Гарем-академия 1. Чистильщица (СИ)

Глава 22. Восстановление единомыслия (без правок)

Когда Даари, собравшись с духом и максимально успокоив нервы, вошла в маленькую комнату, Тарик лежал на кровати и смотрел в потолок.

Ну, «кровать» — понятие растяжимое; поначалу они в самом деле купили младшему брату обычную кровать, но Тарик заявил, что он не собирается использовать пространство столь нерациональным образом. Поэтому теперь спал Тарик на гамаке, подвешенным на потолок, а кровать стала интегральной частью комнатной системы хранения. То есть на ней громоздились книги, горы неидентифицируемого хлама, стопки использованных и неиспользованных бумажных талисманов, а также отвертки, пассатижи и фрагменты старых магстанций — Тарик свою магстанцию собрал сам, насобирав где-то бесхозных деталей. В принципе, дело не такое уж сложное: внутренне начинка магстанции представляет собой серию элементов, установленных в определенном порядке на решетке, имитирующей кристаллическую. Заслуживало восхищение другое: что Тарик сумел не только все это установить, но и настроить, при этом не владея магией. Пользовался он при этом самыми дешевыми амулетами — либо вообще теми, которые можно получить бесплатно по программе социальной поддержки. Обычно они годны только на то, чтобы немного повысить удачливость (и то это считается больше суеверием), но Тарик как-то сумел подправить надписи, чтобы использовать их для чего-то другого.

В общем, у Даари никогда язык не поворачивался ругать его за хлам и за то, что в комнате он своей не убирал никогда. Примерно раз в месяц им с Инге шантажом и посулами удавалось заставить его освободить от бесценных россыпей хотя бы пол, после чего этот пол можно было подмести и помыть, — но не чаще. Излишне говорить, что мытьем тоже занимался не Тарик. Мама его как-то заставляла, но в те годы он еще не был таким старьевщиком. У Даари не получалось, а Инге не пытался даже пробовать.

Когда они с Инге конфисковали маг-станцию Тарика, то заодно забрали и все запасные части, из которых, по их мнению, ее можно было собрать. Ну, те, которые сумели опознать. Даари тогда еще подумала, что в своем бардаке Тарик мог припрятать их куда больше, а потому, уходя, просила Инге не оставлять Тарика одного в комнате надолго, проверять время от времени. Ну вот, маг-станцию он явно не собрал — ничего похожего в комнате не было; маг-станция все-таки размером с тумбочку, ее просто так не спрячешь. Но, наверное, собрал какой-то коммуникационный талисман… Даари слышала, что бывают такие. Или у него все-таки завалялся где-то тут запасной магфон, о котором они с Инге ничего не знают.

Сейчас, однако, в руках у Тарика никакого магфона не было. И вообще никакого талисмана или устройства. Даже книгу он не читал. Просто лежал в гамаке, заложив руки под голову и свесив одну ногу за край. Этой ногой он время от времени отталкивался от стены — как-кач. Его красивое, но еще очень детское лицо казалось мрачным, сосредоточенным и обиженным; на полу валялись зимняя куртка и шапка.

«Как он все-таки похож на маму!» — резануло Даари.

Через несколько лет Тарик обещал стать девичьей погибелью. Не таким, конечно, красавцем, как Дракон в своем неформальном облике — но таких вообще не бывает, это Владыка явно переборщил с внешним совершенством. Родись Тарик девушкой, вот кому бы подошло по складу характера делать карьеру в Академии и при дворе — умен, честолюбив, внешние данные есть… И отсутствие магического дара его бы не остановило.

Хотя нет, девчонкой Тарик был бы еще хуже. Тогда бы к нему без снисхождения относились учителя, сверстники бы гнобили… страшно представить, как это испортило бы такой характер! При том что даже поддержка и всяческое внимание к его талантам покладистости ему не добавили.

И все-таки Тарик любил их с Инге. Даари точно это знала. И она его тоже очень любила, настолько, что даже сердце сжималось иногда.

— Ты молодец, — сказала Даари вместо приветствия.

— Чего? — Тарик даже не повернул к ней голову. — Не слышу сарказма в твоем голосе. Или пробуешь обратную психологию?

— Я говорю, что ты молодец, — четко сказала Даари, стараясь выдерживать максимально мягкий тон. — Нельзя пасовать перед препятствиями, нельзя ждать у моря погоды и пускать ситуацию на самотек, если тебе мешают, нужно преодолевать это и идти вперед… так? Нас этому всегда родители учили.

— И ты мне сейчас скажешь, что они также учили слушать старших и не иметь дела с преступниками?! — у Тарика был немного странный тон, он говорил выше, чем обычно. И все еще не смотрел на Даари.

«Да у него глаза на мокром месте!» — поняла она.

Тут же на ее полупотухшую злость словно дополнительно плеснули этими непролитыми слезами. Любовь и жалость окончательно пересилили гнев. Даари подошла к гамаку и погладила брата по голове (кстати, немытой; опять забыл принять душ, а Даари не проследила).

— Нет, — сказала она. — Я хотела сказать, что мы с Инге где-то сильно напортачили. Ты не доверяешь нам настолько, что решил и со своей стороны доверие разрушить. Видно, не надеешься, что мы опять сможем стать семьей.

— Ты о чем? — он все-таки недоверчиво поглядел на нее. — О том, что я за вашей спиной договорился о встрече?

— Это тоже плохо, но еще ничего. В жизни всякое бывает, — а это были слова отца, он любил их повторять при всяких неприятностях. Тарик тоже явно вспомнил. — Хуже всего то, — продолжила Даари, — что ты дал Инге слабительное. Ты же готовишь нам еду. Откуда нам знать теперь, что ты не положишь туда другое слабительное или снотворное? Или какое-то психотропное зелье, чтобы мы стали сговорчивее?

Тут Тарик аж приподнялся в гамаке.

— Ты серьезно считаешь, что я?.. — у него даже голос задрожал.

— Раньше мне бы и в голову такое не пришло, — сказала она. — А теперь просто не знаю.

Брат и сестра молча смотрели друг на друга.

— Я не хотел, — Тарик упал обратно в гамак. — Я просто думал, как отделаться от Инге в парке… ты что, хотела, чтобы я этих болванов в наш двор позвал? Они же не знают, где я живу!

— Они наверняка знают, где ты живешь, — возразила Даари. — И номер квартиры тоже знают.

— Ха! Держи карман шире! Я замел все следы в Сети! Даже на сайте школы нет моей фотографии! Точнее, там ошибка, там парень из соседнего класса — Таарн Рахат — подписан как Таарн Сат!

— И мои следы ты тоже замел? — спросила Даари. — И Ингины? Ты передавал драконью кровь в зоопарке, раз полиция вышла на Инге… неужели ты думаешь, что мафия глупее полиции? Так ли уж трудно проверить всех сотрудников, посмотреть, у кого есть контакты с доступом к драконьей крови, и у кого есть родственники-мальчики подходящего возраста? А когда они узнали хотя бы одно из наших имен, дальше…

Тарик, который давно уже порывался перебить ее, наконец сделал это:

— Я об этом подумал! Там есть ложные следы везде, они должны были выйти на…

— Ты опять считаешь других глупее себя, — оборвала его Даари, все еще стараясь говорить спокойно. — Ты правда думаешь, что целый преступный синдикат ссудил тебе деньги, при этом не зная, кому?

— Они принимали меня за другого! Я целую фальшивую личность создал!

— Да хоть десять! — рявкнула Даари, все-таки не выдержав. — Слушай, ты прав, что я знаю повадки мафии только по книгам и сериалам, это так! Но вот чему еще книги и сериалы меня научили — когда начинаешь иметь дела с серьезными людьми, дуй на воду! Готовь отходные маневры, начинай с малого! И главное — не гадь, где живешь, не подставляй родных!

Тарик молчал. По его лицу было видно: он понимает ошибку, он в ужасе, но упрямство не дает ему это признать, и он будет переть напролом, в надежде, что все как-нибудь исправится. Очень типично для него! Еще года в три он предпочитал городить ложь на ложь и придумывать каких-то воров, которые его отравили, вместо того, чтобы сознаться, что он в одну мордаху съел шоколадку из холодильника и у него теперь от этого болит живот.

Даари вздохнула.

— Неужели мы больше не можем доверять друг другу? — тихо спросила она. — Что я просила? Только дать мне подумать, поискать выход! Не выходить на связь с твоими деловыми партнерами, потянуть время хоть сколько-то…

— Во-первых, — хмуро, но уже без слез в голосе проговорил Тарик, — с ними так просто время не потянешь. Наоборот, они начали бы меня искать, если бы я не подавал признаков жизни. И нашли бы! Я тебе говорю, они пока не знают, кто я на самом деле и где живу, почти наверняка! Но узнали бы, если бы я пропал и они начали искать!

— Пусть так, — вздохнула Даари. — Предположим. Почему ты нам этого не сказал?

— А вы бы стали слушать?! — Тарик почти сорвался на крик. — Вы как наседки оба: прекрати то, запрещаем это! Да, риск, но ты не понимаешь: нам нужны деньги! А то так и будем прозябать в нищете до конца дней! Ведь у нас так все устроено: не выучился в молодости, не получил нормальное образование — все, пока! А мне эта твоя операция, на которую ты так рассчитываешь, закроет путь вообще к любому образованию, которое я хочу! Инге, ладно, он может со своими зверями и так возиться, но с Сетью напрямую не поработаешь, если даже принимать магию не можешь!

— Ты уже это говорил, — кивнула Даари. — Но, опять-таки, ты не поговорил со мной по этому поводу, не объяснил…

— А ты бы стала слушать? — ехидно и с обидой проговорил брат. — Нет, серьезно, стала бы? Ты же «нормальный» человек, — слово «нормальный» он буквально выплюнул. — Ты хочешь, чтобы все было «как у людей», готова довольствоваться жалкими чешуйками! Держу пари, тебе вот сейчас небось выплаты как вольнослушательнице подняли на пару тысяч эки — и тебе это кажется хорошими деньгами, да?

Даари почувствовала, как кровь прилила к щекам: Тарик как мысли ее прочел.

— При чем тут это…

— При том, дорогая сестрица! Ты боишься рисковать, и на меня это распространяешь! Но нам деньги — нужны! И тебе теперь тоже нужны, раз ты попала в Академию! Думаешь, проживешь на жалкие подачки? У тебя теперь расходов будет — мама не горюй! И пока ты еще никто, почти никаких способов легально заработать! Даже стипендии нет, я смотрел уже насчет вольнослушательниц…

«Ну точно у него запасной магфон, — поняла Даари. — Никак иначе не успел бы выяснить». А еще подумала: «И полученными от этого своего незаконного предприятия деньгами он правда планировал делиться с нами, не врет. Он действительно нас любит. Просто показывает это нелепо».

— Да, я боюсь рисковать! — воскликнула она. — Но теперь, благодаря тебе, придется! Ты сам меня поставил в такое положение — и я не хочу, чтобы мне прилетел удар с тыла! Твое предприятие не просто опасно для тебя лично, оно опасно и для меня!

— Я тебе уже сказал, никто бы в жизни на меня не вышел!

Даари сжала зубы.

— Ты считаешь себя умнее обычной полиции? — медленно и четко проговорила она. — Возможно. А как насчет службы безопасности дворца и Сиары Салагон? Ведь она может лично полезть проверять, если заподозрит, что у новенькой вольнослушательницы как-то слишком много денег непонятно откуда! А как насчет службы внутреннего аудита? А как насчет личных служб безопасности кланов, которые начнут под меня копать, если я хоть сколько-то высоко поднимусь в Академии? Да блин, если я хотя бы стану обычной судьей, под меня и то копать будут! Об этом ты не подумал?

По лицу Тарика сделалось ясно, что и правда не подумал, хотя он тут же попытался скрыть эту реакцию.

— Все равно уже поздно, — хмуро сказал он. — Ты рассуждаешь так, будто из этого можно выпутаться. Но без потерь уже никак. А потери мы не можем себе позволить.

— А ты заблуждаешься, если думаешь, что в конце этого дела тебя ждет что-то кроме тюрьмы или могилы, — возразила Даари.

— А это мы посмотрим.

— Не желаю смотреть!

— Придется смотреть! У тебя нет другого выхода.

— В том-то и дело, милый братишка, что выход я придумала, — Даари глубоко вздохнула. — Ты повторяешь ту же ошибку — опять считаешь других дураками. Да, я не умею так быстро думать, как ты. Да, я осторожнее. Но это вовсе не значит, что я дура. И вот что я понимаю кристально ясно…

Она набрала поглубже воздуха в грудь. Тарик смотрел на нее очень внимательно, постаравшись сделать свое лицо максимально невыразительным — но Даари чувствовала, что на самом деле там тот еще бурлящий котел из вины, уязвленной гордости, обиды, любви, нечистой совести и попыток ее успокоить. От того, что она скажет сейчас и как поставит себя, зависят ее взаимоотношения с братом — а может, и будущее семьи, и будущее самой Даари. Кто знает, может быть, даже ее жизнь. В смысле, физическое существование.

— Я буду делать карьеру в Академии, а потом, наверное, в гареме, — произнесла Даари. — Я прикидывала, не удастся ли отсидеться в углу — нет, не удастся. Выбор только в том, пробовать ли самой за себя сражаться, или быть инструментом в чужих руках… — Даари подумала, что на самом деле она могла бы согласиться и на положение инструмента — только надо найти подходящие руки. Те, что заботятся о своих вещах. Однако Тарику говорить это не стала, тот подумал бы, что она осторожная клуша… и был бы прав, но Даари не видела ничего плохого в том, чтобы быть осторожной клушей. Вслух же она продолжила: — В любом случае, соскочить уже не выйдет. Все мигом припомнят, что я совершила преступление, которое карается пожизненным, — тут Тарик побледнел. — А значит, только вперед и вверх. И мне придется сталкиваться со всякими… интригами, — она произнесла это слово неуверенно: оно звучало как-то… то ли по-детски, то ли в самом деле как из сериала. Где она, Дайки Сат, а где интриги! — А в таких делах бывает два вида ловушек. Одна — когда враги создают ситуацию, где тебе приходится нарушить закон, чтобы тебя на этом поймать. В такие ловушки можно не попадать. Но вторые — это когда враг просто узнал, что ты уже что-то там левое делаешь, по собственному почину, и вывел тебя на чистую воду! И вот тут ничего не сделаешь, никак не защитишься — закон-то уже нарушен, все, ты уже попал! Я не хочу начинать свою карьеру с такой дырой, при том что не я эту дыру создала и контролировать не могу!

Лицо Тарика делалось все более удивленным на протяжении ее речи. «Ага, — довольно подумала Даари, — не ожидал от меня такого! Я его подловила!»

— Как ты до этого дошла? — спросил брат.

— Подумала, — бросила в ответ Даари. — Книжки почитала. Сериалы, которые мы уже столько раз поминали, посмотрела. Еще раз говорю: не считай других глупее себя, они могут преподнести сюрпризы.

— Да нет, — Тарик пожал плечами. — В основном люди идиоты. Но ладно, ты права. Про вас с Инге я должен был знать, что вы не дураки. В конце концов, у нас примерно половина генов общая… — борьба чувств, что шла все время внутри брата, отразилась наконец на его лице. В смысле, он перестал наконец натягивать на него маску, и Даари отметила это как маленькую победу. — Ладно, — неохотно сказал он. — Допустим, я соглашусь сдать этот проект… ну, с сайтом для заказа сверхквотных лекарств. Теоретически. Но я же под него денег занял! Там много. По-моему, больше, чем наша квартира сейчас стоит, я не проверял. Ты хочешь, чтобы мы остались без крыши над головой? Я не смогу так же быстро придумать, как законно заработать денег!

«О боги-духи, — подумала Даари. — А ведь в будущем нужно будет держать ухо востро по поводу его законных проектов… Причем мне ведь все-таки придется жить в общаге. И как тогда?.. Ладно, подумаю об этом позже, сначала с текущей херней бы разобраться».

— Нет, — сказала Даари. — Я кое-что придумала.

Она начала рассказывать свою задумку, и по мере того как она говорила, лицо Тарика приобретало все более заинтересованное выражение. Наконец он неохотно сказал:

— Может, и получится… Но, сестрица Дайки, ты хоть понимаешь, что тебе придется встретиться с Кетаром?

— С кем? — переспросила Даари.

— Кетар Сиит, младший сын «графа» Сиита, он держит две трети Нижнего города, считая и наш район. Я с ним разговаривал, правда, через посредников. Но для того, что ты хочешь сделать, придется устроить личную встречу, тут никак иначе.

«Ну здорово, — подумала Даари. — Свой путь к законопослушной жизни я начну с личной встречи с главарем преступников!»

— А ты можешь организовать эту встречу? — спросила она. — На завтра.

— Не знаю, — сказал он. — Можно попробовать.

— И еще одна задача к тебе, посложнее, — продолжила Даари. — Сможешь полностью меня на этой встрече поддерживать? Не противоречить мне ни словом, ни делом? Не показывать свою самостоятельность, не демонстрировать крутость?

Тарик закусил губу.

— Чтобы твой план удался, нам надо представить крутой тебя, а не меня, — неохотно признал он. — Фигово, но смогу, наверное.

— Меня, — ответила Даари, — не надо представлять крутой, я и так крута неимоверно! — она приняла героическую позу. — Я — Чистильщица, и эти шрамы я заработала, вычищая нечисть!

Тарик застонал.

— Сестрица Дайки, это звучит круто только в твоем воображении!