Эпопея любви

X. Все счастливы

Пришло время, читатель, когда, уподобляясь путникам, подымающимся по крутому склону, мы должны остановиться, передохнуть какое-то мгновение и с высоты осмотреть окрестности и оценить обстановку.

Подлинным вдохновителем чудовищной драмы была королева Екатерина Медичи. В результате изощренных интриг королева подготовила два важных для нее события, которые по времени должны были совпасть: уничтожение гугенотов и смерть ее сына Деодата. Екатерина боялась, что гугеноты поддержат честолюбивые устремления Генриха Беарнского и его претензии на корону Франции. Она опасалась и Гизов, подозревая их в страстном желании захватить французский престол. Ее пугал и граф де Марильяк, дитя греха, если о нем кто-нибудь узнает, имя королевы будет покрыто позором.

Истребить гугенотов руками Гизов, устранить Гизов с помощью гугенотов, бесследно уничтожить своего сына — таков был замысел Екатерины Медичи. В случае удачи после Карла IX, смерть которого не за горами, на французский престол взойдет герцог Анжуйский, а сама Екатерина будет полновластно править Францией от имени Генриха Анжуйского.

Все уже было приведено в действие: с помощью Алисы и Панигаролы королева держала в руках Марильяка; Карл IX, дрожавший от страха при мысли о том, что гугеноты помышляют о его смерти, стал послушным орудием в руках матери; Гизы и их сторонники были готовы войти в Париж с оружием и горящими факелами в руках. Вот почему Екатерина была, как никогда, спокойна и даже счастлива.

Перейдем от королевы к графу де Марильяку, от матери к сыну, и увидим, что Деодат также наслаждался счастьем вдвойне. Во-первых, несчастный молодой человек вообразил, что он тронул сердце Екатерины. Ему показалось, что королева вот-вот признает в нем своего сына. Во-вторых, Марильяк убедился, что Алиса де Люс искренне любит его. Смутные подозрения, терзавшие сердце Деодата, растаяли от слов Екатерины. Ни на одно мгновение он не переставал обожать Алису де Люс, но теперь он был уверен и в ее чувстве к нему. Приближался день свадьбы Марильяка и Алисы де Люс. Лишь одно омрачало его радость — умерла Жанна д'Альбре, которую он безгранично почитал. Деодат старался черпать утешение в мыслях о том, что нашел теперь мать и обрел невесту. В эти дни граф де Марильяк был воистину счастлив!

Смерть Жанны д'Альбре освободила Алису де Люс от тяжкого бремени. Только королева Наваррская была способна разлучить Алису с графом, только она могла разоблачить свою бывшую фрейлину… Но королева Жанна умерла, и Алиса вздохнула свободно. Екатерина Медичи обещала достойно вознаградить ее за службу, и Алиса была уверена, что ее свадьба с Марильяком близка. Она убеждала себя, что после стольких невзгод она наконец дождалась счастья, за которое так дорого заплатила.

Карл IX спокойно ждал великих событий, о которых говорила ему мать. Он точно не знал, что должно произойти, но надеялся, что больше не будет войн, не будет смуты и всяких неприятностей. Он сможет скакать на коне по лесам, охотиться на оленя или на кабана, не опасаясь, что кто-нибудь из сопровождающих охотников задумает убить короля. Он сможет спокойно разучивать новые сигналы на охотничьем роге, в конце концов, просто жить, жить в свое удовольствие. И тогда, думал король, пройдет душевная болезнь, из-за которой малейшее волнение вызывает у него страшные припадки. Он будет царствовать спокойно и наслаждаться всем тем, что может предоставить ему жизнь, в его распоряжении будет все, что есть во Франции прекрасного — богатства, науки, искусства. Он сможет совершенно свободно, одевшись простым горожанином, бродить по своему доброму Парижу, иногда посидеть в кабачке, а заканчивать свои прогулки у Мари Туше, к которой Карл питал нежную, спокойную любовь. Вот о чем мечтал этот двадцатилетний ребенок, а все остальное он предполагал оставить канцлерам и министрам, парламенту и советникам, которые обязаны управлять королевством.

И выглядел король лучше: он был бледен, но уже не мертвенно-бледен; нередко бывал оживлен. В глазах его мелькали иногда веселые искорки, какая-то гордость читалась в его чертах. Придворные удивлялись, Гиз тревожился, а Екатерина строила предположения. Королевский двор не знал, что так волновало Карла IX.

Дело в том, что Мари Туше родила ребенка, хорошенького мальчика, толстенького, крикливого, живого. Карл IX стал отцом! На свет появился новый маленький потомок рода Валуа, и король уже обдумывал, какой титул он может даровать своему сыну. Он собирался позаботиться о ребенке, но для этого надо было, чтобы наконец наступил мир, о котором столько говорила Карлу его мать, Екатерина Медичи.

Заглянем теперь в домик Мари Туше.

Мы застанем ее у кроватки младенца. Оправившись после родов, Мари жила теперь только для своего сына. В душе этой женщины из народа скрывались неисчерпаемые запасы доброты и нежности. Какое спокойствие царило в этом доме! Какая чистота и скромность! Однако в этой очаровательной скромности была небольшая доля кокетства. Колыбель, в которой спал ребенок, получивший титул герцога Ангулемского, стояла в спальне, обставленной светлой ореховой мебелью. На стене висел прекрасный портрет Карла IX: король, в костюме простого горожанина, улыбался. Переводя взгляд с сына на портрет отца, улыбалась и Мари.

Перейдем теперь к другим персонажам нашего повествования. Панигарола в своей келье мечтал об уничтожении гугенотов и о смерти Марильяка, своего счастливого соперника. Странным человеком был этот монах: неумолимая ненависть в душе его была порождена любовью, сам того не понимая, он превратился в послушное орудие Святой Инквизиции.

Герцог Гиз готовился одержать главную победу в своей жизни. Его план был до крайности прост: король, похоже, ненадежный защитник католической веры и не проявляет должного рвения в спасении церкви и уничтожении еретиков, значит, Гизу надо возглавить католическую армию. Столкновения между католиками и гугенотами приведут к гигантской битве в самой столице. И тогда Гиз вслух обвинит Карла IX в пособничестве гугенотам. Когда начнется резня, запылает Париж, потекут реки крови и народ обезумеет от ярости, Генрих Гиз пойдет на Лувр. Покровительствовавший еретикам король будет низложен. Маршал де Таванн на стороне герцога, Данвиль обещал ему три тысячи всадников, которые вот-вот прибудут в Париж, и четыре тысячи пехотинцев, вооруженных аркебузами; у коменданта Бастилии уже готова потайная темница для Карла IX… А если королю взбредет в голову защищаться, призвать на помощь охрану, тогда де Коссен, капитан королевской гвардии, охраняющей Лувр, арестует Карла IX. И вот тогда Гиз остановит побоище: таким образом он сохранит и своих сторонников-католиков, возглавив поход против ереси, и заручится поддержкой гугенотов как человек, остановивший кровопролитие.

Но Франция не может жить без короля! Кардинал Лотарингский, дядя Генриха Гиза, восстановил генеалогическое древо их рода и доказал, что Гизы являются прямыми потомками Карла Великого. Ничто не помешает Генриху Гизу возложить на себя французскую корону!

Маршал де Данвиль также готовился нанести удар. Из Гиени, губернатором которой он был, Данвиль намеревался привести в Париж довольно многочисленное войско: около семи тысяч человек. Он обещал Гизу, что его войска помогут низложить Карла IX. С помощью интриг и уловок Данвиль добился того, что сам король отдал приказ подтянуть к Парижу войска. Маршал не исключал, что в развязанной схватке может погибнуть и сам Генрих Гиз. И тогда Данвиль возглавит католическую армию. Более того, Анри де Монморанси, маршал де Данвиль, не мог удержаться и от дерзких мечтаний: он представлял, как в пылу сражения победителем войдет в Лувр, вырвет корону из слабых рук Карла IX и займет французский престол.

Если же Гиз останется жив и станет королем, то при нем Данвиль будет могущественнейшим вельможей королевства.

Но более всего хотел Данвиль уничтожить своего брата. Ненависть, родившаяся много лет назад, когда Жанна де Пьенн отвергла любовь Анри де Монморанси, разъедала его душу. Он был готов пожертвовать всем, в том числе и короной, о которой тайно грезил. Ненависть, словно тяжелая, незаживающая рана, терзала маршала де Данвиля. И вот наконец представился случай: в общей суматохе Данвиль мог напасть на дворец Монморанси. Он штурмом захватит старый дворец, где жил еще коннетабль, его отец! Он превратит дворец в руины, своими руками убьет Франсуа и увезет Жанну де Пьенн!

Монморанси погибнет, когда в Париже будут истреблять гугенотов, правда, Франсуа католик, но он всегда был на подозрении. Умеренная партия, жаждавшая мира, всегда считала маршала де Монморанси своим вождем. И в конце концов не одни же гугеноты гибнут…

Итак, в тот момент, когда грозные события назревали в Париже, Данвиль был уверен, что скоро сможет удовлетворить свою ненависть. Через Жилло он знал все, что делал или говорил брат, и мог вовремя предпринимать ответные меры. А Жилло старательно шпионил. Правда, от лакея скрыли, что Жанна де Пьенн потеряла разум, и об этом он, естественно, не сообщал Данвилю. А ведь подобная новость могла бы заставить Данвиля изменить свои планы…

Теперь вернемся во дворец Монморанси, где находятся пять героев нашего повествования. Прежде всего расскажем о влюбленных: о шевалье де Пардальяне и Лоизе де Монморанси. С тех пор как они объяснились в любви друг к другу, они почти не разговаривали. Им не нужны были слова. Лоиза и так читала мысли шевалье, а он чувствовал каждый удар сердца Лоизы. Для Лоизы все было просто: сейчас она не заметила бы даже приближения собственной смерти, ибо Жан был рядом с ней. Раз он здесь, никакая опасность не может угрожать ей. Она доверяла ему абсолютно…

Шевалье же, уверенный в том, что любим, уже не боялся никаких превратностей судьбы. Однако он не верил, что когда-нибудь сможет соединить свою жизнь с Лоизой де Монморанси. Маршал заявил, что его дочь предназначена графу де Маржанси. Пардальян об этом графе и не слышал, но намеревался, познакомившись, вызвать его на дуэль, и пусть шпага решит, кому будет принадлежать Лоиза. Короче, Пардальяна-младшего мучили два вопроса: во-первых, как вывезти Лоизу из Парижа и, во-вторых, кто же такой граф де Маржанси, предполагаемый жених Лоизы.

Пардальян-старший в это время строил свои планы, проявляя максимум осторожности. Он черпал сведения у Жилло и, похоже, замышлял что-то серьезное. Беспокойство не покидало старого лиса. Он нюхом чувствовал приближающуюся опасность…

Жанна де Пьенн по-прежнему оставалась безумной. Больше о ней сказать нечего… Может, она была счастливее всех остальных. Тихое безумие вернуло ее в прекрасные дни молодости, она вновь видела себя в Маржанси. И, что удивительно, физически она вполне поправилась.

Маршал де Монморанси чувствовал себя в двойственном положении. С одной стороны, руководители гугенотского движения держались от него поодаль, поскольку Франсуа отказался принимать участие в их планах похищения короля. С другой стороны, его ненавидел королевский двор, обвиняя в потворстве гугенотам. Люди, втянутые в политику, не понимали, что влиятельное лицо может сохранять независимость в поступках и суждениях.

Франсуа де Монморанси и не пытался добиться уважения и восхищения своих сограждан. Причина тому была проста, он и сам не испытывал к ним ни уважения, ни восхищения, наблюдая за интригами и борьбой амбиций вокруг трона, видя жестокость, лицемерие и беспринципность окружающих. Маршал мечтал спокойно жить в своих владениях.

Таковы были планы наших героев. Все вроде бы были спокойны и счастливы, но над этим спокойствием сгущались тучи. Так в трагическую минуту, перед бурей, замирают в лесу деревья, стихает ветер, мрачные тучи не заслоняют небо, лишь какая-то серая пелена наползает на солнце… Но внезапно небо чернеет, порывы ураганного ветра сгибают деревья, приходит буря…