Женщина на все времена

Глава 11

Нола Грейсон и Ленгфорд Райнхарт, казалось, смотрели друг на друга целую вечность. Молодая женщина хотела заговорить, спросить полоумного хозяина поместья, почему он запер ее, но не могла произнести ни слова. Наконец, старик разомкнул уста. Тихо, почти шепотом он сказал:

— Я не допущу того, чтобы вы отняли у меня Галена.

Нола Грейсон ожидала услышать что угодно, но никак не бред.

— Отнять у вас Галена! — воскликнула она. — Что вы имеете в виду?

— Он сказал, что, если я не изменю свое решение и вы не получите возможность остаться, они тоже уедут.

— Первый раз слышу.

Голос Ленгфорда Райнхарта стал громче.

— Я не позволю вам вбить клин в наши отношения. Я и Эмили этого не позволил. Он — продолжатель моего дела, мой наследник. Гален мне как сын, которого я никогда не имел. Я не могу потерять и его.

Нола растерялась. Во всем, что говорил хозяин поместья, не было никакого смысла. Он сумасшедший, это ясно. Молодая женщина пыталась взять себя в руки, чтобы нечаянно не разозлить его еще больше. Она должна его успокоить, поговорить с ним о его страхах, чтобы он понял, что ошибается. И потом, у нее на руках Шеннон…

— Я не понимаю, почему вы решили, что Гален хочет отсюда уехать. Он любит ферму и делает все, что в его силах, чтобы спасти ее. Будущее своих детей, в первую очередь мальчиков, он видит здесь. Хиз уже сейчас помогает отцу всем, чем может. Вы же наверняка это знаете.

— Я знаю и это, и то, что у вас на уме, — голос Райнхарта звенел от ненависти. — Вы думаете, что я глуп так же, как Эмили, и так же, как моя Элен, — здесь ему не удалось совладать с собой, и голос сорвался.

У Нолы Грейсон бешено забилось сердце. Райнхарт сказал: «Элен». Его умершую жену звали Элен. Все, что до этого казалось ей совершенно очевидным, теперь рассыпалось.

Ленгфорд Райнхарт сделал два шага по направлению к ним и остановился около стола.

— Все женщины — лгуньи, — он так сильно ударил кулаком по столешнице, что Нола вздрогнула, а Шеннон заплакала.

Учительница крепче прижала девочку к себе. Старый кретин! Перепугал ребенка. Англичанка старалась говорить как можно спокойнее, чтобы не злить хозяина поместья.

— У меня нет причин лгать вам, мистер Райнхарт. Зачем мне это? Я приехала сюда, чтобы преподавать детям мистера Хетфорда, вот и все. Я ничего не знаю о вашей жизни, ничего не знаю о том, что случилось с вами в прошлом. Какие у вас основания сравнивать меня с умершей женой Галена Хетфорда или с вашей собственной?

— Вы все одинаковые. Эмили не смогла вынести здешнюю жизнь, а Элен была еще меньше приспособлена к тому, чтобы жить в глуши. Одним словом, женщинам здесь не место. Мы же столько раз говорили об этом Галеном! Я думал, он понял…

— А мне нравится здешняя жизнь. Я наслаждаюсь тишиной, покоем после грохота и шума большого города.

— Ерунда. Эмили сначала говорила то же самое, а потом умчалась в Винтон, и только ее и видели. Гален поскакал за ней… — голос Райнхарта замер, и Нола опять напряглась, крепче прижимая к себе девочку. — Если вы уедете, он тоже захочет уйти.

Молодая женщина не поняла, о чем говорит старик. Она решила спросить, почему Гален Хетфорд захочет куда-то уйти и что случилось с Эмили, но в мыслях у нее было только одно — нужно как-то избавить от всего этого Шеннон.

— Позвольте Шеннон уйти. Пусть девочка идет во флигель, — попросила она. — А мы с вами останемся здесь и сможем спокойно поговорить.

— Нет!

Шеннон задрожала. Нола на минуту ослабила объятия, и девочка выскользнула из ее рук. Малышка выбежала из комнаты.

— Шеннон! — закричала Нола и ринулась за ней, но Райнхарт загородил ей дорогу.

— Да что с вами, в конце концов, мистер Райнхарт? — все мысли Нолы были о ребенке.

Теперь ее и Райнхарта разделяли лишь несколько дюймов. Молодая женщина понимала, что хозяин поместья не в себе. Глаза у него были стеклянными, дыхание стало прерывистым. В тишине дома слышался плач Шеннон. Он звучал глухо. Судя по всему, девочка забилась куда-то в угол.

— Дайте мне пройти, — спокойно попросила Нола. — Я должна успокоить ребенка.

Райнхарт продолжал свое, не слушая учительницу:

— Зачем вы приехали сюда? Вы все нам испортили. Гален уже успокоился. Он наконец понял, что без Эмили ему намного лучше.

Это был шанс, потому что Шеннон не могла слышать ни ее вопрос, ни ответ Райнхарта.

— А что случилось с Эмили?

— Она исчезла из нашей жизни. Она ушла навсегда.

Нола Грейсон сглотнула слюну. Итак, она была права. В безымянной могиле, которую она видела, лежит Эмили, и Гален… Гален, должно быть, убил ее.

У учительницы подкосились ноги. Голова у нее закружилась, и она чуть было не потеряла сознание. А Райнхарт все не унимался:

— Как вы посмели притащить сюда этого мерзавца, Вэйда Дэлтона? — прошипел он.

Его полный ненависти голос возвратил Нолу к действительности.

— Почему вы называете его мерзавцем? — она решила выяснить все, что только сможет.

— Он разрушил мою жизнь. До того, как появился он, мы с Элен жили в мире и покое. Мы все вложили в эту ферму. Наши деньги, нашу силу, наши надежды, даже наши души, а он все это разрушил. Приехал сюда как бы искать воду, а вместо этого… — голос хозяина поместья сорвался.

Нола обратила внимание на то, что теперь вдобавок ко всему он начал дрожать.

— А что случилось с вашей женой? — она решилась задать и этот, самый трудный, вопрос.

Ленгфорд Райнхарт, казалось, не видел англичанку. Он вообще ничего не видел, не слышал, не соображал. Перед его глазами были картины прошлого, он вглядывался в пропасть того дня, который стал поворотным в его жизни.

— Я не мог дать Элен уйти, — он, казалось, разговаривал сам с собой. — Я ведь любил ее. А он ничего не мог ей предложить.

У Нолы Грейсон остановилось дыхание.

— Что значит — вы не могли дать ей уйти?

Она посмотрела на лестницу, потом перевела взгляд наверх.

— Она что, еще здесь? Вы держите ее пленницей?

И откуда только силы взялись! Нола оттолкнула старика и побежала наверх, к закрытой двери.

— Элен, вы здесь?

Молодая женщина забарабанила в дверь кулаками. Затем она надавила на дверь плечом.

— Элен! — закричала она. — Откликнитесь.

— Ее там нет.

Нола обернулась, все еще не отрываясь от двери. За ней стоял Ленгфорд Райнхарт. И опять метаморфоза — он выглядел спокойнее, взгляд стал осмысленным. Хозяин поместья достал из кармана ключ и открыл дверь. Он нажал на ручку, и створка подалась вперед, однако старик не стал входить в комнату. Он смотрел на Нолу Грейсон, и она смотрела на него не отрываясь. Молодая женщина поняла — сейчас решится что-то очень важное. Если она допустит хоть малейшую оплошность, все эти тайны и ужасы сумасшедшего обитателя дома ей уже никогда не узнать.

Учительница, не делая никаких движений, просто посмотрела в комнату. Судя по всему, она оставалась точно такой, какой ее покинула хозяйка. Конечно, все было в пыли и в паутине. Тем не менее щетка, расческа и зеркало лежали на комоде так небрежно, как будто их положили минуту назад. Рядом стояла открытая шкатулка для украшений. Рядом с ней — разорванное жемчужное ожерелье. Жемчужинки рассыпались по полу.

Нола повернулась к Райнхарту.

— Что произошло с вашей женой?

Он сник и снова ответил как бы сам себе.

— Я не мог подарить ей ребенка… А ему это удалось… Элен была от него беременна.

Теперь было похоже на то, что на ногах с трудом стоит хозяин поместья. «Если и спрашивать, то только сейчас», — Нола Грейсон поняла это каким-то шестым чувством.

— От кого?

— От Вэйда Дэлтона.

Старик чуть не подавился этим именем. В горле у него застряло рыдание, а Нолу Грейсон как будто стукнули по голове. Хозяин поместья продолжал свой несвязный рассказ:

— Я и это мог ей простить. Я знал, как она хотела стать матерью… Но она решила уйти, скрыться вместе с ним… С эти мерзавцем…

По щекам Райнхарта бежали слезы. Ноле Грейсон стало жалко этого человека. Следующей ее мыслью было воспоминание о записках, найденных в любовных романах. Значит, их писала Элен, а не Эмили.

— Книги, — начала она. — Книги, которые лежали в здании школы. Они ведь принадлежали вашей жене?

Райнхарт не ответил. Да это было и не нужно. Полки в его кабинете были пусты, потому что он убрал оттуда все книги. С ними, так же, как и со многими вещами и предметами обстановки, фарфоровыми безделушками и картинами, у него были связаны воспоминания о прежней — счастливой — жизни.

Старик вышел на верхнюю площадку лестницы и посмотрел вниз, как делал за эти годы много раз. И всегда, когда он стоял здесь, его охватывали воспоминания. Свидетельством тому были его внезапная бледность, то, как он согнулся. Вид этого человека прямо кричал о трагедии. На какое-то мгновение Нола Грейсон испугалась, что он бросится с лестницы вниз, но она тут же отбросила эту мысль. Если он не сделал это тогда, то зачем будет делать сейчас, после того как прошло столько лет?

Молодая женщина стояла молча, смотрела на него и ждала. Она хотела узнать, что все-таки произошло тогда. На лице хозяина поместья, как в калейдоскопе, сменялись разные чувства.

Райнхарт нащупал перила и крепко схватился за них. Костяшки его пальцев побелели.

Вдруг послышался быстрый топот маленьких ног. К молодой женщине, всхлипывая, подбежала Шеннон.

— Мисс Грейсон, я видела в щелку на окне, что на нашей кухне дым. Я боюсь. Я хочу, чтобы скорее вернулся папа.

Нола застонала.

— Господи боже мой! У нас в духовке пирог! Может быть пожар!

У Ленгфорда Райнхарта опять начался приступ ярости.

— Я вас отсюда не выпущу! — прокаркал безумец.

— Нам нужно выйти! — закричала Нола. — Разве вы не понимаете? Флигель может сгореть.

— Я не отпущу тебя, чтобы ты ушла с ним, — заорал Райнхарт. — Никогда!

Молодая женщина переводила взгляд с Шеннон на хозяина поместья, не тот смотрел в пустоту. Его слова перепугали и без того испуганную девочку, и она побежала к двери, забарабанила в нее кулачками, начала дергать ручку. Нола попыталась оттолкнуть Райнхарта в сторону, чтобы поспешить к малышке, но старик загородил ей дорогу. Он схватил ее за руку и держал крепко, очень крепко. Нола увидела в глазах Шеннон ужас. А потом они услышали движение за входной дверью, с той стороны. Перед главным домом кто-то стоял.

— Нола! Вы здесь? — голос прозвучал глухо.

Это был не Гален Хетфорд и не Хэнк Бредли.

Шеннон билась в дверь и звала отца. Ноле Грейсон казалось, что еще минута, и она сойдет с ума.

— Ты не можешь уйти! — завопил Ленгфорд Райнхарт и еще крепче вцепился в ее руку.

— Да отпустите же меня, старый безумец! Флигель сгорит, а вместе с ним и все ваше поместье!

Раздался грохот — человек, находящийся снаружи, пытался выломать двери. Нола отчаянно вырывалась, но Райнхарт держал ее за правую руку, которая все еще болела. У нее потемнело в глазах. И еще эти крики!

— Я люблю тебя, Элен! — надрывался Ленгфорд Райнхарт у нее над ухом. — Ты не можешь уйти! Я тебя не пущу!

Створка двери наконец не выдержала и повисла на одной петле. Яркий солнечный свет обрисовал силуэт человека, стоящего на пороге. Это был Вэйд Дэлтон.

— Ты! — Хозяин поместья закачался, стал пурпурно-красным, на лбу его выступил обильный пот.

Он уже явно не понимал, где находится и что происходит. Прошлое завладело им без остатка — со всеми страхами, со всеми чувствами. Боль, казалось бы, уже пережитая, стала непереносимой. Но нет, на этот раз он не потеряет жену, которую любит больше жизни!

— Прочь! — заорал он вне себя. — Прочь! Ты ее не получишь! Я не отдам тебе Элен!

— Это не Элен, Ленгфорд. Отпусти ее. Флигель сгорит.

Нола посмотрела сначала на Вэйда Дэлтона, потом на Ленгфорда Райнхарта. Слава Богу, что Шеннон сразу же, как только появилась возможность, выбежала из этого сумасшедшего дома!

И вдруг лицо хозяина поместья из пурпурно-красного стало белым. Он сделал шаг вперед, и колени у него подогнулись. Нола хотела его схватить, удержать, предотвратить падение, но споткнулась и сама чуть не рухнула вниз. Вцепившись в перила, молодая женщина беспомощно смотрела, как Райнхарта повело в сторону. Он покатился вперед и рухнул в пролет лестницы. Вэйд бросился наверх и попытался поймать тело, но это ему не удалось, и они оба свалились к подножию лестницы.

Нола Грейсон мгновенно сбежала по ступенькам. Ленгфорд Райнхарт лежал ничком, судя по всему, он был без сознания. Вэйд Дэлтон стонал от боли и пытался то ли сесть, то ли встать.

— Вы сильно ушиблись? — Нола бросилась к Дэлтону.

— Похоже, вывихнул плечо, — он сморщился от боли.

Рука повисла плетью, и смотреть на нее было страшно.

— Боже мой, Вэйд, вам, должно быть, очень больно!

— Я несколько раз ломал руки и ноги, но тогда вроде казалось полегче. Хотя, может быть, это потому, что я был в стельку пьян. А что с Райнхартом?

Нола Грейсон с трудом перевернула хозяина поместья на спину.

— У него шишка на лбу и нога как-то странно вывернута, — она бегло осмотрела старика. — Должно быть, перелом. Все остальное вроде бы цело.

Вэйд наконец сел, прижимая руку к телу, и посмотрел на старика.

— Да, его, конечно, нужно привести в чувство. Но сначала давайте потушим огонь, а то и правда все сгорит! Вам придется мне помочь.

С улицы был слышен плач Шеннон — она боялась войти и сквозь слезы звала Нолу.

— Все закончилось! — молодая женщина крепко обняла малышку.

— А что с мистером Райнхартом? Почему он не встает? — спросила Шеннон, всхлипывая.

— Он потерял сознание. Это пройдет и даже, может быть, пойдет ему на пользу, — Нола Грейсон от всей души надеялась, что так и будет. — Иди в школу, Шеннон, сядь в моей комнате и оставайся там. Я тебя потом заберу.

— Нужно взять ведра на конюшне! — крикнул ей на бегу Вэйд.

И как раз в эту минуту вдали послышался громкий топот копыт. К ним на полном скаку летели два всадника. Это были Хетфорд и Бредли.

— Лошади заволновались — почувствовали дым, — Гален спешился. — Мы быстро управились и сразу приехали назад. Что у вас тут случилось? Где Шеннон?

— Она в моей комнате. С ней все в порядке. Горит печь. Мы хотели испечь пирог, — Нола еле успевала за мужчинами.

Гален рванул дверь флигеля, и наружу вырвались клубы дыма. Он, а за ним и Хэнк Бредли бросились внутрь. Вэйд Дэлтон схватил Нолу за руку, удерживая.

— Нельзя, они сами справятся! — он был мертвенно бледным, видимо, боль стала нестерпимой.

Прошло несколько минут, но они показались молодой женщине часами. Изнутри слышались неясные возгласы и шум. Очевидно, мужчины пытались прибить пламя. Наконец, Гален и Хэнк, кашляя, вынырнули из облака дыма.

— Похоже, мы успели вовремя, — Хетфорд с усилием тер глаза, которые слезились от едкого дыма.

— Вы не обожглись? А вы, Хэнк? — волновалась Нола.

Оба отрицательно покачали головами. Им уже было легче дышать.

— Много беды натворило пламя? — она перевела разговор в практическую плоскость, хотя в голове было столько мыслей — Шеннон, Райнхарт, Вэйд…

— Стены на кухне закоптились, а в других комнатах только дым, ну и, конечно, пирог ваш сгорел до головешек. Что, ради Бога, у вас здесь происходит?

— Пойдемте, наверное, в главный дом. Там мы вам все объяснил, — у молодой женщины немного отлегло от сердца.

Хетфорд перевел взгляд на Вэйда Дэлтона. Судя по всему, он очень страдал.

— Что у вас с плечом, Вэйд? Вы же не подрались со стариком?

— Мистер Райнхарт без сознания, — прервала его Нола. — Пойдемте скорее.

Хозяин поместья лежал у подножия лестницы в той позе, в которой его оставили Нола и Дэлтон. Пока Вэйд объяснял, что произошло, Хетфорд пытался привести своего старшего друга в чувство, но не преуспел в этом. Молодая женщина пошла наверх, чтобы подготовить ему постель, и уж заодно перестелила свежие простыни. Гален и Хэнк перенесли старика наверх.

— Мне так жаль пирог, — пробормотала Нола, когда они с Галеном остались вдвоем у постели Ленгфорда Райнхарта. — И вообще все это было ужасно!

— Да, Вэйд рассказал нам все, что слышал. Вы ни в чем не виноваты и уж точно не заслуживаете такого отношения. Я даже не могу себе представить, что вам довелось пережить, когда Ленгфорд запер вас в доме. Шеннон мне тоже кое-что рассказала. Она, конечно, мало что поняла, и слава Богу. У меня сложилось впечатление, что малышка не столько боялась самого Ленгфорда, сколько того, что он делает с вами. Я не знаю, что на него нашло. Я очень виноват перед вами. Мне следовало насторожиться, когда он попросил, чтобы вы принесли ему еду.

— Да кто же мог подумать, что ему придет в голову такое! Теперь, когда я знаю, что произошло в жизни мистера Райнхарта, я по крайней мере понимаю, почему он так себя вел.

— Наверное, мне самому стоило рассказать вам об Элен. Видимо, воспоминания не отпускают Ленгфорда.

— Что было, то прошло. Нужно суметь забыть прошлое и жить дальше. Нам надо подумать о том, что будет, когда мистер Райнхарт выздоровеет.

Вдруг со двора раздался страшный крик. Господи, ну что еще там могло случиться?! Оба вскочили на ноги и побежали вниз. Их взгляду предстали улыбающийся Хэнк и стоящий рядом с ним Вэйд, который согнулся от боли просто пополам.

— Ну что у вас здесь? — Хетфорд схватился за голову.

— Я вправил ему плечо, — Бредли улыбнулся еще шире.

— Вы умеете это делать? — Нола была поражена.

— Да сто раз делал. У моего брата были постоянные вывихи, и потом приходилось вправлять. У нас ведь тут больниц нет, правда, Гален? Сейчас ему станет полегче.

Вечером Нола уложила Шеннон в свою собственную кровать, и малышка мгновенно крепко заснула, даже не спросив о ставшей уже привычной им обеим сказке. Посидев немного около девочки, молодая женщина вернулась в главный дом и пошла в комнату Ленгфорда Райнхарта. У постели хозяина поместья стоял Вэйд Дэлтон.

— Он очухается? — Вэйд спросил это не слишком дружелюбно.

— Конечно. Похоже, у него глубокий шок. Придет в себя и снова станет старым занудой, как и раньше, особенно после того, как увидит меня в качестве своей медсестры. Надеюсь, такой глубокий обморок и правда пойдет ему на пользу. Я, знаете ли, читала о таких случаях в журналах. Время вылечит его раны, а что касается разума, то я все-таки не конца уверена.

Дэлтон кивнул, как только она упомянула о ранах. Они вместе вышли и уселись на верхней ступеньке лестницы.

— Может быть, вы все-таки расскажете мне наконец, что тогда произошло? — молодая женщина старалась говорить мягко.

Дэлтон опустил голову.

— Да уж больно тяжело все это, — он вздохнул и уставился прямо перед собой.

— Не торопитесь. Начните с того, почему вы сегодня оказались здесь…

— Я хотел вернуть вам деньги, — пробормотал он и вытащил из кармана брюк банкноты.

— Да зачем? Это я вам еще не все отдала. Вы их честно заработали. Источник, который вы нашли, спас нас. Оставим эту тему.

Нола Грейсон твердо решила узнать сегодня все. Ей нужно во всем разобраться. Кто-то должен помочь ей навести порядок в обрывках всех этих событий и ее собственных мыслей. Ленгфорд Райнхарт лежит без сознания в своей комнате, потому что трагедия, случившаяся несколько лет назад, до сих пор держит его в плену. Исчезновение Эмили Хетфорд скрыто таинственной пеленой. Жена Ленгфорда явно пыталась убежать с Вэйдом Дэлтоном, но им это не удалось. Что случилось с ней и что произошло с ребенком, которого она носила под сердцем? Все это было слишком сложно для понимания — похоже на частички головоломки, которые никак не складывались вместе. Нола была полностью растеряна. Она терпеливо ждала, пока Дэлтон начнет свой рассказ.

— С того дня, когда я первый раз приехал на ферму Райнхарта, прошло больше десяти лет. Я познакомился с Ленгфордом в гостинице в Джулиа-Крик, он попросил меня поискать воду на его земле. В те дни у меня было полным-полно работы, и я пообещал, что приеду к нему, как только у меня будет время. Прошел почти месяц, пока у меня нашлась свободная неделька, и я поехал. К самому поместью я сначала даже не подходил, потому что Ленгфорд сказал, что пойдет со стадом на юг. Я даже не знал, что он был женат.

Дэлтон замолчал, мысли его были далеко в прошлом. И внезапно черты его лица смягчились.

— Однажды Элен поехала прогуляться верхом, и мы встретились. Ленгфорда не было на ферме уже три недели, это она мне сказала. Я сразу заметил, как она одинока. Элен Райнхарт была красавицей и, не буду лукавить, покорила меня мгновенно. Конечно, я знал, что это нехорошо, и скрывал свои чувства. Сначала я внушал себе, что не испытываю к ней ничего, кроме сочувствия, но мне становилось все тяжелее, потому что она приезжала каждый день, чтобы встретиться со мной. Я стал затягивать работу, чтобы оставаться здесь. Я нашел воду рядом с высохшим руслом реки недалеко от дома и бесконечно долго выкапывал яму, устанавливал насос, баки для воды…

Вэйд снова вздохнул, и Нола почувствовала, что ему очень тяжело говорить.

— Ленгфорд вернулся через несколько недель, но к этому времени мы уже были влюблены друг в друга. Так уж получилось… Райнхарт ни о чем не подозревал. Он часто приглашал меня в гости, предлагал мне другую работу, и я соглашался, чтобы быть ближе к Элен. То, что это добром не кончится, было ясно сразу, но любовь к ней заставила меня забыть и об опасности, и о совести. Элен почти все время проводила на веранде, читала любовные романы. Больше всего ей нравилась эта… Как ее?.. Кэролин…

Он силился вспомнить.

— Кэролайн Вей.

— Точно. Откуда вы знаете?

— Я нашла несколько книг…

Ничего уточнять Нола не стала. Вэйд продолжил свою историю.

— Иногда вечерами мы сидели втроем на веранде. Я расспрашивал о книгах, и Элен советовала мне прочитать ту или иную и тут же давала ее. Она, бывало, вкладывала между страницами любовные записочки. Ленгфорд ни о чем не подозревал.

Дэлтон посмотрел молодой женщине прямо в глаза. Она выдержала этот взгляд.

— Я не хотел обманывать Ленгфорда, — Вэйд попытался защищаться, — но он совсем не понимал, как несчастна была Элен, как одинока. Она очень хотела иметь детей. Они жили в браке уже почти десять лет, но ребенка все не было.

Он опять замолчал, борясь со своими чувствами. Нола ждала.

— Через два месяца после того, как мы стали близки, она забеременела. Элен это показалось чудом. Она была убеждена, что мы созданы друг для друга. Мы собирались бежать вместе, но, вероятно, Ленгфорд как-то узнал об этом. Я полагаю, он что-то почувствовал по ее поведению.

Дэлтон потер лоб рукой и на минуту прикрыл глаза. Нола вспомнила записку Элен, в которой говорилось, что они разоблачены. Значит, это сообщение к Вэйду не попало…

Он продолжил:

— Мы договорились на определенное время, но Элен не пришла. Я понял, что случилось неладное, и пошел в поместье. Еще не доходя до дома, услышал, как она кричит… Конечно, я кинулся к двери. Они стояли наверху, около лестницы. Элен рыдала. Она обернулась и увидела меня. В ее глазах был такой ужас! Никогда этого не забуду. Я был в бешенстве, мог просто убить Ленгфорда. Элен хотела кинуться ко мне, но он крепко держал ее за руку так же, как сегодня схватил вас. Ленгфорд закричал, что она никогда не будет моей, он не позволит ей уйти. Она пыталась высвободиться из его рук… Вырвалась, споткнулась и упала с лестницы. Я кинулся ей на помощь, но было уже поздно…

По морщинистому лицу Вэйда Дэлтона бежали слезы.

— Элен умерла на моих руках… Последними ее словами были мое имя и признание в любви, — он не успевал вытирать слезы своей широкой ладонью.

Нола Грейсон была потрясена. Этот человек потерял не только женщину, которую любил, но и их неродившегося ребенка…

— Затем на меня бросился Ленгфорд. Я был как парализованный, не двигался и не мог обороняться. Я уверен, что он убил бы меня, если бы не Гален. Потом я узнал, что Хетфорд тоже услышал крики Элен. Он вбежал через заднюю дверь и оказался свидетелем ее падения. Он оттащил Ленгфорда и удерживал его до тех пор, пока я не ушел. Через несколько часов Гален нашел меня в Джулиа-Крик, в гостинице. Он велел мне никому не рассказывать об этом случае и никогда больше не подходить к ферме Райнхарта и пригрозил, что, если я не выполню эти условия, дело для меня кончится плохо.

Воцарилось молчание.

— Остальное все очень просто, — Вэйд Дэлтон справился со слезами. — Я стал пить. Ленгфорд Райнхарт превратился в отшельника. Сегодня я пришел сюда, чтобы отдать вам деньги. У меня такое чувство, что я должен что-то Галену Хетфорду и мне не следует брать деньги за работу, которую я сделал. Когда я услышал, как кричит малышка, мне показалось, что все вернулось и я смогу что-то изменить. Да простит мне небо, но я каждый день желал, чтобы тогда упал с лестницы и разбился насмерть Ленгфорд Райнхарт.

Нола встала, и Вэйд, постанывая, спустился за ней вниз.

— Да он и так, похоже, не жил все эти годы, — пробормотала учительница. — Его явно замучили воспоминания. К тому же мистер Райнхарт теперь просто ненавидит всех женщин.

Нола взглянула на Вэйда и только сейчас осознала, что он совершенно трезвый. Их взгляды встретились, и он инстинктивно понял, о чем она подумала.

— Я не выпил ни одной капли с тех пор, как нашел здесь подземный источник, — он сказал это очень тихо.

Брови у Нолы приподнялись, а глаза округлились. Что же так внезапно изменило привычный уклад жизни этого человека?

Они вышли на веранду.

— Пить я начал с того дня, как умерла Элен. Но горе ничем не зальешь. Каким бы пьяным я ни был, все равно не мог забыть ее и уж тем более то, что случилось. Я часто думал о том, что в память о ней обязан по крайней мере последние годы, которые мне еще остались, прожить достойно и быть порядочным человеком, насколько это возможно.

— И я так думаю, — на пороге стоял Гален Хетфорд.

— Из-за всей этой суматохи я совсем забыла спросить о том, что вам удалось узнать. Получили вы известия из Мериборо? — Нола Грейсон повернулась к управляющему поместьем.

— Да, ответ пришел очень быстро, поэтому мы и не задержались в Винтоне. В гавани стоят три корабля, которые могут взять на борт скот.

— Ой, как хорошо!

— Наша удача стала следствием неудачи других… На эти корабли должны были погрузить овец с ферм, расположенных южнее, но из-за засухи там потеряли большую часть стада. Я поеду в лагерь и поговорю с мальчиками, — Гален Хетфорд нахмурился. — Пересчет поголовья придется прервать.

— Да почему же?

— Я не могу оставить Ленгфорда одного. Придется подождать с транспортировкой.

— Нет, откладывать пересчет скота и поездку нельзя, — Нола начала горячиться. — О мистере Райнхарте могу позаботиться я. А со мной пусть останется Вэйд.

— Я, пожалуй, согласился бы… — это признание стало неожиданным и для самого Дэлтона.

— Вы уверены в этом? — Гален Хетфорд был изумлен не меньше.

— Совершенно уверен. Мы хорошо поладили с мисс Грейсон. И если уж мне удалось что-то сделать для спасения вашего стада, это следует довести до конца.

— Я еще раз съезжу в Винтон и попытаюсь убедить врача, чтобы он приехал сюда и посмотрел Ленгфорда и вас, Вэйд, — Гален Хетфорд продолжал стоять на своем.

— Со мной все в порядке.

— Сделаем так, — в разговор мужчин вмешалась Нола. — Глянем, что будет с мистером Райнхартом. Если его состояние не улучшится, я сама могу съездить в Винтон за врачом.

Хетфорд кивнул.

— Пожалуйста, скажите мне, где похоронена Элен, — Вэйд вернулся к своим воспоминаниям. — Я всегда хотел знать, где ее могила, хотел прийти к ней и поговорить.

— Я этого не знаю, — Гален Хетфорд ответил очень смущенно.

Вэйд Дэлтон растерялся.

— После того, как Элен умерла, — поторопился объяснить управляющий поместьем, — Ленгфорд еще несколько часов держал ее на руках и не позволил мне похоронить ее. Когда я поехал в Джулиа-Крик, чтобы найти вас и предупредить о том, что дело не должно получить огласку, уже стемнело. Собственно говоря, я хотел похоронить Элен на следующий день, но, пока меня не было, Ленгфорд сделал это сам. Он был в ужасном состоянии. Вероятно, он даже не помнит, где похоронил свою жену. Меня он заставил поклясться, что я не буду искать ее могилу. Впрочем, я и не собирался этого делать. Он не хотел, чтобы кто-нибудь узнал, что случилось. Рабочим на ферме мы сказали, что миссис Райнхарт уехала. Затем он вошел в свой дом и с тех пор больше не выходит на улицу.

Нола Грейсон подумала, что она, должно быть, натолкнулась на могилу Элен, когда искала Шеннон. Ей стало стыдно за свои мысли о Галене Хетфорде. Она не знает, что случилось с его женой, но теперь убеждена в том, что он не мог сделать ничего плохого.

К ней повернулся Хетфорд.

— Может быть, это то самое, о чем вы меня спрашивали? Вы помните это место? — он был очень серьезен.

Молодая женщина кивнула.

Вэйд Дэлтон, ничего не понимая, смотрел на них обоих по очереди.

— Вы что-то знаете? Покажете мне то место, о котором говорите?

— Я не уверена, найду ли я его, но Хэнк, безусловно, отыщет…

Глаза Нолы Грейсон наполнились слезами.

— На этой могиле нет даже камня, — прошептала она.

— Я непременно поставлю его, — горячо пообещал Вэйд.

Он повернулся к Галену Хетфорду, но говорить сразу не мог, так был взволнован.

— Если… конечно, если вы согласны, само собой разумеется…

Гален молча кивнул.

Из комнаты на втором этаже Гален и Хэнк принесли вниз кровать и поставили ее в библиотеке. Хетфорд решил, что останется ночевать здесь. Вэйд Дэлтон отправился вместе с Бредли в дом для рабочих, и надо сказать, от всех потрясений сегодняшнего дня просто еле стоял на ногах. На рассвете Гален и Хэнк собирались ехать к стаду. Нола пошла посмотреть Шеннон и убедилась, что девочка крепко спит. День для нее был тяжелым, и молодая женщина не сомневалась в том, что до утра она не проснется.

Нола поняла, что заснуть все равно не сможет, и пошла во флигель, чтобы оценить нанесенный пожаром ущерб.

Радоваться ей было нечему. Кухня стала совсем черной, и здесь предстоял нешуточный ремонт. Она вышла и отправилась к хозяйственным постройкам. Молодой женщине нужно было остаться одной и все обдумать. Произошло так много событий, и она так многое узнала…

Нола подошла к конюшне. Какое-то время она стояла, полностью захваченная своими мыслями, но вдруг услышала за спиной шорох. Она обернулась и увидела взъерошенного мальчика, аборигена, который был не старше Хиза. Он явно прятался. Видимо, не хотел, чтобы его заметил кто-нибудь, но очень обрадовался, увидев перед собой молодую женщину.

— Мисс должна приехать, у нас беда, — прошептал он. — Мисс должна приехать, у нас беда.

Он повторял эти слова, как попугай, заучивший какую-нибудь фразу. Нола медлила. После всего пережитого сегодня днем она не сразу могла справиться со своими нервами.

— Ярди сказал, мисс должна приехать.

— Джек! Джек… в беде?

Нола сделала движение к дому, но мальчик схватил ее за рукав.

— Мисс должна приехать, — твердил он одно и то же.

Она хотела позвать на помощь, но вовремя остановилась. Гален и Хэнк ничего не знают о том, что она была у вана-мара, а Вэйд и подавно. Она-то думала, что Джек находится в лагере, а с ним и новые работники. Где же он и почему послал за ней?

— Я должна сказать кому-нибудь, что уезжаю, — объяснила молодая женщина, но затем ей пришло в голову, что это глупо, ведь мальчик ее все равно не понимает.

Абориген продолжал держать ее за рукав, а затем потянул за собой.

Ну что ей было делать! Нола вывела из стойла Пуговку — пони Шеннон — и без седла поскакала за мальчиком, который быстро бежал перед ней.

Молодая женщина быстро поняла, что абориген направлялся не к стаду, а туда, где племя вана-мара раскинуло свой лагерь. Из этого она сделала вывод, что Джек, вероятно, отправился туда, и, может быть, что-либо произошло не с ним. У того ребенка, которому она помогла в прошлый раз, случился новый приступ кашля? Что бы ее ни ждало, нужно быть готовой ко всему. А сейчас она просто удивлялась способностям бегуна. Удивительно — даже на пони ей едва удавалось успевать за мальчиком, а он не выказывал никаких признаков усталости.

В лагере аборигенов Нола стала высматривать Джека, но его нигде не было видно. Мальчик кивнул в сторону какой-то хижины, которую в прошлый раз она даже не заметила. Там она увидела мать того самого малыша, которому помогла справиться с кашлем. Похоже, у женщины начались роды. Без Джека — своего переводчика — Нола не могла понять, чего от нее хотят.

Женщина была очень испугана и, казалось, сильно страдала, хотя изо всех сил пыталась не показать этого. С ней явно было что-то не то. И при этом роженица смотрела на Нолу большими умоляющими глазами, как будто ожидала от нее еще одного чуда.

Англичанка встала перед ней на колени и ощупала ее живот. Господи, что делать? У нее нет никакого опыта акушерства и даже общения с беременными! Женщины племени вана-мара стояли рядом, и, хотя Нола Грейсон не понимала их язык, они всем своим видом показывали, что считают судьбу своей сестры уже решенной. Они восклицали снова и снова: «Дуби Деринго» и закатывали глаза.

И при отсутствии столь необходимых ей сейчас навыков Нола поняла, что ребенок лежит неправильно. Она даже вспомнила, как это называется: ягодичное предлежание. И что ей делать дальше в этой абсурдной ситуации? Учительница молилась о том, чтобы в голову ей пришла хоть какая-нибудь светлая мысль, и вдруг услышала топот копыт. Через минуту Нола Грейсон увидела Джека, слезавшего с лошади. Он тут же вошел к нам.

— Вы здесь, мисс. Спасибо.

— Джек, как хорошо, что ты приехал! Зачем ты отправил за мной мальчика? Я не акушерка и ничем здесь не смогу помочь.

— Меня попросила эта женщина. Товарки не помогают ей, говорят, что Деринго проклял ее.

— Они постоянно повторяют: «Дуби Деринго». Что это значит?

— Дуби — это лекарь, то есть колдун. Деринго его имя. После того как вы помогли больному ребенку этой женщины, у Мерюлы был большой скандал с дуби, потому что он разрешил вам это сделать. Теперь нерожденный младенец проклят.

— Ох, Джек! Мне что же, предстоит не только стать акушеркой, но и победить этого самого вашего дуби?

Джек философски пожал плечами. Нола вздохнула:

— Я, конечно, сделаю все, что в моих силах. А где сейчас Деринго?

— Племя думает, что он мертв. Несколько тотемов из его священной сумки мы нашли на крутом обрыве.

— Тотемов?

— Это маленькие священные вещи. Дух лекаря-колдуна сейчас витает во всей местности. Никто из племени не может пойти туда.

В хижину вошел Мерюла. Он посмотрел на женщину, и лицо его стало серьезным. Беременная разразилась слезами. Нола заметила в руках Мерюлы браслет и обратила внимание на то, что он сплетен из человеческих волос. Джек проследил за ее взглядом и счел нужным дать объяснения.

— Это волосы старого колдуна племени. Вана-мара носят браслеты из волос мертвых, чтобы отпугивать их духов. Дух приходит и забирает кого-либо с собой, обычно того, кого он любил в жизни, но на этот раз…

Он взглянул на роженицу. Она беззвучно плакала.

— Поэтому и разожгли столько костров. Они помогут отогнать дух Деринго.

Нола Грейсон вышла из себя, да что там говорить — просто взбесилась. Она выхватила у Мерюлы браслет. Тот в растерянности смотрел, как гостья положила священную безделушку рядом с роженицей. Затем Нола повернулась к Джеку. Тот расширившимися от ужаса глазами смотрел на то, что происходит, и ждал, как Мерюла прореагирует на чрезвычайно дерзкий поступок белой женщины.

— Скажи ему, что этой несчастной нужна любая помощь, может быть, даже такая, как та, о которой ты мне говоришь.

Не то чтобы молодая учительница верила в духи мертвых или в их месть живым, но в них верила роженица. Нола знала, что, если женщина почувствует себя защищенной, это ей поможет. Новый крик бедняжки вывел англичанку из ступора.

— Отошли этих женщин прочь, — приказала она. — И Мерюла пусть уйдет. Она его боится. Ситуация и так аховая… Пожалуйста, скажи ей, что я не колдунья, но постараюсь все сделать для того, чтобы она и ее ребенок остались живы.

Джек смотрел на нее с недоумением.

— Ребенок мертв. Деринго положил в женщину камни. Он убил ребенка.

— О чем ты вообще говоришь, Джек?

Джек встал на колени и хотел показать Ноле, в каком месте в женщину были положены камни.

— Ваш Деринго молол чепуху, Джек. Никакие камни он в нее не положил. Я чувствую, как малыш двигается, значит, он жив. А теперь выстави отсюда всех.

Джек медлил, и англичанка сначала сама показала жестами женщинам племени вана-мара, чтобы шли по своим делам, а потом подтолкнула к выходу безгранично возмущенного Мерюлу. Сделав все это, Нола присела рядом с роженицей, взяла ее за руку и улыбнулась.

— Все будет хорошо, — англичанка решила подбодрить молодую женщину.

Джек смотрел на них обеих и явно нервничал.

— Переведи ей, Джек, но так, чтобы она поняла, — ты в это веришь, — учительница считала, что чем увереннее она будет выглядеть, тем больше у этой несчастной шансов на то, что все закончится благополучно.

Джек перевел, причем говорил убедительно, так как верил Ноле. Женщина слабо улыбнулась.

— Если у вас тут есть какие-нибудь обезболивающие средства, Джек, — англичанке пришла наконец в голову светлая мысль, — принеси их, да побольше.

Абориген быстро вышел и буквально через пять минут вернулся. В руках у него был какой-то сосуд. Ноле он объяснил, что это отвар из трав, который вана-мара пьют, чтобы не так болели раны. Роженица выпила все, что там было, и ей, судя по всему, стало полегче.

Учительница из Лондона понимала одно — разворачивать ребенка уже слишком поздно, даже если бы она знала, как это сделать. Она могла только пытаться воздействовать на несчастную психологически и уповать на то, что мудрая природа уж как-нибудь обойдется сама, без ее, Нолы Грейсон, помощи. Время от времени, когда схватки усиливались, роженица ужасно кричала. Джек сказал, что эти крики пугают всех остальных женщин племени. Лубрас полагали, что душа несчастной вырывается из ее тела. Мужчины сидели у костров и раскачивались в каком-то ритуале под монотонное пение. Нола удивилась такой выдержке — у нее не хватало терпения разговаривать с духами.

Пение, дым и крики несчастной совсем вывели англичанку из равновесия. Несмотря на это, она держала женщину за руку и пыталась, как могла, успокоить ее. Внешне она была совершенно бесстрастна и делала вид, что уверена в том, что все закончится благополучно. Это возымело действие — роженица смиренно ждала своего собственного спасения и спасения ребенка.

Минуты тянулись, как часы. Учительнице казалось, что эта абсурдная ситуация, в которой ей была отведена роль наблюдателя, никогда не разрешится. Не разрешится в прямом и переносном смысле этого слова. И вдруг роженица дико закричала. Он кричала и до этого, но сейчас крик был особенный. В тот же момент показались ножки и ягодицы малыша. Нола Грейсон машинально схватила его и мягко потянула к себе. Роженица, казалось, потеряла сознание…

— Ее нужно привести в чувство! — закричала Нола. — Она должна тужиться!

Джек, надо отдать ему должное, сориентировался мгновенно. Он плеснул в лицо несчастной воды, и она открыла глаза.

— Скажи ей, осталось совсем немного! Пусть потужится еще чуть-чуть!

Джек, вряд ли когда-нибудь помогавший при родах, сейчас выглядел так, как будто сам вот-вот упадет в обморок. Тем не менее он точно выполнил указания Нолы. То, что ему вообще пришлось здесь находиться, само по себе было неслыханным. Если бы роженице помогали другие женщины, его бы тут же выставили вон, да просто не подпустили бы близко! И он был бы очень рад оказаться как можно дальше от этого места.

Из последних сил, которые у нее еще оставались, молодая женщина натужилась. Нола потянула, и ребенок наконец появился на свет.

Англичанка была вне себя от радости — природа на самом деле обошлась без нее. Только сейчас она почувствовала, как была напряжена все это время и боялась того, что кончится все не просто плохо, а очень плохо… Между тем она перерезала пуповину, понимая, что уж для этого природе понадобится располагать парой рук, пусть даже таких неумелых в акушерстве, как у нее. Молодая мать тихо стонала.

И тут снова появились женщины из племени. Они, слава богу, взялись за ребенка. Их удивлению по поводу того, что малыш жив, казалось, не было предела, но лубрас делали свое дело.

Нола Грейсон вышла из хижины. Она едва держалась на ногах от усталости. Мерюла принес ей воды, и по почтительному выражению его лица легко можно было догадаться, что он верит в то, что «великая женщина» опять совершила чудо. Он что-то сказал, и тут же подошел Джек.

— Мерюла говорит, что ты смелая и умная и что твои знания очень могущественны.

Нола обратила внимание на то, что Джек выглядит совсем измученным. Это немудрено, но он ей очень помог, причем не только в роли переводчика.

— Ты хорошо все делал. Спасибо тебе, Джек, без тебя я бы не справилась. Ты, Ярди, действительно сильный мужчина, — она была рада показать, что помнит имя, которым его называют соплеменники.

Джек признательно улыбнулся. Мерюле явно не терпелось что-то сказать, и Нола решила сразу все расставить по своим местам.

— До того, как Мерюла поведает мне свои глупые выводы, объясни ему, пожалуйста, что я ровным счетом ничего не сделала. Эта женщина справилась сама. Так и говори!

Джек кивнул и перевел то, что она сказала, Мерюле. Это возымело совсем не то действие, которого ожидала англичанка. Между мужчинами завязался жаркий спор. Нола Грейсон решила вмешаться.

— О чем речь, Джек? — она обеспокоенно смотрела на своего переводчика.

— Мерюла говорит, что вы, мисс, ответственны за души женщины и ребенка. Вы должны взять их с собой, чтобы защитить от проклятия Деринго.

Сказать, что Нола Грейсон была поражена этим заявлением, значит ничего не сказать.

— Так не пойдет, Джек… Мистер Райнхарт никогда этого не разрешит, сам знаешь. Да еще во флигеле был пожар. Там нужно кое-что отремонтировать, поэтому семье Галена Хетфорда, может быть, придется переехать в главный дом. Мистер Хетфорд надолго уезжает, а я должна буду заботиться о хозяине поместья. У нас там есть новости, о которых ты еще не знаешь. И одна из этих новостей — Вэйд Дэлтон. Он пока будет жить в поместье.

Кроме этих Нола назвала Джеку еще тысячу причин, по которым она не может взять женщину и ребенка к себе. Внезапно поток ее красноречия прервался сам собой. Ей стало ясно, что ни одна из приготовленных ею отговорок не может оправдать того, что молодая мать и новорожденный подвергнутся риску.

— Мерюла говорит, что другие лубрас смогут помогать им, но защитить их по силам только вам, мисс.

Нола вытерла пот со лба.

— А что же отец ребенка, Джек? Отец ведь должен сказать свое слово, если его семью куда-то отсылают.

— Отец этого ребенка — Мерюла, — в голосе Джека было удивление по поводу того, что она не поняла это сама.

Англичанка онемела. По ее мнению, он годился молодой женщине если не в дедушки, то уж в отцы точно.

Вслух она сказала совсем другое:

— Она ведь сама еще почти ребенок. Только не говори мне, сколько ей было лет, когда она родила своего первого малыша.

Джек пожал плечами. А между тем вокруг них кипели сборы.

Возвращаясь на ферму, Нола Грейсон была в ужасе. С ней отправились две женщины из племени и новоиспеченная мать с новорожденным и своим первым ребенком, девочкой. Женщина с малышом лежала в плетеных носилках. Их несли лубрас. Единственное, что могло порадовать Нолу Грейсон во всем этом абсурде, — большой запас травы, из которой она намеревалась приготовить болеутоляющий отвар для Вэйда Дэлтона и Ленгфорда Райнхарта. Перед тем как эта процессия тронулась в путь, англичанка заметила на руках старшей девочки маленького щенка.

— Зачем она берет с собой собаку? — спросила англичанка у Джека. Еще до того, как он ответил, Нола в сердцах сказала то, что было у нее сейчас на уме. — Ты уверен, что мне не нужно прихватить с собой еще пару лубрас и нескольких детишек? Может быть, стоит пополнить мой класс?

Джек опять философски пожал плечами.

— Мать этого щенка хорошо ловит змей, мисс.

Абориген что, полагает, что такой аттестации достаточно?!

— Будем надеяться, что он унаследовал талант своей мамаши, — Нола Грейсон вздохнула.

Немного недоходя до поместья, Джек распрощался — ему нужно было возвращаться к стаду. Он совершенно серьезно объяснил Ноле, что племя все еще очень боится проклятия Деринго. Если мать и ребенок выживут, они должны оставаться у «великой женщины» до тех пор, пока злые духи не исчезнут.