Единственная призрака. По праву рождения

40

Принимаю душ, просто промывая полученные раны. Отправляться в лазарет нет нужды — на мне всё заживёт, как на собаке. Жёсткие струи успокаивают, возвращают былую стабильность чувств и ясность мысли. Из ванной комнаты выхожу уже абсолютно спокойным. Поспешно надеваю свободные штаны, в которых обычно отправляюсь спать. Тянусь к рубашке, но вовремя отдёргиваю руку. Кровь ещё слегка сочится, так что могу вымазать белую ткань. Зачёсываю назад влажные волосы.

Все эти действия оттягивают момент принятия важного решения: сообщать ли её отцу о происходящем или нет. Усмехаюсь, потому что после сегодняшнего я и сам совершенно не понимаю, что происходит. Что, если эта штука — действительно семейная реликвия? «Не дарили ли вы своей дочери кольцо с призраком? Нет? Странно». Действительно, страннее не придумаешь. К тому же непонятно, на что настроена эта «семейная реликвия». От чего он защищает Мари? Почему он напал на меня? Что конкретно из моих действий вызвало такую реакцию этого… существа?

Я отодвигаю от себя приготовленный заранее лист бумаги. Нет, я слишком мало знаю, чтобы что-то предпринимать.

Покачиваясь на стуле, достаю свой блокнот для записей и пробегаюсь взглядом по последним страницам. Почти возле каждого абзаца стоят особые пометки. Они значат, что я не верю тому, что там написано, что никто из тех, кого я опрашивал, не был со мной до конца честен. С чем это связано? Думаю, с самой Мари. К ней слишком неравнодушны все. Кто-то её ненавидит, кто-то любит, но вот оставшихся в стороне точно нет. А тем, кто не в стороне, всегда есть что скрывать. Теперь нужно отсеять ложь от крупиц правды.

Так некстати в памяти всплывает ощущение сбитого дыхания на своих губах. Вместо того чтобы отмахнуться от него, я пытаюсь всмотреться в воспоминание, разглядеть, будто под увеличительным стеклом. Урок получился на славу. Я кожей почувствовал, что, наконец, достучался до Мари. Но я почувствовал и кое-что иное. То, что мне не понравилось. Когда она не ответила, я вдруг понял, что часть меня надеялась на ответ. Это, конечно, вполне логично. Она красивая девушка, а я ещё не настолько стар, чтобы не обращать на это внимание. Но это может помешать моей работе, поэтому подобное нужно пресекать на корню.

Я пытаюсь представить другую женщину на месте Мари. Ту, что я прижимал к себе двенадцать лет назад, когда был в таком же возрасте, как и моя подопечная сейчас. Конечно, у меня были и другие женщины до неё и после, но только она способна вытеснить из моей головы всё ненужное. Я вспоминаю, как её руки скользят по моему телу, как я нахожу её губы, на которые так похожи губы Мариис, как я помогаю ей обхватить себя ногами… Вспоминаю глаза, которые так страстно смотрели на меня. Точно такие же, как у Мари, лишь цвет другой. В моей голове цвет глаз той самой женщины стремительно меняется, и я уже гляжу в глаза сумасшедшей девчонки.

Демоны… Одним жестом сметаю всё со стола. Затея согласиться охранять дочь той, из-за которой однажды чуть не рухнула жизнь, — глупейшая из всех, что когда-либо меня посещали.

Поднимаю с пола бумагу, письменные принадлежности. Из этой Крепости пора уезжать, пока ещё не поздно. Я пишу обращение её отцу о том, что отказываюсь от работы, и что лучшее решение для сохранения безопасности Мари — это забрать её домой, когда в мою дверь настойчиво стучат.

На пороге всё тот же мальчонка.

— Вам письмо, мастер Ирэ, — рапортует он, когда я приглашаю его войти, протягивая мне запечатанный конверт.

— Ректор знает о нём? — спрашиваю на всякий случай.

— Нет, мастер. Всё, как вы просили.

— Хорошо, спасибо.

Даю мальчишке деньжат за службу и спешу вскрыть конверт.

Письмо с форпоста, на котором якобы служил Аэрт Ивес. Прочитав, отклоняюсь на спинку стула, раздумывая, что делать с этой информацией. С учётом того, что в этой истории уже слишком много интриг, я не спешу с выводами. Возможно, это просто ещё одна нянька для Мариис, нанятая её отцом. Как знать. У кадета Ивеса была масса возможностей убить девчонку, если бы он этого хотел. Так что будем исходить из того, что он не хочет её убивать. Или же ждёт какого-то особенного момента. В любом случае к нему стоит присмотреться.

Добавляю в письмо только что полученную информацию и запечатываю конверт. До тех пор, пока отец Мари не ответит, я останусь здесь и присмотрю за девочкой. Это кажется мне самым верным шагом.

Словно из ниоткуда всплывшая перед глазами картинка заставляет яростно мотнуть головой. Нет. Мне просто нужно держаться подальше от дочери Изабеллы Арос. Всё дело в их схожести. И ни в чём более.