Главный свидетель

Глава двадцать четвертая

— Меня зовут Кендал Дитон Бернвуд. То, что я собираюсь вам сообщить, звучит невероятно. Вы даже можете подумать, что я не в своем уме. Но уверяю вас, я в порядке, — тут она на секунду прервалась глотнуть кока-колы, купленной в мотеле.

— Слушаю вас.

Агент Брэддок из ФБР отнесся к. ее тираде весьма равнодушно, да и вообще, казалось, он вот-вот заснет. Плохо. Ведь то, что она собиралась ему сообщить, и мертвого разбудит. Чтобы ее невероятная история выглядела хоть сколь-нибудь достоверно, она назвалась адвокатом. В противном случае тот мог решить, что разговаривает с полнейшей идиоткой.

— В течение почти двух лет я жила и работала в Проспере. Сегодня вечером стало ясно, что в городе существует законспирированная организация, которая совершает немыслимые преступления, включая убийства. Членами организации являются наиболее известные граждане города, которые именуют себя «Братством». Мой… муж — один из членов этой организации. По их собственным словам, они выносят и приводят В исполнение приговоры в отношении тех граждан, которые, по их мнению, избежали суда законного. Точно не скажу, сколько людей они уничтожили за последние несколько лет, но сегодня ночью я оказалась свидетелем самого настоящего убийства.

Затем рассказала агенту о казни Майкла Ли и о том, как ей удалось обнаружить останки Бамы.

— Он не был преступником, но подозреваю, что и с ним тоже разделались они.

Она поведала агенту о том, чему оказалась свидетельницей, случайно попав в лес, стараясь говорить убедительно, а информацию представлять наглядно. Слишком эмоциональный монолог мог поставить ее слова под сомнение.

— Место преступления находится в лесу, в удаленной от города его части. Там же располагается бойня, где забивают свиней, и, полагаю, — добавила она нетвердым голосом, — не одних только свиней.

Она запнулась, осознав, что представитель ФБР ни слова не вымолвил в течение всего ее рассказа.

— Вы меня слушаете?

— Слушаю, конечно же, слушаю… Дело в том, что ваше повествование… сильно смахивает на сказку. Вы сообщили об указанном вами двойном убийстве в местные органы правопорядка?

— Местная полиция также замешана в преступлении.

— Значит, и полиция тоже. Понятно…

Не оставалось никаких сомнений, что агенту ни черта не понятно. Фактически, он над ней просто потешался. Что, что она могла сообщить, чтобы убедить его в своей правоте? Или в том, что она сумасшедшая? Она откинула волосы со лба и снова глотнула кока-колы. Сказывалась усталость, и у Кендал заныло под лопаткой.

Как-никак она отмахала 150 миль, прежде чем почувствовала себя в относительной безопасности. И на протяжении всего пути она внимательно следила за дорогой, изредка поглядывая в зеркало заднего обзора.

Интересно, когда Мэт придет в себя и сообщит остальным членам «Братства», что их деятельность раскрыта — и не кем-нибудь, а его женой? А если она убила-таки его вазой, когда обнаружат мертвое тело? Она надеялась, что не раньше восьми утра, когда Гиб заявится к ним в дом, дабы испечь свои знаменитые вафли. Кендал взглянула на часы. Перевалило за два ночи. Времени оставалось мало.

— Агент Брэддок, Я предупредила вас, что мой рассказ покажется вам невероятным.

— Но, согласитесь, ваше заявление и в самом деле звучит несколько странно. Я, например, всегда считал Проопер маленьким, но вполне процветающим городком.

— Да, он выглядит именно таким. Но внешнее спокойствие и процветание — это всего лишь своего рода камуфляж. Послушайте, я догадываюсь, что вам каждый день приходится выслушивать самый невероятный бред, но клянусь, что говорю истинную правду. Я собственными глазами видела, как парнишку гвоздями прибили к кресту.

— Успокойтесь, миссис Бернвуд. Мы с вами только зря потратим время, если вы станете сбиваться на истерику.

— Если вы и впредь будете игнорировать мое заявление, то мы тоже зря потеряем время.

— Нет, я не считаю, что вы говорите ерунду…

— В таком случае, что вы намереваетесь предпринять?

— Вы назвали имена весьма почтенных и уважаемых граждан, — ответил агент, пожав плечами. — Людей, облеченных властью.

— Я отлично понимаю, к чему вы клоните. Поначалу я и сама не поверила, когда увидела причастных к преступлению. Но чем больше я размышляю, тем логичнее кажутся происходящие события.

— Это почему же?

— В городе властвует какое-то извращенное мировоззрение. Не могу описать словами, но я ощутила нечто сразу же, как только туда переехала. Люди там вовсе не похожи на головорезов. Они также лишены агрессивности, подобно членам многих известных неонацистских организаций. Тем не менее бытующая там философия под стать философии национал-социалистов.

— Очень занятно.

— Боюсь, что вы употребили неверное слово. Эти «братья» работают под покровом ночи, и выследить их не так-то просто. Ни за что на свете вы не догадаетесь, что они занимаются такими мерзкими делишками. Эти люди вполне респектабельны и отнюдь не похожи на бритоголовых юнцов со свастикой. Не носят они и белых балахонов и остроконечных колпаков. Да и демонстраций с лозунгами о примате белой расы не проводят. По их мнению, далеко не всякий белый столь уж хорош. Билли Джо Крук, к примеру, белый.. И Бама тоже был белым.

— Билли Джо Крук?

Кендал рассказала агенту о малолетнем преступнике и о «несчастном случае», который с ним приключился.

— Полагаю, в глазах «Братства» мало родиться белым — необходимо быть еще и избранным, — добавила она с едва скрываемым отвращением.

Фэбээровец тяжело вздохнул:

— Вполне здравое рассуждение, миссис Бернвуд. Не похоже, что вы все это придумали. Пожалуй, я открою дело, а там посмотрим.

— Спасибо, конечно, но думаю, что стандартная бюрократическая рутина не в состоянии прекратить подобные безобразия. Я, по крайней мере, не могу чувствовать себя в безопасности до тех пор, пока их всех не пересажают.

— Согласен, но, дабы окончательно уточнить круг подозреваемых, мне необходимо направить своего человека, чтобы он собственными глазами взглянул на местечко, о котором вы толкуете. Сами понимаете, если мы вызовем кого-нибудь и допросим — вашего же мужа, к примеру, — это наверняка вызовет тревогу у всех остальных. Тут уж они затаятся. Уйдут в подполье. Необходимы факты и показания очевидцев, чтобы приступить к арестам. И всю операцию надо провести скрыто и весьма оперативно.

Фэбээровец, конечно же, прав. Стратегии лучше и не придумаешь, но ей, Кендал, стало бы много спокойнее, если бы и ее мужа, и Гиба, и иже с ними побыстрее упрятали в тюрьму.

— Итак, когда вы приступите?

— Укажите мне точное расположение вертепа, и я отправлю туда человека с восходом солнца.

Она объяснила, где следует искать тело Бамы. И нисколько не сомневалась, что когда обнаружат Майкла Ли, тот уже будет мертв. Интересно, как «они» объяснят его исчезновение из тюрьмы Проспера.

Пересказывая Брэддоку подробности своей схватки с Мэтом, она тем не менее сообщила, что в результате удара ее бывший муж лишь потерял сознание. Она не сказала агенту, что, возможно, убила его. В этом она признается только в самом крайнем случае.

— А где мне вас найти? — задал вопрос Брэддок. — Если наберется достаточное количество фактов, подтверждающих вашу историю, вы станете главным свидетелем и вам понадобится защита властей.

Тут уж спорить не приходилось.

— Есть такой городок под названием Кингвуд. — Кендал назвала агенту номер государственной автострады, которая проходила через самый центр. — Я остановилась в мотеле «Плезант Вью». Его трудно не заметить. Он расположен как раз у автострады. Комната 103. Когда вы меня навестите?

— В девять часов.

Семь часов. Сможет ли она продержаться так долго совсем одна? Впрочем, выбора не было. Она ввела в действие тяжелую артиллерию, теперь надо ждать, когда подтянут пушки.

— Сидите на месте, — предостерег агент, — и ведите себя как можно осторожнее. Глупость в подобной ситуации смерти подобна. Если то, о чем вы мне поведали, правда — а я начинаю склоняться к этому, — люди, с которыми нам придется иметь дело, чрезвычайно опасны.

— Поверьте, я знаю. Если они меня обнаружат, то убьют без малейшего колебания.

— Рад, что вы разделяете мою озабоченность. Так что сидите и не высовывайтесь. Как думаете, за вами следили?

— Готова поклясться, что не преследовали.

— Кто-нибудь знает, где вы?

— Ни одна душа. Я часто сворачивала во время движения и остановилась, только почувствовав себя в относительной безопасности. И сразу же позвонила вам.

— Хорошо. Я приеду на государственной машине, но без знака своего департамента. это обычный серый седан.

— Я буду очень внимательна.

— Итак, я заеду за вами ровно в девять, чтобы отвезти вас в наш главный офис в Колумбии.

— Спасибо вам, мистер Брэддок.

Кендал повесила трубку, но так и не выпустила ее из рук. Может, позвонить бабушке? Любой звонок в такое время, конечно же, переполошит старушку, а уж звонок от Кендал с описанием случившегося просто подкосит ее.

Она сняла трубку и набрала номер.

— Черт побери, надеюсь вы звоните по важному делу… — Рики Сью, это я.

Секунду спустя голос подруги звучал уже встревожено и удивленно.

— Кендал, что случилось…

— Рядом с тобой есть кто-нибудь?

— А у Папы Римского есть бейсбольная кепка? Извини меня. Мне очень жаль, что я тебя разбудила.

Честно. Я не стала бы звонить, но это жизненно важно.

— Слушай, что вообще происходит? Что-нибудь случилось?

— Да, случилось, но, чтобы все объяснить, потребуется слишком много времени. Не могла бы ты прямо сейчас рвануть к бабушке и остаться у нее до утра?

— Как.. прямо сейчас? — переспросила Рики Сью без всякого энтузиазма.

— Именно. Немедленно.

— Кендал, какого черта…

— Прошу тебя, Рики Сью. Ты знаешь, я редко о чем-нибудь прошу. Побудь с бабушкой до тех пор, пока я тебе не перезвоню. Запри двери и никому не открывай даже Мэту или Гибу.

— Что…

— Не поднимай трубку, пока не убедишься, что звонили дважды. Это значит, что звоню именно я. Передай бабушке привет и скажи, что в настоящий момент я в безопасности. Итак, позвоню, как только смогу. Заранее благодарна.

Она повесила трубку, прежде чем Сью успела что-либо возразить или задать какой-нибудь праздный вопрос. Если Мэт остался в живых и если они с Гибом открыли на нее охоту, то прежде всего эта семейка станет искать пропавшую в Теннесси. Жизнь бабушки сейчас куда в большей опасности, чем ее собственная. Хотя ее жизнь, а значит, и ребенка тоже на волоске.

Неожиданно Кендал задумалась о далеко идущих последствиях своего печального приключения. В лучшем случае все члены «Братства» предстанут перед судом за совершенные преступления. Она будет проходить как свидетель, по крайней мере одного убийства. Можно будет воспользоваться защитой, которая предоставляется государством для важных свидетелей — возможно, в течение многих месяцев, если не лет. Тем временем прокуратура начнет готовить обвинительный акт на основании ее показаний и прочих фактов. Не исключено, что расследование этого запутанного дела продлится годы. Затем последуют различные проволочки, переносы даты слушания, всевозможные заявления и прошения адвокатов противной стороны. Короче, начнется официальная волынка, которая может тянуться неопределенно долго и во время всей этой тяжбы и она, и ее ребенок окажутся в центре узаконенной неразберихи.

До тех пор пока дело не закроют, ее жизнь будет находиться под контролем правительства. Все действия начнут фиксировать. О каждом своем шаге ей придется предупреждать власти. Свободы распоряжаться собственной жизнью у нее станет не больше, чем у марионетки.

Кендал закрыла лицо руками и застонала. Неужели ей предстоит нести этот крест? Или таково искупление за попытку заполучить работу в Проспере?

Вполне возможно, чиновники от правосудия обратят внимание на кое-какие моменты в жизни своего главного свидетеля — и, не исключено, что здорово изумятся. Ведь им придется разузнать о Кендал Дитон буквально все до мелочей. И о каком доверии к ней пойдет тогда речь, когда выплывет наружу ее тайна?

Словом, она попала в силки, которые сама же и расставила, поэтому никого, кроме себя, винить не приходилось. Ей захотелось всплакнуть от жалости к себе, но Кендал удержалась, опасаясь, что, начав, уже не остановится. Стоит агенту Брэддоку по приезде застать женщину за подобным занятием, он просто посчитает ее обыкновенной истеричкой, которая поссорилась с мужем и не нашла лучшего способа поквитаться с ним. И решит, что потому-то она и сплела всю эту невероятную историю с убийствами.

Чтобы успокоиться и хоть на какое-то время избавиться от ломоты во всем теле, она приняла горячий душ, не задергивая, однако, занавески в душевой не помешает постоянно держать входную дверь под наблюдением. Еще одна неприятность — она убежала, не прихватив с собой никакой одежды. Костюм ее был испачкан и порван, но она тем не менее надела его и легла на кровать поверх покрывала.

До последней степени измотанная, Кендал, однако, заснуть не могла. Время от времени, проваливаясь в дремоту, тут же пробуждалась при малейшем шорохе. Кроме того, постоянно смотрела на часы. Что и говорить — то была длинная ночь.

— Не желаете ли сладкую булочку и кофе? Сегодня утром как раз испекли медовые лепешки.

— Спасибо, ничего кроме кофе.

Часы показывали только восемь двадцать, но уже с шести Кендал была на ногах и беспрестанно моталась взад и вперед по комнате, трамбуя оранжевый синтетический ковер на полу. Считала буквально каждую минуту, подгоняя медленно ползущее время. Оставаться в комнате она. уже была не в силах, и, залпом выпив кофе и нарушив свое обещание Брэддоку не высовываться, вышла прогуляться. Постоянно оглядываясь по сторонам, в страхе, что за ней следят, женщина перешла на противоположную сторону улицы и заглянула в забегаловку.

Осушив еще одну чашку кофе, Кендал расплатилась с дружелюбным кассиром и покинула заведение. Она заметила на углу телефонную будку и взяла на себя смелость позвонить оттуда. Только один звонок в Шеридан, чтобы убедиться, что у них все в порядке. Разумеется, она могла воспользоваться телефоном в комнате мотеля, но чем меньше счетов за телефонные переговоры ей предъявят при выписке, тем лучше.

Кендал плотно захлопнула массивную дверь старомодной будки и опустила в автомат несколько монеток. Позвонила один раз, потом повесила трубку и снова набрала номер.

Рики Сью откликнулась сразу же:

— Слушай, что происходит? Они что, все узнали? У тебя неприятности?

— Да, неприятности, — не стала увиливать Кендал, — И еще какие, но не из-за того, о чем ты думаешь. Как там бабушка?

— Бабушка в норме, хотя она, конечно же, обеспокоена. Мы обе хотели бы знать, что с тобой приключилось. Кто-нибудь звонил, расспрашивал обо мне?

— Никто. Да где ты, в самом деле, Кендал?

— Я не могу долго разговаривать. Я…

Она увидела серый седан, который, свернув с автострады, остановился на стоянке рядом с мотелем как раз через улицу. Агент Брэддок приехал на тридцать минут раньше.

— Кендал, ты меня слышишь? — настойчиво вопрошала трубка.

— Да, слышу, слышу. Подожди минуточку. — Она вперила взгляд в серый седан, который неожиданно тронулся. На этот раз он ехал медленно вдоль анфилады дверей мотеля. Кендал обратила внимание, что на переднем сиденье находились двое. Брэддок ни словом не обмолвился, что приедет не один, но, кажется, федеральные агенты обычно ездят парами?

— Кендал, бабушка хочет поговорить с тобой.

— Подожди, только не вешай трубку, Рики Сью. И найди листок бумаги и ручку. Поторопись, прошу тебя.

Седан остановился как раз рядом с комнатой за номером 103. Высокий стройный мужчина с седой шевелюрой открыл дверь и выбрался из автомобиля. Одетый в темный костюм и белую рубашку с галстуком, в темных солнцезащитных очках — своего рода униформе работников ФБР, — он поглядел вокруг и подошел к двери номера, который занимала Кендал. Постучал, немного подождал, затем постучал снова. Повернувшись лицом к машине, он пожал плечами.

— Кендал! Говори, не молчи. Что все-таки случилось? В этот момент из машины вылез второй. Им оказался Гиб Бернвуд собственной персоной.

— Слушай меня внимательно, Рики Сью. И ничего не спрашивай, пожалуйста. На вопросы времени нет. — Кендал говорила очень быстро, стараясь короткими и ясными фразами дать Рики Сью все необходимые инструкции, но при этом продолжала внимательно наблюдать за двумя мужчинами, стоявшими у ее номера через дорогу напротив.

— Ты все поняла?

— Я все записала. Но разве ты не можешь мне сказать…

— Не сейчас.

Кендал повесила трубку. Сердце прямо-таки выпрыгивало у нее из груди. Агент Брэддок и Гиб о чем-то совещались у дверей ее комнаты и не видели Кендал, поскольку им не пришло в голову проверить, кто это разговаривает в телефонной будке напротив. Но стоило им только взглянуть на забегаловку через дорогу и заодно бросить взгляд на телефонную будку, как они бы с легкостью обнаружили Кендал.

Агент что-то извлек из кармана и склонился над замочной скважиной. Дверь почти сразу же распахнулась, и мужчины вошли в номер.

Почти одновременно с ними Кендал открыла дверь будки, выскользнула оттуда и свернула на аллею, которая начиналась сразу же за кафе и продовольственным магазином. Пробегая между домами, она едва не наступила на кошку, промышлявшую мышку на завтрак, но, кроме кошки, ни одна живая душа ее не видела.

Аллея заканчивалась небольшой стоянкой и выходила на улочку, где красовались одноэтажные домики, вмещавшие в себя всевозможные учреждения местного очень мелкого масштаба. Именно на этой стоянке она и оставила машину прошлой ночью. Тогда подобная предосторожность показалась ей уж слишком отдающей детективом, но сейчас она возблагодарила Бога, что поступила столь осмотрительно.

Она выбрала наугад направление и двинулась — не слишком быстро, но и не слишком медленно. Доехав до конца улицы, миновав район частной застройки, затем оставив за собой местный футбольный стадион «Разъяренные троянцы», Кендал выехала за пределы городка. Перед ней расстилалось не слишком ухоженное шоссе, которое должно было куда-нибудь да вывести. Может быть, никуда.