Два развода Айрин Фокс

Глава 27. Суд.

Суд прошел хорошо. Ну, почти.

Джейкоба Астуса, он же барон Майер, признали виновным в превышении полномочий и попытке манипулировать переселенкой, то есть мной. Но отделался он штрафом, компенсацией и ссылкой в поместье, без права покидать его в течение трех лет.

На наш с Лизкой взгляд это было слишком мягким наказанием за то, что он чуть мозги наизнанку мне не вывернул, но вроде как мой бывший куратор от Надзора пошел на “сотрудничество со следствием”. Он согласился выдать организаторов той шайки-лейки, что крала попаданцев в моем мире и поставляла на Киурон детей.

Суть задумки была банальная, но от этого не менее мерзкая. Группа аристократов-старперов озадачилась тем, что их рода слабеют. Не в плане денег или влияния, этого у них было, хоть жо…ой ешь, а в магическом. Отпрыски у них, видите ли, со слабым даром рождались и с каждым годом все никчемней и никчемней.

Мне когда лорды наши это рассказывали, я сказала, что воспитывать нормально детей надо, тогда они, невзирая на отсутствие или наличие магии, что-то собой представлять будут. А если они сами по себе пустышки, так магии там и задержаться негде. Лорды, что удивительно, со мной согласились.

Но я отвлеклась. В общем, озадачились местные власть имущие вырождением потомства. И кто-то подсказал им, что пришельцы – это не только новые знания, но еще и новая кровь и магия. Жениться на попаданке зазорным не считалось, к ним в Нибилунии относились очень лояльно, и король охотно жаловал ненаследуемые, но титулы. Землей они не подкреплялись, но на брачном рынке такие невесты все-равно ценились. Я так думаю, что как раз по причине того, что они рожали сильных магов.

Стали аристократики правдами и неправдами попаданцев под себя подминать. Ну, примерно, как со мной это было – кого очаровали, кого опоили, кому лапши на уши навешали, а кому всего понемногу досталось. И вот вроде новая кровь в их одряхлевшие ряды влилась.

Но чтоб потомство получить, мало переселенцев брачными узами связать, надо дождаться, пока ребенок родится, да еще и пришельцы не хотят, гады неблагодарные, потомство аристократам отдавать, ерепенятся, сволочи!

И тут кто-то слишком умный предложил процесс ускорить и упростить – перемещать в мир молодых женщин с уже готовыми детьми, и делать это минуя официальный надзор.

Я так поняла, что при рождении в каждом ребенке есть некий магический потенциал. Но со временем он или развивается, или угасает. И при переходе на Киурон этот потенциал может проявиться, и поэтому его еще на Земле у взрослых блокируют, а у детей он как бы еще не созрел, чтоб раскрыться, поэтому они так проходят.

Когда попаданцев стали протаскивать нелегально, то никто блокировкой не озадачивался, наоборот, надеялись, что таким образом получат себе сильных магов в услужение. Но проблемы у предприимчивых хапуг возникли там, где не ждали. Поскольку с Земли тащили преимущественно тех, кого бы никто не стал искать, а проще говоря, собирали лиц с социального дна, то ни магии, ни каких-либо ценных идей от них не дождались.

Тогда им подчистили память и отправили подальше из Нибилунии, рабочая сила везде нужна. Сделали ставку на молодых мам, и дали указания исполнителям на Земле.

Но наши люди тоже себе на уме, когда прознали, что некие граждане неплохо платят за то, что к ним отправляются мамашки, готовые расстаться с детьми, то развернули сарафанную пропаганду. Некоторые “мамаши”, поняв, что переселяться куда-то не обязательно, а заработать на этом можно, кинулись искать детей… В общем, на Киурон хлынул поток детей, и все этому были только рады. Над детьми оформляли опеку, и заключали от их имени помолвки. А потом вдруг началась проверка и лавочку пришлось прикрыть. Кто-то продолжил действовать на свой страх и риск, кто-то затаился, выжидая, чем все закончиться, а барону Майер подвернулись мы с Дашкой.

В общем, сейчас аристократов ждут проверки с использованием так любимой ими ментальной магии, а барону повезло выйти сухим из воды. Но компенсацию с него Лизбетт и Адам для меня стребовали. Все-таки применять на человеке магические зелья ему никто права не давал. После того, как суд признал ценность моих “изобретений” для Нибилунии и Киурона в целом, поступок барона расценили как угрозу моей жизни и здоровью, и компенсацию назначили приличную, как и штраф.

Это то, что касается старшего барона. Что же до моего мужа, то его обвинили в подлоге. Больше, к сожалению, ничего ему предъявить не удалось. Поместье его худо-бедно на плаву держится, Дашка получала, все, что положено киуронскому ребенку, а от исполнения супружеского долга я сама отказалась.

Супруг горячо раскаивался и кричал о том, что он для меня на все готов, но я, такая-сякая, не иду ему навстречу, поэтому мол, бес попутал, хотел припугнуть, но не стал же! Ничего у меня не брал, а поил-кормил-одевал. Тут возразить тоже было нечего. То, что поместьем занималась я, а он только тратил, ну, так это обязанность жены и есть.

Я просила о разводе, апеллируя к тому, что изначально меня ввели в заблуждение и документы я подписывала под влиянием чужого воздействия. Лиза даже того доктора нашла и привела, который подтвердил, что давал рекомендации, запрещающие проводить любые обряды. Но супруг заявил, что готов пересмотреть все договоренности. Утверждал, что любит, жить без меня не может и глубоко раскаивается во всем. И вообще он не виноват, его самого в заблуждение ввели. Мамаша все слова сыночки подтвердила и тоже лила слезы, как ей жаль, как жаль, что я не оценила благородства их душевных порывов. А самое удивительное, муж первое время действительно был уверен, что я принимаю успокоительные капли, прописанные целителем. Потом только разобрался, что к чему, но использовать в своих целях не успел, поэтому от ответственности тоже ушел.

Я еле сдержалась тогда, чтоб не сорваться и не нагрубить никому. Если до этого я думала, что смогу остаться с Колинсом в нейтральных отношениях, просто не встречаться и не общаться, и жить каждый своей жизнью, то сейчас поняла, что не смогу. Во-первых, мне было отвратительно, как он извивается и юлит, стремясь обелить себя и выставить несчастной овечкой, которого во все втянул бессовестный родственник. Во-вторых, я отчетливо поняла, что дражайший супруг вцепится в меня клещом, как только обретет свободу действий. Очень уж у него глаза нехорошо блестели, как у запойного алкоголика, которому объект его желаний показали.

А все потому, что сначала слово дали ректору Академии. У лорда Серебн были дела, поэтому его выслушали первым.

Собственно, это и было то хорошее, что случилось.

***

Ректор зачитал свое заключения о полезности моих придумок, выразил надежду, что мою ценность признают на самом высоком уровне и сказал, что готов выступить моим поручителем и назначенным опекуном и уже включил меня в какую-то там государственную программу, связанную с обучением магии. Он говорил недолго, но мудрено и больше о магии, поэтому я понимала его через раз. Но он сказал главное, что дочка должна остаться со мной. Судьи с каждой фразой речи лора Серебна проникались все больше и согласно кивали головами. В том момент я верила, что все сложится так, как я хочу. Сначала суд официально признал мои заслуги и назначил моим временным инспектором и опекуном лорда Сталлера. Они даже почти поручили ему отправить запрос на присвоение мне титула, но потом вдруг вспомнили, что я замужем и уже баронесса!

Я запросила развод. И тут же позиция суда как-то неуловимо изменилась. Так, например, слушание эпизода об отравлении лорда Сталлера закончилось тем, что действия следователя квалифицировали, как неосторожность. Типа он же сам отравился, никто ему стакан не предлагал.

В общем, у меня сложилось стойкое ощущение, что судьи заодно со своими подсудимыми и всеми способами пытаются их выгородить. Поэтому после того, как муж потребовал дать ему возможность перезаключить со мней брачное соглашение, мы с Лизбетт запросили паузу и перерыв на пару дней.

Чего в итоге удалось достичь – пока не будет окончательного решения, баронам нельзя ко мне приближаться, Дашку оставили со мной, мне дали статус полезного члена общества и сменили инспектора Надзора. Временно, потому что лорд Сталлер, скорее всего, по окончании дела вернется к себе в столицу или откуда он явился, но это в любом случае лучше, чем кто-то из семейки барона.

А вот вопрос с разводом так и завис в воздухе, и я склоняюсь к тому, что суд явно не на моей стороне. И что мне делать, если доводы о подлоге документов, обману и принуждении к браку и даже доказательства опаивания не помогли мне восстановить справедливость?

Лизбетт на миг молча обняла меня, морально поддерживая, когда мы вышли из зала заседаний, и я была ей благодарна. Хоть один человек в этом мире меня понимает. Остальные подходили с поздравлениями, и я вынужденно улыбалась и кивала всем. Пиррова победа… Но Дашку не посмеют забрать и это главное. А с остальным я справлюсь, первый раз, что ли?

– Госпожа Фокс! Госпожа Коток! – к нам устремилась мамашки, которые во главе с Арабеллой Вирстоун добивались разрешения на открытие пансиона по типу школы. – Как все удачно сложилось, теперь-то мы развернемся! Вы же поддержите в Совете наш проект?

– Но какое отношение мы имеем к Совету? – растерялась я.

– Ах, ну что вы такое говорите! Вас признали полезной Нибилунии, вы имеете право обратиться в Королевский Совет со своими предложениями, – щебетали мамочки. – Вы же внесете наше предложение? Тем более, что мы уже набрали желающих, и с помещением определились. Дело осталось только за решением из столицы.

Серьезно? Дашка сможет учиться в нормальной школе? Взглянула на Лизбетт, она кивнула. Обнять захотелось всех и разом. К черту суд, лучшую новость мне сказали только что!

– Я сделаю все, что можно и даже больше, чтобы у нас было это разрешение, – пообещала я.

Пока мамочки тискали нас с Лизбет и шумно восхищались нашими придумками и игрушками, многие из которых уже успели опробовать и оценили по достоинству, я твердо решила, что в лепешку разобьюсь, но школа для моего ребенка на Киуроне будет!

Наконец мужчины – лорд Сталлер, Гордес Ривот и Адам Коток – оттеснили от нас всех посторонних, но я рано выдохнула. На выходе нас поджидала тетушка Берти и родители Адама.

– Дети, – обняла леди Коток сразу и невестку и сына, – мы так гордимся вами!

Я с ней была полностью согласна. Мне кажется, что если бы не супруги Коток, то я ушла бы отсюда связанная по рукам и ногам всевозможными обязательствами, и брачные были бы еще самыми мягкими из них. Судьи постоянно пытались на меня их взвалить и, помня о том, что тут в порядке вещей обязать попаданку родить несколько детей, я была искренне признательна подруге и ее мужу. Хотя еще ничего ведь не окончено…

– Возвращаемся домой! Надо это отпраздновать, – радостно заявила баронесса, не дав погрузиться в уныние и тягостные мысли.

Я не знаю как так получилось, что когда все расселись по каретам и экипажам, я оказалась наедине с лордом Сталлером. Ехать в молчании было неловко, а быть с ним вдвоем в карете тем более.

– Спасибо вам, лорд Сталлер, – сказал я. – Вы очень помогли мне. Сейчас вы, наверное, вернетесь в столицу?

– Вам не терпится от меня избавиться? – прищурился мужчина, разглядывая меня. Слишком открыто, слишком откровенно. И как я пропустила, что он здесь оказался? Вроде с Лизбетт садилась, потом ее Адам утащил, тетушка Берти меня отвлекла, и вот итог – сижу, краснею.

– Почему же? Просто у вас дела и служба, и Совет… – бормочу не поднимая глаз, но мысль о Совете и возможностях, которые передо мной открылись, заставили осмелеть. Он ведь говорил, что может поспособствовать! – С моей стороны будет наглостью просить вас о протекции, когда я обращусь туда со своей просьбой? – спросила.

– Отнюдь, мне наоборот, будет очень приятно сделать это, – ухмыльнулся мужчина и добавил, наклонившись, – Но, Айрин, ты еще не расплатилась за прошлую услугу.

– Что? Но это же, наоборот, я помогла вам распутать дело! – вполне обоснованно возмутилась я.

– С одной стороны, так. Но ты сама подумай, если бы в ресторации отравили не меня, происшествие получило бы резонанс? Неосторожной признали бы тебя и вдобавок приписали бы попытку отравить барона. И все, прощай и дочка, и фабрика. Разве ты не заметила, что ресторан был полон народа, полагаешь, там всегда так?

Ну да, я именно так и думала. Это же ресторан моего соотечественника, почему он должен быть пустым?

– Айрин, ты меня поражаешь, – покачал головой лорд. – Мне кажется, суд прав в том, что тебе нельзя оставаться без опеки. Джейкоб Астус специально пригласил туда людей, чтобы они потом подтвердили все, что ему нужно. Повторюсь еще раз – у тебя не осталось бы ничего. Думаю, что он подстраховался на любой исход вашего обеда, барон гораздо более опытный манипулятор, чем вы с Лизбетт.

– С-спасибо, – только и смогла сказать я.

– “Спасибо” мало, Айрин. Ты знаешь цену.