Это наш ребенок!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Отец Куллэм?

Слейд стукнул в дверь один раз и заглянул в палату. Медсестра в вестибюле третьего этажа сказала, что священник в Палате 324 или на втором этаже в палате 236. Пока удача ему не изменяла, повезло с первой попытки.

Хрупкий седовласый мужчина в черных брюках и черной рубашке с длинными рукавами посмотрел на Слейда и радушно улыбнулся, узнав его.

— Слейд, как поживаете?

— Это зависит от вас. — Слейд взглянул на юношу в постели. Тот не казался умирающим. — Не возражаете, если я украду его? — Не дожидаясь ответа, он ухватил священника за руку и вывел в коридор.

Отец Джон Куллэм познакомился со Слейдом Гарреттом год назад, когда Слейд собирался писать о волнениях в Северной Ирландии и отношении к ним людей, выросших там, но переехавших в Америку. Слейд хотел узнать религиозную и личную точку зрения отца Куллэма. За время беседы они подружились. Слейд завоевал восхищение и уважение священника.

— Неприятности, Слейд?

Слейд не просто выволок его в коридор, но уже тащил к лифтам.

— Объясню по дороге, — ответил Слейд, добравшись до лифта и нажимая кнопку.

— По дороге куда? — озадаченно спросил отец Куллэм.

Слейд услышал звонок где-то вдали и снова нетерпеливо нажал кнопку.

— На пятый этаж и на мое бракосочетание, — улыбнулся он священнику. — Я надеюсь.

Прибыл лифт, и Слейд быстро втянул священника в кабину.

Отец Куллэм чувствовал, что его втягивают в нечто большее, чем просто в лифт.

— Вы женитесь?

Слейд нажал кнопку пятого этажа.

— Если вы окажете мне услугу.

— Вы не могли бы объяснить помедленнее?

— Я вот-вот стану отцом, отец, — Слейд усмехнулся каламбуру. — Я узнал об этом всего полчаса назад. И хочу поступить честно, то есть жениться на этой женщине. Она здесь. В этой больнице.

Он перевел дух, понимая, как неправдоподобно звучит его объяснение. Неважно. Главное — он собирается совершить правильный поступок. Его вел инстинкт, а не эмоции.

— Она должна родить в любую минуту. — Слейд испытующе смотрел в светло-голубые глаза священника. — Вы сделаете это, отец? Вы пожените нас?

По правилам перед бракосочетанием полагались беседы и оглашение в церкви имен вступающих в брак. Отец Куллэм прекрасно знал, что ответили бы на просьбу Слейда церковники. Но ему нравилось считать себя прогрессивным. Он насмотрелся немало из того, что жизнь обрушивала на людей и здесь, и в его родной Ирландии. Большей частью она их не баловала. Он узнал, что нет правил без исключений.

Однако он знал также, что его работа — советовать, служить голосом разума.

Двери лифта открылись на пятом этаже, и они вышли. Отец Куллэм сразу остановился и повернулся к Слейду.

— Вам отказало благоразумие? — Он не собирался ни оскорблять Слейда, ни разъяснять важность брака и связанных с ним обязательств. Отец Куллэм полагал, что такой человек, как Слейд, все это осознает, но не мог не спросить: — Вы понимаете, что делаете?

Слейд понимал или думал, что понимал. Надеялся, что понимал. Поэтому он утвердительно кивнул.

— Иногда, отец, надо следовать внутреннему голосу.

— Да, но женится не только ваш внутренний голос. — Священник улыбнулся и перешел к формальностям: — Мне необходимы документы, анализы крови. Разрешение на брак.

Детали. Слейд знал по личному опыту, что детали всегда можно утрясти.

— Я могу все достать. — Он взглянул через голову священника туда, где, по его предположению, находилась родильная палата. — Но будет слишком поздно.

Может, уже слишком поздно.

Отец Куллэм удивленно выгнул седые брови.

— Вы должны были подумать об этом заранее...

Слейд нетерпеливо взъерошил волосы. Он должен убедить священника.

— Не о чем было думать. Я не знал.

— Она не сказала вам?

Слейд отрицательно покачал головой.

— Ни слова. Она упряма и независима.

Священник тихо засмеялся. Он вспомнил о своей сестре Дейдре, характер которой был таким же огненным, как ее волосы.

— Я понимаю, что вы имеете в виду. Моя сестра была такая же, упокой Господь ее душу. Ни дня не проходит, чтобы я не вспоминал ее с тех пор, как Всевышний призвал ее.

Слейд облегченно вздохнул. Священник понял.

— Тогда вы прекрасно знаете, о чем я говорю. Она горда, отец, но и я горд. Горжусь ребенком, который у нас будет. Ребенком, который должен родиться с моим именем, не только с моими генами. — Слейд положил руку на плечо маленького священника, подчеркивая свою просьбу. — Я мог бы достать анализы и документы, отец. Но будет слишком поздно. Роды уже начались. Ребенку необходимо мое имя сейчас.

Ведя священника через вестибюль к медсестринскому посту, Слейд видел, что почти убедил его.

— Ну, — задумчиво сказал отец Куллэм, — это в высшей степени неправильно...

Слейд выстрелил наверняка.

— Мы могли бы, конечно, оформить гражданский брак, но я хочу, чтобы вы совершили обряд бракосочетания.

Слейд готов был держать пари, что отец Куллэм хочет того же.

Отец Куллэм в данный момент явственно слышал грядущие упреки монсеньора. Но он также слышал тихий плач ребенка, о котором шла речь, — новой души с ее нуждами.

— Документы?..

Получилось!

— Я оформлю их задним числом, — пообещал Слейд. — Есть люди, которым я могу позвонить.

Все будет улажено. Сейчас ему необходим человек, который может совершить обряд.

Отец Куллэм улыбнулся. Ангельская улыбка превратила бы его в прообраз святого Николая, если бы он весил фунтов на пятьдесят больше.

— В этом я не сомневаюсь. Уверен, что вы знаете множество людей, кому можно позвонить. — Священник вздохнул, сдаваясь. — Ну, полагаю, мы можем назвать обстоятельства критическими.

— Так оно и есть, — ликующе подтвердил Слейд.

Отец Куллэм внимательно смотрел на него, делая собственные выводы.

— А эта молодая женщина, она согласна?

Слейд решил, что Бог его простит, если он немного покривит душой в свою пользу.

— Она велела мне найти вас.

Отец Куллэм хлопнул Слейда по плечу и сказал не поучающе, а ласково:

— В мое время все было наоборот. Молодые люди сначала женились, а потом рожали детей.

Похоже было, что священник настроился на длинную историю, но драгоценное время истекало. Шейла могла рожать еще несколько часов, а могла родить в любой момент.

— Отец, если вы не поспешите...

Отец Куллэм ускорил шаги, смеясь про себя.

— Я думаю, что именно спешка довела вас до подобной ситуации... — Заметив, как Слейд помрачнел, священник понял, что не время для проповедей, и поднял руку, останавливая себя. — Нет, я не буду поучать. Обещаю.

На посту оказалась только одна медсестра. Остальные были заняты в палатах. Медсестра взглянула на них, явно озадаченная появлением священника.

— Мы торопимся, — сказал Слейд, надеясь, что еще не поздно. — Где доктор Поллак?

— Палата 520. — Все сестры любили доктора Поллак, и женщина поспешила за Слейдом и отцом Куллэмом, направившимися к указанной палате. — Что-то случилось? Никто не сказал мне, что нужен священник...

У Слейда больше не было времени на объяснения.

— Просто предосторожность, — успокоил он, подгоняя священника.

Медсестра остановилась.

— Ммм... друзья должны ждать в вестибюле, — неуверенно сказала она и показала туда, откуда они появились.

— Я не друг, — ответил Слейд через плечо. Все равно скоро все узнают. Можно с тем же успехом бросить мяч сейчас. — Я отец ребенка.

Слейд не стал ждать ее реакции, но услышал за спиной громкий вздох, подтвердивший, что мяч принят.

Отец Куллэм замешкался у закрытой двери. Он никогда раньше не присутствовал при родах.

— Вы думаете, это прилично?

Сейчас не время соблюдать приличия.

— Конечно.

Слейд ввел отца Куллэма в палату.

Шейла лежала на узкой кровати. Рядом с ней, как электронный часовой, стоял монитор. Руки ее судорожно сжимали края изголовья. Тело было напряжено до предела.

Господи, она выглядит ужасно, подумал Слейд. Нежность, сладкая и жгучая, охватила его.

— Шейла?

Она не могла ему ответить. Не могла до тех пор, пока тюремщик не освободит ее.

Когда схватка кончилась, Шейла вся обмякла. Столько раз стояла она по другую сторону, следя за монитором, предсказывающим приближение схваток, сочувствуя своим пациенткам, но никогда реально не представляла, насколько они болезненны... До этого момента.

Дрожа всем телом, Шейла громко выдохнула. Только открыв глаза, она поняла, что они были закрыты.

Она обрадовалась, увидев Слейда, обрадовалась, увидев кого-то, кто мог бы защитить ее. Она и подумать не могла, что будет испытывать страх, но он поселился в ней — маленький воин, атакующий ее сознание.

— Слейд, — тихонько позвала она, пытаясь отдышаться. — Я решила, что ты передумал.

— Не надейся. — Он взял ее руку в свою. — Отец, это доктор Шейла Поллак. Мать моего ребенка.

Слейд изумленно смотрел на нее сверху вниз. Он с трудом верил в происходящее. У него будет ребенок.

Обойдя монитор, отец Куллэм наклонился, вежливо взял Шейлу за другую руку, влажную от пота, и ободряюще улыбнулся.

— Итак, Слейд говорит, что вы хотите выйти замуж.

Боль не настолько ошеломила Шейлу, чтобы она не захотела внести ясность:

— Это Слейд хочет жениться, отец.

Отец Куллэм почувствовал ее смущение и внутренний протест. Хотя не в его правилах было принуждать, он имел слабость проповедовать то, что близко его сердцу. Не отпуская ее руку, он проникновенно заглянул ей в глаза.

— Ребенок заслуживает того, чтобы в жизнь его ввели оба родителя. Разве не так, доктор? Семья дает опору.

Шейла слабо улыбнулась, взглянула на Слейда и только потом ответила священнику:

— Похоже, он говорил с вами.

— Да. У меня до сих пор ухо горит. Как я понимаю, это и ваше желание?

Священник так сформулировал вопрос, что не оставалось сомнений, к какому ответу он ее подталкивает. Теперь, попав в палату, он был убежден, что судьба велит ему соединить этих двоих.

Шейла устала. Такой усталой она никогда в жизни себя не чувствовала. И кто знает, сколько еще часов родовых схваток ей предстоит. Спорить не было сил, да и, может статься, Слейд понимает, что делает.

Кроме того, не канули в прошлое ночь на пляже и мужчина, остановивший тогда время для нее.

— Да, — прошипела она с началом новой схватки. Боль росла быстро, пока ничего больше не осталось, только боль и она. Все остальное исчезло.

Шейла сжала зубы, отчаянно пытаясь не кричать, но стон тем не менее вырвался, что подсказало отцу Куллэму поспешно открыть молитвенник. Он быстро нашел нужную страницу, больше по привычке, чем по необходимости. За тридцать лет он обвенчал столько пар, что мог бы заполнить ими большой театральный зал.

— Тогда, я думаю, мне следует поскорее обвенчать вас, дорогая, и не мешать больше.

Слейд взял руку Шейлы в свою.

— Короткий вариант, отец, пожалуйста. — Он чувствовал, как Шейла сжала его пальцы. От страха или новой схватки? Он взглянул на монитор. На экране не было признаков приближающейся волны. — Начинайте.

Отец Куллэм понадеялся, что монсеньор проявит здравый смысл, услышав эту историю.

— Согласна ли ты, Шейла Поллак, взять этого мужчину, Слейда Гарретта, в законные супруги, чтобы любить и уважать его в болезни и здравии, горе и радости, пока смерть не разлучит вас?

Шейла скорчилась. Боль лишила ее всякой воли к сопротивлению. Она ответила быстро, пока еще могла дышать:

— Да.

Начинается, подумал Слейд, глядя на экран. Волны схваток все нарастали, накрывая и поглощая Шейлу. Ее пальцы впились в его ладонь. Как бы он хотел взять на себя хоть немного ее боли!

— А ты, Слейд Гарретт, согласен взять эту женщину, Шейлу Поллак, в законные супруги...

О Господи, ребенок выходит. Шейла чувствовала, как он толкается, и в панике посмотрела на Слейда.

— Я думаю, он выходит!

Отец Куллэм заторопился:

— ...чтобы в горе и радости, в болезни и здравии любить и уважать ее, пока смерть не разлучит вас?

Шейла, опираясь на руки Слейда, согнулась и села.

— О Господи, Слейд, позови медсестру. Немедленно.

— Подожди... Держись, Шейла, держись, — взмолился он и ответил отцу Куллэму: — Да.

Слейд замахал рукой, торопя священника. В другую руку вцепилась Шейла, сокрушаемая новой схваткой.

— Властью-данной-мне-штатом-Калифорния-объявляю-вас-мужем-и-женой. — Фраза вылетела почти как одно слово. Отец Куллэм захлопнул молитвенник и перевел дух. — В этом месте я обычно говорю: можете поцеловать новобрачную, но, похоже, вы уже сделали гораздо больше.

Шейла захныкала, не в силах говорить. Ее ребенок рвался на свет.

— Слейд...

Наверное, она не понимала, что все еще держит его руку. Он осторожно высвободился. Адреналин гнал кровь по жилам, и все вокруг казалось каким-то нереальным. Как во время событий в горячих точках, которые он освещал в своих репортажах.

— Сейчас я приведу ее, — пообещал Слейд.

Отец Куллэм уже выскальзывал за дверь. Слейд догнал его.

— Спасибо, отец, — поблагодарил он, вытаскивая из бумажника пачку банкнотов.

Отец Куллэм начал отказываться. В конце концов, ситуация была не из обычных.

— Для прихода, — бросил Слейд и, запихнув деньги в руку священника, раскрыл дверь и выбежал в коридор.

Отец Куллэм положил деньги в молитвенник. Несколько новых молитвенников церкви не помешает.

— Поздравляю, — сказал он в спину Слейду. — И не забудьте принести мне разрешение на брак, чтобы я официально подписал его.

— Обязательно, — откликнулся Слейд. Полный смысл свершившегося еще не дошел до него. Не было времени. — Сестра!

Встревоженная настойчивостью, прозвучавшей в его голосе, подбежала молодая женщина.

— Я думаю, пора.

Женщина резко развернулась.

— Я приведу доктора Келли.

Доктор уже осматривал Шейлу, а затем отправился к другой роженице на этом же этаже.

— Спасибо. — И Слейд поспешил в палату Шейлы, не желая оставлять ее одну.

Поженились, думал он. Мы поженились. Надо надеяться, он поступил правильно.

Один взгляд на Шейлу избавил его от всех запоздалых сомнений. Она выглядит такой беззащитной... Она нуждается в нем. Ребенок нуждается в нем.

Все будет хорошо.

Слейд взял ее руку в свою и крепко сжал.

— Сейчас придет доктор Келли.

Шейле казалось, что она прокусила себе нижнюю губу. В тумане жаркой испепеляющей боли она замотала головой.

— Он не успеет. — О Господи, снова начинается. — Слейд, приведи медсестру.

— Но она ищет...

Времени на разговоры не было. Держась за боковые поручни и тяжело дыша, Шейла подтянулась в сидячее положение.

Слейд уставился на нее.

— Что ты?..

Она перестала задыхаться и начала тужиться. Гортанный стон вырвался неизвестно откуда, ее губы были плотно сжаты.

— Господи, Шейла, ты рожаешь!..

Получив передышку, она сделала вдох и откинула голову.

— Как ты догадался?

В растерянности он опустил боковой поручень и подался к ней.

— Что я должен делать?

— Держи меня за плечи.

Пока Слейд забирался на кровать за ее спиной, Шейла приготовилась снова тужиться.

Она смутно различила, как открылась и закрылась дверь, вокруг кровати засуетились люди. Она начала размеренно дышать, внушая себе, что это поможет.

— Господи, Шейла, ты всегда торопишься. — Доктор Джеймс Келли, высокий и худой, с притворной укоризной вздохнул и улыбнулся. — Когда я осматривал тебя несколько минут назад, ты была только на полпути.

Шейла знала себя лучше. Она взглянула на акушера дикими глазами.

— В конце пути, Джим. В конце.

Джим похлопал ее по плечу, успокаивая.

— Не волнуйся, Шейла.

Только ли дружба между ними, подумал Слейд и тут же упрекнул себя: дурацкий момент он выбрал для ревности. Но это лишь доказывало, что он поступил правильно, сделав то, что сделал.

— Я не волнуюсь. — Вот только долго ли она сможет выдержать? — Слейд...

Ей необходимо было держаться за что-то, за кого-то. Только сейчас она поняла, какой одинокой чувствовала себя всю беременность. До сих пор она справлялась, но одиночество на последнем этапе казалось невыносимым. Не помогало и то, что она точно представляла себе этот этап. Знание не защищало от одиночества и страха.

Боль то и дело стеной преграждала путь.

Слейд прижал бы ее к себе, если бы смог.

— Я здесь, Шейла. Я здесь. — Он взглянул на врача, поднявшего простыню и оценивающего состояние Шейлы. — Что я должен делать?

Еще есть время, подумал Джим, опуская простыню. Но очень мало. Он дал знак медсестре начинать приготовления в родильной палате.

— Для начала можете сказать, кто вы такой.

Нашел время для знакомства.

— Мой муж, — задыхаясь, ответила Шейла.

Для коллеги это оказалось новостью.

— Господи, Шейла, ты умеешь хранить тайну.

Они подменяли друг друга уже три года, и Джим думал, что знает Шейлу не хуже остального персонала. Все решили, что она выбрала роль одинокой матери. Когда она успела выйти замуж?

Он внимательно оглядел мужчину рядом с Шейлой.

— Значит, так, вы муж Шейлы... Хирургические штаны и рубаху вы найдете в раздевалке. Сразу за родильной палатой. — Доктор Келли повернулся к Шейле: — Пора, Шейла. Ребенок вот-вот появится.

Тоже мне новости, подумала Шейла, будто она этого не знает.

— Поспешите.

— Мы постараемся. Остальное зависит от тебя, — крикнул Джим из коридора.

Шейла взглянула на Слейда.

— Веселенькое возвращение, а?

Слейд смахнул капли пота с ее лба. Его захлестнула нежность. Да, подумал он, я поступил правильно.

— Вряд ли когда-нибудь забудется. Я дома меньше суток, а уже получил жену и ребенка. Не думаю, что когда-либо смогу побить этот рекорд.

Он сжал ее руку и, наклонившись, легко коснулся губами ее губ. В глазах у Шейлы мелькнул вопрос.

— Так полагается, — прошептал он, вспомнив слова священника. — Вот теперь мы поженились.

Она не поняла.

— А если бы ты не поцеловал меня, мы бы не поженились?

Он улыбнулся, лаская ее взглядом.

— Не-а.

Странный, странный мужчина.

— А если бы я не ответила на поцелуй?

— Слишком поздно. Ты ответила. — Он подмигнул ей, снова сжав влажную ладонь. — Увидимся через пару минут, миссис Гарретт.

Он поспешно вышел, оставив ее в полной уверенности, что это случится гораздо раньше.

— Рейчел, — тихо позвала Шейла, не видя рядом медсестры. Ирония судьбы. Сколько раз Рейчел помогала ей принимать новорожденных! Теперь она снова будет помогать, но дело приняло другой оборот.

— Да, доктор Поллак.

Это не был вопрос. Рейчел поняла, о чем ее просят. Она вывезла каталку в коридор и, поняв, что приближается новая схватка, сочувственно подмигнула. Родильная палата была всего через две двери.

Я не буду кричать, поклялась себе Шейла. Что бы ни случилось, как бы ни хотелось, я не буду кричать.

— Если я оторву тебе руку, Рейчел, то не нарочно.

Рейчел втолкнула каталку в родильную палату.

— Я знаю. Все будет прекрасно.

Шейла попыталась улыбнуться, но лицо не хотело подчиняться.

— Забавно, я говорила эти же слова бессчетному числу рожениц. Интересно, они тоже мне не верили?

Рейчел рассмеялась.

— Держу пари, они все вам верили. Вы слишком хороший врач, чтобы лгать. — Пристроив каталку на место, она отошла. — Я сейчас вернусь.

Оставшись на мгновение одна, Шейла уставилась на огромную лампу прямо над головой. Сколько раз она была в этой самой комнате, но совсем в другой роли! Под новым углом зрения все казалось совсем иным. Не вела ли она себя слишком самоуверенно с пациентками? Не хотелось ли им ударить ее за бодрый вид?

Мысленно она извинилась перед каждой из них.

Слейд, одетый в зеленый хирургический костюм, вдруг оказался рядом и обхватил ладонью ее сжатый кулак.

— Все будет замечательно, — пообещал он.

Умом она это понимала, но трудно было сосредоточиться при такой боли.

— Тебе легко говорить.

— Да, — согласился он. — Но у меня расстройство желудка, если тебя это утешит.

Она не утешилась, но старание его оценила.

— Ты просто сожалеешь, что женился на мне.

В этом она была абсолютно не права.

— Нет, не могу сказать, что сожалею.

Вошли доктор, Рейчел и еще одна медсестра. Вчетвером они перенесли Шейлу с каталки на родильное кресло. Медсестра оттолкнула каталку, а Рейчел быстро натянула на Шейлу белые бумажные бахилы и подняла ее ноги на подставки.

— Ну вот, все в сборе. А вы двое так даже умножились и расплодились. — И Джим рассмеялся над своей шуткой. — Давай посмотрим на твою работу, Шейла. — Он взглянул на Слейда, вставшего за женой. — По моему счету поддерживайте ее плечи. Ты знаешь упражнение, Шейла. Раз, два, три. Тужься.

Шейла, уверенная, что уже стерла зубы до десен, сощурилась и напряглась изо всех сил.

И снова напряглась.

— Отдохни! — приказал Джим.

Но она не стала отдыхать. Просто не могла. Всем сердцем она чувствовала, что ребенок должен появиться сейчас. Сейчас или никогда. У нее кружилась голова, но она продолжала тужиться и выталкивать его.

Пока все не закончилось.

Упав на руки Слейда, она ловила ртом воздух. Шум ее дыхания смешался с громким криком, наполнившим палату.

Слейд наклонился к ее уху.

— Это девочка, — прошептал он, чувствуя, как перехватывает горло. — У нас чудесная розовая девочка.

Обнимая Шейлу за плечи, Слейд не мог припомнить, был ли когда-либо так счастлив.