Женщина моей мечты

ГЛАВА 8

Его дом оказался очень красивым и элегантным, причем не только снаружи, но и внутри. Она проследовала через тускло освещенный просторный холл, и вошла в гостиную со светящимся потолком и стеклянными стенами.

Вообще стеклянные предметы составляли основную часть интерьера. Ей вдруг захотелось увидеть все это при свете дня. Она представила себе, как солнечные лучи, проникая сквозь стекло, заставляют играть всеми цветами радуги окружающие предметы: немногочисленную мебель, растения и огромный камин, возвышающийся в центре комнаты.

Тихонько подтолкнув Мерил вперед, Риз сказал:

— Устраивайся поудобнее, а я приготовлю напитки, — и обезоруживающе улыбнулся. Он понимал, что Мерил напряжена, как натянутая струна. Неужели она думает, что он набросится на нее, подумал Риз.

Мерил слабо улыбнулась в ответ и опустилась в огромное роскошное кресло рядом со столиком, на котором красовалось какое-то экзотическое растение. Она внимательно осмотрела это диковинное создание природы и огляделась по сторонам.

Ее окружали несколько обитых вельветом кресел и изысканные фарфоровые вазы, расставленные на полу. Причудливые фигурки из дорогих сортов дерева украшали полки на стенах. Кроме того, Риз, похоже, много читал. В углу стоял антикварный книжный шкаф, набитый художественной и специальной литературой. На камине красовался массивный музыкальный центр.

Очень милая комната, и, вне всякого сомнения, хозяин гордится ею. Мерил никак не могла поверить, что она оказалась здесь, хотя, видит Бог, давно об этом мечтала.

Несколько раз за время пути сюда она порывалась изменить решение и попросить его отвезти ее домой, но у нее так и не повернулся язык. И она знала почему.

Надо же, какая непостоянная вещь — человеческое сердце, размышляла Мерил. Этот человек причинил ей невыносимую боль, заставил страдать так, что казалось, она никогда не справится с этими страданиями, однако только в его обществе ей становилось необыкновенно уютно и радостно. Сердце говорило «останься», разум говорил «беги», но он явно проигрывал в неравной борьбе.

Может быть, таким способом она сможет окончательно изгнать призрак Риза Корбетта из сознания? Она уже не раз доказывала себе, что способна обходиться без мужчины. Вот и не забывай об этом, посоветовала себе Мерил, когда Риз появился в комнате с бокалами.

— Что скажешь о моей скромной обители? — спросил он, растянув губы в довольной улыбке.

— Здесь очень мило, — улыбнулась она в ответ, — но ты и сам это прекрасно знаешь.

— Конечно, знаю, но твое мнение мне далеко не безразлично. — Он ласково смотрел на нее.

— Давно ты здесь живешь? — Мерил поспешила сменить тему.

Он опустился в кресло напротив и расстегнул воротник рубашки, быстро скинул пиджак и галстук и перекинул их через спинку.

— Так-то лучше, — подмигнув, сообщил он и продолжил: — Нет, недавно. Один мой приятель был вынужден продать этот дом после своего развода.

— О, очень жаль. Я имею в виду развод приятеля, конечно. Получается, ты нажился на несчастье другого.

— Можно сказать и так, — протянул он. — Я давно положил глаз на этот особняк. Три акра земли и такой дом на дороге не валяются. Когда их семья окончательно развалилась, приятель предложил его мне.

Он остановился, глядя на ее тонкие пальцы, обхватившие бокал, и с трудом перевел дыхание.

— Если захочешь, я покажу тебе спальню. — Он внимательно посмотрел ей в глаза.

Мерил нахмурилась:

— В этом нет никакой необходимости.

— Ха! Я ни на что не намекал, между прочим, так что оставь свой ледяной тон, пожалуйста. Кроме того, судя по твоим успехам, у тебя, наверное, тоже неплохое жилье. Должен же я похвастаться перед настоящим ценителем.

— Если под успехом подразумевать школы здоровья, ты прав, — неохотно поддержала тему Мерил.

Он придвинулся ближе и посмотрел ей в глаза.

— Расскажи, пожалуйста, о своей методике. Я слышал, ее хвалят.

Мерил невольно льстил его искренний интерес. О работе она могла говорить без устали. Столько сил, столько энергии, столько горячего желания успеха было вложено в эти школы, что для нее они стали главной целью жизни. Кроме того, в данной ситуации это еще и самая безопасная тема.

— Женщины, желающие принять участие в нашей программе, прежде всего, должны хотеть изменить свою жизнь. Если этот вопрос решен, мы — я имею в виду себя и персонал школ — предлагаем каждой из них диету и комплекс упражнений в соответствии с индивидуальными потребностями. После трех недель специального графика мы проводим плановое тестирование и при необходимости корректируем индивидуальную программу. Кроме того, мы проводим вечерние встречи для мужей. Их мы тоже учим правильно питаться, и обучаем физическим упражнениям. Мы гордимся тем, что наш метод ориентирован на семью в целом, — с улыбкой добавила Мерил.

Риз внимательно посмотрел на нее.

— Похоже, у тебя получилось. Помнишь, как мы обсуждали твою мечту там, на пляже?

Мерил залилась краской. Она старалась никогда не вспоминать, что воплощением своей мечты, своим теперешним успехом и даже книгой, которая имела бешеный успех, фактически обязана ему. Больно вспоминать о тех днях, но еще больнее признать, что они оказали влияние на всю последующую жизнь.

— Я действительно многого добилась за это время, — уклончиво ответила она и многозначительно добавила: — Так что работа теперь и есть смысл моей жизни.

Ризу пришлось приложить все силы, чтобы не выдать своего разочарования и обиды. Постоянная готовность Мерил к самозащите приводила его в бешенство, которое с трудом удавалось скрывать.

Поэтому он не нашел ничего лучшего, как сосредоточить свой взгляд на ее обнаженном плече. Воспоминания о том, как он когда-то с наслаждением ласкал эти чудесные плечи, великолепную грудь, тоже не принесли облегчения.

Черт! Он же дал себе слово!

Его взгляд не укрылся от Мерил. Она нервно подняла бокал и залпом допила вино.

Риз вскочил.

— Принесу еще вина, — хрипло сказал он, — а потом покажу тебе мой бассейн.

Когда он вышел, Мерил, желая привести в порядок мысли, стала прогуливаться по комнате, гулко стуча каблуками по паркету. На каминной полке она обнаружила портрет и замерла, широко раскрыв глаза.

Это был сын Риза. Абсолютная копия своего отца: те же черные волосы, тонкие губы и пепельно-серые глаза.

Она смотрела на это жизнерадостное личико, и слезы текли по ее щекам. Подумать только: этого веселого мальчика с такими живыми глазами больше нет. Как Риз пережил эту потерю? Наверное, боль теперь постоянно живет в его сердце…

— Весь в отца, правда? — тихо спросил Риз. Она и не услышала, как он подошел.

Мерил, повернувшись, увидела в его глазах страдание. Она взяла бокал из его непослушных пальцев и поставила на столик.

— Каждый раз… глядя на этот портрет, я просто не могу поверить, что его больше нет… Это кажется просто невероятным…

— Знаю, Риз. Я тоже только что об этом подумала.

— Хуже всего по утрам, — горько продолжал он. — Стоит мне открыть глаза, и я вспоминаю, что больше Джейсон никогда не обнимет меня, не поцелует…

Он остановился, не в силах продолжать. Затем резко повернулся и ушел в другой конец комнаты. Его плечи вздрагивали. Господи, думал Риз, как будто в сердце вставили нож и бесконечно поворачивают… Перед его взглядом поплыли похороны… Нет, об этом нельзя вспоминать.

Только увидев Мерил в квартире Морганы, он понял, что жизнь для него еще не кончена. Раз есть Мерил — есть надежда. Она снова осветила его жизнь красотой, искренностью, да просто своим присутствием. Он не может потерять ее снова. Стоп, Корбетт, как бы тебе ни хотелось, ты должен действовать медленно, терпеливо, чтобы снова не спугнуть ее. Просто общайся с ней, флиртуй, если хочешь, но не принуждай, по крайней мере, пока.

Он чувствовал, что она стоит за его спиной. Ее аромат был чудеснее запаха весны, лучше любого, самого изысканного вина. Риз медленно повернулся и встретился с ее глазами, полными слез.

— Прости… прости меня, — запинаясь, пробормотал он, — мне не следовало причинять тебе боль. Ты так ранима…

В этот момент Ризу нестерпимо захотелось заключить ее в объятия, прижать к сердцу. Но он не позволил себе этого. Нельзя допустить, чтобы она подумала, будто он воспользовался ее доверием и своим горем в собственных интересах.

«Боже, Риз, для тебя нет ничего святого, — думал он. — Даже в такой момент ты грезишь о ее теле». Но он больше не хотел случайных отношений. Он мечтал о том, чтобы всю оставшуюся жизнь они ложились и просыпались вместе. Но до тех пор, пока она не придет к тому же решению, следует соблюдать дистанцию. Не из-за банального физического влечения и не из жалости должна она прийти в его объятия. Только настоящая любовь может объединить их навеки. На меньшее, он не согласен.

А пока придется довольствоваться тем, что она стоит перед ним и он может наслаждаться ее красотой.

— Мне жаль, что я заставил тебя плакать, прости, — мягко сказал он, — но…

— Не надо ничего говорить, — перебила его Мерил. — Я понимаю тебя, может, лучше, чем тебе кажется.

Они стояли так близко, что слышали, как бьются их сердца. Мерил отступила на шаг так, чтобы можно было свободно дышать, и магия, внезапно возникшая между ними, разрушилась в мгновение ока.

— Если ты готова, можно пойти посмотреть бассейн, — внезапно охрипшим голосом произнес Риз и предложил ей руку. Однако он не мог сдвинуться с места. Ноги его подкашивались. Если раньше он только предполагал существование между ними нерушимой духовной и телесной связи, то теперь убедился в этом окончательно. Риз почти физически ощущал невидимую нить, протянувшуюся между их сердцами. Эта нить и мешала ему двигаться.

Мерил, казалось, понимала его состояние. Она испуганно смотрела на его руку и сожалела о мимолетности этих благословенных мгновений, о невозможности в полной мере насладиться таким чудесным вечером.

— Пойдем. — Риз первым пришел в себя. Стало понятно, что, если они немедленно не выйдут на свежий воздух, он заключит ее в свои объятия, и плевать на последствия! Он вновь протянул ей руку.

Мерил слабо кивнула и, держа бокал в руке, последовала за ним во внутренний дворик, безуспешно пытаясь унять сердцебиение. Но даже свежий ночной ветерок не принес облегчения. Она зачарованно смотрела на чудесный бассейн, на отражение луны в зеленовато-голубой воде и на фонари, равномерно расставленные по периметру. Ей нестерпимо захотелось сбросить одежду и нырнуть в освежающую прохладу. Может, хоть так удастся немного остыть?

Конечно, она не сделала этого. Наоборот, стараясь не выдать своих эмоций, спросила:

— Ты часто пользуешься бассейном? По-моему, здесь великолепно. Так, наверное, выглядит Эдем.

Ризу было приятно услышать эти слова.

— Я рад, что тебе нравится.

— Так ты часто пользуешься им? — повторила она вопрос.

— Каждый день. Иногда дважды в день. Он с подогревом, так что можно плавать и в разгар зимы.

— Здесь очень уютное, уединенное местечко. Мне нравится.

— Может, ты не обратила внимания, но у меня нет соседей. Дом стоит на отшибе. Очень удобно. Кроме того, вокруг дома плотно посажены деревья.

Мерил наклонилась и попробовала рукой воду.

— Здорово! — восхитилась она. Риз улыбнулся, и их взгляды снова встретились.

Не сводя глаз с ее лица, Риз стал медленно слизывать капельки воды с ее пальцев, восхищаясь необычной красотой Мерил, которую подчеркивал яркий свет луны.

— Боже, как вкусно, — торопливо говорил он.

— Я… я рада, — с трудом пролепетала она, с ужасом почувствовав, как набухли соски, и заныло внизу живота.

Риз предложил:

— Пойдем, прогуляемся.

Тишина. Тяжелая тишина висела в воздухе, пока они шли вдоль бассейна. Жаркая влажная ночь, типичная для южного Техаса, была великолепна. Мерил вдыхала ароматы цветов, пытаясь избавиться от тяжелых мыслей.

Риз шел рядом. Она чувствовала, как он напряжен. Он так же, как и она, с трудом сдерживал желание. Господи, как ей хотелось дотронуться до него, пробежать пальцами по гладкой коже, прижаться головой к его груди. Самое сильное желание в ее жизни — и оно ей недоступно! От этих мыслей у нее закружилась голова. Бессилие — страшное состояние для человека, привыкшего уверенно идти по жизни.

Вдруг он остановился и повернулся к ней:

— Не хочешь ли совершить нечто необычное? — В свете луны она увидела на его лице улыбку.

Мерил поразила столь резкая смена его настроения, но никакого желания идти у него на поводу она не испытывала или, во всяком случае, пыталась не испытывать.

— Смотря о чем идет речь, — как можно небрежнее ответила она.

— О ночном купании.

Мерил нервно облизнула пересохшие губы.

— Но… у меня нет купальника, — прошептала она, хотя это и так было ясно.

— В купальнике нет необходимости, но решать тебе.

Мерил сжала кулаки, сделала глубокий вдох и, словно прыгнув в ледяную прорубь, выпалила:

— Мне не нужен купальник.

Она закрыла глаза и шагнула к нему. Пропади все пропадом, думала она. Это единственный способ расстаться с тенями прошлого. Она тосковала по его объятиям, но все еще пыталась сопротивляться.

— Мерил, родная. — Он прикоснулся губами к ее щеке, подумав при этом, что один разок может себе это позволить.

Риз обнял ее за талию и страстно впился в ее нежные губы. Другой рукой он нашел ее грудь и стал жадно ласкать.

Мерил безвольно выгнулась и отдалась во власть чувств, которых она так давно не испытывала. Ничего не изменилось, подумала она. Те же нежные прикосновения, такой же ласковый голос и та же страсть, как и два года назад.

У нее подкосились ноги, когда нетерпеливым движением он дернул «молнию» и платье упало на землю, у ее ног. Затем он поддержал ее за руку, пока она снимала нижнее белье. И вот уже она стоит перед ним обнаженная.

Риз отступил на пару шагов и, словно художник, создавший шедевр, залюбовался ее красотой, которая за последние два года стала лишь утонченнее и изысканнее.

— Ты даже не представляешь, как часто я мечтал об этом мгновении! — воскликнул он, восхищенно наблюдая, как волшебный лунный свет играет на ее великолепной коже.

— Я тоже, — просто ответила Мерил.

Риз провел рукой по одному соску, затем по второму. У Мерил закружилась голова, по телу пробежала дрожь, и она смирилась — что-то изменить уже не в ее власти.

Риз молниеносно сбросил одежду, не сводя с нее влюбленного взгляда. Мерил сделала глубокий вдох и прыгнула в бассейн. Риз, наслаждаясь грациозностью ее движений, с удовольствием смотрел, как она резвилась в воде. Он подошел к кромке бассейна и произнес с широкой улыбкой:

— Ты здорово плаваешь! Это тоже входит в систему ваших упражнений, или ты всегда увлекалась плаванием?

Мерил в который раз с грустью осознала, как мало, в сущности, они знают друг о друге.

— В детстве я много плавала, да и с моими клиентками мы ходим в бассейн, ты прав.

— Ты выросла в Хьюстоне?

— Да, и всю жизнь прожила здесь. А ты?

— Я из Теннесси. Мои родители и брат до сих пор живут там. — Он улыбнулся. — Но я всегда мечтал получить медицинское образование в Техасе, как мой отец. Он тоже врач — с той лишь разницей, что практикует в маленьком городке.

— У тебя хорошая семья, да? — В голосе Мерил промелькнула легкая зависть.

— Да. Я тебя с ними познакомлю.

Она испуганно заморгала:

— Нет… В этом нет необходимости.

Риз сообразил, что форсирует события, и быстро предложил:

— Расскажи о своей семье.

— Родители погибли в авиакатастрофе, и мы остались на попечении старой тетки, сестры матери.

— Прости…

— Ничего. У нас была не такая уж тяжелая жизнь. Денег хватало, и тетушка оказалась добра к нам. — Помолчав, она спросила: — Ты не хочешь поплавать?

— Разумеется. — Он внимательно оглядел ее, отчего мурашки пробежали по коже Мерил. — Готова, сделать еще один круг?

— Да, — прошептала она, подарив ему восхищенный взгляд. Он был очень хорош, совсем как греческий бог. Она любовалась литыми мускулами, широкой грудью, стройными длинными ногами и не могла отвести глаз от его великолепного тела. Она горела желанием дотронуться до него. И чтобы он не смог прочитать это желание в ее глазах, бесшумно ушла под воду.

Риз плыл вслед за ней, любуясь ее ногами, мелькающими в освещенной луной воде. Риз видел, что она готова ответить на его ухаживания. Стоит немного подождать, и все будет хорошо, между ними установятся чудесные долгие отношения… Он не смог устоять перед искушением и, схватив ее за лодыжку, потянул вниз. Мерил барахталась, пытаясь вырваться. Наконец он отпустил ее. Она вынырнула и, еле сдерживая улыбку, буркнула:

— А вы хулиган, мистер Корбетт!

— Да, — скромно подтвердил Риз и сделал вид, что снова хочет схватить ее.

— Ну, уж нет! — засмеялась она и быстро отплыла от него в сторону. От греха подальше, подумала она про себя.

Он догнал ее и нежно дотронулся до груди. Все пропало, поняла Мерил, испытывая невероятное возбуждение. Их губы слились, мокрые тела соприкоснулись, но Мерил, вырвавшись из его объятий, хриплым голосом сказала:

— Знаешь, я, кажется, замерзла. — Она весело рассмеялась. В его присутствии она чувствовала себя великолепно.

— Мне нравится, когда ты так свободна и раскованна.

— Скажи, Риз, у тебя уже было так с кем-нибудь?

— Ты — единственная женщина, побывавшая в моем бассейне. Устроит тебя такой ответ?

— Вполне.

Он наклонился и тихо, но твердо произнес:

— Я хочу тебя.

— Сейчас?

— Да.

— Здесь?

— Да!

Мерил растерялась:

— Н…не знаю. Когда ты рядом, разум перестает мне подчиняться.

— Обхвати меня ногами, Мерил.

— Риз…

— Расслабься. Мы так давно не были вместе.

Его руки помнили округлость ее плеч, упругость груди. Им нравилось скользить по изгибам ее тела, которое постепенно расширялось от тонкой талии к бедрам. Он любовно проводил ладонями по каждому изгибу, словно хотел овладеть ею при помощи рук.

Его губы бродили вслед за руками, и он готов был наслаждаться ее телом до конца своих дней. Он легко касался ее самых потаенных уголков, делая это так нежно, что она едва успевала ощутить перебегающий по телу спазм удовольствия от прикосновения его пальцев и впитывала в себя возбуждение, удерживая тайное наслаждение, волнами исходившее от нее.

Он оказался в ней раньше, чем она успела это осознать.

— Прости, я больше не мог ждать, — прошептал он, выпуская ее, из кольца своих рук.

— Я тоже.

Они вышли из бассейна, и он молча повел ее в спальню, положил на кровать и стал страстно целовать все тело, любимое, податливое, жадное до ласк. Как слепые, они ощупывали друг друга, проникая в самые укромные уголки, каждый раз повторяя губами путь рук.

И когда каждая крошечная клеточка ее тела пропиталась, горячим желанием, они слились в яростном объятии. Они сражались, как два смертельных врага, как два ненавидящих друг друга человека, — и любили так, как могли любить только они.

— О Риз! — стонала она, извиваясь в его объятиях. Долгие часы они ненасытно занимались любовью.

Мерил растворилась в его объятиях, она теряла сознание в его руках, даже рыдала от переполнявшей ее жгучей радости. Он входил в нее снова и снова, и они не могли насытиться столь неожиданно свалившимся на них счастьем.

Когда, наконец они вернулись в реальность, Риз оглядел ее чудесное тело и внезапно понял, что сейчас все должно решиться. Он не позволит ей уйти, пока она не пообещает вернуться. Больше нет сил, выносить неопределенность.

— Нам нужно поговорить. — Он приподнялся на кровати и внимательно посмотрел ей в глаза.

Она покачала головой:

— Пожалуйста, не сейчас.

— Я люблю тебя, — сказал он. — Я вижу, ты тоже любишь меня. Чего же ждать? Я прошу тебя выйти за меня замуж. Завтра же. — Он ласково провел рукой по ее волосам. — Мы нагоним потерянные годы, наполним этот дом радостью и топотом маленьких ножек.

Кровь застыла у Мерил в жилах.

— Нет! — закричала она, заткнув руками уши. Риз растерянно посмотрел на нее:

— В чем дело?

Мерил вдруг поняла, что сегодня она предала не только себя и Моргану, но и Риза тоже. Он ведь не знал, что она просто хотела вспомнить его тело, просто проверить свои чувства. И не важно, что она любит его, она поступила нечестно и непорядочно.

Главное — не Моргана, не собственная карьера. Самое страшное, — она не может подарить ему ребенка.

Прежде чем Риз смог ей помешать, Мерил вскочила и натянула платье.

Он сел на кровати и беспомощно произнес:

— Мерил, в чем дело?

— Ничего не выйдет, — прошептала она.

— Что значит — ничего не выйдет? — настойчиво переспросил он.

— Я уже объясняла.

— Что ж, объясни еще раз.

— Я больше никогда не буду простой домохозяйкой… И еще… Моргана… — Мерил расплакалась.

Риз нахмурился:

— Тогда скажи мне только одно, что было сегодня?

Мерил боялась сказать правду — и боялась не сказать ее. Все же лучше откровенность, чем еще одна такая сцена, в конце концов, решила она. Избегая смотреть ему в глаза, она произнесла:

— Два года… ты, словно демон, преследовал меня. Я… я просто хотела таким образом изгнать дьявола. Вот и все. Прости…

Риз смертельно побледнел, встал и повернулся спиной к окну.

— Что?! — Он с трудом сдержался, чтобы не стукнуть кулаком о стену. Она права. Они всегда будут причинять друг другу невыносимую боль.

Мерил хотела оправдаться, объяснить, сказать, что любит его, но слова застряли в горле. Она понимала, что любые объяснения уже бесполезны и бессмысленны.

Наконец он повернулся к ней, мертвенно-бледный, будто жизнь покидала его.

— Ты права. — Он натянул рубашку и джинсы. — Ничего не выйдет. Я отвезу тебя домой.

Мерил думала о том, что это, вероятно, единственный способ решить все проблемы. Раз ее нельзя любить, значит, нужно возненавидеть. По-другому не получалось.

В машине она забилась в угол и тупо уставилась на дорогу. Он проводил ее до дверей и, не сказав ни слова, ушел.

Все кончено. История повторяется. Правда, теперь, как трагедия, а не как фарс. Последняя мысль, которая посетила ее, прежде чем она провалилась в беспокойный сон, была такова: она ведь этого хотела? Хотела! Тогда почему она чувствует себя так, будто ее прооперировали без наркоза?