Дворец иллюзий

5 Дым

Я рано научилась подслушивать. Мне пришлось прибегнуть к этой порочной практике, так как люди редко рассказывали мне что-либо стоящее. Мои подданные были научены говорить лишь тщательно продуманную лесть. Жены моего отца избегали меня, а сам царь Друпада виделся со мною лишь на собраниях, посвященных решению затруднительных вопросов. Дхри никогда не лгал, но он часто утаивал что-нибудь от меня, полагая, что исполняет долг брата, оберегая меня от плохих известий. Дхаи-ма не беспокоилась о подобных вещах, зато она имела привычку спутать то, что могло случиться, с тем, что на самом деле произошло. Кришна был единственным, кто говорил мне правду. Но как редко он бывал со мной!

Поэтому я прибегла к подслушиванию и нашла это весьма эффективным методом. Лучше всего он срабатывал, когда другим казалось, что я поглощена бессмысленным занятием вроде вышивания, или когда я притворялась спящей. Как же я изумлялась всему тому, что узнавала подобным способом!

Вот как я училась мудрости.

Когда мне делали прическу из кос под названием «пять рек», я вдруг услышала писклявый и взволнованный шепот одной из служанок:

— И он пообещал, что я выйду замуж в день, когда взойдет полная луна в месяце Сравана.

— И что же? — ответила язвительно Дхаи-ма, занимавшаяся подготовкой моего наряда в соседней комнате. — Гадалки всегда предсказывают свадьбы. Они знают, что именно это хотят услышать глупые девчонки. За это они получают щедрое вознаграждение.

— Нет, нет, уважаемая тетушка! Этот садху[6] не взял денег. К тому же он не делает неопределенных предсказаний. Он сказал, что я выйду замуж за человека, обладающего всеми качествами, чтобы быть царем зверей. И, как ты знаешь, Нандарам, работающий в конюшнях, ухаживает за мной! Разве не показывала я тебе серебряный браслет, который он подарил мне в прошлом месяце?

— От браслета до замужества слишком далеко, девочка! Придет Сраван, тогда узнаем, насколько верен твой благоверный. Теперь же займись приготовлением сари из голубого шелка, да поаккуратней! И смотри, чтобы не помялась грудная повязка!

— Но он также поведал мне о моем прошлом, — настаивала служанка. — Он рассказал о болезнях и несчастных случаях, которые были со мной в детстве. О времени, когда моя мать была больна, о ее последних словах перед смертью. Он также точно знал, когда Нанда и я… — но здесь ее голос застенчиво понизился, давая мне возможность лишь гадать, что же было между ними.

— Да что ты! — вскрикнула заинтригованная Дхаи-ма. — Возможно, мне стоит нанести ему визит. Спроси его, изменится ли когда-нибудь этот бездельник Каллу? Если нет, то что мне нужно сделать, чтобы от него избавиться. Как, ты говоришь, его зовут?

— Я не спрашивала. Честно признаться, он пугает меня своим видом: у него огромная борода на все лицо и сверкающие красные глаза. Он выглядит так, словно готов наложить на тебя проклятие, если ты разозлишь его…

— Принцесса, — сказала служанка, заплетавшая мне волосы, — ваша прическа готова. Вам нравится?

Я взяла тяжелое зеркало в серебряной оправе, в то время как служанка держала другое позади меня. Пять блестящих кос с заколотыми в них сверкающими золотыми шпильками, переплетаясь, спускались по спине и источали аромат амаранта. Прическа была очень красивой, однако я испытывала чувство досады. Какой прок от всего этого наряда, если подле меня не было того, кто бы мог восхищаться мною? Я чувствовала, что я словно тону в заводи пруда, в то время как все главное в мире происходит где-то далеко от меня.

Что, если мое пророчество было ошибочным? Вдруг оно исполняется лишь тогда, когда ты делаешь что-нибудь, способствующее его воплощению?

Я решила, что буду сопровождать Дхаи-ма во время ее визита к садху.

— Это совершенно невозможно! — восклицала Дхаи-ма. — Твой отец убьет меня, если я выведу тебя из дворца. Неужели ты хочешь, чтобы твоя бедная старая нянюшка, умирая от голода, кормилась подаянием где-нибудь на обочине дорог?.. и это в ее столь преклонном возрасте!

— Ты не умрешь, — сказала я. — Каллу позаботится о тебе!

— Кто? Этот никчемный пьяница? Этот…

— К тому же, — быстро прервала я, — мой отец не узнает об этом! Я оденусь, как служанка. Мы можем прогуляться лишь до…

— Что?! Чтобы ты разгуливала по дорогам, где каждый сможет увидеть твое лицо! Разве ты не знаешь, что женщины из королевской семьи Панчаал должны прятаться даже от взгляда солнца?

— Ты можешь надеть на меня вуаль. Она защитит меня и от мужчин, и от солнца.

— Никогда!

Я настойчиво умоляла Дхаи-ма сжалиться: «Пожалуйста, Дхаи-ма! Это мой единственный шанс узнать, что будущее уготовало для меня!»

— Я могу тебе ответить, что будущее уготовало для тебя: жестокое наказание от отца и новую Дхаи-ма, поскольку жизнь прежней будет преждевременно прервана.

Но то ли потому, что Дхаи-ма любила меня как дочь, то ли потому, что испытывала отчаяние, выслушивая мои мольбы, или, возможно, из-за того, что ей тоже хотелось знать мое будущее, но она в конце концов уступила моей просьбе.

Закутанная в одно из покрывал Дхаи-ма, в огромной, не по размеру юбке, я стояла на коленях перед мудрецом, неуклюже касаясь головой земли. Все тело ныло. Чтобы добраться до хижины мудреца, которая находилась в баньяновом лесу, мы наняли паланкин, на котором проехали через весь город. Затем нам пришлось плыть в протекающей лодке, чтобы перебраться через озеро, а после добирались несколько часов в телеге, запряженной быками. Это путешествие научило меня с уважением относиться к нелегкой жизни простых людей.

Я была напугана шумом, похожим на громыхание грозовой тучи. Мудрец засмеялся. Он не выглядел таким уж ужасным. Его глаза пронзительно сияли на морщинистом лице.

— Совсем неплохо для принцессы!

— Как вы узнали? — воскликнула я в отчаянии.

— Нужно быть слепым, чтобы поддаться столь нелепой маскировке. Старая женщина могла бы дать тебе одежду по размеру. Но хватит об этом! Так хочешь узнать свое будущее? Думала ли ты когда-нибудь над тем, какой скучной стала бы жизнь, если бы ты знала все, что должно было с тобой произойти? Поверь мне, я это знаю! Однако я расскажу то, что вы хотите знать. Ты первая, старая женщина.

Мудрец рассказал Дхаи-ма о том, что Каллу скоро погибнет в пьяной драке, что она уедет со мной в новый дворец после моего замужества и будет воспитывать моих пятерых детей.

— Ты умрешь в старости и богатстве, хотя станешь еще более сварливой, чем сейчас, но и более счастливой, ибо ты покинешь этот мир прежде, чем случится самое плохое.

— Садху-баба, — спросила Дхаи-ма с беспокойством, — что ты имеешь в виду под «самым плохим»?

— Ни слова больше! — быстро прервал он Дхаи-ма. Глаза его потемнели, отчего моя бедная Дхаи-ма лишь сильнее сжалась от страха.

— Принцесса, если ты хочешь получить ответы на свои вопросы, ты должна встать в тот круг.

Я не обратила внимания на едва заметный круг, нарисованный на земле вокруг мудреца. Дхаи-ма схватила меня за юбку, что-то шепча о черной магии, но я шагнула без всяких колебаний. Внутри круга я почувствовала, какой горячей была земля под моими натертыми стопами.

— Не боишься? — спросил он. — Хорошо, храбрость тебе понадобится.

Он бросил горстку порошка в огонь. Поднялся густой дым, из-за которого я не могла ничего увидеть за пределами круга.

— Что это? — задыхаясь, спросила я.

— Очень любопытно?! — прозвучал его голос ободряюще. — Я приготовил это сам из смолы, листьев канифоли и других специально подобранных ингредиентов. Это отпугивает комаров.

В дыму, словно пойманные вихрем ветра, поднимались и падали похожие на человеческие — но больше совсем не похожие на человеческие, фигуры.

— Что это? — к моему смущению, мой голос дрожал.

— А-а-а, это то, что также делает эта смесь — вызывает души. Ты можешь задавать им свои вопросы.

Далеко в глубине баньянового леса я слышала вой шакала. Я почувствовала легкий холодок, похожий на дыхание привидения. Я так ждала этой минуты все последние дни. Тогда почему непонятное нежелание заставляет меня молчать? Я поняла, что не так доверяла мудрецу, чтобы поделиться с ним своими тайными желаниями.

Позже я была изумлена тем, что отвечали мне души: их ответы были уклончивы, словно загадки, они были скорее преградой, нежели помощью. Возможно, поэтому я молчала.

— Испугалась, принцесса? — язвительно заметил мудрец. — Может быть, тебе лучше выйти из круга и вернуться к себе во дворец, где намного безопаснее?

— Нет! — вскричала я. — Спроси у своих душ, получу ли я то, что желаю.

Улыбка — полная жестокости или снисходительности? — мелькнула в бороде мудреца.

— А ты действительно знаешь, что это, дитя?

Ужаленная этим, я резко ответила:

— Я не дитя, и я знаю, что хочу! Я хочу оставить след в истории, как было обещано в день моего рождения.

— Похвально! Но есть вещи, возможно, тебе неизвестные, которых ты желаешь больше. Души заглянут в твое сердце и ответят соответственно твоим желаниям.

Он хлопнул в ладоши, и души завертелись быстрее. Сквозь дым я услышала испуганный шепот.

Ты выйдешь замуж за пятерых самых доблестных героев. Ты будешь царицей всех цариц, тебе будут завидовать даже богини. Ты будешь служанкой. Ты будешь хозяйкой одного из самых волшебных дворцов и потом ты его потеряешь.

Тебя будут помнить как виновницу самой великой войны. Кроме смерти злого царя, война повлечет за собой смерть твоих детей и братьев. Из-за тебя миллионы женщин станут вдовами. Да, ты действительно оставишь след в истории!

Тебя будут любить, хотя ты не всегда будешь знать, кто тебя любит. Несмотря на то что у тебя будет пятеро мужей, в конце концов, покинутая всеми, ты умрешь в одиночестве.

После того как голоса замолкли, я стояла ошеломленная. Многое, что они говорили, например, о пяти мужьях, смущало меня. Остальное же и вовсе повергло меня в отчаяние.

— О, не надо печалиться! — сказал мудрец. — Многие ли женщины могут претендовать на то, чтобы им завидовали сами богини? Или чтобы стать царицей цариц?

— Мне не надо всего этого, если и остальные предсказания окажутся правдой. Что с того, если я буду владеть одним из самых восхитительных дворцов в мире, а затем потеряю его? И все эти смерти! Я отказываюсь быть их причиной, особенно смерти Дхри!

— У тебя нет выбора, моя дорогая.

— Я буду жить в уединенном месте! Я никогда не выйду замуж!

Его кривые зубы засверкали:

— Судьба сильна и стремительна. Ее не так просто обмануть. Даже если случится так, что ты попытаешься спрятаться от нее, раньше или позже она сама тебя найдет. Однако в твоем случае твоя собственная природа ускорит этот процесс.

— Что ты имеешь в виду?

— Твою гордость, твой темперамент, твою мстительность.

Я с изумлением уставилась на него:

— Но я совсем не такая!

— Даже наимудрейшие не знают, что скрыто в глубинах их существа. Но есть то, что тебя утешит: еще долго после смерти люди будут помнить тебя как самую изумительную царицу, которая когда-либо была на этой земле. Женщины будут произносить твое имя, чтобы оно принесло им благословение и удачу.

— Хорошо же они поступят, оставив меня умирать одну, раздираемую чувством вины, — ответила я с горечью. — Люди могут ставить славу превыше всего, но я предпочла бы счастье!

— У тебя будет и счастье! Разве ты не слышала, что души сказали, что тебя будут любить? Более того, думаю, когда ты вырастешь, ты будешь иначе относиться к славе!

Его шутливые замечания злили меня, но я сдерживала себя, поскольку мне нужна была его помощь:

— Мне говорили, что великие предсказатели способны изменять будущее, которое они предсказывают. Пожалуйста, можешь ли ты изменить мою судьбу так, чтобы я не нанесла вред всем тем, кто мне так близок?

Он покачал головой:

— Только глупец сует нос в Великий Замысел. К тому же твое предназначение было рождено из жизней кармы — оно слишком сильно, чтобы я мог что-нибудь изменить в нем. Но я дам тебе совет. Ты переживешь три опасных периода в своей жизни: первый наступит незадолго до свадьбы, в этот раз повремени с вопросами. Второй придет тогда, когда твои мужья окажутся на пике власти, тогда попридержи свой смех. Третий будет тогда, когда тебя опозорят так, как ты не могла себе даже представить, но ты сдержи свои проклятия.

Мудрец вылил воду в огонь, и пламя с шипением погасло. Это был знак для меня покинуть круг. Но, увидев мое несчастливое лицо, старец произнес:

— Ты достойно выслушала столь суровые предсказания. Поэтому я дам тебе прощальный подарок — имя. Отныне ты будешь известна как Панчаали, сила и дух этой земли; хотя во время скитаний ты покинешь ее.

Он обратился к толстой книге из пальмовых листьев.

— Что ты там пишешь? — не могла я не полюбопытствовать.

Он провел рукой по густой гриве волос.

— Пишу историю твоей жизни, — ответил он раздраженно, — если бы ты только перестала мешать мне!.. И твоих пятерых мужей. И о великой и ужасной войне на Курукшетре, которая положит конец трем поколениям мужчин… Ты мешаешь мне, ступай теперь!

— Так быстро? — спросила Дхаи-ма. — Он немного тебе рассказал, ведь так?

— Что ты имеешь в виду?

— Да просто ты зашла в круг, затем вышла. Но я рада, — понизила она голос, толкая меня в поджидающую нас телегу. — Эти мудрецы, с их магией — никогда не знаешь, какой вред они могут причинить молодой наивной девушке.

Неужели внутри круга время измеряется иначе? Я забралась в телегу. Погруженная в мысли, я не замечала тряски. Я взглянула на полумрак баньяновых зарослей в последний раз. Зловещий свет играл с моим воображением: казалось, два силуэта сидят внутри круга. Одним из них был мудрец, а второй… почему казалось, что у него голова слона?! Телега, поскрипывая, быстро проехала мимо моего видения, и я не успела показать его няне.

— Что он сказал? — спросила Дхаи-ма, изнемогая от любопытства. — Надеюсь, ничего плохого? Ты выглядишь угрюмой. Я знала, что это жара утомит тебя! Напомни, чтобы я купила тебе немного кокосовой воды, когда мы будем проезжать через рынок.

Я тщательно взвешивала, что ей сказать.

— Он сказал, что у меня будет пять мужей, — сказала я наконец.

— Пять мужей! — шлепнула себя по лбу Дхаи-ма в отвращении. — Теперь я знаю — он мошенник! Да я за всю свою жизнь ни разу не слышала, чтобы у женщины было больше одного мужа! Ты же знаешь, как наши шастры называют женщин, у которых было больше одного мужчины, не так ли? Зато никто не видит ничего предосудительного в том, что мужчины спят с новой женой каждый день! Можешь ли ты представить, что твой отец, со свойственной ему праведностью, допустит такой позор?

Я надеялась, что она права. Если эта часть предсказания не сбудется, то, возможно, и остальные пророчества тоже.

Дхаи-ма тяжело вздохнула:

— Возможно, он ошибся насчет смерти Каллу тоже! Возможно, я умру первой от пыток, которые я терплю из-за этого человека! Какая трата времени! О, моя больная спина! Подожди, пока мы доберемся до дворца. Ух, уж я дам этой служанке в ухо — не забудет до конца своих дней!

Каждую ночь я думала о своем новом имени. Я настояла на том, чтобы все обращались ко мне именно так: принцесса Панчаали. Имя, сильное, словно земля, имя, дающее силы выдержать многое. Это было то, чего я так ждала. Неважно, что еще могло приключиться, я буду всегда благодарить мудреца за это имя. Я также думала о дворце, который мне обещали души. «Самый волшебный», — сказали они. Я удивлялась: и как только мне удастся получить такой дворец?

Я старалась не думать о других пророчествах, которые приводили меня в уныние, однако они стучались в самое сердце. Неожиданно я поняла ответы душ на мои неозвученные вопросы: за кого я выйду замуж? Буду ли я когда-нибудь хозяйкой моего собственного дома? Найду ли я любовь? Были ли эти вопросы моими потаенными желаниями? Какими глупыми они были! Ведь это те же вопросы, которые задают мои служанки! Могла ли я тогда считаться лучше других женщин? Мысль об этом была унизительна.

Ночами я думала о той загадочной книге, рассказывающей о моей жизни (ту самую, что показал мудрец). Как такая книга могла быть написана до того, как я пережила все несчастья, которые в ней описаны? Неужели это значило, что я не могла повлиять на то, что должно было произойти?

Конечно, это было не так. Иначе почему он побеспокоился о том, чтобы предупредить меня?

За долгие годы мне ни разу не довелось поговорить с мудрецом вновь, хотя я слышала о нем много раз. Я выучила его имя: Вьяса Краткий. Его так называли из-за множества увесистых книг, которые он написал. Вьяса-предсказатель родился на неведомом острове в семье аскета и рыбачки-принцессы. Позже я увижу его в день моей свадьбы в зале, подле отца. Он будет сидеть справа от Друпада — на одном из самых почетных мест. Вьяса будет смотреть на меня, спокойно моргая, словно никогда не видел меня раньше. Когда я совершу мою первую грубую ошибку, его лицо останется непоколебимым, так что я даже не пойму, каким непростительным будет мой поступок. А когда я это осознаю, будет слишком поздно.

Позже среди свадебных подарков я обнаружу деревянную коробочку. Когда я открою ее, то почувствую уже знакомый странный и горький запах порошка, лежащего внутри. Запах, который будет преследовать меня в Кхандаве, а затем в лесу Камьяк. Если бросить его в огонь, то он отпугнет насекомых — всех, как он говорил, — и кошмары тоже.

В такие ночи моя кровать из хины казалась мне чуть мягче. Но сколько раз я ни взывала к духам, чтобы задать им более зрелые и мудрые вопросы, они больше не приходили ко мне.