Горячие сердца

Глава 24

Поездка в Голдсборо оказалась мучительной. Китти отодвинулась как можно дальше от Кори, но он только подтрунивал над ней.

– Прогулка пойдет тебе на пользу, дорогая. Тебе нужно больше бывать на свежем воздухе.

– Я бы могла подышать свежим воздухом и в особняке, если бы ты не держал меня в доме, – парировала она. – Совсем не обязательно проделывать весь этот путь до юрода вместе с тобой.

Кори приподнял брови и потянул за кончик уса. Ее гнев явно забавлял его.

– О? Разве ты не горишь желанием пройтись под руку со мной по тому самому городу, который когда-то плевал тебе вслед? – улыбнулся он. – Разве тебе не доставят удовольствия поклоны и расшаркивание? Приглашения на бал пока еще не разосланы, и по округе ходит много разных слухов, кому именно выпадет такая честь. Мне кажется, будет весьма приятно наблюдать за подобострастным поведением твоих былых врагов.

– Я совсем иначе представляю себе удовольствие. Что прикажешь мне делать? Целый день прохаживаться взад и вперед по улицам?

– Нет. Мы совершим небольшую прогулку, а потом я займусь делами. А ты можешь посетить магазины и чем-нибудь себя порадовать.

Они медленно прохаживались по главной улице. Кори оказался прав: угодничество со стороны тех, кто еще не так давно относился к ней с презрением, просто поражало. И все лишь потому, что она вышла замуж за состоятельного «саквояжника»-янки. Для горожан не имеет никакого значения, что он мало-помалу отнимает у них их же землю. Он богат и влиятелен, поэтому они осыпают его лестью.

– Можешь идти, дорогая, – произнес Кори, когда они оказались перед входом в его контору. Он слегка коснулся губами ее щеки, но перед этим успел угрожающе прошептать ей на ухо: – Не смей отворачиваться от меня здесь, на людях.

Застыв на месте, она ответила на его поцелуй. Он для виду одарил ее любящей улыбкой. Рэнс следовал за их экипажем верхом на лошади, и Кори, обернувшись к нему, еще раз напомнил, что он должен, держаться поблизости от Китти:

– Постарайся не слишком бросаться в глаза, но, если кто-нибудь только попробует ее задеть, будь наготове. Я хочу, чтобы она все время была под зашитой.

– И под присмотром, – съехидничала Китти, запахнув поплотнее шаль. – Почему бы тебе не привязать меня к столбу, как лошадь?

– Это выглядело бы не очень красиво. – Его губы искривились в усмешке, однако взгляд оставался холодным. – Рэнс знает, что у меня есть и другие причины приглядывать за тобой Я не хочу, чтобы ты бросилась к кому-нибудь из своих черномазых приятелей и стала умолять их помочь тебе устроить побег. С твоей стороны такая попытка была бы глупостью, а для маленького Джона означала бы верную гибель.

– Кори, если ты когда-нибудь сделаешь больно Джону, я убью тебя, клянусь!

Он щелкнул пальцами, и Рэнс выступил вперед.

– Уведи ее отсюда. Еще и недели не прошло, как замужем, а гляди-ка, уже стала настоящей мегерой, черт бы ее побрал!

Рэнс фыркнул и попытался схватить ее за локоть, но она увернулась:

– Только дотронься до меня, и я устрою здесь такую сцену, какую город никогда не забудет!

Она резко обернулась и, подобрав пышные юбки, направилась по дощатому тротуару. За спиной она услышала голос Кори, который повторил Рэнсу свое распоряжение держаться поблизости от нее. Хотя ей было приказано пройтись по магазинам, она гордо проследовала мимо них. Рэнс поравнялся с ней и тревожно произнес:

– Босс сказал, что вы собираетесь за покупками, миссис Макрей.

– Я знаю, куда иду, – отрезала она.

– Послушайте, миссис Макрей…

Китти не остановилась и продолжала идти своим путем, высоко подняв подбородок и глядя впереди себя. Рэнс семенил рядом.

– Я не могу позволить вам просто взять и уйти. Я не хочу устраивать скандал, но если вы сейчас же не вернетесь обратно к магазинам, мне придется взять вас на руки и отнести к конторе босса.

Она завернула за угол.

– Миссис Макрей, мне бы не хотелось прибегать к крайним мерам…

Он протянул руку, чтобы удержать ее, но она бросилась бежать.

– Эй, назад!

– Можешь выстрелить мне в спину, – поддразнила она его, взбежав вверх по ступенькам больницы.

Обернувшись через плечо, Китти не удивилась, заметив, что Рэнс разозлился. Однако в его глазах промелькнуло и кое-что еще. Страх? Но почему? Рэнс Кинсайд – человек грубый и порочный, и Кори всегда хвастался тем, что все в округе дрожат от страха перед Рэнсом, поскольку он пользуется такой дурной славой. Чего же сейчас он испугался? Рэнс побледнел и отступил от нее.

– Буду ждать вас за углом, – буркнул он, словно смирившись с поражением. – И не задерживайтесь, иначе я войду и выволоку вас наружу, даю слово.

Рэнс зашагал прочь. Какое-то время она следила за ним взглядом. Да, все верно. Она ясно видела в его глазах ужас.

Пожав плечами, Китти поспешила внутрь здания. Коридоры больницы уже не оглашались криками и стонами раненых и умирающих людей. Воздух не был спертым от запаха крови и разлагавшейся плоти. Она знала, что может без боязни выглянуть в окно на заднем дворе и не увидеть там огромную груду ампутированных рук и ног. Однако на широких планках пола все еще было заметно много темных пятен – за долгое время существования этого строения кровь успела впитаться в дерево.

Вокруг царила тишина. Китти остановилась на миг в дверях, вспоминая дольше месяцы, которые ей пришлось провести здесь.

Она не заметила, как кто-то подошел к ней.

– Китти? Что вы здесь делаете?

– Доктор Симс! Вы меня напугали. Я пришла навестить Мэтти Гласс. Она все еще здесь?

– К сожалению, да. – Он потянул себя за бородку и прикусил нижнюю губу, задумчиво уставившись на нее. – Почему вы пришли?

– Она… она была моей подругой, – ответила Китти.

– Сомневаюсь, что она захочет вас видеть. Она не желает видеться ни с кем. Кажется, почти все дамы графства уже побывали здесь, но она так никого к себе не подпустила.

– Пожалуйста, передайте ей, что я здесь, и спросите, не согласится ли она повидаться со мной?

Он кивнул:

– Только не удивляйтесь, если она откажется. Меня беспокоит состояние ее рассудка. Вряд ли она когда-нибудь снова придет в себя.

«Я бы могла объяснить вам почему», – подумала Китти, когда доктор отошел от нее. Она рассказала бы, что значит подвергнуться насилию – испытать унижение и позор. От этого у любой женщины может помутиться рассудок. Но она не станет объяснять – ему все равно этого не понять.

Китти внезапно почувствовала прилив сил, подобного которому не испытывала уже давно. Она прошла через ад, однако выжила! Кори Макрей стал для нее не менее опасным противником, чем в свое время Люк Тейт, но тогда ей удалось избавиться от него. Надо набраться терпения и ждать – рано или поздно ее час придет.

– Китти? Как ни странно, но Мэтти хочет видеть вас, – произнес, вернувшись, доктор Симс. – Следуйте за мной.

Он проводил ее в палату Мэтти. Китти вошла, закрыла за собой дверь и едва не закричала от потрясения. Мэтти Гласс всегда отличалась жизнерадостностью. Даже когда ее муж был убит на войне, ее искренняя вера в Бога помогала ей идти по жизни. Но женщина, которая лежала в постели, устремив на нее запавшие глаза, с посеревшим лицом и спутанными волосами, совсем не походила на ту Мэтти Гласе, которую помнила Китти.

Китти осторожно приблизилась к койке. Тонкие бескровные губы женщины расплылись в улыбке.

– Китти Райт. Как хорошо, что ты пришла!

Под влиянием внезапного душевного порыва они схватили друг друга за руки. Мэтти сжала пальцы Китти, глаза ее наполнились слезами, которые стекали тонкими струйками по ее впалым щекам.

– Это было ужасно, – прошептала она дрожащим голосом. – Ты даже представить себе не можешь…

– Нет, могу. – Китти сама с трудом сдерживала слезы. – Поэтому я и пришла к тебе, Мэтти. Прежде всего потому, что ты была мне верным другом, когда я так в этом нуждалась. И еще для того, чтобы разделить с тобой твою боль и скорбь. Со мной такое случалось, Мэтти, и не один раз.

Она села на стул у кровати и поведала женщине во всех подробностях обо всех ужасах, которые ей пришлось пережить, поделившись с ней тайнами, которые долю оставались скрытыми в глубине ее души. Слова давались ей с усилием, и несколько раз, вспоминая боль и унижение, которые ей пришлось испытать, Китти едва сдерживала подступавшие к горлу рыдания.

– Меня использовали, втоптали в грязь мою честь. Часто казалось, что гораздо проще искать смерть. Но я не стала этого делать, Мэтти. Я вынесла все и осталась в живых. Выживание – вот главное, и я уже успела в этом убедиться.

– Да благословит тебя Бог! – отозвалась Мэтти. – О, Китти, да благословит тебя Бог за то, что ты поделилась со мной. Тебе… тебе пришлось пережить намного больше, чем мне. Но ты не сдалась и не желала смерти, как это было со мной после той самой ночи.

– Тогда у меня не было ребенка. Я отвечала лишь за саму себя, а у тебя есть двое сыновей, о которых тебе надо думать.

– Да, да, это правда, – произнесла больная, охваченная чувством вины. – Я поддалась жалости к себе и совсем забыла о них. Кроме них, у меня больше никого не осталось. Я должна собрать все свои силы и всю волю, чтобы сопротивляться – ради моих мальчиков.

– Знай, если потребуется, я всегда готова прийти тебе на помощь.

Они обменялись улыбками. Настроение в комнате мгновенно изменилось, словно сквозь облака пробился солнечный луч.

– А теперь давай поговорим о твоем будущем, – бодро сказала Китти. – У тебя пока еще есть дом.

– Кори Макрей выкупил мою просроченную налоговую декларацию. – Свет померк в ее глазах. – Что делать, если я лишусь своего имущества?

– Мы с Кори теперь женаты.

Мэтти приподняла голову от подушки, глаза ее расширились.

– Нет, не могу поверить! Я слышала о том, что у тебя родился сын, и надеялась, что твой кавалерист скоро вернется и женится на тебе. О, Китти, Китти, неужели твоим мукам не будет конца? Как ты могла выйти замуж за этого человека? Он… он просто негодяй. Он… – Она запрокинула голову, на миг, зажмурила глаза и затем, подняв лицо, произнесла: – Прости. Я позволила себе лишнее. Теперь он твой муж, и, наверное, у тебя были основания согласиться на этот брак. Если ты его любишь, то это касается только тебя, а никак не меня.

– Нет, я его не люблю, – с жаром возразила Китти. – Я его ненавижу. Но у меня не было другого выбора. Он выкупил и мою декларацию. Мой малыш и я умирали от голода – в прямом смысле слова. Я оказалась совершенно беззащитной, и мне не к кому было обратиться за помощью. У тебя есть множество друзей, Мэтти. И каждый из них охотно придет тебе на выручку.

– О, как бы мне хотелось, чтобы моя земля не досталась этому человеку!

В ее голосе слышалась решимость, и Китти воспрянула духом. Мэтти не собиралась мириться с поражением. Еще не все потеряно.

– Тогда не дай ему забрать у тебя землю.

– Как я могу ему помешать?

– Поговори со своими друзьями. Возможно, им удастся собрать достаточно денег, чтобы покрыть твой долг и не позволить ему отнять у тебя дом. Держись, Мэтти, и сопротивляйся, насколько хватит сил. Встань с этой койки, соберись с духом и сделай все, чтобы не дать одному ночному кошмару разрушить всю твою жизнь. Подумай о сыновьях. Вспомни о погибшем муже. Неужели он хотел бы видеть тебя такой? Разве допустил бы, чтобы ты сдалась?

– Нет! – почти вскрикнула Мэтти.

– Тогда держись!

Женщины смотрели друг на друга, словно упрочивая тем самым существовавшие между ними невидимые узы.

– Я так и сделаю, – кивнула Мэтти. – У меня никогда не было желания обременять своих друзей, но я знаю, они охотно мне помогут. Я последую твоему совету, Китти.

Дверь открылась, и в палату с робким видом вошел доктор Симс. Прежде чем Китти успела задаться вопросом, чем объяснялось выражение его лица, за ним последовал Кори. На губах его играла улыбка, однако глаза зловеще поблескивали. Китти был знаком этот взгляд. Он пытался выглядеть любезным, но в глубине души кипел от ярости, и она знала почему. Кори говорил, что собирается нанести визит Мэтти и предложить ей значительную сумму за ее собственность. Китти понимала, что он стремился заполучить землю Мэтти, но в то же время не желал, чтобы люди обвиняли его в том, что он воспользовался беспомощностью вдовы.

– Китти, дорогая, – с трудом выдавил он. – Значит, ты решила нанести визит миссис Гласс? Сказала бы мне, куда ты собираешься, и мы бы пришли сюда вместе.

Китти встала, подмигнув Мэтти так, чтобы ни Кори, ни доктор Симс этого не заметили.

– О, я не думаю, что тебе было бы приятно, если бы я сопровождала тебя, дорогой. Насколько я понимаю, твой приход сюда носит далеко не светский характер. – Нагнувшись, она поцеловала женщину в лоб. – Мне пора идти, так как я еще должна успеть сделать кое-какие покупки. Вероятно, мне удастся в самом ближайшем времени еще раз заглянуть к тебе, но если нет, я надеюсь, ты придешь на наш прием. Я сама позабочусь о том, чтобы ты получила приглашение.

Кори нахмурился.

– Прием? – Мэтти изумленно моргнула. – Но мне кажется, что…

– Конечно, приходи. – Китти ободряюще улыбнулась ей, погладив Мэтти по плечу. – Не забывай, что ты дала мне слово встать с постели и вернуться к обычной жизни. Постарайся выбросить все случившееся из головы. Ты будешь на приеме, даже если мне придется прислать за тобой экипаж.

– Но я все еще в трауре…

– Тогда надень черное. А если у тебя нет подходящего черного платья, я прослежу за тем, чтобы тебе его прислали. – Она обернулась к Кори и с улыбкой спросила: – Не правда ли, дорогой?

– Конечно, конечно, – послушно произнес он. – Если ты хочешь успеть пройтись по магазинам, тебе лучше поторопиться. Я скоро возвращаюсь домой.

Кивнув напоследок Мэтти, Китти прошмыгнула мимо двери и доктора Симса и поспешила прочь из больницы. У Мэтти будет платье, решила она, направляясь быстрыми шагами к магазину одежды миссис Ривенбарк и не обращая внимания на Рэнса, который следовал за ней по пятам.

Весело напевая «Дикси», Китти открыла дверь в магазин Нины Ривенбарк. Едва она переступила порог, как колокольчик у входа зазвенел, и через несколько секунд полная женщина с красными щеками с трудом протиснулась через портьеру, отделявшую примерочную от остального помещения, шурша пышными юбками.

Восхищенно всплеснув руками, хозяйка магазина произнесла:

– О, я так рада, что вы зашли! Мы займемся примеркой, и к тому же у меня как раз есть та материя, какую хотел ваш муж. Вы будете просто в восторге, когда увидите, как изумительно зеленый шелк подходит по цвету к изумрудам Я взяла с собой образец ткани в ювелирную лавку Гидденса, и они вынули украшения из сейфа, чтобы я сама в этом убедилась. Силы небесные, это надо было видеть!

– Я здесь не для примерки, миссис Ривенбарк. По правде говоря, я зашла лишь на минуту. Мне бы хотелось взглянуть, что у вас имеется в продаже из черного крепа.

– Черного крепа? – удивилась Нина. – К несчастью, у меня всегда есть под рукой платья из черного крепа. Одному Богу известно, сколько женщин в нашем городе носят траур. Но почему вас это интересует?

Китти объяснила ей вкратце, в чем дело.

– Разумеется, я позабочусь о бедняжке и думаю, ей только пойдет на пользу, если она снова станет выезжать в свет и чаше бывать среди людей. Я слышала, она совсем зачахла в больнице. Завтра же отправлюсь туда сама и сниму с нее мерки, и если не окажется платья подходящего размера, я что-нибудь для нее перешью.

– Включите стоимость ее платья в мой счет, – распорядилась Китти.

– Да, конечно. А теперь, пока вы здесь, позвольте показать вам зеленый шелк. Уверена, вы и мистер Макрей останетесь довольны.

Она зашла за портьеру и вернулась с большим рулоном великолепного зеленого щелка, блестящего как листья магнолии, и переливающегося при солнечном свете.

– Очень мило, – пробормотала Китти, тщетно стараясь изобразить восторг.

Раздался звонок, и, едва обернувшись, Китти услышала ехидный смех Нэнси Уоррен Стоунер.

– Кого я вижу! Миссис Китти Макрей. Какой приятный сюрприз! Может быть, мне следует сделать реверанс в вашем присутствии, мадам?

Китти снова подумала, что Нэнси могла бы показаться красивой, если бы ее отвратительный характер не отражался на лице. Голову она запрокинула назад, глаза прищурила. На ней был плащ для верховой езды из дорогого синего бархата с капюшоном, обшитым белым мехом, – он ей очень шел. Нэнси отбросила капюшон и, пригладив волосы, спросила:

– Итак, Китти, должна ли я сделать реверанс или нет? Китти предпочла не обращать на нее внимания и обернулась к миссис Ривенбарк:

– Да, этот шелк чудесен, и я уверена, что платье получится прекрасное. Ждать мне вас завтра у себя для примерки?

– Да, разумеется. Я выеду из города рано утром, и мы сразу же приступим к работе.

– Тогда всего вам хорошего.

Она попыталась проскользнуть мимо Нэнси, но ее соперница быстро сделала шаг в сторону, преградив ей путь.

– Стало быть, не хочешь со мной разговаривать, Китти?

– Наши разговоры никогда ни к чему хорошему не приводили. Не вижу смысла попусту тратить время друг друга.

– Зато я вижу. Я собиралась нанести вам визит, а эта случайная встреча избавила меня от лишних хлопот. Помимо всего прочего, я так и не поздравила тебя с тем, что при помощи уловок тебе удалось женить на себе Кори Макрея.

– Я не ожидала от тебя поздравлений и не нуждаюсь в них, – отозвалась Китти. – А теперь, если ты меня извинишь…

Китти сделала шаг вправо, но Нэнси опять встала на ее пути:

– Нет, ты выслушаешь меня. Это не займет него времени. Полагаю, поздравления тут вполне уместны. Для тебя было очень выгодно выйти замуж за состоятельного человека, который помог тебе добиться высокого положения в обществе и дал свое имя твоему незаконному отпрыску.

Китти твердо решила не позволить Нэнси вывести ее из себя:

– Я принимаю твои поздравления и прошу оставить свои замечания при себе. Нам больше нечего сказать друг другу.

– О нет, как раз напротив. Так получилось, что я теперь замужем.

– Ты всегда была замужем. Ты ведь так и не удостоверилась, что Дэвида нет в живых. Когда я видела его в последний раз, он был в добром здравии.

– Дэвид мертв. – В голосе Нэнси звучала ненависть. – Я вышла замуж за Джерома Дантона. Он богат, даже очень богат, но по милости твоего мужа, проклятого «саквояжника»-янки, люди стали косо на него смотреть. Они взваливают на него вину за все, что происходит в округе, хотя на самом деле виноваты Кори Макрей и его наемные головорезы.

Китти пришла в изумление. Она не слышала о том, что Нэнси и Джером поженились. А Нэнси между тем продолжала:

– Теперь они обвиняют Джерома в том, что случилось с вдовой Гласс. Джером бы никогда не допустил ничего подобного.

– Я не говорила, что в этом виноват он, – заметила Китти.

– Я думаю, на самом деле ответственность за насилие, учиненное над Мэтти Гласс, несут твой муж и его люди. Они нарочно подстроили все так, чтобы вина пала на ночных налетчиков. Все считают Джерома их предводителем.

– Их больше не называют ночными налетчиками или «Комитетом бдительности». Теперь их именуют ку-клукс-кланом, и я уверена, что ими верховодит твой муж. Я была рядом в ту ночь, когда его люди убили Гедеона, видела, как его мать скончалась от сердечного приступа. Они подожгли мой дом и амбар, уничтожили все, что у меня было, а потом оставили меня лежать на промерзлой земле, в родовых муках. Мы оба – и я, и ребенок – могли погибнуть.

– Ложь! – Лицо Нэнси покраснело, и Нина Ривенбарк бросилась вперед, чтобы ее успокоить.

– Нет, не ложь, – невозмутимо ответила Китти. – Твой муж хромает из-за пули, которую я выпустила ему в ногу. Разве он тебе об этом не рассказывал? Я целилась ему в сердце. Значит, если на него возводят обвинения, то это его собственная вина, а не моя или моего мужа.

– Мэтти изнасиловали люди Кори Макрея.

– Ты ничем не можешь этого доказать, а ведь это очень серьезное обвинение.

Китти защищала Кори отнюдь не из-за супружеской привязанности. Ей претила сама мысль о том, что он может быть связан с таким ужасным преступлением. Вряд ли даже у Кори могло хватить жестокости, чтобы приказать изнасиловать беззащитную женщину.

– Это правда! Так мне сказал Джером. Кори нужен участок Мэтти. Он выкупил ее налоговую декларацию. Джерому известно наверняка, что Кори однажды наведался к ней и предложил купить у нее землю. Он не хотел портить свою репутацию, выгнав из дома беспомощную вдову и ее детей. Но Мэтти наотрез отказалась. Она и Джерому сказала, что никогда не продаст ему свой участок, и он предпочел отступиться. Он не приказывал своим людям вернуться в дом Мэтти, изнасиловать ее и зверски избить детей. На следующую ночь после того, как это случилось, – продолжала мертвенно-бледная Нэнси, – какие-то люди постучались к нам в дверь и уже собирались силой выволочь Джерома из дома и линчевать. Если бы он не держался настороже и не выставил охрану из своих друзей с ружьями наготове, он бы уже покоился в могиле. И все по вине Кори! Он приказал своим людям переодеться под ночных налетчиков, чтобы ответственность легла на Джерома. Нина Ривенбарк снова попыталась вмешаться:

– Пожалуйста, Нэнси, успокойся. Во всем этом нет никакой необходимости.

– Замолчи! – взвизгнула Нэнси, опрокинув на пол витрину с товаром. – Лучше держись от этого в стороне. Или ты забыла о том, что по вине этой шлюхи погиб один из наших самых доблестных солдат?

– Я не питаю к тебе ненависти. Мне просто тебя жаль, – вставила Китти, прежде чем Нэнси успела поведать во всех подробностях историю Натана. – О, Нэнси, – добавила она шепотом, – давай похороним прошлое раз и навсегда. Одному Богу известно, сколько боли причиняют воспоминания. Мы уже достаточно настрадались.

– О! – Обе женщины обернулись в сторону Нины Ривенбарк, которая не скрывала своего облегчения. Нина протиснулась мимо них к входу, где стоял Кори Макрей.

– Так и знал, что найду тебя здесь, дорогая. – Губы Кори коснулись ее щеки, и на этот раз она не отвернулась Он весь напрягся, заметив царившее в воздухе напряжение. Переведя взгляд с жены на Нэнси, а затем на Нину, он нахмурился: – Что-нибудь не так?

– Нет, все в порядке, – отозвалась Китти, по-видимому, слишком быстро, так как его брови взметнулись вверх с подозрением. – Нэнси и я говорили о том, что надо забыть прошлое. Я собиралась пригласить ее и ее нового мужа на наш прием.

Кори, будучи человеком весьма искусным по части притворства, любезно улыбнулся Нэнси:

– Я только сегодня узнал о твоем бракосочетании с мистером Дантоном. Поздравляю…

Китти ждала. Осмелится ли Нэнси швырнуть свои обвинения в лицо Кори?

Внезапно Нэнси преобразилась. Теперь она вся источала обаяние и, сделав легкий реверанс, с улыбкой произнесла.

– Благодарю тебя, Кори, это так великодушно с твоей стороны. Джером и я будем иметь удовольствие передать вам наши поздравления, когда прибудем на прием. – Обернувшись к Китти, она протянула ей руку, и Китти вежливо коснулась ее. – Я признательна тебе, Китти, за твое любезное приглашение. Мы ни за что на свете не упустим такого случая, поверь.

В глазах ее появился холодный блеск, ладонь стала липкой. Китти разжала руку и пробормотала, что надеется вскоре ее увидеть. Она понимала, что Нэнси не оставит своих попыток отомстить ей, но по крайней мере она сделала шаг к примирению.

Нэнси покинула магазин, и глаза Кори переметнулись к разбитому стеклу и перьям, разбросанным по полу. Нина Ривенбарк уже открыла рот, собираясь что-то сказать, но Китти взглядом заставила ее замолчать:

– Я натолкнулась на угол витрины, так глупо. Миссис Ривенбарк и я как раз хотели навести тут порядок, когда сюда случайно зашла Нэнси. Ну вот, давайте-ка лучше примемся за дело.

Наклонившись, она начала подбирать перья, но ее остановил Кори, обхвативший ее запястье:

– Уверен, что миссис Ривенбарк не захочет видеть одну из своих самых ценных клиенток за работой, которая больше пристала слугам, моя дорогая. – Голос его звучал натянуто, и Китти поняла, что он был чем-то до крайности раздосадован. Он обратился к Нине, снова становясь воплощением любезности: – А сейчас, раз уж я здесь, мне бы хотелось взглянуть на зеленый шелк, который вы выбрали для платья моей жены. Надеюсь, его цвет хорошо сочетается с изумрудами?

– О да, мистер Макрей. Вы наверняка останетесь довольны. Я отнесла отрез в ювелирную лавку Гидденса, и там они вынули для меня украшения из сейфа. Бог ты мой, как они великолепны! Поистине, достойны королевы!

Кори обвил рукой талию Китти:

– Она и есть королева, миссис Ривенбарк, – моя королева, и я хочу, чтобы об этом знал весь свет.

Миссис Ривенбарк показала ему материал, и Кори выразил свое одобрение. Затем он пожелал ей удачного дня и вывел Китти наружу, крепко обхватив пальцами ее локоть, едва оказавшись на улице, он почти поволок ее по тротуару в сторону экипажа.

– В чем дело? Мне больно. Отпусти!

– Отпущу тебя, когда усажу в экипаж, – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Нам нужно кое-что обсудить, моя дорогая.

Хьюго ждал возле экипажа, готовый усадить в его Китти. Сам он пристроился на козла рядом с кучером, как и по дороге в город. Китти откинулась на мягкие, обитые бархатом сиденья, чувствуя себя неуютно, как будто она была отделена от всего остального мира. А вид впереди заслоняли спины Хьюго и кучера.

Кори опустился на сиденье рядом с ней. Когда она попыталась отодвинуться, как это уже было по пути в город, он грубо привлек ее к себе и крикнул Хьюго, чтобы немедленно трогали.

– О чем ты говорила с той женщиной? – прошипел он прямо ей в лицо.

– С Нэнси? – Не кто иной, как он сам, хотел пригласить Нэнси на прием, чтобы посмеяться над ней.

Она передала ей приглашение под влиянием минутного порыва, как последний шаг к перемирию. Она уже собиралась объяснить все это Кори, но тот резко прервал ее:

– Я говорю не о ней. Я имею в виду Мэтти Гласc. Она увядала на глазах и была совершенно подавлена, так что даже кормить ее приходилось силой. Теперь же снова полна отваги, как будто с ней ничего не случилось. Я сделал щедрое предложение выкупить у нее землю, чтобы она могла переехать в город, где жизнь намного безопаснее, но она рассмеялась мне в лицо! Сказала, что найдет способ уплатить долг с любыми процентами, какие я потребую, и выкупить у меня налоговую декларацию. Она не станет продавать свой участок. Ни за что на свете!

– Что ж, тем лучше для нее, – рассмеявшись, ответила Китти, не обращая внимания на зловещее выражение его лица. – Ей необходимо во что бы то ни стало сохранить за собой свой участок. Знаешь, Кори, для некоторых людей их земля – это все. Только она и связывает их с жизнью. Если ее отобрать, то у них не останется ничего. Этот участок – единственное, что еще может удержать Мэтти от безумия. Я дала ей понять это, и к ней снова вернулись силы, в которых она так нуждалась. Я горжусь ею. Думаю, она справится с любыми испытаниями.

– Что ж, посмотрим. Но я положил глаз на ее имущество, а я всегда получаю то, что хочу.

– Не всегда. На этот раз ты потерпишь поражение. У Мэтти много друзей, и они совместными усилиями помогут ей, так же как она сама неоднократно выручала их в прошлом. Скоро ты убедишься, Кори, что далеко не все можно приобрести за деньги.

– Однако я ведь купил тебя, разве не так? – язвительно заметил он.

– Ты не купил меня, Кори, – отрезала она и задрожала от горячего желания запустить ногти прямо в его самодовольное лицо. – Ты сделал меня уязвимой, беспомощной и таким образом довел меня до той черты, за которой уже не было выбора. Если бы мне не приходилось думать о благополучии моего сына, твоя затея никогда не увенчалась бы успехом. Я бы скорее умерла от голода, чем вышла бы за тебя замуж.

Челюсть Кори дернулась, грудь тяжело вздымалась. Ноздри его раздувались от злобы, а руки, оторвавшись от ее плеч, потихоньку подбирались к самому ее горлу. Однако Китти не дала волю страху.

– Где же твоя гордость? – поддразнила она. – Только посмотри, на какие ухищрения тебе пришлось пойти, чтобы заставить меня выйти за тебя замуж. Ты часто хвастался тем, сколько женщин было у тебя до встречи со мной, однако ты прибегнул к обману, чтобы заполучить меня. При всем твоем богатстве и влиянии у тебя нет понятия о чувстве собственного достоинства.

Он сдавил пальцами ее нежную кожу, и она вцепилась в его руку, пытаясь перевести дух.

– Я бы мог убить тебя прямо сейчас, дорогая, если бы мне наскучило твое тело. Но я пока еще не устал от него, так что следи за каждым свои шагом и держи язык за зубами, иначе это случится гораздо скорее, чем я сам предполагаю. Помни о своем ублюдке. Я с такой же легкостью могу убить и его. Перестань сопротивляться мне, Китти, не забывай своего места, не то вынудишь меня пойти на крайний шаг, а мне этого не хочется. Теперь из-за тебя возникли затруднения с Мэтти, и мне придется потратить много лишнего времени и денег, чтобы заполучить ее землю. Но я добьюсь своего, чего бы мне это ни стоило. Перестань противиться Мне, слышишь? Как бы страстно я ни желал тебя, у любого терпения есть предел.

В последний раз сжав ей горло, он отпустил ее, глядя с торжествующей улыбкой, как она откинулась на сиденье, потирая шею и приоткрыв рот, чтобы вздохнуть. Очень медленно ее лицо из синеватого сделалось розовым, затем приобрело оттенок слоновой кости.

Китти, широко открыв глаза, смотрела на него, сердце в ее груди колотилось. До какой же степени должен помутиться его рассудок, если он не моргнув глазом едва не задушил ее собственными руками и рассуждал об убийстве ребенка?

– Хьюго! – крикнул Кори, не сводя с нее глаз. На его лице по-прежнему играла та самая злобная, торжествующая улыбка, которая вызывала у нее такое отвращение. – Хьюго, заверни на ближайшей развилке, не важно, в каком месте.

– Слушаю, мистер Макрей! – отозвался Хьюго не оборачиваясь, и отдал распоряжение кучеру.

– Что… что ты собираешься делать? – прошептала Китти, все еще охваченная ужасом. Неужели он решил идти до конца и расправиться с ней?

– Я намерен преподать тебе небольшой урок, моя дорогая. Хочу взять то, что принадлежит мне. Ты так возбуждаешь меня, когда в твоих глазах сверкает гнев.

Она почувствовала прилив отвращения, когда он взял ее руку и поднес к своей возбужденной плоти. Он не отрываясь смотрел на нее, когда кучер направил лошадей по покрытой ухабами тропинке, осадив их далеко в стороне от главной дороги.

– Оставьте нас, – приказал Кори обоим слугам, и те тотчас повиновались – А теперь, – произнес он, шаря глазами по ее телу, – раздевайся.

– Как? Нет, умоляю, Кори, только не здесь. Я замерзну.

– Хочешь вернуться домой в платье, разорванном в клочья? Делай, что говорю. Я желаю видеть тебя полностью обнаженной. И хватит спорить, Китти. Мое терпение иссякло. Раздевайся, и поскорее.

В тесном, тряском экипаже сделать это оказалось не так просто. Кори помог ей расстегнуть крючки на спине платья, стянув его через голову, снял обручи кринолина и выбросил на землю. За ними последовали панталоны и нижняя рубашка.

– Как ты прекрасна! Он обхватил руками ее груди, жадно прильнув к ним поцелуем. – О, Китти, не будь ты так прекрасна, вряд ли бы я стал с тобой мириться. Но ты поистине поразительное создание.

Разведя ей в стороны ноги, он не отрываясь смотрел на самые интимные части ее тела. Лицо Китти вспыхнуло от унижения. Затем он раздвинул ее бедра еще шире, заставив откинуться на спинку сиденья. Она чувствовала его грубые, резкие выпады и стиснула зубы, сжала кулаки, молясь, чтобы все кончилось как можно скорее. Он двигал бедрами с такой неистовой силой, что экипаж раскачивался. Лошади постукивали копытами и фыркали.

Движения Кори постепенно становились все быстрее и быстрее. Его язык проник между ее губами, словно он хотел поглотить ее целиком.

И, наконец, последний резкий выпад, глухой звук и стон, свидетельствовавшие о том, что все позади.

– Со дня на день я добьюсь того, чтобы это длилось часами. Я чувствую, – произнес он хвастливо. – А теперь приведи себя в порядок. Мы едем домой, и там я преподам тебе достойный урок.

– О чем ты говоришь? – испугалась Китти, вспомнив о потайной комнате под замком на верхнем этаже.

– Скоро узнаешь. Я хочу, чтобы ты уяснила раз и навсегда, что твой пылкий нрав необходимо обуздать. Ни к чему было заходить к Мэтти Гласс.

– Кори, я просто сказала ей, что ее жизнь не кончена.

– И не подстрекала ее во что бы то ни стало удержать за собой землю?

Китти не решилась взглянуть ему в глаза и ничего не ответила.

– Я так и думал, – удовлетворенно произнес он. – Как только она открыла рот, я сразу понял, что это ты вбила ей в голову подобные мысли. Что ж, моя дорогая женушка, я проучу тебя так, чтобы впредь ты не вмешивалась в дела собственного мужа.

Страх плотным комком застрял в горле у Китти.

– Кори, что ты со мной сделаешь?

Он промолчал, и весь остаток пути упорно отказывался разговаривать с ней, а Китти не осмеливалась задавать вопросы из опасения разгневать его еще больше.

Они подъехали к дому. Китти взбежала по ступенькам на крыльцо и не остановилась до тех пор, пока не оказалась в комнате Джона. Ребенок мирно спал, но она схватила его на руки и крепко прижала к груди. Боже, как же она его любила! Он моргнул спросонья, улыбнулся, что-то радостно воркуя, и прижался к ней. Сын – единственное, что имеет значение в ее жизни. Несмотря на то что Кори укорял ее за чрезмерное внимание к ребенку, Китти проводила с ним почти каждую свободную минуту, дарила ему свою любовь и заботу, находя в нем опору, удерживавшую ее от безумия.

– Я найду выход для нас обоих, милый, – бормотала она, потершись губами о светлый пушок на его голове, который с каждым днем становился все темнее.

К счастью, Кори в тот вечер оставил ее одну. Она рано удалилась к себе, погрузившись в беспокойную дремоту, и каждую минуту опасалась, что он придет в комнату.

Вздрогнув, она проснулась. Из-за краев тяжелых бархатных портьер в комнату проникал солнечный свет, но Дульси не пришла, чтобы ее разбудить. Отбросив в сторону покрывало, она на цыпочках проследовала по покрытому коврами полу, чтобы самой раздвинуть портьеры. С удивлением обнаружив, что было уже светло, она перевела взгляд на каминные часы. Было уже почти десять часов утра! А ведь она всегда просыпалась не позже восьми, чтобы искупаться, переодеться и поспешить в комнату Джона, с которым обычно проводила все утро. Что случилось с Дульси?

Натянув на себя халат, она бросилась прочь из спальни. Дверь в детскую была закрыта. Китти распахнула ее, готовая сурово отчитать Дульси за то, что та вовремя не разбудила ее.

В комнате никого не было! Китти бросилась к колыбели. Она тоже была пуста, и молодая женщина поднесла руку к губам, чтобы подавить крик, готовый вырваться из глубины ее души.

И тут она заметила Кори. Он стоял в дверном проеме, прислонившись к косяку и сложив руки на груди.

– В чем дело, любимая? Ты, похоже, чем-то расстроена. И все еще в халате – в такой час! Ай-ай-ай! – Он криво улыбнулся ей, зловеще приподняв уголки губ. – Ты стала слишком ленивой. Или, может, тебе нездоровится? Хочешь, я вызову доктора Симса? Не исключено, что у тебя рецидив.

– Где мой ребенок? – прошептала она, приблизившись к нему нетвердой походкой. Сердце в ее груди бешено колотилось.

– Ах да, ребенок! – Он по-прежнему улыбался. – Видишь ли, Китти, как я уже говорил вчера, я не потерплю никакого вмешательства в мои дела и не намерен больше мириться с твоими выходками. Ты должна привыкнуть к тому, что у тебя есть свое место, и не выходить за рамки дозволенного. Поэтому, чтобы преподать тебе соответствующий урок, я отослал отсюда Дульси вместе с твоим сыном. Они останутся у моих друзей в Роли, по крайней мере, до приема. У тебя и без того будет достаточно хлопот, чтобы еще по своему обыкновению возиться с ребенком. Но Дульси и Джон могут задержаться там и на более долгий срок. Все будет зависеть от того, как поведешь себя ты. Когда я удостоверюсь в том, что ты превратилась в верную, преданную жену и больше не доставляешь мне хлопот, – тогда получишь обратно своего сына. Так что все в твоих руках.

Гнев волной пробежал по всему ее телу, словно молния, ударившая в гигантский дуб.

– Негодяй! – вскричала она, растопыривая пальцы, словно собираясь впиться ногтями ему в лицо. – Я убью тебя! Ты не имеешь права отнимать у меня моего ребенка…

Едва она коснулась его, как Кори протянул руку и ударил ее по лицу с такой силой, что Китти рухнула на пол. Она попыталась подняться, все еще крича и ловя ртом воздух, но он хладнокровно поставил одну ногу в ботинке ей на грудь, надавив так, что она осталась лежать на месте.

– Ты только осложняешь все своим поведением, Китти, – тихо предупредил он.

Она продолжала спорить, а он постепенно терял терпение и, наконец, запустил пальцы в ее длинные золотистые волосы и резким движением поднял ее на ноги. Заем принялся методично бить то по одной щеке, то по другой, пока ее крики не превратились в приглушенные всхлипывания. Только тогда он отпустил жену, и она с шумом рухнула на пол.

– Повторяю, дорогая, только от тебя одной зависит, когда твой сын вернется в этот дом и вернется ли вообще. Будь паинькой, не давай мне повода для недовольства, и я прикажу Дульси привезти его сюда. В противном случае кто знает, что может случиться с твоим отродьем? Мои друзья богаты, бездетны и будут только рады его усыновить.

– Ты не поступишь так со мной! Ради всего святого, Кори, имей жалость! Не забирай у меня ребенка!

– Я уже это сделал. Ты сама меня на это толкнула. Прежде чем мы с тобой поженились, между нами существовало соглашение. Я выполнил до конца свою часть сделки, ты же и не подумала выполнить свою. Сопротивлялась мне на каждом шагу, спорила со мной, вела себя дерзко, неуважительно. Я этого не потерплю. Твой вчерашний визит к Мэтти Гласс явился последней каплей. Ты поставила меня в крайне неудобное положение. Я твердо намерен заполучить ее землю, и теперь придется найти какой-нибудь другой способ вынудить ее согласиться на продажу, не выселяя из дома в законном порядке и не создавая себе славу бессердечного чудовища. Черт возьми, Китти, зачем тебе понадобилось вмешиваться во все это?

– Не поступай так со мной! – Китти попыталась встать, щеки ее горели – Кори, я сделаю все, что ты захочешь, но только, умоляю: верни Джона. Он все, что у меня есть.

– Тем дороже он будет для тебя, когда снова окажется рядом, не так ли? – Он усмехнулся, проведя кончиками пальцев по ее покрасневшим щекам. – Я думаю, в конце концов, у нас все получится, Китти. Мне кажется, этого небольшого урока вполне достаточно, чтобы раз и навсегда запомнить свое место в этом доме. Тогда нам удастся избежать в дальнейшем повторения этих неприятных сцен. А теперь нам, пожалуй, лучше пойти в спальню, и там ты покажешь, как стремишься мне угодить. Я хочу видеть, какая любящая и чуткая у меня жена. И помни: я приму в расчет все твои поступки, прежде чем решить, стоит ли мне приказать Дульси привезти ребенка обратно.

Китти покинула детскую и, пройдя через коридор, вошла в спальню. Кори следовал за ней по пятам. Войдя, он закрыл дверь и запер на замок. Она стояла неподвижно, глядя в окно.

– Иди сюда, – распорядился Кори.

Она повиновалась и, обернувшись, увидела его обнаженным на постели.

– Давай, – рассмеялся он, – покажи, как страстно ты хочешь меня, моя возлюбленная женушка. Я жду. – Он сжал пальцами разбухшую плоть.

Холодными, негнущимися пальцами Китти сняла халат, бросив его на пол, стянула с себя нижнее белье и осталась стоять перед ним обнаженной. Он чуть не задохнулся от восхищения.

– Сделай так, чтобы это длилось как можно дольше, дорогая… – Он раскрыл ей объятия, глаза его затуманились. – Покажи, насколько ты меня уважаешь.

Едва не теряя сознания от душевной боли, Китти направилась к постели. Она понимала, что от нее требовалось.