Желанная Шести

Волков бояться – в лес не ходить

Утренний свет, проникая сквозь окошко, покрытое инеем, разбрасывал по комнате изящные узоры, подобно тончайшим кружевам. Я пробудилась от тревожного сна. Опять я видела во сне Лукьяна в образе жестокого убийцы…

С тяжелым сердцем я поднялась и подошла к окну, привлеченная пленительным очарованием заснеженных садов внизу. Снег падал мягко, погружая природу в свои белоснежные объятия.

Вглядываясь в заснеженные просторы, я заметила рыжую голову, целеустремленно шедшую куда-то.

«Куда это направляется Юргис так рано?», – подумала я вслух, вспомнив, как не раз видела его, ускользающего в ночи.

Мое любопытство разгорелось, и я уже хотела было выскользнуть из дома и последовать за ним, но мои планы были прерваны.

Я повернулась, и стекло дальнего зеркала покрылось рябью, превратившись в женщину-вурдалака, от присутствия которой воздух вокруг меня похолодел. Ее волосы мерцали, как серебряные нити, а кожа была бледной, как лунный свет. Ее я видела в тех видениях в садах… Но выглядела она сейчас не так, как там. Темные круги обрамляли ее багровые глаза, в которых светилась смесь злобы и печали.

– Совсем ты позабыла обо мне? – прошипела она.

Я отвела взгляд, притворяясь, что не слышу ее.

– Какая же ты двуличная, Шура! Я помогала тебе, когда ты звала меня. Где бы ты ни нуждалась в помощи, я приходила. А теперь? Ты притворяешься, что даже не слышишь меня? – нахмурилась она, и черты ее лица исказились во что-то гротескное.

– Ты обманула меня! – выпалила я в ответ дрожащим голосом. – Ты заставила думать меня, что ты всемогущая, что яд твой сильнее, чем моя воля! Что только серебряное кольцо и несколько ягод могут вернуть мне мою сущность. Но все, что мне было нужно, – это поверить в себя и свои силы. Моран помог мне понять это. Поэтому, ты так его невзлюбила? Ты не властна надо мной. Это мое тело, моя душа!

– Что ж… Это то, чего ты действительно хочешь? – спросила девушка ледяным тоном. – Вместе мы были бы такими могущественными. Жаль, что ты этого не понимаешь.

Вурдалачка мотнула головой, сливаясь с моим отражением в зеркале. Теперь она выглядела идентично мне, и лишь глаза были налиты лютой ненавистью.

Не дожидаясь очередной ее реплики, я выбежала из своей комнаты, отчаянно пытаясь избавиться от ее навязчивого присутствия. Я должна была забыть о ее существовании, разорвать узы, связывавшие меня с ее темным влиянием.

***

Я спустилась по винтовой лестнице в подвал, где тени, словно громадные пауки, цеплялись за стены. Моран запер Кирилла в темнице вчерашней ночью. Такой участи он точно не заслуживал. Но в этом была только моя вина – я же рассказала Морану, что кто-то попытается меня отравить за ужином. Про видения Княгини я ему, конечно, ничего не сказала…

Моран сказал, что Кирилл пробудет в подвальных комнатах несколько месяцев, пока Агний будет ухаживать за ним, возвращая ему "здравый смысл" и ясную голову. Как он будет это делать – я не знала… Но ждать встречи с ним я больше не могла. Мне нужно было увидеть Кирилла, убедиться в том, что он в порядке.

Воздух становился все холоднее, когда я приближалась к единственной темнице этого подземелья под домом, железные прутья отбрасывали жуткие тени на земляной коридор. Кирилл сидел на подстилке, его силуэт был едва различим в тусклом свете. Я ощутила тяжесть его взгляда еще до того, как он заговорил.

– Моя госпожа пришла навестить меня?… Прошу, подойди ближе, – прошептал он, подползая к прутьям.

– Пожалуйста, прости меня… Это из-за меня тебя сюда заточили. По моей вине.

– Не вини себя. В этом твоей вины – нет. Лучше, подойди ко мне ещё ближе. Наклонись, я расскажу тебе кое-что.

Я склонилась, затаив дыхание, когда он стал шептать мне на ушко: – Нечисть слабее на рассвете. Ночь – их время. На рассвете ступай в мои покои, госпожа. Но именно с первыми лучами солнца. Вурдалак не должен прознать об этом.

От его слов стало тревожно, но прежде чем я успела ответить, юноша наклонился вперед и прижался губами к моим через холодные прутья решетки. Я почувствовала, как прилив тепла залил мои щеки, смущение смешалось с трепетом, которого я никак не ожидала.

– Не волнуйся, госпожа. Никто не узнает об этом поцелуе. Это будет нашей тайной, запертой здесь, – прошептал он, отступая в тень, и его ласковая улыбка осталась в моей памяти, как последнее, что я увидела в этой жуткой темнице.

– Я приду к тебе ещё. Скоро.

– Я буду ждать. Но, госпожа?… Только не задерживайся слишком долго с картиной. Если ты это сделаешь, случится нечто плохое. Они придут за тобой. Они почуют тебя за версту. У тебя будет мало времени, чтобы спрятаться.

– Кто? От кого спрятаться?… Кирилл?

Я ничего не поняла из его странных предупреждений, а пояснять Кирилл, похоже, и не собирался.

***

Когда я вернулась в свои покои, то обнаружила, что окно в ванной комнате приоткрыто, и сквозь него проникает холод. Мой взгляд упал на немногочисленные следы от лисьих лапок на подоконнике. Кума был здесь. Возможно, он принес новости от Княгини или предупреждение, как тогда.

Охваченная любопытством, я оглядела комнату и обнаружила записку, спрятанную в складках моего постельного белья.

«У входа в лесной лабиринт на закате».

Когда солнце опустилось низко в небе, я оделась потеплее и выскользнула из дома.

Ели нависали над головой, заслоняя весь свет, снег хрустел под ногами, возвещая округу о моем присутствии. Я заметила черную карету, ожидавшую меня около входа в дебри чащи, ее кони, фыркая, выпускали в морозный воздух облачка теплого воздуха.

Я осторожно приблизилась, и когда забралась внутрь, тепло окутало меня, словно успокаивающие объятия. Теперь же меня встречала сама Княгиня. Ее присутствие было одновременно царственным и тревожным.

Она медленно поглаживала черного кота, лежащего у нее на коленях, глаза которого в заглушенном свете сверкали, как изумруды.

– Как там Ратиша? – спросила она ровным голосом, но с нотками скрытого беспокойства.

– Ваш сын.

– …Занятно, ты уже знаешь. Он поведал? Впрочем, Ратибор никогда не рассказывал другим о своем происхождении. Для него это что-то постыдное. Мерзкое.

Улыбка появилась на ее алых губах, когда женщина посмотрела на меня пронзительным, но одновременно ласковым взглядом.

– Сейчас с ним все в порядке. Он пошел на поправку.

– Это прекрасно. Ты несказанно порадовала меня, Шура. Знаешь, я всегда беспокоюсь за него больше всего. Моя самая сокровенная мечта – чтобы однажды он вернулся ко мне, домой, во дворец, – призналась Княгиня, и ее голос смягчился.

– Почему же он ушел?

– Судьба распорядилась за нас, – сухо ответила она, поджав губы, как будто сама мысль об этом причиняла ей боль. – Итак, мое предсказание насчет твоего отравления было верным? Кто же это был?

– …Кирилл. – имя тяжелым камнем слетело с моих губ.

Она медленно кивнула, выражение ее лица стало задумчивым.

– Безумный художник. Последний, от кого ты этого ожидала, не так ли?… Вот почему мой тебе совет: никогда и никому не доверяй. Друзьям – особенно. Таков закон, позволяющий добиться успеха в этой жизни.

Серьезность ее слов подействовала на меня. Эта холоднокровная женщина и, вправду, способна пойти по головам ради своей цели…

– Ровно через неделю я приеду за тобой в последний раз. Ты должна быть готова уехать со мной во дворец. – добавила Темная Княгиня тоном, не оставляющим места для возражений.

Я вылезла из кареты. В голове у меня роились многочисленные вопросы.

Когда я повернулась, чтобы уйти, из леса выскочил серый волк прямо мне на встречу. Сначала я подумала, что это Ратиша, но когда зверь осторожно приблизился, я почувствовала укол неуверенности.

– …Рати? – тихо позвала я, но волк замер, изучая меня с таким вниманием, что вызвало во мне приступ неловкости.

Он все ещё был рассержен на меня…

Я шагнула к нему и крепко обняла волка за могучую шею.

– Прости меня, пожалуйста. Мне очень жаль, Рати. Я хотела сказать тебе это в лицо, но я слишком малодушна, чтобы заставить себя сделать это, поэтому я скажу тебе это сейчас.

Я зажмурила глаза и погладила волка по загривку, изливая ему свое сердце:

– Я не хотела тебя ранить тогда, наговорив тебе всякого, когда ты пришел ко мне с тем списком… Ты прекрасный молодец, Рати, самый верный друг и лучший собеседник. Но полюбила я другого не потому, что в тебе чего-то не хватает или что-то не так… Вурдалак во мне разорил мою душу, но и предоставил мне выбор, который я никогда бы и не сделала. Знаешь, я ведь всего лишь хотела выйти замуж за любимого мужчину, завести детей и быть счастливой. А теперь… Все, кого я когда-то любила, мертвы. А мужчина, которому я отдала свое сердце, оказался чудовищем, убийцей. – мой голос задрожал, я уткнулась лицом в мех волка, ища утешения. – Я стала терять себя, а Агний… Стал тем, кто начал собирать меня по кусочкам, возвращая мне ясность.

Я отстраняюсь от волка, чтобы заглянуть ему в глаза, но тут.. Меня захлестывает волна страха.

Цвет глаз волка был совсем другим – желтоватым и темным, без знакомой синевы, которую я знала у Ратиши.

– …Кто ты?

Волк бросился прочь, скрывшись в подлеске. Я погналась за ним, не думая о последствиях. Он привел меня к карете Княгини, что все еще стояла у входа в чащу.

Волк обернулся на меня, прежде чем запрыгнуть внутрь, когда дверца кареты приоткрылась.

Вглядываясь в окошко кареты, я мельком увидела того самого юношу, с которым встречалась раньше – он предупредил меня об отравлении. Я много думала о нем, вспоминая его из видения о прошлом Сияны. Моран назвал его тогда – Яков. Так это был он в волчьем обличье, а не Рати!… Он тоже был волколаком.

Яков наклонился вперед, целуя руку Княгини. Она погладила его по голове и щекам, как сделала бы любящая мать, прежде чем задернуть занавеску. Карета удалилась, оставляя меня стоять в сгущающихся сумерках.

***

Когда заря начала пробуждать мир, я, крадучись, зашла в пустующие покои Кирилла. Что же желал показать мне Кирилл? Взгляд мой упал на картину, укрытую полотном на столе.

Я осторожно откинула его, открыв навязчивый образ дуба, закованного в цепи и окруженного белесым туманом.

Картина, казалось, ожила в моих руках, увлекая меня все больше и больше, пока у меня не закружилась голова.

Я отшатнулась назад и рухнула на ковер, обронив картину. Голова сильно кружилась, а зрение плыло. Я зажмурилась.

Приоткрыв глаза, я оказалась на коленях перед тем самым дубом, изображенным на полотне. Как?… Как такое было возможным?

Воздух стал теплее, зимний холод сменился яркими оттенками осени. Меня охватило замешательство – где же я находилась? В самой картине?

Странные звуки доносились от дуба, будто бы изнутри него. Страх от неизведанного сжал моё сердце. Я осторожно отступила на шаг, бросив взгляд на знакомое поместье вдали. Оно выглядело старым и заброшенным. Что-то было не так…

Я с трудом приоткрыла ржавые ворота, ведущие на задний двор, и вошла в сад, некогда цветущий, но ныне увядший и безжизненный. Воздух был пропитан гнилью и сыростью, как будто сама земля давно умерла и неумолимо разлагалась.

Я подошла к дому. Все двери оказались запертыми, а окна покрыты слоем грязи и наростом пыли.

Обогнув усадьбу, я попыталась найти чёрный вход внутрь. Заглянув в заднее окно, я увидела, что гостиная пуста – лишена жизни и тепла, как прежде. Всё здесь казалось потусторонним и мертвым.

Вернувшись к дубу, я ощутила необъяснимую тягу к нему, словно он звал меня к себе, обращаясь по имени. Я подошла, зачарованная, и заметила у его основания небольшое отверстие – нору, покрытую мхом и сухими ветками.

Я попыталась заглянуть внутрь, но сырая земля у основания ямы оказалась донельзя скользкой. Ноги заскользили и я даже не успела понять, как провалилась внутрь.

Внутри норы воздух был гораздо холоднее, корешки свисали прямо надо головой, но было достаточно места, чтобы выпрямиться во весь рост.

Оглядевшись в полумраке, я чуть было не вскрикнула, когда увидела какие-то фигуры, прикованные к стенкам норы корнями дуба. Паника охватила меня. Я узнала Агния, Юргиса, Кирилла, Казимира в этих обезвоженных фигурах – все были крепко спящие. Моран лежал по центру этой норы, его руки и ноги тоже были связаны корнями, что тянулись к остальным пленникам, как путы.

Я бросилась к Агнию, встряхнула его, но он никак не отреагировал. Я проверила каждого из них, но ни один не пробудился от своего зачарованного сна.

Где же был Ратиша? Его-то и не было среди парней…

Я выбралась из норы, и перед глазами у меня всё поплыло, когда я, спотыкаясь, вышла на дневной свет. В этот миг я почувствовала приближение осязаемой опасности, холод пробрал меня, время как будто замедлило темп.

Упав на колени от слабости, я отползла за дуб, прячась. Я знала, чувствовала это всем нутром, темные силы, о которых предупреждал меня Кирилл, были рядом.

Я хотела убежать, но споткнулась и упала в сугроб, холод окутал меня, как саван.

***

Я проснулась в комнате Кирилла, с трудом переводя дыхание. Картина покоилась рядом со мной, и я поспешно накрыла её обратно полотном. Мне нужно было подышать свежим воздухом.

Я накинула шубу и выбежала в сад. Всё вернулось на круги своя – заснеженные сады блестели, пели птицы, а природа мирно спала.

Бродя по территории поместья, я не могла избавиться от чувства тревоги. Что показала мне эта картина? Взгляд в будущее? Прошлое? Или, возможно, портал в другое царство? И почему остальные спали в той кошмарной норе?

Когда я приблизилась к лесу, воздух наполнился чарующей мелодией шелеста листьев и отдаленных шорохов. Раннее утро… Кто мог бродить по лесу в такой час?

Я остановилась, прислушиваясь к тихому шепоту ветра. Именно тогда я мельком и увидела его. Рыжего волка, пробирающегося между деревьями, его движения были плавными и осторожными.

– …Юргис, – пробормотала я про себя.

Я никогда не видела его прежде в волчьем обличье, и эта перспектива наполнила меня смесью волнения и любопытства. Не раздумывая ни секунды, я решила последовать за ним, стараясь не шуметь по мере того, как углублялась в лес.

Тропинка вилась между высокими деревьями, их узловатые ветви тянулись ко мне, задевая плечи. Чем дальше я продвигалась, тем холоднее становился воздух, а звуки леса превращались в навязчивую колыбельную. Я могла отчетливо видеть Юргиса, его рыжая шерсть ярко выделялась на фоне приглушенных коричневых и зеленых тонов подлеска. Он двигался целеустремленно, устремив взгляд вперед, как будто его влекло к чему-то невидимому.

Я спряталась за муравейником и стала наблюдать, как он приближался к мерцающему озеру. Волк вскочил на большой камень, выступавший из воды. Там он остановился, запрокинул голову и издал скорбный вой, который эхом разнесся по округе.

– Чего же ты ждешь, Юргис? – прошептала я, высматривая его.

Мгновение спустя вода озера покрылась рябью, и из её глубин появилась изящная женская фигура, не похожая ни на одну из тех, что я когда-либо видела. Мавка с волосами, струящимися, как жидкая бронза, скользнула на поверхность камня с неземной грацией. Её кожа мерцала в рассеянном свете, а глаза любовно смотрели на волка.

Мавка начала петь, её манящий голос соткал заклинание, увлекая Юргиса все ближе и ближе к водной гляди.

«Услышь, мой нежный друг, в пучины зову тебя,

Там, где светит луна, там мы будем вдвоём.

В водах безбрежных я жду тебя, жду!»

Юргис, зачарованный, обернулся в обличье человека, его рыжие волосы упали ему на лоб, когда он наклонился к самой воде.

Я почувствовала, как меня охватывает тревога, когда я поняла, в какой опасности он находится. Мавки были известны своей безжалостностью, заманивая ничего не подозревающие души в свои водные могилы обещаниями любви и покоя.

– Нет! – вскрикнула я, когда увидела, как он нырнул в воду за ней: их губы встретились в поцелуе, от которого я потеряла дар речи.

Преисполненная решимости, я бросилась вперед.

– Юргис! Вернись! Ты в опасности!

Он повернулся, на его лице отразилось удивление, но чары мавки оказались сильнее. Я видела, как блеснули её острые зубы, когда та зашипела на меня, её глаза сузились от злобы.

– Отойди, человечка! – прорычала она. – Он принадлежит мне.

– Нет! – закричала я, кидаясь в воду к нему. – Юргис, очнись! Она крадет твою молодость! Это же мавка – порождение нечисти!

Глаза мавки вспыхнули яростью, когда она бросилась ко мне, но я вовремя схватила Юргиса за руку, оттаскивая его назад, к берегу.

– Очнись, очнись же! – умоляла я, дергая его за руку. – Эта тварь околдовала тебя!

Юргис заколебался, его лоб в замешательстве нахмурился.

– Что… Что ты тут делаешь вообще?

Я сделала глубокий вдох, крепко сжимая его руки. Постепенно, взор юноши приобрел осознанный вид. Мавка куда-то исчезла, но я знала, что они никогда не отпускают своих жертв.

– Мавка не отпустит тебя, пока не выпьет всю твою жизненную силу. Юргис… Что же нам делать? Погибнем же! И я, и ты.

– Не погибнем.

Мы почти добрались уже до берега, когда прямо перед нами предстала мавка. Взор налитый кровью, когти выпущены.

– Мое царство. Никуда вам не деться отсюда. Не хочешь по-хорошему молодца отдавать мне, отдашь по-другому!

– Мавки не трогают суженых. Кон природы их такой. У меня-то суженой – нет, но ты-то можешь спастись, у тебя же есть. – прошипел Юргис сквозь зубы, закрывая меня спиной.

Меня вдруг осенила одна мысль.

– Значит… Мне нужно доказать, что мой суженый – ты. – шепнула я, вставая перед ним.

В этот момент я обхватила лицо Юргиса ладошками, и поцеловала его, вложив в этот поцелуй всю свою нежность для пущей убедительности.

Мавка возмущенно зашипела, обнажая клыки.

– Если заберешь моего суженого у меня, то разгневаешь самих Богов Прави, которые благоволят нашему союзу! – воскликнула я, и мой голос прокатился по озеру, как боевой клич. – Он мой, и я не позволю тебе забрать его у меня!

Мавка неспешно отпрянула, выражение её лица сменилось с ярости на неуверенность. Она снова прошипела что-то, уплывая в глубины озера.

Бросив последний взгляд на нас, её фигура с плеском растворилась в пучинах.

Затаив дыхание, я повернулась к Юргису, который смотрел на меня с неприкрытым потрясением.

– Ты… ты, что, спасла меня? – его голос был едва громче шепота.

Но прежде чем я успела ответить, он озорно улыбнулся, отступил на шаг и посмотрел на озеро.

– Знаешь, что я сейчас сделаю? Я пойду к Агнию и обрадую его, сказав, что его возлюбленная наконец-то поняла, кто в доме – лучший любовник! – объявил он, выходя из озера с дразнящим смехом.

– Юргис! Подожди! Ты же шутишь?!

– Нисколечко!

Я бросилась за ним и схватила его за рукав.

– Я сделала это, только чтобы спасти тебя! Мавка же не отпустила бы тебя!

– Ага, продолжай убеждать себя в этом! – парировал он игривым тоном.

Поддавшись внезапному порыву, я повисла на его руке. Юноша развернул меня, легко подхватив меня за талию и подняв в воздух.

– А не пойти ли мне домой вот так, с тобой на ручках? Интересно посмотреть на реакцию других!

– Юргис! Нет! Отпусти меня! – пропищала я, наполовину смеясь, наполовину умоляя, пытаясь высвободиться. – Остановись, прошу!

Он лишь усмехнулся, кружа меня вокруг себя.

– Не хочу! Заставь меня, если хочешь. Но предупреждаю, я больно кусаюсь!

Он наконец поставил меня на землю. Я даже слегка пошатнулась, когда он выпустил мои руки.

– Давай немного поболтаем, – поддразнил он, прижимая меня к ближайшему дереву.

Я знала Юргиса достаточно хорошо, чтобы понять, что это был его способ подшутить, а на запугать.

– Ну, давай. И что ты хочешь мне сказать?

– Спасибо тебе, – сказал он с ухмылкой, выражение его лица смягчилось всего на мгновение. – Я ходил к этому озеру, как завороженный, уже с десяток лет, каждое полнолуние. Потом просыпался, как после дикой пьянки, опустошенный и безо всяких сил. Так что… Благодарю тебя, Шура. Избавила меня от проклятья.

– …Твои глаза, – выпалила я, пропустив все его слова мимо ушей, очарованная необычным зеленым оттенком его взора. – У тебя всегда был такой прекрасный цвет?

Его улыбка померкла, сменившись грустью. Юргис опустил голову мне на грудь и прикрыл глаза.

– Погладь меня по голове, пожалуйста, – тихо пробормотал он.

Я заколебалась, не зная, что и ответить, но потом протянула руку и провела пальцами по его волосам.

– Ты мне напоминаешь ее, – произнес он едва слышно. – Безрассудная, чудная, красивая и… С чистейшей душой, готовая помочь любому.

– …Кого же?

Он качнул головой, отступая на шаг, словно пытаясь отгородиться от воспоминаний.

– Забудь.

– …Твою сестру? – рискнула я спросить, но он уже исчез в тени леса.

***

Я вернулась в подземелье поместья, на душе у меня всё ещё лежала тяжесть после встречи с Юргисом. Он впервые открылся мне насчет своего прошлого, но также быстро и закрылся обратно.

Спускаясь по ступенькам, я увидела Кирилла, сидящего в углу своей темницы с задумчивым выражением лица. Все стены его "клетки" были испещрены узорами, да рисунками угольком, что теперь покоился у него в ногах.

– Кирилл, – тихо позвала я, подходя к прутьям. – Я принесу тебе бумагу и краски в следующий раз. Обещаю.

Художник тоскливо улыбнулся.

– Благодарю, госпожа. Расскажи, удилось ли тебе взглянуть на мою картину?

– Удалось. Но у меня столько вопросов к тебе теперь.

– Задай самый важный. Боюсь, скоро сюда прибудет Моран с проверкой и ужином.

– …Что за темная сущь была в той картине? Что это было?

Он поднял голову, в его серых глазах отразилась тревога.

– Церберы, – объяснил он. – Они хотят, чтобы все там спали. В этом месте нельзя будить и пробуждаться, если ты из других границ. Они бдят и вынюхивают таких, как мы. Иногда я просыпаюсь и обнаруживаю себя в той норе. Но все остальные спят… А я не могу их разбудить, что бы я не делал. И если я выхожу из той норы, церберы нападают на меня. Иногда они душат меня, иногда пожирают мою плоть до костей, пока я не теряю сознания от боли. Конец один – они уничтожают меня. Это стало моим обыденным ночным кошмаром. Наверное, поэтому, остальные считают, что я сошел с ума… Они в чем-то правы.

Я вспомнила ту леденящую душу сцену, которую видела в картине. Я побывала там лишь один раз, а Кирилл видел это во сне постоянно.

– Я не позволю этому случиться с тобой снова, – поклялась я твердым голосом. – Я найду способ защитить тебя и остальных от церберов, когда они проснутся.

– Ты веришь мне теперь, госпожа?

Я кивнула, печально улыбаясь.

– Ты не сумасшедший. Просто ты видишь больше, чем другие.

– Спасибо… – Кирилл тоскливо улыбнулся, оглядывая стены. – Не знаю, знал ли об этом Моран, но здесь я перестал видеть эти кошмары…

***

Сегодня был тяжелей день. Усталость давила на веки. Я уже собиралась погрузиться в сон, как с улицы донеслись какие-то звуки.

Я вышла на балкон, вглядываясь в заснеженные кусты внизу. К моему большому удивлению, под моим балконом, распластавшись, лежал Юргис, его рыжие волосы были слегка припорошены снегом.

– Юргис, что ты здесь делаешь???

– О! Гроза всех мавок, свет очей моих!… – последовал его опьяненный возглас. – А что, не видно? Я сливаюсь с окружающей средой!

Он сделал глоток из темной бутылки, что выудил из внутреннего кармана своего ватника.

Я вскинула брови, скрестив руки на груди.

– Да, нет, Юргис. Ты, похоже, не сливаешься. По-моему, ты только спиваешься.

С внезапным приливом энергии он отшвырнул бутылку в кусты и резко подскочил на ноги, отчего пошатнулся назад.

– Что я могу сказать? Я наконец-то проникся духом зимы! А единственное спасение от холода – либо выпивка, либо горячие поцелуи любимой. За неимением второго, уповаю только на первое!

Юргис шмыгнул носом, чуть не поскользнувшись на ровном месте. Я почувствовала укол беспокойства за него.

– Юргис, пожалуйста, будь осторожен.

– Прыгай и спасай меня. Клянусь, я сразу образумлюсь!

– Прыгать вниз я не буду. Это безрассудно.

– Безрассудно – лезть на мавку с голыми руками, что губит с дюжину молодцов за один присест. – хмыкнул парень, пренебрежительно махнув мне рукой. – Давай уже! Я поймаю!

Сделав глубокий вдох, я собралась с духом и сиганула вниз. Благо, расстояние было маленьким из-за сугроба под балконом.

Юргис с легкостью поймал меня, крепко обхватив руками, как только я опустила ноги на землю. Но вместо того, чтобы отпустить, он прижал меня к своей груди, выражение его лица внезапно стало серьезным.

– Я, собственно, зачем пришел. Назрел один вопрос к тебе.

– …Какой ещё вопрос?

Юноша кашлянул в кулак, сощурив глаза.

– Спрошу только один раз, Шура, – произнес он низким, напряженным голосом. – Уйдешь со мной отсюда?