.

— Не стоит благодарности. Я счастлив сделать доброе дело, еще и в такой праздник.

Слушая его, Мию разрывали противоречивые эмоции. Ей было стыдно перед собой за свои мысли о Эдриане в ночь, когда она обнаружила кольцо и письмо от Бена. А тот и правда сделал доброе дело и дал понять, что ему за это совершенно ничего не нужно. Но она всё равно сомневалась в его искренности. Что-то не давало ей поверить в его бескорыстные мотивы. И дело было не только в предвзятости. Хотя, может, только в ней, потому что она так и не смогла понять, что ей мешает.

Она поинтересовалась, скорее из вежливости, где он праздновал День Благодарения и получила ответ, что в Балтиморе у отца.

— Когда ты возвращаешься в Атланту? — спросил он.

— В воскресенье вечером. Хочу как можно больше времени провести с семьей.

Именно в этот момент Мия поняла, что он приедет её встречать. Ответ на её последующий вопрос лишь подкрепил её догадку:

— А ты?

— Я уже завтра утром. Меня ждет куча дел.

— Ну тогда как-нибудь увидимся?

— Обязательно. Позвони мне, как вернешься.

«Да уж черта с два», — подумала про себя Мия, но вслух сказала:

— Конечно. Пока.

И вот теперь, она стояла, беспомощно глядя на быстро приближающегося мужчину. Приглаженные тонной геля волосы Прайса, блестели в электрическом свете многочисленных ламп аэропорта, отчего казалось, что это не прическа, а бронзовый шлем, который он надел на голову.

— Привет, — поздоровалась она, изо всех сил сдерживая своё недовольство его появлением. — Что ты здесь делаешь?

— Решил тебя встретить, — ответил он, и глазом не моргнув. Даже не покраснел. — Может поужинаем где-нибудь?

От безнадеги ей хотелось закрыть глаза. Бен оказался прав. Эдриан Прайс действительно положил на неё глаз. Отсюда его добрые поступки. Но что теперь с этим делать? Ей не просто не льстит его внимание, он ей совершенно не нравится. Его внешность, манеры, его индивидуальность, да и весь он — отталкивают. К тому же Рик погиб только месяц назад, а он уже подкатывает к ней. Никакого чувства такта.

— Прости, но я страшно устала, — почти соврала Мия. — Давай как-нибудь в другой раз?

«Никогда тебе подойдет?»

— Конечно. Нет проблем, — лицо мужчины не изменилось, а Мия насторожилась.

Если она и правда нравится Прайсу, то её очередной отказ должен был бы расстроить его. Но у него на лице не дрогнул ни один мускул. Всё это было очень странным.

***

Она сразу же поняла, что в её комнате кто-то был. Плюшевая игрушка, подарок Рика, лежала не на своём месте, у изголовья кровати рядом с подушкой, а на середине, мордочкой вниз. Пережившую совсем недавно травму взлома девушку сковал животный страх, отчего она застыла на месте. Желудок скрутило, а сердце ускорило ритм, как при панической атаке. Она действительно была близка к этому.

Невероятным усилием воли Мия заставила себя отвести взгляд от несчастной игрушки и начать действовать. Дрожащими руками она вытащила телефон и набрала номер экстренной службы.

— Девять один один, — послышался голос женщины-оператора, — что у вас стряслось?

— Кто-то был в моей комнате в моё отсутствие, — заикаясь, произнесла Мия, вертя головой, лихорадочно выискивая, что еще трогали взломщики.

— Постарайтесь успокоиться, мисс, — на автомате произнесла женщина. — Где вы находитесь?

— В жилом кампусе Технологического Института Джорджии, — ответила Мия. — Кто-то был в моей комнате, пока меня не было в городе.

— У вас что-то украли или наоборот подложили что-то не принадлежащее вам?

— Я не знаю. Я только вернулась с каникул…

— Я отправлю к вам ближайшую патрульную машину. Постарайтесь ничего не трогать и сохраняйте спокойствие.

— Спасибо, — пропищала Мия и отключилась.

За дверью в комнату слышались радостные голоса соседок, обитательниц женского крыла. Мия вышла к ним. Увидев её, девушки замолчали, настолько у неё был напуганный вид.

— Что случилось, Мия? — тут же обратилась к ней одна из девушек.

— Кто-то был в моей комнате, — ответила она, обнимая себя за плечи. — Кто-то трогал мои вещи.

— О, Господи, — глаза студенток округлились.

— Ты уверена? — спросила другая, бледнея на глазах.

— Абсолютно.

— Но кампус хорошо охраняется, — произнесла та, что первой обратилась к ней. — Никто бы посторонний не зашел сюда. Возможно, это кто-то из студентов. Надо обратиться в офис консьержа или к начальнику охраны, может, они посмотрят камеры.

Точно. В коридорах, на лестничных площадках и запасных выходах есть камеры. Мие немного полегчало, но страх всё равно не отпускал её. Ко всему прочему прибавилось зудящее чувство дежавю.

— Что происходит? — поинтересовалась только присоединившаяся к ним девушка, студентка-иностранка, что жила за три двери от Мии.

— О, может ты что-то видела или слышала? — тут же оживились окружившие Мию соседки. — Ты ведь не уезжала на День Благодарения?

— Нет. А что случилось?

— Мия говорит, что в её комнате кто-то был, пока её не было в кампусе.

— А, да, — тут же принялась говорить та. — Позавчера на этаже сработала пожарная сигнализация. Этот мужчина, ну который всё ремонтирует в кампусе…

— Да-да, мы поняли, мистер Кеннеди.

— Он сказал, что источник возможного пожара в её комнате. Мол, так система показала.

И вправду, Мие уже приходилось не раз слышать, как заядлых курильщиков, представителей мужского крыла, штрафовали за то, что от огромного количества дыма срабатывали сверхчувствительные пожарные сигнализации, которые были установлены в каждой комнате.

Они стояли в коридоре, каждый высказывая свои догадки, пока не появился один из дежурных, который, как и завхоз, относился к обслуживающему персоналу университетского кампуса, вместе с офицером полиции.

— Кто-то из вас вызвал полицию? — недоуменно спросил тот, обращаясь ко всем.

— Я, — тут же ответила Мия, выходя вперед.

— В чём проблема мисс? — обратился к ней полицейский.

— В моей комнате кто-то был в моё отсутствие, — тихо произнесла Мия, чувствуя, как наливаются краской щеки.

Она чувствовала себя глупо. Надо было обратиться к дежурному или на худой конец в компанию, охраняющую кампус, а она тут же позвонила в службу спасения. Но она так испугалась.

— Что-нибудь пропало? — тут же спросил он.

— Честно, я не знаю, — призналась Мия, краснея еще больше. — Я тут же вышла. Мне сказали ничего не трогать.

— Позавчера разнорабочий мистер Кеннеди был тут. Хотел проверить источник сигнала пожарной сигнализации, — вмешалась одна из студенток.

Офицер тут же посмотрел на дежурного, который быстро произнес:

— Надо проверить в рабочем журнале. Такие события должны помечаться.

— Вы хотите пойти с нами? — спросил её полицейский. — Или все-таки хотите проверить, что у вас ничего не украли?

Окончательно пристыженная Мия хотела отказаться. Но она поняла, что не сможет спокойно уснуть, не будучи уверенной, что всё в порядке, и ничего не пропало. Что мистер Кеннеди лишь проверил сигнализацию.

— Да, я хочу проверить.

Спустя пятнадцать минут они все оказались в офисе сервиса логистики университета и жилого кампуса. Дежурный показал им рабочий журнал, где было отмечено посещение комнаты Мии в связи со сработавшим сигналом пожарной сигнализации.

«Задымление комнаты в связи с коротким замыканием электропроводки светильника. Проблема устранена. Вызов спецслужб не понадобился.»

Мия нахмурилась. Она не ощутила запаха дыма, когда вошла в комнату. А окна были закрыты.

Дежурный также показал им в компьютере историю всех сигналов датчиков за последнюю неделю и их источники. И действительно. Он выдал комнату Мии.

Полицейский ушел, а Мия, совершенно разбитая, вернулась к себе.

Последние события превратили её в параноика. Но всё равно. Несмотря на свои чувства, а чувствовала она себя мальчиком, который кричал «волки», она осмотрела оба своих «светильника», что были в её комнате. И не нашла ни одного следа замены проводки или починки розетки. Ничего.

Всё было так, как она оставила, покидая комнату.