Горячие сердца

Глава 10

На следующий день Джекоб отвез Китти в город и она направилась прямо в штаб генерала Скофилда, не замечая любопытных взглядов, которые бросали на нее горожане и солдаты. Охранник, стоявший у дверей, выступил вперед, держа винтовку наготове, но она движением руки отстранила его и прошла мимо, оставив юношу с выражением крайнего изумления на лице.

В передней комнате сновали солдаты, и их внимание сразу же привлекла молодая женщина в грязном, обтрепавшемся муслиновом платье, которая окинула их вызывающим взглядом.

– Эй, леди, вам туда нельзя, – произнес один из солдат, преграждая ей путь, когда она направилась к закрытой двери с противоположного конца комнаты. – Генерал сейчас занят…

– Меня зовут Китти Райт, – отрезала она. Подбородок ее надменно выдался вперед, фиалковые глаза сверкнули яростным огнем. – Передайте генералу Скофилду, что я хочу его видеть. Он знает, кто я такая.

Солдат сглотнул, отчего на его шее пошевелился кадык.

– Вот как?

– Скажите ему, что здесь та самая шлюха, которую он недавно приказал уволить из госпиталя.

Солдат покосился на своих товарищей. Один из них пожал плечами, другой покачал головой, не зная, что посоветовать. Наконец солдат постучал в дверь генерала, и оттуда немедленно донесся грозный голос:

– Да, в чем дело?

Солдат выглядел крайне смущенным. Робко взглянув в сторону Китти, он ответил:

– Сэр, тут… – Он осекся.

– Я спросил: в чем дело? – снова прогремел тот же голос.

Солдат откашлялся.

– Сэр, тут к вам пришла… какая-то леди, которая хочет вас видеть, – отозвался он. – По ее словам, вы знаете, кто она такая. Она очень настаивает на встрече.

– Сейчас у меня нет времени на посетителей. Запишите ее имя и попросите прийти позже.

Оттолкнув изумленного охранника локтем в сторону, Китти распахнула дверь и вошла в кабинет. Муслиновая юбка, доходившая ей до лодыжек, зашелестела. Генерал-майор Макалистер Скофилд тут же подскочил с кресла и окинул ее возмущенным взглядом.

– Гром и молния! Что все это значит? Как вы смеете врываться в мой штаб?

Китти прищурилась, поджала губы и сложила руки на груди. Низкого роста, плотно сложенный, генерал явно не испытывал недостатка в еде во время войны, когда остальные голодали. У него были темные пронзительные глаза и огромный нос. Несмотря на то, что он уже почти полностью облысел, бородка его и бакенбарды были густыми и длинными. Тонкие усы подчеркивали почти женственный рисунок губ. Очевидно, перед ней стоял человек, привыкший к тому, что окружающие его люди безоговорочно покоряются его воле. Однако и Китти была не из робкого десятка.

– Меня зовут Китти Райт, генерал, вы знаете, кто я. – Она проследовала через комнату и уселась в кресло напротив его рабочего стола.

Он остался стоять, наклонившись вперед и впившись пальцами в дерево так, что костяшки побелели.

– Не припоминаю вас, мисс Райт. – Он глубоко вздохнул, пытаясь сохранить самообладание. – Видите ли, милая леди, я делаю все, что в моих силах, чтобы поддерживать дружественные отношения между моими солдатами и гражданами города и графства. Однако я требую уважения и к себе. Вы готовы покинуть мой штаб по доброй воле, или мне придется позвать солдат, чтобы они выдворили вас силой?

На его губах заиграла улыбка, которая тут же померкла при словах Китти:

– О, я прекрасно знаю, как вы стремитесь поддерживать дружественные отношения с местными жителями. – Она горько усмехнулась. – Я та самая «шлюха», которую, если помните, вы приказали уволить из госпиталя. Наверное, вы хотели тем самым угодить добропорядочным горожанам. Они возлагают на меня вину за смерть одного из местных героев, Натана Коллинза, на самом деле жалкого труса и предателя. Он дезертировал из армии генерала Джонстона и выстрелом в спину убил моего отца. – Она остановилась, чтобы перевести дух, и затем продолжила: – Но я пришла сюда не затем, чтобы говорить об этом. Я требую, чтобы мне, как единственной наследнице, выплатили все деньги, которые армия северян осталась должна моему отцу за верную службу. Благодаря вам и вашей тактике «дружественных отношений» у меня не осталось даже крыши над головой. Мне никогда не платили за работу в госпитале, но, по крайней мере, у меня были место для сна и кое-какая еда. И кроме того, – она через силу улыбнулась, – я жду ребенка от одного из ваших кавалерийских офицеров. Наверняка до вас уже доходили слухи о том, что презираемая всем городом потаскушка беременна.

Огромный нос генерала покраснел даже сильнее, чем щеки.

– Мисс Райт, я не желаю ничего слышать о ваших личных делах.

– Отец моего ребенка – Тревис Колтрейн, – уточнила она, не обращая внимания на его слова, – один из самых храбрых солдат в армии янки, не считая моего отца. Я не знаю человека лучше его. Вернемся, однако, к моему нынешнему положению. По вашей милости мне негде жить, и я решительно настаиваю на том, чтобы жалованье моего отца выплатили мне, и как можно скорее.

Генерал Скофилд медленно опустился в кресло.

– Теперь я понял, кто вы, – произнес он спокойным, ровным тоном. – И мне искренне жаль, что вы вините меня во всех тех бедах, которые на вас обрушились. Но ведь то обстоятельство, что вы ждете ребенка, лежит целиком на вашей совести. Следовало бы подумать, прежде чем вы и капитан Колтрейн… – Он смущенно умолк.

– Я пришла сюда вовсе не затем, чтобы обсуждать мои отношения с капитаном Колтрейном. Это касается только меня и никого больше, – отрезала Китти. – Я здесь для того, чтобы обсудить вопрос о жалованье, которое причитается моему отцу. У меня есть все основания полагать, что правительство осталось ему должно определенную сумму, так как ко времени его смерти при нем не было никаких денег. Теперь эти деньги по праву принадлежат мне, и я надеюсь, что вы лично разберетесь с этим делом и проследите за тем, чтобы их выплатили мне как можно скорее, поскольку на вас отчасти лежит ответственность за то, что меня вышвырнули на улицу.

Генерал запустил короткие, похожие на обрубки пальцы в бакенбарды, губы его изогнулись в язвительной улыбке.

– И кто же ваш отец?

– Джон Райт.

Брови генерала приподнялись, глаза округлились. Он в замешательстве закашлялся.

– Конечно же, я знал вашего отца. Он был отличным солдатом, настоящим воином. Одним из лучших в нашей армии.

– Натан Коллинз убил его выстрелом в спину, – выпалила Китти. – Капитан Колтрейн отомстил за его гибель, поступив с Натаном так, как он того заслуживал. Меня не волнует, что думают обо мне жители графства. Сейчас меня заботит только одно, сэр: как сохранить за собой землю, которая ранее принадлежала моему отцу. Для него эта земля значила все, и он намеревался оставить ее мне. Не буду говорить вам о янки, налетевших сюда, подобно стервятникам, и только выжидающих удобного случая, чтобы скупить земли южан за неуплату налогов, тем более что деньги Конфедерации теперь ничего не стоят.

– Таковы обычные последствия войны, – произнес генерал, пожав плечами. – Я не могу ничего сделать, чтобы пресечь подобные действия, мисс Райт. Не будь я боевым офицером, вероятно, я и сам бы занялся капиталовложениями вроде тех, о которых вы говорили.

– А вы уверены в том, что вы уже в них не замешаны? Только не делайте вид, будто не знакомы с этим грязным развратником, мистером Кори Макреем. Он сам сказал мне, что вы сообщили ему, что мое присутствие в госпитале нежелательно. Кроме того, вы разрешили ему использовать для его конторы старый продовольственный склад, пока он ведет дела по торговле недвижимостью.

Генерал возмущенно фыркнул:

– Я просто оказал дружескую услугу. Склад стоял пустым. Мисс Райт, мне крайне неприятны ваши намеки.

Не обращая внимания на его возмущение, она спокойно продолжала:

– Я твердо намерена жить здесь и обрабатывать свою землю. И я не позволю ни мистеру Макрею, ни кому-либо еще из этих стервятников забрать ее у меня. Если капитан Колтрейн не погиб, то рано или поздно он вернется и женится на мне, хотя только одному Господу известно когда. А пока что я отчаянно нуждаюсь в деньгах и прошу вас проверить полковые ведомости и выяснить, какую именно сумму правительство осталось должно моему отцу ко времени его гибели. Я хочу, чтобы это было сделано как можно скорее.

Он хотел возразить, что ему нет ровным счетом никакого дела до ее желаний, однако понимал, что упрямица не сдастся.

– Да, я понимаю вас, мисс Райт. – Он вздохнул. – Но и вы должны понять – на это потребуется время. Окончательные условия капитуляции по-прежнему висят в воздухе из-за трагической гибели президента Линкольна. Вашингтон в полном смятении. Накопилось слишком много бумажной работы. Кроме того, есть еще солдаты, с нетерпением ждущие демобилизации, чтобы возвратиться по своим домам, и родственники, которых нужно уведомить о том, где похоронены их близкие, с тем чтобы они при желании могли перевезти их останки в другое место. Что же касается платежных ведомостей погибших солдат, то сейчас этот вопрос имеет далеко не первостепенное значение. Осмелюсь заметить, что он находится в самом конце списка.

– Зато он имеет первостепенное значение для меня, генерал, и он стоит впереди всех прочих в моем списке! – Она даже стукнула кулаком по столу, выражая крайнее отчаяние. – Вы не понимаете, что мне приходится голодать? Вчера вечером я ела на ужин корни болотных растений с единственными друзьями, которые у меня еще остались… освобожденными рабами… неграми… славными людьми, они охотно согласились дать мне приют. А утром вместо завтрака я пожевала еще корней, запив их несколькими глотками горячей воды. Как долго, по-вашему, я смогу прожить в таких условиях? А сколько протянут бедные негры? О Боже, генерал, раньше им жилось гораздо лучше, пока вы, янки, не пришли и не освободили их. По крайней мере, они всегда были сыты и имели крышу над головой. Мне нужны деньги, чтобы заплатить налоги на собственность моего отца и собрать поздний урожай, чтобы не остаться без еды зимой. Я собираюсь купить коров, чтобы иметь молоко, и телят на мясо. Хочу помочь тем неграм, так же как они помогли мне. Кори Макрей никогда не получит эту землю. Скорее я умру. А именно это, по всей вероятности, и ожидает меня и моего ребенка, если только вы не соизволите сдвинуться с места и найти платежные ведомости моего отца, чтобы я могла получить по ним деньги. – Она перевела дух и воскликнула: – По-моему, я ясно выразилась, генерал? Надеюсь, что так, потому что в противном случае буду каждый день являться в вашу контору, пока не надоем вам. Будьте уверены: пока я не получу своих денег, я не отступлюсь. Возможно, другие южане и готовы склонить от стыда свои головы из-за того, что мы потерпели поражение в войне, – добавила Китти, снова стукнув по столу. – Но я, сэр, не собираюсь унижаться ни перед тем. Мне нечего стыдиться. Я никогда не отказывала в помощи раненому на поле боя, каким бы ни был цвет его мундира. Я спасла жизнь сотням, а может быть, и тысячам солдат. Армия янки осталась в долгу перед моим отцом, и я твердо намерена добиваться возвращения этого долга.

Она поднялась с места и бросилась вон из штаба. Как только за ней захлопнулась дверь, генерал Скофилд окликнул трех солдат, карауливших снаружи. Они тут же ворвались в кабинет и заговорили хором.

– Молчать! – гневно приказал им генерал Скофилд. – Я не желаю слушать вашу болтовню. Вам не удалось справиться с одной беззащитной женщиной!

– Беззащитная? Она? – завопил один из солдат. – Сэр, вы просто не знаете…

– Я знаю! – Генерал бросил на него испепеляющий взгляд – И поэтому вы сейчас же подготовите платежные ведомости на имя одного из наших погибших солдат, Джона Райта. Когда она вернется, вы передадите ей деньги и документ с указанием суммы, которую правительство осталось должно ее отцу. Я хочу избежать дальнейших объяснений с этой женщиной.

Солдат даже приоткрыл рот от изумления, затем, беспомощно разведя руками, произнес:

– Как я могу составить платежную ведомость на имя солдата, о котором ничего не знаю? Кто такой Джон Райт? В каком полку сражался? Когда погиб? Кто был его командиром? Мне нужно много сведений, сэр, прежде чем я стану наводить справки.

– Идиот! Тебе незачем наводить о нем справки. Придется действовать в обход существующих правил. Я уже сказал, что не хочу больше иметь дела с этой женщиной. Вы подготовите якобы официальный документ, в котором укажете, что, как выяснилось в результате проверки, правительство США осталось должно Джону Райту жалованье в сумме, скажем, трехсот долларов. Я возьму деньги из своих собственных средств и отдам их этой девице, чтобы отделаться от нее. Ни к чему, чтобы она каждый день врывалась сюда и устраивала скандалы. Возможно, на мне действительно лежит доля вины за ее бедственное положение. К черту этого Колтрейна! – Он стукнул себя кулаком по ладони. – Наведите справки о его местонахождении и потребуйте, чтобы генерал Шерман приказал ему вернуться в Голдсборо как можно скорее.

Он расхаживал взад и вперед по потертому деревянному полу, заложив руки за спину и постукивая каблуками ботинок. Солдаты обменялись неловкими взглядами. Спустя некоторое время он перестал мерить шагами комнату и, остановившись перед флагом Союза, бросил на него долгий, печальный взгляд. Наконец, глубоко вздохнув, генерал покачал головой и произнес.

– Нет. Забудьте, что я говорил вам по поводу фальшивого документа. Я никогда не занимался подделкой официальных бумаг и не намерен делать этого сейчас. Предложу мисс Райт ссуду до тех пор, пока мы должным образом не установим, действительно ли правительство осталось должно ее покойному отцу и какую именно сумму. Я не стану принимать участие в обмане.

Солдат по имени Джесси Брэндон быстро поддакнул:

– Конечно, сэр, я согласен с вами. Это было бы ошибкой, и, я полагаю, у нас могли возникнуть неприятности. Но вы понимаете, что решение затянется на многие месяцы…

– Делай то, что тебе говорят, – устало перебил генерал. – Приступай к делу сейчас же. Когда она вернется, проводи ее в мой кабинет. Я предложу ей ссуду. Это самое большее, что я могу сделать.

Покинув штаб генерала, Китти направилась в сторону налогового управления. Когда она проходила мимо двух женщин в черном с одинаково плоскими, невыразительными лицами, одна из них громко, так чтобы Китти могла ее услышать, сказала:

– Не понимаю, как у некоторых особ хватает дерзости, чтобы показываться на глаза приличным людям?

Китти обернулась и отрезала в ответ:

– Согласна с вами, мадам. Я знаю, что вы не виноваты, что появились на свет уродливой, но на вашем месте я бы оставалась дома.

Вслед Китти донеслось возмущенное шиканье, однако она только усмехнулась в ответ и продолжила свой путь. Больше она не потерпит дурного обращения с собой. Ей не за что оправдываться перед кем бы то ни было. У нее есть такое же право жить здесь, как и у любого другого человека.

– Ба, прелестная бабочка, ускользнувшая из сетей злобного паука!

Китти остановилась как вкопанная у дверного проема по правую сторону от себя. Кори Макрей с улыбкой смотрел на нее сверху вниз. Он выглядел блестяще в костюме из белого льна и такого же цвета модных башмаках. Черная шелковая рубаха оттеняла его глаза, горевшие, точно два раскаленных уголька. Он притронулся пальцем к усам, и огромный бриллиант на пальце сверкнул в ярком утреннем свете.

Не скрывая насмешки. Кори произнес:

– Я считал вас благовоспитанной леди, мисс Райт. Однако вы весьма невежливо покинули меня, ни словом не поблагодарив за гостеприимство.

– Негодяй! – Ее фиалковые глаза вспыхнули от возмущения. Она смотрела ему прямо в лицо, уперев руки в бока. – И вы смеете говорить о гостеприимстве! Вы, который держал меня у себя насильно и намеревался водворить в гостиницу в качестве любовницы.

Он рассмеялся так громко, что некоторые из прохожих остановились и недоуменно посмотрели в их сторону. Однако сразу же двинулись дальше, заметив на себе гневный взгляд Кори.

– Ну же, моя дорогая, – обратился он к Китти, – будьте ко мне справедливы. Я попросил вас стать моей женой и не вижу в этом предложении ничего неприличного. Как я уже имел случай объяснить вам за то короткое время, что мы провели вместе, я нахожу вас самой прелестной женщиной на свете, даже несмотря на то, что вы носите под сердцем ребенка другого мужчины. Я твердо намерен стать самым влиятельным человеком в графстве, скупая землю всюду, где только смогу, и мне необходимо, чтобы рядом со мной была женщина, обладающая не только красотой, но и темпераментом.

– Проклятый стервятник! Люди в округе вот-вот лишатся своей земли, потому что деньги утратили всякую цену. Вы же набрасываетесь на них, как голодный волк на попавшего в силки кролика. Я вас презираю.

– А я нахожу вас обворожительной… – Он протянул руку, чтобы коснуться ее щеки, но Китти оттолкнула его.

– Не смейте ко мне притрагиваться! – прошипела она, все ее тело затряслось от гнева. – И даже не приближайтесь ко мне. Я больше не боюсь ни вас, ни кого-либо еще.

– Ох, Китти, не надо громких слов! Вам придется научиться видеть жизнь такой, какая она есть. Вы хотите дать жизнь незаконнорожденному ребенку и копаться в мусорных баках в поисках еды? Я готов дать вам высокое положение, дом и имя для вашего младенца. На вашем месте я бы поторопился принять мое предложение.

Китти медленно покачала головой:

– Вы безумец, Кори Макрей. Вчера вечером я решила, что вы, по всей вероятности, пили бренди перед самым моим появлением и хватили лишнего. А теперь, видя вас при свете дня и совершенно трезвым, я понимаю, что вы и правда лишились рассудка.

Он задумчиво прикусил нижнюю губу и пристально уставился на Китти. Однако его взгляд не смутил ее, она надменным жестом поправила прядь густых золотисто-рыжих волос и повернулась, чтобы идти своей дорогой. Кори схватил ее за запястье с такой силой, что она вскрикнула и изо всех сил ударила его свободной рукой по вытянувшемуся от изумления лицу.

– Сейчас же отпустите меня! Я не хочу иметь с вами ничего общего!

Он щелкнул пальцами, и тут же из ближайшего переулка появились два мрачного вида типа. Китти засунула руку в глубокие складки юбки и вытащила из кармана пистолет отца. Утром она извлекла его из тайника рядом с могилой Джона Райта.

Прислонившись к стене гостиницы, она направила пистолет на бегущих к ним людей, не забыв при этом предостеречь Кори:

– Сэр, больше я не позволю вам запугать себя. Я никогда не приму вашего безрассудного предложения и никогда не позволю вам завладеть землей моего отца. Я только что была у генерала Скофилда и потребовала, чтобы мне вернули жалованье, которое правительство осталось должно отцу. Если вам так нравится, можете терзать какого-нибудь другого сломленного несчастьями южанина. Я, как видите, твердо стою на ногах и нисколько вас не боюсь. А вам, негодяи, лучше поверить мне на слово: я знаю, как обращаться с этим оружием. Спросите любого из горожан, и они ответят вам, что я умею стрелять из пистолета или винтовки не хуже любого мужчины.

Она снова засунула пистолет в глубокий карман юбки, развернулась и поспешила прочь, высоко подняв голову.

– Тысяча проклятий! – произнес Джетро Куори, обращаясь к своему хозяину. – И зачем только вы связались с такой норовистой бабенкой?

– Именно потому, что она норовистая, – усмехнулся Кори, одновременно краешком глаза наблюдая за Китти, удалявшейся вниз по улице. – В один прекрасный день она станет моей. А пока дадим ей немного побарахтаться самой. Рано или поздно она все равно приползет ко мне на коленях.

Он сделал паузу, вынул длинную дорогую сигару из золоченого футляра и закурил.

– Джетро, что тебе известно о капитане Колтрейне?

Мрачного вида наемник выплюнул кусок табака и тыльной стороной ладони вытер рот.

– Я уже передал вам все, что мне удалось о нем узнать. Говорят, он один из лучших кавалерийских офицеров во всей армии Союза. Если у генерала Шермана имелось какое-нибудь трудное задание, он всякий раз поручал его Колтрейну, и тот никогда его не подводил. Он и его люди – крепкие парни, тут уж ничего не скажешь.

– Разыщи его!

Джетро изумленно моргнул:

– И как, черт побери, мне это сделать?

Кори вынул изо рта сигару, смерил его уничтожающим взглядом и рявкнул так, что губы его задрожали от гнева:

– Мне плевать, как ты это сделаешь. Исполняй приказ! Возьми с собой Карла – он один из лучших моих стрелков – и найми еще нескольких людей, потому что те, что уже работают на меня, понадобятся мне здесь. Найдите Колтрейна и удостоверьтесь в том, что он никогда больше не вернется в графство Уэйн.

– Вы хотите сказать: убейте его? – Джетро ухмыльнулся, обнажая пожелтевшие зубы.

Кори пожал плечами:

– Сделайте так, чтобы он не вернулся сюда. Вот распоряжения, которые я даю тебе, и надеюсь, что они будут исполнены в точности. Я плачу много и ожидаю полной отдачи. Если Колтрейн навсегда исчезнет, то Китти Райт будет уязвимой, и рано или поздно смирится с тем, что он не вернется. А теперь иди.

Кори быстро пересек улицу и вошел в здание штаба генерала Скофилда. Сержант Джесси Брэндон, который развалившись сидел за столом, тотчас выпрямился.

– Мистер Макрей! – воскликнул он и осведомился заискивающим тоном: – Что могу сделать для вас, сэр? Прошу прощения, но генерала сейчас нет в штабе.

– Тогда я поговорю с тобой.

Кори уселся на деревянный стул рядом со столом сержанта. Сложив руки на коленях, он уже хотел что-то сказать, как вдруг заметил двух солдат, смотревших на них с нескрываемым любопытством.

– Почему бы вам не прогуляться? – резко бросил он им.

Оба охранника посмотрели на Джесси – тот утвердительно кивнул, и они поспешили из комнаты, с удовольствием воспользовавшись передышкой.

– Мисс Райт недавно была здесь. Что ей было нужно?

– Мистер Макрей, – Джесси заерзал на стуле, – если генерал узнает о том, что я передал вам то, что мне удалось подслушать, он наверняка прикажет снять с меня скальп.

С раздраженным вздохом Кори полез в карман своего белого пиджака и вынул оттуда кожаный бумажник. Положив несколько банкнот на стол, он сухо произнес:

– На эти деньги, Брэндон, ты сможешь купить себе уйму шляп, чтобы прикрыть свою лысину. Расскажи о посещении мисс Райт. Я не могу торчать тут целый день.

Джесси быстро засунул деньги в ящик стола.

– Я не должен этого делать, мистер Макрей. Это дурно с моей стороны.

– Что-то ты раньше никогда не терзался угрызениями совести. Давай к делу.

Сержант, глубоко вздохнув, рассказал ему все, что знал. Когда он закончил, Макрей сказал:

– Прежде всего, забудь о приказе генерала найти Колтрейна. Во-вторых, тотчас же приступай к составлению поддельных документов с указанием суммы денежного довольствия, причитающегося Джону Райту за все время его службы в армии Союза.

Джесси в полном замешательстве покачал головой:

– Мистер Макрей, вы чертовски многого от меня хотите.

– Не беспокойся. – Кори махнул рукой. – Если сделаешь все так, как я говорю, и приложишь свой ум, то никто ни о чем не узнает. Итак, какова примерно была сумма денежного довольствия для рядового солдата Союза?

– Сначала они получали по тринадцать долларов в месяц. Затем, в июне шестьдесят четвертого года, эта сумма повысилась до шестнадцати долларов.

– Если не ошибаюсь, были еще и премиальные, чтобы поощрить вербовку добровольцев в армию северян? Насколько я помню, в тысяча восемьсот шестьдесят втором году федеральное правительство выплачивало по двадцать пять долларов ополченцам, поступившим на службу на срок до пяти месяцев, и по пятьдесят долларов тем, кто завербовался на год.

– Да, верно, – кивнул Джесси. – В марте шестьдесят третьего года они платили уже не менее четырехсот долларов тем, кто записался в армию на срок до пяти лет.

– Мисс Райт не знает ни точных дат, ни сумм, которые получил бы ее отец, завербовавшись на службу. – Лицо Кори светилось оживлением. – Подготовь бумаги, Джесси. В них должно значиться, что рядовой Джон Райт полностью отказался от денежного довольствия со стороны армии Союза и распорядился передать всю сумму по доверенности дочери. Добавь к этому щедрые премиальные, так чтобы в общей сложности она получила, по крайней мере, тысячу долларов.

– Тысячу? – Глаза Джесси едва не вылезли из орбит. – Кто даст ей тысячу долларов? Генерал Скофилд ничего не говорил о такой крупной ссуде. Он упомянул что-то о трех сотнях или около того.

– Дурак! – Кори со всей силой ударил кулаком по столу. – Я вообще не хочу, чтобы генерал узнал о нашем разговоре. Ты должен подготовить бумаги, ничем не отличающиеся от настоящих, а я передам тебе деньги для нее. Если она явится в штаб, когда генерал будет здесь, держи язык за зубами. Выжди, пока его не будет рядом, отошли всех своих людей, удостоверься, что вы одни, прежде чем передать ей бумаги и деньги, но не позволяй ей оставить эти бумаги у себя. Пусть она поставит свою подпись на расписке, после чего ты уничтожишь все подготовленные тобой документы. И смотри: никому ни единого слова!

– А если генерал вдруг захочет узнать, как продвигается дело с поиском настоящих платежных ведомостей? Или если спросит, не получали ли мы ответа от генерала Шермана на просьбу найти Колтрейна?

На губах Кори появилась самоуверенная улыбка.

– Как только мисс Райт перестанет ему докучать, генерал раз и навсегда забудет о ней. В настоящее время у него на уме слишком много других дел, и он даже не вспомнит о своей телеграмме генералу Шерману. Ну а теперь, может, расскажешь что-нибудь еще? Она не говорила, где живет?

Сержант взволнованно щелкнул пальцами.

– Как раз эта часть ее рассказа не ускользнула от моего слуха. Она живет среди болот вместе с кучкой черномазых – освобожденных рабов. По ее словам, на ужин прошлым вечером и на завтрак утром она не ела ничего, кроме корешков. Она еще сказала, что собирается обрабатывать землю своего отца и дать этим неграм работу, потому что они единственные друзья, которые у нее еще остались.

Кори с досадой покачал головой. Эта женщина на редкость независима, и будет не так-то легко заставить ее покориться своей воле. Но, так или иначе, он своего добьется. Всегда добивался.

Он поднялся с кресла, и Джесси тоже встал вслед за ним. Пока они обменивались рукопожатиями, Кори улыбнулся:

– Ты уже знаешь, что от тебя требуется, сержант. Постарайся сделать все как следует и держи язык за зубами, а уж я позабочусь о том, чтобы ты получил достойное вознаграждение за труды. Если возникнут какие-нибудь вопросы или осложнения, сразу же разыщи меня. Но не забывай об осторожности, не надо, чтобы нас видели вместе. В крайнем случае, сделаем вид будто мы не знакомы.

– Да, сэр. – Джесси с жаром закивал. – Я не меньше вашего хочу сохранить все в тайне. Одному Господу ведомо, как мне нужны деньги, но крупные неприятности вовсе ни к чему.

– Сделай так, как я тебе сказал, и никто ни о чем не узнает, – заверил Кори и снова полез в карман пиджака за бумажником. Отсчитав немногим более тысячи долларов, он передал деньги сержанту. – Через несколько дней я зайду и проверю, как идут дела.

Джесси бросил недоверчивый взгляд на пачку купюр, затем пробормотал:

– Что, если у генерала возникнут подозрения насчет того, что все так быстро уладилось?

– Скажи, что генерал Шерман принял близко к сердцу его просьбу, поскольку питал глубокое уважение к покойному отцу Китти Райт. Поэтому и приказал ускорить прохождение бумаг по инстанциям. Генерал Скофилд будет так рад тому, что вопрос наконец-то решен, что не станет задавать никаких вопросов.

Джесси согласно кивнул, и Кори быстро покинул штаб, обмениваясь любезными кивками с прохожими. Задуманная им авантюра с намерением во что бы то ни стало жениться на Китти Райт обещала стать весьма увлекательным приключением. Да, решил он, так, пожалуй, даже лучше. Если бы она сразу согласилась стать его женой исключительно ради финансового благополучия, то со временем, вероятно, он устал бы от нее, как от многих других женщин, с которыми ему, в конце концов, пришлось порвать. Китти оказалась твердым орешком, но тем больше наслаждения ждет его впереди.