Гарем-академия 1. Чистильщица (СИ)

Глава 12. Охота на демона сладострастия

— Демон, — сказал Беорн. — Серьезно? Где ты видишь демона?

В нарушение инструкции он не стал доставать свое зеркальце и вызывать подкрепление, а подошел к Даари и окинул скептическим взглядом кучу разноцветной ваты — то есть, пардон, магических отходов.

— Там, за этой кучей, — напряженно сказала она. — Прячется.

— Да нет тут никакого демона, — вздохнул Беорн. — Извини, что я тебя накрутил. Демоны ничтожно редко встречаются, а уж в Академии и вовсе никогда! Ты знаешь, какие крутые тут охранные талисманы и заклятья? Говорят, даже немагические какие-то системы есть. У демона ни одного шанса.

На секунду Даари стало стыдно за паникерство и захотелось взять свои слова обратно. Но вместо этого она закусила удила и поперла напролом:

— Если бы невозможно было встретить демона, нам бы на инструктаже про них не говорили! А про это целых три занятия было!

— Да, но… — Беорн вздохнул. — Ладно, я сейчас тебе покажу.

Он сделал шаг к куче, явно намереваясь ее разогнать.

— Стой! — Даари схватила его за руку. — Это не по инструкции! Хочешь пострадать?

— Я сегодня в шлеме! — Беорн постучал пальцем по плотной сетчатой маске. — Ладно, слушай! Я не хочу вызывать бригаду, и чтобы они надо мной потом смеялись!

— Пусть смеются! — настаивала Даари. — Лучше чтобы поржали, чем чтобы демон нас слопал!

— Боги-духи, Даари, да не может тут быть такого демона, чтобы лопал людей! — Беорн закатил глаза. — Его бы адептки мигом вычислили!

— Может, он умный. Бывают же умные демоны.

— А вот умный демон нас точно есть не будет, зачем ему неприятности? Мы пропадем — кто-то явится нас искать…

— А может, этого демона кто-то из адепток здесь прячет? Чтобы слопал соперницу? — Даари понимала, что городит чушь, но уже не могла остановиться.

— Хорошо, — Беорн скрестил руки на груди. — Если ты мне покажешь хотя бы один признак демона, я, так и быть, вызову бригаду. Где искажение пропорций предметов, где зеркальные области пространства? Где, в конце концов, черная паутина?

Даари скрипнула зубами. Если бы Беорн не проявил себя так хорошо в огненный день, три дня назад, она бы сейчас обозвала его отупевшим лентяем. Проблема в том, что Беорн все-таки знал свое дело, отлично сдавал зачеты и в целом неплохо умел действовать в критических обстоятельствах. Другое дело, что нынешние обстоятельства он явно таковыми не считал.

И, возможно, был прав. Не могла же она ему рассказать, почему вообще начала подозревать, что тут демон!

Подумав так, Даари шагнула вперед и вцепилась руками в перламутровую нить. Ну ладно, не просто руками: на ней ведь были специальный форменные перчатки, позволяющие работать с магией. Поэтому ухватить нить ей удалось. Более того, удалось потянуть за нее.

Разноцветные облака магического пуха полетели в разные стороны, когда нить задрожала, как струна. Сразу стал виден пучок таких же нитей, уходящих в угол комнаты. Где кусок плинтуса, кажется, был немного другого цвета, чем стена рядом с ним.

— Там! — крикнула Даари.

Наматывая нить на защищенное перчаткой запястье, она шагнула к плинтусу и ударила ногой по этому куску стены другого оттенка.

Тут же ей пришло в голову, что лучше бы она этого не делала, но было поздно.

***

Согласно общепринятой классификации, демоны отличаются от обычных нечистых тварей двумя параметрами: во-первых, они не только вырабатывают магию, но и потребляют ее, причем потребляют больше, чем вырабатывают. У себя на родине, в Нечистом измерении, демоны как раз и промышляют охотой на тваре более низкого уровня. Оказавшись же здесь, в реальном мире, либо по ошибке, либо из любопытства, либо в результате несчастного случая, начинают охотиться на магов — привычной-то диеты у них нет. А если им удается задержаться в мире надолго и отрастить себе тело, способное переваривать здешнюю материю, то начинают охотиться и на обычных людей. Впрочем, случается это очень редко, а в Саароне и вовсе почти никогда: столица хорошо охраняется.

Во-вторых, демоны очень умны. По поводу их разумности сломано не меньше копий, чем по поводу разумности тварей, но совершенно ясно, что они легко избегают большинства ловушек и отлично умеют маскироваться.

Если демон просочился в обычный мир, его можно узнать по трем признакам. Во-первых, пространство вокруг него меняет свои свойства, и формы некоторых предметов выглядят искаженными. Например, кубы превращаются в срезанные пирамиды и тому подобное. Во-вторых, свет начинает преломляться по-другому, отчего возникает эффект, который некоторые наблюдатели описывают как развешенные прямо в воздухе зеркала. В-третьих, в местах кормежки демон порой оставляет на предметах и стенах характерные насечки-сеточки, которые называют черными паутинами.

Когда Даари пнула плинтус, — а плинтусы в дуэльном зале были широкие, выше щиколотки высотой, чтобы надежно защищать стену, — из стены осыпался целый кусок и открылась ниша, словно бы выгрызенная кем-то прямо в толще стены. В нише, опутанный перламутровыми нитями и увешанный клочьями чего-то вроде черной сетки, сидел демон.

Описать его Даари бы так вот сразу не взялась. Ничего удивительного: демонология — отнюдь не точная наука, в первую очередь как раз потому, что рассмотреть демона непросто. Нужно иметь и навык, и соответствующий опыт. Без опыта же это создание больше всего похоже на сгусток клубящейся тьмы, в котором вспыхивают фрагменты радуг, смещенных в фиолетовую часть спектра, да горят три желтых глаза. Кстати, если бы не тот факт, что они светились, глаза бы очень напоминали человеческие: ни вертикального зрачка, ни третьего века, ничего.

При виде Даари они изумленно расширились. Тоже совсем по-человечески. Очевидно, тварь была поражена бесцеремонным вторжением в свое логово не меньше, чем Даари.

— Ой… — сказала Даари, делая шаг назад.

Демон зашипел и метнулся к ней.

Тут история восхождения Даари на вершины власти и магической мощи закончилась бы, едва начавшись, но Беорн успел подставить ей подножку, и она упала на пол, убравшись, таким образом, с траектории полета демона. Тот пронесся поверху и впилился в противоположную стену.

«Хорошо, что демоны перемещаются только по-прямой!» — подумала Даари, вскакивая на одно колено и пытаясь быстро выхватить муни из кобуры на поясе.

Только она успела испугаться, что застежка кобуры, как всегда, заест, как муни оказался у нее в руке и выстрелил словно бы сам собой. Ну или Даари так быстро взвела его и спустила курок, что сама не заметила. Вот что значит не пропускать тренировок!

И все равно Беорн успел первым: когда Даари только-только выстрелила, его пистолет уже успел продырявить демона несколько раз. В буквальном смысле продырявить: в черном клубящемся тумане, из которого состояло тело нечисти, появилось несколько прорех, которые, однако, затягивались прямо на глазах.

Тварь снова издала противный шипячий свист и бросилась на чистильщиков.

Даари и Беорн успели раскатиться в разные стороны, четко, как на тренировках. Беорн выхватил из кармана зеркальце для связи, провел пальцем по стеклу, активируя, и… и больше не успел ничего, потому что демон теперь выбрал его в качестве мишени, и Беорну пришлось снова отпрыгивать.

Даари еще несколько раз выстрелила по твари, но ту, казалось, это только раззадорило. Она все-таки умудрилась дотянуться до Беорна туманными отростками, и тело напарника Даари поднялось в воздух.

— Даари, это класс три! — успел крикнуть тот. — Беги!

Его выгнуло дугой и затрясло, будто в судороге.

Класс три — умеренно сильный демон, которого зарядами из муни уже не пробьешь, тут нужно что-то посерьезнее, калибром побольше и с зарядом помощнее. Так что приказ бежать был абсолютно логичным и оправданным. Всего равно без подкрепления Даари, не будучи магом, не могла с этой тварью ничего сделать. А подкрепление должно было вот-вот подойти — того, что Беорн активировал зеркало, достаточно, зеркала и предназначены, чтобы в экстренной ситуации подмогу можно было вызвать быстро, не тратя времени на объяснения. (Ну и еще если бы чистильщики ходили с обычными магфонами, те быстро приходили бы в негодность от избытка фоновой магии.)

Да, подкрепление вот-вот должно подойти… но только демон уже высосет Беорна досуха. Не съест, но жизненной энергии лишит: третий класс вполне на это способен. И хорошо, если обойдется долгой болезнью.

Об этом Даари успела подумать, хоть и обрывочно, что-то вроде: «Поздно! Высосет!» — а больше ни о чем не успела. Ни о том, что Беорн в прошлый раз спас ей если не жизнь, то по крайней мере зрение. Ни о том, что в этот раз он сам виноват, раз не поверил ей сразу, хотя по инструкции должен был вызывать подкрепление по малейшему подозрению. Ни о том, что она тоже хороша — зачем, подозревая демона, начала так нагло вскрывать его логово? И опасность для себя лично Даари тоже оценить не успела. Не успела прикинуть, что сумеет победить тварь, раз способна видеть магические каналы. Просто сразу бросилась на помощь напарнику.

Позднее Даари не могла понять, что это было — глупость на грани героизма или героизм на грани глупости. А еще позднее осознала, что в таких ситуациях вообще нельзя адекватно оценить поведение: ни свое, ни чужое. И для размышлений не остается времени. Остается даже не смелость и трусость, а что-то другое.

Для Даари, очевидно, ослиное упрямство.

— Стой, тварь! — крикнула она непонятно зачем. Поскольку Даари кричала на бегу, получилось что-то смазанное, «сварь!» или «старь!» Ни одна уважающая себя тварь на это не отреагировала бы.

Вот и демон не почесался.

Но Даари все-таки настигла его и ухватилась — не за самого демона, а за перламутровые нити, которые исходили из его тела и исчезали непонятно где, как нити магов-дуэлянтов в зоопарке.

И дернула. Сильно.

Демон засвистел-зашипел еще громче, развернув к ней то, что заменяло ему морду: намек на голову с тремя блестящими глазами. «Идиотка!» — подумала Даари на свой счет. И дернула еще сильнее.

Перламутровые нити порвались со звуком, отдаленно напоминающим звон, как если бы кто-то одновременно позвонил и в колокола, и в бубенцы, сразу и прямо над ухом, и очень далеко. Даари не смогла бы объяснить это лучше, тем более, что звон этот она не услышала ушами, а скорее ощутила всем телом.

И вместе с этим звоном демон испустил вопль — на сей раз вполне слышимый и очень пронзительный. Он резанул по ушам болью, Даари даже испугалась, что он порвет ее барабанные перепонки. Однако стекла в окнах под потолком остались целы, да и звук не оборвался, значит, уши ее остались целы.

Зато демон прекратился, разлезся черными клубами, которые поплыли по воздуху к Даари. Она машинально вдохнула поглубже, чтобы задержать дыхание — и в этот момент части демона вошли в нее.

«Ну все, конец мне», — подумала она. Только вместо «конец» на ум пришло другое слово, покрепче.

Однако она не почувствовала ни рези, ни жжения, ни тошноты — ни одного симптома отравления. Только комната поплыла перед глазами, но Даари быстро поняла, что это была не иллюзия, а оптический эффект, вроде голографических картинок, которые умели вызывать некоторые маги. Потому что картинка с каждой секундой обретала фокус и четкость, превращаясь…

Превращаясь в калейдоскоп самых порнографических видений, с которыми Даари когда-либо сталкивалась в жизни!

***

Люди не поглощают демонов, это невозможно. Даже магам такое не под силу. Однако, погибая, демон распадается на составные части, и при удачном стечении обстоятельств человек может перенять часть знаний демона. Это одна из причин, по которым для охоты на демона всегда положено вызывать подкрепление, хотя с мелким демоном вполне можно справиться с помощью обычного муни.

И Даари, похоже, увидела историю появления демона в этом мире.

Сперва — песня-звон-вибрация-скольжение, куда-то, не пойми куда, странные образы, странный голод, скорее похожий на скуку, и при этом до невозможности острый, такой, что даже через опосредованное восприятие становилось больно. Потом — поиск прохода, словно бы блуждание на ощупь в мягком лабиринте, потом — физическое-облегчение-и-любопытство от того, что проход найден; потом — нити-проводники, пульсирующие в сладострастном, увлекательном ритме, а потом пятна и цвета, мельтешащие вокруг, вдруг складываются во вполне понятные и узнаваемые даже Даари образы.

Все тот же зал для Желтой дуэли, только теперь постаменты вдоль стен укрыты сверху матрасами и заложены подушками, на окнах задернуты тяжелые шторы, зато под потолком парят мягкие светильники, создающие полумрак. Постаменты полны людьми, полулежащими, облокотясь на подушки. Почти все — женщины, мужчин очень мало. Женщины полураздеты или одеты очень легко, словно для исполнения экзотических танцев, мужчины одеты полностью. Все женщины — красавицы, хотя демон их так не оценивает, он с трудом отличает одно человеческое тело от другого.

Все эти люди, и мужчины и женщины, замерли в неподвижности, напряженно кусая губы. Демон отчетливо видит сковывающие их путы-каналы, которые пульсируют и дрожат от неимоверного количества катящейся по ним энергии. Это энергия нетерпения и сладострастия, почти невыносимого чувственного возбуждения, не имеющего выхода, и оно такой неожиданной волной обрушивается на Даари, что ей почти становится дурно.

В центре зала — две девушки, полностью обнаженные, если не считать декоративных наручей и тому подобных аксессуаров; у одной на щиколотках звенящие браслеты, а на шее — ошейник из цепей; у другой на плече что-то вроде фигурного эполета из золотистого металла, и один из завитков эполета спускается вниз, кольцом поддерживая одну из ее полных грудей с темными сосками.

Так, что с ошейником, стоит на коленях, руки ее растянуты, их удерживают свитые из перламутровых нитей цепи, уходящие прямо в воздух. Причем на канаты нитей наложена еще и иллюзия золоченых цепей, которая делает путы видимыми для окружающих. Черные волосы жертвы водопадом ниспадают с ее склоненной головы до самой земли; кроме белоснежной шеи с ошейником и капельками пота ничего не видно. Только и можно понять по волосам, что не из клана.

Вот девушка вскидывает голову, и Даари даже в видении поражает ее невероятная, невозможная красота. Такое лицо, наверное, встречается раз в поколение. Да еще глаза — невероятно редкий серо-зеленый цвет! Они буквально горят на узком, нежном лице, искаженном мукой и экстазом.

— Ты признаешь свое поражение? — спрашивает вторая дуэлянтка, с эполетом.

В руке у нее хлыст, тоже сотканный из магических нитей и прикрытый сверху иллюзией. Кожа победительницы смуглее, а волосы выкрашены в голубой и лимонно-зеленый. Лицом и фигурой она тоже невероятно хороша, но совсем не в том духе, что коленопреклоненная. Ту Даари описала бы как хрупкую и изящную, эту — как хищную и грациозную.

— Признаю… — шепчет черноволосая, закусив губу. В прекрасных зеленых глазах дрожат слезы. — А-ах…

Она выгибается, когда кончик хлыста чиркает ее прямо по груди, на коже появляется розовая полоса.

Движение абсолютно естественное, девушке больно, но в то же время… в то же время Даари могла бы поклясться, что ей нравится происходящее! И боль, и невозможность сдвинуться с места, но больше всего — то, что она фокус внимания и вожделения.

— Тогда прими наказание! — говорит девушка с эполетом.

Хлыст взлетает еще раз. Черноволосая длинно и протяжно стонет.

Энергия в зале перехлестывает через край, все глаза, все внимание приковано к жертве и ее мучительнице; магия дрожит и переливается, все чаяния и желания сливаются воедино. Демон — а с ним и Даари — понимает, что пришло его время. Он бросается вперед, по линиям силы, чтобы прорваться в наш мир, чтобы кормиться…

...и шмыгает мимо трона, на котором со скучающим видом восседает знакомый Даари красивый юноша, а потом забивается в щель под плинтусом.

Тут видение прекратилось, и Даари рухнула на колени, тяжело дыша.

Дракон видел этого демона. Он допустил его проникновение сюда. Демон был испытанием Даари.