Еще одна роза Хетага

Глава тридцатая

Когда Хетаг очнулся ото сна, в комнате было темно. Он пошарил рукой по кровати, нащупывая планшет. Иногда перед сном, когда не мог заснуть, он открывал социальные сети и смотрел на Катю. Девушка давно не заходила в свой профиль, и мужчина понимал, что она, скорее всего, давно завела новый, но эту страницу почему-то не удаляла. Хетагу же хранящееся в альбоме фотографии напоминали о времени, когда его жизнь была совсем иной. Почти обычной. Нормальной. Как же он по ней скучал. Скучал по Кате или по той жизни, на этот вопрос Хетаг себе ответить так и не смог.

Планшет показывал девять вечера. Он проспал гораздо дольше, чем планировал. Мозги, которые были замочены в уксусе, наверное, уже стали негодны к употреблению. Вряд ли Саша догадалась слить воду и отварить их. Он зажег верхний свет и умылся за перегородкой, пригладив водой волосы и стянув их в привычный низкий хвост. Отец тоже носил длинные волосы, и по приезде сын решил отрастить такие же, оформляя в парикмахерской только виски и подстригая концы. Терпеть не мог неопрятность и неряшливость как в одежде, так и в прическе. Подбородок покрывала щетина, и Хетаг с досадой подумал, что теперь придется либо постоянно бриться, либо заново отращивать бороду. Права Луиза: все проблемы у мужчин начинаются, когда они влюбляются. Заперев комнату на ключ, Хетаг прошел по неосвещенному коридору и спустился по лестнице вниз.

Луиза, вероятно, объявила ему бойкот и спустилась в спальню Нестора, чтобы утешиться. Иначе как объяснить то досадное обстоятельство, что на втором этаже и на лестнице не было света. Когда Хетаг отсутствовал дома, за огнем в каминах гостей и за освещением следила либо Луиза, либо Нестор. Мужчина был его правой рукой. Они познакомились случайно в городе еще тогда, когда родители юноши были живы. Хетаг иногда наведывался в Смоленск, чтобы провести вечерок другой в компании малознакомых приятных девушек, и иногда оставался в городе на ночь. Случалось такое, что от девушек он уходил ночью, а тревожить родителей своим ночным возвращением не хотелось, да и выпившим за руль садиться казалось скверной затеей. Поэтому он зависал в местном баре или клубе, где просто сидел, слушал музыку, дремал или продолжал пить. Случалось, что он гостил в маминой квартире, но это была скорее вынужденная ситуация. Город с некоторых пор вызывал в нем скорее отвращение, люди — непонимание и презрение. Все они, по сравнению с отцом, были слабыми, никчемными, какими-то ненастоящими, глупыми.

В тот вечер Хетаг зашел в ночной ресторан, где играла живая музыка, и к нему за столик подсел Нестор. Спутница мужчины не пришла, и они провели несколько часов за интересной беседой. Утром Нестор отвез парня домой и нашел общий язык не только с его мамой, но и с отцом. Его, человека, увлеченного археологией, историей и краеведением, практически единственного из посвященных не напугала тема с пожиранием людей.

В кухне-столовой горел свет и пахло пригоревшей едой. За столом сидела Луиза, Нестор и Саша. Саша держала в ладонях череп и дула на налитую в него жидкость. Над поверхностью напитка поднимался пар.

— Выспался? — с мерзкой улыбочкой спросила Луиза, обращаясь к Хетагу. — А твоя постоялица набухалась и сожгла мозги.

— Луиза, — повысил голос Нестор, — выбирай выражения. — И он положил пятерню под столом на ее голое колено.

«Наверное, успел утешить», — подумал Хетаг, не замечая на ногах девушки чулок, и направился к чайнику.

— Решил чайку испить? — не унималась Луиза. — Ну, зачем же, ведь там осталось целых два литра вина. Можешь присоединиться к своей подружке.

От Хетага не укрылось, как под столом Нестор сжал колено Лу и что-то шепнул ей на ухо.

Хозяин дома достал череп и налил в него кипяток из чайника, вытащил из шкафчика банку с растворимым кофе и насыпал одну ложечку, потом подумал и насыпал еще одну, прибавив пять кубиков сахара из картонной пачки, которую кто-то забыл убрать в шкафчик.

— Я просил: убирайте за собой все со стола. Полезут мыши, визга будет. А что у нас на ужин?

— Дымящиеся мозги, — хихикнула Луиза. — В панировке и кошмарном количестве масла.

— М-м-м, — промычал мужчина, — все как я люблю.

— Неужели? — съязвила темноволосая девушка. — С каких это пор?

— Прости, я хотела сделать их по своему рецепту, но случайно… — залепетала Саша.

— … напилась, — закончила Луиза и смерила девушку победоносным взглядом.

Хетаг отпил кофе и подошел к сковороде, на которой, залитые маслом, лежали непонятной формы темно-коричневые кусочки. Подцепил один пальцем и осторожно засунул в рот. Под изумленные взгляды Нестора и Луизы облизал пальцы.

— Очень вкусно, — вынес он свой вердикт. И очень хорошо, что они хрустят. А ты, — обратился он к Саше, — не переживай. Подумаешь, сожгла мозги. Обычное дело. Не сердце же.

В следующую минуту Хетаг уже стоял около холодильника. Из него он достал несколько красных помидоров, пупырчатый огурец, два зеленых перца и перемотанный нитками пучок с травами: кинза, петрушка, укроп. Вымыл овощи под краном, достал из ящика деревянную доску и нож, аккуратно нарезал овощи кружочками и живописно разложил на огромное керамическое блюдо. Ловко покрошил ножом зелень и рассыпал сверху. Следом достал из сковородки кусочки мозгов и порезал также брусочками. Промокнул бумажным полотенцем и разложил на овощи. Выдавил сверху половинку лимона, посолил и полил оливковым маслом, которое также выудил из шкафа.

Все трое смотрели на мужчину с изумлением. Даже Саша прекратила гипнотизировать череп и следила за его уверенными действиями. Хетаг подхватил блюдо и водрузил в центр стола.

— Думаю, так еще лучше, — произнес он, достал и поставил на стол четыре тарелки, небрежно кинул рядом вилки. — Все остальное сами.

— Ты будешь есть стряпню своей подружки? — подняла брови Луиза.

— Она не моя подружка, — спокойно ответил Хетаг и положил в свою тарелку внушительную порцию салата. — Она моя гостья.

Лу брезгливо поморщилась, заправила блестящие абсолютно прямые волосы за уши, кхекнула и, положив руки на стол, как прилежная ученица, произнесла:

— Ты любишь ущербных, да? Вместо того чтобы свернуть своей женушке шею, ты дрочишь на ее фотографии и поливаешь слезами ее вещи. Теперь вот эта… гостья лезет в каждую дыру, а ты так и норовишь ей… — она недоговорила.

Хетаг отложил приборы, отставил тарелку в сторону, молча поднялся, подошел к девушке и, взяв за волосы, буквально выволок ее из-за стола.

— Пусти, — визжала Лу на всю кухню. — Как ты смеешь⁈

Но он не слушал. Открыл комнату Нестора и швырнул Луизу туда.

— Приди в себя, — сказал он, прежде чем закрыть дверь. — Я сделаю вид, что ничего не слышал, а завтра, если пожелаешь, начнем день заново.

Хетаг вернулся за стол и как ни в чем не бывало принялся с аппетитом уплетать свой салат. Саша сидела в оцепенении. Нестор поднялся и, качая головой, направился в сторону своей спальни, откуда доносились ругательства и всхлипы Лу.

— Мне кажется, ты не прав, Хетаг. И я думаю, что завтра нам всем лучше уехать. — И он с тяжелым вздохом закрыл за собой двери.

— Все из-за меня, — всхлипнула Саша, отставив череп в сторону.

— Господи, — взмолился Хетаг, и его глаза налились кровью. — Ну, хотя бы ты прекрати ныть, — и он одним резким движением смахнул со стола все, что на нем стояло. Овощи, кусочки мозгов, брызги масла вперемешку с чаем Саши, его кофе — всё разлетелось по кухне.

Хетаг, больше похожий на раненое животное, выскочил из-за стола и, не смотря в Сашину сторону, покинул дом.