Грядущее (ЛП)

Глава 32

Когда я подошла к дому, я смогла увидеть маму, сидящую на крыльце, с босыми ногами, она потянулась за одной из курток отца и с тревогой взглянула в лес. Когда она увидела меня, то вздохнула с облегчением.

— Я слышала голоса, — сказала она. — Это был Рейф?

— Да.

Она натянула на себя куртку и понизила свой голос. — Я знаю, что тебе действительно нравиться Рейф, но ты не можешь видеться с ним.

— Я и не буду. Все кончено.

— О. — Она ждала до тех пор, пока я не оказалась на крыльце. — Вы только что расстались?

Я покачала головой. — Нет, раньше. Он приходил поговорить и может быть в чем-то разобраться. Но мы не разобрались.

— Мне жаль.

Она обняла меня, а затем провела меня в дом, Кенджи последовала за нами. Она провела меня на кухню и начала готовить закуску. Я не была голодна, но я и не готова была идти спать.

Кенджи лежала у моих ног, и я гладила ее, в то время как мама клала сухари на тарелку. Когда она нарезала сыр, она заговорила, все еще стоя спиной ко мне, — Твои губы. Значит ли это, что это ни имеет никакого отношения к…?

— Ударил ли меня Рейф? Во-первых, я бы не пошла в лес, чтобы поговорить с парнем, который разбил мою губу. Во-вторых, если бы что-то подобное произошло, Дэниел никогда бы не помог мне скрыть это.

— Прости, сказала она, неся тарелку к столу. — Я должна была спросить.

— Я знаю.

Она села напротив меня. Я покусывала крекер покрытый сыром.

Спустя минуту, она сказала, — Он оказался не тем, кем ты его считала.

Дэниэл сказал тоже самое. Я кивнула, а потом спросила, — Ты считаешь меня нетерпимой?

Она нахмурилась. — В каком смысле?

— Если кто-то совершает ошибку, я не за что не дам ему второго шанса. Я просто меняю свое мнение о человеке и больше никогда ему не доверяю.

— Это Рэйф так сказал?

— Что-то вроде того.

Она откинулась на спинку своего стула и посмотрела на меня на мгновение, прежде чем ответила. — Он оказался не таким, каким ты его считала и ты теперь сердишься на него, зато что он обманывал тебя.

Я кивнула.

— Если я права, то ты больше сердишься на саму себя. За то, что ничего не замечала.

Я опустила свой крекер. — Но я это видела. В этом то и проблема. Я видела его насквозь, когда никто не мог.

— Что он игрок?

Я кивнула. — Он знал, что я не собиралась попадаться на это, поэтому он показал мне… — Я неохотно взяла свой крекер, покрытый сыром. — Он показал мне что-то еще.

— Другую часть себя, — тихо сказала она. — И ты влюбилась в него.

Я хотела отрицать это. Спасти свою гордость и сказать, нет, это было не так, он мне лишь немного нравился. Но это было именно так.

Поэтому я кивнула, и она потянулась к моей руке.

— Это то, что тебя действительно расстраивает. Быть обманутой. Да, ты устанавливаешь высокую планку для людей. Порой слишком высокую. Но ты устанавливаешь еще более высокую для себя, вот что беспокоит меня больше, Майя. Я хочу, чтобы ты имела большие мечты, большие цели. Я хочу, чтобы ты стремилась достичь их. Но я не хочу видеть, как ты винишь себя каждый раз, когда ты совершаешь ошибку.

Я кивнула.

— Я не знаю, всей ситуации с Рейфом, и я не собираюсь совать свой нос во все это, — сказала она. — Но если он попытается поговорить с тобой, ты должна выслушать его. Может быть, ты сможешь простить его. И что более важно, простить себя.

Когда мама убиралась, я думала о том, что сказал Рейф, об экспериментах.

Я была генетически модифицированной. И я жила в городе, где проводились медицинские исследования. Снова и снова я представляла себе, этот список имен.

— Есть ли у отца родственница по имени Элизабет Делани?

Мама сделала паузу. — Разве это не жена его двоюродного брата Грэга? Нет, я думаю это Бетани. Тебе следует спросить его. Бог знает, что он имеет много родственников. Ты встретила кого-то в онлайне?

Я покачала головой. Еще через минуту, я спросила: — Как именно отец получил эту работу?

— Хмм?

— Кто-то в школе сказал, что Сент-Клауды просто предложили ему работу.

Она засмеялась и вновь присела. — Я бы хотела, чтобы все было так просто. Если кто-то говорит, что ему предоставили эту должность, то это не правда. Я уверена, что они предложили работу многим здесь, но не нам. Сент-Клауд Корпорейшн хотели устроить здесь новый парк, и им нужен был его смотритель. Ты ведь знаешь эту компанию?

— Эта компания ищет людей, соответствующих описанию должностных обязанностей.

— Да. Сент-Клауды хотели определенный типаж человека на эту должность. Они предпочли молодого надзирателя с молодой семьей. И, если не канадца, то хотя бы кого-то с далекой канадской кровью, чтобы сделать переход сюда легче.

— Того, кто пустил бы корни и остался. Стал бы частью общества.

— Вот именно. Когда мы приехали на интервью, там было еще полдюжины других кандидатов. Мы соответствовали всем требованиям, как никто другой. Я из Канады, моя семья живет недалеко, и не смотря на всю мою любовь к Орегону, я очень хотела вернуться домой. Тебе тогда было столько же лет, как и большинству детей здесь. И у твоего отца были замечательные рекомендации. Но все равно, мы едва не пролетели. Какая-то женщина получила работу, но сама потом от нее отказалась.

Чего я ожидала? Что моя семья была связана с Сент-Клаудами этим проектом Генезис? Что они каким-то чудом жили в Орегоне, когда меня нашли, и им разрешили меня удочерить? Или что Сент-Клауды были учеными, которые создали меня, и именно они, найдя меня, заманили сюда и моих родителей?

Если бы я подольше об этом подумала, я бы поняла, что никакой связи здесь быть не может. То исследование, что здесь проводилось, было связано с лекарственными препаратами, а не с генетикой. Сент-Клауды не были сумасшедшими учеными, они были законной корпорацией. У них есть своя страница в интернете, где можно найти ссылки на компании, производящие лекарства, которыми они владели.

Может показаться удивительным совпадением, что я искусственно создана генетически и живу в эпицентре медицинских исследований, но большей связи я не могла увидеть. Мои родители очевидно не знали ничего о моем прошлом, как и Сент-Клауды.

Вернувшись в постель, я тотчас погрузилась в кошмарный сон о Серене. Видела, как она исчезает под водой, словно её кто-то туда утащил. Выплывала на поверхность и чувствовала, как какая-то сила увлекает меня на дно.

Когда невидимая рука ослабила хватку, я начала всплывать. Затем острейшая боль врезалась в мои ноги так сильно, что я взвыла. Вода попала мне в легкие.

Вскочив, я проснулась. Мои ноги занемели. Ко рту пришлось прижать подушку, чтобы не закричать. Казалось, что дюжины и дюжины скаковых лошадей промчались по мне, вызывая такие сильные судороги, что слезы выступили у меня на глазах.

Если бы я могла закричать, я думаю, я бы закричала. Но боль сжала мои челюсти, и все, что я могла сделать, это лежать на боку в агонии, пока мои мышцы медленно не начали расслабляться.

Когда я начала их массировать, узловатые мускулы были похожи на мячики для гольфа под моей кожей. Я вдохнула и выдохнула так глубоко, как только могла, вспомнив все мои атлетические хитрости против судорог в ногах.

Только эти были никак не от бега. Я услышала голос Рейфа.

Боли в мышцах. Со мной в последнее время это часто случалось.

Когда я смогла встать, я подошла к зеркалу. Я подняла одну руку и сжала ее в кулак, наблюдая как мои мускулы напрягаются. Я представила, как они увеличиваются в размерах, постоянно меняясь, как покрываются мехом, превращая мою руку в огромную переднюю ногу. Кулак превратился в лапу, показались длиннющие когти. Я встряхнула рукой и отвернулась.

Люди не могут превращаться в зверей. Просто не могут.

Но ты это видела.

И это было причиной почему я не протестовала, почему не спрашивала. Я видела, как Энни обернулась.

Если бы я действительно хотела, я могла бы всему найти объяснение — переутомление от бессонных ночей, галлюцинации, которые у меня были после воздействия наркотиков. Только я не рассматривала ничего из этого. Я приняла все это легче, чем приняла новость о том, что моя мать — белокожая. Мне сложнее было принять что у меня Кавказкие корни, нежели что я скин-волкер, ведь это больше походило на правду.

Всю жизнь, я чувствовала, что не знаю кто я. Я бы сказала, что не знаю ничего о своей семье, о своем племени. Но все это — не было тем, чего мне действительно не хватало. На самом деле, мне не хватало этого.

Я могла стоять перед зеркалом и мысленно отказываться верить в то, что человек может превратиться в животное, но в глубине души я знала, что это правда. Однажды, как Энни, я буду бежать через лес на четвереньках. Нюх, зрение, слух, и чувство мироощущения у меня будет, как у большой кошки.

Однажды это случиться. Если Рейф был прав о снах, мышечных спазмах, то тот день скоро наступит. Мысль об этом заставила мой живот сжаться. В боли, волнении, или в совершенном ужасе? Вероятно, от всего этого.

Когда это случиться? Как? На что это будет похоже? Могу ли я к этому подготовиться?

Что об остальном — той части где я «стану как Энни» — о ней я старалась не думать. О той части, где я потеряю человеческий разум и начну настоящее превращение в животного. Как долго после первого обращения пройдет времени? Сколько я должна найти ответов и убедиться, что то, что произошло с ней — не случится со мной?

Нет, сколько времени есть у нас. У меня и Рейфа. Насколько мне было больно быть рядом с ним, настолько я в нем нуждалась. Нам нужны одни и те же ответы, и он должен знать намного больше из них, чем я.

Возможно, я поступила неправильно с ним. Ведь он был тем парнем, у которого могли быть все ответы.

Когда я спустилась вниз, на следующее утро, Дэниел уже был здесь, сидя рядом с отцом и глядя ему через плечо, пока он все ещё занимался контролем пожаров.

— Так, какие последние новости от пылающей границы? — спросила я, когда налила себе апельсиновый сок.

— Этого пламени не достаточно, чтобы отменить поход в школу, — ответил отец.

— Черт. — Я посмотрела на экран. — Я думаю, что эти красные пятна — это огонь. Сейчас все выглядит безопасно, но что насчет животных?

— Я заезжала в их убежище сегодня утром, — сказала мама. — Они будут там, пока огонь не уйдет.

Я обняла её. — Спасибо.

Она вручила мне свою чашку, чтобы я налила ей сок. Я взяла её и проигнорировала протянутую пустую кофейную кружку Дэниела.

Он поднял брови. — Так ты поедешь в школу или нет?

— Если ты меня не отвезешь, отвезет отец. Сейчас есть опасные хищники на свободе.

Дэниел вздохнул и поднялся, чтобы заполнить свою кружку.

— Ты в порядке? — прошептал он, стоя рядом со мной у кухонного гарнитура.

Я кивнула и обернулась к отцу. — Говоря о хищниках, ты нашел Марва?

Отец покачал головой. — Прямо сейчас, главное — это пожары.

Хорошо. Я надеялась, что любые охоты на пум будут отложены на некоторое время. В противном случае, с Энни в лесу в обличие кошки, мы могли бы иметь еще одну проблему.

Дэниел и я позаботились о животных и подготовили их к транспортировке. Когда мы прибыли в школу, я оставила Дэниела, Кори и Брендана, и отправилась на поиски Рейфа. Я проверила яму для курильщиков в первую очередь. Хейли была там. Она посмотрела на меня, и я кивнула ей, а затем перешла на другую сторону, округляя школу, чтобы обойти её снова.

— Ищешь Рейфа? — сказал голос позади меня.

Это была Хейли. Выражение её лица было скрытным, и я подумала о том, что сказал Рейф. Она была права — я бы никогда не забыла этот инцидент с домашним заданием. Я сознательно не держалась против неё, но она изменилась. Я отступила, и, возможно, другие тоже решили отступить. Я должна была это заметить, но я ничего не замечала.

Это не оправдывает все дрянные вещи, которые она сделала мне и сказала обо мне, но действительно сейчас я смотрю на неё немного по-другому, после того как она ступила на этот путь.

— Я слышала, что вы двое расстались, — сказала она.

— Так и есть.

— Ты решила, что он не слишком хорош для тебя?

Если бы я это решила, я бы и не смотрела на него. Ведь правда? Я ничего не ответила. У меня не было сил на все это. Я просто покачала головой и развернулась.

— Майя?

Я обернулась.

— Что с твоей губой? — голос Хейли перестал быть противным.

— Это не Рейф, — сказала я.

Я снова начала отворачиваться от неё.

— Ты ему нравишься.

Я посмотрела на неё.

Она пожала плечами. — Просто хочу сказать, что если ты не хочешь с ним расставаться, он вернется. Ты ему действительно нравишься. — Сардоническая усмешка появилась на её губах. — Как и всем остальным.

Она ушла. Я хотела пойти за ней, но не знала, что сказать.

Я продолжила идти дальше, пока кто-то не окрикнул меня. Когда я увидела Сэм бегущей ко мне, я напряглась и огляделась. Мы все еще были в пределах видимости школы. Достаточно безопасно.

Она остановилась около меня. Минуту она просто смотрела на мою губу, а потом подняла взгляд до моих глаз. — Мне жаль.

Я вспомнила, что Рейф сказал и, что сказала мама, и я с трудом подавила желание сказать «мне плевать» и уйти. Но я не собиралась говорить «все хорошо», потому что это было бы не правдой.

— Почему ты меня ударила? — спросила я.

— Я не хотела. Я просто… — Она отвела взгляд в сторону. — Я просто становлюсь безумной иногда. Как Дэниел, только он может это контролировать и я…я не могу.

— Так было и с сестрой Рейфа?

Её щеки покраснели. — Я не хотела её ранить. Я хочу сказать она была, ну ты знаешь, медлительной. Я была зла на Рейфа за то, что он её притащил и не понимал намеков, а она засмеялась и тогда я взорвалась. Но я остановилась.

— Но не в случае со мной.

— Мне нужны были эти страницы.

— Почему? Потому, что там написано, что твоих родителей убили? Как это может быть секретом?

Я ждала, что она взорвется. Как это может быть секретом? Хотела бы я, чтобы все знали о том, что моих родителей убили? Хотела бы я, чтобы мне задавали вопросы о них? На меня бы смотрели смешно? Интересовались бы, что я видела?

Она ничего не сказала, лишь нахмурилась и стала уходить.

— Что ещё на них было? — крикнула я.

Она остановилась, её плечи дернулись.

— Там ведь было, что-то большее. Что-то чего ты не хотела, чтобы я увидела.

Она развернулась, и посмотрела на меня тем взглядом, который заставил меня задрожать. Фигура быстро шла из-за поворота к нам.

Сэм открыла рот, как будто хотела уйти, а затем развернулась и врезалась в Дэниела.

— Д-Дэниел.

— Ты собираешься покалечить и меня тоже, Сэм?

Сэм запнулась и сказала, что все не так и Дэниел стал разговаривать с ней. Но я их не слушала. Я начала вспоминать вечер, когда Серена говорила мне о Сэм, до того как умерла. Теперь, когда я увидела её с Дэниелем я все вспомнила.

Серена была у меня, удерживая кролика, пока я меняла ему повязку.

— У меня была стычка с Сэм прошлой ночью.

— С Сэм?

— Да. Я была в «Блендере» с Николь, когда ты и Дэниел болтали с ребенком Доктора Хайека. Там была пара парней, это были парни из колледжа с острова. Они подошли к нам и стали флиртовать. Николь застеснялась, как и всегда, а я постаралась показать ей, как нужно себя с ними вести.

— Оёй.

Она засмеялась. Хорошо, я пофлиртовала. Но ты же меня знаешь, я ничего не имею этим в виду. Даже Дэниел знает, что я просто дразню этих бедных парней. И вот, я флиртовала, и тут Сэм остановилась, чтобы взять гамбургер. Словно она нас и не знает. Я разговаривала с парнями, чуть больше, но в итоге Николь и я ушли.

— Хорошо.

— Я пошла к Дэниелу. И угадай, кто тут всплыл? Сэм. Она рвет меня в клочья, из-за флирта с теми парнями. Говорит, что это неуважение к Дэниелу. Я говорю ей, чтобы она занялась своими долбанными делами. И она словно слетает с катушек. Кричит на меня целую тираду, что я та, кто не ценит того, что у неё есть. Она сказала, что кто-то должен преподать мне урок. Я засмеялась, что наверное было неправильным, и она так на меня посмотрела…этот взгляд был пугающим.

Серена попыталась засмеяться, но её смех вышел каким-то шатким. — Я знаю, что это звучит странно, но её взгляд меня испугал. Потом пришел Дэниел. Он услышал, как мы ругались. Я сказала ему, что она попрекала меня в флирте с парнями. Он просто пожал плечами и сказал: «Ну и что?», но Сэм опять угрожающе посмотрела на меня и ушла.

Так Рейф был прав насчет неё? Она запала на Дэниела? Я так никогда не думала, потому что она не вела себя с ним как остальные влюбленные девушки. Но ведь Сэм всегда была не как остальные.

Я вспомнила свой сон, о том, как Серену кто-то утянул под воду. И я вспомнила, что тоже чувствовала, как кто-то схватил меня за ногу, когда я тонула.

Как зла была Сэм на Серену? Как ревновала к Дэниелу? Она ревновала настолько, что решила припадать ей такой сильный «урок»?

Но как она это сделала? Попала под воду на илистом крае, а затем плавала под водой и удерживала там Серену достаточно долго, чтобы её утопить?

Это было сумасшествием. Никто не мог задержать дыхание дольше, чем Серена.

Дэниел прошел мимо Сэм, как будто её тут и не было прямо ко мне. Он наклонился, чтобы прошептать: — Она ничего тебе не сделала?

Я покачала головой, когда прозвенел звонок. Мы стали возвращаться в школу.

— Ты должна держаться от неё подальше, — сказал он, когда Сэм ушла из пределов слышимости.

— Я знаю.