Фиктивный брак госпожи попаданки

Глава 4

От архивариуса я вышла с пустыми руками. Запрос документов в мире, где нет интернета и компьютеров, — дело небыстрое. Мне предложили вернуться через неделю: к тому моменту они успеют собрать все сведения, которые я хотела выяснить.

Пришлось согласиться и уйти. И надеяться, что там окажется что-то полезное.

Вернулась в особняк я в упадническом настроении, которое не получилось скрыть от Уильяма, как бы я ни пыталась.

— Тесс, что случилось? — спросил он за ужином, когда принесли десерт.

Все время до он внимательно присматривался ко мне.

— Пока у меня не очень получается защищать нас от толстяка-опекуна, — я вздохнула и убрала в сторону ложку, перестав терзать кусок сладкого пирога.

Уголки губ Уильяма опустились, и он понуро свесил голову, уставившись в свою тарелку.

— Но я не сдаюсь, — поспешно добавила я. — И есть и хорошие новости. Нам нужно продержать всего три недели до твоего дня рождения, а потом ты сможешь блокировать сделки опекуна.

— Блокировать?..

— Не давать на них согласия. Сэр Джон не сможет ничего продавать и покупать, если ты не будешь согласен.

Во взгляде мальчишки вновь зажегся погасший огонь, и я улыбнулась. Немного фальшиво, правда.

Легко сказать: продержаться три недели. Но как это сделать?..

Я сомневалась, что нам позволят просто так покинуть городской особняк и отправиться в поместье в нескольких часах езды. Хотя… об этом стоило подумать. Не с ищейками же сэр Джон будет вытаскивать нас из экипажа.

— Выше нос, — бодро сказала я Уильяму. — Мы еще поборемся.

И для начала нужно было перепрятать, наконец, бумаги из сейфа покойного графа. Все же им не место в моем гардеробе среди нижнего белья. И я хотела заняться этим первым же делом утром, но горничная Анна, заглянувшая в спальню, когда я уже укладывалась в постель, своим вопросом напомнила мне о том, что совершенно вылетело из головы.

— Миледи, что подготовить вам на завтра? — спросила она, и я моргнула, подняв на нее удивленный взгляд.

— О чем ты?..

— Благотворительное мероприятие, миледи. Или вы не поедете?

Я хлопнула себя ладонью по лбу и кивнула.

— Совсем об этом забыла! — невольно вырвалось у меня. — Конечно, поеду. Подготовь что-нибудь на свой вкус, комфортное и неброское.

Распрощавшись с Анной, я рухнула спиной на кровать и протяжно выдохнула. Завтра утром должно было состояться открытие пансиона для девочек из бедных семей. После смерти графа Толбота я унаследовала его место в Попечительском совете, который надзирал за образованием детей из неблагополучных семей, поэтому довольно часто посещала подобные открытия.

Но новости о смерти сэра Найджела и дальнейшие события заставили меня забыть о благотворительном ланче.

К полудню следующего дня я уже была на месте. Пансион отстроили в одном из кварталов на отшибе города, но это лучше, чем ничего. В Попечительский совет входило довольно много состоятельных граждан, и потому открытие превратилось в светский прием. После того, как глава совета торжественно перерезал ленточку, мы все вошли внутрь нового здания. В просторной столовой был накрыт фуршет, и все направились туда.

Я не очень любила светские рауты, но обретенный статус обязывал, поэтому со временем я смирилась, привыкла и начала даже получать некое удовольствие.

В этот раз все тоже шло неплохо, а мысль о том, что пятьдесят девочек из бедных семей смогут получить начальное образование, согревала сердце и поднимала настроение.

Я стояла в окружении нескольких девушек и женщин, беседуя о всяких пустяках, когда одна из них неожиданно посреди разговора вскинула брови и пробормотала вполголоса.

— Вот уж не ожидала его здесь увидеть.

Мы все разом обернулись, и меня прошиб холодный пот. В столовую стремительным, широким шагом вошел герцог Норфолк.

— Разве он не должен улаживать дела своей фабрики? — зашептались в нашем кругу.

— Явился показать свою несгибаемость, — хмыкнула пожилая маркиза. — Никогда мне не нравился.

— Гордыня сгубила его отца, погубит и его, — согласно закивали вокруг. — Уже губит.

— Ваша правда, Луиза, дорогая. Покойный герцог едва не довел род до разорения. Сын, кажется, превзойдет отца.

Раздался негромкий, злорадный смех. Норфолка здесь явно не любили, и даже я, прожившая в этом мире совсем недолго, прекрасно понимала, почему…

Вспомнить, к примеру, как он со мной тогда обошелся…

Но от злых шепотков мне стало неуютно и захотелось уйти. Все же закрытие фабрики — это не только удар по благосостоянию герцога, это удар и по работникам, что было гораздо страшнее. Люди лишатся денег, не смогут платить за жилье, не смогут покупать еду…

Мурашки побежали по рукам, и невольно я обхватила себя за плечи.

— Тесса, дорогая, а ведь вы, как никто из нас, имели несчастье познакомиться с характером герцога поближе…

— Бедняжка, как он сурово с вами тогда поступил…

— Уверена, все, с чем Норфолк столкнулся сейчас, это последствия его предыдущих прегрешений… вот в точности, как было с графом Толботом, да упокоится его душа с миром…

Я вскинулась и уже собралась разубедить не в меру говорливую маркизу, что в смерти покойного графа не было вины герцога, но не успела.

Он подошел к нашему тесному кругу за моей спиной, и из-за общего гула я не услышала его шаги. Увидела, когда было уже слишком поздно.

Судя по его сжатым губам, он застал часть нашего разговора.

Конечно же, самую нелицеприятную. Ту, где повторялись мои обвинения.

— Доброго вам дня, леди, — герцог Норфолк улыбнулся, но взгляд серых глаз, который он направил прямо на меня, пронизывал холодом.

В ответ на его слова раздались не слишком стройные и лишенные сердечности приветствия.

Ситуация выглядела абсурдной. Я была единственным человеком, не принимавшим участия в обсуждении его проблем, но именно на меня герцог смотрел сейчас с этим уничижительным, презрительным выражением на лице.

Захотелось одновременно разубедить его во всем или же промолчать с гордым видом, потому что я не намеревалась оправдываться в том, в чем не была виновата.

— Не думали, что встретим вас здесь сегодня, — маркиза явно собиралась упражняться в пикировке.

— Отчего же? — бархатным, вкрадчивым тоном спросил герцог.

Удивительно, но пожилая маркиза не нашлась с ответом. Норфолк ее обескуражил.

— Что ж, не стану мешать вам придаваться исконно женскому занятию и сплетничать, — его голос мгновенно изменился и скрежетнул сталью. — Всего доброго.

Чуть склонив голову, он обжег меня на прощание злым взглядом, развернулся и ушел, чеканя шаг.

— Каков наглец! — зашипела маркиза уже ему вслед, убедившись, что герцог не сможет услышать.

Сославшись на жажду, я отошла от женщин и спряталась за ближайшей колонной.

Когда я только очнулась в этом мире в теле Тесс, то ничего не понимала. И не знала. И полагалась на других людей, еще не до конца во всем разобравшись. Так я в самый первый и последний раз прислушалась к совету поверенного Росса, когда он сказал, что нужно требовать привлечь к ответственности герцога Норфолка за то, что случилось с графом Толботом и Тесс.

Герцог занимался поездами и двигателями, именно его предприятие обслуживало состав, в котором ехали отец с дочерью… И допущенные им на производстве ошибки привели к страшной трагедии.

Я написала об этом целую разгромную статью в газету, которая принадлежала Толботам. Я ходила к ищейкам и уговаривала их допросить герцога. Свои мысли я высказывала при любом удобном случае, и вскоре бо́льшая часть города смотрела на Норфолка с косым подозрением.

А когда завершилось официальное расследование, не все до конца поверили в его результаты, согласно которым неисправностей в работе поезда не было.

В отличие от меня. К тому моменту у меня словно пелена с глаз спала. Вернулся разум и способность адекватно, логично мыслить.

Впрочем, уже было поздно.

Герцог меня, надо полагать, возненавидел. А сегодняшняя капля лишь добавила жара в этот огонь.

Наверное, не стоит больше и думать о том, чтобы предложить ему выкупить отцовские изобретения. Возможно, он просто придушит меня при личной встрече, и…

— Леди Тесса! Какой приятный сюрприз!

Одно хуже другого!

Со лживой улыбкой ко мне направлялся толстяк-опекун, и что-то в его взгляде заставило меня мгновенно подобраться и отклеиться от колонны. Я выпрямилась и сухо кивнула опекуну, когда он приблизился.

— А я как раз намеревался вечером к вам заехать, — сказал он и обернулся по сторонам.

Вокруг нас никого не было, и потому толстяк ступил вперед, вновь прижав меня к колонне.

— Вот как? И зачем же? — я вскинула брови и скрестила на груди руки, чтобы оградиться от него.

— Возникла у меня одна проблема. В бумагах, которые я забрал, нет очень важных документов. А я совершенно точно знаю, что они должны быть. Потому и хотел спросить у вас, миледи, куда пропали чертежи изобретений вашего покойного отца?

И оскалился.

Чертова зубастая акула.

Наверное, если бы толстяк-опекун загнал в угол и шантажировал настоящую Тессу, у него бы получилось.

Но не со мной.

И уж точно не после того, как я прожила в этом мире целый год, не сошла с ума, никак себя не выдала, ничего с собой не сотворила и не попала в больницу для душевнобольных.

— Не имею ни малейшего понятия, — холодно отчеканила я, взглядом сверля его переносицу.

Смотреть в блеклые рыбьи глаза или на колыхавшиеся три подбородка я не могла без тошноты.

— У нас было два опекуна до вас. А после трагической смерти отца в особняк несколько недель наведывались все, кому не лень.

Сэр Джон прищурился, но в его взгляде промелькнуло сомнение. Он стоял ужасно близко, его неприятное дыхание щекотало выбившиеся из прически завитки у меня на щеках, но я нарочно не отходила. Я не хотела отступать, не хотела давать ему повод даже просто подумать о том, что я пытаюсь что-то скрыть.

— Такие документы не валяются, где попало. Они должны храниться в сейфе, и их не было ни у сэра Найджела, ни у вас в особняке, миледи.

— Жаль, что сэр Найджел мертв и уже не сможет ответить на ваши вопросы.

Прозвучало ужасно двусмысленно. Я прошлась по очень тонкой грани, но толстяку было не в чем меня упрекнуть.

Он недовольно закряхтел и чуть отклонился назад, и я тут же скользнула в сторону.

— Я заеду к вам, миледи. Сегодня вечером. Поищу документы.

— Как угодно, — прохладно кивнула я.

Усмехнувшись и изобразив полупоклон, сэр Джон ушел, а я почувствовала острое желание срочно вымыть руки. А еще лучше — принять ванную и смыть с себя его липкое дыхание, его запах, ощущение огромного тела, слишком близко ко мне прижатого.

Зажмурившись, я провела ладонями по глазам, словно хотела отбросить пленку, которой меня окутал сэр Джон. А распрямившись, наткнулась на иронический взгляд.

Герцог Норфолк говорил с каким-то мужчиной, но на своего собеседника даже не смотрел. Поверх его плеча герцог неотрывно и пристально наблюдал за мной. Думаю, наше общение с опекуном также не прошло мимо него.

Я поежилась. Норфолк был вновь зол на меня, и на этот раз даже не по моей вине, но какая разница?..

Я тряхнула головой и попыталась сосредоточиться на другом. Нужно было возвращаться в особняк, до вечернего визита толстяка оставалось не так много времени. Я должна решить, куда спрятать документы, пока у меня не отняли наше последнее с Уильямом оружие…

Наскоро простившись с членами Попечительского совета, я выскользнула из столовой в общий просторный холл и затем на улицу.

— Уже покидаете нас, миледи? — голос сэра Джона выстрелил мне в спину и заставил сбиться с шага.

На мгновение я почувствовала себя загнанной в угол добычей и поспешила взять себя в руки.

— Завтра состоится прощание с сэром Найджелом. Хочу побольше времени посвятить сегодня Уильяму, он очень огорчен внезапной кончиной опекуна, — на ходу выкрутилась я, мысленно похвалив себя за смекалку и выдержку.

— Сэр Джон, мне сообщили, что вы меня искали, — толстяка отвлек все тот же глубокий голос, знакомый мне до зубной боли.

Он звучал так, будто не только опекун, но и все вокруг обязаны были немедленно отвлечься от своих дел и выслушать его.

Я обернулась и увидела его. Герцог Норфолк вышел на улицу, неспешно поправляя манжеты, с той же ленивой уверенностью, как если бы весь мир существовал только для его удобства. Высокий, статный, с непроницаемым лицом, он умел одним своим появлением вытеснить воздух из любой комнаты.

Сэр Джон, казалось, тут же забыл обо мне. Его лицо засияло, как у ребенка, получившего подарок на Рождество.

И это показалось мне довольно любопытным.

Норфолк взглянул на меня, прищурив холодные серые глаза.

— Миледи, — насмешливо кивнул мне.

Его безупречно вежливый тон отчего-то взбесил меня, но я заставила себя не опустить взгляд и ответила тем же легким кивком, стараясь выглядеть равнодушной.

Раньше он смотрел на меня с яростью, способной пробить камень. Теперь же в его глазах плескалась только ледяная насмешка. Гораздо хуже, если подумать. С яростью хотя бы можно что-то сделать. С этим холодным, презрительным спокойствием — нет.

Но у меня не было времени разбираться. Я спешила домой.

— Ожидаете экипаж? — герцог вновь заговорил со мной.

Какого черта? Он пришел сюда, разыскивая толстяка-опекуна, так почему же теперь решил своим вниманием осчастливить меня?..

Я почувствовала, как внутри все сжалось, но заставила себя не отворачиваться. Пусть смотрит. Пусть излучает свое снисходительное превосходство — как будто мне есть дело до его мнения.

Только вот его пристальное внимание отдавало тревожной тяжестью, от которой хотелось сбежать.

Что я и сделала.

— Уже дождалась, — пробормотала я, стараясь вложить в голос побольше безразличия.

Не дожидаясь ответа, я шагнула к экипажу, который, к моей удаче, остановился прямо напротив нас. Колеса еще не успели полностью замереть, но это не имело значения. Главное — уйти, пока Его светлость не решил, что ему нужно от меня что-то еще. На толстяка на прощание я даже не взглянула.

Взгляд герцога жег мне спину все время, пока я не забралась внутрь и не захлопнула дверцу.

Но встреча с Норфолком каким-то непостижимым образом встряхнула меня, и на пути домой я придумала место, где могла бы спрятать документы.

Так, что их не найдет никто.

Дорога казалась бесконечной, и, когда экипаж наконец остановился напротив особняка, я вылетела из него и застучала невысокими каблучками по брусчатке.

Я едва кивнула дворецкому, который распахнул передо мной двери, и уже хотела пройти мимо, когда услышала настойчивое покашливание. Похолодев, я обернулась и вопросительно вскинула брови, и по выражению его лица поняла, что что-то случилось.

Потом до меня долетел аромат духов. Отвратительно сладкий. Приторный.

Элоиза.

— Вдовствующая графиня Толбот прибыла час назад, — с кислым выражением лица оповестил меня дворецкий. — Вдовий дом затопило, и она намерена остановиться в особняке, пока его не восстановят.

Кажется, неспроста улыбка сэра Джона показалась мне сегодня особенно мерзкой и неприятной.

Он решил приставить ко мне слежку?.. В лице прекрасной мачехи?..

— А что, роскошные отели столицы перестали принимать гостей?

С этой фразой я вошла в гостиную, в которой уже успела расположиться Элоиза. Еще и Уильяма оторвала от занятий, принудив составить ей компанию.

Увидев меня, он страдальчески поморщился и поднялся с кресла, а вот Элоиза лишь повела тонкими, идеально выщипанными бровями и отставила на фарфоровое блюдце белоснежную чашку с позолотой по краю.

— Тесса, дорогая, — промурлыкала она тем самым тоном, который я ненавидела всей душой. — Ты невероятно мила. Впрочем, как и всегда.

Элоиза поправила кружево на своем идеально сидящем платье, затем аккуратно смахнула с колена невидимую пылинку, как будто сам воздух в этой комнате был недостаточно чист для ее присутствия.

— Мы не принимаем гостей, — ответила я, чувствуя, как нарастающее раздражение предательски отзывается напряжением в голосе. — С удовольствием попрошу Кингсли сопроводить тебя до Гранд Отеля. Уверена, твоей вдовьей доли хватит, чтобы оплатить самый роскошный номер,

Уильям бросил на меня виноватый взгляд и даже чуть подался вперед, словно хотел что-то сказать.

— Ты права насчет отеля, дорогая. Но, признаться, я подумала, что временно вернуться сюда — это будет куда практичнее. И я так рада, что наш дорогой Уильям со мной согласился и любезно пригласил меня оставаться столько, сколько потребуется. Ты же не станешь оспаривать решение графа Толбота, милая?

Элоиза едва не хихикала, пока говорила, а я почувствовала непреодолимое желание расцарапать ей лицо. Шокировано повернулась и посмотрела на смущенного брата. Он избегал моего взгляда, словно пятилетний ребенок, пойманный на месте преступления с крошками от печенья на губах.

— Это правда? — медленно спросила я, с трудом сохраняя контроль над голосом.

В гостиной повисла тишина, такая плотная, что казалось, ее можно было потрогать.

— Да, — пробормотал Уильям, по-прежнему не решаясь на меня посмотреть. — Я пригласил вдовствующую графиню…

— Ну, конечно, пригласил, — вмешалась Элоиза. — Ведь он настоящий джентльмен. И к чему эти формальности, Уильям? Зови меня по имени.

Хорошо, что не предложила называть ее матушкой! Тогда бы я точно вытолкала бы нахалку из дома за волосы.

— Ну же, Тесса, дорогая. Мы ведь семья. Разве не в этом суть? Поддерживать друг друга в трудные времена? — Элоиза посмотрела на меня, и ее улыбка стала шире.

Она наслаждалась спектаклем, который сама же и устроила.

Но пора было заканчивать представление.

— Конечно, Элоиза, — сказала я, возвращая ей столь же сладкую улыбку. — Мы семья. И потому я позабочусь, чтобы твой визит действительно оказался временным, а вдовий дом отремонтировали как можно скорее.

Не дожидаясь ее ответа, я вышла из комнаты, чувствуя, как кровь пульсирует у висков. За моей спиной послышалось ее довольное мурлыканье.

— У тебя такая заботливая сестра, Уильям. Настоящий подарок судьбы.

Продажная дрянь!

Я успела подняться на второй этаж, когда меня обогнал Уильям. Он остановился напротив и поднял виноватый взгляд. Выглядел он так, словно хотел провалиться сквозь землю.

— Тесса, ну пожалуйста, выслушай меня, — начал он, пока я молча смотрела на него сверху вниз, скрестив руки на груди.

— Уже слушаю, — сухо отозвалась я, чувствуя, как раздражение снова начинает закипать.

— Я не хотел, чтобы так получилось… — торопливо заговорил он, словно спеша оправдаться. — Прости. Она совсем меня заболтала… появилась на пороге, вся расстроенная, со слезами на глазах. Сказала, что ее дом непригоден для жизни. Что ей некуда идти… Я знаю, что виноват…

— И ты сразу решил, что лучший вариант — пустить её сюда? — мой голос прозвучал резче, чем я планировала, но я и не старалась смягчать тон. — Она здесь не просто так, Уильям. Ты пустил в наш дом змею и шпионку. Она будет всюду совать свой нос, все вынюхивать для сэра Джона… следить за каждым нашим шагом, копаться в наших вещах. Ее горничная будет докладывать ей, о чем говорят слуги! Мы были здесь в безопасности, пока ты не решил поиграть во взрослого лорда!

— Это не честно! — брат вспыхнул и отшатнулся от меня.

Я почувствовала одновременно злость и жалость. Он все еще был ребенком, несмотря на свой титул… совсем еще ребенком.

— Я был здесь совсем один, когда она пришла, без тебя… и я ни в кого не играл! — выкрикнул он и, резко развернувшись, умчался прочь.

Спустя несколько мгновений чуть дальше по коридору оглушительно хлопнула дверь, и я вздохнула, слушая, как медленно затихает гулкое эхо.

Я провела рукой по вискам, пытаясь успокоиться.

— Какие-то проблемы, Тесса? — сладкий, почти певучий голос Элоизы донесся снизу, заставив меня обернуться.

Она стояла у подножия лестницы, слегка запрокинув голову, чтобы смотреть на меня. В полумраке ее лицо выглядело почти ангельским: идеальные черты, безупречная кожа, тонкие изогнутые брови.

— Никаких, — ответила я, надеясь от нее избавиться.

Но Элоиза, не спеша, сделала несколько шагов вверх по лестнице.

— Знаешь, Тесса, — начала она, словно собиралась доверить мне что-то чрезвычайно важное, — я могла бы помочь тебе. С его воспитанием. Вижу, что одна ты не…

— Я справляюсь с Уильямом прекрасно, благодарю за заботу, — перебила я ее. — Мы как-то обходимся без посторонней помощи.

— Ах, Тесса. Такая прямая, такая независимая, — взгляд Элоизы стал холоднее, а улыбка — шире. — Не забывай, что иногда даже самым самостоятельным людям приходится принимать помощь. И лучше, если она приходит от друзей, а не врагов, — многозначительно добавила она.

— Какое счастье, что у нас врагов нет, — я сдержанно улыбнулась в ответ, игнорируя явную подоплеку ее слов. — Ну а теперь, если ты меня извинишь, у меня есть дела.

Я повернулась и пошла по коридору в свою спальню, чувствуя, как ее взгляд впивается мне в спину.

Зайдя внутрь и плотно закрыв за собой дверь, я бросилась к гардеробу и проверила нижний ящик с документами. Все выглядело нетронутым, но каковы гарантии, что так и останется?..

Я провела в одном доме с Элоизой меньше часа, а она уже успела высосать мои нервы и терпение, словно настоящий вампир.

Когда я ехала домой, то решила, что лучше дождаться ночи и перепрятать документы под покровом темноты, но теперь сомневалась. Действовать нужно сейчас, пока Элоиза не нашла повод заглянуть в спальню в мое отсутствие.

Немного поразмыслив, я завернула чертежи в шаль. Если встречу кого-то, скажу, что замерзла. Потом выглянула в коридор и, убедившись, что Элоиза ушла, покинула спальню, чтобы дойти до музыкальной комнаты и спрятать документы внутри рояля. Он был давно заброшен: после смерти матери Тессы и Уильяма на нем никто не играл. Вот уже почти 10 лет.

Оставалось лишь добраться до нее никем не замеченной.