POV
Даша
Торопливо возвращаемся к машине, промокшие, но счастливые. Небольшая прогулка как будто разбила во мне внутреннюю преграду, заставила расслабиться и поплыть по течению.
Фирсов так и не удосужился поговорить прямо, но я прекрасно читаю намеки. И с удивлением понимаю, что мое сердечко радостно сжимается в предвкушении. Никаких сомнений больше нет. О последствиях я подумаю завтра. Или никогда. Тоже хороший вариант.
– Да ты продрогла, – Паша сжимает мои руки, – включу обогрев посильнее.
Но мне не холодно. Наоборот, от его прикосновения бросает в жар. Закусываю губу, чтобы не сказать какую–нибудь глупость, за которую буду потом ругать себя.
А вот и двор. Паркуемся, и пора на выход.
– Спасибо, – бормочу, опираясь на руку Паши, пока спрыгиваю вниз. – Я уже практически нормально вылезаю из твоей машины.
Добавляю не без гордости.
– Умница, – произносит Фирсов с улыбкой, – сейчас привыкнешь и в свою букашку не вернешься. Скажешь – невозможно существовать в таких низких машинах.
– А–хах, сомневаюсь. Я люблю свою букашку, она мой первый и единственный автомобиль.
Рука об руку заходим в подъезд, дожидаемся лифт. Напряжение между нами возрастает. Еще немного, и оно совсем перестанет быть невинным, если его можно было когда–то так назвать.
– Прошу, – Паша пропускает меня в лифт, – ой, нет. В лифт мужчина должен первым заходить, мало ли что.
– Ладно, давай, джентльмен, – усмехаюсь.
– Не смейся! Между прочим, лифт очень опасен, и я, как мужчина, стремлюсь защитить тебя!
– Верю, расслабься, – отвечаю, а потом неожиданно даже для самой себя целую Фирсова.
Прикосновение выходит слабым, практически невесомым, но оно есть. И Павел спешит мне ответить.
Притягивает меня за талию и берет инициативу в свои руки, усиливая напор. Его руки расстёгивают мое пальто, а мои помогают избавиться от верхней одежды ему.
Но тут лифт останавливается.
– Приехали, – выдыхает Павел мне в губы, – в квартире однозначно будет удобнее.
– Согласна, – коротко киваю, – и теплее.
Не знаю, каков был план действий, но по факту мы продолжаем, едва перешагнув порог. О том, чтобы спокойно раздеться или красиво одеться, речи не идет.
Мое пальто остаётся лежать в прихожей вместе с верхней одеждой Фирсова. Не знаю, почему не сняли их в машине, столько драгоценных минут потратили. А ведь еще куча одежды осталась на нас! Зима нынче на дворе, не лето.
Колготки теперь украшают спинку стула, зачем он здесь стоит? Ударяюсь о него ногой, наверняка будет синяк.
– Осторожнее, моя хорошая, – шепчет Павел и тащит меня дальше.
Его галстук украшает люстру, всегда хотела так сделать и получилось.
– Смотри, а я меткая, – восклицаю радостно.
– Самая меткая, но у нас тут дело поинтереснее, – возвращает мое внимание Паша.
Платье, брюки, рубашка – помятые и снятые абы как летят уже, куда попало. На несколько минут задерживаемся у комода. Он широкий и Фирсову, судя по всему, давно хотелось испытать его на прочность.
Но твердая поверхность неудобна для обоих. Такая мебель, как правило, хороша в качестве картинки, а продолжать предпочтительнее на мягкой и широкой кровати.
Павел явно со мной согласен, потому следующим пунктом становится его спальня с огромной лежанкой. Он мягко кладет меня на нее, а сам располагается сверху.
Все пути к отступлению перекрыты, да и не нужны они.