Гончарное дело попаданки или Кирпич на вашу голову

Глава 8

Через пару минут моя радость сменилась спокойствием и желанием быстрее доехать к своему новому дому. Я понимала, что желание затеряться, скорее всего, несбыточное, ведь найти поместье Джулиану не составит труда. Сил, чтобы сопротивляться, у меня нет, не с шашкой же наголо к нему нестись, смешить только.

Но почему-то странное, прямо дикое желание быстрее оказаться в поместье заставляло думать, что я делаю всё правильно. Тем более что там дети.

Да, лично мне они никто, но… Я не могла оставить их без своей помощи, не могла, и всё тут. Наверно, так воспитана, что дети — это смысл жизни женщины, старая закалка.

Я ещё раз просмотрела карту империи, за один день добраться из точки, где я находилась, к поместью нереально. Нужно при первой же остановке спросить у провожатых, сколько дней будем ехать.

Деревушки по дороге попадались довольно часто, небольшие, аккуратные. Люди ухоженные, в добротной одежде, на лицах улыбки. Мы остановились возле одного небольшого придорожного рынка.

Мой сопровождающий, господин Ратье, милостиво разрешил пройтись и купить себе что-то съестное в дорогу. У меня была еда, но я решила, что лишним не будет. Заодно приценюсь, что почём продаётся. Нужно социализироваться в новом мире.

Кучер Симар остался с экипажем, а мы прошлись по рынку. Я прикупила топлёного масла, с ним точно ничего не случится. Посмотрела цены, мои медяшки тут ходовые монеты, ничего дороже пяти медяшек тут не было. Это радовало, хоть еду в первые дни, пока сбуду свои бирюльки, будет за что купить.

— Через сколько дней мы приедем в поместье? – спросила я Ратье. Тот замялся, покраснев, тут же вытянул платок, вытирая вмиг вспотевшее лицо. — Да не мнись ты, я знаю, что ты меня не в город везёшь, а в моё поместье. Твоя хозяйка милостиво мне об этом сообщила.

— Госпожа, ваша светлость… — опять стал заикаться Ратье.

— Можно госпожа, — кивнула я.

— Я бы сам ни за что не ослушался господина барона, но его сестра, она же силы применила, простите, у меня дети, я должен быть здоров.

— Хватит уже извиняться, сколько дней до поместья? — я не стала спрашивать, что за силы, не хотелось лишний раз показывать свою неосведомлённость местной жизнью.

— Почти три недели. Я уполномочен везти вас как можно быстрее, но не волнуйтесь, мы будем останавливаться на ночлег, чтобы вы успевали отдохнуть. Я не зверь и понимаю, что вы не выдержите такой путь.

И на том спасибо. Я кивнула Ратье и залезла внутрь кареты, на эти дни она станет для меня домом. Нужно устраиваться поудобнее.

К концу первого дня пути мы остановились в придорожной таверне, которые по пути встречались довольно часто.

— Завтра мы выедем из владений герцога, ваша светлость, — он решил проблему с обращением ко мне, — думаю, вам лучше всего переодеться в более простое платье. Я всего лишь даю вам совет, ваша светлость, — Ратье поклонился.

— Почему? — совет мне не понравился.

Самые простые у меня платья Альрины, в которых даже дышать тяжко, да и появилась тревога, что дороги в империи могут быть опасны. Бандиты те же. И Ратье подтвердил.

— Я сниму знак герцога с дверцы кареты, на дорогах в последнее время неспокойно, тенгри зверствуют.

— Тенгри? — я удивилась, это что ещё за зверь?

— Тенгри — твари, которые продали свою душу тьме и служат ей. Простые люди ропщут, что потомки драконов не могут защитить их, и сами обращаются к тьме. В соседнем герцогстве были погромы, еле остановили восстание, после того как целых две деревни уничтожили тёмные, а тамошний герцог ничего не предпринял. Сейчас вокруг много всякого отребья, ваша светлость, лучше быть неприметными.

Я согласно кивнула, теперь понятна его нервозность. Везти герцогиню в приметной карете не самое лучшее времяпровождение, которое может грозить смертью от шального ножа.

Мой сундук перенесли в таверну, где я переоделась в платье Альрины. Появилась возможность достать пару колечек, которые я хотела сбыть в каком-нибудь городке по пути. Желательно, чтобы городок был большой, чтобы не притянуть к себе слишком пристального внимания.

Первая ночь прошла без происшествий, и утром, приторочив сундук назад к карете, затянутая в серое платье Альрины, я поехала дальше.

Сразу после того, как мы проехали мимо столба с отметкой, что земли моего нынешнего муженька закончились, я поняла, что как хозяин герцог хорош. Особенно это было заметно по дороге, она хоть и осталась широкой, в качестве сильно потеряла, рытвины, камни. Меня швыряло из стороны в сторону, вызывая приглушенные проклятия.

Деревни тоже изменились. Уже не такие ухоженные, сильно обветшалые домишки, вросшие в землю. Люди без улыбок, провожали нашу карету мрачными взглядами. Нужно посоветовать Ратье не только знак герцога снять с дверки, но и обмазать её грязью, чтобы не сверкала позолотой.

Империя делилась на десять частей, в каждой был главный род, герцоги, приближённые к императору по крови, родственники, то есть. Герцогство, в свою очередь, поделено между графьями, которые имели довольно обширные земли и могли раздавать их своим вассалам, баронам.

Если сравнивать с английской системой титулов, тут не было маркизов и виконтов.

Я, когда читала в библиотеке книги, понимала, что герцог на местном языке совсем по-другому звучал, но у меня в голове слышались именно эти слова.

Что касается Альрины, то её отец был без титула, просто аристократ, мать же имела свои земли и могла бы называться баронессой, но… Герцогские земли, к которым принадлежало поместье Альрины, вот уже пять десятилетий не имело верховной родовой власти. Земли признавались за родом Терра, но не имели титула, который должен выдать граф, а графов не было, потому что не было герцога и некому принять клятвы. Что-то здесь случилось полвека назад, то покосило всю аристократию этого края, оставив земли без «истинного» наследника.

В землях герцогства без главы командовал наместник императора, который не имел права передавать земли новым вассалам. Если я правильно поняла, император тоже не имел права передавать земли герцогов другим вассалам, то есть получается, герцоги на своей земле главнее императора?

Я не понимала всех этих хитросплетений между знатью. Почему бы императору не назначить нового герцога? Что, у него родственников нет? Это было странно.

Дорога меня выматывала. В одном из городков я поменяла два перстня на деньги. Вышло десять золотых, пять серебряных и сто медяшек. Живём!

Прикупила себе штаны, сверху надела простую юбку и рубашку с жилеткой. Теперь не скажешь, что я аристократка, как есть богатая селянка или купчиха.

Ратье оказался хитрецом, и мы теперь всё время по пути пристраивались к какому-нибудь каравану. Приходилось платить за охрану, но это лучше, чем если тебя ограбят, изнасилуют и убьют. Проезжали мы мимо таких горемык, страшно это…

Я, наверное, впервые поняла, что мир вокруг — это не шутки и добрый волшебник не придёт меня спасать. С ещё большей тревогой я думала о детях и как они там справляются.

В один из дней я уже почти дошла до своей кареты, которая за время дороги превратилась в пыльное чудовище, как услышала крики.

Два здоровых молодца выкидывали на улицу чемоданы, а следом женщину, которая сильно кашляла и почти висела на их руках.

Ратье с кучером как раз приторачивали мой сундук к карете, и я не выдержала:

— Эй, вы чего творите?

— Не лезь! — гаркнул на меня один из мужчин, они сгрудили женщину на лавку. — Деньги будут, заходи, — сказал бугай. — Или соглашайся к мамке Чоли идти, отбоя от клиентов не будет.

Женщина закашлялась, кутаясь в чёрный пыльный плащ, а потом подняла лицо, и я замерла, не успев спросить, чем ей помочь. На меня смотрела Имара. Да, помятая, уставшая, больная, с почти бессмысленным взглядом потухших глаз, это была домоправительница и любовница герцога.

Я повернулась и пошла к карете, это ведь не моё дело. Имара пусть не успела мне нагадить, и мы оказались почти в равных ситуациях, но все равно мне не подруга. Я кивнула Ратье, что готова, и залезла в карету.

После того, как я купила простые вещи, стало намного проще и за собой ухаживать, и находиться в карете. Карета тронулась и даже проехала пару метров, когда я постучала в стенку, чтобы остановили, и нехотя спрыгнула с подножки.

— Ва... — чуть не проговорился Ратье, мы решили обходиться в дороге без титулов. — Что случилось? Вы что-то забыли?

— Помогите мне погрузить её в карету и чемоданы приторочите к сундуку.

— И зачем это вам? — сопровождающий недовольно покосился на Имару.

— Ратье, это женщина дорога герцогу, уверяю тебя, если он жив, то я замолвлю за тебя словечко. И сейчас заплачу тебе десять медяшек за помощь, ухаживать за ней я буду сама.

Чем я думаю, пригревая у себя любовницу герцога? Да ничем!

Я просто представила себя на её месте, и мне стало очень хреново. Судя по всему, ей некуда идти, и за то время, что она жила у Алана, ничего не сберегла для себя или её, как меня ограбила Амалия.

Я скривилась, нет, не могу я так просто уехать и злорадствовать. Не могу!

Да я себя уважать не буду, совесть меня загрызёт. Конечно, моя тёмная сторона души, думаю, такая есть у всех, мне шептала, что Имара точно не остановилась бы и не помогла, но я не она.

Я хочу спокойно спать и не чувствовать стыд за свои поступки. Начинаю жизнь с чистого листа, так и делать всё нужно так, как велит совесть. А правильно ли поступила, решит время.

Придя к соглашению со своей внутренней тёмной стороной, я напоила Имару горячим взваром и укрыла одеялом. От девушки прям пыхало жаром, видимо, хорошо простыла.

До поместья оставалось ещё неделя пути. Происшествий никаких не было, просто дорога, от которой меня уже тошнит. Однотипные таверны, обшарпанные городишки. Когда мы въехали в герцогство, к которому приписано поместье Альрины, стало заметно ещё большее запустение. Многие деревеньки были пустыми, таращились на нас чёрными овалами пустых окон. Жутко.

На третий день Имара очнулась, долго смотрела на меня пустым взглядом.

— Зачем ты меня спасла? — ни тебе спасибо, ни тебе доброе утро.

— А ты бы не спасла? — не стала я отвечать на её вопрос, на который и сама не знала ответа, порыв души.

— У меня ничего нет, — медленно сказала Имара, ей ещё было тяжело дышать.

— Я ничего не прошу, — покачала я головой. — Как выздоровеешь, можешь идти, куда захочешь.

— Куда мы едем? — даже этот простой разговор отнимал у неё много сил.

— В моё поместье.

— Джулиан тебя отпустил?

— Неважно, — отмахнулась я и задумалась.

Если Имара заметила, что Джулиан ко мне неровно дышит, значит, это видели все слуги… Мне неважно, что там они все думают, но всё равно неприятно.

— Как только мне станет лучше, я уйду, — сказала Имара, — когда найду работу, пришлю тебе деньги, что ты потратила на моё выздоровление. Скажешь, сколько я тебе должна?

Очень хотелось съязвить или назвать неподъёмную цену, бесила её отстранённая холодность, но я сдержалась.

— Ты мне ничего не должна, Имара, только… — я запнулась, а девушка повернулась ко мне и холодно посмотрела, как рублем одарила, — Ты также поможешь кому-нибудь, кто окажется в тяжёлой ситуации. Тогда и будем квиты, — нашлась я, что ей сказать, и, судя по округлившимся глазам, такого ответа Имара от меня не ожидала.

— Ты вроде не блаженная, — с сомнением сказала она.

— Я хочу сделать этот мир лучше, это плохо?

Девушка покачала головой:

— Я принимаю твою цену, — она вновь отвернулась к окну.

Все оставшиеся дни до поместья Имара была тиха и немногословна. Она еле ходила, всё время тряслась, очень много спала, но явно пошла на поправку.

Я не поняла, в какой момент это началось. Когда тепло в груди вдруг стало не просто мягким комочком, который давал сил, а превратился в жутко болезненный огненный шар внутри, который распухал и словно разрывал меня на части.

Мою страдальческую мимику заметила Имара, которая, укутавшись в плед, смотрела в окно. Мы с ней не разговаривали, обмениваясь односложными предложениями о еде и ночлеге.

Пейзаж с безжизненными землями сменился на яркую зелень, которая билась о карету, словно пыталась её остановить.

Когда я вскрикнула и стала заваливаться наперед, девушка, откуда только силы взялись, успела меня подхватить, усадить обратно и постучать в стенку кареты.

— Что случилось? – в карету заглянул Ратье, за время пути он заметно похудел и стал более ловким.

— Подозреваю, у неё просыпается дар, кладите её на землю, быстро, – прорезался командирский голос бывшей домоправительницы.

— А как же, разве такое бывает так поздно? – занервничал Ратье, и вдвоём с кучером они вытащили меня из кареты и уложили на землю.

Мне сразу полегчало, горячая лава словно перетекала в землю, впитываясь в неё, меня становилась всё больше и больше. Странное состояние, даже сравнить не с чем. Наверно, что-то похожее чувствовала в детстве, когда летала во сне, казалось, весь мир передо мной.

— Бывает такое, видимо, она впервые на своей земле, — Имара сидела рядом и пыталась влить в меня воду, совсем как я недавно вливала лечебный взвар ей в рот.

— Что нам делать? – доносился до меня голос Ратье.

— Ничего, от нас ничего не зависит, можно развести костёр, сварить что-то горячее. Она захочет есть, — это последнее, что я услышала, и потом провалилась в забытье.

Очнулась резко, подскочила, открывая глаза и осматриваясь.

Рядом возвышалась карета, возле потрескивающего костра, сидя, спал кучер, видимо, охраняет. Я провалялась почти полдня, вот чёрт!

— Госпожа, — хрипло со сна сказал мужчина и резво подскочил, — сейчас есть подам, что ещё хотите?

Есть и правда хотелось сильно, казалось, что живот к ребрам прилип. А потом я замерла, потому что опять почувствовала тепло в груди, которое разрасталось в разные стороны, захватывая в себя все землю, деревца, траву, карету, я чувствовала даже спящую Имару и храпевшего за каретой Ратье.

Это было так неожиданно и в то же время приятно, словно со мной поздоровался кто-то родной, за которым давно скучала. У меня от чувств даже слёзы на глазах выступили. Неужели это и есть магия? Такая магия мне нравилась. Я улыбнулась.

— Госпожа! Что? Опять больно?

— Нет, — я постаралась унять разошедшееся тепло, и оно тут же собралось в комочек в груди, согревая и успокаивая. — Всё хорошо.

Наевшись до отвала каши с маслом и мёдом, я не стала тревожить Имару в карете. Послала кучера спать, и сама решила посторожить.

Тем более что выспалась, и тянуло вновь поиграться силой. Когда читаешь о магии, мало что понимаешь, это нужно чувствовать.

К утру я поняла принцип того, как действует тепло, оно откликается на моё желание. А ещё ко мне теперь не подкрасться, моя сила — это земля, и если тепло растянуть на несколько метров вокруг, то я всех почувствую.

В магию земли также входит умение повелевать камнем, глиной, металлами, я могу на них воздействовать, да это же такие перспективы, что дух захватывало! Магия дала мне понимание, что нужно делать и как, чтобы достичь желаемого результата.

А может, не зря меня всегда к земле тянуло? Я свою фамилию Землякова вполне оправдала, всю жизнь в деревне прожила, а дед мой гончаром был. Помню, как я малявкой просила у него кусочек глины и пыталась что-то лепить… Вот и не верь потом в предназначение…

Утром мы погрузились в карету и поехали в деревушку, которая стояла на моей земле. Да, мы уже ехали по моей земле.

— Сразу видно, что хозяин, то есть хозяйка жива, — сказал Ратье, — вон как всё пышет жизнью.

Деревушки мы достигли спустя пару часов. Сначала были небольшие поля, потом показались первые домишки. Интересно, что все они были из кирпича. Я так привыкла за эти дни к каменным и деревянным домам, что кирпичные стены меня удивили.

Правда, были они не в лучшем состоянии. Кое-где не хватало кирпичей, даже стояли дома, где полстены не хватало. Заложенные всевозможными камнями дыры казались неприятными ранами на ровных красных стенах.

В общем, деревушка мне понравилась. Чистые дороги, аккуратные огородики, даже клумбы возле крылечек. Люди тут были вполне упитанные, смотрели, правда, с подозрением и недовольством, но думаю, это потому, что неспокойное время.

Остановились мы на небольшой площади перед таверной. Пусть она была не такой большой, как придорожные, но вполне узнаваема, тем более наверху была приколочена вывеска «Вкусно У Михи».

Вот там мы и остановились. Я хотела разведать обстановку, прикупить продуктов, а потом ехать дальше в поместье. Меня, если честно, потряхивало. Наверно, от переизбытка тепла в груди распирало и хотелось что-то делать.

Немного нервничала из-за будущей встречи с племянниками. Как они меня встретят, я не знала. Я даже не знала, как они относились к Альрине. Судя по всему, девушка видела их всего пару раз, и это было давно.

А ещё было страшно найти вместо поместья развалины. Конечно, я соберусь и всё восстановлю, тем более магу земли это можно сделать без команды строителей, но всё равно волнительно, что меня ждало.

В таверне было всего семь столов, три из которых были заняты мужчинами. Они пили и о чем-то громко беседовали. За барной стойкой стоял громадный мужик со скучающим взглядом. Правда, когда мы вошли, он приободрился.

— К нам давно уже никто не приезжает, — сказал он, когда мы поздоровались, — вы как, навсегда останетесь или временную работу ищете? Я тут всё знаю, за пару медяшек расскажу. Меня Миха зовут.

Ратье хотел что-то сказать, но я слегка толкнула его в сторону и покачала головой. Я сейчас похожа на торговку, вот пусть и думают, что торговка, больше расскажут.

Странно, что вполне нормальная деревенька не платила за землю налоги Альрине. Меня это настораживало. В документах чёрным по белому было написано, что последние налоги принимала ещё мать Альрины и были они ежегодные.

— Да, ищем себе место, у вас, смотрю, земли процветают.

— Не жалуемся, — хмыкнул хозяин, с интересом рассматривая меня и ссутулившуюся позади Имару. — Новым жителям всегда рады, работы тут много.

— Чем промышляете? – спросила я.

— Ну тебе, красавица, сразу замуж можно, зачем работать, а для твоих родственников найдётся чем заняться. Наши глинные котлованы на всё герцогство известны. Всю посуду в герцогстве из нашей глины делают.

— Понятно, — хмыкнула я, — а хозяин как, не злой, не притесняет?

Мужик сразу как-то изменился, напрягся.

— А чего тебе хозяин? Он у нас женат, на девок не смотрит.

О как! Интересно, я, оказывается, жената на ком-то.

Имара скептично рассматривала хозяина таверны, Ратье с кучером притихли, наблюдая за разговором.

— А дома у вас свободные есть? – задала я нейтральный вопрос.

— Как не быть, есть, только отремонтировать и живи, раз в год мзду за землю только плати.

Я не стала больше выспрашивать новости. Миха напрягся и смотрел уже не так спокойно, уж не знаю, что его насторожило.

— Ты мне еду собери, мы пока по округе покатаемся, может тут ещё деревни есть.

— Мирка, — рявкнул хозяин таверны, — собери гостям еды в дорогу.

Я перечислила, что хочу взять, заплатила мужчине и, дождавшись, когда он вынесет корзинку, пошла на выход со своими провожатыми. Почему-то мне тут не нравилось. Вроде всё чисто, но что-то меня тревожило.

Миха вышел за нами следом.

— В дне пути будет деревня Чивьи, они у нас глину покупают, может вам там понравится. А лошадям не желаете овса прикупить? У нас хороший.

— Несите мешок, — согласилась я.

— Тревор! — рявкнул Миха в сторону конюшни. — Сучий потрох, Тревор!

Из конюшни вышел мальчишка лет двенадцати, вихрастый, глазастый, взглядом, как огрел, злым, непримиримым, словно удар под дых. Сердце зашлось от стука, в горле всё сжалось от боли и желания заплакать.

— Вот пригрел сироту, а он, тварь такая, лишний раз не переломится что-то сделать, — сказал Миха и, когда мальчик подошёл ближе, что есть силы пнул того в живот. — Иди мешок корма неси, не допросишься тебя.

Мне показалось, что это меня сейчас ударили. Я отмерла и, мгновенно выхватив кнут из-за пояса стоявшего рядом кучера, сильно сжала ребристую ручку.