Гончарное дело попаданки или Кирпич на вашу голову

Глава 27

До посёлка долетели быстро. Я не боялась высоты, я боялась того, что последует за тем, когда мы приземлимся. Почему чертов Саврус ничего не предпринял? Только бы они были живы.

Я сама впустила эту тварь на свои земли, дала ей силу тут бесчинствовать. Он что-то делал, чтобы ослабить меня, я не понимала что. Тепло всё так же кружило вокруг меня, только чувствовала я магию плохо. Колючка внутри притихла, я словно потеряла её, и это тоже пугало больше, чем немыслимая высота, на которой мы летели.

Приземлился наместник на середину площади перед таверной, вокруг — тишина. Гвардейцы наместника стоят вокруг площади, посередине помост, похожий на камень, вычерченный по кругу узким желобом.

На камне посередине — бездыханное тело жены наместника с широко распахнутыми удивлёнными глазами. Её кровь стекала по желобам на высеченную прямо на земле пентаграмму, наполняя её сверкающей красной силой. Меня затошнило от запаха смерти — она вонючей гнилью заполонила всю площадь. Тепло пусть плохо чувствовалось, но ясно показывало множество живых звёздочек по домам. Уф, люди живы!

— Не соблаговолите ли, госпожа Терра, взойти на своё последнее пристанище? — монстр под шкурой красивого мужчины легко столкнул на землю труп жены. — Как оказалось, силы этого тельца не хватило, чтобы активировать проход. Ах да, ваше согласие мне совсем не нужно, — сказал он.

— Соглашайся? — вдруг слышу я голос Колючки. — Верь мне!

Громыхало так, что мне показалось, слышали все, но наместник, приподняв одну бровь, опять указал на камень. Потом закатил глаза.

— Обещаю, что ваши люди пострадают в последнюю очередь, поверьте, тьме не нужны тут кладбища — этого добра и у нас хватает. Но чтобы вы были более покладисты, вот!

Тут же из таверны вытащили Савруса, связанного, избитого, с заткнутым ртом. Из его глаз текли слёзы.

— Я убью его сейчас на ваших глазах, если вы не будете покорны своей участи, госпожа Альрина.

«Ну смотри, Колючка, если мы умрём — лучше тебе на том свете мне не попадаться», — мысленно сказала я своей драконице.

— Он дурак, — хмыкнула разговорившаяся ящерка. — Первые не могут умереть. Мы можем лишь переродиться.

Я выдохнула, старалась не смотреть на тело бедной жены наместника, на уже не скрывающего рыдания Савруса, и ступила на камень.

— Быстрее, пока он всё не испортил, — поторопила Колючка. — Скачет нас спасать, дуралей.

— Что-то ты разболталась.

— Я забрала у тебя силу на некоторое время, тебе она сейчас всё равно только мешает.

— Ах ты! — возмутилась я. — Как ты могла?!

— Такой случай переродиться нельзя упускать, сам прислужник, можно сказать, в лапки к нам попался. Его силы нам хватит. Пришло время, Альрина, вернее, не так — пришло время Аринея Терра, первая среди равных! Вернись в мир, который мы создали, призови своих братьев и сестёр! — пафосно рыкнула Колючка.

Я хмыкнула, так и знала, что без всей этой чепухи с пророчествами не обойдётся.

Умирать страшно, пусть это не первая смерть. Я услышала крик, полный ярости. Райхорт уже близко, видел меня, укладывающуюся на камень.

— Нет, Альрина!

Наместник кивнул своим гвардейцам, те размытыми тенями кинулись наперерез моему спасителю, который скатился с чёрного коня и ринулся в драку, вспыхивая яростным пламенем.

Я выдохнула, когда эмиссар подошёл ко мне, улыбнулся, показывая острые хищные зубы.

— Магов земли всегда охраняли, нам понадобилось много времени, чтобы все забыли об этом, — сказал он.

Так хотелось ему сказать, чтобы захлопнул свою пасть и уже доделывал, что начал. Надо мной сверкнул чёрным цветом изогнутый кинжал, и боль пронзила моё сердце. Эмиссар улыбался, смотря, как я кричу, кричу, кричу.

Через какое-то время он попытался оторвать руки от кинжала, но не смог. Дёргался как сумасшедший, шипел, толкался ногами, но рук оторвать от кинжала не мог. Постепенно на его лице проступал ужас — всё же тварь хочет жить, как и все разумные существа.

А я всё кричала, отмечаю мельчайшие детали того, что творится вокруг, видела теплом, ощущала каждым камешком на своей земле, чувствовала всем воздухом, что заполнял пространство вокруг, и кричала.

А чего, собственно, кричала? Резко захлопнула рот. Больно! Очень больно, но думаю, наместнику ещё больнее. Орал он пострашнее, чем я. Я выгнулась, почти становясь на мостик, корёжило меня знатно.

— Ничего не бойся, — шепнула мне Колючка.

На секунду зрение выключилась, а когда я вновь открываю глаза, угол зрения изменилось. Я встряхнулась, хотела сказать, но лишь рычала — громко, мощно, так что скулящий эмиссар тьмы отполз с испугом, смотря на меня.

Что происходит? Я говорила, а изо рта вырывался грозный рокот. Моё тело – не моё, пока я с удивлением рассматривала свои крылья, взметнувшиеся за спиной, кожистые с мелкими коричневыми чешуйками, острыми шипами на сочленениях. С удивлением увидела, что под ногами наместник стал ещё мельче.

Откусила ему голову, осознала, что сделала, вырвало, если можно так назвать потуги в теле дракона… Дракон! Я, мать вашу, дракон! Божечки! За что?! Я не хочу! Верните меня взад, то есть назад! Ааааа!

Наверное, кого хочешь испугает рёв огромного дракона, потому что замерший возле таверны Саврус, позабытый гвардией наместника, обмочился и потерял сознание. Это меня отрезвило.

Я вспомнила о Хорте, но после смерти наместника вся его гвардия просто повалилась на землю мёртвыми куклами. Они давно уже не были людьми. А сам герцог медленно шёл ко мне. Немного порезанный, немного побитый, но невредимый и вроде как не удивлённый.

— Альрина, девочка моя, успокойся, — он поднял одну руку, — всё хорошо.

— Я тебе что, собака, что ты со мной так разговариваешь?! — возмущённо заревела я.

Потом осознала, что он не понимает, выдохнула, вернее думала, что просто выдохнула, а на самом деле струя огня полетела в Хорта, опала с него волной, оставляя его целым и невредимым. Я от страха упала на мощную задницу, поджимаю хвост.

Вот теперь Хорт был удивлён, потом засмеялся, бесстрашно подошел ко мне. Я, пятясь, ползла назад — боялась опять дыхнуть огнём, или наступить на него, или, ещё хуже, голову откусить. С наместником как-то само получилось.

В общем, пока я превратилась опять в нормального человека, прошло полдня. Из домов стали выходить люди, Саврус стыдливо унёсся домой переодеваться, а потом стал зычно командовать, чтобы разгребали тела чёрных, собирая огромный костёр.

Я от всей этой беготни успокоено свернулась в колечко и дремала. Быть в теле дракона — так напряжно! Нужно следить, чтобы взрослые не попали под огонь, который моя ипостась спокойно выдыхала. Нужно следить, чтобы шкодливые дети, которым трава не расти, не дёргали меня за хвост. Божечки, как же страшно быть драконом! Это ещё тут Мирии нет…

Хорт поначалу сидел возле меня, нудно рассказывая, кто такие Первые и кто я такая. Первые — прародители всей драконьей расы, их боги, которых они решили уничтожить, чтоб быть типа свободными. После того как драконы уничтожили Первых, то осознали, что натворили, — ведь своих драконов они больше не чувствовали.

И стали называть Первых Павшими и ждать, когда они вернутся. Ведь боги не умирают, они просто перерождаются в других мирах. Когда последняя женщина из рода Терра умерла, меня, её прародительницу, перенесло в её тело, чтобы восстановить справедливость. И если верить Хорту, теперь все драконы земли смогут призывать своих зверей. Жаль, что осталось их очень мало.

И это не всё. Мне как-то нужно помочь вернуть других Павших. И тут я сразу сказала, что ничего не знаю. Получилось это, конечно, не словами, а рёвом, полным возмущения. Никого я призывать не собираюсь! Пусть радуются, что хотя бы драконов своих чувствовать станут. Я не собираюсь решать все проблемы мира. Я не спасатель! Я просто женщина и хочу жить спокойно — и по возможности хорошо!

А потом я опять стала человеком. Хорт отвёз меня домой. Всех тёмных он там уничтожил, даже Мигла добил, когда тот ринулся вслед за мной.

Домашние сидели в подвале, и когда мы постучались, чтобы сказать им выходить, радости не было предела. Правда, детям не разрешали выходить из дома, пока не были собраны все чёрные. Деревенские, что пришли с нами, увезли их на общее сожжение.

Постепенно мы учились жить заново. Это странно — после такой встряски смотреть на мир. Всё виделось по-другому. Особенно для меня. У меня спонтанно могла измениться рука на лапу, глаза — стать с тонким зрачком, лицо могло покрыться чешуйками. Всё это пугало меня и радовало детей, которые буквально пару недель ходили следом, чтобы не прозевать, когда тётенька будет страшной.

Работать, конечно, не было времени. Да и пришельцы не давали. В мои земли началось паломничество драконов. Всех! Стояли целыми караванами на границе, просясь на постой или хотя бы меня потрогать. Вестники летали к нам со скоростью звука. Обо мне знали уже даже в столице Империи. Конечно, как-то нужно было объяснять гибель наместника.

Хорт эти дни ходил злющий, требовал, чтобы я ехала с ним домой. К нему домой.

— Мой дом тут!

— Альрина, ты моя жена!

— Я ещё не решила… Да я всё тяну, собираюсь с силами, чтобы броситься в отношения.

— Тут и решать нечего, — Хорт от ревности, что вокруг поместья поднялся ажиотаж, не находил себе места.

И куда делся мой спокойный и рассудительный наёмник? Что за ревнивец ходит рядом и пытается мною манипулировать?

— Мы вернёмся назад, как только найду управляющего для своих земель.

— Хорошо, я подожду тебя тут, — я упрямо не соглашалась.

Ну правда, у него там всё налажено, а у меня стоит отлучиться — начнётся чёрт знает что. У деревенских ни дня без происшествий, дети опять же. Имара слишком балует их и точно не справится. А везти их с собой столько дней — не дело.

Хорт, хитрый лис, решил «не мытьём, так катаньем».

Устроил мне романтический вечер, плавно перетекающий… Понятно, во что перетекающий.

Его домик превратился в небольшое уютное гнёздышко: столик, заставленный закусками — явно постаралась Ронья, пахнет вкусно — цветами, старым вином…

На широкой кровати откуда-то появилась мягкая белая шкура, приятная на ощупь.

Сердце у меня билось, как у испуганной девчонки. Всё же поцелуи — одно, а ночь, постель, голый мужик — это совсем другое. Отвыкла я от этого… Ещё на Земле отвыкла.

— А ты подготовился, — сказала я, поглаживая мягкие ворсинки.

Меня Хорт усадил на кровать, сам же сел напротив, на стул. Подливал мне красный напиток, подкладывал в тарелку вкусные кусочки тушёного мяса. Весело болтал, роняя ласковые, даже не так, ласкающие взгляды.

— Я хочу, чтобы ты не забывала обо мне, Альрина.

— О тебе забудешь… — я улыбнулась.

Колючка внутри рыкнула. Ну когда? Чего вы ждёте? Слабаки!

Я мысленно её успокаивала и говорила, что девочки сами первыми не нападают. Нужно дать мужчине почувствовать себя охотником.

Фррр! — был мне ответ. Наглая ящерка отвернулась и оставила меня одну.

Пока я ругалась со своей ипостасью, Хорт уже пересел на кровать и медленно расстёгивал пуговицы на своей рубашке. Сколько раз я видела его без неё на тренировках, но сейчас всё было словно в первый раз. Я наблюдала за его движениями — медленными, дразнящими — и руки чесались помочь уже сорвать эту тряпку побыстрее.

Потом мы встретились взглядами — и всё как в тумане. Звон в ушах, стон, его руки везде. Сладкие поцелуи, от которых внизу живота собирались тугие узлы. Танец наших тел в древнем, как вселенная, ритме и безграничная эйфория от крышесносного секса.

Вот тебе и старички…

Так приятно лежать на горячем большом Хорте, чувствовать свое утомлённое тело расслабленным, слышать биение сердца своего мужа, его руки, мягко поглаживающие спину и то, что ниже. И почему я так долго противилась?

А потом мы поругались!

И я вспомнила почему...

Хорт, наглая морда, решил, что, если я расслабилась, можно из меня верёвки вить.

— Ты поедешь со мной, Альрина?

— Нет, — я блаженно потянулась, скатилась под его бок и уткнулась в него носом, вдыхая родной запах.

— Альрина, ты поедешь со мной, — настаивал Хорт.

Я приподнялась на локте и посмотрела в его синие возбуждённо-злющие глаза:

— Я сказала — нет! Ты чего… - я вдруг сообразила. — Ты меня соблазнял, чтобы на меня давить?!

— Это не так!

— Это так! — я стукнула его в грудь кулаком и соскочила с кровати. — Ну ты и…

— Альрина, останься, — попросил Хорт, но я уже закусила удила.

И, стянув с него одеяло — естественно, хорошенько наглядевшись перед этим на голенького мужа — закуталась и гордо удалилась домой.

А утром узнала, что он уехал.

Ох как я была зла! Простился, значит, так?! Дракон чешуйчатый! Колючка мне подрыкивала, соглашаясь. Вернётся — оторвём хвост! Нет хвоста? Найдём, что оторвать!

Правда, Хорт оставил своего Пая. Тоже ничего хорошего. Наглый воин лез везде — в карьер, на завод, устанавливал свои порядки в деревне, не пропуская и не выпуская никого. Пришлось ехать показывать колючку в истинном гневе. Что интересно — когда я человек, мы могли разговаривать, когда я дракон — мы сливались, и я — это я общая. Вот такой вот конец сказки.

Прошло несколько месяцев.

Стало потише. Драконы всё так же жили на границах, говорят, что чем ближе ко мне, тем лучше они начинают чувствовать своего дракона. У одной женщины родился младенец — и сразу обернулся земляным драконёнком. Радости не было предела, как и ужаса. Как растить драконёнка, современные мамаши не знали.

Имара всё так же заведует домом, уезжать с Хортом она отказалась. Прислуги у нас прибавилось. Полностью переехала жить к нам госпожа Офди, взяв на себя обучение Мирии. Только Тревор ходил злой и требовал своего наставника. Предлагала других — он не соглашался и ждал Хорта.

Я тоже ждала Хорта… чтобы залепить ему пощёчину или откусить хвост. Мы с колючкой всё время об этом спорим. Как он мог, после всех его слов о любви, бросить меня одну?

Неделю я лепила новых защитников — злость на мужа добавляла мне сил. Скоро весь посёлок и поместье были окружены моими големами. Делать их пришлось возле карьера — таскать столько глины в мои мастерские было лишним.

Тем более големов я делала не теми мелкими истуканчиками, а высокими, с человеческий рост. Мои деревенские уже ничему не удивлялись. Ну големы. И что? Есть не просят — и хорошо.

Почти все дома в деревне заняты, новые я строить не собиралась. Большее число жителей мой клочок земли не прокормит. А желающих — море.

Тут Пай с его воинами был кстати. Отгонял настырных. Не удивлюсь, если он посылает отчёты Хорту. Гордость не позволяла мне спрашивать о герцоге. Я молча сжимала зубы и ждала своего часа.

В тот знаменательный день, когда он вернулся, я как раз создала первую ванну. Всё же посуда с иллюзиями — весьма специфична. Несколько сервизов уже уехали в столицу, но закупщик ничего не обещал. Простую посуду с охлаждением и согревающим эффектами он взял по хорошей цене, а вот с иллюзиями — взял на реализацию. Что же, идеи бывают разными: продаваемыми и нет, провалится идея — придумаю другую.

Ванну я не стала делать длинной, как у нас. Скорее, это даже не ванна, а керамическая бочка. Внутри — удобный стульчик, на котором сидишь, откинувшись на широкий борт, с желобками для воды. Может, кому-то голову слуги моют — очень удобно.

Так вот, тут уже иллюзия получилась весьма к месту, как и не дающая стыть воде магия. Иллюзию приходилось писать из рун, используя их как алфавит. Оказывается, так тоже можно. Вот на первой ванне я написала иллюзию пальм, которые вырастают из стен ванны. Вода образовалась в морскую волну, которая пеной билась о золотистый песочек. Сидишь себе по грудь в тёплой водичке, смотришь на пальмы — отдыхаешь не только телом, но и душой.

Пришлось на заводе отгораживать себе участок, ставить просто огромный гончарный круг и звать на помощь мастеров. Одной мне эту бандуру тяжко крутить и вытягивать.

Когда позвала смотреть, что получилось из магии, собрался весь завод. Заворожённо смотрели на шевелящиеся листья пальмы, глазели на прибережные камешки. А я решила, что вторая ванна пойдёт в личное пользование. Такой успокоитель нужен и мне.

Судя по ошарашенным лицам, задумка простым людям понравилась. Теперь нужно просушить, пожарить, залить глазурью, нарисовать узоры по боку и опять прожарить.

Пока предавалась мечтаниям, прибежал деревенский мальчишка:

— Госпожа, меня Саврус послал сказать — там это, муж ваш приехал!

— А? — я тут же включила тепло.

Когда я работала, старалась, чтобы ничто не мешало сосредоточиться на изделии. Потому прозевала такой эпохальный момент, как приезд моего блудного мужа. Вот как так?!

Оглядела себя. Взгрустнула. Не получится встретить муженька в сверкающих одеждах. Я похожа на одну из рабочих завода: кожаный фартук, руки в глине, на голове косынка, уверена, что и на лице куски глины висят — я когда работаю, могу так замараться…

Но делать нечего, сняла фартук, умылась. Движения заторможенные, не знаю, радоваться или злится. Скорее второе. Очнулся наконец-то, вспомнил, что у него жена есть!

Хотелось, как той сварливой бабке руки в боки и грозный вид на физиономию, для лучшего усвоения не хватает чего-нибудь устрашающего. Скалка не подходит, а вот кирпич в самый раз!

Колючка проснулась, высунула нос, обозревая окружность, лениво зевнула, согласилась, что герцога нужно хорошенько покарать.

Ну всё, хватит трусить, нужно идти встречать гостей, слишком их много для одного герцога…

Пока я продиралась по тропинкам до деревни, шум стал слышен ещё больше. Ржание лошадей, шум колёс, бряцание оружия… Надеюсь, там не ещё одна битва...

Осторожно вышла из-за таверны и замерла. Кортеж был красив — несколько карет, из которых выходили затянутые в бархат мужчины. Видно, что не последние люди в Империи. Лошади в попонах различных расцветок… И Хорт — отстранённый, холодный, как айсберг. Разве так едут на встречу с любимой? Что-то мне это не нравится.

— Что тут происходит? — спрашиваю первого попавшегося мужчину.

Аккуратная бородка, надменный взгляд. Он отряхнул с камзола с золотой вышивкой несуществующий мусор и рявкнул на меня:

— Уйди, чернавка! Как ты смеешь обращаться ко мне без поклона? Надир, высечь девку! Совсем чернь распоясалась!