Желанная Шести

Желя души моей

Я очнулась, погруженная в ледяную воду в затемненной ванной комнате, холод просачивался сквозь мою одежду, словно ледяные пальцы, цеплявшиеся за кожу. Паника охватила меня, когда я вытащила руки из воды, под ногтями было что-то красное… Кровь?

Я вылезла из воды, кинувшись к зеркалу. Мое сердце сжалось. Лицо, смотревшее на меня, было моим, но казалось маской – знакомой и в то же время чужой, сшитой из теней и чего-то порочного.

Я не потрудилась снять насквозь промокшее платье, облепившее меня – мысли были заняты другим. Толкнув тяжелую дубовую дверь, я тихо переступила порог чьих-то тускло освещенных покоев. Воздух был насыщен тревожной тишиной, я не знала, где была, да и с трудом помнила, что произошло накануне.

Тяжелые шторы закрывали лунный свет, который так и просился внутрь. Осторожным движением я раздвинула их, и серебристое сияние хлынуло внутрь, отбрасывая на паркет жуткие узоры.

Подойдя к кровати с балдахинами, я никого там не обнаружила. Она была пуста – простыни смяты и холодны.

Когда я повернулась, меня охватил ужас, дыхание перехватило. Там, на диване у потухшего камина, покоился Моран, грудь его была испещрена глубокими красными царапинами, волосы взъерошены, а на лице – застывшие тревожные морщинки.

Что-то меня завораживало в этой картине. И вскоре, я поняла, что.

Его бледная кожа еле заметно испускала темное свечение. Как дым от потухшего костра, черные тени опутывали его тело. Это свечение гипнотизировало, как будто оно было живым, то появляясь, то исчезая.

Я моргнула, зрение на мгновение затуманилось, и я подумала тогда, что все еще сплю. Но эти тени...... Осознание пришло моментально. Они же исцеляли его, обвиваясь вокруг ран на его груди, медленно затягивая их, словно щупальца ночи.

Должно быть, вурдалак внутри меня снова взбесился, и Моран поместил меня в ледяную ванну, чтобы подавить то пылающее безумие во мне, как он сделал это тогда. Но почему вурдалак повел себя так жестоко с ним? Должно быть, виной тому стала волчья ягода – я хотела предложить ее Морану. А вурдалак, вероятно, желая оставить его себе любой ценой, набросился на него.

«Он мой…» – в моей голове раздался отголосок, далекий, но пронзительный. – «Кто угодно из них, но не он!»

Внезапно тени, исходящие от Морана, казалось, почувствовали мое присутствие и со зловещей грацией заскользили к моим ногам. Стремительно обвиваясь вокруг моих лодыжек, они стали затягивать меня в свои темные объятия.

Я ахнула, пытаясь отстраниться, но тени схватили меня, увлекая в бурлящую бездну воронки, что они образовали подо мной.

В одно мгновение я очутилась в сумрачном лесу, воздух был прохладным, но до боли знакомым. Яузнала его. Нюх у меня был хорош от рождения. Это был мой родной край. Мой лес. Захотелось сразу кинуться в чащу, на поиски моей избушки и бабушки Озары.

Но вдруг, перед моими глазами предстало видение – группа молодых охотников, собравшихся у мерцающего озера, с их губ срывался смех, пока те пили медовуху. Среди них я сразу же узнала моего Лукьяна, его огненно-рыжие волосы показались мне маяком в этих сумерках.

– Смотрите-ка, братцы! Девица! – гаркнул один из охотников, указывая на одинокую фигурку на другом берегу озера.

Я наблюдала, как они обратили свое пьяное внимание на девушку, собирающую морожку.

– Давайте немного порезвимся с красой? – ухмыльнулся Лукьян, его глаза озорно блеснули. – Живем-то один раз, братцы!

Охотники рассмеялись, одобряя сказанное их побратимом.

Их намерения становились мрачнее, когда те приближались к девушке, их пьяная бравада подпитывала их действия.

– Пожалуйста, не надо! – умоляла девица дрожащим голоском. Но мужицкий смех заглушал ее мольбы.

Бедняжка попыталась было сбежать, но Лукьян метко пустил стрелу в землю прямо подле ее ног, пуще запугав бедняжку. От ужаса та оступилась, запнувшись за корень древа. Ее фигурка мгновенно исчезала в канавке.

Неожиданно лес затих. Вокруг нависла мертвая тишина. И даже охотники стали прислушиваться к этой диковинной перемене вокруг.

Громадный белый волк выскочил из теней можжевельника, его клыки сверкнули в угасающем свете солнца. Он набросился на охотников со свирепостью, не оставлявшей места милосердию и спасению.

Истошные крики эхом разнеслись по округе, и лишь одному из дюжины охотников удалось чудом спастись: Лукьян спрятался за валуном, когда зверь, расправившись с его побратимами, обратил свое внимание на девушку, безжизненно распростертую на лесной подстилке в неглубокой канавке.

В мгновение ока волк перевоплотился в стройного молодца, опустившегося на колени рядом с бездыханной девой. Я почувствовала непреодолимое желание подойти ближе к нему и увидеть печаль, отразившуюся на его прекрасном лице.

Но стоило мне пошевелиться, как под моей ногой предательски хрустнула ветка, и беловолосый молодец резко обернулся на звук.

Меня охватила паника, и я отшатнулась: перед глазами все поплыло, видение прошлого помутилось.

Я почувствовала, как кто-то схватил меня за запястье, возвращая к реальности.

Приоткрываю веки и вижу суровое лицо Морана в одной пяди от моего.

– Тебе уже лучше? – осведомился он низким, сонным голосом.

Я уставилась на него, оторопь смешивалась со смущением.

Он ухмыльнулся, отпустив мое запястье и поднимаясь на ноги.

– Переоденься перед завтраком. Жалко смотреть на тебя. Такая мокрая… – его взгляд скользнул по мне, задержавшись на теле так, что у меня по спине пробежала покалывающая дрожь. – И не от меня.

В моей голове промелькнули воспоминания о прошлой ночи, разбитые фрагменты хаоса. Я порылась в карманах в поисках двух волчьих ягод, обнаружив, что осталась лишь одна.

– Что? Тяжело припомнить, что ты вчера натворила? —поддразнил волколак, зажигая свечу, которая осветила царапины на его груди. – Вурдалачка была в ярости, когда ты предложила мне ту ягоду. Хотела расцарапать тебе личико, но я напомнил ей, что она насолит и себе тоже. Пришлось ей выплескивать свою ярость на меня.

Я отвела взгляд, когда он стянул с себя разорванную рубашку, румянец залил мои щеки.

– Любопытно… Мне не нужно даже смотреть на тебя, чтобы знать, что ты сейчас заливаешься краской. Насколько же ты можешь быть застенчивой?

– Моран, ответь мне, прошу… Ты съел ту ягоду? – голос дрожал, неуверенность снедала изнутри.

– Ну, если это ты разговариваешь со мной, а не вурдалачка, значит, что я все-таки это сделал, верно?

Он передернул плечами с небрежностью, которая противоречила напряжению, повисшему в воздухе.

Я вздохнула, крепко обхватив себя за локти.

– Спасибо.

– За что же?

Он нахмурил брови, в его взгляде промелькнуло неподдельное любопытство.

– Ты мог бы воспользоваться мной, но не сделал этого. Благодарю тебя. От всего сердца благодарю.

Нас окутала тишина. Затем, без предупреждения, волколак крепко схватил меня за локоть и повел к соседней двери, вталкивая внутрь.

Я ахнула от красоты мрачного интерьера стиля Ампир открывшейся передо мной комнаты, меня поразил простор и высокие потолки.

Моран подошел к столу, окруженному высокими книжными шкафами; из огромных окон кабинета открывался вид на заснеженную долину, залитую белым светом.

Волколак сел, изучая меня с таким вниманием, что мне стало неловко и захотелось за что-нибудь спрятаться.

– Присаживайся. – он указал на кресло напротив стола. Я повиновалась, было странно видеть его впервые не в гневе.

– Какая послушная. Аж глаз радуется. Скажи мне, почему ты так упорно борешься за свою душу?

Его вопрос застал меня врасплох.

– Не хочу, чтобы нечисть владела мной.

Моран вздохнул, барабаня пальцами по столу.

– Мхм… И что же мы будем с тобой делать?

Мы? Почему – мы?…

Я почему-то не могла встретиться с ним взглядом. Волнение сковало меня.

– Ты была в городе с Юргисом. Расскажи, что видела там? Кого встречала?

Я захотела открыться ему о княгине Кобриной и ее зловещей сделке с вурдалачкой, но внезапно у меня перехватило дыхание, воздух вылетел из легких, как у рыбы, вытащенной из воды. Хватка нечисти была удушающей, не давая мне промолвить и слова.

– Нет, ничего такого, – сумела прошептать я, качая головой.

Моран прищурился, поднимаясь со своего места.

– Юргис сказал, что ты зашла в лавку местной знахарки. Что-то купила?

Костяшки его пальцев коснулись моего плеча, отчего по телу пробежала дрожь.

– …Да. Я плохо себя почувствовала. Купила кое-что. Чай заваривать.

Ложь показалась мне горькой на вкус.

– Знаешь, почему я взял у тебя ту волчью ягоду? Не потому, что я весь святой и не хочу отнять у тебя твою невинность.

Я подняла невинные глаза, встретившись с его насмешливым взглядом.

Моран поджал губы, его рука легла мне на горло, сжимая ровно настолько, чтобы напомнить о его превосходстве в силе.

– Я сделал это, потому что презираю эту поганую нечисть в тебе. Она голодна и жаждет только похоти и развратной энергии. С ней неинтересно. Нельзя сломать то, что уже было сломано сотню раз до тебя. Но ты… Ты – другое дело. Тебя никто еще не ломал до меня. И я получу изрядное удовольствие, сломав тебя и доказав, что все твои представления о том, что мир – хороший, ложные. В этом мире нет ничего светлого, ясно тебе?

Он усилил хватку на моем горле, мир вокруг меня расплылся, я с трудом дышала. Как раз в тот момент, когда темнота уже угрожала поглотить меня, волколак ослабил хватку, и его губы прижались к моим.

Он смазанно провел губами по моим уста, удерживая меня за затылок. Это продолжалось всего несколько секунд, и я даже усомнилась, взаправду ли это было.

– …Почему же ты такой жестокий? Что заставило тебя презирать все вокруг? – пролепетала я, отшатнувшись от него.

– Не все. Только таких, как ты. – его хриплое дыхание было едва слышным. – С этого момента будь настолько послушной, насколько сможешь. Иначе все, к кому ты тут уже так привязалась, будут страдать из-за тебя.

Дверь захлопнулась, и я осталась в его кабинете одна, тяжесть его слов еще долго отдавалась в тишине эхом.

***

Тусклый свет заходящего солнца просачивался сквозь тяжелые шторы в моей комнате, отбрасывая на пол кружевные тени. Я провела весь день в уединении, окруженная затхлым запахом книг и тихим шелестом переворачиваемых страниц. За такое отвлечения я была благодарна, потому что мир за дверьми был полон опасностей, с которыми я не осмеливалась встретиться лицом к лицу снова. Вурдалак, который таился в уголках моего сознания, готовый наброситься на первого встречного, пугал меня все больше. Решение побыть в своих покоях побольше и подальше от обитателей поместья, было оправданным.

Когда я переворачивала страницы очередного романа, мои мысли вернулись к Лукьяну. Его образ, который когда-то был проблеском света в моей жизни, теперь преследовал меня, как зловещий призрак.

«Как он попал на службу к Темной Княгине? Действительно ли он был тем человеком, которого я когда-то знала? Или столетия изменили его до неузнаваемости? Какую же цену он заплатил, чтобы оставаться молодым все эти годы?....» – Вопросы кружились в моей голове, как осенние листья, подхваченные порывом ветра.

Он не узнал меня в таверне, его взгляд был холодным и отстраненным. После того видения в лесу я поняла, что едва ли знала, кем он был на самом деле… Был ли Лукьян действительно таким чудовищем?… Убийцей? Но Баба Озара сразу бы учуяла любую червоточинку в его душе. Почему же она ничего мне не сказала тогда?…

С приближением вечера меня охватил голод, заставивший выйти из безопасных покоев.

Я спустилась в обеденный зал. Сегодня было очень тихо. В столовой я обнаружила Кирилла и Юргиса, их лица были напряженными и молчаливыми. Юргис был погружен в какую-то книгу с рисунками, в то время как Кирилл смотрел на свой чай, вовсю избегая моего взгляда, когда я появилась. Мне стало интересно, что такого сделала или сказала ему вурдалачка, что заставило его так сильно избегать контакта со мной. Из-за этого стало жутко неловко.

– Добрый вечер, – пробормотала я, занимая свое место. Кирилл коротко кивнул, бросив нервный взгляд на мою пока что пустую тарелку, в то время как Юргис хмыкнул себе что-то под нос. В воздухе витали воспоминания о вчерашней безумной ситуации с Ратишей.

Вскоре в зал вошел Агний, его появление стало для меня подобно солнцу, вышедшему из-за хмурых туч. Но присмотревшись к нему, моя первичная радость переросла в тревогу. Он выглядел усталым, тени под глазами выдавали долгую ночь, проведенную в уходе за больным Рати.

На мгновение наши взгляды встретились, и мужчина одарил меня теплой улыбкой, которая осталась незамеченной остальными. Он налил себе чашку черного чая, пар от которого поднимался вверх, словно облачко, поднимающийся из глубин бездны.

– Ратише уже лучше, – объявил Агний ровным голосом, усаживаясь за стол около Кирилла. – Но он будет прикован к постели в течение недели. Потеря крови была критической, но человеческая кровь, которую вы раздобыли, сотворила чудеса. Он будет жить, благодаря Шуре и Юргису.

Я задумалась. Откуда Княгиня Кобрина взяла ту кровь? Мысль о том, что кто-то отдал за это свою жизнь, окутала мой разум темной пеленой.

Только я хотела высказать свои мысли вслух, как двери в зал со скрипом отворилась, и все взгляды обратились ко входу. У меня перехватило дыхание. В помещение медленно вошел Моран.

На нем не было ничего, кроме брюк, его обнаженная грудь блестела в тусклом свете люстр, шрамы от когтей, которые раньше уродовали его кожу, уже зажили, за исключением слабых следов, которые намекали скорее на страстную ночь с пылкой дамой, чем на дикую потасовку с вурдалаком.

– Всем доброго вечера, – его голос прозвучал слишком спокойно, и мне стало не по себе. Вожак поместья подошел ко мне, убирая выбившуюся прядь моих волос с плеча.

Мои щеки вспыхнули, и я почувствовала на себе взгляды окружающих, их реакция была разной и красноречивой. Моран плавно наклонился и нежно поцеловал меня в оголенную ключицу.

– Ты оставила свой корсет в моих покоях. Забери, как будет время.

Юргис поперхнулся чаем, Кирилл шумно выдохнул и побледнел. Агний продолжал молчать, с идеально сдержанным выражением лица.

Я с трудом сглотнула, пытаясь сохранить самообладание. Это была еще одна из эмоциональных игр Морана.

Пронзительный скрип отодвигающегося стула разбил тишину – Агний резко встал, удаляясь, не проронив ни слова.

– Уууу… Наш взрослый мальчик поплыл! – съязвил Юргис, отбрасывая грязную салфетку. Та угодила прямо в чашку Кирилла, отчего тот испуганно ахнул, тоже вскакивая с места.

Моран невозмутимо ухмыльнулся, усаживаясь на сиденье рядом со мной.

Я почувствовала, как на меня наваливается груз разочарования, удушающий и тяжелый. Тепло, которое я ощущала всего несколько мгновений назад от присутствия любимого мужчины, рассеялось, сменившись холодом, что стал пробирать меня до дрожи.

Допив чай, чтобы поскорее уйти, я извинилась и поспешно встала из-за стола, мое сердце разрывалось от осознания того, что Агний все это лицезрел.

Моран не стал меня задерживать, а лишь лениво окинул меня взглядом напоследок, делая глоток любимого красного вина.

***

Я постучала. Никто не ответил. Помедлив, я все-таки решилась войти.

Тишина окутала меня, резко контрастируя с хаосом, который я только что покинула. Здесь было темно, только в соседней комнате мерцали свечи.

– …Агний?

Я нахожу его во второй комнате его покоев: он стоит у окна спиной ко мне, взирая на заснеженное кладбище вдалеке.

– Между нами ничего не было, – прошептала я, приближаясь к нему. – Когда ситуация вышла из-под контроля, я отдала Морану вторую волчью ягоду. Он сказал, что вурдалак разозлился на мой поступок и попытался причинить мне вред. Моран остановил его. Эти царапины на его груди были из-за этого.

Наступила минута тишины. Наконец, Агний кивнул, опустив голову.

– …Он снова пытался угрожать тебе, да?

Я поколебалась, прежде чем кивнуть.

– Он сказал, что ему доставит огромное удовольствие сломать меня. Что он докажет мне, что в этом мире нет ничего хорошего.

Агний опустил взгляд, по его лицу пробежала тень.

– Не слушай его. Он не сможет причинить тебе вреда. То, что он каждый раз только угрожает тебе, подтверждает мои мысли. Моран был сильнее всех нас. У нас и в мыслях не было ослушаться его. И повода не было. Но теперь все изменилось. Я становлюсь сильнее, Шура. Благодаря тебе. И он это чувствует. Моран знает, что рано или поздно его авторитет рухнет. – Агний осторожно берет меня за руку, сжимая мои пальцы. – И когда это произойдет, я хочу видеть тебя рядом со мной, Шура. Как свою суженную. Я хочу, чтобы ты носила мою волчью метку.

Его слова наполнили меня теплом, и все же темнота нашей реальности нависла над нами, как грозовая туча. Я взяла его за руку и подвела к дубовым полкам маленькой библиотеки, которая была у него в углу.

– …Почитаешь мне? – тихо попросила я, надеясь найти утешение на страницах его любимых книг.

– Хорошо. Но давай пройдем в другую комнату. Там будет уютнее и теплее.

На этот раз он повел меня за собой. В свои спальные покои.

Осматривая аккуратную комнату в теплых тонах, я заметила старую фотокарточку, спрятанную между страницами одной из его книг у кровати. В груди похолодело, когда я узнала изображенную на ней девушку – Аннет, его сводную сестру. Ту, которую я видела в своих видениях.

– …Ты скучаешь по ней?

Агний проследил за моим взглядом. На его лице промелькнула грустная улыбка.

И тремя словами он заставил мое сердце пережить короткую смерть: – Постоянно.

Увидев светлую печаль в его глазах, я почувствовала укол сочувствия. Я опустилась на край кровати, теряя нить реальности.

Агний присел передо мной, забирая мои руки в свои.

– Конечно, я скучаю по Аннет. Но не так, как мужчина скучает по любимой. А так, как только брат скучает по давно забытой семье. Понимаешь?

Он поцеловал костяшки моих пальцев, и я почувствовала, как тепло его привязанности развеивает все мои тревожные мысли.

Агний взял с полки какую-то книгу и пригласил меня прилечь на его кровать, пока сам устроился в кресле. Вскоре я погрузилась в спокойную дрему, убаюканная звуками его монотонного голоса.

Я пробудилась от нежного поглаживания по голове, а затем на меня опустилось мягкое одеяло.

– Ты проснулась… Прости, – шепнул он, и его извиняющаяся улыбка украсила его лицо. – Не смог удержаться.

Я улыбнулась в ответ, прижимаясь щекой к его ладони. Мой взгляд устремился наверх, останавливаясь на большом позолоченном зеркале, висевшем прямо над кроватью.

– Агний...... Почему у тебя там зеркало?

Румянец залил мои щеки, когда в голове промелькнула неприличная мысль.

– А, это… Совсем забыл о нем. – робкая улыбка появилась на его губах, когда он поднял голову.

– Для чего оно там?

– Я не буду лгать или скрывать от тебя те стороны себя, о которых никто не знает, – пробормотал он, присаживаясь рядом со мной. – Я не хочу скрывать от тебя свое истинное лицо, Шура. Все эти годы, когда я был один, мне нравилось наблюдать за собой в те моменты, когда я… скучал по женской ласке. Понимаешь?

Я качнула головой, чувствуя смущение.

– Я могу показать тебе. Но только если ты этого хочешь.

Я опустила взгляд, мои пальцы коснулись черных шелковистых простыней. Мое воображение разыгралось, представляя, как он лежал здесь ночами, прижимаясь обнаженной кожей к шелку, погруженный в грезы или, возможно, в муки одинокой страсти по теплу прикосновений.

Агний всегда был добр и нежен ко мне, и все же он предупреждал меня, чтобы я не доверяла даже ему. Почему?… Ведь если бы кто-нибудь спросил меня, кому бы я всецело доверила свою жизнь… Только его имя всплывало у меня в голове. Возможно, Агний так сказал, лишь потому что опасался. Опасался, что когда я узнаю, что он делает за закрытыми дверьми своей спальни, это может оттолкнуть меня от него, напугать…

Я осторожно касаюсь руки Агнии, чувствуя неимоверное волнение.

– Я хочу этого.

Во взгляде мужчины промелькнула смесь удивления и чего-то еще – скрытого желания.

Он медленно начал расстегивать рубашку, каждая пуговица все больше обнажала его гладкую кожу, золотистый свет комнаты придавал ему поистине божественную красоту. В те времена Агний, должно быть, был самым красивым аристократом в своей губернии…

Он откинулся на кровать, приглашая меня присоединиться к нему. Меня охватила тревога, но желание довериться ему было сильнее любого страха.

Я забралась на кровать, чувствуя под собой мягкий шелк. Мы лежали плечом к плечу, отражаясь в зеркале над нами. Это было сродни волшебству.

– Смотри, Шура.

Его пальцы скользнули вниз по своей шее, груди и животу, плавность его легких прикосновений завораживала. Я чувствовала себя загипнотизированной, втянутой в интимные неземные прикосновения, которые происходили совсем рядом, но наблюдала я за ними будто бы из-за зеркалья.

Осмелев, я начала подражать его движениям, мои пальцы скользнули по собственной шее и груди. Я замешкалась, расстегивая воротник платья, и на мгновение прикрыла глаза, осмеливаясь на подобный шаг.

– Посмотри на себя, ты такая красивая, – прошептал Агний, и в его голосе прозвучало искреннее восхищение, от которого у меня по спине побежали мурашки.

Его рука потянулась вверх, к зеркалу: пальцы прошлись по моей груди и лицу в отражении, лаская воздух, но меня он так и не коснулся. От этой томительной пытки, мне ещё больше захотелось прильнуть поскорее к его теплому телу.

Я и не заметила, как зеркальное отражение вдруг стало слишком реальным, слишком осязаемым. Его губы приоткрылись, и мои невольно поддались в ответ – приглашение, которому я не могла противиться.

Одним быстрым движением Агний перевернулся и прижал меня к кровати. Это было уже не просто зазеркалье – это была долгожданная реальность: его тело придавливало мое до легкой истомы, Агний наклонился, его губы захватили мои в медленном поцелуе. Горячая волна радости захлестнула меня, воспламенив каждый участок моей кожи. Наши губы двигались в идеальной гармонии, его язык властно распоряжался моим, пока руки трепетно очерчивали изгибы моего тела.

Время потеряло всякий смысл, ведь пока я растворялась в нем, мир вокруг исчез. Я почувствовала, что плыву по течению, близость с Агнием была подобно воссоединению с самым близким и сокровенным – на душе становилось легко и спокойно, я будто наконец-то возвращалась в родной дом, когда он так крепко прижимал меня к себе.

В конце концов, я поддалась блаженной неге, положив голову ему на грудь, и ритмичное биение его сердца погрузило меня в мирный сон. Я совсем забыла о проклятье вурдалака и чувствовала себя в полной безопасности, окутанная теплом мужчины, которого полюбила всем сердцем.