Гувернантка для чешуйчатой прелести. Переполох в королевском дворце

Глава 2. Очей разочарованье

Генерал Дэйривз Волдерт, герцог Трудо

– Ваше Светлейшество, какую комнату я могу занять? – внезапно появилась на пути у дракона блондинка.

В первое мгновение герцог вообще не понял, что леди Августа Африль забыла в коридоре второго этажа в его доме. Карета директрисы Академии благородных девиц, на которой леди сюда привезли, уже пересекла ворота его поместья, унеся с собой и Аларию. Ее отъезд он очень хотел оспорить, но пока леди Нахль действительно была в своем праве.

Прежде чем подписать договор, он изучил его от и до и прекрасно был осведомлен о том, что третья сторона без объяснений имеет право расторгнуть контракт. Просто не подозревал, что такое действительно может случиться.

Их договор расторгли, да. Он сгорел в черном пламени, аннулировавшись, но и этой даме в его доме было не место.

– Месье Фолотье, избавьтесь, – бросил генерал, уворачиваясь от цепких пальцев распущенной девки.

– Кардинально? – со всей готовностью уточнил старый вояка.

Леди мгновенно утратила вместе с улыбкой и краски с лица.

– Пока просто выставьте вон, – отчеканил дракон холодно. – Но если попробует вернуться, вы знаете, что делать.

Стоило управляющему сделать всего шаг по направлению к леди, как блондинки и след простыл. Некоторое время мужчины еще слышали ее вопли, меланхолично наблюдая за побегом, но дольше бездействовать герцог не мог себе позволить.

Проигнорировав вопросы обеспокоенной матери, Дэйривз направился в свой кабинет и едва не вырвал ящик стола, от охватившей его злости не рассчитав силу. Хотел убедиться, что директриса Академии благородных девиц спалила именно их договор, а не иные бумаги. Но вместо документов наткнулся взглядом на портрет своей покойной жены.

Этим утром он самолично убрал его в ящик стола. Не потому, что не любил ее или забыл о ней. Любил, но уже другой, иной любовью, как родного и близкого человека, как то светлое, что уже никогда не вернуть.

Вчерашний день изрядно встряхнул размеренную жизнь герцога Трудо. Едва он узнал о похищении, его мировоззрению уже не суждено было остаться прежним.

Дочь являлась для него всем миром. Пуская лошадь в галоп в погоню, он сожалел, что проводил с ней так мало времени. Она была достойна всего времени на свете. За малышку Сабиру он был готов убивать голыми руками. Всегда знал это, верил как в истину, в непоколебимую правду, но Алария…

В его сердце неожиданно нашлось место и для нее. Вопрос, мучивший его все последние дни, решился сам собой, больше не требуя поиска ответов. Генерал Волдерт действительно полюбил, и это чувство захватило его настолько, что боль шипами вновь прошла по медленно заживающему сердцу.

Он с ужасом думал о том, что может потерять Аларию. Что он ее не сберег, как не сберег Эрнесту. Маркиза неожиданно стала частью его души. За этих двоих он был готов к чертям спалить всех, кто только попался бы ему на пути.

Этим утром впервые за последние два года Дэйривз осмелился на честный разговор с собой. Герцог решил дать себе шанс на иную жизнь, нежели затворничество, служба и работа, вокруг которых он курсировал. Свой график мужчина осознанно максимально забивал делами, чтобы не оставалось времени зацикливаться на боли. Но сейчас он словно научился существовать с этим чувством.

С появлением Аларии в его жизни суровый генерал будто перестал нестись вперед, а наконец-то остановился и оглянулся по сторонам, словно впервые заметив все то, что его окружало. Тех, кто его окружал, бережно охраняя от проблем и невзгод.

Они дали ему время собрать себя по осколкам. Теперь при воспоминаниях о жене, о той, от кого всегда пахло лилиями, в чьих голубых глазах отражалось небо, а в волосах золото всего мира, он больше не ощущал щемящую боль в груди, от которой невозможно было дышать. Только тихую скорбь.

А еще Дэйривз светло улыбался. Потому что Эрнеста подарила ему множество приятных воспоминаний. Она подарила ему Сабиру.

Ее искрящийся смех, смех королевской воспитанницы, озарявший ярким солнцем весь дворец, он не забудет уже никогда. Но время отпустить ее пришло.

Не отыскав экземпляр договора, генерал Волдерт вновь отправился в покои дочери. Его мать, всем своим видом выражающая крайнюю степень беспокойства и непонимания, нашлась все там же – в кресле и с книжкой, которую, кажется, так и не начала читать. Когда он вошел, ее потерянный взгляд был устремлен в окно, откуда также хорошо просматривались главные ворота поместья.

– Я вынужден уйти на несколько часов. Пришел сообщить, что гвардии в доме стало больше.

– Дорогой, да что же случилось?! – воскликнула леди и сама же закрыла рот накрахмаленным платком, испуганно прижав его к губам.

– Все потом, – ответил герцог, целуя маму в лоб, как когда-то она его в детстве. – Я верну Аларию в поместье. Эту ночь она проведет дома. Позаботься о Сабире, пока меня не будет.

Получив утвердительный кивок от леди, Дэйривз покинул комнаты дочери и отправился на большой полукруглый балкон, где располагалась площадка для взлетов и посадок. Обычно оборот занимал не больше нескольких секунд, но сегодня случился всего за мгновение – в такой ярости он находился.

Тихая, кипящая, удушающая. Она вырывалась из горла устрашающим рыком, прокатывалась по кожаным крыльям с каждым мощным взмахом. Он разрезал синее небо, словно быстроходная галера океан, и, если бы мог, выплеснул бы свою ярость, использовав огонь.

Но не хотел никого напугать. Не хотел еще больше усилить слухи, которые после сегодняшнего представления в его доме обязательно поползут не только по герцогству, но и наверняка по столице. Ведь еще несколько дней назад его мать необдуманно представляла Аларию своим знакомым как свою невестку, как его невесту. А теперь ее у него демонстративно забрали.

Однако и торопить события герцог не хотел. Не мог себе позволить действовать импульсивно.

Потому что сейчас эта девушка находилась не в лучшем финансовом положении. Его поспешное предложение руки и сердца могло бы кардинально изменить ее жизнь, но настолько ли крепки ее чувства? Или это очередная попытка поправить свое положение за счет брака с перспективным вдовцом, как его называли в обществе, кои он видел уже не раз?

Дэйривз не желал обжечься снова. Был не готов предложить ей семью до того, как уверится в чувствах маркизы. Он не мог предоставить ей только себя. К нему также прилагалась малолетняя дочь, чьи чувства он был обязан беречь в сто раз сильнее собственных.

Ее хрупкий мир он никому не позволит разрушить.

Герцог Трудо знал, что делать. Знал еще утром, четко обдумав свои дальнейшие планы. Прежде всего ему следовало освободить Аларию от долговых обязательств перед академией, но не перекупив ее долг, нет. Так она могла посчитать себя обязанной ему. А на законных основаниях, посредством сделки, элементарно выкупив ее земли, которые номинально сейчас и так принадлежали ему.

Он собирался выполнить то, о чем они договаривались. И при этом делать невозмутимое лицо, если она вдруг озадачится не соответствующей состоянию земель суммой. Поверенный его семьи обязательно подтвердит, что оценка верна, а там…

Только будучи свободной, имея право выбора, право на свободную жизнь, эта девушка должна была огласить свое решение касаемо их отношений. Он знал, что не отпустит. Будет добиваться, если она откажет, но решение войти в его семью должно было остаться за ней. Пока отступить назад еще было не поздно.

А впрочем, нет. Желая поступить благородно, желая все так же придерживаться собственных принципов, Дэйривз безбожно врал. Для нее это поздно наступило еще вчера.

Или не вчера?

В каждом драконе вместе с его человеческой долей сосуществовал зверь, его вторая часть, его обратная сторона. Не желая подчиняться разуму герцога, зверь Дэйривза признал Аларию своей задолго до вчерашних событий. Генерал наивно полагал, что чешуйчатый обманывался из-за некоего внешнего сходства маркизы с его покойной женой, но теперь понимал, что это было не так.

Его драконья часть действительно признала в ней свою. Чего только стоили приставания в саду, когда хвостатый выборочно перехватил контроль над его человеческой ипостасью. Втайне от своей разумной части, поддавшись инстинктам, дракон вытворял то, что здравомыслящий мужчина просто не мог прилюдно совершить по отношению к дорогой ему женщине.

Но чешуйчатые всегда наплевательски относились к этикету. Их вели животные инстинкты и пресловутое МОЯ! Иногда, особенно по молодости, это доставляло серьезные трудности. Отделить разумную часть себя от животной – драконы учились этому десятилетиями. Но если дело касалось любимой женщины, все рамки мгновенно стирались.

Потому что теперь существовала всего одна цель – найти сокровище, забрать и спрятать, чтобы втайне наслаждаться им единолично.

Заприметив башни королевского дворца, дракон пошел на снижение.

Дворцовый комплекс представлял из себя большое количество разных построек, связанных между собой наземными и подземными коридорами и высокой защитной стеной по периметру. На этой стене в крепких башнях заседали постовые, а также на случай нападения дежурили стрелки.

Подобная степень защиты дворцового комплекса казалась совету излишней. Слишком много золотых монет тратилось на содержание служивых вне казарм. Но Световолд всегда тревожился о своей жизни с особым тщанием, потому что самый первый день – день коронации – запомнился монарху травмирующим опытом. На него было совершено четыре покушения, а еще семнадцать представители совета и королевская гвардия предотвратили заранее.

Выбрав балкон, на который можно было попасть прямо из покоев Его Величества, герцог приземлился. Обратный оборот не составил для него особого труда, но дал время монарху на то, чтобы осознать, что у него появился неоговоренный гость.

Двустворчатые стеклянные двери мгновенно распахнулись.

– Дэйривз, дружище, какими судьбами?

Спешно запахивая края халата, на балконе появился король. За его спиной, завернувшись в одеяло, из спальни сбегала его обнаженная фаворитка.

Узнав за прической из золотых волос Озию Энейро, герцог даже не удивился. Эта девушка с пышными формами всегда умела добиваться своего. Сколько бы девиц ни привлекли взгляд монарха, Световолд так или иначе возвращался в объятия Озии. При дворе в одно время даже поговаривали, что леди Энейро приворожила монарха на крови.

Пока его фаворитка сбегала, как можно небрежнее прикрываясь одеялом, Световолд изо всех сил улыбался. Чувствовал, что предстоит серьезный разговор, но не понимал, что именно произошло. Незнание заставляло короля изрядно нервничать.

Потому что косяков за ним и без того числилось великое множество. Когда монарх в очередной раз понимал, что сам выбраться из созданной им заварушки не в силах, он всегда бежал за спасением к совету.

Например, именно так произошло с пиратами. Полагая, что может безнаказанно грабить разбойников, нападая на их суда в открытом море, Световолд очень удивился, когда ему пообещали отрезать голову. Причем приколотая к стене кинжалом записка нашлась в его личной спальне, как бы намекая, что монарх для них досягаем. Подписанный в защиту интересов пиратов договор сильно поправил эти накалившиеся докрасна отношения.

Если говорить откровенно, Световолда на троне терпели как неизбежное зло, но выбирать совету не приходилось. Кузен короля был еще хуже. По всему, чего касался, он проносился как саранча, уничтожая подчистую.

Убедиться в этом, к сожалению, герцогам пришлось не один раз.

Впрочем, имелся еще один вариант. Дэйривзу тоже в свое время предлагали взять королевство в свои руки. Капля королевской крови давала ему право на трон в числе прочих таких же далеких родственников, но взваливать на себя эту ношу он не пожелал и от этой сомнительной чести категорично отказался.

Тогда ему и навязали участие в Совете Семерых. Ему и его лучшему другу Авраиму Юхоко, именуемому теперь герцогом Эльдоро. Всего великих герцогов в королевстве насчитывалось семь. Именно они являлись столбами, на которых держалось государство. Если пошатнется один, упадут и все остальные.

Потому что восьмой столб – королевский – являлся исключительно номинальным.

– Что-то случилось? – не выдержав тягостного молчания, монарх улыбаться перестал.

– Недоразумение, – ответил Дэйривз, поворачиваясь к Световолду спиной.

Облокотившись о белоснежную балюстраду, смотрел на королевский парк в предзакатном зареве. Небо, фонтан, лужи, скопившиеся на дорожках после дождя, – все вокруг вдруг расцвело розовыми оттенками, собирая золото уходящего дня. Но мыслями мужчина был не здесь. Где-то там, за холмами, ехал экипаж с Аларией.

Примечательную карету директрисы Академии благородных девиц герцог намеревался перехватить на обратном пути.

– Очень неприятное недоразумение, – добавил генерал Волдерт. – Но при этом легко исправимое. Дело в Аларии Харфурд. Уже являясь няней моей дочери, маркиза по ошибке была перераспределена для службы во дворец. Мой контракт расторгли, и я хочу вернуть свою няню себе.

– Аларию Харфурд? – удивился Световолд, а его глаза округлились. – Но, дорогой мой друг, это невозможно. Мне жаль. Конечно, жаль, но боюсь, что ошиблись именно вы. Дело в том, что Ларочка – это и есть та самая новая фаворитка, которую я хотел познакомить с советом на балу выпускниц Академии благородных девиц. Мы некоторое время скрывали наши отношения, чтобы девочка спокойно доучилась…

– Отношения? – непонимающе переспросил Дэйривз.

– Отношения, – с уверенностью подтвердил монарх. – Понимаете, с ее распределением и правда произошла какая-то путаница. Меня не было во дворце, поэтому исправить это недоразумение оказалось некому. Но теперь я снова здесь. Уверен, Ларочка очень обрадовалась, когда узнала, что возвращается. Я так соскучился за время разлуки. А какая она страстная… М-м-м… Пылкая, а сама любит играть в недотрогу. Если вы понимаете, о чем я.

Световолд говорил еще что-то. Упоминал про деньги и внимание, предлагал возместить расходы, которые понес генерал, но Дэйривз его не слышал. Смотрел на закатное солнце и чувствовал, как внутри него что-то умирает, будто застывает, покрывается толстым слоем льда.

Понимал ли он намеки короля? Конечно, понимал, но верить в распутность Аларии не хотел, потому что она не выглядела как охотница за титулом и деньгами. Он-то их разных насмотрелся за прошлый год достаточно.

И все же сомнения ядовитой змеей пробрались в его душу. Он не хотел верить. Но имелась одна черта, которая объединяла всех дам, что вели на него охоту. Все они окончили Академию благородных девиц, чья репутация всегда значилась двуликой.

О том, что мужчины платили леди Нахль за возможность быть первым… работодателем девушек, герцог Трудо знал не понаслышке. В этом году он сам подписывал такой договор.

– Если есть желание, можешь дождаться… – услышал он от Световолда.

Но ответом короля не удостоил. Через миг с полукруглого балкона уже взлетал черный дракон.

***

Маркиза Алария Харфурд

С момента моего отъезда столица не изменилась ни на грамм. За время прохождения практики мне так и не удалось погулять по широким улицам с высокими четырехэтажными домами, чьи фасады были выкрашены в пастельных оттенках и облагорожены белой лепниной. Но несколько раз я проезжала мимо них в экипаже, так что имела представление об уровне оживленности на улицах.

Тут вечно кто-то куда-то торопился. Шум не стихал даже с наступлением вечера. Званые балы, литературные вечера, дружеские посиделки. Лорды и леди неслись в каретах навстречу приключениям, то и дело погоняя возничих, а те – лошадей.

Здесь всегда витала своя атмосфера. Праздник не заканчивался никогда, если у тебя хватало денег и здоровья на продолжение. Некоторые питейные заведения вообще не закрывались, работая полные сутки, а другие, напротив, открывались только ночью. Одним из них являлось совсем недавно запущенное кабаре.

Миновав главную площадь города, экипаж свернул на Белую улицу. Эта дорога вела прямиком к воротам крепостной стены, за которой скрывался дворец. Через окно я могла рассмотреть все шесть башен, подсвеченных будто магической дымкой. На этот свет при посадке ориентировались драконы.

Первые ворота, вторые. Чтобы общаться с леди Нахль как можно меньше, я по-прежнему притворялась, что сплю. Рассматривала происходящее сквозь опущенные ресницы, невольно отмечая, как возничий направляет экипаж к главному входу.

Не понимала: зачем? Неужели для того, чтобы меня увидело как можно больше свидетелей?

По всему выходило, что так. Другого объяснения я не нашла. Во дворец вело множество входов, но основное здание было разделено на две части. Во вторую, жилую, минуя первую, могли попасть лишь те, кто постоянно работал и жил при дворе. В передней же все время находились лишние глаза и уши. Там всегда было многолюдно.

– Алария, мы приехали. Приведи себя в порядок, – строго окликнула меня леди Нахль.

Повторив за ней, я выпрямилась и расправила юбку платья. Старалась не смотреть в глаза, чтобы не демонстрировать откровенную ненависть. Но прежде, чем я выбралась наружу, опершись о любезно поданную руку слуги, директриса Академии благородных девиц перехватила мое запястье.

– Будь благоразумна. Такой шанс, как тебе, выпадает всего один раз. Упустишь – и будешь до конца жизни кусать локти.

– Я вас услышала, – едва размыкая губы, ответила я и…

Спустилась на ступеньку первая. Мой титул был выше, чем у леди. Ей полагалось идти позади меня, что, вероятно, нисколько не доставляло ей удовольствия.

Как я и подозревала, в зеркальном фойе было многолюдно. Даже слишком, учитывая, что к широкой лестнице, ведущей на второй этаж, мы пробивались едва ли не с боем. Короткий реверанс здесь, кивок там, ничего не значащая улыбка тут. Аристократия не в полном своем составе чего-то ждала, но чего именно, я осознала только после того, как проделала большую часть пути.

Чтобы дойти до самого верха, мне оставалось преодолеть пять ступеней. Но я пораженно замерла, так и не закончив подъем, едва на вершине лестницы появился Его Величество в компании своей верной гвардии. Бравые воины в одинаковых светло-голубых плащах окружали его с трех сторон.

Мне ничего не оставалось, как остановиться в заметно безвыигрышном положении на одном из широких переходов и молча медленно опуститься в глубоком реверансе.

– А вот и мой подарок, – произнес Световолд едва слышно и уже громче добавил: – Леди Нахль, леди Харфурд. Безмерно рад наконец видеть вас при дворе. Как прошла дорога?

– Все хорошо. Благодарю за участие, Ваше Величество, – ответила директриса.

Я же так и продолжала изображать застывшую статую. Смотрела на ступеньки, не поднимая взгляда. Надеялась, что внимание короля хотя бы сейчас обойдет меня стороной. Но, спустившись ниже, он захватил большим и указательным пальцами мой подбородок. Приподняв, заставил посмотреть прямо в глаза.

– Я долго ждал вас, леди Харфурд, – произнес он, лучась довольством.

Я же продолжала молчать. Этот мужчина имел отталкивающую внешность, а потому смотреть на него для меня уже являлось чем-то сродни подвигу. Меня в дрожь бросало от одного его вида.

Он напоминал мне хищного коршуна. Причем дело было не только в ястребином носе. Черные курчавые волосы, бледная кожа, пронзающий взгляд. Рядом с ним я страдала приступами тошноты, возникающими от омерзения к этому мужчине, точно склонному к полноте.

Подобно иным аристократам, он не умел себя нести, а был суетливым, торопливым и словоохотливым. Дважды вдовец. Падкий на женщин. Придворные считали монарха жизнерадостным и открытым. Я же видела все его гнилое нутро, которое он так лихо маскировал. Двуличие плясало в каждом его слове и взгляде.

Его называли Светлейшим, но ничего светлого в нем просто не было.

В этот миг я искренне сожалела, что король каждый месяц покидал дворец всего на неделю. В то время, пока монарх омолаживался в горах у шамана, все королевство от него натурально отдыхало.

До следующей передышки мне оставалось продержаться три недели. Их мне предстояло провести с двумя дочерями Его Величества от разных браков. Одной из них было шестнадцать, второй четырнадцать, и в моей компании они уже не нуждались.

Осознав, что я не имею намерений отвечать, Световолд решил пойти с другой стороны:

– Разрешите вас первым поздравить с новым назначением, – проговорил, небрежно протягивая раскрытую ладонь.

Не вложить в нее свои пальцы было огромным искушением. Не имелось никаких сомнений в том, что за нами сейчас следили все присутствующие в фойе. Такое оскорбление, да при стольких свидетелях, король однозначно не смог бы проигнорировать. Ему пришлось бы наказать меня, возможно отстранить от двора и королевской семьи в принципе, сослав в какую-нибудь глушь – работать учительницей в монастырь или деревенскую школу.

Возможное будущее промелькнуло перед глазами с чувством безоблачной радости. Но быстро растворилось, едва улыбка стерлась с губ мужчины.

Не дожидаясь моих действий или бездействия, он сам взял меня за руку. Приподняв безвольную ладонь до уровня своих губ, запечатлел на тыльной стороне поцелуй, при этом продолжая пронзать взглядом.

– Чтобы прийти в себя, у вас есть только этот день, Алария. Ваше невежество я спишу на усталость после дороги. И не благодарите. Мой долг заботиться о вас.

– Вы так щедры, Ваше Величество, – вставила леди Нахль, о чьем присутствии я уже забыла.

– А вас мы не задерживаем, – ответил он ей, но его взгляд принадлежал только мне. – Я жду вас завтра за общим завтраком, Алария. Теперь ваше место подле вашего короля.

Я должна была сделать реверанс. Понимала, что Его Величество сейчас освобождал меня от своего общества. Понимала, что намеревался спуститься ниже, чтобы, вероятно, объявить о начале очередного празднества, коих во дворце проводили великое множество.

Все понимала. Но ноги будто приросли к полу, окаменели. При всем желании я бы просто не могла присесть. Тело словно одеревенело, и я вдруг с ужасом поняла, что причина тому – чужая магия. Те самые гири, цепями сковывающие лодыжки.

– Леди Харфурд? – с явным непониманием происходящего обратился ко мне король.

Моргнув еще раз, я четко ощутила подступившую к горлу тошноту. Картинка поплыла перед глазами, сознание ускользало, но то, как вибрирует мое запястье, не осталось мною не замеченным.

То самое запястье, за которое меня схватила леди Нахль. То самое запястье, где сейчас красовалась печать от легкого заклинания, какими пользовались дамы, чтобы достоверно падать в обмороки.

Это поветрие на бесчувствие лично я никогда не понимала. Но девушки чаще всего добивались того, чего хотели. Привлекали внимание того самого кандидата на долго и счастливо и оставались с ним наедине в крайне интимной обстановке, где и случался первый “внезапный” поцелуй.

Чего именно добивалась директриса своей импровизацией, я поняла еще через мгновение.

Едва я начала заваливаться, утратив возможность наблюдать за происходящим, но не утратив слуха, Световолд мгновенно меня поймал. Но только поймал.

– Отнесите леди Харфурд в подготовленные для нее покои, – приказал он кому-то из своей гвардии.

Меня тут же взяли на руки. Не очень бережно, но и не как мешок с картошкой, за что я мысленно выражала отдельное спасибо. Потому что тошнота никуда не делась.

– Должно быть, девочка переволновалась перед встречей с вами, – залебезила директриса, засуетившись. – Но не переживайте, я побуду с ней до тех пор, пока маркиза не придет в себя.

– В этом нет необходимости, леди Нахль, – Его Величество был непреклонен. – Для леди Харфурд уже подобрали подходящую служанку. Если вы нам понадобитесь, мы обязательно призовем вас ко двору. Мое почтение.

Услышав стук каблуков по ступенькам – перекликающиеся медлительный, словно ленивый, глухой, и другой – быстрый, будто оскорбленно звонкий, – я с облегчением выдохнула. Меня уносили прочь от короля, от фойе и от директрисы к тому же, так что этот вечер не мог не радовать.

У меня появилось время на передышку. А еще моя личная надсмотрщица в лице выделенной мне служанки.

Что примечательно, гувернанткам и няням служанки не полагались даже при дворе.

Безропотно позволив унести себя вглубь дворца, я не торопилась “приходить в себя” даже в покоях. Лениво рассматривала светлый интерьер спальни сквозь опущенные ресницы, пока возложивший меня на кровать поверх одеяла гвардеец объяснял служанке произошедшее.

За королевским целителем она рванула сразу после того, как молодой вояка вышел в коридор.

И вот тут-то я смогла разгуляться. Для начала пришлось стащить с себя остатки наваждения. Легко расправившись с уже растворяющейся на коже печатью, я села, оправила юбки, а потом и вовсе прошлась по комнатам.

Покои мне выделили в женском крыле третьего этажа, где обитали дамы, постоянно проживающие во дворце. Но, подобравшись к окну в спальне, я убедилась, что это те самые покои.

Я находилась в спальне, которую занимали поочередно все фаворитки Его Величества. Если слухи не врали, покои монарха располагались ровно надо мной.

Решив подтвердить или опровергнуть свои худшие опасения, я отправилась к нерастопленному камину. Пустив легкий магический импульс, на первый взгляд ничего не обнаружила, но не сдалась. Трогала, пыталась крутить и нажимать любые кажущиеся мне подозрительными детали.

Небольшая кнопка, выглядящая как кусок каменной кладки, нашлась по внутренней стенке камина. Нажав на нее, я запустила механизм, который ловко перемещал сооружение по кругу, ставя камин боком, отчего по возникшему проходу можно было попасть в темное нутро узкого коридора.

Заглянув в него, я запустила магический огонек. Прежде чем растаять, он осветил мне сразу две двойные лестницы. Одна шла наверх – вероятно, в покои монарха, – а другая вниз.

Позже однозначно следовало узнать, куда в итоге выводил этот тайный ход снаружи. Что-то мне подсказывало, что в этих покоях он был единственным, так что вариантов для собственного спасения у меня оставалось не так много. Либо этот ход, либо окно.

Прогулявшись между комнатами, я отметила некую воздушность в интерьере. Ощущение мнимой свободы создавали большие окна и выход на полукруглый балкон, куда запросто мог бы приземлиться дракон.

Оттуда открывались потрясающие виды не только на парк, но и на столицу. За серой крепостной стеной существовала свобода. В небе над дворцом летали драконы, но черного среди них, кажется, не было.

Перепуганная служанка нашла меня на балконе.

– Ваше Сиятельство! – воскликнула она с обвинительными нотками в голосе. – Вы меня напугали! В спальне вас ждет…

– Представься, – сухо потребовала я, не оборачиваясь.

– Мариэтта, Ваше Сиятельство. Меня назначили вашей служанкой, – защебетала девушка задорно. – Лорд Жролис уже ждет вас…

– Я не нуждаюсь в участии королевского целителя, – ответила, мрачно перебивая. – Мне нужен мой саквояж. Он остался в экипаже, в котором я сюда приехала.

– Но Его Величество…

Обернувшись, я вперилась в блондинку уничтожающим взглядом. Судя по испуганному выражению лица, она мгновенно осознала, что ей попалась самая настоящая стерва. Капризная, требовательная и, возможно, даже взбалмошная. О том, как леди в плохом настроении кидаются всем, что только попадется под руку, эта симпатичная зеленоглазка наверняка уже была осведомлена.

– Мне повторить еще раз? – спросила я, демонстрируя тихую ярость.

Послушно опустив взгляд, служанка в белом чепчике промямлила что-то невразумительное и быстро покинула балкон. Вряд ли ей было больше шестнадцати. Я испытывала откровенную жалость по отношению к девчонке, которую точно выпорют, едва станет ясно, что леди отказалась от ее услуг. Но на этой войне каждый был сам за себя. Лично мне соглядатаи не требовались.

Получив свой саквояж, вопреки увещеваниям служанки о том, что леди не пристало, я разбирала его сама. Распаковывать немногочисленные вещи не хотелось совсем, но в этот миг я уже понимала, что мой приезд сюда одним днем не обойдется.

Кажется, Его Величество просто помешался на мне. Другого разумного объяснения его поведению я не находила.

А в гардеробной меня ждал сюрприз. Заметив странное поведение Мари, ее едва сдерживаемое нетерпение, дверь, ведущую в гардеробную, я открывала с осторожностью.

Магические огни вспыхнули под потолком, и я увидела наряды, пошитые из самых дорогих тканей. К каждому полагались соответствующие атрибуты. Сапоги для верховой езды, перчатки, шляпки, туфли, плащи и накидки. Нижнее белье, платки, сорочки и чулки модистки также не обошли стороной. Здесь было все, о чем с детства мечтала каждая девочка, веря в сказки о прекрасных принцах, которых попросту не существовало.

Здесь было все, чем меня пытались купить.

– Убери отсюда все это, – приказала я, приступая к развешиванию собственных платьев.

– Как убрать? – не поняла служанка, в единый миг избавившись от счастливой улыбки, полной предвкушения. – Совсем убрать? Все это?

– Все, – согласилась я, освобождая полку под свою обувь.

– Ваше Сиятельство, так это вам. Для вас. Здесь все по вашим размерам пошито, – не унималась девчонка. – Это подарок Его Величества. А еще драгоценности. Представляете, цельные гарнитуры! Все так и сверкает…

– Еще и драгоценности? – притворно восхитилась я и тут же отчеканила: – Все убрать. И драгоценности в том числе.

– Но, может, вы хотя бы посм…

Медленный поворот головы – и мой пристальный взгляд сказал девушке больше, чем любые слова. Ничего из этих даров я даже примерять не собиралась, сколько бы ни было на них потрачено. Меня не интересовали ни платья, ни ювелирные гарнитуры. Ничего, что возлагало бы на меня хоть какие-то ответные обязательства.

Я ничего не просила. И не собиралась за что-то расплачиваться взамен.

– Хорошо, Ваше Сиятельство. – Спрятав взгляд, девушка едва ли не плакала. Сообщать дурную новость монарху предстояло именно ей. – Разрешите приготовить для вас ванну?

Я величественно кивнула. Бездумно полежать в горячей воде – это то, что мне действительно требовалось.

Теплая ванна всегда способствовала прочищению мыслей, но не на этот раз. Я не могла перестать думать о Сабире. Не могла забыть взгляд Дэйривза, полный ярости.

Отчего-то ощущала себя предательницей, хотя по факту не совершила ничего предосудительного. Происходящее мало зависело от меня и моего желания. Герцог мог бы спасти положение, но…

Я не могла сидеть и бездействовать, надеясь на него. Влюбленность драконов напоминала их огонь. И обжигала, и ярко пылала, и могла погаснуть по их воле. В отличие от любви.

Жаль, что с человеческими чувствами так не получалось.

– Ваше Сиятельство, я взяла на себя смелость распорядиться о вашем ужине. Он ждет вас в гостиной, и… – подала мне Мари большое полотенце, в которое я завернулась, словно в платье.

– И? – насторожилась я, отчетливо расслышав эту недосказанность.

– Я говорила, что вы никого не принимаете, – затарахтела служанка, сложив руки на груди в просящем жесте. – Предупредила, что вы заняты и принимаете ванну.

– Но? – поторопила я девушку, внутренне холодея.

– Но эти леди отказались меня выслушать, Ваше Сиятельство.

– Леди? – переспросила я, шумно выдыхая.

Мари и представить себе не могла, какие ужасы промелькнули перед моим взором за эти секунды. Это мгновение показалось мне вечностью.

– На них форма гувернанток и нянь, какие носят те, кто приставлен к королевским воспитанникам, – с готовностью сообщила девушка.

И этим напомнила мне о темно-серых строгих платьях, которые были положены гувернанткам при дворе Его Величества. Впрочем, не одними платьями были сыты приставленные к ребятишкам дамы. Чулки, нижнее белье, особая брошь, обувь и плащи. Гардероб не отличался разнообразием и широтой выбора, но его шили из хороших тканей и, что самое главное, делали удобным.

– Мари, будь добра, разыщи для меня такой же комплект одежды, – попросила я с мягкой улыбкой.

– Для вас? – удивилась девушка. – А разве вы не?..

Оборвав себя на полуслове, блондинка в ужасе округлила глаза и зажала рот ладонью. Но сказанного уже было не вернуть.

– Разве я не… Что? – уточнила я, улыбнувшись еще шире.

Я не знала точно, кто дожидался меня в гостиной, но имела обоснованные предположения. И они – эти предположения – изрядно подняли мне настроение. За время разлуки с подругами я дико по ним соскучилась. А они, когда я перестала отвечать, должно быть страшно перепугались.

Натягивая свежее платье, я смотрела на свое отражение в зеркале. Через него же наблюдала за бледной девушкой.

– Извините, Ваше Сиятельство. Глупость сказать хотела, – затарахтела служанка, засуетившись вокруг меня.

– Так скажи уже, Мари, – потребовала я провокационно. Но, осознав, что девица не произнесет больше ни звука даже под дулом пушки, решила расставить все по своим местам: – Я не любовница Его Величества, Мари. Не его фаворитка или возлюбленная. Меня назначили на должность гувернантки для принцесс. К своим обязанностям я приступаю завтра утром, а потому тебе следует уже сегодня раздобыть для меня подходящую форму, вытребовать у Старшей Дамы расписание девочек, а также точное местоположение их покоев. В их крыле мне бывать еще не приходилось. Мы поняли друг друга, Мари?

Блондинка испуганно кивнула. Уборную она покинула раньше меня, поспешив выполнить мои поручения. Я же, взглянув на свое отражение в последний раз, вышла в спальню, а затем и в гостиную, где от моего ужина уже осталась добрая половина.

И какая это была половина! Либо этот ужин был праздничным и рассчитанным на десятерых, либо фаворитку Его Величества кормили на убой, зазря опустошая казну. После такого застолья из покоев меня в коридор можно было бы только выкатить.

– Широко живете, леди Харфурд, – с набитым ртом проговорила рыжая Берана.

В академии девочки прозвали ее Снежным бураном за ее неуемный характер, силу духа и тягу к разрушениям.

– Я бы даже сказала – невыносимо хорошо, – с легкими нотками возмущения в голосе добавила Вейола, оборачиваясь.

Когда я вышла, она сидела за столом спиной ко мне и пригубливала отвар из чашки. Рыжая же разместилась ровно напротив и уже вытирала жирные от курицы пальцы об салфетку.

– Гувернанток королевских воспитанников кормят хуже? – спросила я, останавливаясь у стола.

– Ты удивишься насколько, – со смешком ответила смуглянка. – По крайней мере, морскими гадами нас еще ни разу не потчевали, а уж о выдержке этого божественного напитка и говорить не стоит. На нашем этаже царит сухой закон.

– И что? Даже из-под полы не наливают? – участливо поинтересовалась я.

– Только если для здоровья, – смешливо поиграла Вейола бровями, и мы втроем громко расхохотались.

Еще через миг уже стояли, крепко-крепко обнявшись. Эти объятия лечили лучше любой целительской магии.

– Ну как ты, дорогая? – мягко спросила Вейола, проникновенно заглядывая мне в глаза.

Она всегда подмечала малейшие изменения. И я была уверена, что и сейчас девушка читала меня как открытую книгу.

– Ты заставила нас изрядно поволноваться, – добавила рыжая, усаживая меня за стол. – Почему ты не отвечала нам?

– Это долгая история, – слегка смутилась я, вдруг вспомнив, что у меня теперь даже шкатулки не имелось.

А впрочем, писать мне все равно было некому. На то, что Дэйривз станет отправлять мне тайные письма, я даже не надеялась. Суровому генералу такое баловство вряд ли было по чину, хотя я его записке точно обрадовалась бы.

Или записке от Сабиры. Очень жаль, что она была еще слишком мала, чтобы накарябать мне послание.

– Долгая или нет, а мы на этот вечер специально отпросились, едва стало известно, что тебя возвратят во дворец, – объяснила смуглянка нашу внезапную встречу. – Так почему тебя возвратили, Алария? Неужели новый наниматель захотел больше, чем ты могла ему дать?

Вновь смутившись, я перевела взгляд в окно. В темном небе все еще танцевали драконы.

– В какой-то момент мне показалось, что, если бы он попросил, я бы безропотно отдала ему все на свете, – призналась я скорее себе, нежели подругам.

– О-о-оу, – многозначительно протянула Берана.

– Но? – с ободряющей улыбкой произнесла Вейола, верно расценив мою грусть.

– Вернуть меня ко двору потребовал король.

Мой рассказ не вышел долгим. Впрочем, время бежало незаметно, так что этот вечер мы целиком провели вместе. Даже служанку отпустили отдыхать, едва она вернулась в покои с новостями.

Мое поручение Мари выполнила со всей самоотверженностью. У Старшей Дамы ей удалось раздобыть полагающийся моему статусу наряд. И пусть платье оказалось слегка велико, как и остальные вещи – на каждую няню шили уникальный комплект, меня это не смутило.

Бытовая магия творила и не такие чудеса. Конечно, заклинания придется повторять с определенной периодичностью. Но по сравнению с предстоящей реакцией монарха на мое выступление то были такие мелочи.

Пожалуй, я рассказывала все как на духу. Конечно, кое-что замалчивала, где-то недоговаривала. Но скрывала не правду, а свои чувства, кои хотелось оберегать, словно хрупкую вазу. Они были только моими. Для меня являлось подвигом то, что я их себе вообще позволила, а потому даже мысли о Дэйривзе казались особенными.

– О да, мы видели ваш портрет в газете. Да, пожалуй, этот выпуск всю столицу облетел, – поделилась со мной Вейола, пряча усмешку за чашкой с отваром.

– Какой портрет? Какой выпуск? – не сообразила я, нахмурившись.

– Газетный, – весело ответила рыжая и мечтательно вздохнула, подложив ладони под щеки. – Ты там такая красивая! И он. Ну, генерал твой. И дочурка его. Если художник не соврал, то очень милая кроха.

– Чудо какая хорошенькая, – согласилась я, а улыбка против воли скользнула на губы при воспоминаниях о малышке. – Значит, газетный выпуск. Теперь понятно, отчего в поместье по душу герцога появились незваные гостьи.

– Какие еще гостьи? – возмутилась рыжая.

И мне пришлось рассказать еще одну занимательную историю о том, как мне не посчастливилось отбиваться от прискакавших в дом герцога кумушек. Ни его, ни свою честь я в тот день точно не посрамила.

– Ай! С-с-с, – прошипела Вейола от боли, случайно зацепив палец.

Отрезая от яблока кусочки, она забирала их губами прямо с ножа. И довыпендривалась. Порез хоть и был неглубоким, но точно не принес собой ничего приятного. Бурая капля быстро набухала.

– Эх ты, горе мое, горюшко, – пожурила подругу Берана.

Прикоснувшись к ее руке, она шустро залечила порез. Мы восхищались способностями рыжей. Среди нас троих она была единственной, кто обладал целительским даром.

– Спасибо, – искренне поблагодарила смуглянка, но ее взор мгновенно обратился ко мне. – А ты ведь так и не сказала. Сама-то ты что к герцогу Трудо чувствуешь? И как он отреагировал на твой отъезд?

Тяжко вздохнув, я пожала плечами и тихо поведала правду. Наши отношения находились на стадии “Все сложно”. Потому что все действительно было сложно.

Ждала ли я его словно принца на белом коне, который спас бы меня из высокой башни? Нет. Я давно была взрослой девочкой и предпочитала рыцарю дракона.

Хотела ли, чтобы меня спасли? Чтобы все мои проблемы решились в одночасье? Хотела бы, но не любой ценой. Потому что я, как никто другой, знала, что за всю помощь в этой жизни приходится платить.

Собственно, именно по этой причине я и не пыталась рассчитывать на кого-то, кроме себя. Доверять в этом мире я могла разве что девчонкам. Но очень надеялась, что когда-нибудь список лиц, достойных моего доверия, пополнится.

Несмотря ни на что мне хотелось бы иметь семью. До того как попала в поместье герцога, я толком не думала о своем будущем. Но, понянчившись с Сабирой, я поняла, что хочу детей. Хочу дарить свою любовь кому-то близкому и бескорыстно получать ее в ответ.

– А король? С ним ты уже виделась? – прозорливо спросила Вейола.

– Виделась. – Не сдержавшись, я снова тяжко вздохнула. – И с леди Нахль тоже.

– И что она тебе сказала? Небось кричала выше гор? – наивно предположила рыжая.

Я подавила горькую усмешку.

– Она сказала: “Время пришло”, – процедила я, взглядом демонстрируя, что это именно то, о чем они подумали.

Их глаза мгновенно округлились. Непонимание и страх отразились на лицах. Но я не могла сказать ничего больше, чем то, что уже произнесла. И мы трое об этом знали.

– А у вас как дела? Как вы устроились? – решила я перевести тему, не желая до ночи вариться в молчании и жалости к себе.

– У Бераны появился ухажер, – мгновенно сдала рыжую смуглянка, и та покраснела как мак.

– Ухажер? А почему я об этом узнаю только сейчас? – искренне возмутилась я, обрадовавшись. – И кто он? Кто-то из лордов, приближенных ко двору?

– Бери выше. – Вейола широко улыбнулась. – Сам герцог Эльдоро сразу после дуэли на нашем выпускном балу повадился “случайно” попадаться нам на пути.

– Он и правда случайно нас встретил! – все больше смущалась рыжая.

– Ага. И в первый раз, и во второй, и в пятый тоже случайно. Дворец ведь такой маленький, – дразнила ее подруга. – Он ее, между прочим, и по саду уже гулять приглашал. А еще я случайно стала свидетельницей их поцелуя в темной нише. Какое бесстыдство! Прямо в коридоре!

– Я так и знала, что это была ты! – возмутилась Берана, пылая от праведного гнева. – И ничего мы не целовались! Ему просто соринка в глаз попала!

– И поэтому вы вместе искали ее в темноте… – уже откровенно смеялась Вейола.

Кому, как не ей, было знать обо всех сторонах взрослых отношений. Ее роман с преподавателем по фехтованию закончился вместе с нашим выпуском из академии, но она нисколько не переживала на этот счет. Прошедшие годы они провели вместе, к общему удовольствию, и расстались добрыми друзьями.

Глядя на то, как девчонки в шутку переругиваются между собой, я отчего-то испытывала радость. Улыбалась от уха до уха, наверное, потому, что мы снова были вместе. Вместе мы являлись той силой, с какой приходилось считаться всем, даже несносной Августе Африль.

Да, я была безумно рада их видеть. Но мыслями все равно оставалась внутри своих проблем. С активацией подчиняющей метки для меня снова все изменилось. Теперь на кону стояла уже не моя честь. Туда поставили мою жизнь.

От тех, кто слишком много знал, всегда избавлялись в первую очередь.