Гончарное дело попаданки или Кирпич на вашу голову

Глава 12

Ирина Петровна, месяц назад

Я всегда знала, что титул, статус, богатство накладывают на владеющих много обязанностей. Конечно, есть больше возможностей жить лучше, но и пахать нужно даже больше, чем простому пастуху.

В первый день после приезда мы обустраивались.

Сначала отмывали кухню, ведь на ней скоро готовить обед. Не скажу, что было очень грязно, скорее пыльно. Что обидно, на кухне была железная посуда. Большой казан, огромная тяжёлая сковорода, кастрюльки, сковородки поменьше, даже ножи и тесак тут были, но не было посуды. И это в глиняном-то царстве. Одна кособокая кружка и парочка тарелок с большими сколами.

— Скорее всего, посуду забрали, когда уезжали, бывшие хозяева, — успокаивала меня Имара.

— А может, её спрятали?! – выдала свою версию Мирия, блестя глазенками, её версия мне понравилась больше.

Тревор ничего не говорил: напоенный взваром, укутанный, он лежал на одном из диванов в гостиной и спал.

Мы обследовали кухню и решили начать уборку с неё, потом плавно перекочевать в комнаты, которые каждый себе выберет.

— Я поселюсь в гостевой комнате, — сказала Имара.

— Все селимся на третьем этаже, нужно быть как можно ближе друг к другу, — покачала я головой, — нельзя забывать, что у нас могут быть проблемы с бароном и теми, кого он к нам пошлёт.

Имара побледнела, но нашла в себе силы кивнуть. Как бы не сбежала от меня домоправительница.

Имара достала из своего саквояжа большую тетрадь, больше похожую на книгу, и торжественно стала записывать наименования всего, что мы находили в кухне. Первый приход нашего поместья — значимое событие.

Потом была проблема: из кранов не шла вода, вернее, она потекла с громкими звуками, от которых трясся весь дом, но такая грязная, что даже пол ею мыть я бы не стала.

— Буду смотреть даром, — кивнула Имаре, и, пока помощницы собирали мусор в кучу, я удобно устроилась на полу, усевшись по-турецки, и распустила вокруг себя тепло.

Мне нужно не только поверху пройтись, но и спуститься вглубь земли. Страшно боялась, что не получится, но на удивление сознание легко кочевало вслед за теплом, которое проверяло водопровод и латало глиняные трубы. Заняло это, наверное, около пары часов. Я ещё и канализацию проверила, вымыться в ванной была просто мечта из мечт.

В общем, ничего сложного для меня не оказалось. Прочистила трубы от мусора, заторов, залатала дыры. Тепло просто великолепно мне всё показывало и давало знания, как все исправить. Красота!

Заодно узнала, что глубоко под землёй есть озеро, от которого запитана вода в дом, а канализация тянется далеко за границы моих земель в какой-то глубокий каньон.

Из медитации вывалилась мокрая от пота, уставшая, но счастливая.

— Нельзя так надрываться, — покачала головой Имара. В мои трясущиеся руки тут же была сунута тарелка с кашей, сдобренной мёдом. Она показалась мне вкуснее всего, что я ела до этого. — Вы только получили магию, госпожа Альрина, нужно беречь себя, маги могут выгореть.

— Я хорошо себя чувствую, — улыбнулась домоправительнице и только сейчас увидела, что кухня вся отмыта от пыли и сверкает красивыми столешницами, покрытыми блестящей светлой глазурью.

В кухне вся мебель оказалась глиняной, с витиеватыми расписными узорами. На огромной плите стоял чайник с травами, наполняя кухню уютом и вкусным запахом. За столом ели кашу умытые дети, с укором смотрела Имара. Пару ложек я уже успела сунуть в рот, потом, кряхтя, как старуха, села вместе со всеми за стол. Это первый приём пищи в нашем доме, так приятно.

— Вода будет идти во всех комнатах, — деловито сообщила Имаре.

— Нам можно будет мыться полностью? – Мирия просияла, а Тревор обжёг её недовольным взглядом.

— Конечно, — кивнула я. – После обеда пойдём выбирать комнаты и готовить их к нашему заселению.

— Я хочу ту, с сиреневыми занавесками, — Мирия жалобно взглянула на меня большущими глазками, я улыбнулась, радуясь, что девочка быстро оттаивает.

Тревор перестал смотреть на сестру и уткнулся в тарелку. Ну что же, ему нужно время. После того, через что они прошли, желать, чтобы дети сразу стали беззаботными, нереально.

Итак, первый день был посвящён обустройству на новом месте, вечером мы опять ели кашу из молотых злаков, но сдобренную жареным на сливочном масле луком.

Продукты, которые я покупала в дорогу в последнем городе, подошли к концу. Ничего, завтра закупимся в деревне. Не может быть, чтобы там было нечего купить.

Мирия получила свою сиреневую комнату. Она бурно радовалась и носилась вокруг огромной кровати.

Тревор оживился, когда выбирал комнату себе, недоверчиво рассматривал вещи, которые остались от прошлых хозяев, и считал, что я шучу. Выбрал он комнату с деревянными панелями, самую спокойную на цвета.

— Мужская, — единственные слова, которые добилась от него шебутная Мирия.

Надо сказать, в шкафах были вещи, пыльные, кое-где поеденные мышами и молью, но, думаю, из них можно выбрать что-то для нас. Детям перешить, да и себе.

— Я хорошо шью, — сказала Имара, когда Мирия принесла показать вишнёвого цвета платье, — перешью для тебя.

— Да! — Мирия унеслась в свою комнату вытаскивать из шкафов другие вещи и переносить в общую комнату, где мы решили разбирать их.

Суматоха у нас была до самой ночи. Освещение тут было магическое, я легко напитала светляки теплом. Светили они ярко, хорошие артефакты.

— Судя по всему, тут общая система освещения, — сказала Имара, — нужно найти накопитель, в который вы будете сливать свою магию, и тогда не нужно будет напитывать каждый светильник отдельно. То, что вы у нас сильный маг, ваша светлость, сэкономит нам кучу золота, — девушка слабо улыбнулась.

— Да какой сильный маг, — я махнула рукой, но было приятно от похвалы.

Правда, следующий день принесёт нам новые проблемы, но это будет завтра, а сегодня я впервые спала на своей кровати, в своем собственном доме на своей, теперь уже родной, земле.

В деревню я решила идти одна. Тревор всё ещё был слаб, и таскать больного мальчишку за собой – не лучшее решение. Мирия куксилась и боялась, что я не вернусь, пришлось её успокаивать.

— Ты же понимаешь, что брата нельзя оставлять тут одного, нужно за ним присматривать, поить по часам взваром, — девочка кивнула. — Имара остаётся с вами.

— Тётенька, ты точно вернёшься? — Мирия вцепилась в меня и прижималась к груди.

Я гладила её по голове.

— Конечно, дорогая, я вернусь, здесь останутся самые родные для меня люди. Только дай мне слово, что ты будешь слушаться Имару.

— Буду.

— Вот, а я привезу вам чего-нибудь вкусненького.

— Это будет сладкое? – Мирия не могла долго грустить.

— Не знаю, — покачала головой, — но точно вкусное.

— Мне нужен меч, — вдруг выдал Тревор.

— А? – вся женская часть уставилась него во все глаза.

— Я умею пользоваться мечом, мне нужен меч.

— Хммм… — я не стала сразу отказываться. — Я посмотрю, что можно сделать, — кивнула мальчишке.

В общем, переговорив с Имарой, которая дала мне множество советов, я подхватила свой кошель и пошла в деревню.

Если в карете мы ехали сюда полчаса, то пешком мне пришлось идти, наверное, все два часа.

Поклялась себе, что куплю лошадь и телегу, даже если придётся отдать золото. Золотые, кстати, я вшила в юбку, в кошеле гремели серебряки и медяшки, мало ли что. Я в себе была уверена, но нельзя недооценивать противника, чревато это…

Если в первый приезд тут носились дети, ходили жители, теперь в деревне было тихо. На душе стало тяжело: хоть бы ничего с людьми не случилось. Миха был похож на бандита, мог чего-то сотворить.

Все нашлись на небольшой площади, сердце, которое до этого билось, как сумасшедшее, немного успокоилось.

— Саврус! — громко окликнула старика, который сидел за вынесенным из таверны столом и что-то писал.

К нему подходили люди, что-то говорили, он писал.

— Госпожа, — мужчина встал и поклонился, сняв шапку, — а я, стало быть, перепись делаю, сколько людей осталось.

Я осмотрела небольшую толпу, от вчерашней тут была всего треть.

— Что-то случилось? – спросила я нахмурившись.

— Так, Миха людей увёл, тех, кто сюда за эти десять лет приехали, взбаламутил, что вы... – старик замялся, — молоды вы очень, и увёл. Тут остались только местные.

— Мы тут испокон веков живём, уже отчаялись, что Терра вернутся, — сказала одна из женщин.

Потом был долгий разговор. Я узнала, что дома в деревне принадлежат мне, как и таверна. Люди должны платить за аренду, хоть и чисто символически.

— Всё вынес изверг, — возмущался Саврус делами Михи, — а ведь столы наши были.

— Главное, что вас не тронули, — покачала головой. — Как раньше от бандитов защищались?

— Так, охранная сеть была, магическая, — по буквам вымолвил Саврус, — ежели кто чужой по земле идёт, так хозяйка сразу знала, где и сколько человек. Ещё у нас свой отряд стражей был, но они больше в деревне выпивох гоняли. Раньше людей много было. Дома все занятые были. Теперь сами видите, многие уехали отсюда, когда поняли, что хозяйка не вернётся, а дите, вы, то есть, ещё малы.

— А брат мой, он сюда не приезжал?

Саврус скривился.

— Что? Говори, — приказала я.

— Так приезжал, всё, что в доме более ценное было, вывез, две телеги скарбом забито было.

Я хмыкнула: понятно теперь, куда посуда вся делась. Вот же паразит у Альрины братец был. Детей не признал, ещё и дом обнёс…

— Землица только женщин рода признает в Управе, — Саврус покачал головой, — очень он был этим недоволен. А так драконы решили, когда земли делили.

Уже второй раз слышу, что драконы земли делили, нужно спросить у Имары, что это значит.

— Я все записи собрал, что у прежнего старосты дома нашёл. Может, интересно будет посмотреть, как старик дела вел.

— Да, всё несите, — кивнула, — а чем деревня жила при матери?

— Так кирпичом и жили, возле карьера, стало быть, кирпичный завод стоит, небольшой, но прибыль хорошую раньше приносил. Все мы, деревенские, там работали. Кто глину месил, кто формовал. А ещё там цех есть посудный, бабы там тарелки глазурью расписывали. Наши кирпичи везде ценились, крепкие были, почитай всё герцогство было из него построено. В древности, говорят, чтоб кирпичи были крепче камня, магию хозяева применяли, свою, земную. Последние поколения слабые уже были, как и все потомки драконов.

— Спасибо за сведения, Саврус, — кивнула мужчине, — завтра поедем на карьер и завод, посмотрим, что там да как. Чтобы поднять землю, нужны деньги.

— Всё, что я сказал, вам любой тут расскажет, мы ж тутошние, всё знаем. А вот на карьер ехать без стражи имперской не советую, госпожа, там люди барона Мигла в охране. Заводик-то заброшенный стоит, он барону не нужен, а на карьере глину добывают, работают.

— До сих пор работают, даже после моего приезда? – я нахмурилась, но старик не успел ответить.

В деревню въехал конный отряд. Они скакали по дороге прямо на площадь. Впереди мужчина лет тридцати, морда наглая, спесивая. Одет богато, такие костюмы Джулиан носил, с вышивкой позолоченной.

Толпа прыснула в разные стороны, замерла. Жеребец под мужчиной встал на дыбы, заржал, когда хозяин резко дёрнул повод и заставил его остановиться возле стола, за которым мы сидели с Саврусом.

— Эй, Саврус, где твоя хозяйка? – потом он перевёл взгляд на меня, оценивающе прошёлся от макушки до груди. — Хороша девка, можешь потом подойти, возьму тебя с собой, платой не обижу.

— В задницу себе плату засунь! — рявкнула я, уже догадавшись, кто тут передо мной выделывается. А ведь сразу понял, кто я такая, специально унижает перед людьми. Строить из себя аристократку я не собиралась, сразу видно, что бисер перед свиньёй метать. — Я хозяйка этих земель, ты кто такой?

— Как грубо, хозяйка, — взгляд барона стал масляным, меня от отвращения перекосило, — а я пришёл по-соседски поздороваться.

Он легко спрыгнул с лошади, передав поводья своему слуге, и подошёл к столу. Из кармана достал скрученный свиток и кинул мне на стол.

— Вот, ознакомься, — он хмыкнул и лениво зевнул.

Я не стала пререкаться: быстрее закончим – быстрее этот урод уедет. Мерзкий какой, даже пахнет от него мерзко. На секунду я даже удивилась своим ощущениям. Барон мужчина был видным, подтянутым, знал себе цену, но для меня словно жаба пупырчатая, фу.

В свитке золотистыми буковками было написано, что мой брат продал карьер барону в вечное пользование. И числилась какая-то баснословная цена в двадцать пять тысяч золотом. Внизу имперская печать, такая на моём брачном договоре была.

— Мой брат не мог продать вам карьер, господин… — я вопросительно посмотрела на барона и попыталась быть вежливой.

— Барон Мигл, — хмыкнул мужчина, — и почему же он не мог его продать?

— Потому что земли рода принадлежат только женщинам. Брат не имел права продать вам даже самый паршивый камешек.

— Кто сейчас смотрит на эти старые законы? — фыркнул барон. — Мы в цивилизованном государстве живём, госпожа Терра, а везде мужчина глава рода. У кого сила, тот и прав.

— Видимо, вы плохо меня расслышали, — я встала и твёрдо посмотрела в глаза барона, — я хозяйка на этой земле, до меня хозяйкой была моя мать, но ни я, ни она этот документ не подписывали, поэтому к концу этого дня прошу свернуть все работы в карьере и покинуть мои земли.

Барон ехидно посмотрел на меня, а потом расхохотался.

— Павшие, как ты меня рассмешила, Терра, — он нагнулся над столом, чтобы быть очень близко ко мне. — Не отказывайся от моего приглашения, девочка, я подарю тебе красивое платье, в котором будет не стыдно даже в столице показаться. Зачем тебе забивать свою головку тяжёлыми проблемами? Ты создана радовать взгляд мужчины.

— Я повторять не буду, — сказала я, не делая попытки отпрянуть.

Внутри моего тела давно уже не тепло, там жар, который плавился, рычал и требовал поставить наглеца на место. Мне казалось, скоро из ушей дым пойдёт, так ярилась внутри меня моя сила.

— Я тоже не шучу, — барон нагло схватил меня за грудь и пару раз сжал. — Я заставлю тебя кричать ночами, госпожа Терра, соглашайся.

Я опешила, посмотрела на его руку, на его зажмуренные в удовольствии глаза, и перестала сдерживать свою магию. Она бешеным ураганом прошлась по телу, напитывая энергией и делая меня сильнее.

Барон, надо отдать ему должное, сразу что-то почуял, открыл глаза, дёрнулся забрать руку, но было уже поздно. Я легко сломала ему запястье и откинула его от себя в сторону гвардейцев.

— Саврус, уводи людей с площади, — сквозь зубы сказала я.

Земля тряслась под ногами, бугрилась. Лошади испуганно ржали и, вырывая поводья, сметали своих хозяев с пути.

Хруст костей в баронской руке вызвал тошноту. Было страшно оттого, как легко я откинула от себя здорового мужика, страшно, что мне хочется рвать кого-то зубами, словно внутри меня сидел зверь, желающий вырваться на свободу, но, с другой стороны, жар в груди не давал скатиться в истерику. Мне нельзя быть слабой!

А я шла к скулящему и пытающемуся что-то кинуть в меня барону, выговаривая ему как ребёнку.

— Нельзя брать то, что тебе не принадлежит, барон, — мой голос грохотал громом, — а если протянул свои руки, будь готов, что тебе их обломают, и радуйся, что пока не по плечи. Как ты сказал? У кого сила, тот и правит? Так вот, сила тут я! И если я, хозяйка «Глиняного голема» говорю, уйди с моей земли, надо нестись отсюда галопом, пока я не закопала тебя так глубоко, что тебя и через тысячу лет не найдут.

Люди барона не совсем растерялись, пытались на меня действовать магией. Я видела, как гас огонь в руках огневого мага. Дурачок, земля огонь гасит.

Как ветер, натыкаясь на вставшую земляную стену, возвращается к хозяину, снося его с ног.

Я видела, как мечник пытается достать меня свой железкой, но железо растёт в земле, какой смешной, попробуй теперь достать меч из камня.

В конце концов, мне надоело, что они пытаются мне помешать добраться до барона, и я просто пригвоздила всех к стене таверны, железо ведь не только меч, но и вставки в кожаной броне.

Я подхватила за шкирку барона, который пытался забраться на ржущую лошадь, и кинула его в сторону пустой дороги, откуда всего полчаса назад он прискакал при всём параде.

Я ощущала себя всесильной, такой огромной, что казалось, могу одним махом море перешагнуть.

— Нет, нет, — покачала головой, — твои лошадки останутся тут, плата за моральный ущерб. Будут ещё такие красивые, милости прошу, лошадки нам нужны, а вот наглые мужики… нет! – я пнула барона под зад, следом полетели его люди, и волна земляного вала понесла их прочь из моей деревеньки.

— И до утра, чтобы никого в карьере не было! — рявкнула напоследок, — Иначе мне придётся прийти к тебе в гости, барон!

Я закрыла глаза, чтобы проследить, как магия выносит барона с людьми до самых границ моей земли. Тело напряжено до предела, а внутри разливалась боль, только бы не сгореть...

Саврус, как самый бесстрашный, подошёл ко мне, потрогал за плечо.

— Госпожа, вы как?

Я открыла глаза, в которых моментально потемнело.

— Еды и побольше, — успела просипеть я и свалилась на землю, теряя сознание.

Из темноты я выплывала медленно. Корила себя на все лады, но понимала, что сдержаться я просто физически не смогла бы.

Мной словно что-то руководило, злилось и шипело внутри. Я прислушалась, сейчас молчит, с облегчением почувствовала своё родненькое спокойное тепло в груди, выдохнула.

Слава Павшим, кто бы вы ни были, я не перегорела.

— А она долго так пролежит? – услышала я женский шёпот. — Вдруг опять этот барон прискачет?

— Не бойся, пока лекари ему руку залечат, пока он по новой гвардию соберёт, наша хозяйка придёт в себя, — другой женский голос.

— Я бы тоже так хотела уметь, это же никакая тварь за задницу не пощиплет.

— При хозяйке не станут щипать, — уверенно сказал второй голос, — скоро там бульон доварится?

— Курица молодая, уже готов.

И тут я поняла, что хочу есть, живот так резануло болью, что я резво подскочила на широкой скамье. Быстро поняла, что нахожусь в таверне, и сказала двум испуганным девушкам:

— Еды, быстрее.