И вновь приходит любовь

Глава 19

Сирил все кричал и кричал, вернее — вопил как безумный, и вокруг него уже начала собираться толпа зевак. Рори же нервно сжимал и разжимал кулаки — ему ужасно хотелось придушить братца Мойры. Наконец, не выдержав, он распахнул двери замка и рявкнул:

— Айдан!

Схватив Сирила за ворот, Рори потащил его вверх по ступеням.

— Заткнись, иначе шею сверну! — прорычал он в ярости.

Маклейн отчаянно сопротивлялся, пытаясь вырваться, но Рори был гораздо сильнее. Подтолкнув Сирила к Айдану, стоявшему в дверях зала, он проворчал:

— Надо успокоить его.

— А что он здесь делает? — спросил кузен.

Рори молча обвел взглядом двор и снова увидел Эйлианну. Его брат что-то ей говорил, очевидно, пытаясь успокоить.

— И что с ним делать? — снова спросил Айдан.

— Дай ему эля, а потом выпроводи отсюда, — ответил лэрд.

— Думаю, что справлюсь с этим. Похоже, он разжег недовольство среди толпы, — добавил Айдан, прежде чем увести Сирила.

Рори же повернулся к своим людям и громко проговорил:

— Вы слушаете Сирила Маклейна, но, быть может, вам стоит задуматься над тем, почему он так жаждет этого брака. И не заблуждайтесь. Он вовсе не озабочен благополучием нашего клана. Просто ему нужны мои деньги. А если кто-то из вас не верит мне, то пусть отправится к Маклейнам и посмотрит, как живут у них люди. Сомневаюсь, что вам бы там понравилось. А сейчас расходитесь. Вам следует позаботиться о своих семьях. Мы выступаем через четыре дня.

Поворчав еще минуту-другую, мужчины разошлись. Рори знал: кое-что из сказанного мало-помалу дойдет до них, по крайней мере — до некоторых. Не в его правилах чернить других лэрдов, но Сирил не оставил ему выбора. К тому же он сказал сущую правду: Маклейны отчаянно нуждались в деньгах из-за пристрастия Сирила к азартным играм.

Кивнув Эйлианне, Рори зашагал к ней через двор. Не заботясь о том, что выставляет свои чувства на всеобщее обозрение, он заключил ее в объятия.

— Ты не должна слушать слова Маклейна, mo chridhe. Этот человек — безумец.

Брат взглянул на него с беспокойством и тихо сказал:

— Рори, может, хоть тебе удастся объяснить ей, что она ни в чем не виновата.

Эйли отстранилась от него и заглянула ему в глаза.

— Знаешь, Рори, этот тип такой же сумасшедший, как и его сестра. И я очень рада, что ты не женишься на ней. Но ты должен понять, что клан будет винить меня, если ты проиграешь это сражение.

Высвободившись из его объятий, она сделала несколько шагов. Неосторожно ступив на больную ногу, со стоном остановилась. Рори тут же подхватил ее на руки.

— Ты ужасно упрямая девушка, Эйлианна Грэм. И у тебя чересчур острый язычок.

Эйли улыбнулась, но тут же нахмурилась. Кивнув в сторону входной двери, она сказала:

— Я не хочу идти туда, если он там.

— Я не позволю Сирилу докучать тебе, — заявил Рори. — К тому же он здесь не задержится.

Йен хлопнул брата по плечу:

— Не волнуйтесь. Я пойду отвлеку его как-нибудь.

— Йен! — крикнул Рори вслед брату. — Я сейчас позабочусь об Эйлианне, а потом мы с тобой встретимся! А так же с Айданом, Каллумом и Фергусом! Нам надо кое-что обсудить.

— А когда вы отправляетесь? — спросила Эйли; она теребила шнуровку его рубашки.

— Через четыре дня. Разобьем лагерь в Скибосте.

— Как долго вас не будет?

Рори вошел в замок и осмотрелся. Услышав пронзительные вопли Сирила, доносившиеся из большого зала, быстро направился к лестнице.

— Не могу точно сказать, — ответил он, поднимаясь по лестнице.

— А может, ты хотя бы попытаешься поговорить с Макдоналдом?

— Эйлианна, разговаривать с ним бесполезно. Это упрямый старый дурак, который не внемлет голосу разума. Он утверждает, что Троттерниша принадлежит его клану, а не нашему. Это давняя вражда, и закончилась она только после того, как мы с Брианной поженились. Макдоналд включил этот клочок земли в ее приданое, хотя он, по сути, никогда ему не принадлежал, а теперь намерен взять его обратно. — Рори сокрушенно покачал головой: — Этот человек такой же безумец, как и тот, что сидит сейчас в большом зале.

— Рори, а сколько земли тебе нужно? Разве жизнь твоих людей не важнее земли?

Он открыл дверь ее комнаты и переступил порог. Уложив Эйли на кровать, наклонился к ней и проговорил:

— Дорогая, неужели ты думаешь, что я бы не нашел какой-то другой путь, если бы он был? Ты меня совсем не знаешь, если считаешь, что я не забочусь о безопасности моих людей. Они для меня дороже всего на свете.

— Я знаю, что дороже… — прошептала Эйли. — Дороже меня.

Рори тяжело вздохнул.

— Пойми, Эйлианна… Кто там?! — крикнул он, услышав стук в дверь.

Дверь отворилась, и в комнату вошел Айдан. Покосившись на Эйли, сказал:

— Извини, что побеспокоил тебя, кузен, но, я полагаю, тебе надо спуститься в зал.

Рори ненадолго задумался, потом кивнул.

— Хорошо, иду.

Ему очень не хотелось покидать Эйлианну. Хотелось заставить ее понять, почему он поступает именно так, а не иначе. Но надо было идти, и Рори, прикоснувшись ладонью к ее щеке, прошептал:

— Отдыхай, дорогая. Потом поговорим.

— Как твоя леди? — поинтересовался Айдан, когда Рори вышел следом за ним в коридор.

— Не очень довольна мной. Она считает, я должен был найти способ помириться с Макдоналдом.

Айдан с усмешкой пробормотал:

— Женщины совершенно ничего не смыслят в таких делах.

— Верно, не смыслят, — согласился Рори.

А Эйлианна понимала даже меньше, чем все остальные женщины, ведь она из другого времени.

— Кузен, что происходит в зале? — спросил Рори, когда они уже спускались по лестнице.

— Не так-то просто избавиться от Маклейна, — проворчал Айдан. — Он панически боится свою сестру, и я не удивлюсь, если окажется, что это она исполосовала ему физиономию.

Рори нахмурился:

— Мне это не приходило в голову.

Айдан негромко рассмеялся:

— А мне сразу пришло. Именно такие отметины оставляют женщины своими коготками.

— Значит, тебе знакомы такие отметины?

Рори ухмыльнулся — его кузен был известный покоритель женских сердец.

— Очень хорошо знакомы, — закивал Айдан. — Только у меня бывают отметины другого рода — на спине, знаешь ли.

— Понятно… — пробормотал Рори.

Теперь он искренне удивлялся собственной слепоте. Как же он не понял, кто такая Мойра Маклейн? Его передернуло от мысли, что он едва на ней не женился. Но с другой стороны, она являлась всего лишь средством для достижения цели. Просто ему нужны были люди, чтобы защитить свой клан. Однако теперь, когда об этом браке не может быть и речи, он должен что-то придумать… Должен придумать, как выиграть сражение с наименьшими потерями.

— Полагаю, мне повезло, что я избавился от Мойры, — пробормотал Рори.

— Разумеется, — кивнул кузен. — Особенно если учесть, какая женщина ее заменила.

Эйли сидела на кровати и бинтовала ногу полосками ткани. Затянув слишком туго, поморщилась. Она твердо решила, что должна выйти из комнаты. Ей хотелось получше узнать обитателей Данвегана — а как это сделать, сидя взаперти? Она считала, что должна почаще бывать среди людей и постараться завоевать их доверие.

Немного подумав, она решила, что сначала навестит Морин Чизхолм, а затем, возможно, еще кого-нибудь из тех, кто не будет против ее прихода. Увы, если вспомнить вчерашнюю тираду Сирила Маклейна у ступеней замка… «Едва ли найдется много таких, кто захочет со мной разговаривать», — со вздохом подумала Эйли. Интересно, уехал ли Сирил? Или он все еще в Данвегане? Жаль, что она не спросила об этом Мари, когда та приносила ей завтрак.

Тут дверь, скрипнув, отворилась, и на пороге появился Рори. Он казался усталым, а щетина у него на скулах и на подбородке стала еще более заметной; впрочем, щетина нисколько его не портила, — напротив, делала еще более привлекательным. Пожалуй, даже слишком привлекательным.

— Ты очень устал, — сказала Эйли. — Тебе надо отдохнуть.

Он медленно приблизился и сел с ней рядом.

— Да, устал. Эта ночь была очень долгая, а день обещает стать еще более долгим. Прости, что не смог прийти к тебе. Когда я освободился, было уже очень поздно, а я не захотел тревожить твой сон.

Тут рука его легла ей на бедро, и Эйли тотчас же поняла, что очень по нему скучала. Но она старалась не думать о том, что уже почти не мыслит жизни без него.

— Ничего страшного, Рори. Я и не надеюсь, что ты будешь проводить все свое время со мной. Я же знаю, как ты занят…

В голосе ее прозвучало раздражение; ей очень хотелось добавить «своими военными играми», однако она сдержалась — сейчас не следовало об этом говорить. К тому же она прекрасно знала: приготовления к битве — это совсем не игры.

Он вдруг опрокинул ее на матрас и, заглянув в глаза, проговорил:

— Дорогая, неужели ты думаешь, что я не предпочел бы побыть с тобой?

Он крепко прижался к ней, и Эйли почувствовала, как перекатываются под тонкой рубашкой его мускулы.

— Рори, но я…

Он впился в ее губы страстным поцелуем, и Эйли тотчас же почувствовала, как по телу ее стали растекаться струйки жара.

Обвивая руками его шею, она попыталась прижаться к нему покрепче, но он вдруг прервал поцелуй и, чуть отстранившись, пробормотал:

— Я хочу тебя сейчас, сию же минуту, любовь моя, но на сей раз не буду торопиться.

Он усмехнулся, когда из груди Эйли вырвался вздох разочарования. Поцеловав ее, сказал:

— Да; я не стану торопиться, но зато ночью… Я отпущу тебя.

Она провела ладонью по его колючей щеке:

— Ловлю тебя на слове, Рори.

— Ты же знаешь, что я держу слово. — Он лукаво улыбнулся, потом взглянул на ее забинтованную ногу. — Может, тебе пока лучше оставаться в постели, Эйлианна?

— Но почему? Сирил еще здесь?

— Да. Этот парень не торопится уезжать.

— Что ж, я могу его понять… Но я не хочу, чтобы он оставался здесь, Рори. Твои люди и без него относятся ко мне не слишком хорошо.

Он вздохнул и пробормотал:

— Ты не понимаешь, дорогая. Не могу я просто взять и вышвырнуть его отсюда. У нас, горцев, так не принято. Не беспокойся, я буду присматривать за ним. А ты бери с собой Каллума и Коннора, если все же надумаешь выйти из замка.

— Неужели все настолько плохо, что мне требуется охрана?

— Пока — да, к сожалению. Но все уладится со временем, обещаю.

Она пристально посмотрела ему в глаза.

— Нет, не уладится, Рори. А если ты потеряешь людей в сражении, то станет еще хуже. И я не думаю, что смогу…

Эйли умолкла и тяжело вздохнула. Было очевидно: Рори не понимал, как угнетают ее враждебность и недоверие окружающих.

— Эйлианна, любовь моя, не стоит сейчас об этом говорить. И конечно же я не стану обсуждать с тобой свои планы на сражение.

— Да, не станешь. Потому что ты не желаешь слушать, что тебе…

Он заставил замолчать Эйли, снова прижавшись губами к ее губам. Отстранившись, сказал:

— Верно, не желаю ничего слушать, так что не трудись продолжать. У меня сейчас очень много дел, дорогая. Поэтому увидимся с тобой только вечером.

— Будешь занят разработкой своей военной стратегии, да?

Едва лишь Эйли произнесла эти слова, как поняла, что не следовало так говорить, но уж очень ее злила его уверенность в своем мужском превосходстве.

— Помолчи, Эйлианна, — проговорил он с металлом в голосе. — Я знаю, что делаю.

— Что ж, пожалуй, я тоже буду занята. И если меня вдруг не окажется в комнате… — Она в раздражении дернула плечами. — Увидимся завтра, Рори.

В следующее мгновение он запустил руку ей под платье. Эйли ахнула и пробормотала:

— Рори, что ты… делаешь? Пожалуйста, перестань.

Она пыталась сопротивляться, но ее сопротивление было слишком уж вялым. А через несколько секунд, когда его пальцы коснулись ее лона, она громко застонала и резко приподнялась навстречу его руке, как бы умоляя о большем. Он заглянул ей в глаза и тихо сказал:

— Нет, моя милая, не сейчас. Но я обязательно приду, и ты будешь ждать меня, не так ли?

Она снова застонала, а он, поднявшись с кровати, с улыбкой сказал:

— Думаю, ты будешь здесь. Я уверен в этом.

Эйли вспыхнула и закричала:

— Самодовольный осел! Вот кто ты такой!

Рори ухмыльнулся и направился к двери. Обернувшись, пробормотал:

— Кажется, так ты меня еще не называла.

Эйли запустила в него подушкой, но он увернулся. А через несколько секунд дверь за ним закрылась.

Каллум и Коннор вышагивали позади Эйли. Она же, прихрамывая и опираясь на палку, шла по узкой тропе. Ее уговаривали взять Бесси, но она наотрез отказалась — даже с больной ногой она передвигалась быстрее, чем старушка лошадь. А впрочем, какая разница, с какой скоростью она передвигается? Ведь никаких неотложных встреч у нее не намечалось, если, конечно, не считать встречу с Рори. Вспомнив о его обещании любить ее всю ночь, Эйли тотчас же почувствовала, как по телу прокатилась горячая волна. Что ж, она прекрасно знала, что не заставит его ждать. Потому что это было бы несправедливо… по отношению к ней.

В какой-то момент Коннор вдруг обогнал Эйли и пошел впереди. А Каллум замыкал шествие. Но Эйли, погруженная в свои мысли, не замечала трех мужчин, преградивших им путь. Она увидела их лишь в тот момент, когда Коннор резко остановился. Причем одного из этих троих Эйли сразу же узнала — это был Сирил Маклейн, брат Мойры. Разумеется, она знала, что Коннор и Каллум не подпустят этого человека к ней близко. Но ему и не надо было к ней приближаться. Чтобы обидеть ее, достаточно было одних лишь его слов.

— Отойдите в сторону! Дайте нам пройти! — прорычал Каллум.

Сирил молча кивнул своим людям, и те сразу же сошли с тропы. Он тоже посторонился и окинул Эйли угрожающим взглядом. Она покосилась на его спутников, но тут же, поморщившись, отвела глаза. Один из них был почти таким же высоким, как Каллум, но выглядел он так, будто месяц не мылся — его засаленные светло-каштановые волосы свисали ниже плеч, а скалившиеся в ухмылке зубы были гнилыми. Другой же был совсем маленький. Когда Эйли проходила мимо, ей пришлось задержать дыхание — от этих двоих исходила нестерпимая вонь.

— Леди Эйлианна!.. — окликнул ее Сирил Маклейн. — Вы что же, собрались на прогулку?

Эйли коротко кивнула.

— Тогда будьте осторожны. Лес не самое безопасное место. А я уверен, лэрд Маклауд не хотел бы, чтобы с вами что-нибудь случилось.

Эйли нахмурилась и, отвернувшись, пошла дальше. Когда же она вдруг споткнулась обо что-то, за спиной ее раздался издевательский смех. И тотчас же послышались тяжелые шаги Каллума. Обернувшись, Эйли увидела, что он приблизился к Сирилу и его людям. Причем рука Каллума лежала на рукояти меча. Сирил попятился и пробормотал:

— Я ничего дурного не имел в виду. Это было всего лишь дружеское предупреждение.

— Возвращайтесь-ка лучше в замок, — проворчал великан. — И забирайте своих дружков.

— Послушай, ты!.. — Сирил выпятил грудь. — Как ты смеешь так со мной говорить?

— Гостеприимство лэрда Маклауда не безгранично, — заявил Каллум. — И если вы не хотите, чтобы он выгнал вас вон, советую сделать так, как я сказал.

Сирил смертельно побледнел.

— Следуйте за мной! — бросил он своим людям.

И все трое зашагали в сторону Данвегана. Каллум презрительно фыркнул.

— Свернуть бы шею этому парню.

— А кто те двое с ним? — спросила Эйли; она чувствовала угрозу, исходившую от этих людей.

Каллум нахмурился и проворчал:

— Пока не знаю. Но непременно выясню, когда мы вернемся в замок. Не нравятся они мне.

Эйли поморщилась:

— И мне тоже.

— А мне не понравилось, как от них воняет, — подал голос Коннор.

Они снова зашагали по тропке. Сквозь густые сосновые ветви просачивался солнечный свет, а над головой у них бодро порхали птицы. Они уже находились недалеко от домика Чизхолмов, когда Каллум вдруг положил на плечо Эйли свою тяжелую руку. Она остановилась и обернулась. Великан приложил к губам палец и кивнул на Кон нора. Эйли хлопнула юношу по плечу и молча указала на Каллума.

Внезапно раздался громкий треск, и Коннор, метнувшись к Эйли, увлек ее на землю. Каллум же, осмотревшись, крикнул:

— Стой! — Выругавшись вполголоса, добавил: — Джейми Камерон, немедленно выходи.

Через несколько секунд мальчик вышел из-за деревьев. Эйли с облегчением вздохнула. Коннор, помогая ей подняться, пробормотал:

— Извините, миледи. Вы не ушиблись?

— Нет, нисколько.

Эйли покачала головой.

— Подойди-ка сюда, парень! — рявкнул Каллум, уставившись на Джейми. — Ты останешься с нами до тех пор, пока мы не отведем тебя к твоей матери.

Мальчишка надул губы и пнул ногой камень.

— Не хочу к матери, — пробурчал он.

— А меня это не интересует. Думаю, в этот раз мать хорошенько отстегает тебя. А я, возможно, ей помогу.

Мальчишка вздрогнул, и глаза его расширились.

— Каллум, почему бы тебе не отвести его к Дженет? — спросила Эйли, пожалев мальчика. — Со мной пока побудет Коннор. Ты же отослал Сирила обратно в Данвеган. Думаю, он не вернется, так что едва ли сможет представлять для меня угрозу.

Каллум колебался, и Эйли, понизив голос, добавила:

— Было бы совсем неплохо, если бы ты провел немного времени с Джейми, Каллум. Уверена, Дженет будет тебе очень благодарна.

— Даже не знаю, миледи… — Великан пожал плечами. — Лэрд будет недоволен, если я оставлю вас одну.

— Но я же не одна. Со мной Коннор. Не волнуйся, с лордом Маклаудом я сама поговорю. И если как следует разобраться в ситуации, то станет ясно, что самая большая угроза моей безопасности — это Сирил. Поскольку же ты отправил его обратно в Данвеган, то, наверное, будет лучше, если и сам туда поедешь. Чтобы присматривать за ним, понимаешь?

Каллум вопросительно взглянул на Коннора, и тот пожал плечами.

— Иди же, иди, — сказала Эйли, легонько подталкивая Каллума к мальчику.

— Что ж, воля ваша, миледи. Я пойду, только вы будьте осторожны.

Эйли улыбнулась:

— Не беспокойся за нас. С нами все будет в порядке.

— Спасибо вам, миледи! — радостно прокричал Джейми и, помахав ей рукой, вприпрыжку побежал следом за Каллумом.

Когда они подошли к домику Чизхолмов, Эйли указала Коннору на дерево, стоявшее чуть поодаль, отдельно от небольшой рощицы:

— Ты пока посиди там, отдохни. А я попрошу для тебя у Морин кружку эля.

— Спасибо, миледи, — улыбнулся Коннор.

Эйли приятно провела какое-то время с Морин Чизхолм и ее ребенком. И пришла к заключению, что женщины шестнадцатого века почти ничем не отличались от женщин двадцать первого, потому что самое важное для тех и других — это любовь, семья и дружба. И Эйли чувствовала: они с, Морин станут добрыми подругами. Это давало надежду на то, что и остальные члены клана тоже скоро оттают по отношению к ней.

Когда Морин попыталась подавить зевок, Эйли решила, что пора уходить. Пообещав скоро зайти еще, она вышла из домика и осмотрелась. Но Коннора нигде не было. Снова осмотревшись, Эйли крикнула:

— Эй, Коннор! Коннор, где ты?! — Опершись на палку, она похромала к рощице. — Эй, Коннор, где…

Чья-то ладонь зажала ей рот.

И тут же над ухом у нее раздался голос:

— Ни звука, или мальчишка умрет.