Хозяйка Его Виноградников-2

Глава 9

Глава 9

Михеле, младшему из троих «усердных в учёбе и, в целом, практически во всем и всегда проявляющих ответственность, рыцарское великодушие и великолепные манеры» сыновей Эллы было двенадцать лет. И хотя сам он считал себя взрослым, никого другого в этом убедить не получалось. Под кем-то другим он, естественно, имел в виду: отца, мать, братьев и обоих падроне: молодого и старого. Вот и приходилось ему из-за этого вот недопонимания вместо того, чтобы заниматься по настоящему серьезной работой, быть всего лишь мальчиком на побегушках!

Ему поручали только самые незначительные и рутинные поручения, которые не требовали ни особых знаний, ни ответственности. И все потому, что ему, видите ли, не семнадцать лет как Карло, а двенадцать! Ну вот где справедливость?! Да, он ещё не закончил школу. Да, он не способен ещё поднять бочку. Да, возможно, мать и отец правы, и ему ещё рано пить вино. Но на винодельне же куча других важных и ответственных дел, которые не требовали ни физической силы, ни употребления во внутрь вина, а его к ним всё равно не допускали.

Обидно! Да, обидно… Но так уж устроена жизнь, понимал он. Старикам – самые интересные и ответственные дела, а молодым – ноги в руки и вперед. Потому, как и это тоже была работа и её тоже кому-то надо было делать. Вот старики молодежь и эксплуатируют! Потому что у них самих, то спина, то ноги, или вот как у мамки, намедни, голова…

Михеле тяжело вхдохнул. Ну ничего он тоже вырастет! И тоже будет эксплуатировать молодежь! А сам в это время заниматься важными делами! Он даже весь вытянулся и подбородок гордо задрал, представив как заключает супервыгодную сделку! Вот только когда ж это будет!.. Снова вздохнул он.

За этими тяжкими размышлениями его и застал следующий по пятам за Рэем Федерико.

– Малец, порученьице есть, – заговорщицким тоном шепнул он. – Очень важное! И очень срочное!

Михеле пренебрежительно скривился, мол, кому ты лапшу на уши вешаешь! Знаю я ваши поручения. Они у вас у всех, по вашему мнению, ОЧЕНЬ ВАЖНЫЕ и ОЧЕНЬ СРОЧНЫЕ. А нас самом деле…

– Вопрос жизни и смерти! – тем временем продолжал Федерико, не выпуская из поля зрения Рэя. – Молодой падроне получил по голове и теперь очень плох, но сам этого не понимает. Ни меня, ни тебя, сам понимаешь, не послушает, потому срочно нужен старый падроне! Его он послушает! И скажи, чтоб шел на винодельню. И желательно сразу с целителем!

Возможно, если б у Михеле самого не было в жизни случая, когда после того, как он упал с дерева, ужасная головная боль и тошнота с рвотой догнали его только на следующее утро, он бы не отнесся так серьёзно к поручению. Но в его жизни такой случай был и причем совсем недавно.

И потому Михеле, не теряя ни секунды, со всей прытью своих молодых ног помчался в сторону замка. Он перепрыгивал через камни, ловко огибал деревья, почти не ощущая под ногами неровностей грунтовой дороги. Ветер бил его в лицо, заставляя щеки гореть от палящего солнца, но он не останавливался. Да и как можно было? Дело ведь жизни и смерти! И это значило… Даже подумать страшно, что в его Михеле руках, точнее ногах, жизнь молодого падроне!

В замок он влетел подобно порыву ураганного ветра, чуть не сбив с ног мать, которая, завидев его в окно вышла ему навстречу, узнать, что за «пожар».

– Ма! Старый падроне где? – спросил запыхавшийся гонец.

– Так в погреб с молодыми винами пошёл, – удивленно ответила Элла. – А что?..

– Потом, ма! Всё потом! – крикнул уполномоченный важной миссией спасения жизни человека малец и побежал на винодельню. Каждая ведь секунда была на счету, а мать в его важном и ответственном деле всё равно помочь не могла.

И Михеле снова помчался. Теперь уже к погребу. Под ногами мелькали знакомые тропинки, но сейчас они казались длиннее, чем когда-либо прежде. Всё, что он слышал, – это собственное дыхание и стук сердца в ушах.

Погреб. Наконец-то. Михеле перевел дыхание и нырнул в его прохладный полумрак.

– Старый падроне здесь? – закричал он, ворвавшись в зал с молодыми винами через несколько минут после того, как за отцом и дочерью закрылась тяжелая дверь в коморку семейной винной коллекции.

– Вроде был? – почесал рукой затылок один из рабочих.

– Да, был, – подтвердил другой. – Посмотрел, расспросил об ущербе и ушел.

– Куда? – расстроенно спросил мальчишка.

Теперь уже затылок почесали оба.

– Не знаю, – хором ответили они, отрицательно замотав головой. – Может, как и молодой падроне, на винодельню? – предположил один из них.

– Может, – кивнул другой.

Михеле тяжело вздохнул и… помчался на винодельню. Ну а что ему ещё оставалось делать?

Но и там старого падроне не оказалось! Более того, его там вообще никто не видел!

Ну вот хоть плач! Но Михеле был не из плаксивых! И потому он отправился сначала в дегустационный погреб, затем в коллекционный, затем в погреб натуральных вин, затем выдержанных, затем игристых… Вот только с тем же успехом. То есть, без оного.

Ну вот что за невезение! И если бы просто невезение! Так катастрофа ж! Жизнь человека в опасности!

И Михеле решил вернуться в замок, дабы спросить у матери, которая лучше всех знала привычки старого падроне, куда, по её мнению, он ещё мог отправиться?

И о чудо! Наконец-то нашел-таки старого падроне!

– Падроне! Беда! – задыхаясь от долго бега, согнувшись пополам и опершись ладонями о колени, прохрипел он и замолчал на несколько секунд, переводя дыхание. – Фредерико говорит… – снова взяв паузу на то, чтобы вдохнуть столь необходимого его воздуха и затем выдохнуть, замолчал он.

– Какая беда?! – встревожился Дэвид.

– Да говори уже! Не молчи! – раздраженно прикрикнула на мальца Джулия, которой очень хотелось поскорее отбыть в свою комнату, дабы снять там наконец с себя мокрую, грязную одежду и нырнуть в благоухающую травами и маслами ванну.

Нет, нет, не подумайте о ней «плохо», сорваться и закричать её заставило вовсе не любопытство или душевная чёрствость, а исключительно плохое предчувствие… которое говорило ей, что ванна, сухая одежда и отдых откладываются. Причем на неопределенное время. Ну и какую мокрую, грязную, усталую и явно благоухающую не как роза в саду женщину это бы не расстроило?

– Фредерико сказал, – повторил Михеле, – что молодому падроне совсем плохо! А он его не слушает и не хочет к целителю! И потому нужны вы! Вас он послушает! – убежденно проговорил он, вновь шумно вдохнув через рот и выдохнув.

– Что с ним? Где он? – резко побледнев, спросил обеспокоенный отец. – Где Рэй?

– Вроде на винодельню шли, – неуверенно сообщил Михеле. – Только это давно было… – честно признался он.

Дэвид на мгновение прикрыл глаза, молясь, дабы Рэй был в порядке.

– Найдем! – уверенно заявил он и уверенным шагом направился на винодельню, уже на ходу дав указание дворецкому, чтоб тот срочно разыскал целителя и отправил его на винодельню. – Ты сказал: «шли», Рэй тоже шёл? – уточнил он у бегущего рядом с ним мальчугана.

Михеле на миг задумался, вспоминая видел ли он и Рэя тоже, затем вспомнил, что, кажется, видел.

– Да, – подтвердил он и тоном эксперта добавил: – Такое бывает! У меня так было, когда я с дерева свалился в прошлом году и башкой о землю так шмякнулся, что, клянусь Августином, я даже звезды увидел! А потом, как встал на ноги, вроде ничего… Даже голова не особо так, чтоб болела! Я ещё подумал тогда, что это хорошо, а то, если б сильно разболелась, мамке пришлось бы признаваться, а она у меня слишком беспокойная, сразу б в постель уложила б! А у меня рыбалка!

– Рыбалка – это серьёзно! – насмешливо прокомментировал Дэвид.

– А то! – с важным видом согласился мальчуган. – И не зря сходил! Я мамке трёх вот таких вот, – подняв вверх перед собой руки и развёл их на полметра, – форелей принёс. Ещё двух хариусов, чуть поменьше, правда! И одного голеца – здорового такого, толщиной в мою ладонь! А может даже и больше!

– А не заливаешь? – поддела его Джулия, которая, разумеется, увязалась следом. Ну а что ещё ей оставалось делать? Беда ведь случилась ни с чьим-то любимым, а с её! А значит, она должна быть не просто обеспокоенной, а просто-таки не находить себе места от переживаний! Вот и приходилось изображать «шило в жопе», в прямом смысле слова, чтоб его!

– Кто я?! – оскорбился Михеле. – Не верите, у мамки спросите!

– Я верю, – успокоил его Дэвид и поинтересовался: – И что же дальше было?

– Ниче хорошего, – тяжко вздохнул малец. – На следующее утро проснулся, а голову поднять с подушки не могу! И дышать тяжело, будто на груди каменюка тяжеленная лежит. И шум в ушах такой, что кроме него больше ничего и не слышал... И ещё тошнило, и рвало. Плохо было, короче, – с очередным тяжелым вздохом резюмировал он и авторитетно добавил: – И это ещё я легко отделался! Мне целитель так сказал. Сказал, что я вообще мог не проснуться! Представляете?

– Представляю, – пряча улыбку, кивнул Дэвид, поскольку полагал, что о настолько мрачных перспективах целитель предупредил мальца по просьбе матери. Беспокойство его несколько улеглось, что, впрочем, ничуть не убавило его решимости срочно «сдать» сына в руки целителя, который, к слову, довольно быстро их нагнал.

Правда, лишь для того, дабы, как и все остальные, узнать о том, что молодой падроне на винодельне был, но уже отбыл. Куда? А кто его знает? Вроде собирался вернуться в погреб с молодыми винами. Как выглядел? Да, вроде, нормально. А что?

– Да, так ничего, – махнул рукой Дэвид и уже развернулся чтобы снова отправиться в погреб с молодыми винами, но тут заговорил один из работников винодельни:

– Хотя, знаете, если подумать, то нервный он какой-то был, – заметил он. – Всё назад оглядывался!

– Точно! – поддержали его остальные. – Оглядывался!

– И задумчиво так смотрел несколько секунд назад, – поделился воспоминаниями другой работник, – а потом, когда опять поворачивался, удивлялся, почему это я молчу!