Игорь Колыванский

Глава 11

Вечером было не до прогулок, а вот на следующее утро, с удовольствием отправился гулять по суровому и безумно прекрасному городу. Любоваться его мрачной красотой, особенно давящей под свинцом небес.

С залива снова задул беспощадный ветер и я запахнул плащ. Погода совсем не летняя. Именно гулять, Снежана отказалась, поэтому мы отправились экипажем по самым интересным местам и уже там совершаем небольшие променады. С обязательно выкуренной трубкой и долгими взглядами, погруженными в застывшее, каменное величие сырого Санкт-Питербурга. Под мостами, Нева несёт тяжелые воды, даже голоса строителей и то больше по делу. Без хохота, ругани и болтовни.

К вечеру я выехал обратно. Со спокойным сердцем и душой. Мы решили, что жизнь в резиденции хорошо подходит на время беременности. Мне удобно навещать, а безопасность значительно выше, чем в шальном Петергофе. Снежана, конечно, возмущалась, и я с готовностью выслушал все жалобы и реплики, ведь мы ещё полны влечения к безумствам, но потом уговорил потерпеть. Подкрепило обещание частых свиданий. Ну и, напоследок, Снежана разрешила приехать Марине.

О Сигрюнн я пока не говорил, уж слишком тонкий лёд.

Не смотря на такое же затянутое тучами небо, Петергоф встретил разгулом и вольностями. Теперь, когда есть с чем сравнить, я понимаю это.

В Удаче тепло, уютно и сытно. Мы почти сроднились с хозяином и прислугой, возвращаться сюда очень приятно.

Пока сидели в общем зале, подбежала Тамара и мило сдвинув брови сообщила, что собаку кормит регулярно, как я велел. Уделив мелкой помощнице достаточно внимания, я вышел на перекур, а Иван вдруг составил компанию. Как обычно встали у сколоченного из мелкого кругляка заборчика, что огораживает двор гостиницы. Брат дождался пока распалю и говорит:

– У меня есть новости по Скотовичу.

– Да ну? – встрепенулся я.

– Только это пока непроверенная информация, учти, – хмуро посмотрел он. – В общем, поедет из Москвы к себе, а проездом будет у нас. Девочки говорят, что он ни одного случая заехать в Петергоф не пропускает. Мол, только здесь может по-настоящему погулять.

– Это какие девочки?

– Не мои ещё, но будут. Проститутки. Им от маман уже указ пришёл готовится.

Я ухмыльнулся.

– А чего там готовится?

Брат шутку не оценил – только похмурел больше.

– Им надо определиться, кто будет высоких господ ублажать. Проблема в том, что покалеченные они после этого выходят. Если вообще выходят. Бывали случаи.

Я, позабыв про трубку, спрашиваю:

– А что он с ними делает?

– Девочки многого не говорят. За подобные разговоры сразу камень к ногам и в залив. Но одна таки разоткровенничалась – ей придётся идти, так что терять особо нечего. Говорит, что они арендуют дом для утех и развлекается не только Скотович, но и вся его охрана. По слухам, кто-то из них отличается особой жестокостью. Мучает, пытает, всячески унижает. Но и остальные особо не расшаркиваются. Мол, после такой “работы” девочки ещё некоторое время вынуждены поправлять здоровье. Но и платят втридорога.

– Если выживут.

– Вот именно, – глухо отозвался он.

– Не долго осталось, брат. Я благодарен тебе, что добыл эти вести.

– Погоди, – помотал он головой, – нападать в городе нельзя. Всё на виду, куча стражи. Тебя убьют. Ты не дослушал – есть возможность узнать точный маршрут передвижения этой твари до нашего города. Ты сможешь выловить его на подъездах.

– Теперь понял, – кивнул я, – от меня что-то нужно?

– Деньги, – кивнул Иван, посмотрев в глаза, – и много.

– Прям очень?

– Не меньше тысячи золотом, – тяжело проговорил он. – Я уже попытался сбить цену, но не вышло.

У меня от удивления не нашлось слов. Сунул в рот трубку, но та потухла.

Пока не затянулся, не смог ответить:

– Не информатор, а дракон какой-то. Даже не знаю, есть ли у меня столько. Должно быть, но мы тут с Мариной особо не экономим. Хорошо ещё экипаж в подарок достался, а так бы…

– Как бы ни сложилось, брат, я постараюсь добавить. Мы должны скорее решить эту проблему.

Я встретил пылающий белым огнём взгляд.

– Идём на большой риск, – помянул я прошлую попытку накостылять графу, – но ты прав, нужно вернуть долг.

Дни пошли тесным рядком. Учёба, тренировки и ещё раз тренировки. Последние, как подготовка к свершению мести.

Вообще мне бы хватило просто избить Скотовича и его охрану. Убить же придётся по необходимости. Это не те люди, с которыми можно выйти на дуэль, либо же просто засветить кулаком в лицо. Пока их гнилая душа будет обитать в теле – не будет мне покоя.

Да и не только мне. Жизнь не терпит застоев, постоянно в движении. Можно шаг за шагом взбираться вверх, расти над собой, а можно катиться в обратную сторону. Становясь беспринципнее и бесчеловечнее. Скотович пал в пучину страстей и всё немалое могущество направляет на усладу собственных демонов. Мне придётся побыть тем самым железом, что выжигает заразу.

Денег хватило. Я не привык считать, потому и обнаружил в банке больше, чем ожидал, но тысяча золотом – это невообразимо большая сумма. Отдал скрепя сердце и не посвящая в то Марину. Поберегу её сон.

Готовлюсь я отчаянно, Николай Иванович нарадоваться не может успехам и упорству – каждый раз на полное иссушение. Для магов это очень неприятное состоянием. Многое, что происходит в наших явных делах привыкает к неспешному току накопленного эфира и зависит от него. Я мучаю себя и подвергаю истязанию. Сил порой даже до Удачи доползти не хватает, Марина на пару с Иваном тащат на себе. Всё ради победы.

Я обещал себе, пообещал девушкам, что не помру в очередном сражении. Поэтому нужно терпеть и тренироваться дальше. Налегать на стихийную магию. Силы прибывают и хочется, чтобы им впору была и техника. Скотовичу служат пусть и мерзавцы, но опытные. В прошлый раз они быстро со мной разделались. Позволять такому случиться ещё я не намерен.

По словам информатора, Скотович будет на подъездах к Петергофу уже через два дня. Может в силу своей лености и праздности, но приедет он позже уже вернувшегося Геннадия Ортеговича. Я поспешил на приём, по пути встретив отправленный по мою душу отряд.

День выдался солнечным, на удивление тёплым и кристально свежим. Печи заслуженно отдыхают, прочие источники запахов прибило и размыло водой, так что настроение заметно поднялось.

Возле здания Администрации я огляделся и снова восхитился красотой и величественностью архитектуры. Не прошло и пяти минут, как постучал в дверь генерала.

Адъютант вылетел с бумагами, передал кто пришёл и, кивнув мне, унесся прочь.

– Рад встрече, Игорь.

– Здравия желаю, Ваше превосходительство генерал-майор! – картинно оттарабанил я, показывая обоюдную радость. Мы пожали руки. Хозяин кабинета выглядит озабоченным, но не так чтобы шибко. – Как всё прошло?

– Ты чего такой осунувшийся? – исподлобья посмотрел он. – Приболел?

– Подналёг на учёбу и тренировки, – улыбнулся я и принял приглашение сесть.

– Так ты вроде не отставал.

– Оказалось, есть приличные пробелы. Навёрстываю, чтобы к аттестации подойти с чистой совестью.

– На турнир метишь? – хитро сощурился он.

– Признаться, до сих пор даже не удосужился расспросить одноклассников о нём.

– А чего там, всё просто, – шлёпнул огромной ладонью по лакированному столу он. – На каждый год обучения по три призовых места. С почётными наградами. Условия боёв приближены к реальным. Плюс муштра. Вы её особо не начинали. Так, усиленная физкультура, но справишься. Парень вроде крепкий и у Сергия, я слышал, тренируешься.

Он посмотрел остро, момент важный.

– Да, я считаю, что в бою важна не только магическая мощь, но и рукопашного боя умение.

– Это правильно, – крякнул он и полез в стол. – Так будешь участвовать?

– Конечно.

– Самый верный ответ. Далеко пойдёшь, Игорь. Ну, тебе не предлагаю, – приподнял он бокал и проглотил алкоголь в два глотка. Поморщившись, продолжает: – Слышал, у вас тут с Вениамином Игоревичем случилось недопонимание?

Я сыграл желваками.

– Откровенно говоря, я крайне зол на него.

– Ты пойми, Игорь, для ведения всей этой бумажной волокиты он мне нужен. Я уже поговорил и донёс мысль, что не следует отрываться на перспективных учениках. Он меня понял.

Я тяжко вздохнул и сделал глубокий выдох.

– Знаете, Геннадий Ортегович, я считаю нельзя довольствоваться только замечанием. Хочу вызвать его на дуэль. По Первому правилу.

– Дела-а…– протянул тот и с улыбкой глянул на меня. – Чего хоть случилось?

Я назвал причину моего гнева. У Ортеговича омрачилось лицо и, пожевав губы, он заговорил:

– Хорошо, Игорь. Тут я не могу тебе запрещать. Честь попрана и ты молодец, что дождался меня. Пусть он хоть вспомнит, как магия делается. Но не калечь!

– Даже не планировал, – поморщился я, – тут в другом дело. Он думает, мы там на передовой не жизнями и здоровьем рискуем, а забавляемся. Вот я и покажу, как оно на самом деле.

– Добро, – кивнул генерал и налил ещё. Карамельная жидкость весело расплескалась в хрустальном вместилище. Затем была быстро выпита, а бокал глава привычно впечатал. – Тогда во время турнира и сразитесь.

– Как скажете.

– Что касается поездки…– пожевал он задумчиво губы. – Твоему желанию было суждено сбыться. Император не стал посвящать Совет в подробности победы над химерой. Взаимных претензий у родов хватает, умело играя на них, удалось отвести тему. Мне велено передать, что отныне ты имеешь лёгкую благосклонность и государев интерес.

– Крайне рад слышать, – склонил я голову. – Очень хорошие вести.

– Ты только смотри, не влипай в неприятности. Сгинешь – он с меня будет спрашивать, а нрав у нашего свет Иван Ивановича очень крутой. Будет чего нужно, спрашивай.

– Геннадий Ортегович, там, в Колывани, я проходил отбор в вашу гимназию. Бился в том числе с одной девушкой, зовут Марина. Самородок, стихия Огонь. Так вышло, что мы после боя сошлись. Она способная и очень хочет учится тут.

– А живёт где, в Колывани? – едва не прервал меня он.

– Нет, тут, со мной.

– Так веди, – улыбнулся он. – Да я в гробу спокойно лежать не буду, если твою любовь в гимназию не пристрою. Документы есть?

Я обрадовано кивнул.

– Но сначала ты мне её покажи. Посмотрю хоть, кто твоё сердце очаровал.

Явившись к Марине с такими вестями, столкнулся с паникой. Она сначала наотрез отказалась идти, признав себя едва ли не блаженной и от того совершенно не годной к учебе. Потом уже я немного поколебал стены этой убеждённости, девушка стала делиться сомнениями: что подведёт, что не потянет, что опозорит. Я стоически продолжил осаду и моя миловидная крепость сдалась.

Потребовались ванна, душистые мыла, стиранная одежда, от всей суеты чуть не оставили паспорт в гостинице. Но всё хлопоты минули, мы снова оказались пред каменным величием гимназии, а потом и у кабинета.

Чудная всё же Марина. То паниковала, то теперь глазами сверкает – возбуждённая и сверх-весёлая, до безрассудства.

– Здрасти! – заявила она, едва оказавшись на пороге. – Ваше превосходительство, я Марина.

– Ух ты! – генерал с любопытством оглядел юную красотку. – Вот это ягодка!

Поцокав, он поднялся из кресла, приблизился и вдруг склонился поцеловать руку.

– Ой! – только и нашлась Марина, протянув ручку.

– Как тебя по батюшке, дочка?

– Простите, Ваше превосходительство, – склонилась в пояс Марина, – безотцовщина я. Матушкой вскормлена, слава Богам, померла она, когда я уже могла работать.

– Ну ничего, ничего, – по-доброму посмотрел Ортегович. Я вообще ему удивляюсь, прям преобразился, – зато самородок ты у них. Это большая удача. А теперь вот в гимназию тебя возьмём. Учиться хочешь?

– Всем фибрами души, Ваше превосходительство! – возопила моя огнёвка.

– Что за день, что за день…– шутливо попричитал генерал и пошёл к столу. – Прям радуете меня. Паспорт с собой?

– Не извольте беспокоиться – вот! – Марина скорее положила его под хмурые очи.

– Колыванская Марина… так вы обвенчаны? – глянул он.

– Я боевая подруга Игоря, – не дав мне ответить, отчиталась Марина, – а повенчан он аж с самой Александровой Снежаной Геннадьевной. Моей большой подругой.

Генерал-майор неверяще посмотрел, а я, за неимением иного выхода, пожал плечами и кивнул. Ортеговича разобрал громоподобный хохот. Лишь в третий раз утерев слёзы, он заговорил:

– Ну ты и пострел, Игорь. Я тебя недооценивал, похоже. Александровскую дочку… это просто чудеса какие-то. Ну что, Мариночка, я тебя поздравляю с поступлением и желаю вам с Игорем крепчайшей дружбы и тёплого лада. Не прощу, если не сбережёте друг друга.

Мы дружно склонились и не разгибались, пока Ортегович не рассвирепел.

– Эх, – махнул он рукой и принял полбокала на грудь, – ну его, службу эту. Не в таких чувствах. На охоту хочу. Прямо сейчас и поедем с Петровичем.

Мы вышли буквально светясь. Марина, едва не приплясывая, идёт по коридору, всматриваясь и изучая стены теперь уже своего учебного заведения.

– Я теперь тебе по гроб жизни обязана, Котик.

– Ничего такого, – бросил я и поправил кепку.

– Скажешь тоже, – вполсилы ткнула она меня в бок, – все мои бывшие друзья и знакомые от зависти бы почернели и прахом рассыпались. Я твоя верная слуга, оруженосец, конюх, повар. Кто угодно. Буду, если хочешь, вам со Снежаной свечку держать во время утех.

Я поддался смеху, а потом говорю:

– Кстати об этом – забота тут у меня появилась. Не знаю, как быть.

– М-м?

– Тебя Снежана приняла. Разрешила приехать, но я переживаю за Сигрюнн. Александровы – это могучий род, как и Гардарсоны. Как бы тут не появилась почва для вражды. Ума не приложу, что делать.

Мы успели спуститься до первого этажа. По пути встретили знакомых учеников, что с любопытством глазели на Марину – девушка явно производит впечатление.

– Котик, а если тебе просто выбрать Снежану и всё?

Я поморщился. Марина озвучила хоть и неприятный, но логичный вариант. В конечном итоге, ребёнок от Крузенштернов зачат, а значит можно и так поступить. Но…

– Ты сама как, хочешь ещё с ней повидаться?

– У-у, как ты посерьёзнел, – передразнила она, сдвинув брови. – Конечно хочу! Она же моя подруга, почти сестра. Божечки, да она как сахарная пенка: беленькая, нежная, желанная. Не могу, как хочу увидеть. А потом обнять, прижаться. Понюхать! Ты же помнишь этот дивный аромат, Котик?

– Помню, – обречённо выдохнул я. – В том-то и дело, что уже всё.

– Ладно, – вдруг остановилась Марина и потянула меня, – я обещаю, что улажу этот вопрос. Не волнуйся. Будем в итоге жить вместе и горя не знать.

– Ты бесподобна, – благодарно посмотрел я ей в глаза.

– Приходиться крутиться, а то с такими принцессами, как Снежана и Сигрюнн, я быстро позади останусь.

– Самое главное, оставайся собой, – приблизился я и мы слились в поцелуе. В тени пышной вишни, не привлекая внимания прогуливающихся по аллее жителей.

Удалось узнать на каком экипаже поедет Скотович и примерное время. Ошибки быть не должно – белая с золотом карета на тонких больших колёсах станет мишенью. Мы нападём внезапно, а значит успех обеспечен.

Проблема только в “мы” – по сути, это я и мои силы. Ивану там делать нечего, разве что только с луком или арбалетом. Но такие вещи только у наёмных убийц работают, в жизни стрелки гибнут в первую очередь, стоит вылететь первой стреле или болту. Марину, ясное дело, тоже не беру.

Ждать в городе они отказались, причём так сильно упёрлись, что мне пришлось уступить – лагерь устроили в лесу, в двух верстах от тракта. Вышли под вечер, ночь провели среди душистых трав и деревьев, а около девяти утра я выдвинулся к месту.

Погода, как назло выдалась хорошей. Сидеть в подлеске может и комфортно, а вот для нападения всегда лучше наиболее безлюдный тракт, как бывает в непогоду. С другой стороны, опустись туман, то пришлось бы мне встречать Скотовича прям на большаке.

За прошедшие дни я хорошо натренировался в использовании стихии Воды. Даже как-то больше стал к ней расположен. Для первой атаки выбрал формулу из этой области. Время на подготовку есть, так что можно создать настоящую красоту.

Быстро вошёл в медитацию. Настроил нужный план эфира, чтобы удобней было цеплять короткие узлы общей формулы напрямую к пространству. Определился с той частью эфирной сети, что соответствует нужному участку дороги и стал плести. Как порой мастерица смотрит на шерстяные кружева, что выходят из-под спиц, так и мне доставляет удовольствие озирать собственную работу. Средний по сложности класс общей формулы, не доставляет трудностей в постоянном контроле уже созданных узлов. Вижу и ощущаю каждый.

Проще всего было бы сделать атаку по площади – это когда в указанном месте начинается стихийная вакханалия. Выдержать такой удар может далеко не каждый маг высокого чина. Про низших и говорить не следует. Когда мы воевали с русскими, то именно так и уничтожили основную часть войск. Чутьё эфирного плана им доступно очень слабо, но зато сил более чем достаточно, поэтому они начали простреливать каждую пядь или же вызывать какой-нибудь ледопад – ловушки срабатывали, а победа снова оказывалась на стороне Российской Империи.

Вести партизанскую борьбу было нецелесообразно. Земли населённые финнами нельзя назвать исконно свейскими. Мы взяли их силой, хотя и без особого сопротивления. Коренные народы в этих суровых краях не склонны к войнам, потому переходят из подчинения одного королевства к другому. Российской Империи был нужен только выход в Балтийское море, а земель с беспощадным климатом, но богатым нутром и так хватает.

Я закончил плетение и полюбовался на результат. Узелки собранные в общую формулу звенят, словно из хрусталя. Пока пустые и бездушные. Они просят силы, хотят выпить как можно больше. Эту истому трудно терпеть. Начинает бежать пот, а тело дрожит, как при лихорадке.

Я создал сложную формулу. Бить буду точечно, не растрачивая сил впустую. Прежде чем схлестнусь в рукопашную со Скотовичем, перебью всю охрану.

Ненавистный граф не заставил себя ждать. Светлым и свежим утром, его карета выкатилась из-за поворота. Рядом с десяток всадников, все маги.

Я выматерился. Не раньше, не позже, отряд Скотовича пересёкся с деревенским обозом. А там все: старики, дети, женщины. Телеги полны овощей и прочих товаров, веселье льётся рекой. Бить по всадникам даже с учётом особой настройки нельзя. Либо же не считаться с невинными жертвами.

К моменту, как они подъехали почти вплотную, я вдруг понял, что едут со скоростью обоза они специально. Неужели что-то подозревают?! Но как?

Охраны больше, чем я рассчитывал, но граф человек знатный, ему такая положена. Так почему же они смешались с деревенскими? Я прислушался. Часть магов из охраны самозабвенно флиртуют с девушками, угощаются с их рук. Дети в восторге от рослых породистых коней, от роскошной военной формы на магах. Под шляпами не видно лиц, но способности я чувствую хорошо. Победа мне дорого обойдётся.

Выжидаю момент. Каждую терцию секунды пытаюсь выверить атаку без вреда для деревенских. Отчаяние накатывает как штормовые волны.

Наконец-то он настал! Отряд почти проехал ловушку, но всё же я подгадал. Из земли выметнулись ледяные клещи, что в обход конских тел, сжались на магах. Мир раскрасился криками и стонами. Минус пять.

В тот же момент я рванул из подлеска. В маске и другой одежде, похожий на огромного чёрного волка. В магов полетели ледяные копья, будь здесь учитель по маг.физ-ре, то пришёл бы в восторг от скорости и точности.

Я несусь ветром, мимо уже прошипело два огненных шара. Землю стегнул водяной жгут. Прыжок! Переворот и отскок вправо. На моём месте начинают бушевать стихии. Карета графа в двух прыжках.

И тут я понял, что это ловушка. Скотовича нет в кабине. Деревенские разбегаются прочь, стонет и ревёт скотина, а я вдруг оказался один против подготовленного отряда. Силы по сути на исходе. Я бы вложился, будь здесь граф, но будет лучше ретироваться.

В плечо ударило что-то тяжёлое и меня отбросило. Я прокатился кубарем, пока не смог встать на ноги. Удар земляка спас от общей атаки других, вероятно, он должен был лишить равновесия попав в живот, но так как я оказался в присядке, план не удался.

С ясностью июльской ночи осознал, что линять надо прямо сейчас. Группа магов была явно готова к нападению, внезапной атаки не вышло.

Умение Ахримана легко пришло на выручку. Высосав остатки эфира, оно замедлило течение времени и я просто исчез с поля боя. Постарался оборвать действие как можно скорее, по внутреннему счёту, в надежде, что это поможет пользоваться им чаще.

Слабость овладела телом так, что к лагерю шёл около часа. Ребята хорошо встретили, помогли прилечь и до самого вечера отпаивали травяным отваром. Не хотелось бы их огорчать, конечно.

Но пришлось. Я уже могу нормально сидеть, недавно поел.

– Знатно нас обули, – прицокнув, проговорил Иван.

– Вот бы вашего этого информатора, да мне бы в руки, – прошипела Марина. – И всех *мат*-нышей его тоже. Чтобы род поганый оборвать.

– В город лучше скрытно идти, – снова заговорил Иван, выплюнув зелёный травяной комок и сунув в рот новую травину. – Петушок этот наверняка ухи на стрёме держит. Времени-то слинять много не будет. Через Катю дам весть, что я пропал. Пусть успокоится. Позже нагрянем.

Он посмотрел на меня и дождался кивка.

– Жаль, что с засадой не получилось. Опять жирная скотина от возмездия ушла. *мат* такая! Падла! Каналья!

Силы пошли живее, я смог встать, а вскоре и идти. Собравшись, мы выдвинулись к городу. На тракте, пока Марина отвлекала возчего, пробрались в крытую телегу и там затаились. К Удаче тоже пришлось пробираться, не открывая лиц и больше закоулками. Уже у себя, не без блаженства, окунулся в разогретую Мариной ванну и отдался её заботливым рукам.

Телесные и магические силы возвращаются быстро. В этот раз мне удалось не уходить слишком глубоко в резервы, прошёл по краю. Перед сном мы снова собрались на совещание.

– Скотович прибыл в Петергоф, – сообщил Иван под грохот грома за окном. Марина потянулась закрыть створку, но я остановил – грозовой дух прекрасен.

– Это уже точно?

– Девочки отправились по заказу.

Я принял его тяжёлый взгляд. За проституток брат переживает как за сестёр, и это не удивительно, ведь он сам из противозаконного мира, теснейшим образом связанного с торговлей женской красотой.

На улице снова раскололись небеса. Гостиница вздрогнула. На город упала первая плеть ветра.

– Пацаны сказали, что дом облеплен воронами, как слизняками. Соваться туда нет смысла, даже если прорвёшься – под боком гарнизон. Каким бы тебе не был другом бургомистр, а за графа вырвет ноги и открутит башку.

Воронами называют караульных магов. Я кивнул.

– Ой, да куда ещё идти сегодня, вы чего? – рассмеялась Марина. Стоит позади меня и разминает шею, это удивительным образом помогает восстанавливаться.

– Досадно просто, – хрипло проговорил я. – Ни денег, ни Скотовича. А когда он в следующий раз будет в Петергофе даже черти не знают. Как же бесит.

– Была бы Нестором, то доставила бы его тебе на огромном блюде. Зажаренного, как порося, – едва договорила Марина и сдалась смеху.

Мы поддержали.

Иван выглянул в окно – там разбушевалась уже такая стихия, что страх берёт за город. Волны с залива приходят почти в рост домов.

– В такую погоду поросей не жарят.

– Интересно, а как у них там разврат делается, не мешает гроза? – поинтересовалась Марина.

– Ты про что? – не понял Иван.

– Ну, ты же говоришь, Скотович дом арендует для утех. Вот мне и интересно.

– А, – дёрнул щекой брат. Я подпихнул огнёвку и красноречиво помотал головой, мол, не надо об этом. Марина тут же догадалась, что сболтнула лишнего, и поспешила смыть тему потоком каких-то сплетен.

Шторм всё крепчает. Небо не успевает остыть от одной зарницы, как следом бьёт другая, а за ними на Петергоф обрушивается гром. В такую погоду можно банк целиком со зданием украсть, а заметят только на утро.

Я встал. Друзья с удивлением воззрились. Объясняться с ними будет трудно.

– Нужно идти сейчас. Пока бушует шторм. Это подарок небес.

– Ты чего городишь? Куда идти?

Я посмотрел на Ивана и он как-то быстро всё понял.

– Разве ты можешь? Только отошёл от утренней драки.

Марина же просто обомлела и только смотрит во все глаза.

– Ничего и не надо больше, этого хватит, – вытянул я из-за пазухи ладанку.

– Если уверен, то иди брат, – сыграл Иван желваками. – Устрой им кровавую баню. Девочек только побереги.

Я кивнул. Марина сорвалась с места и страстно обняла. Заглянула мне в глаза и говорит:

– Я с тобой, можно?

Её всю трясёт.

– Только если со стороны посмотришь.

– Да, – закивала она, – я хочу это видеть.

Иван рассказал куда идти. Сотрясаемые громом, ослепляемые молниями, мы двинулись к этому дому, едва не захлёбываясь струями воды. По улицам уже давно бегут реки.

Эфирный план сошёл с ума. Никто и никогда не сможет найти следы моего пребывания в доме. Это тайна умрёт со Скотовичем. Даже хорошо, что всё так. Из-за нападения на тракте было бы больше шума и последствий.

Наконец дошли. Трёхэтажной каменный монстр мокнет в ночи, едва разгоняя её светом окон. Ветер бросает огромные пригоршни капель в них, по стенам сбегают целые струи.

Два чёрных комка – это всё что есть из охраны. Остальные, видимо, уже в доме или на заднем дворе.

Я почти крича, склонился к уху Марины:

– Зайдёшь в дом спустя какое-то время, а лучше вообще тут подожди!

– Нет, я зайду, – помотала она головой.

– Но не вместе со мной, поняла?!

– Да.

– И дай мне время прийти в себя. Это очень сильный порошок. Я стану подобен зверю.

– Да, мой ласковый зверь, – прорычала она мне на ухо и лизнула его.

Время пришло. Я склонился, сунул палец внутрь ладанки и щедро зачерпнув, быстро облизал. Мир вспыхнул!

Не молнией, а красками. Всем цветами радуги и их оттенками. Потом всё заволокла тьма. И лишь следом, нехотя, сквозь неё проступили кровавые очертания мира.

Ночь перестала быть ночью. Сознание так же заволокло, как и зрение. Но главное сила – я плаваю в её океане.

Ударил гром и меня согнуло от боли в ушах. Я упал, зажав их, а глотку разорвал вопль боли. Стал кататься в бегущей воде.

Отпустило быстро. Я дернул головой в сторону замершей Марины. Хищная страсть повлекла к ней. Убить! Овладеть! С трудом удержался и рванулся к дому.

Рука вошла в грудь мага легко, как в размоченную глину. Сердце лопнуло в ладони, а нутро обожгла сила. Ещё прыжок и новая смерть.

Дверь разломилась пополам и обрушились. Я зажал уши перед новым раскатом грома, дождался пока утихнет и рванулся внутрь.

В обеденном зале нашёл остальных горе-стражей. Жалко ребят – это не псы Скотовича. Зов же берсеркера крутит нутро и душу, жаждет убийства.

Эту тягу я влил в новую форму для воды – в лица застывших парней полетели ледяные осколки. От вспышки они зажмурились и уберегли глаза. Я рванулся гасить им сознания, стараясь не убить. К сожалению, двоих точно пришиб – сила рвётся бесконтрольно.

Что-то обожгло руку. Я навскидку бросил копьё и попал вошедшему в плечо. А затем снова бег. Нужно скорее добраться до лицедеев.

Крики направили меня куда надо. Двое телохранителей заняли большую комнату, а один соседнюю поменьше. Из первой слышны обычные стоны, может быть громче обычного, но вот из крайней, из-за двери, я слышу именно боль.

В дверь пнул так, что примешанная магия Воздуха разворотила косяк до круглого состояния. Над распятой на кровати проституткой застыл тот самый маг, что гаже всего улыбался, когда Скотович издевался надо мной.

Грудь девушки оказалась в нескольких местах надрезана. Кровь идёт так же из разбитых губ и ещё одного надреза на шее. Рот изверга измазан кровью, а по разводам понятно, что он слизывал её. Оба полностью обнажены и восставшее естество говорит, что ему нравится забава. На меня уставились два взгляда: страдальчески-заплаканный и полный жажды крови.

Прорычав что-то не членораздельное, я бросился навстречу. Воздух мгновенно сжался и в руках у мага возник жгут. Он успел ударить на первом моём прыжке. Кипящий эфир под кожей словно впитал большую часть удара, тело дёрнулось, но не сильно. Сделал второй прыжок и нанес ответ.

Берсеркер внутри меня жаждет крови в большей степени, чем этот похотливый изверг. Вот только я выпускаю зверя на гадов, а он мучает слабых.

Кулаки раз за разом бьют в лицо. В то место, где оно было ещё несколько секунд назад. И вот, когда жить магу осталось всего чуть-чуть, я снова вонзил руку в грудь и забрал обжигающую силу одарённости.

Взгляд нашёл лицо шлюхи. На нём застыла маска ужаса. Похоже, она испугалась даже больше, чем до этого.

Я не успел сладить с берсеркером и бросился к ней. Руки вцепились в шею и сдавили.

Вдруг меня снесло к стенке. Ударило так сильно, что будь в обычном состоянии, то мигом бы потерял сознание.

Двое ворвались в комнату. Это маги-телохранители. По мне снова прошлись жгуты, а следом пришёл жар и кожу стало запекать.

Я исторг воду и вокруг зашипело. В магов полетело два копья. Одно было сбито порывом ветра, а вот второе задело голову и оторвало одному из них ухо. Я прыгнул вбок, спружинил о стенку, упёрся ногой о стойку кровати. Снова прыжок и вот уже я растянулся под потолком.

Тот, что избежал попадания, бросил руку вверх, направляя жгут. Меня полоснуло по животу, но до магов я долетел.

В одного полетела ледяная бочка, ко второму я подскочил в скруте и на излёте ударил по глазам. Двойка по корпусу, удар ногой в пах. Локтем по затылку и снова прыжок.

Вместо руки ледяной осколок. Я вбил его в горло встающему от атаки бочкой и сразу же выдернул руку из глыбы, чтобы добраться до сердца.

Когда второго мага постигла та же участь, я снова обернулся к проститутке и тут перед глазами появилась Марина. Дурная, дрожащая и восторженная.

– Стой, Котик, стой, – повисла она на плечах, – её не надо. Иди наверх. Твоя жертва там.

Это помогло. Я развернулся и побежал к лестнице. Всё слилось и вот уже я на третьем. Скотовича нашёл быстро, он подмял под себя проститутку и медленно елозит по ней. Не жалея силы, я пнул его, туша слегка подлетела и рухнула рядом с кроватью. Девочка завизжала и понеслась из комнаты. Мне же нужно заглянуть врагу в лицо.

– Сволочь! – удалось выдавить из горла.

– Т-ты?!! – удивился он, когда я сдёрнул маску. – Как же…

– Сволочь!

Я вбил руку в его заплывшую жиром и обросшую волосами грудь. Добрался до огромного сердца, а потом сжал.

Одарённость впитана.