Горячие сердца

Глава 18

Джекоб сидел перед камином, в котором потрескивало пламя, качая на руках маленького Джона. На лице его отражалось неодобрение, пожелтевшие глаза следили за Китти, которая, собравшись с силами, направилась к закрытой двери лачуги, за которой ее ждал пронизывающий холод.

– Мисс Китти, я все же думаю, вам лучше остаться дома. Вы не знаете, сколько времени придется ждать, прежде чем кто-нибудь проедет мимо, а тем более согласится вас подвезти.

Она повязала шаль вокруг головы и плеч и бросила тревожный взгляд на ребенка:

– Я должна попытаться, Джекоб. С тех пор как приходил мистер Дантон, прошла уже целая неделя, мне надо одолжить деньги в банке и выяснить все насчет налогов. Деньги понадобятся и на врача для Джона. Мне не нравится, что у него так долго не проходит простуда. Он часто будит меня по ночам своими хрипами, и ты сам слышал, как он кашляет. Ему нужны лекарства и врач.

Джекоб вздохнул, понимая, что, если хозяйка твердо решила настоять на своем, спорить с ней бесполезно. Он тоже был бы рад видеть доктора в их лачуге – маленький Джон серьезно болен. Если бы Ноли была здесь, сокрушался про себя Джекоб, она бы знала, что делать.

Китти подошла к креслу, где сидел Джекоб, и, нагнувшись, поцеловала младенца в лобик.

– Он весь горит, – пробормотала она обеспокоенно. – Я должна поспешить, Джекоб, если хочу вернуться после полудня. Я не стану задерживаться ни в банке, ни в налоговом управлении и затем найду врача. Заплачу ему, чтобы он доставил меня назад в своем экипаже.

– Вы спросите там о капитане? – Джекоб поднял на нее глаза, не скрывая тревоги. – Написали еще одно письмо, чтобы отослать его генералу Шерману?

– На оба твоих вопроса я отвечаю «да». – Она улыбнулась, но улыбка получилась натянутой. – Ну, мне пора, Джекоб. Надо будет еще в городе купить самое необходимое. Кстати, как там корова? Неужели ее совсем нечем кормить?

– Мистер Макрей на прошлой неделе прислал немного сена…

Китти, стоявшая уже у самой двери, при этих словах резко обернулась.

– Ты ничего не говорил мне об этом!

– Я подумал, что у вас и без того хватает хлопот с больным ребенком, мисси. И я знаю, как вы приходите в ярость каждый раз, когда мистер Макрей что-нибудь присылает.

Китти сжала губы, решив не обсуждать сложившееся положение.

– Постараюсь вернуться как можно скорее, – произнесла она, открывая дверь и чувствуя прикосновение ледяного ветра к лицу.

Она собиралась отправиться в город на следующий же день после визита Джерома Дантона, но погода начала портиться. Беспрестанно падал мокрый снег, покрывая все вокруг тонкой ледяной коростой. Казалось, будто некий художник опустил свою кисть в прозрачный раствор и расписал все вокруг мерцающей и переливающейся, словно кусочки хрусталя, краской. Китти признавала, что картина, представшая ее взору, поражала своей красотой, но в ней присутствовало и нечто зловещее.

Осторожно ступая по обледеневшей колее, Китти смотрела вниз на голую, мерзлую землю, думая о том, какое уныние навевало на нее это зрелище. Казалось, будто земля уже никогда не даст жизнь новым росткам, будто мир вокруг нее умер и никого, кроме нее, не осталось в живых.

Наконец она достигла обочины дороги, пустой и заброшенной, и долго стояла, чувствуя, как ее до самых костей пробирает озноб. Прошло, наверное, часа два, а она все переминалась с ноги на ногу и притопывала, пытаясь согреться. Тут до нее донеслось долгожданное цоканье копыт по покрытой льдом земле; вдали показался чей-то экипаж. Китти в отчаянии замахала руками, и когда экипаж подъехал поближе, она узнала сидевшего на козлах Фрэнка Томпсона с семьей.

Наклонившись вперед, он уставился на нее:

– А, Китти Райт! Какого черта ты тут делаешь, одна у обочины дороги, да еще на таком жутком холоде?

– Мне нужно добраться до города, мистер Томпсон, – обратилась к нему Китти. – Мой ребенок болен, и я должна найти для него врача.

Адела, жена Фрэнка, сидевшая рядом с ним, так и застыла на месте и надменно проворчала.

– Я не позволю, чтобы эта белая голытьба ехала в одном экипаже с нами, Фрэнк. Поехали.

Фрэнк в задумчивости дергал свою бороду.

– Постой, Адела. Китти никогда не делала нам ничего дурного, и ты сама слышала, что ее ребенок болен. Что плохого, если она поедет на задке фургона?

– Миссис Томпсон, у меня нет ни лошади, ни мула, и мне необходимо добраться до Голдсборо. Пожалуйста, пустите меня в фургон! – Она уже не просила, а умоляла, так как не могла позволить гордости взять верх над собой, когда речь шла о ее малыше.

Адела бросила на нее взгляд, полный такой ненависти и отвращения, что Китти даже отступила, потрясенная выражением глаз женщины.

– Уж не думаешь ли ты, что мы появимся в Голдсборо с такой, как ты, в нашем экипаже? – завопила она. – Все знают, кто ты такая, Китти Райт. Белая голытьба! И если твой ублюдок-сын болен, то это кара Божья за все твои грехи. Тебе мало было того, что из-за тебя погиб такой достойный человек, как Натан Коллинз, мало было забеременеть от того, кто его убил! Ты еще посмела кичиться своим падением, живя тут без мужа, так чтобы все вокруг знали, что ты собой представляешь.

Фрэнк коснулся руки своей жены, слегка встряхнув ее:

– Довольно, Адела!

Она отмахнулась от него:

– Нет, не довольно! Она давала убежище черномазому разбойнику, объявленному вне закона. Люди из ку-клукс-клана сожгли дотла ее дом, и даже этого урока ей оказалось мало. Поедем, Фрэнк. Не хочу, чтобы видели, что я разговариваю с ней!

– Китти однажды пришла нам на помощь, когда один из наших мальчиков заболел, Адела, – напомнил ей Фрэнк, в голосе его слышалось сочувствие. – Мне кажется, подвезти ее до города – самое малое, что мы можем для нее сделать. Она простудится, если будет и дальше стоять на таком ужасном холоде.

При одном упоминании Фрэнка об их сыне лицо Аделы побагровело от ярости.

– Если она так опытна в уходе за больными, пусть сама и поможет своему отродью! – взвизгнула она. – А Пола она спасла лишь для того, чтобы он потом отправился на войну и там погиб от руки янки, возможно, ее собственного любовника или этого грязного предателя, ее папаши. Говорю тебе, я этого не потерплю!

Она выдернула кнут из рук мужа, застав его врасплох.

Китти подумала, что Адела собирается подстегнуть лошадей, но вовремя сообразила, что она хотела ударить ее. Поспешно отпрянув назад, Китти оступилась и упала на обледеневшую землю, ободрав себе ладони, и как раз в эту минуту кожаный кнут опустился всего лишь в нескольких дюймах от ее лица.

– Ты сошла с ума, женщина? – Фрэнк Томпсон силой вырвал кнут из рук жены. – Когда вечером вернемся домой, тебе не миновать хорошей взбучки. Подумать только, хотела ударить бедняжку кнутом! Или ты и впрямь спятила?

– Никуда я с ней не поеду. Скорее сама вылезу из экипажа. Что подумают мои знакомые? Нэнси Уоррен Стоунер – моя троюродная сестра, и она рассказывала мне, как эта… эта блудница разрушила ее помолвку с Кори Макреем. И не смей грозить мне взбучкой, Фрэнк Томпсон! Сейчас же гони лошадей.

Китти с трудом поднялась с земли, стараясь сохранить достоинство. Ее руки и колени, которые она, по-видимому, тоже поцарапала при падении о лед, были все в ссадинах, однако она не хотела, чтобы эти двое поняли, какую боль они ей причинили. Глядя прямо в глаза Фрэнка, она произнесла спокойно и холодно:

– Я признательна за заботу, но вам, пожалуй, лучше ехать. Не хочу больше доставлять хлопот.

Затем она обернулась к жене Фрэнка. В ее фиалковых глазах вспыхнул гнев, и Адела неожиданно для себя поежилась от страха.

– Мне не все равно, с кем я поеду. – Голос Китти был таким же ледяным, как и мир вокруг них. – Поэтому я лучше подожду другого экипажа. Что же до вашей родственницы, миссис Томпсон, то знайте: она никогда не была помолвлена с Кори Макреем, и он даже не собирался жениться на ней. Она была его любовницей и жила с ним во грехе. Он сам мне так сказал.

– Это ложь! – возмущенно крикнула Адела, когда Фрэнк щелкнул кнутом и лошади двинулись вперед. Повернувшись на своем сиденье, она не переставала вопить: – Белая голытьба вроде тебя всегда старается унизить приличных людей. Я знаю, кто ты такая, Китти Райт! Ты не достойна жить в порядочном обществе!

Китти осталась стоять на месте, понурив плечи и медленно качая головой. Ей хотелось сказать этим людям больше, может, пустить в ход оскорбления, но, Бог свидетель, она никогда не позволит себе опуститься до их уровня!

Так прошел еще час или два, а Китти все еще расхаживала взад и вперед на пронизывающем холоде. Она понимала, что, если в самом скором времени на дороге никто не появится, ей придется вернуться домой и повторить свою попытку на следующий день, а время было для нее сейчас, как никогда, дорого. Затем, к ее огромному облегчению, мертвую тишину вновь нарушило цоканье копыт. На этот раз это был старый негр, сидевший на деревянных козлах ветхого Фургона с вожжами в руках. Китти узнала в нем одного из работников с плантации Кори Макрея. Она что было силы замахала руками, и, когда фургон остановился, попросила подвезти ее до города. Негр, протянув смуглую руку, помог ей забраться в фургон.

По дороге в город они беседовали между собой о слугах Кори, которых Китти хорошо знала. Бен – так звали негра – сообщил ей, что все они живы и здоровы. По его словам, Дульси будет рада получить от нее весточку, однако очень расстроится, узнав о болезни малыша.

– И мистер Макрей тоже будет огорчен. Дульси говорила, что ему очень не хватает мальчика. Я слышал, как она упомянула об этом в разговоре с моей прежней хозяйкой. Если верить Дульси, то мистер Макрей сам сказал, что из-за вашего малыша ему хочется жениться и обзавестись собственными детьми. Он сильно опечалился, когда вы забрали его и вернулись домой. И по вам он тоже скучает, мисс Китти.

– Он очень любезен, – пробормотала она в ответ, немного удивленная тем, что Кори соскучился по маленькому Джону.

Это тронуло ее, но, впрочем, есть немало мужчин, сильных и самоуверенных, которые умиляются при виде ребенка. Вероятно, Кори Макрей один из них и в его характере есть хорошие черты.

– Я вернусь сразу же, как только сделаю кое-какие покупки, – обратился к ней Бен, когда они приблизились к городу. – Я могу подождать вас где-нибудь поблизости и отвезти обратно.

– Я надеюсь найти доктора и привезти его с собой, Бен. Мне придется это сделать, так как я очень тревожусь за Джона. Но все равно спасибо тебе за помощь. Если мне не удастся разыскать доктора, а ты все еще будешь в городе, я с благодарностью приму твое предложение. Однако не задерживайся ради меня. Как только ты покончишь со своими делами, возвращайся к мистеру Макрею.

Он широко улыбнулся, обнажив искусно вырезанные из дерева вставные зубы:

– Хозяин вряд ли будет против, если я подожду тут немного, чтобы выручить вас, мисс Китти. Уж поверьте мне! – Он подмигнул, словно знал какую-то тайну.

Старый негр слез с фургона и помог выбраться Китти. Снова поблагодарив его, она оглянулась вокруг и обнаружила, что город выглядел опустевшим.

Внутри здания налогового управления царил холод. Худой, маленького роста человек в очках кинул на нее возмущенный взгляд из своего кресла, где он сидел, съежившись перед печкой.

– Что вам нужно? – спросил он нетерпеливо, потирая покрасневший нос мокрым платком.

– Вы сборщик налогов? – спросила она, не обращая внимания на его грубость.

– Да, я служу в налоговом управлении. Что вы хотите?

Она назвала ему свое имя.

– Хочу навести справки по поводу налога на мою собственность, бывшую ферму Джона Райта, которая теперь перешла ко мне. Я была здесь прошлой весной и уплатила свой долг.

Он отбросил плед, которым были прикрыты его костлявые ноги, подчеркивая каждым своим жестом, что ему неприятно неожиданное вторжение. Пусть себе сердится, подумала про себя Китти. Она его клиентка, а он получает плату за свою службу.

Пройдя через вращающуюся дверцу за высокую конторку, он нагнулся и скрылся из виду. Китти подошла к печке и встала поближе к теплу. Спустя некоторое время служащий выпрямился, держа в руках толстую бухгалтерскую книгу, которую затем с шумом положил перед собой на конторку. Облизнув кончик указательного пальца на правой руке, он принялся перелистывать страницы. Китти недоумевала, кто был этот человек. Она не встречала его здесь во время своего предыдущего посещения и вообще никогда раньше не видела в городе.

– А, вот! – Он вовсю улыбался, глаза его блестели. – Да, да, верно. Мисс Кэтрин Райт. Ваше имя числится в списке недоимщиков. Я, конечно, могу проверить в другом месте, но, судя по тому, что я здесь вижу, вами не внесен налог на собственность за шестьдесят пятый год…

Она подошла к конторке и уже собиралась спросить, какова сумма долга, но тут брови коротышки-служащего взметнулись вверх.

– О! – Он поднес кончики пальцев к губам. – Оказывается, кто-то уже выкупил вашу налоговую декларацию, мисс Райт.

– Выкупил?! – вскричала она, пытаясь развернуть книгу к себе, чтобы самой просмотреть записи, однако служащий крепко вцепился в корешок. – Дайте мне взглянуть! Речь идет о моей собственности! Кому понадобилось выкупать налоговую декларацию на мою землю? И почему мне не сообщили о том, что за мной остался долг? – Она говорила почти захлебываясь, словно в истерике, сердце в груди отчаянно билось. От гнева и досады Китти даже принялась стучать ладонями по конторке. – Как это прикажете понимать? Кто позволил продать мою землю прямо у меня из-под носа? Неужели вы думаете, что вам это сойдет с рук, когда я даже не была оповещена об этом и мне не дали возможности самой уплатить налог?

– Мисс Райт, – он негодующе сверкнул на нее глазами и снова высморкался, – список недоимщиков был вывешен на двери суда графства в точном соответствии с законом. После того как время, положенное по закону, истекло, любой человек вправе явиться сюда, внести за вас налог и таким образом стать владельцем вашей налоговой декларации.

– Но что это значит? – Она в замешательстве покачала головой.

Он резким движением захлопнул книгу:

– Это значит, моя дорогая леди, что теперь кто-то другой обладает правом наложения ареста на ваше имущество за доли! Вам придется вступить в переговоры с этими людьми, иначе по истечении определенного срока, предписанного законом, они будут вправе забрать у вас вашу ферму, как поступили бы мы сами, если бы ваша налоговая декларация не была уже выкуплена.

– Вы все время твердите о законе, – возмутилась Китти. – Почему меня не поставили обо всем этом в известность?

– Мы вывесили объявление на двери здания суда. – Он посмотрел на нее так, словно она была слабоумной. – Это все, что от нас требовалось. Нам незачем стучаться к вам в дверь, мисс Райт, и умолять внести деньги. Если вы не видели объявления, то мы-то при чем? Все юридические формальности мы соблюли до последней буквы, и, стало быть, у вас не может быть никаких претензий к налоговому управлению. Если у вас есть необходимые средства, чтобы выкупить вашу декларацию, не говоря уже о процентах, которые вправе потребовать с вас его нынешний владелец, то вы получите обратно свою землю свободной от каких-либо долгов. А до тех пор на ваше имущество наложен арест. Я бы посоветовал вам связаться с этим человеком. Больше я ничем не могу вам помочь.

– Джером Дантон, – сорвалось с ее губ чуть слышно.

– Что вы сказали?

– Джером Дантон, – повторила она. – Этот… этот саквояжник из Виргинии. Ведь это он выкупил мою декларацию, не так ли?

– Нет, это был не мистер Дантон. Раз об этом зашла речь, я, кажется, припоминаю, что он приходил сюда и наводил справки насчет вашей собственности, но налоговая декларация уже была продана. Да, верно! – Он энергично закивал. – Он точно был здесь и даже пришел в страшную ярость, когда узнал, что его опередили. Видно, ему очень хотелось заполучить вашу землю.

– Но если не он, то кто же…

– Кори Макрей.

– Кори…

– Да, мистер Макрей. – Он улыбнулся. – Его вам и нужно повидать. Вам и еще дюжине других людей. Он скупает землю немедленно, как только у кого-нибудь из внесенных в список должников дело близится к крайнему сроку. Вы стали первой. Теперь я припоминаю все совершенно ясно. Он горел желанием завладеть вашим участком даже больше, чем мистер Дантон.

Китти вихрем помчалась прочь из здания налогового управления. Подумать только, у Кори Макрея хватило дерзости внести за нее налог на собственность и не предупредить ее об этом хотя бы из простого приличия! И почему ей ничего не сказали ни о списке должников, ни о требованиях закона? Джером Дантон мог бы повести себя, как подобает джентльмену, и объяснить ей создавшееся положение. Она была приговорена к заточению в маленькой хижине с бедным больным крошкой на руках, не в состоянии куда-либо выйти и самой заняться делами, а они тем временем строили против нее козни с целью завладеть ее достоянием. Что ж, Бог свидетель, им этого сделать не удастся. Никто не вправе отнять у нее ее землю!

Стремительно, словно ветер, она ворвалась в маленькое помещение банка. Заметив управляющего – невысокого грузного мужчину, сидевшего в глубине комнаты за столом, она решительно направилась прямо к нему, а тот тем временем с любопытством следил за ней.

– Меня зовут Кэтрин Райт. Я хочу одолжить деньги под залог своей фермы. Мне нужно как можно скорее выкупить мою налоговую декларацию, и, кроме того, мне понадобится некоторая сумма, чтобы продержаться до весны. Я…

Он поднял руку, призывая ее к молчанию, и медленно поднялся на ноги. У него были кустистые седые брови, которые подергивались, когда он заговорил:

– Мисс Райт, позвольте мне сразу прервать вас, чтобы не тратить попусту время друг друга. Наш банк не дает деньги под залог земли, на которую наложен арест за неуплату налогов.

– Но ведь именно для этого мне и нужны деньги! – воскликнула она с жаром. – Выкупить налоговую декларацию, чтобы моя земля была свободна от долгов!

Он беспомощно развел руками:

– Мне искренне жаль, но такова политика этого банка и всех других тоже. Когда на собственность наложен арест, неясно, кому именно принадлежит право владения. В таком случае мы не даем деньги под залог указанного имущества.

– Тогда… тогда что же мне делать? – произнесла она, обращаясь скорее к себе самой, чем к человеку с кустистыми бровями.

– Я бы посоветовал вам обратиться непосредственно к тому лицу, которое приобрело вашу налоговую декларацию. К сожалению, здесь мы не в состоянии вам помочь.

Китти не помнила, как выбралась из помещения банка. Она понятия не имела, сколько времени ей пришлось провести снаружи, на пронизывающем холоде. Довольно долго она стояла, ничего не замечая вокруг себя. Наконец вышла из оцепенения, и по телу ее пробежал озноб. Генерал Скофилд! Он один поможет ей. Он пошлет телеграмму генералу Шерману, и вместе они разыщут Тревиса. И если даже Тревис больше не любит ее – если даже вообще никогда не питал к ней настоящей любви, – он не откажет ей в поддержке ради их сына. Это была единственная надежда, которая у нее еще оставалась.

Сержант Джесси Брэндон чуть не упал со стула, когда в дверь вошла Китти Райт. Лицо ее было таким же белым, как снег, покрывший все за окном, глаза казались остекленевшими.

– Я… я должна видеть генерала, – с трудом выговорила она. Зубы ее стучали.

– Боже праведный, вы выглядите ужасно. Вы не больны? – Он вскочил на ноги, подвинул кресло и помог ей опуститься в него.

– Умоляю вас… – шептала она, борясь с головокружением. – Я должна поговорить с генералом…

Джесси бросился к койке в углу комнаты и схватил с нее одеяло. Укутав им поплотнее Китти, сержант подошел к столу, налил в крошечную рюмку виски из бутылки и передал ей, следя за тем, как она медленно потягивала содержимое рюмки.

Он объяснил ей, что генерал Скофилд уже покинул Голдсборо.

– И меня тоже через несколько недель здесь уже не будет. Готовлюсь к отъезду. Скоро сюда прибудут федеральные уполномоченные, чтобы следить за порядком. Быть может, я могу прямо сейчас сделать для вас что-нибудь, мисс Райт? Боже всемогущий, похоже, вы заболели не на шутку!

Она слабым жестом приподняла руку, отмахиваясь от проявлений его участия:

– Вы знаете, что у меня есть сын, сержант Брэндон? Наш с капитаном Колтрейном сын… сын, о существовании которого он даже не знает. Вы должны помочь мне найти его. У меня… у меня пытаются отнять землю. Мой сын простудился. У меня не осталось денег… – Подняв затуманенные глаза к встревоженному лицу перед собой. Китти воскликнула: – Умоляю вас, сержант, помогите мне найти капитана Колтрейна!

– В данную минуту я собираюсь найти для вас доктора – испугался Джесси.

– Нет. – Она схватила его за рукав. – Только Тревиса.

Онa залпом выпила виски, и по телу ее разлилось приятное тепло. Джесси тотчас снова наполнил рюмку, и она прильнула к ней губами, бормоча:

– Разыщите Тревиса и все будет хорошо. Он не позволит им так обойтись со мной и нашим малышом.

Она продолжала что-то бормотать себе под нос, а сержант Брэндон стоял рядом, совершенно беспомощный. Мистер Макрей строго-настрого приказал ему ни под каким видом не давать телеграмм Шерману или Колтрейну. Пока генерал Скофилд был здесь, этому приказу было не так-то просто следовать, но в нескольких случаях, когда мисс Райт пыталась отправить им послания, ему удавалось благополучно от них избавиться. Он, как и немногие другие в штабе тайно состоявшие на службе у Кори, знал, что тот подослал к Колтрейну убийц. Они так и не вернулись, хотя с тех пор прошло уже много месяцев.

Джесси знал также и о двух телеграммах, которые Колтрейн отправил Китти. В одной из них он спрашивал у Китти, почему она ни разу ему не написала. Но телеграммы Колтрейна были уничтожены, и Китти даже не подозревала об их существовании.

Джесси смотрел на тяжелобольную женщину, и ему вдруг стало стыдно. Эти двое, похоже, по-настоящему любили друг друга. Но у Кори Макрея были деньги, и к тому же немалые. Жизнь Джесси существенно облегчало то обстоятельство, что он состоял у него на содержании. Он скопил достаточно средств, чтобы вернуться домой в Пенсильванию, купить приличную ферму и счастливо зажить с семьей. Кроме того, успокаивал он свою совесть, для нее же самой будет лучше, если она окажется с состоятельным человеком вроде Кори Макрея. Ей просто повезет – жить в таком роскошном особняке. Единственный человек в округе, который может сравниться с Кори в богатстве, – этот лихой малый, Дантон. Джесси не слишком много знал о последнем, но ходили упорные слухи, что именно он был предводителем ночных налетчиков, именующих себя ку-клукс-кланом. Впрочем, его это не волновало. Он собирался домой и после вряд ли вспомнит о Юге.

Казалось, Китти вот-вот лишится чувств. Нужно дать знать Кори о том, что она здесь вся в лихорадке, а также о ее просьбе послать телеграмму Шерману или Колтрейну. Ему не терпелось избавиться от нее, пока кто-нибудь не зашел и не услышал ее слов. Сейчас же возникнут вопросы, почему она так и не получила ответы на послания, которые, по ее же собственным словам, были отправлены.

Он оставил ее съежившейся в кресле. Она потягивала виски, сжимая крошечную рюмку обеими руками. Выйдя на блеклый свет холодного дня, он почувствовал прикосновение снежинок к своей щеке. Подняв голову вверх, он вздрогнул и запахнул поплотнее пальто. Облака явно сулили снегопад, и еще до наступления ночи землю покроют сугробы в добрых три или четыре дюйма.

Как, черт побери, он сообщит о случившемся Кори Макрею? Он не мог оставить Китти одну, а до загородной плантации путь был неблизкий. Может, Макрей сейчас у себя в городской конторе? Пряча лицо от ветра, Джесси быстро направился вдоль улицы.

Контора была закрыта и заперта на замок. Кори появлялся в городе лишь один-два раза в неделю, и Джесси нисколько не удивился, что в такой день он предпочел себя не утруждать. Он осмотрелся вокруг, потирая покрытый щетиной подбородок и недоумевая, что же делать дальше. И тут он снова заметил старого негра, того самою, который все время торчал у штаба. Очевидно, этот малый последовал сюда за ним.

– Почему ты никак от меня не отвяжешься, черномазый? – огрызнулся сержант, вымещая досаду на испуганном человеке, который стоял, вертя в руках шляпу и переминаясь с ноги на ногу.

– Простите меня, но я беспокоюсь о мисс Райт. С ней все в порядке? – осторожно осведомился Бен.

Джесси бросил на него подозрительный взгляд. Кори рассказывал ему о преданном старом негре, который заботился о Китти, но Джесси никогда его не видел. Если это был тот самый негр, то сержант не хотел, чтобы он хоть что-нибудь узнал.

– С ней все хорошо, – ответил он, успокаиваясь. – Просто замечательно. Можешь отправляться домой.

– Да, я так и сделаю, – кивнул Бен, сходя с дощатого настила на улицу. – Я говорил мисс Китти, что буду рад отвезти ее обратно, но она сказала, что собирается найти доктора и вернется с ним. Я видел, как она вышла из банка очень расстроенная, и поэтому решил убедиться, что с ней все в порядке, прежде чем вернуться к мистеру Макрею.

– Макрею? – Брови Джесси от любопытства взметнулись вверх. – Ты работаешь у мистера Макрея? Так, значит, ты не тот старый негр, который служит у мисс Райт?

– Нет, я работаю у мистера Макрея. Меня зовут Бен. Вы, наверное, говорите о Джекобе. Мисс Райт, она сказала, что Джекоб остался дома с ее ребенком, маленьким Джоном, а маленький Джон заболел, и потому-то она и хочет разыскать доктора.

Джесси соскочил с дощатого настила на улицу, схватил старого негра за плечи и встряхнул его так, что глаза у того округлились.

– А теперь слушай меня хорошенько. Сейчас же отправляйся к мистеру Макрею и постарайся добраться до него как можно скорее. Передай ему, что мисс Китти сейчас находится в штабе сержанта Брэндона и она очень плоха, так что пусть он поторопится и пришлет сюда кого-нибудь, чтобы забрать ее. Ты все правильно понял?

– Да, да, – отвечал он, покачивая седовласой головой. – Вы сейчас пойдете за доктором для нее?

– Не твое дело, – перебил Джесси. – А теперь пошевеливайся!

Старый негр поспешно удалился, а сержант наблюдал за ним, надеясь, что тот успеет добраться до дома Макрея вовремя. Дороги как назло скверные, и снегопад становится все сильнее. Черт возьми, он не может сам позвать доктора к этой женщине! Она сразу же начнет болтать насчет Шермана и Колтрейна и о том, почему они до сих пор не ответили на ее телеграммы. Тогда не миновать расспросов. Значит, самому придется позаботиться о ней, надеясь, что Макрей скоро объявится.

Вернувшись в штаб, он застал Китти лежавшей без сознания на полу. Сердце его бешено забилось, он поспешно опустился на колени рядом с ней и потрогал запястье. Она была жива, и причиной обморока были либо болезнь, либо виски, которое она поглощала слишком быстро. Подняв больную с пола, Джесси перенес ее на кушетку и закутал во все одеяла, какие только нашел. Затем подбросил больше дров в печку и принялся расхаживать перед кушеткой, бросая на Китти встревоженные взгляды. Время от времени она беспокойно шевелилась или стонала, однако по большей части лежала неподвижно, словно мертвая.

Как она красива, невольно подумал сержант, глядя на ее длинные шелковистые ресницы, бросавшие тени на гладкие щеки цвета слоновой кости. Даже несмотря на то что она была плотно укутана в одеяла, он мог видеть полукруглые очертания ее груди. Она была самой прелестной женщиной из всех, кого ему когда-либо доводилось видеть. Ее волосы разметались по подушке, и цвет их напоминал солнечный закат после бури – золотистый с ярким огненно-красным отливом. И глаза у нее тоже были необыкновенные – он не раз о них вспоминал – фиолетового цвета, как побеги глицинии, что росли у крыльца дома его бабушки. Он представил, какое пламя вспыхивает в их глубине, когда мужчина держит ее в объятиях, когда она трепещет от страсти.

Одна мысль о том, как она, обнаженная, лежит под ним, заставила Джесси изнывать от желания, и, если бы она не была больна, а он сам не испытывал такого страха перед Кори Макреем, он бы прямо сейчас набросился на нее, сорвал одежду и развел бы в стороны пышные бедра…

Сержант Брэндон не мог больше этого вынести. Он поспешил в пустую комнату, которая раньше служила кабинетом генерала Скофилда, расстегнул пояс, спустил брюки и начал мастурбировать прямо перед большим портретом генерала Шермана.

Это не заняло много времени. Как только все было кончено, он, чувствуя себе немного глупо, снова натянул брюки, застегнул пряжку пояса и вернулся в переднюю. Джесси всегда терпеть не мог, когда ему приходилось довольствоваться этой жалкой заменой настоящего удовольствия. Усевшись за стол, он протянул руку к бутылке с виски и налил себе сначала одну рюмку, потом другую. Вряд ли кто-нибудь появится в Штабе до конца дня, тем более, когда на улице такой снегопад. Так что можно немного выпить…

Джесси не заметил, как тяжесть навалилась на него, и он соскользнул с кресла на пол.

– Что, черт возьми, здесь происходит, Брэндон?

Джесси помотал головой. Стучало в висках, и болел бок от резкого удара ногой, который он только что получил. Он поднял вверх глаза, пытаясь сосредоточить взгляд. Неужели Кори Макрей с таким гневом смотрит на него сверху вниз? Лицо его надвигалось на него. Да, точно Макрей, и теперь уже он приблизился к нему настолько, что Джесси почувствовал на своем лице дыхание, видел, как раздувались от ярости его ноздри.

– Ты слышал меня, сукин сын? Я спросил, что, черт побери, здесь происходит? Китти лежит без сознания, вся горит от лихорадки. Почему ты не вызвал доктора?

– Я не мог… – пробормотал Джесси, с трудом сев. – Будет слишком много вопросов. Вы сами сказали, чтобы я обо всем молчал.

Схватив его за воротник рубашки, Кори рывком поставил его на ноги:

– Идиот! Пристрелить тебя мало! Если эта девушка умрет, ручаюсь, я вышибу из тебя мозги!

Джесси лишь на мгновение заметил мясистый кулак, приближающийся к лицу, затем его пронзила боль, и он снова лишился чувств.

Кори отвернулся и, выругавшись, вернулся к Китти. Опустившись на колени рядом с кушеткой, он сжал ее безвольно опущенную руку. Она вся пылала, дыхание у нее было хриплым и прерывистым. Где, черт побери, Григгс? Он послал его за доктором сразу же, как только они оказались в городе. Старый негр не знал, как долго он добирался до плантации. Болван уверял, будто при таком снегопаде на дорогу ушло не меньше пары часов. К тому же его фургон застрял в сугробе, и последние несколько миль ему пришлось пройти пешком. Неизвестно, сколько времени они потеряли.

В это самое мгновение дверь распахнулась, и вошел Григгс, за которым следовал полный, коренастый мужчина с окладистой бородой. Под складками его плотного пальто Кори заметил оборки ночной рубашки. Григгс поднял его прямо из постели.

– Сюда, доктор, – бодро произнес Кори, указав ему на кушетку, где лежала Китти. – Не знаю, как долго она пробыла в таком состоянии, но ее определенно лихорадит.

– Ну, если вы так много знаете, какого дьявола посылали за мной? – проворчал врач и, отстранив локтем Кори, уставился сверху вниз на больную. – Дайте мне кресло. – Он приподнял ей левое веко.

Он продолжал осматривать Китти, что-то бормоча про себя, а Кори старательно прислушивался. Наконец врач откинулся на спинку кресла:

– Да, все верно. У нее лихорадка. Должно пройти некоторое время, прежде чем наступит кризис. У меня в саквояже есть кое-какие лекарства, а остальное в моем рабочем кабинете. Вы оставите ее здесь или перевезете в гостиницу? – Он окинул помещение военного штаба неприязненным взглядом.

– Как вы думаете, ее можно доставить ко мне на плантацию? – спросил Кори.

– Плантацию? – Старый врач стукнул кулаком по колену и, обернувшись, поднял глаза на Кори. – Не думаю, что я встречал вас раньше, мистер, но если у вас есть плантация, когда все остальные мои знакомые перебиваются с хлеба на воду, то вы либо Джером Дантон, либо Кори Макрей. На ваш вопрос, черт побери, я должен ответить «нет». Ее нельзя везти так далеко, пока не минует кризис, если только вы, не хотите, чтобы она умерла.

– Нет, я не хочу, чтобы она умерла, старый болван! – рассвирепел Кори. – Я прикажу немедленно перевезти ее в гостиницу и хочу, чтобы вы оставались с ней, пока не наступит кризис.

Доктор чуть не поперхнулся.

– Что? У меня по утрам приемные часы. На окраине города меня ждет пациентка, у которой могут вот-вот начаться роды. Я не могу сидеть в номере гостиницы с женщиной, у которой обычная лихорадка.

– Вам щедро заплатят, доктор, так что не спорьте. – Кори обернулся к Григгсу: – Сейчас же отправляйся в гостиницу и прикажи приготовить самый лучший номер. Потом вернешься сюда и поможешь нам перенести мисс Райт в экипаж. И пусть Кинсайд не спускает глаз с доктора. Он станет частью нашей небольшой семьи до тех пор, пока мисс Райт не поправится.

Доктор Симс продолжал возражать, но тут Кинсайд, подняв ружье, навел на него дуло и приказал ему заткнуться и присмотреть за мисс Райт. Лицо врача побагровело, однако он не произнес больше ни слова.

Джесси, издав стон, пошевелился. Симс проворчал, вскинув голову:

– Это что такое? Еще один больной?

– Напоролся на мой кулак, – деловито заявил Кори и, подойдя к Джесси, вздернул его за воротник и прислонил к стене.

Сержант окинул пьяным взглядом комнату, пытаясь собраться с мыслями, но ему удалось узнать лишь одного Кори Макрея.

– Ч-что случилось?

– Ты, сукин сын, сам знаешь, что случилось. Мисс Райт больна, а ты напился допьяна.

– Я послал к вам того черномазого. Я не знал, что мне делать. Она потеряла сознание. Я прикрыл ее одеялами и ждал. – Джесси потер рукой ушибленную челюсть, невольно поморщившись. Языком нащупал дырку во рту – одного зуба недоставало. – За что вы ударили меня? Я только следовал вашим приказаниям, чтобы ни одна живая душа ни о чем не узнала. Я хотел, чтобы вы сами уладили дело.

Кори опустился рядом с ним на корточки спиной к доктору Симсу и, понизив голос, произнес:

– Ладно, оставим это, Брэндон. Зачем она вообще явилась сюда? Один из моих людей наблюдал все это время за ее домом, и я знаю, что Китти не выходила в течение нескольких недель. Все делал тот старый негр. Что же заставило ее отправиться в город? Вспомни, что она тебе сказала, от первого до последнего слова.

– Она хотела видеть Скофилда. Я объяснил ей, что он уже покинул город и что я сам собираюсь уехать через несколько недель. Потом она заговорила о каких-то людях, которые хотят отнять у нее землю, и еще о том, что у них с Колтрейном есть сын, о котором он ничего не знает. Она умоляла меня помочь ей разыскать капитана. Сказала, что ее малыш болен, а у нее совсем не осталось денег.

Кори в задумчивости прикусил нижнюю губу. Значит, она узнала о том, что он приобрел ее налоговую декларацию. Он намеревался сам осторожно сообщить ей эту новость, когда сочтет нужным. Что ж, как только кризис минует, как только она окрепнет и к ней снова вернется способность рассуждать здраво, он доведет свой замысел до конца. То обстоятельство, что сын Китти болен, существенно упрощало его задачу.

– Где сейчас ребенок? – спросил он у Брэндона.

– Не знаю. Она ничего об этом не сказала. Одно могу утверждать наверняка: при ней его не было.

– А что ты говорил ей насчет Колтрейна? Ты ведь не посылал ему никаких телеграмм? – Он угрожающе повысил голос, и Джесси невольно поежился.

– Нет, сэр, не посылал. Я успел сказать ей совсем немного, а потом она потеряла сознание, и я решил, что мне следует известить о случившемся вас. Я искал вас в вашей конторе, но она оказалась запертой на замок. Тут ко мне приплелся старый негр и сказал, что мисс Райт просила его подвезти ее до города и что он служит у вас. Поэтому я отправил его к вам, а сам вернулся сюда. – Он снова потер челюсть. – И вот вам благодарность за то, что я старался сохранить все в тайне!

Кори сделал знак Кинсайду, и тот тотчас поспешил к нему.

– Как только мы устроим мисс Райт в гостинице, немедленно отправляйся к ней домой и выясни, там ли ее ребенок и этот старый негр, Джекоб. Доставь их обоих ко мне домой. Негра помести с остальными слугами, а о ребенке пусть позаботится Дульси. Если он серьезно болен, возвращайся в город и привези врача. Я не хочу, чтобы с малышом что-нибудь случилось. Ты меня понял?

Кинсайд кивнул. Он и другие парни уже давно догадались, что на уме у мистера Макрея. Ему ровным счетом наплевать на ребенка, он хочет использовать его, чтобы заполучить Китти Райт.

Китти поплотнее завернули в одеяла и привезли в гостиницу. Вестибюль оказался пустым, так как все постояльцы либо уже спали, либо коротали время за дверью ближайшего салуна. В камине бушевало пламя, и комната была достаточно теплой. Доктор Симс влил Китти в рот лекарство из ложки и устроился рядом в ожидании исхода болезни.

Кинсайд занял пост у двери, а Григгс отправился за ребенком, чтобы доставить его в особняк. Макрей, пододвинув кресло, уселся рядом с кроватью, встревоженно всматриваясь в бледное лицо Китти.

– Какой толк сидеть и смотреть на нее? – раздраженно заметил доктор, откинувшись на спинку кресла и сложив руки на груди – Пожалуй, немного вздремну. Неизвестно, сколько времени пройдет, прежде чем наступит кризис.

Кори лишь нахмурился в ответ. Спустя несколько мгновений доктор уже спал, громко храпя себе под нос.

Китти пошевелилась, и Кори наклонился вперед. Ресницы ее задрожали, в потускневших фиалковых глазах, обращенных к нему, проступали слабые отблески жара, терзавшего ее тело.

– Мой мальчик… – прошептала она. – Умоляю… помогите моему ребенку…

Кори взял ее за руку:

– Китти, любимая, я послал к вам одного из своих людей, чтобы забрать вашего малыша. Обещаю, что ему будет обеспечен должный уход. Отдыхайте и постарайтесь восстановить силы. С ребенком все будет в порядке. Я пригласил к вам доктора, и мы оба останемся здесь, пока вы не поправитесь.

Она в отчаянии посмотрела ему в лицо:

– Вы… вы позаботитесь о моем сыне?

Он поцеловал кончики ее пальцев, коснулся щекой ее руки:

– Китти, бесценная моя Китти, конечно же, я позабочусь о вашем малыше. Если позволите, я буду любить его как своего родного сына. Только умоляю вас, дорогая, выздоравливайте скорее.

– Кори! – Глаза ее чуть расширились. В первый раз она узнала его. – Это вы?

– Да, да, дорогая. А теперь отдыхайте, прошу вас. Я все сделаю.

Китти чуть заметно кивнула, губы ее изогнулись в мягкой улыбке, и она смежила веки.

– Хорошо.

Он улыбнулся, снова поцеловал руку Китти и положил ее ей на грудь. Наконец-то она полностью уязвима. Беспомощна. Если бы не ребенок, она бы продолжала сопротивляться. Но теперь ее судьба всецело находится в его руках.