Фиктивный брак госпожи попаданки

Глава 13

По-прежнему стоя возле скамьи, я смотрела, как жандармы пытались вывести из сквера толстяка-опекуна, который отчаянно сопротивлялся. Никакие увещевания не помогали, а бить его пока не били. К моему огромному сожалению.

Элоиза картинно рыдала, орошая крокодильими слезами поднесенные к лицу ладони. Лопоухий юнец-жандарм, которого инспектор к ней приставил, неловко топтался рядом, переступая с ноги на ногу. Мистер Смит по-прежнему возвышался за ее спиной — весьма верное решение, учитывая странную слабость, которую многие служители закона и порядка питали к Элоизе. Сперва инспектор Уитмор не верил в ее виновность, теперь молоденький жандарм, казалось, был готов из мундира выпрыгнуть, лишь бы ей как-то помочь.

Норфолк, оставив меня возле скамьи, подошел к мистеру Смиту. При этом умудрился обойти Элоизу по огромной дуге, и теперь я искоса наблюдала за герцогом и охранником. Они о чем-то негромко переговаривались, и даже издалека я видела, как у мужа дергалась на щеке жила, когда он слишком сильно стискивал челюсть.

— Гхм, господа и… э-э-э леди Тесса, — инспектор Уитмор, прочистив горло, расправил плечи и посмотрел на всех собравшихся в сквере. — В данный момент всем нам необходимо переместиться в здание жандармерии…

Норфолк вырос рядом со мной раньше, чем я успела моргнуть.

— Вам не стоит ехать, миледи, — сказал он и недобрым взглядом мазнул по инспектору.

— Но я хочу.

— Ваша нога…

— Не отвалится.

Странный звук, похожий на недовольное рычание, вырвался из плотно сжатых губ герцога. Я нарочно отвернула голову в сторону, решив, что не стану обращать внимания. Прекрасно обходилась без его общества целый день, и мне не нужны его указания сейчас.

Какую-то часть меня снедало любопытство: хотелось спросить, где он и Уильям пропадали целый день, но гордость была сильнее.

Кстати, о брате.

— Где сейчас Уильям? — как можно равнодушнее произнесла я, наблюдая, как жандармы все же выводят из сквера сперва толстяка, а после Элоизу.

— Он остался в особняке.

Я кивнула и осторожно повернулась. Все уже ушли по дорожке вперед, даже мистер Смит, остались только мы с герцогом.

— Позвольте, я возьму вас…

— Нет! — я отшатнулась и вжалась в скамью, когда Норфолк шагнул ко мне с очевидным намерением взять на руки. — Я пойду сама.

— Вы невыносимы.

— Представляйте, что смотрите в зеркало, — едко отозвалась я и попробовала осторожно наступить на ногу.

Боль была острой, но терпимой.

— Я могу донести вас, — решил разжевать мне Норфолк, словно ребенку.

Нет, он совсем меня не понимал! Я не могла оказаться у него на руках в такой момент. Толстяк-опекун и Элоиза наконец-то под стражей, часть их грязных делишек уже раскрыта или вскоре будет, поток бесконечных угроз иссяк, и я должна выйти из этого сквера победительницей с высоко поднятой головой, пусть и прихрамывая. Выйти.

— Я пойду сама, — прошипела я, примериваясь к первому шагу.

Герцог закатил глаза и заскрипел зубами. Потом тяжело вздохнул, подошел ко мне, одной рукой крепко обхватил за талию, заставив перенести вес тела на него, а вторую подставил, чтобы я могла на нее опереться.

— Идемте, Тесса.

Счастливым он не выглядел, а вот на моих губах сверкнула триумфальная улыбка. Я сделала осторожный шажок. Потом еще один и еще. Я едва наступала на вывихнутую ногу и практически повисла на герцоге, но я все равно шла! Шла сама, а не безвольно болталась у него на руках.

Медленно, очень медленно мы покинули сквер. Остальные уже как раз собрались у входа, и когда мы ступили под более яркий свет фонарей, то приковали к себе все взгляды. Я улыбалась. Нога болела чертовски, подпрыгивать в обуви на каблуках было неудобно, но я улыбалась.

— Зачем вам это? — с раздражением спросил Норфолк, когда наш экипаж тронулся.

Он сам примчался к скверу на паромобиле, но отправил на нем мистера Смита и присоединился ко мне.

— Зачем что? — я невинно похлопала ресницами.

— Зачем ехать сейчас в жандармерию? Зачем было мучиться в сквере? — он шумно выдохнул через нос, крылья которого затрепетали.

— Хочу присутствовать при их допросах. И хочу посмотреть инспектору Уитмору в глаза.

— Вы ничего не сможете никому доказать. Ваш бывший опекун и мачеха не из тех, кто способен на раскаяние и осознание своих проступков… А инспектор… инспектору по должности не полагается сомневаться.

— А я не намерена ничего доказывать им. Я это делаю для себя.

Норфолк вновь закатил глаза и дернул плечом. Я видела, что он не понимал. Впрочем, это было и неважно. Да, мной руководило злорадство. И желание поменяться с толстяком и Элоизой местами, чтобы они в полной мере прочувствовали все то, что чувствовала я последние недели. Может, и месяцы.

Откинувшись на сиденье, я прикрыла глаза.

«Я испугался за тебя сегодня».

Фраза сама по себе пронеслась в голове. Взволнованный, хрипловатый голос герцога прозвучал совсем как наяву, я даже вздрогнула от неожиданности.

Он ведь рухнул на меня сверху и придавил к земле, пытаясь заслонить собой от выстрела… Перед глазами стояло его лицо: от былого равнодушия на нем не осталось и следа. Норфолк тяжело дышал. Да, он действительно бежал — видимо, от самого входа в сквер. Рваное дыхание, расширенные зрачки, побледневшие губы — столько волнения я еще не видела у него.

Против воли я улыбнулась. Никогда бы не подумала, что увижу герцога Норфолка таким.

— Чему вы улыбаетесь? — тут же прозвучал его требовательный голос, выдернувший меня из воспоминаний.

— Ничему. Просто… задумалась.

Он вздернул брови, не поверив ни единому моему слову. Но, скрипнув реверсами, экипаж остановился, и это избавило меня от необходимости продолжать беседу.

Мы вновь подъехали к зданию, в которое я вошла всего несколько часов назад. Казалось, что минуло гораздо больше времени. Внутри, прежде чем жандарм проводил нас в коридор, ведущий в кабинет инспектора, я успела увидеть, как сэра Джона посадили в огромную металлическую клетку, что стояла в импровизированной приемной.

Наверное, я ужасный человек, ведь по груди у меня разлилось невероятно приятное тепло.

— А вы жестоки и коварны, миледи, — над ухом прозвучал чуть рокочущий шепот Норфолка, который внимательно наблюдал за моим лицом.

— Остерегайтесь, герцог, — я улыбнулась ему нежной улыбкой хищной акулы.

Взъерошенный инспектор явился в кабинет спустя несколько минут после нас. Выглядел он как человек, у которого за один вечер с ног на голову перевернулось мировоззрение.

— Э-э-э… — начал он, не зная, куда себя деть. Он остановился возле своего массивного стола, но почему-то не спешил за него садиться. — Благодарю, что смогли сегодня… что уделили время…

Норфолк нетерпеливо забарабанил пальцами по подлокотникам кресла.

— Вы теперь арестуете их? Будете судить? — я подалась вперед.

И инспектор отвел в сторону бегающий взгляд.

— Посмотрим.

— Что это значит? — герцог спросил первым.

Он коротко взглянул на меня и, заметив отразившиеся на лице эмоции, протянул руку и сжал мою ладонь. Я даже не стала сопротивляться.

— Э-э-э… сэр Джон, конечно, виновен в выстреле, но вот вдовствующая графиня Толбот…

— Она с ним заодно! Вы что же, не слышали, что говорила мне она, что говорил мне сэр Джон⁈ — воскликнула я не сдержавшись.

Норфолк лишь крепче стиснул мою руку.

— Ваш бывший опекун говорил о каких-то письмах и том, что вам лучше бы было выйти замуж за какого-то маркиза.

Герцог явственно заскрипел зубами.

— За маркиза Хантли! С которым они все в сговоре! Элоиза выманивала меня в тот сквер в одиночестве, зная, что там будет поджидать сэр Джон с заряженным револьвером. Она сказала, что я «больше никогда не вернусь домой».

— Слова не равны действиям. Это могла быть фигура речи…

Я задохнулась собственным возмущением. Ощущение было таким, что еще немного — и я лопну, не в силах больше смотреть на узколобого, закостенелого инспектора.

— Сэр Джон выстрелил в Ее светлость. Он был явно намерен ее убить, — вмешался Норфолк.

Он также был разгневан, лишь выражал это по-другому. Но я видела, как трепетали крылья его носа, и он задерживал дыхание, пытаясь справиться с гневом.

— Это так, — инспектор кивнул. — За это он понесет наказание.

— Он должен нести наказание вместе с Элоизой и маркизом Хантли! С которым они вступили в сговор!

— Этому нет доказательств… — монотонно забубнил он.

— Так найдите их! Обыщите дом сэра Джона, там будут эти чертовы письма, о которых он говорил. Его переписка с маркизом Хантли, в которой они обсуждали свои планы и грязные делишки…

Инспектор скривился, словно съел что-то кислое и посмотрел на герцога.

— Уймите жену, Ваша светлость. Она вмешивается в работу жандармерии, это совершенно недопустимо…

— Было бы, во что вмешиваться, — презрительно выплюнула я и замолчала.

Норфолк же на слова инспектора не повел и бровью. Он посмотрел на меня и вопросительным взглядом указал на дверь.

Я прикрыла глаза, вдруг почувствовав, что ни сил, ни запала для борьбы больше не осталось.

Он был прав, когда сказал, что мне не стоит ехать. Что я ничего никому не докажу…

— Едемте, — произнес Норфолк одними губами. — Едемте домой.

На инспектора он даже не смотрел. Словно его и не было с нами в кабинете.

Я молча кивнула, и тогда он резко поднялся и подал мне руку.

— Утром я вернусь вместе с поверенным, инспектор, — бросил на прощание. — И мы поговорим еще.

— Да хоть с Лордом-канцлером, — буркнул он насупившись.

По коридору до выхода я еще кое-как дохромала, а вот снаружи силы меня окончательно оставили. Норфолк не сказал ни слова. Просто шагнул вперёд и бережно поднял меня на руки.

— Вы молодец, Тесса, — прошептал он, прикоснувшись губами к моему виску. — Но не каждую битву можно выиграть.

В особняке нас ждали. Уильям выскочил наружу, как только экипаж остановился, и бросился к нам. Его объятия едва не сбили меня с ног.

— Тесса! Я так волновался!

Я погладила его по затылку, отметив, что брат ростом был мне уже по плечо. Как быстро растут дети!..

Внутрь я вошла на своих ногах, опираясь на локоть герцога, и застыла в холле, когда увидела многочисленные саквояжи, коробки, кофры с одеждой…

— Мы с Его светлостью были в нашем… в моем особняке сегодня, — Уильям первым заметил мой удивленный взгляд. — Слуги собрали вещи — твои и мои.

— Мы ждали ваших указаний, миледи, — подал голос Кингсли, который стоял чуть в стороне. — Как и что разбирать.

С трудом сглотнув, я покосилась на герцога. Выходит, он и Уильям провели весь день в особняке Толботов. Я даже не подумала разыскивать их там.

— Решим все утром, Кингсли, — Норфолк ответил за меня, поскольку я молчала. — Ее светлость устала.

— Конечно, милорд, — дворецкий кивнул.

Пока герцог помогал мне подняться по лестнице на второй этаж, я чувствовала, как в груди все разрасталось и разрасталось чувство вины.

— Я должна вам кое-что сказать, — я остановила его, покрепче сжав локоть.

Норфолк встретился со мной взглядом, и я поняла, что и он, подобно мне, мыслями витал где-то далеко. Он стал очень тих и задумчив, как только мы покинули жандармерию. Всю дорогу молчал и, хмурясь, смотрел в окно, барабаня пальцами по колену.

— Я хочу поблагодарить вас за вещи и извиниться, — вздохнув, начала я. — За то, что ударила вас… и за то, что кричала. Я не знала, куда вы пропали на целый день, и разозлилась.

— Волновались обо мне? — насмешливо поинтересовался он.

— Ничуть! — я тряхнула волосами. — Вспомнила, только когда в особняк явилась Элоиза.

Судя по взгляду, Норфолк мне не поверил.

— Я тоже должен извиниться, — вдруг сказал он. — Следовало предупредить вас, куда я направился с вашим братом.

Я кивнула, и между нами повисла неуютная тишина. Мы стояли в коридоре, всего в паре шагов от двери в мою спальню. В сумраке я могла различить лишь очертания лица герцога: усталость в его чуть нахмуренных бровях, тень беспокойства, которая таилась в сжатых губах.

— Вам, вероятно, пора… — начала я и замолчала, не закончив фразы.

Что именно мне хотелось сказать? «Идите» или «Останьтесь»? Сама не могла определиться.

Герцог Норфолк чуть повернул голову, и мне показалось, что в его глазах мелькнул огонек. Он сделал крошечный шаг вперед, и теперь меня отделяла от него всего пара дюймов. Запах его легкого одеколона окутал меня. Норфолк склонил голову набок. В темноте шевельнулась его рука, будто он хотел коснуться меня — но в последний момент остановился.

— Хотите, чтобы я ушел?

Сперва я кивнула, затем мотнула головой, и брови герцога от этой непоследовательности взлетели на лоб.

— Чтобы остался? — с вкрадчивой усмешкой уточнил он.

Норфолк провел ладонью по моим волосам, убирая непослушную прядь, и я заметила, как дрогнула его рука.

— А чего хотите вы… — я жадностью подалась вперед и вцепилась ладонями в его плечи,— Эдвард?..

Мы почти соприкоснулись лбами, а пальцы его свободной руки легли на мою талию. Теплая волна пронзила меня с головы до ног.

В глазах Норфолка что-то дрогнуло, и он сощурил взгляд в едва заметной, дерзкой улыбке.

— Я хочу, чтобы вы пришли ко мне сами, Тесса, — сказал хриплым полушепотом

Его ладонь скользнула с моей талии к пояснице — я едва сдержала тихий вздох, почувствовав, как внутри все сжимается от горячей волны, стремительно растущей в груди. Затем Норфолк вновь подался вперед и поцеловал меня. Я сжала его сюртук и притянула его еще ближе, когда наш поцелуй стал смелее. Я отвечала ему, забыв о гневе и разочаровании. Все растворилось в этом мгновении — страхи, сомнения, усталость, оставляя лишь жгучее ощущение желанного тепла.

Наконец, герцог отстранился, взяв мое лицо в свои ладони. Его глаза, лихорадочно сверкая в полутьме, говорили о внутренней борьбе, которую он еще вел с собой — но, похоже, уже был на грани капитуляции.

Вспомнив о его словах, я медленно провела языком по припухшим губам и лукаво ему улыбнулась.

— Вам пора, герцог. Уже поздно.

— Пора, значит, — негромко проговорил он.

В воздухе между нами повисло трепетно-пьянящее чувство незавершенности.

Глаза герцога — обычно холодные и насмешливые — теперь переполнял вихрь эмоций. Он медленно перевел взгляд на мои губы, затем поднял его к глазам. Во рту у меня пересохло, но я постаралась сохранить на лице лукавую полуулыбку. Под его тяжелым, обжигающим взглядом это было совсем нелегко.

Он наклонился ко мне и практически вжал в дверь, и его теплое дыхание вновь опалило шею. Он не уйдет? И хорошо!..

Я зажмурилась, ожидая почувствовать прикосновение его губ, но ощутила лишь странное дуновение сквозняка на спине, а затем услышала шорох.

Открыв дверь, Норфолк сразу же отстранился, продолжая, однако, удерживать меня за талию и не позволяя упасть.

— Доброй ночи, миледи, — пожелал он низким, чуть хриплым голосом, от которого у меня по спине пробежали мурашки.

С этими словами он медленно обошел меня, скользнув на мгновение взглядом по моей фигуре, и направился к лестнице. Я стояла и слушала, как его шаги отдаляются во мраке коридора.

Наглец!

Каков наглец!

Но когда я, осторожно ступая, вошла в спальню и закрыла дверь, на губах у меня расцвела улыбка. Да. Каков наглец…

Утром я проснулась одновременно разбитой и отдохнувшей. Голова гудела, словно в ней поселился пчелиный рой, а вот тело испытывало странную легкость. Щиколотка чуть опухла, но не так сильно, как я опасалась, и с помощью служанки я смогла одеться и спуститься на первый этаж в столовую. Постельный режим мне, к счастью, не грозил.

Норфолк и Уильям поднялись из-за стола, когда я вошла, и брат первым бросился отодвигать мне стул. Герцог с лицом совершенно бесстрастным на мое приветствие. Я улыбнулась, вспомнив и его горящие глаза, и чуть сбивчивый шепот, и жаркое дыхание в темноте.

Не такой вы холодный, Ваша светлость.

Но наступивший новый день с кучей забот и тревог не позволял надолго заострять внимание на поцелуе в коридоре.

— Как твоя нога, Тесса? — первым же делом спросил Уильям, едва мы расселись.

— Гораздо лучше, чем я думала. Вполне неплохо хожу.

— Наверное, стоит провести этот день, отдыхая? — с намеком и нажимом, которого не распознал бы только глухой, поинтересовался герцог. — Вы могли бы заняться разбором вещей.

Вот уж глупости. С этим прекрасно справятся слуги и без меня.

— Ровно наоборот, — я качнула головой и покосилась на Уильяма. — Я как раз хотела обсудить это с вами лично… позже.

Тот насупился, вспыхнув, а Норфолк сказал.

— Ваш брат меньше, чем через неделю сможет распоряжаться семейным имуществом. Пусть останется и послушает.

И был прав. Я посмотрела на Уильяма. Брат действительно сильно вырос за год, что мы провели вместе. В моих воспоминаниях он был взъерошенным мальчишкой, потерявшим отца и сестру, которому на голову свалилась незнакомая женщина из другого мира. Но теперь все изменилось. Уже очень скоро назвать Уильяма мальчишкой у меня не повернется язык…

— А какие на сегодня планы у вас? — я перевела взгляд на герцога.

Промокнув губы, тот сложил салфетку на коленях.

— Сначала — на фабрику. Закончили разбирать то, что осталось после пожара. Хочу посмотреть своими глазами. Затем — к инспектору Уитмору. Поверенный Блэк занят до обеда, а после я пригласил его к нам на ужин.

— Очень хорошо, — пробормотала я.

С поверенным тогда тоже получилось… неудобно. Вероятно, он привык к любым поступкам аристократов, но я все равно чувствовала неловкость. Напрасно вызвали в особняк и сразу же распрощались, даже не приступив к тому, чем собирались заняться.

— Нам необходимо уладить дела, которые мы с вами обсуждали.

— Вы намерены пожаловаться на инспектора Уитмора его начальству?

Герцог, встретив мой взгляд, кивнул.

— Непременно.

Теплая волна злого удовлетворения растеклась по груди. На губах вспыхнула улыбка.

— Очень хорошо!

— Не знал, что вы столько кровожадны, миледи, — Норфолк усмехнулся. — Если не заниматься домашним хозяйством, то что намерены делать вы?

Промелькнуло в его взгляде что-то… Что-то странное, неуловимое. Но заставившее меня насторожиться. И Уильям как-то обеспокоенно заерзал и принялся искоса на меня посматривать.

— Я хочу съездить в типографию. Один раз я уже опубликовала статью, которая взбудоражила общественность. Я намерена сделать это вновь, — твердо сказала я.

Норфолк поджал губы, и я напряглась. Я считала, ему понравится моя идея. Но, кажется, ошиблась.

— О чем вы хотите написать? — спросил он строго, словно учитель.

— Я не буду писать о том, что инспектор Уитмор не выполняет свою работу, — чопорно отозвалась я. — Я хотела написать о ваших фабриках и пожаре. О том, что кто-то открыл на вас охоту…

Его лицо заметно расслабилось, и я, не сдержавшись, закатила глаза. Я целовалась с мужчиной, который считает меня идиоткой⁈ Ну, конечно же, я не стала бы костерить дурака-инспектора публично! По крайней мере — пока не стала бы.

— Вы против?

— Нет, — Норфолк покачал головой, но морщина на переносице у него не разгладилась. — Но вы должны пообещать, что не станете ничего публиковать без моего ведома. И покажете мне макет статьи.

— Обещаю, — кротко обронила я, чем вызывала еще бо́льшее его удивление.

— Уильям, вы составите компанию леди Тессе, — после короткого молчания произнес герцог, словно отдавал приказ.

Брат вновь недовольно вскинулся — теперь уже на него.

— Вы обещали взять меня с собой, Ваша светлость, — напомнил он.

Меня с головой захлестнула обида. И это мой брат!

— Герцогиня подвернула ногу, ей нужна помощь при ходьбе, — Норфолк разочарованно покачал головой, и Уильям тут же втянул голову в плечи. — Вы намерены бросить сестру?

— Нет, но…

— Вот и славно, — отрезал Норфолк голосом, не терпящим возражений. — Значит, решено.

С трудом я заставила себя не вмешиваться. Не могу же я постоянно вступаться за Уильяма и прикрывать его своей юбкой.

Завтрак мы закончили в слегка напряженном молчании. Потом герцог оставил очень церемониальный поцелуй на моей щеке и ушел, а с помощью служанки поднялась и переоделась для выхода. Когда спустилась, Уильям уже поджидал в коридоре с обреченным видом. Пришлось закусить губы, чтобы не улыбнуться — иначе он бы непременно обиделся.

Он подал мне руку и проводил до экипажа, и помог забраться внутрь. Уже когда мы тронулись, я вспомнила то, что заинтересовало меня за столом, и поймала взгляд брата.

— Почему ты странно косился на меня во время завтрака?

— М? — в его глазах отразилось непонимание.

— Когда мы обсуждали планы на день, и герцог спросил, не хочу ли я заняться хозяйством…

— А, — его взгляд потускнел, и Уильям поежился. — Его светлость спрашивал меня, не училась ли ты заграницей.

— Почему?..

— Ты совсем не похожа на остальных, Тесса, — он вздохнул словно взрослый. — А с тех пор как между вами был заключен брак, и мы переехали в особняк герцога Норфолка, это сильно видно…

— Ты думаешь, он что-то подозревает? — у меня перехватило дыхание.

— То, что случилось, невозможно вообразить, — Уильям грустно улыбнулся. — Но да. Я думаю, Его светлость может что-то подозревать.

Слова Уильяма никак не шли из головы. Я мысленно прокручивала их раз за разом все время, пока мы не покинули экипаж.

Типография располагалась на узкой мостовой в старом, массивном здании из красного кирпича с большими окнами, за которыми мелькали силуэты рабочих. Над входом висела тяжелая железная вывеска, потемневшая от времени.

«Типография Толботов» гласила надпись на ней.

Я втянула носом воздух. Чернилами пахло даже снаружи. Чернилами и влажной бумагой. Задрав голову, Уильямам пристально, внимательно вглядывался в вывеску.

— Леди Тесса? Л-лорд Толбот? — дверь распахнулась, и на крыльцо вышел удивленный лакей.

На нас он смотрел так, словно не мог поверить собственным глазам. Но профессиональная выучка быстро взяла свое. Он вновь придал лицу бесстрастное выражение и чуть поклонился нам.

Я могла понять его удивление. Не помню, когда приезжала сюда лично. А Уильяма здесь не видели больше года.

Лакей открыл перед нами дверь, и мы вошли. Жарко было даже в небольшом холле, в котором мы сразу же оказались. И внутри все прочие запахи перебивал густой аромат машинного масла. Мы прошли дальше, вглубь здания. Зал типографии был огромным, двухэтажным, с высокими потолками, поддерживаемыми металлическими балками. Воздух дрожал от работы паровых двигателей, питавших массивные печатные станки.

Кабинет редакции располагался на втором этаже, и мы направились в противоположный конец гигантского зала. Но пройти насквозь быстро у нас не получилось, потому что Уильям все время останавливался и разглядывал станки едва ли не с открытым ртом. Я не стала делать ему замечание. Рабочие, их обслуживающие, поглядывали на моего брата ровно с таким же удивлением, с которым смотрел он на происходящее вокруг он.

Чудом мы продвинулись до второго зала, в котором за деревянными столами работали наборщицы текстов. Некоторое время Уильям простоял и в нем, завороженно следя, как женщины быстро сортировали литеры и укладывали их в металлические рамки.

— Идем! — я потянула брата на узкую лестницу, и мы поднялись на нужный этаж.

Вдоль стен здесь стояли шкафы, в которых хранились старые выпуски газет. Мистер Дадли, редактор, встретил нас настороженным взглядом.

Я понимала почему. Тогда, год назад, скандал вышей жутчайший…

За минувшее время он заметно постарел. Стало больше седины в волосах, и лишь чернильные пятна на пальцах, очки на самом кончике носа и засаленный жилет остались неизменными.

— Милорд, миледи, — поприветствовал он нас, остановившись в дверях своего кабинета. — Какая неожиданная честь.

— Добрый день, мистер Дадли, — Уильям, задвинув меня за спину, резко шагнул вперед и протянул ему руку.

— У меня ладонь испачкана в чернилах, лорд Толбот, — сказал редактор, но в его глазах зажегся огонек интереса.

— Это не страшно, — явно подражая кое-кому из знакомых мужчин, Уильям небрежно повел плечами.

Мистер Дадли тонко усмехнулся, и они, наконец, обменялись рукопожатием. Затем редактор взглянул на меня поверх очков и, посторонившись, указал на свой кабинет. Внутри царил хаос, который я хорошо помнила. Кое-как обойдя горы и стопки газет и журналов, который были сложены прямо на полу, мы прошли к двум стульям напротив стола, заваленного всяким хламом.

Уильям усиленно крутил головой во все стороны, я же старалась сохранить на лице приветливое выражение. Друзьями мы с мистером Дадли не расстались.

— Чем могу быть вам полезен, лорд Толбот, леди Норфолк? К слову, поздравляю с замужеством, Ваша светлость. Как причудливы порой бывают изгибы судьбы… — редактор сел за стол, кое-как расчистил на нем место и уперся локтями, скрестив пальцы в треугольник перед лицом.

— Благодарю, мистер Дадли, — с ласковой улыбкой произнесла я. — Мы к вам по делу, разумеется. Я хочу опубликовать статью.

Конечно, мои слова произвели на старичка эффект разорвавшейся бомбы.

Сперва он подумал, что я шучу, но, увидев, что с моего лица исчезла улыбка, мгновенно посерьезнел и впился в меня взглядом, далеким от сердечности. И он, и я слишком хорошо помнили, что произошло после моей первой статьи, выпущенной газетой. Повторения не хотел никто из нас, но предотвратить это мы намеревались разными методами.

Он — с помощью отрицания.

— Это невозможно, миледи.

Я подавила раздраженное цыканье. Очевидно, придется идти по неприятному пути.

— Мы изменили нашу редакционную политику после… после того инцидента, — мистер Дадли сверкнул глазами. — Теперь мы публикуем статьи, которые были одобрены коллегией. Разумеется, я вхожу в нее, и я намерен наложить «вето».

— Вы даже не спросили, о чем я хотела бы написать, — холодно отметила я.

— Это не имеет ровно никакого значения, миледи.

Уильям перевел взгляд с него на меня и обратно. Он нахмурился — вновь очень знакомо. Я скрестила руки на груди, напомнив себе, что должна сохранять самообладание.

— Я думала, что редактор отвергает статьи после того, как ознакомится с их содержанием. Но не до.

Мистер Дадли и глазом не моргнул. В уголках его рта мелькнуло раздражение, и он скорбно поджал губы.

— Это не имеет ровно никакого значения, миледи, — повторил он словно болванчик. — Ваша предыдущая статья привела к катастрофическим последствиям. Впредь я подобного не допущу.

— Вынуждена напомнить вам, мистер Дадли, что пока еще семья Толбот является владельцем типографии и газеты. И вы обязаны подчиняться решениям собственника.

— Вы больше не Толбот, леди Норфолк.

— Но я — Толбот, — подал голос Уильям.

Он прозвучал тихо, но невероятно твердо для мальчишки его возраста.

Редактор повернулся к нему и навис над столом, буравя сердитым взглядом.

Какая-то часть меня понимала мистера Дадли. Но еще бо́льшая — злилась. Его поведение было неприемлемо, а я чувствовала себя невероятно уставшей от постоянной борьбы, и была на грани того, чтобы намекнуть ему на возможное увольнение за подобные препирательства и тон, которым он говорил со мной.

— Ваш отец это не одобрил бы, милорд, — посетовал редактор.

Уильям содрогнулся, и я покрепче вцепился ладонями в подлокотники, чтобы не протянуть к нему руку и не погладить по плечу.

— Мой отец погиб страшной смертью, мистер Дадли, — проговорил он и замолчал, стиснув зубы.

— А те, кто его сгубил, до сих пор наслаждаются свободой и всяческими благами жизни. И теперь вы чините препятствия на пути к их поимке, — тотчас подхватила я.

— Что? О чем вы говорите, миледи? — он вскинул голову так резко, что очки едва не слетели с носа: успел перехватить их в последний момент.

— О том, что вы даже не спросили, о чем будет статья, — отозвалась я с укором. — А я хочу написать о странных смертях, которые произошли вокруг меня и лорда Толбота за последний год. И не только о смертях. Обо всем.

Мистер Дадли, казалось, потерял дар речи. Он лишь моргал и смотрел то на меня, то на Уильяма во все глаза. И изредка качал головой.

— Вы же понимаете, что вам нужны доказательства, миледи? — он нахмурился, совладав с собой. — Иначе это может грозить уголовным преследованием уже вас…

— Я не намерена никого обвинять, — я хмыкнула. — Я хочу рассказать историю. Историю нашей семьи за последний год — ровно с того момента, как в странной железнодорожной катастрофе погиб наш отец.

— Я не…

— Мистер Дадли, — мое терпение закончилось, и я резко его перебила. — Ни я, ни мой брат не просим вашего разрешения. Мы глубоко уважаем ваши заслуги перед семьей Толбот, и именно потому сидим сейчас перед вами и пытаемся все объяснить. Но эта статья будет напечатана — так или иначе, с вами или без вас. Выбор за вами.

Договорив, я шумно выдохнула и прислонилась к высокой спинке стула. В кабинете стало очень тихо. Даже гудящий шум типографии казался приглушенным. Редактор изучающим взглядом обводил наши лица и молчал. Уильям, который кивал в такт моим словам, сидел теперь, чуть насупившись. Все же мальчишка, а не взрослый муж. Я же чувствовала внутреннее напряжение: увольнять мистера Дадли не хотелось безумно. Но его упертость стояла на пути к моей цели… а я собиралась ее достичь любым способом. Я действительно имела в виду, что ему сказала.

— Значит, вы уверены в том, что говорите, миледи? — со вздохом спросил он.

— Да.

— И можете пообещать мне, что…

— Моя сестра ничего не должна вам обещать! — вскинулся Уильям, и я подавила улыбку.

И встретилась взглядом с мистером Дадли.

— Возможно, все будет даже хуже, чем в предыдущий раз. Пообещать я могу лишь одно: я собираюсь написать правду такой, как вижу ее я. Ни слова лжи.

— Что же, миледи, — он вновь вздохнул. — Я чувствую, что еще пожалею об этом решении. Но… я не собираюсь препятствовать выходу статьи. Доверюсь вам.

Вновь — не сказал, но точно подумал это.

Прикрыв глаза, я кивнула.

— Тогда давайте обсудим детали…

В кабинете мистера Дадли мы провели еще чуть больше часа. Требовалось многое согласовать. Выход газеты — не минутное дело, у каждого номера был свой план. Развороты готовились в индивидуальном порядке, что-то изменить в последний момент было невозможно. Поэтому все необходимо было спланировать.

Но типографию я покидала с глубоким чувством удовлетворения. Я уже и забыла, когда ощущала его в последний раз. Уильям тоже казался взбудораженным. Кажется, семейное дело ему пришлось по вкусу.

И хорошо. Не только же с герцогом ковыряться в двигателях паромобилей.

Мысль о Норфолке моментально притупила мое приподнятое настроение, ведь он как раз должен был встречаться с инспектором Уитмором…

— Тесса? — Уильям дотронулся до моей руки, когда я замерла перед экипажем задумавшись. — Все в порядке?

— Да-да, — кивнула я и отогнала от себя неприятные воспоминания. — Едем домой.

Там нас ждал сюрприз.