Женщина на все времена

Глава 15

— Доброе утро! — Нола принесла Райнхарту завтрак.

Вопреки ее ожиданиям хозяин поместья не начал жаловаться с первой же минуты. Он даже кивнул в ответ на ее приветствие. Далее последовал совсем уж неожиданный для молодой женщины вопрос:

— Что вы делали в Джулиа-Крик? — Ленгфорду Райнхарту не удалось скрыть блеск в глазах.

Учительница спросила себя, что, собственно, может его интересовать — тамошние новости или то, как провела время она сама.

Нола поставила поднос на столик и с интересом посмотрела на старика. Его лицо тут же превратилось в так хорошо знакомую ей маску… Она решила расставить все точки над «и».

— Шеннон говорила, что вы вчера смеялись. Мне трудно в это поверить.

Райнхарт прикрыл глаза. Учительнице показалось, что на его щеках выступил слабый румянец. Она могла поклясться, что хозяин поместья чуть было не улыбнулся, вероятно неосознанно, потому что вспомнил, сколько радости принесло ему общение с детьми.

К еде он сначала не проявил никакого интереса. Казалось, Ленгфорд Райнхарт ждет ответа на заданный вопрос, и Нола стала рассказывать:

— В Джулиа-Крик собрались женщины с разных ферм. Мы обсуждали благотворительные акции. Люди по мере возможности делают пожертвования для тех, у кого дела идут совсем плохо. На собрании решали, как распределять эти пожертвования.

— И кто же принял участие в этом вашем собрании? — Ленгфорд, видимо, хотел выглядеть ироничным, но в вопросе снова прозвучало любопытство.

— Так… Эстер, Глэдис, Ирта и Мора Дав, — Нола сделала вид, что вспоминает имена. — Ах, да… Еще миссис Элери.

Райнхарт перевел взгляд на поднос.

— Берта Элери? О, это известная в наших краях особа. Могу поспорить, что именно Берта решала, кто какие пожертвования получит.

Нола не сдержала улыбку.

— Вы угадали. Кто, когда и в связи с чем.

Ленгфорд Райнхарт взял бутерброд с мармеладом.

— Берта созывает собрания исключительно для того, чтобы остальные женщины одобрили принятые ею решения. И, если им удастся это сделать, повлияли на мужчин на своих фермах, — он откусил большой кусок и потянулся к чашке с чаем.

— И опять вы угадали. Мистер Райнхарт, вы хорошо ее знаете?

— Когда-то знал хорошо, и похоже на то, что с тех пор Берта нисколько не изменилась.

— Она спрашивала о вашем здоровье.

— Мое здоровье миссис Элери совершенно не интересует, смею вас уверить. Просто Берте до всего есть дело.

Удивительно — они разговаривали не сказать чтобы как добрые друзья, но и без злобы друг на друга. Нола решила развить этот успех.

— Миссис Элери уже знала кое о каких моих предложениях. Я думаю, что то, что я говорила вчера, тоже не нашло у нее одобрения.

Хозяин поместья пожал плечами.

— Зачем вы вообще что-то предлагали?

Нола озадаченно посмотрела на него.

— Затем, что я хочу помочь, если смогу.

— Это мне уже понятно. Мисс Грейсон, вы, наверное, удивитесь, но меня интересует, как идут дела на других фермах. Вы со мной не поделитесь новостями?

— Насколько я знаю, дела идут по-разному, хотя говорить о том, что у кого-то все в порядке, не приходится. Отчасти я поехала в Джулиа-Крик, чтобы узнать об этом.

— Вам не хватает общества.

— Я в обществе, хотя оно более малочисленно, чем раньше. Просто мне было любопытно посмотреть на женщин, которые живут по соседству. Здешние реалии предъявляют к людям определенные требования, и в первую очередь это касается женщин. Я знаю, что этому мне предстоит учиться, но одно поняла уже сейчас. Вознаграждение за такую учебу тоже будет особым.

Ленгфорд Райнхарт понял, что имела в виду эта странная женщина, столь непохожая на других. Однако то, что дама, прибывшая в их глушь из большого города, да не просто города — европейской столицы, сумела так тонко и точно это почувствовать, поразило хозяина австралийской фермы. Он не выдержал искушения и спросил англичанку прямо:

— Как же вы пришли к такому выводу?

Нола минуту подумала.

— Помочь Мэри во время родов было испытанием, которое никогда бы не выпало мне на долю в Лондоне. Уверенность этой женщины в том, что я спасу ее ребенка, была очень страшна для меня, но одновременно придала огромную силу. Силу сделать все, что я смогу. И еще вот что, вы не поверите, но ответственность, которую я чувствую за детей Галена Хетфорда, внове для меня самой. Здесь я нужна им каждую минуту, а не только во время занятий.

Нола Грейсон подошла к окну и выглянула во двор. Райнхарт молчал.

— Впрочем, все это сложно. Я и сама не все понимаю, — она снова повернулась к постели Ленгфорда.

Однако этот человек услышал даже больше, чем она хотела донести до его сознания. Учительница заметила, что на Райнхарта нахлынули какие-то свои воспоминания, и тут же сменила тему.

— Берта Элери дала мне понять, что я рискую своей репутацией, потому что приехала в Австралию одна, без компаньонки, и живу здесь среди мужчин.

Нола Грейсон заметила, что при упоминании о том, что она могла появиться на его ферме с компаньонкой, в глазах Ленгфорда плеснулся ужас. Сама она еле удержалась от того, чтобы не рассмеяться, живо представив, как Хэнк привозит в поместье двух женщин.

— А что вы сами думаете об этом?

Нола посмотрела на своего работодателя с удивлением.

— Вы полагаете, меня может интересовать чье-то мнение по этому поводу?

В глазах старика появилась искра смеха. Сам для себя он вынужден был признать, что эта женщина — совершенно необыкновенная особа. С тех пор как она появилась на его ферме, Нола Грейсон каждый день преподносит сюрпризы.

Англичанка перевела их беседу в практическое русло.

— Как сегодня ваше колено? Вы позавтракали? Тогда позвольте мне его осмотреть.

Отек почти спал — это было ясно обоим. Нола посмотрела в глаза хозяину поместья и очень серьезно сказала:

— Вы должны вставать и понемногу ходить. Сначала, конечно, по комнате, а потом будете спускаться на первый этаж.

— Я не могу, — возразил Райнхарт.

Он понимал, что в последние несколько дней его жизнь приняла новый оборот, и не был уверен в том, что готов вернуться туда, откуда добровольно ушел десять лет назад. Себе Ленгфорд Райнхарт должен был сказать честно — он боится этого возвращения, но у Нолы Грейсон было по данному поводу собственное мнение.

— Можете. Я видела, как вы стояли у окна.

Она была уверена, что Ленгфорд будет сопротивляться, но решила твердо стоять на своем. Конечно, чтобы хозяин поместья побыстрее встал с постели и занялся делами, нужна была веская причина. Очень веская.

— Орвал Хайд рассказывал, что недавно в городе были двое чужих, которые выспрашивали о вашей ферме. Это явно не загонщики — работу они не искали. Как вы думаете, они не могут быть связаны с теми людьми, которые появились недавно на вашей земле не с самыми благими намерениями? Я говорю о тех, кто напал на лагерь.

Ленгфорд нахмурился.

— Может быть. Но трудно предположить, что у них хватит смелости снова появиться здесь.

— Нам нужно быть готовыми к неожиданностям. Мистер Хетфорд забрал с собой все оружие, которое было в доме?

— Нет. У нас есть еще пара ружей, и патронов достаточно.

— Нужно сказать об этом Вэйду. Кроме того, у него есть свое оружие.

— Не стоит. У Дэлтона и других забот хватает, — Ленгфорд Райнхарт явно был не расположен к тому, чтобы в его жизнь возвращался Вэйд Дэлтон, тем более в роли защитника. — Я думаю, сегодня вечером вернется Гален.

— Как хотите. И все-таки нам нужно быть настороже.

— У нас теперь есть охрана, — Ленгфорд все-таки не удержался от иронического замечания. — Дворняжка, которую вы притащили на мою ферму, залает, если поблизости появится чужой. Должна же быть от собаки польза.

Нола сделала вид, что обиделась.

— Щенок еще маленький, но вчера он, если хотите знать, поймал змею.

О том, что эту добычу подавали на ужин, молодая женщина упоминать не стала. Она не хотела притрагиваться к этому, с позволения сказать, деликатесу, но в конце концов аппетит победил, а Вэйд дополнительно воззвал к ее жажде полого и неизведанного. Пришлось признать, что экзотическая еда действительно была вкусной.

К вечеру на ферму вернулись Гален и Хэнк. Сзади за их лошадьми плелся маленький теленок.

— Вот такая у нас добыча, — пошутил Хетфорд. — Жалко было бросить, ведь пропадет без матери. Мы его утащили из-под носа у динго.

— А что случилось с его матерью? — Нола с тревогой посмотрела на мужчин.

Хэнк и Гален обменялись многозначительными взглядами. Они явно не хотели говорить правду в присутствии детей.

— Она сломала ногу, — Гален Хетфорд счел возможным такое объяснение.

— Ты ее вылечишь, папа? — Шеннон погладила малыша и подняла глаза на отца.

Гален потупился, и Ноле стало ясно, что бедной корове ветеринарная помощь уже не нужна.

— Попробую. А ты пока поможешь мисс Грейсон заботиться о теленке.

— Какой он славный! — Нола тоже наклонилась, чтобы провести рукой по мягкой шерстке.

Теленок был светленький, с огромными шоколадными глазами. Шеннон и Тилли пришли в восторг от такого пополнения хозяйства.

— Может быть, ему можно дать молоко Нелли? — Шеннон посмотрела на учительницу.

— Кто такая Нелли? — растерялся Гален Хетфорд.

— Это наша коза. Мы тоже с добычей, — Нола рассмеялась.

Управляющий поместьем в изумлении уставился на англичанку.

— Да, у вас постоянные сюрпризы.

— Откуда она взялась? Ведь не сама же пришла? — Хэнку ситуация показалась забавной.

— Орвал Хайд был настолько любезен, что привел нам козу, позаботившись о разнообразии нашего питания. Он считает, что из ее молока можно делать сыр.

— Как у вас тут вообще дела? — Хетфорд указал глазами на окно спальни старика. — Ленгфорд знает о женщинах?

— Да. И ему значительно лучше. Колено заживает, и он начал вставать. Мне кажется, он в чем-то очень изменился. Я сделала такие выводы из разговора, который был у нас утром. Я вчера ездила в Джулиа-Крик и очень волновалась, не поубивают ли они с Вэйдом друг друга, но все обошлось. И вы не поверите — мистер Райнхарт даже играл с девочками.

Гален и Хэнк, услышав такие новости, вытаращили глаза.

Шеннон, которая сидела около теленка, посмотрела на отца и добавила:

— Мистер Райнхарт показал нам с Тилли, как играют в «мельницу», папа. Это весело. Он прятал камешки, пока ни одного не осталось.

Гален в изумлении повернулся к Ноле. Раньше в главном доме часто сражались в «мельницу», но уже много лет Ленгфорд Райнхарт не вынимал из шкафа доску для игры.

— Пока нас не было, у вас тут происходили чудеса.

— За это нужно во многом благодарить Вэйда, — отдала должное своему помощнику Нола.

— Мы привезли вам свежего мяса, — Хэнк перевел разговор на кухонные темы, давая тем самым понять, что они проголодались.

Молодая женщина улыбнулась.

— Это кстати. По крайней мере, какое-то разнообразие после змей…

Гален и Хэнк снова непонимающе переглянулись. Теперь у обоих от удивления были раскрыты рты, и англичанка весело рассмеялась.

Нола, Лиззи и Нэнси приготовили жаркое, которое благодаря объединенным кулинарным усилиям трех стряпух получилось очень вкусным. Ко всеобщему удивлению, даже Ленгфорд Райнхарт попросил добавки. Кроме того, учительница сделала в Джулиа-Крик кое-какие покупки, и ужин у них получился просто праздничный. Но больше всего ее радовали не консервы и не свежие овощи, а семена цветов, которые нашлись в лавке у Орвала.

Как только поднялись из-за стола, Нола занялась семенами — сортировала их и замачивала. Она решила вырастить рассаду цветов не откладывая. Гален ушел к Ленгфорду, а Хэнк вместе с Вэйдом на конюшню. Женщины взяли Шеннон и Тилли, кликнули Песочка и отправились на прогулку, но отошли совсем недалеко — их голоса и лай собачки были отчетливо слышны. Малышка, которую Мэри назвала Алира, спала на руках у матери, с интересом наблюдавшей за тем, как Нола возится с семенами.

Бредли вернулся с конюшни и расположился на веранде, чтобы выкурить сигарету. Он внимательно смотрел, как Нола готовит горшки с землей под будущую рассаду.

— Недели через три можно будет высаживать цветы на клумбу, — молодая женщина удовлетворенно оглядела плоды своего труда.

Хэнк улыбнулся:

— Цветы изменят весь наш двор.

На самом деле он не столько думал о клумбах, сколько наблюдал за Нолой. Она изменилась. Кожа стала золотисто-коричневой, и в волосах цвета меда были видны совсем светлые, выгоревшие на солнце пряди.

— Вы обо мне не скучали? — пошутил Бредли.

— Жаль вас разочаровывать, Хэнк, но я была слишком занята. И вы, вероятно, тоже.

— У меня всегда находилось время скучать по вам, Нола, — возразил Бредли.

«Особенно ночами у костра, когда я смотрю на звезды», — этого он не сказал, только подумал.

— И все-таки вам повезло, потому что вас здесь не было. У нас случилось нашествие каких-то ужасных, мерзко пахнущих жуков.

Хэнк скривился.

— В прошлом году такая история приключилась в Булиа. Они об этом до сих пор вспоминают.

Молодая женщина сочла за благо сменить тему. Кроме того, ей было интересно узнать, как много они сумели сделать.

— Сколько овец вам удалось согнать?

— Около семи тысяч. Некоторые с пастбищ Райнхарта перебежали на земли Билла Макдональда и перемешались с его стадом. Когда нам удалось отделить своих овец, оказалось, что наши дела намного лучше, чем мы думали.

— А как с молодняком, который еще не клеймили? Откуда вы знаете, кому какие овцы принадлежат?

— Молодняк мы разделили по справедливости.

— И где сейчас стадо?

— Мы разбили лагерь недалеко — вблизи источника, который нашел Вэйд, чтобы у овец была вода. Наша следующая забота — отогнать их в Мериборо. Нас всего шестеро, и мы не можем гнать такое большое стадо. Тем более что Кигану все-таки тяжеловато приходится, да и Хиз устает. Гален решил обсудить этот вопрос с мистером Райнхартом.

— А еще какие новости?

— Билл Макдональд хочет продать часть своего стада. Он сделал Галену интересное предложение.

— Какое? Ну же, Хэнк, говорите!

— Макдональд предложил дать своих людей, если его овцы пойдут с нашими. Они, кстати, тоже сейчас в нашем лагере. Гален считает это хорошей идеей. Я думаю, мистер Райнхарт согласится. А как вы тут жили? Женщины, похоже, уже привыкли.

— Они удивительно быстро приспособились, Хэнк. Мне даже приятно, что Лиззи, Нэнси и Мэри здесь. Когда они уедут, мне их будет не хватать. Они мне очень помогали. Как вы видели, Шеннон и Тилли неразлучны. Они все делают вместе, и Тилли уже выучила много английских слов. Женщины тоже понемногу лопочут. Во всяком случае, мы понимаем друг друга. И знаете, у Шеннон тоже пополнился словарный запас. Она нахваталась разных слов из языка аборигенов.

Хэнк рассмеялся. Потом он задал вопрос, который все это время обсуждали они с Хетфордом.

— А что мистер Райнхарт? Гален опасался, что старик вас тут совсем изведет.

Молодая женщина на минуту задумалась.

— У нас было несколько скандалов, но вдруг с ним что-то явно произошло. Наш последний разговор оказался очень интересным и, вы не поверите, спокойным. Я и не думала, что мы поладим друг с другом. Это просто удивительно!

— Хочу вам сказать, что мистер Райнхарт, сколько я его знаю, никогда не выглядел лучше, чем сейчас. Мне даже показалось, что он поправился.

— Во всяком случае, он ест с аппетитом, а вечером, вы же знаете, попросил добавки.

Хэнк извинился, сказав, что сходит еще раз посмотреть на лошадей и узнать, куда запропастился Вэйд. Нола устроилась на веранде. Мысленно она планировала, как будет разбивать клумбы вокруг главного дома и около флигеля. И непременно возле здания школы! Без влаги земля стала жесткой и потрескалась, но по крайней мере Нелли сожрала последние сорняки, которым удалось выжить во время засухи. Учительница радовалась тому, что скоро увидит, как преобразится поместье.

— Вы хотите разбить клумбы? — услышала она сзади голос Галена.

Молодая женщина удивленно обернулась. Он что, умеет читать мысли?

— Да. Я сделаю это в самое ближайшее время. Орвал заказал мне в Мериборо семена травы для газона, а еще саженцы, так что сад у нас тоже будет. Во всяком случае, я постараюсь, чтобы был. Теперь вот думаю, что мне делать с этой несносной Нелли, чтобы она все тут же не съела. У цветов и кустов должен быть шанс выжить по соседству с нашей зловредной козой. Я уже радуюсь тому, как увижу первые цветы, и представляю, какую радость они доставят Шеннон.

Гален опустился в кресло рядом с молодой женщиной.

— Может быть, вам лучше посадить кактусы?

— Я, собственно говоря, хотела бы видеть кругом бугенвиллеи, поэтому придется набраться терпения. Надеюсь, что хоть колючки удержат Нелли.

— Сомневаюсь, есть ли вообще что-то, что может удержать козу. Нам нужно будет построить хороший загон. Мы займемся этим сразу же после того, как вернемся из Мериборо.

— А здесь есть из чего делать загон?

— Конечно. Древесины много.

— Может быть, Вэйд может начать сооружать его, пока вы будете в отъезде? Мы по мере своих сил будем ему помогать.

— Я покажу Дэлтону, где есть подходящие деревья, и дам гвозди. Инструменты у нас тоже есть.

— Прекрасно.

Нола взглянула на площадку около главного дома, и перед ее мысленным взором возникли аккуратно подстриженный кустарник и роскошные клумбы.

— Если я увижу в Мериборо красивые растения, привезу их с собой, — Хетфорд смотрел на нее с улыбкой.

— Да-да, обязательно привезите! — дальше она посчитала возможным перейти к серьезным вопросам. — Хэнк сказал, что вы можете взять с собой загонщиков Макдональда, чтобы довести стадо до Мериборо.

— Да, это так. Ленгфорду эта идея очень понравилась.

— Что он вам говорил о том, что у нас здесь было? Он, кстати, очень ждал вашего возвращения.

— Полагаю, дела идут хорошо. В душе Ленгфорда что-то явно изменилось. Ни о женщинах, ни о детях он не упомянул ни единым словом. Как вам удалось этого добиться? Мы очень переживали, что он выкинет еще какой-нибудь фокус. Присутствие в его поместье Вэйда Дэлтона и аборигенок с новорожденным ребенком давало для этого все основания.

— Я тоже этого опасалась. Во всяком случае, в первый день. Он, собственно говоря, хотел отослать женщин в ту же минуту. Мистер Райнхарт высказал мне претензии по поводу того, что я вмешалась в дела вана-мара. Старик не вдавался в подробности, но упомянул, что когда-то двое его загонщиков были убиты из-за того, что он нарушил, вольно или невольно, законы племени.

Гален Хетфорд кивнул.

— Это верно. Я тогда только-только приехал на ферму, двух месяцев не прошло. Ленгфорд помешал аборигенам, как он полагал, казнить женщину. Они собирались пронзить ее копьем за то, что, по их словам, она изменила мужу. Мистер Райнхарт неверно оценил ситуацию. Женщина громко кричала, что ни в чем не виновата, но старейшины приговорили ее к смерти. Вана-мара не понравилось, что мы оспариваем их законы. Результаты этого вмешательства оказались плачевными.

— Неудивительно, что он так разволновался, когда узнал, что я была в лагере аборигенов. Однако мне удалось убедить его в том, что у меня не было иного выхода, как привести Мэри с новорожденной сюда. А уж то, что с ней явились Лиззи и Нэнси, от меня и вовсе не зависело. И Тилли, конечно, должна была пойти с матерью. Но в конце концов все вышло к лучшему. Я спросила мистера Райнхарта, как, по его мнению, смогу управляться с домашним хозяйством и еще преподавать детям, и объяснила, как счастлива Шеннон обрести подружку.

Нола на минуту замолчала, ожидая, не спросит ли Гален о чем-либо еще. Хетфорд молчал, и она продолжила.

— Сначала своими постоянными жалобами на всех и на все он доводил меня до белого каления. Признаюсь, один раз у меня действительно лопнуло терпение. Мне пришлось напомнить мистеру Райнхарту, что, пока вы пытаетесь найти возможность спасти его ферму, Вэйд Дэлтон во всем мне помогает и я не слышала от него ни одной жалобы, хотя ему тоже немало досталось. Старик, должно быть, понял, что всем нам нужно нечто более существенное, чем его постоянное недовольство. Нам необходимы помощь и понимание.

Нола встала с кресла.

— Прошу прощения. Мне нужно сходить в хлев, посмотреть, как там малыш. Наверное, проголодался.

— Я, пожалуй, пойду с вами, — тут же поднялся Хетфорд.

Еще не дойдя до коровника, они услышали призывное мычание теленка.

— Я была права. Похоже на то, что он просит есть, — рассмеялась Нола. — Шеннон отнесла ему пойло, но это было несколько часов назад. Давайте посмотрим, не позволит ли Нелли малышу попить своего молока. Вы мне поможете?

Гален отвязал козу, тоже квартирующую в хлеву, и привел ее в стойло, отведенное теленку, а Нола подтолкнула его лобастую голову с широко расставленными глазами к вымени Нелли. Теленок учуял молоко и мгновенно начал сосать. Ошарашенная коза повернула голову и посмотрела на чужого детеныша, но с места не тронулась. Нола улыбнулась, в глазах у нее было веселое изумление. Хетфорд тоже улыбнулся, но его взгляд затуманила печаль. Он вспомнил свою жену — Эмили боялась домашних животных и совсем не умела с ними управляться. Она говорила, что они ей нравятся, но держалась от них как можно дальше. И кстати, с Элен было то же самое. А вот Нола Грейсон совсем другая…

Они стояли и смотрели, как решает свои проблемы теленок, думая каждый о своем. Хетфорд первым нарушил молчание.

— Вы хорошо ладите с животными.

— Животные, как и люди, чувствуют, как к ним относятся.

— Но у животных это не определяет ответное отношение, — возразил Гален.

— У людей тоже не определяет.

Некоторое время управляющий поместьем молчал. Ему трудно было решиться на откровенный разговор, но он все-таки решился.

— Моя жена была мечтательницей. Она хотела стать актрисой. Мы любили друг друга, но оказались очень разными людьми.

Нола Грейсон затаила дыхание.

— Мне не следовало привозить ее сюда, — вздохнул Хетфорд.

— А где вы познакомились? — спросила учительница, испугавшись, что констатацией этого факта дело и ограничится.

— В Сиднее. Сначала я познакомился с отцом Эмили. Он был очень интересным человеком. Владел несколькими фермами в Англии, но время от времени приезжал в Австралию, здесь у него были партнеры. Он пригласил меня на обед в отель и представил жене и дочери. Я сразу увлекся Эмили, — Хетфорд смотрел в сторону, избегая взгляда Нолы. — Меня должно было насторожить то, что она выглядит очень хрупкой, однако я совсем потерял голову.

— Так и бывает, когда приходит любовь, — задумчиво вставила молодая женщина, вспомнив свой собственный опыт.

— Для девушки, которая хочет стать актрисой, нет ничего худшего, чем познакомиться с фермером. Эмили рассказала мне, что в нескольких английских театрах ей уже пообещали маленькие роли. Она говорила об одном театральном агенте, который считает ее талантливой и согласен заниматься ее делами. Я едва слушал и не воспринимал всерьез то, на что должен был бы обратить внимание. Очень скоро между нами вспыхнула такая страсть, что Эмили забыла о своих мечтах и о карьере. Я сделал ей предложение, и она приняла его. Ее родителей такая перспектива не обрадовала, но, поскольку речь шла о счастье их дочери, они приняли меня. Мы тогда устроили все очень быстро. После нашей свадьбы они вернулись в Англию.

Гален замолчал. Видно было, что эти воспоминания разбередили старые раны. Через несколько минут Хетфорд продолжил свой рассказ.

— Потом я привез ее сюда. У нас родились дети. Я не имел абсолютно никакого понятия о том, как сильно она тоскует о сцене, о том, чтобы снова стоять перед публикой. Работа на ферме поглощала меня целиком, я неделями отсутствовал дома. В первые годы, пока была жива Элен, у моей жены, по крайней мере, имелось общество. О том, какой одинокой она себя почувствовала, когда с ней остались только дети, я и не подумал.

Гален поднял от земли глаза, и по этому взгляду Нола поняла, как сильно он, должно быть, страдал.

— Даже если бы на ферме жили десять человек, — она не могла не поддержать Хетфорда, — это было бы не в счет для того, кому здесь не нравится. Радость могут давать и дети, и книги, и животные, и многое другое. Тот, кто доволен своей жизнью, сам себе составляет компанию и не мучается от отсутствия окружающих.

— Вы правы. Я часто сидел ночью у лагерного костра рядом со своей лошадью и не чувствовал себя одиноким.

Нола кивнула.

— Я об этом и говорю. Вам не следует упрекать себя в том, что ваша жена была одинокой, имея троих детей.

— Однажды утром ее не оказалось дома. Когда дети спросили, где мама, я сказал, что она уехала за покупками в Винтон. Лучшей отговорки мне в голову не пришло. Ленгфорду я сначала сказал то же самое. Я был уверен в том, что Эмили скоро вернется, не мог поверить в то, что она бросила меня и детей. Мое ожидание оказалось напрасным. Я не мог оставить детей одних, Шеннон была совсем маленькая, и послал одного из загонщиков в Винтон. Он узнал, что она уехала в Рок-Хэмптон. Я ничего не мог понять. Вскоре пришло письмо. Эмили написала, что поступает на сцену в Сиднее и что она счастлива. Она предложила мне вместе с детьми приехать на ее первую премьеру. Моя жена так просто это и написала. Для меня письмо от нее оказалось страшным ударом. Ни слова о том, почему она уехала, ни одного вопроса о детях, которые остались без матери. Через несколько дней мы с мальчиками поехали в Сидней. Даже от Ленгфорда я утаил правду, но он не задавал вопросов.

Нола Грейсон вспомнила о том, что ей рассказывал об этой поездке Киган.

— Я даже представить себе не мог, что ожидало меня в Сиднее. Я нашел театр, о котором упоминала Эмили, но там ее никто не знал, никто не мог сказать мне, где она находится. Я обошел все театры, а потом попросил помощи у Колина Рафферти — своего приятеля, который служит в сиднейской полиции. Ему удалось разыскать агента, который когда-то знал Эмили. Выяснилось, что он был ловким парнем, действительно устраивающим дела молодых актрис… как проституток.

Гален побледнел и судорожно сглотнул слюну. У Нолы от ужаса перехватило дыхание.

— Когда я наконец разыскал свою жену, она была в ужасном состоянии. Ее едва можно было узнать. Ее силой держали в помещении разорившегося театра-варьете. Туда этот «агент» приводил ей клиентов… Он пообещал Эмили положить мир к ее ногам и вместо этого превратил жизнь моей жены в ад. Я придушил бы его голыми руками, если бы не вмешался Колин. Эмили забрали в больницу, а Рафферти занялся делами сутенера. У моей жены произошел нервный криз, и через несколько дней она умерла. Дети ее не видели. Ее жизнь была бы совсем другой, если бы… Если бы она не познакомилась со мной и не вышла за меня замуж.

— Не упрекайте себя, Гален, — Нола посмотрела ему прямо в глаза. — Ваша жена предпочла семейной жизни призрачную мечту. Фантазию. Ей так хотелось видеть себя на сцене, что она не могла смириться с реалиями обычной жизни. Это и стало ее трагедией.

— Колин сказал мне то же самое. Эмили заплатила высокую цену за то, что выбрала не ту роль.

Мысленно он был где-то далеко, и вдруг слегка улыбнулся.

— Однажды она даже играла Клеопатру. Это был любительский спектакль. Еще в Англии.

— Должно быть, ваша жена была очень красивой, — прошептала Нола Грейсон.

Он кивнул.

— Этот спектакль больше не повторился, но, по крайней мере, ее мечта хоть один раз стала действительностью. Перед смертью Эмили сказала мне, что ни о чем не жалеет. Хотел бы я сказать такое о себе…

Он закрыл глаза руками. Нола осторожно дотронулась до его плеча. Через секунду они обнялись.

— Я рада, что вы рассказали мне все это, — молодая женщина еле сдерживала слезы.

— Я тоже, — голос Хетфорда прозвучал хрипло.

Они крепко обнимали друг друга и даже не заметили, что в дверях появился Хэнк Бредли. Гален посмотрел в глаза молодой женщины.

— Я был слишком суров к вам, когда вы появились на нашей ферме, — пробормотал он. — Вы этого не заслужили.

Нола улыбнулась.

— Я вас ни в чем не упрекаю. Я совершила несколько невероятных глупостей. Любой другой на вашем месте уволил бы меня тут же. Если честно, так обычно и делали.

— То, что другие проиграли, стало ценным призом для меня.

— Последнее слово в этом еще не сказано, — Нола снова стала серьезной. — Теперь, когда вы рассказали мне об Эмили, я многое поняла.

— Тем не менее мне жаль ее, и дети были очень несчастны. Я не допущу, чтобы им пришлось еще раз почувствовать такую боль. Но теперь, когда я знаю, что вас не страшат трудности нашей жизни, этого ведь не приходится бояться. Ведь так?

И тут Нола Грейсон вспомнила о том, о чем любая другая женщина вряд ли бы забыла. Она ведь может быть беременна!

Если это опасение подтвердится, она не сможет оставаться в поместье Ленгфорда Райнхарта…

Англичанка высвободилась из объятий и сделала вид, что занимается теленком.

Гален Хетфорд в растерянности спросил себя, что он сделал не так. Он хотел еще так многое сказать этой удивительной женщине. Он хотел сказать, что теперь радуется каждому новому дню, а в прошлые годы боялся просыпаться по утрам. Он хотел сказать, что на все начал смотреть другими глазами и все воздействует на него совсем не так, как раньше. Сама жизнь стала другой. Он хотел сказать очень многое и услышать многое в ответ. Вместо этого Гален Хетфорд услышал совсем неожиданный в такой ситуации вопрос:

— Вы думаете, можно оставить малыша у Нелли? Они, похоже, поладили друг с другом.

Впрочем, теленка, чтобы увести в стойло, пришлось бы сначала растолкать. Он крепко спал, насытившись молоком своей приемной матери. Коза улеглась рядом с ним на солому.

Когда Гален и Хэнк выехали обратно в лагерь, была уже ночь. Полная луна своим серебряным светом освещала им дорогу. Перед отъездом Гален сказал Ноле, что через два дня они отправятся в Мериборо со всем стадом и с одиннадцатью загонщиками.

— Хиза и Кигана вы тоже возьмете с собой? — молодая женщина задала этот вопрос осторожно, но постаралась дать понять, что хочет, чтобы мальчики остались с ней.

— Думаю, мы обошлись бы без них, но чем больше у нас будет помощников, тем лучше. Семь тысяч овец — это огромное стадо, и перегон нам предстоит тяжелый. В любом случае, я не могу им сейчас запретить отправиться с нами. Мальчики будут разочарованы.

Нола знала, что он прав. Ни о чем другом в лагере не было речи, кроме как о предстоящем перегоне. Оба мальчика ночевали в лагере вместе с Джимми и Джеком и несколькими людьми Макдональда и двумя сыновьями самого Билла, приблизительно такого же возраста, как они. Вероятно, Хиз и Киган уже видели себя на пути к Мериборо. Так считал Гален Хетфорд.

Молодой женщине бросилось в глаза, что Хэнк Бредли странно молчалив. Он едва взглянул на нее до того, как они распрощались. Гален же, напротив, говорил не переставая, что было на него совершенно не похоже. Нола радовалась тому, что они наконец объяснились, но что из этого получится, было неясно. Перспектива того, что у нее может быть ребенок, внезапно все осложнила.