Желанная Шести

Где сердце лежит, туда и око бежит

Луна низко висела в бархатном небе, серебристая сфера бросала бледный свет на густой лес. Я, извечная искусительница, затянутая в манящие одежды, чувствовала, как по моим жилам течет знакомый трепет авантюры. Рядом со мной Юргис, заклятый бродить по земле в облике рыжего волка, ступал с ощутимым внутренним напряжением, как натянутая тетива лука, готовая вот-вот сорваться.

Когда мы вышли из спутанных древесных тисков, запах сырой земли и хвои уступил место насыщенному, пьянящему запаху жизни. И людей… Окраина Черноградской губернии. Далекие звуки смеха и праздничной музыки манили меня вперед.

– Держись возле меня, – предупредил Юргис, низко прорычав, но в его словах слышалось беспокойство: он уже стоял подле меня в человеческом облике, неторопливо натягивая рубаху. И все же трепет ожидания предстоящего был слишком манящим.

– Возле тебя? О, рыжик, ты же знаешь, что я не из тех, кто любит быть на привязи, – поддразнила я, изобразив на губах задорную улыбку. Я бросилась вперед, мой смех эхом разнесся по воздуху, как призыв сирены.

– Шура! – рявкнул он, успев схватить меня за рукав платья. – Хотел спросить. Что за игру ты затеяла с Мораном?

– …С Мораном?

Притворившись безобидной, я крутанулась, чтобы встретиться с ним взглядом, и мое платье взметнулось, как темное облако.

– У меня нет намерений играть в игры. Я всего лишь обычная девушка, пользующаяся своими женскими чарами, чтобы заполучить желаемое.

– Твои чары могут привести тебя к большим неприятностям, ты же знаешь.

– Неприятностям? Возможно. Но разве не в этом заключается прелесть бессмертной жизни? – подмигнула я, наклонившись к его уху. – А любая бессмертная жизнь аморальна, согласен?

– Значит, ты полностью и беззастенчиво владеешь ее телом? Что, Шура меня даже не слышит?

– О, она очень хорошо тебя слышит. Просто ее тело теперь в более умелых руках. Переживаешь за нее? Не представляла, что в тебе есть такое… – усмехаюсь я, когда он пытается схватить меня снова, но я грациозно ускользаю.

Таверна предстала перед нами: деревянные балки, выветренные временем, – прибежище тепла и веселья. Войдя внутрь, я скинула меховую накидку и предстала в элегантном приталенном платьице, которое идеально подчеркивало мои изгибы. Как только я шагнула внутрь, обстановка переменилась. Мужские взгляды устремились на меня, как мотыльки на пламя, и я с наслаждением упивалась этим вниманием, предвкушая охоту.

Юргис держался на периферии, его взгляд то и дело темнел, когда он замечал приближающихся ко мне мужчин. Я чувствовала, как от него распространяется напряжение, как под его невозмутимым взором разгорается нешуточная буря.

– Делай свое дело, и валим отсюда, – процедил он, проходя мимо меня, изображая незнакомца, – И будь осторожна.

– Осторожна? И что в этом увлекательного? – рассмеялась я, мой голос прозвучал мелодично и мгновенно привлек к себе больше внимания. Но мое веселье было недолгим. Пьяный мужчинка, покачиваясь на ногах, приблизился ко мне с таким видом, что меня аж пробрало до мурашек. Слишком много раз я такой замутненный взгляд видала…

– Пойдем, голубушка. Почему бы тебе не разделить со мной стаканчик-другой? – пролепетал он, от его дыхания несло крепким алкоголем и дурными намерениями.

Идеальная добыча. Даже не пожалею, если убью его сгоряча. Мне нужно только проверить, подойдет ли его кровь для Рати.

– Пошел от нее! – рявкнул Юргис, оказавшись рядом со мной. Его грозный рык заставил притихнуть всю таверну.

Мужик попятился, его бравада рассыпалась перед угрожающим напором Юргиса.

– А тебе-то что, дружище? Твоя что ли?

– Моя.

– Понял. Уже ухожу, ухожу. Вечера доброго вам! – прохрипел пьяница, но смелость его тут же померкла под пристальным взором Юргиса.

Я захихикала, глядя на такую опеку, и меня охватил теплый трепет.

– Ты очарователен, когда так ревнуешь, – заметила я, обходя волколака, – но из-за тебя теперь ни один мужчинка не угодит в мои сети.

Неожиданно что-то яркое привлекло мое внимание: среди толпы мелькнули рыжие волосы, похожие на танцующее пламя. Мое сердце ускорило свой бег, и я почувствовала непреодолимую тягу, как будто сама Шура звала меня подойти к нему ближе. Я направилась вслед, пробиваясь сквозь массу людей, ощущения обострились, а азарт стал сильнее.

– Шура! – окликнул меня Юргис, но я была заворожена, потерявшись в чарующем ярком блеске.

Приблизившись, я поняла, что это был всего-то юноша с ярко-рыжими волосами. И почему ты захотела, чтобы я подошла к нему, Шура? Ну скажи мне, милая…

Я протянула руку и схватила парня за плечо. Незнакомец неспешно обернулся.

– …Лукьян? – прошептала я едва слышным голосом сквозь шум таверны.

На лице незнакомца застыла безучастная маска, его черты были до жути знакомыми и в то же время почему-то далекими, точно наполовину забытое воспоминание.

– Вы перепутали меня с кем-то, – ровно произнес парень, и прежде чем я успела возразить, растворился в толпе.

– Нет! Постой! – вскрикнула я, отчего сердце Шуры гулко стукнуло в груди. Осознание того, что это был жених Шуры из ее прошлого, появившийся из небытия, разожгло во мне настоящий огонь. Шура-то думала, что он давно уж сгинул, поскольку ее деревня была заброшена и уничтожена упырями много веков назад. Но этот Лукьян каким-то образом остался жив, и это точно был он – сердце Шуры узнало его.

Не раздумывая ни секунды, я кинулась за ним к выходу из оживленной закусочной: каблучки застучали по булыжникам, дыхание сбилось. Я слышала, как Юргис упорно звал меня, но я была слишком уж поглощена погоней, вынужденная следовать за юношей, который оставил глубокий след на сердце Шуры, так, что она до сих пор помнит вкус его поцелуев спустя столько лет и при всех окружающих ее красавцах-волколаках.

Погоня выплеснулась на центральную площадь, ночь была наполнена шумом и весельем. Я шныряла между веселящимися гуляками и торговыми палаткам, ощущения охотницы накалялись. На площади было слишком уж много публики, шло какое-то цирковое представление, цыганки в пестрых юбках на миг обескуражили меня.

– Лукьян!! – позвала я с отчаянием в голосе. – Проклятье!..

И тут передо мной возникла черная карета. Занавеска отодвинулась, являя изящную женскую руку в черной перчатке, манящую меня подойти ближе.

Что за чудеса такие?…

Дверца распахнулась, и прежде чем спешащий ко мне через цирковых работников Юргис успел догнать меня, я скользнула в темноту кареты.

– …Вот мы и встретились, – проговорил из тени тихий женский голос. – Шура.

Я вгляделась в источник голоса; темнота окутывала все полностью, но мое ночное зрение было отменным.

– Кто ты? Не прячь свой лик. Темнота не способствует сохранению молодости. – говорю я с ухмылкой, откидываясь на подушки. Я чувствовала темную энергию, исходящую от скрытого собеседника. Древнюю женскую энергию. Такую энергию может излучать только существо, что находится на короткой ноге с самим Чернобогом. Такой я была когда-то много веков тому назад. Но отныне… Я сидела с ним рядом на его темном троне бессмертия, верой и правдой служа Ему.

– Правда? И отчего же тебе знать это? Какие твои годы…

О, ты была бы удивлена.

– Княгиня Кобрина, я полагаю?

Я слышу тихий смешок, и по щелчку пальцев загорается дюжина черных свечей, освещая небольшое пространство, обитое черным шелком.

Сидела я перед ней – загадочной Княгиней Кобриной, которая, казалось, воплощала в себе саму суть темного очарования. Ее длинные, гладкие черные волосы были заплетены в густую косу, ниспадавшую по спине полуночным водопадом. На ее голове красовалась изящная бриллиантовая диадема – крошечная и острая, мерцающая, аки звезды на небосводе. Высоко приподнятые брови придавали ей холодный, дерзкий вид, способный заморозить самое храброе сердце. Темно-красные губы изогнулись в лукавой улыбке, идеально подчеркивая бледность кожи. Но больше всего меня покорили ее глаза – серые, кошачьи, обведенные темными тенями.

– Честно говоря, я переменила свое представление о тебе, – ее голос был мягок и тих. Княгиня поглаживала крупного черного кота, развалившегося у нее на коленях. – Теперь я понимаю, что они все в тебе нашли. Не только очень хороша собой, но и, бьюсь об заклад, остра на язычок. Должно быть, приятно, об него иногда резаться.

Я склонила голову набок, изучая ее со смесью соперничества. Так это и есть та самая женщина, что прокляла моих волков?.. Она и не подозревает, кто сейчас ведет беседу с ней вместе Шурочки… Мысль о том, чтобы поиграть с ней, сплести свою собственную паутину интриг, вызвала во мне трепет.

– Почему же ты прокляла тех милых молодцев? – спросила я, скрестив ноги с непринужденной элегантностью. – Они не лишены своих положительных качеств. При правильном подходе они могли бы стать очень хорошими мальчиками. Послушными. Просто нужно знать верный ключик к каждому.

Ленивая улыбка появилась на губах Княгини, в ее глазах зажегся огонек интриги.

– Считаешь?… Поделишься, кто же у тебя любимчик?

Я изобразила задумчивость, покачивая ногой.

– Было бы преступлением выбрать только одного из шести. У каждого из них есть свои прелести для разных настроений.

– Очевидно, у нас много общего. Я приятно удивлена. И как долго ты планируешь пробыть с ними в этом старом маленьком поместье?

– А что? Есть предложения?

– Возможно. В наши дни мудрый советник при дворе – навес золота. Похоже, мне нужен кто-то, как ты… Хотела бы жить во дворце и иметь все, чего только душенька твоя пожелает? Я могу дать тебе это. И даже больше.

– …Только если?

– И даже здесь ты прекрасно меня понимаешь, – ее голос понизился до заговорщического шепота. – Ты, несомненно, была бы лучшим советником во всей мрачной истории Чернограда… Мне всего лишь нужно от тебя, чтобы ты наказала одного из волчат. Он мне больше живым не нужен, в то время как другого… Я хочу, чтобы ты спасла.

Княгиня хлопнула в ладоши, и дверца кареты приоткрылась. Я удивленно подняла брови, когда Дарий опустился на корточки рядом со ступеньками, его желтые глаза презрительно сверкнули, когда тот посмотрел в мою сторону. Лис вытер кровь с рук о свою грудь, порылся в сумке, прежде чем достать глиняный кувшинчик, который поставил у ног княгини.

– Это для того, кто в этом нуждается. Спаси его, – промурлыкала Кобрина. – Прошу тебя, Шура.

Я принюхалась к воздуху, уловив ни с чем не сравнимый запах крови – человеческой крови.

– …И это подойдет Ратише?

– Так он теперь себя называет?… Хм, хорошо. Да, не волнуйся, Шура, мои слуги очень квалифицированы в таких делах.

Я взяла кувшин и спрятала его в свою сумку, обдумывая возможные последствия.

– И кого же из них ты желаешь видеть мертвым?

Темная княгиня рассмеялась, прикрыв губы рукой в перчатке.

– Я всего лишь сказала наказать, но ты снова доказываешь мне, что ты – абсолютно умная девушка.

Она отодвинула занавеску кареты и указала на лавку с вывеской «Маленький магазинчик Агнешки».

– Попроси отвар из корней аконита. Добавь несколько капель в красное вино Морана. Знаю, что он часто любит его пригубить. Он ничего и не заметит.

Моран… Мысль о прощании с ним задела мои эгоистичные струны, но соблазн свободы, распутной жизни за пределами поместья был слишком велик. Я должна была избавиться от его волчьей метки, и что могло быть лучше, чем отравить его?…

– Через месяц я снова приеду в этот маленький городок. Приходи в это же время и на это же место. Я верю, что у каждого из нас будут приятные новости друг для друга, – заключила Кобрина с леденящей душу ухмылкой.

Я кивнула, выскальзывая из кареты.

Когда карета тронулась, я обернулась и вдруг мельком увидела того, кто сидел на козлах. На заднем сиденье, уверенно управлялся с лошадьми, – Лукьян.

Я не поверила своим глазам. Бросилась было за ними, но карета резко свернула за угол и исчезла в кромешной ночи.

– Где, черт возьми, ты была?! – прогремел голос Юргиса сзади, когда тот грубо схватил меня за плечо, прижимая к стене.

Я усмехнулась его гневу, отчего тот на мгновение остолбенел.

– Я всегда охочусь в одиночку. Кроме того, ты так медленно плетешься позади меня. Так что отойди, – шикнула я, отталкивая волколака и направляясь к центральной улочке.

– Куда ты идешь?!

– В лавку трав. Мне кое-что нужно.

Пока я шла, мостовая под моими ногами казалась теперь живой и полной возможностей. Я избавлюсь от Морана и наконец-то сбегу из этого злосчастного поместья. Но не куда попало – я буду жить во дворце! Какая удача!… У моих ног будет столько мужчин, сколько я пожелаю, я даже смогу проложить себе путь к сильнейшим в этом мире и получить то, о чем мечтают все бессмертные здесь поголовно, – власть.

Магазинчик трав был тускло освещен, на полках стояли склянки со странными отварами и перемолотыми сушеными травами, воздух был насыщен запахами окуривания и алхимических снадобий. Торговка, пожилая женщина с мудрыми глазами, подняла голову, когда я подошла.

– Ищите что-то конкретное?

– Мне нужен отвар. Из корней аконита. Есть?

Глаза женщины слегка расширились, на ее лице промелькнуло замешательство.

– …С аконитом шутки плохи.

– Знаю. И у меня есть на то причины, поверьте мне. Знаете, каково это – чувствовать себя овечкой среди голодных волков. Мы, хрупкие девушки, нуждаемся в защите. А мужчины в наши дни… Бывают хуже зверей. Хуже зверей, понимаете?

Понимающе закивав, торговка поспешила под прилавок и достала маленький флакончик, наполненный темной жидкостью, зловеще мерцавшей в тусклом свете.

– Отнеситесь к этому с умом. Всего несколько капель могут изменить чью-то судьбу.

– Благодарю.

Как раз то, что мне нужно. Изменить судьбу.

Я взяла флакон, ощущая в ладони тяжесть его потенциала.

***

Тихо опустившись на колени у кровати Рати, я провела пальцем по краям его повязки, туго обмотанной вокруг руки, что свидетельствовало о переливании крови, которое произошло всего несколько часов назад. Агний неустанно трудился всю ночь, его врачебное мастерство не имело себе равных.

Бледная кожа паренька прекрасно сочеталась с белоснежными простынями, и жар, исходивший от его тела, был вполне ощутим.

Я хотела было пойти, немного отдохнуть, но как только я начала подниматься, Ратиша вдруг протянул ко мне руку и сжал мои пальцы. Он осторожно положил мою ладонь на свою забинтованную руку.

– Ш-ш-ш… Еще чуть-чуть, Сирин, – пробормотал он в дреме. – Я чувствую, что твои прикосновения исцеляют меня лучше, чем все те микстуры, которые Агний успел влить в меня… Слышишь, как бешено бьется мое сердце, когда ты рядом? – прошептал волчонок, и его сухие, бледные губы изогнулись в слабой улыбке.

– Тебе нужно отдохнуть, милый, – тихо ответила я, касаясь его лба. Жар, исходивший от него, настораживал все больше. – Ты очень ослаб после переливания крови. Я позову Агния.

Но Рати снова словил мою руку, направляя мои пальцы к своему оголенному животу и еще ниже.

– …Что ты делаешь? – пробормотала я, заинтригованная таким поворотом.

– Ты говоришь, что я ослаб, но это неправда, Сирин. Как же я тогда могу чувствовать это так явственно? – с вызовом произнес он, прижимая мои пальцы к низу своего живота, подталкивая меня опуститься ещё ниже, за ткань его штанов. – Знаю, что ты воспринимаешь меня не так, как других, но… Чувствуешь, как дико бьется мое сердце, когда ты рядом, Сирин? Чувствуешь, как там у меня становится все теснее, когда ты так ко мне прикасаешься? Разве ты не видишь, что я могу любить тебя лучше, чем другие – душевно и физически?!

От того, как он томно прикусил свою нижнюю губу, у меня свело дыхание. Рати потянул меня за руки, пытаясь уложить на кровать рядом с собой. Я отчего-то сопротивлялась, во мне поднималась волна неповиновения. То ли это была Шурина воля, то ли это было не в моем характере – уступать и подчиняться.

– Остановись, Ратибор! – потребовала я резким голосом и ударила его по щеке – звук эхом разнесся в тишине комнаты.

Глаза парня расширились, и он сдавленно ахнул от потрясения.

– Откуда… Откуда ты знаешь мое настоящее имя?!

Я хмыкнула, отворачиваюсь. Откуда ему было знать, что я намеренно залезла в мысли Темной Княгини? Это имя вспыхивало в ее голове каждый раз, когда та думала о поместье.

Внезапно волчонок начал дрожать, его упругое тело сотрясли судороги. Должно быть, я закричала или рассмеялась, – не знаю. Но двери тут же распахнулись, и в покои вбежали Агний и Юргис.

Юргис разразился смехом, который показался крайне неуместным в этом хаосе. Агний, однако, сосредоточился на Ратише, пытаясь удержать его, пока тот извивался. В порыве его припадка Агний, должно быть, случайно задел локтем приподнятую ткань на промежности Рати, и в этот же момент в спальне воцарилась мертвая тишина.

– О Боги!… Он, что… возбужден? – ахнул Агний, его глаза расширились, когда тот медленно повернулся ко мне. – Шура… Что он только что с тобой тут делал? Он… прикасался к тебе? – его взгляд почти проник мне в душу, и я отвела глаза.

Прежде чем я успела ответить, Агний метнулся вперед, сжав кулак, готовый ударить Рати по лицу, но Юргис вовремя перехватил его руку. Смех Рати разразился подобно дикой буре, наполнив комнату маниакальной энергией. На его бледном лице появилась кривая, тревожная улыбка с испариной на лбу, отражающая внутреннее безумие.

– Маленький уродец… Ты отвратителен! – прошипел Юргис, шлепнув парня по лицу.

Пальцы Агния нашли мои, и, не оглядываясь, он потянул меня к выходу, его хватка была крепкой, но нежной.

– Я?! Я!!! – Рати истерично захихикала позади нас. – Да, я точно такой же, как и моя дорогая матушка, Темная Княгиня!!!

Когда мы вылетели в коридор, я не смогла сдержать улыбку, очарованная разворачивающейся драмой. Итак, Княгиня Кобрина была матерью Ратиши? То есть, Ратибора. Интересно…

Агний догнал меня и взял за руку. Я было зашипела на него, но глаза мои закатились, и я почувствовала, что Шура снова начинает брать верх, ее душа выходила на первый план в этом теле. Видимо, теперь была ее очередь управлять нами.

– Шура, это ты? – спросил Агний, и на его лице отразилось беспокойство, когда он нежно погладил меня по голове.

Я кивнула и встала на цыпочки, чтобы обнять его в ответ, слезы катились по моим щекам.

– Что не так с Рати? Почему он так себя вел?

– …Я накачал его всевозможными лекарствами, чтобы он продержался до тех пор, пока вы не принесете кровь для переливания, – прошептал мужчина успокаивающим тоном. – Должно быть, это они так действуют на него. Я так волновался за тебя, когда узнал, что ты ушла в город с Юргисом, ничего не сказав.

– Это была не я. Это была она, Агний. Я оказалась в ловушке внутри.

Его руки медленно, словно защищая, скользнули по моей спине.

– …Ты сказала, что темная сушь дала тебе три волчьи ягоды… Ты кому-нибудь отдавала две другие?

Его вопрос затуманил мои мысли.

«Я же говорила тебе, что все они одинаковые, не так ли? Теперь Агний подозревает, что ты что-то от него скрываешь, что ты ему втихаря изменяешь с кем-то!…» – прошипел в моей голове мой темный двойник.

Нет!… Агний не такой. И я тебе это докажу.

– Я отдала ягоду только тебе, – призналась я наконец, – другую хотела отдать Рати, он мой хороший друг, но теперь… Я больше не уверена, что хочу этого.

Агний поцеловал меня в лоб, кивнув.

– Прости его. Уверен, что он не имел в виду то, что сказал. Ему станет лучше, и он сам попросит у тебя прощения. Вот увидишь.

Когда я прислонилась к мужчине, то почувствовала, как тепло его тела проникает в меня, как лекарство от смятения, которое поселилось в моей душе. Я прикрыла глаза, позволяя окружающему миру исчезнуть, сосредоточившись исключительно на ровном ритме его сердцебиения.

***

Острыми коготками, блестевшими, как обсидианы, я карабкалась по сырой каменной кладке стены, ощущая прохладу дождя, смешивающуюся с моим внутренним жаром предвкушения. Окно второго этажа со скрипом отворилось, открывая портал в темень внутри. Мои влажные волосы прилипли к лицу, а на руках были следы от моей недавней охоты в лесу – грязь и кровь.

Он лежал там, неподвижный и уязвимый, погруженный в дремоту. Я подкралась к огромной кровати, инстинктивно заострив когти. Проведя пальцами по внутреннему карману юбки, я ощутила холодное стекло флакона с ядом, спрятанного в закладках.

– …Вернулась ко мне?

Моран вдруг возник из теней позади меня. В одно мгновение он развернул мою талию к себе, обхватив меня за шею хваткой, которая была одновременно собственнической и жестокой. Его руки скользнули от моих запястий к ладоням, и я поддалась магнетическому притяжению между нами, переплетя наши пальцы, когда он развернул меня и прижал спиной к своей груди.

– Почему так долго? – его голос превратился в низкое рычание.

– Была голодна, хозяин. Охотилась. Но я же говорила, что всегда буду возвращаться к тебе.

Я выгнула спину, откидывая голову назад, так, чтобы положить ее ему на плечо, а бедрами прижаться вплотную к его. Звук его низкого, гортанного стона эхом отозвался в моем ухе. Признаюсь, это был самый сладкий звук, который я когда-либо слышала, – колыбельная от жестокого волка.

Его губы прошлись по моей обнаженной шее, оставляя влажную дорожку, что воспламенила мои чувства. Я зажмурила глаза, отдаваясь ощущениям, пока мой взгляд не упал на засохший цветочный венок, лежащий на дальнем подоконнике.

– Зачем это тебе?! – выпалила я, указывая на венок. – Откуда он?

– …Цветы? Дорогая, неужели ты думаешь, что я не могу различать красоту природы? Считаешь, мне не позволено ценить такие сентиментальные вещи?

Я смотрела на пожелтевшие цветки, и не мои воспоминания душили меня все больше, аки приливные волны. Шура давным—давно смастерила похожий венок, ее смех сливался в моей голове с журчанием реки Убороть в день Стрибога – праздник свободы, жизни и ветра. Она бросила свой венок в реку вместе с другими девушками, и их надежды и мечты уплыли прочь, как хрупкие лодочки. Многие молодцы словили венки в тот день на радость своим суженным. Лукьян не поймал ее венок: течение реки было слишком быстрым.

Руки Морана начали медленно раздевать меня, каждый его поцелуй на коже напоминал о настоящем, но мой разум был захвачен прошлым Шуры.

– …Моран, перед нашей долгожданной ночью, – мой голос был едва слышен за песней ливня по окнам. – Я хочу тебе кое-что подарить.

Я протянула ему кулачок и развернула его. На моей ладони лежала маленькая черная ягодка. Волчья ягода.