Эмма. Безумная жена (СИ)

Глава 2 Сделка

Итан

В руках была бездыханная Эмма. Девушку будто выключили.

Розовые щечки и глаза, пылающие гневом и негодованием, вмиг стали стеклянными, а пульс едва прощупывался.

Когда в комнату влетели отец и мистер Нортон, я делал то, чего не желал бы повторить никогда. Пытался не позволить слабому сердцу Эммы остановиться, отчаянно массируя грудину и наполняя легкие воздухом.

Глупая, упрямая девчонка.

Она охотилась за мной, как за жеребцом на ярмарке.

С самого детства, юная мисс Нортон внушила себе, что я должен принадлежать только ей.

То, что умиляло и забавляло меня до отъезда, стало раздражать после возвращения. Или, возможно, раздражало то, что я был вынужден вернуться, хотя и не планировал.

Шторм повредил корабль мистера Нортона, и пока его не починят, я был вынужден оставаться в Саванне.

Второй контракт ещё не завершён, и хозяин судна отпускать меня не спешил. Если корабль починят раньше, чем через год, я буду должен ему еще три года.

В противном случае — через год смогу уйти к другому судовладельцу.

И всё бы так и было, если бы не внезапная перспектива попасть на флот к итальянцам. Там платили несравненно больше, и контракты были не на четыре года, а всего на два.

Жениться на красивой, образованной и богатой синьорине — не великая цена за быстрое обретение капитала. Еще два итальянских контракта — и можно обзаводиться семьей.

Однако мои планы совсем не соответствовали планам юной мисс Нортон. И чужие желания Эмму не интересовали — ни в детстве, ни пять лет спустя.

Стоило мне вернуться, девушка прямым текстом объявила, в какие дни ей удобно принять предложение.

Я ещё не успел привыкнуть к твердой земле. Не успел как следует освоиться в родительском доме, куда прибыл всего несколько дней назад. И тут, на пороге неожиданно появилась Эмма Нортон.

Вместо тёплых объятий или влюблённого взгляда, она с ходу сообщила, что через неделю ее платье будет готово, и она согласится стать моей женой. Она даже не пыталась завоевать мою симпатию или кокетничать.

Даже моему отцу стало неловко от такого напора. Он не желал портить отношения с одним из влиятельных помещиков Саванны. Но беспардонность Эммы вызывала беспокойство.

Особенно учитывая, что женитьба в ближайшие четыре года совсем не входила в мои планы.

Я же наивно воспринял её слова за шутку. До разговора с её отцом.

Мистера Нортона как и Эмму не интересовали мои планы. Его любимая дочь уже всё решила. А кто я такой, чтобы с ней спорить?

Лекарь из семьи разорившихся аристократов, некогда лишенных земли, титула и денег. Сын городского лекаря, который до сих пор жил в доме, предоставленном мистером Нортоном, и не собирался ничего менять.

Нет, в отличии от отца, я не собирался играть в эти игры.

Если быть откровенным, когда-то я всерьёз подумывал жениться на Эмме.

Она была мила, влюблена в меня своей детской, чистой любовью. Краснела, стоило коснуться ее руки, и отводила взгляд, когда я смотрел слишком пристально. Это было трогательно.

Я готов был подождать, пока девочка подрастет, и если она не перегорит своей влюбленностью — сделал бы предложение.

Но за пять лет юная милая Эмма превратилась в наглую и беспардонную особу.

Эмма чуть ли не сама вешалась мне на шею. Дошло до того, что мне пришлось избегать юную мисс после неловкого, почти насильного поцелуя в саду.

Если это вообще можно было назвать поцелуем. Она буквально вцепилась в меня, как кошка, повисла на шее и прижалась губами, требуя ответить.

Всё закончилось очередной истерикой с требованиями жениться.

После того вечера я всё чаще оставался у друзей в городе и всё реже появлялся на плантации.

Год обещал быть долгим, но всё изменилось, когда появилась Виттория.

Сицилийская роза — в ней я увидел шанс избежать брака с Эммой и отделаться от контракта с мистером Нортоном.

Черноволосая, горячая и соблазнительная, она была такой же ослепляющей, как южное солнце, и такой же манящей, как бурлящее море. Один взгляд её тёмно-карих глаз обещал бурю страстей — и делал брюки слегка тесноватыми в паху.

Не скажу, что я падок на красивых женщин, но от того, чтобы публично оказывать Виттории знаки внимания, не удержался.

Не только потому, что не видел никого красивее, и даже не потому, что желал её как женщину.

Главной причиной моей внезапной, неуемной симпатии к Виттории, были чёрные глаза напротив, метающие молнии. Реакция Эммы на один лишь мой взгляд в сторону её кузины, подсказала: вот оно — спасение.

Спасение от излишне самоуверенной Эммы Нортон.

Я до последнего надеялся, что девушка во мне разочаруется и наконец оставит идею, будто я должен на ней жениться.

Вышло иначе.

Ревность Эммы, оказалась куда хуже её влюблённости. Она восприняла мое внимание к Виттории как личное оскорбление.

Сначала девушка закатила истерику. Потом прислала записку, что простит мне эту слабость и зовёт покаяться.

А потом — снова разговор с мистером Нортоном, во время которого я, сам того не ожидая, попросил руки совсем не его дочери.

Слова слетели с губ быстрее, чем я успел обдумать последствия.

Впрочем, после обсуждения ситуации с отцом и братом мы пришли к заключению: даже если Виттория откажет, всё сложилось удачно.

Вряд ли мистер Нортон станет требовать, чтобы я делал предложение его дочери, сразу после отказа племянницы его супруги.

В отличие от Эммы, у него есть и чувство собственного достоинства, и холодный рассудок.

Если же Виттория согласится — миссис Нортон будет довольна, что пристроила племянницу. У её мужа не будет повода мстить отцу за отказ Эмме. А я буду свободен.

План был идеален. Мне даже удавалось избегать Эмму до самой помолвки.

Пока не пришла та злосчастная записка.

Мисс Нортон потеряла сознание в доме моего отца. И если приходила в себя, то только чтобы бредить, а потом снова впадала в беспамятство.

Если бы это случилось в их поместье, я бы не вмешивался. Но в доме отца…

Непонятно, как поступит Джефф Нортон, потеряв любимую дочь. Тем более что Эмма пришла в дом к лекарю — и не пришла в себя после позднего, откровенно неприличного визита.

Это грозило не только напряженными отношениями с самим Нортоном, но и публичным скандалом, ударом по репутации.

Я не мог так подставить отца — и был вынужден вмешаться.

Флот научил держать голову холодной и отключать эмоции.

Но Эмма… Бледная, серая, едва живая…

Сначала мне стало её жаль. А потом… я снова совершил ошибку.

Когда девушка пришла в себя и заговорила о моих перед ней обязательствах, я не выдержал. Сорвался.

Не смог удержать маску холода и больше не желал играть в заботу.

Я сорвался. А потом, снова не предусмотрел последствия и отвернулся.

Я не видел, что Эмма приняла. Ни когда, ни в каком количестве.

Иначе как опиатами или странным ядом, объяснить её состояние было невозможно.

Она была на грани. Пульс едва прощупывался. Только мой отвар, противодействующий ядам и дурману, привел девушку в чувства.

Это принесло облегчение… и ещё больше разозлило.

Что бы Эмма ни говорила — о ведьме, о любви — я понял: девушка безумна настолько, что готова отравиться, лишь бы добиться своего.

Это же и сообщил отцу и мистеру Нортону.

— О какой ведьме ты говоришь? — с подозрением прищурился хозяин поместья.

— Она не уточняла. Но всё зашло слишком далеко. Эмма говорила, что они ходили вместе с Люсиль. Вам стоит поговорить с дочерью. Если они обе взяли у шарлатанки дурман — беда может повториться, — я указал на едва дышащую Эмму.

Мы с отцом выведем яд из её крови. Мои травы и сок драконового дерева, добытый в плаванье, помогут очистить тело.

А вот что делать с разумом — решать мистеру Нортону.

Я не стану нянчить душевнобольную девушку, играющую в любовь.

Я был уверен, что он всё понял.

Верил в благоразумие Джеффа Нортона… ровно до следующего утра.

Итан

Люсиль кусала губу и отводила взгляд.

А ещё, жена брата клятвенно утверждала, что ничего не брала у ведьмы.

Поскольку она была в положении, допрашивать девушку следовало осторожно и недолго.

— Норман всё обыскал. Ничего необычного в вещах Люсиль не было, — выдохнул отец.

Брату с женой, пожалуй, повезло. А вот с родственниками — не очень.

Люсиль, хоть и младше, была разумнее, воспитаннее и уже носила под сердцем моего племянника или племянницу.

— Думаю, если у неё что-то и было, насмотревшись на сестру, она это выбросит, — согласился я с отцом и перевёл взгляд на бледного мистера Нортона.

У него не было сына, и он вложил всю любовь в старшую дочь, веря, что она найдет достойного мужа и продолжит семейное дело.

Но излишняя опека пошла Эмме не на пользу.

Люсиль же доставались лишь крохи отцовского внимания.

То, что в детстве казалось трагедией — быть нелюбимой девочкой, — теперь, похоже, стало ее спасением.

Несколько минут мистер Нортон молча смотрел в одну точку на полу.

А потом сделал то, от чего мы с отцом лишились дара речи.

Поднявшись из-за стола, он подошел ко мне… и опустился на колени, склонив голову.

— Спаси её, Итан… — прохрипел он. — Отдам всё, что хочешь. Проси. Я сделаю тебя своим наследником. Ты и твоя семья никогда ни в чём не будут нуждаться. Хочешь — откроем твоему отцу практику. Хочешь — получишь свой корабль. Всё, что пожелаешь… Только спаси её.

Передо мной, обычным корабельным лекарем, на коленях стоял самый влиятельный человек Саванны. Один из богатейших помещиков Джорджии.

И молил спасти его дочь.

Если бы не пинок отца, я бы не сразу нашёлся с ответом.

Это почти как если бы сам король пал ниц — настолько ошеломительно, что чувствуешь себя одновременно великим и обреченным.

— Ну что вы, мистер Нортон. Нам ничего не нужно, — попытался я взять себя в руки. — Мы с Эммой росли вместе, я и так сделаю всё возможное. Главное, мы установили вероятную причину. Теперь всё зависит от того, сколько дряни попало в организм с последней порцией.

Я присел рядом, собираясь помочь мужчине подняться.

Но мистер Нортон говорил вовсе не о лечении. Это стало понятно, как только мы встретились взглядом.

— Спаси её, Итан. Она не отступит. Всё, что хочешь… Просто спаси её, — снова прошептал он.

Крепкие руки, вцепившиеся в мое предплечье, заставили усомниться в его здравомыслии.

Может, он безумен так же, как и его старшая дочь?

Может, именно поэтому он её так любит — потому что сам болен?

Я попытался освободиться и едва не потерял равновесие. Но рядом уже присел отец.

— Мистер Нортон, девочка серьезно больна. Не думаю, что брак с Итаном как-то ей поможет. Эмме необходим уход и постоянное наблюдение, — спокойно сказал он, стараясь меня вытащить.

— Пусть так, — отрезал Нортон. — Но она уверена, что не сможет жить без него. Значит, его присутствие даст ей шанс. Итан, мне нужно время. Помолвка с Эммой даст его. Откажись от затеи с Витторией. А потом… я что-нибудь придумаю. Мы найдем лучших врачей. Найдём проклятую ведьму. Только помоги мне спасти её сейчас, — уже жёстче продолжил он.

— Это безумие, — выдохнул я, оседая на пол и осознавая, как сильно влип.

— Это моя дочь, — сухо сказал Джефф Нортон, подписывая мой приговор.