Игорь Колыванский

Глава 13

Двадцать пять боёв в первый день, потом по убывающей. Для чётного количества, с предыдущего дня выбирается один или несколько ребят, которые наиболее отличились, но всё же понесли потери. Противники распределяются по силам. Групп участников три, но в нашем турнире будут только две. Особо вникать я не стал и скорее прошёл к списку участников, что разместили с внешней стороны трибун. Народ толпится с самого утра, в основном высокий люд. Для дворян приготовлены отдельные ряды, крытые сверху и более удобные. Да и защищать будут лучше, хотя уж кто-кто, а мы, маги, выживаем много лучше при попадании форм воплощения. Это и позволяет проводить подобные мероприятия, лекари успевают практически всегда.

Мой противник, так же из второй группы, – Дмитрий Штромберг. Любопытная фамилия, в роду явно имеются немцы.

– Что за хер? – посмотрел на меня Иван.

– У него что, фамилия со штормом связана? – с другого бока проговорила Марина.

– Там не шторм, а штром – “р”, – поправил я. – Я его не знаю. Может и видел в гимназии.

– До вас ещё два боя, – заговорил брат, – пойду семян и пива возьму. Вам надо?

Мы попросили пирожков и кваса. Вообще, участникам полагается отдельная скамья и сиденья, но и на общих трибунах сидеть не запрещено. Оделся я с вызовом – рубашка в клетку из шерсти тонкой выделки, брюки короткого фасона, гольфы и блестящие туфли. Вид дополняют кепка и подтяжки, что должны держать брюки, но на самом деле для вида. Я успел подготовится у портного и сапожника. Штаны вовсе не сковывают движений, как и обувь. Всё с хитрецой и умом.

Чудно пахнет хвойным эфиром и готовящейся неподалёку едой. Льётся ровный людской гомон, на песке и судейском помосте творится суета. Эфир скрипит и стонет от возводимой защиты. Понемногу мне становится понятным, что эти вот едва спрессованные комья, что будут беречь зрителей – для академической английской школы смешны. Там искусство плетения сложных форм нашло истинное своё воплощение. В силу же высокой одарённости, Русь может позволить себе и такие вот неряшливые изделия.

Не стал заморачиваться и сел с остальными. Можно было, конечно, провести их на ряды дворян, да только лишний шум мне ни к чему. Благородство не вымыть из крови сидя на рядах для черни.

Голос глашатая вдарил по ушам и я спешно приглушил собственную способность слышать. После красивых слов, настало время представлять первую пару, но один из них ещё отсутствует. Со вторыми соперниками также произошла накладка и – вдруг! я оказался открывающим турнир. Зубы досадно заскрежетали.

– Херовы козлы! – бросил я и поднялся.

Можно и обойти – трибуны подняты над песком арены на высоту человеческого роста, но раздражение требует выхода. Я по-рысьи прыгнул, пролетел над оградой и соколом рухнул вниз под общий ох. Ноги легко приняли удар, тело зазвенело от вброшенных в жилы сил. Без всякого труда мне отозвалась вся петергофская округа. Стихии, духи животных и пластунский бой – всё готово к победе над спокойно спустившимся по лестнице противником. Высокий, с едва ли не белыми волосами и ледяным бездушным взглядом, похожим на ивановский.

– Правила знаете? – донеслось сверху.

Мы дружно кивнули, сцепившись взглядами. Уж не знаю откуда сейчас во мне такая ненависть, Дмитрия вижу третий раз в жизни, но тело аж трясёт от жажды крови. Это не Скотович, не упырь какой-то… наверняка дело даже не в нём, но времени думать об этом нет!

Я рванулся быстрей арбалетного болта, навстречу снежному вихрю, что взметнулся из рук парня. Мощный и могучий, такой разметает амфитеатр к собачим чертям, а трупы добросит до залива. Я же слился с тотемом секача.

Княжеская мощь пришла в движение. Ничего особого не успею, да и не надо. Мы на Руси. Тут сила сшибается силой и надо показать, кто тут батька!

Подобно глыбе, что сорвалась с кручи и неумолимо мчится вниз, я врезался в снежную стену. Разрывая крепчайшие скрепы заклятья Дмитрия. Такие простые и проверенные. Наверняка обкатанные во многих боях и тренировках. Но моей жажде крови такое не преграда.

Его лицо даже успело исказиться от страха и удивления, когда я вылетел из бушующей ледяной смертью стены. А потом моя нога врезалась в мягкую грудь дворянина, вбивая в плоть грудину и его отбросило на доски забора.

Чуть не упал от жуткой внутренней борьбы. Едва-едва сумел удержаться, чтобы не вложиться в удар полностью. Я не знаю, что случилось бы с парнем, не сумей обуздать эту страсть. Тело буквально закричало, как если бы его сжали бы между раскалёнными железными плитами, да ещё и с наваренными пиками.

Лекари словно из-под земли оказались перед телом Дмитрия и вскоре он даже пришёл в себя. К этому моменту я более-менее унял Зверя и тоже подошёл. Они с опаской покосились – оказалось, кожу посекло льдом и на мне кровавая маска. От помощи я отказался.

Плоть под руками магов-спасителей стремительно принимает верное положение и восстанавливается. Шрамы останутся, но наследник рода Штромбергов будет жив и здоров.

– Ты как?

Дмитрий пока ещё мутным взглядом уставился на меня, проморгался.

– Вроде ничего. Крепко ты меня.

– Пришлось.

– Да ладно, думал ты с флангов пойдёшь или встречный пал пустишь. Но не буром же…

– Поправляйся, – похлопал я по плечу и двинулся обратно на места. Победа приятно греет нутро.

По ходу продвижения понял, что решение сидеть на общих скамьях всё же было ошибкой. Спасает лишь манера боя – такая агрессия воспринимается людом с благоговейным страхом. И тем не менее, взгляды, вопросы, окрики восхищения и поздравлений – всё это тут же окружило меня.

И ладно, по большому счёту. Я улыбнулся своим.

– Не зря тебя Лютым прозвали, – подытожил брат, крепко сжав руку. – Зуб даю, не зря.

– Спасибо, Котик, – жарко прошептала Марина. – Это было безумно горячо!

Я успел умыться, так что уже не выгляжу как ночной кошмар.

– Вам спасибо за поддержку, – рухнул я на лавку и натужно выдохнул. – Это было тяжело.

– Не особо зрелищно, – заключил Иван. – На моей арене поинтересней обычно, но пусть я и не маг, но примерно понимаю, что к чему. Так если смотреть – вышло достойно.

– Да он ещё тот дикарь! – с горящим взором включилась Марина. – Кто бы в здравом уме бросился в самую бурю?

Она погладила ссадины на моём лице.

– Иногда надо, – философски отметил я.

– Иногда…– усмешкой отозвался брат.

Бои продолжились. Заворожённо, я буквально впитываю каждый. Всё же уровень повыше колыванского, да и на Севере таких нет. В плане грандиозности так точно.

А ещё – это всё наука. Когда ещё выдастся посмотреть, как бьются выходцы из разных родов? Сейчас мне ни к чему знания о свейских семьях. Чудом только Сигрюнн встретилась, а вот русские крайне интересны – как не проста и не универсальная Громовская школа, а всё же есть свои наработки. Да и как не быть? Даже в войну соперничество между кланами не утихает, а уж в мирную и сытую годину подавно, перерастая во вражду. Что ни говори, я понемногу перестаю быть одиноким сычом в Руслянде. Если Боги позволят, то одолею проклятого призрака в имении Александровых, а там и свадьбу сыграем. Ещё не знаю, правда, какую фамилию оставить. Колыванский – очень удобная для жизни здесь, пока все враги из прошлой жизни живы. Любая неожиданность в рукаве – это шансы в плюс.

Самый насыщенный день – первый! Две дюжины боёв и полные сил бойцы. Бушуют пожары, перемежаемые треском огненный шаров и плетей. Рвут всё в клочья ураганы, с трудом удерживаемые в узде защитой. Пестрит разнообразием форм Вода, ставшая близкой мне в последнее время. Одна только ледяная буря от Штромберга чего стоила, но и следом ребята выдают не хуже: хлёсткие жгуты, ослепляющие и вымораживающие снего-ледяные снопы, огромные глыбы – красивые в солнечном свете, но беспощадные к противнику. В этот день нам довелось увидеть даже воздушника с аспектом молнии. Его ужасная и в то же время прекрасная ветвистая красавица поразила девушку-огневика, предрешив исход поединка и едва не погубив дворянку.

Во второй раз, после обеденного, мы посетили ресторацию на соседней главному проспекту улице. Заведение зажиточного пошиба, но нас уже не смущают цены.

– Хочешь дождаться распределения? – поинтересовалась Марина. Разносчик удалился с заказом и мы снова оказались во власти впечатлений.

– Ну, теперь-то уже понятно, кто есть кто, – кивнул я. – Будет неплохо заранее узнать, с кем завтра встречусь.

– А кого особенно опасаешься? – глянул Иван. Этот вопрос заинтересовал даже Катерину, скромно сидящую рядом с ним.

– Хм-м… я бы выделил…

Нас прервали, причём от удивления у меня дар речи пропал.

– Игорь? – красиво взлетели бровки у Снежаны.

Я изумлённо оглядел её лицо под капюшоном белого плаща. Дочь влиятельного графа не удержалась и даже этот элемент гардероба, хоть и должен скрывать личность, но тут же выдаёт принадлежность особы к высокому классу. Отделан белым же мехом, а сама шерсть материи тончайшей работы. Завершает вид ряд золотых пуговиц, кои венчает здоровенная брошь – также из благородного металла, усыпанная камнями в виде рисунка дерева на фоне звёздного неба.

– Леди Снежана, – встал я и поклонился. Она подала руку для поцелуя. – Присядешь с нами?

– Хорошо, – позволила она. Я за руку проводил к столу.

– Как ты оказалась здесь?

Друзья с восхищением воззрились на высокую гостью.

– Появились дела.

Я улыбнулся.

– В виде турнира?

Румянец на щеках возвестил справедливость догадки. Я же поспешил с вопросом:

– На мой бой успела?

Она кивнула. Тут не выдержала Марина и снова загоревшись глазами, говорит:

– Правда он лихо уделал этого Шторма?!

– Не могу не согласится, – выдерживая статус, ответила Снежана, но моей огнёвке и того хватает – тут же взялась тараторить и пересказывать в красках, кои как кровавыми не назовёшь.

Снежану это не отвратило. Слушает хоть и сдержано, но внимательно, кивая в нужных местах.

– Приятно слышать свои имя на ваших прекрасных устах, – склонил я голову, – но всё же предлагаю обсудить теперь противников.

Дочь графа идеально повела головой, дав согласие.

– Из всех мне особо запомнился черноволосый водник, как там его звали?

– Кирилл, вроде бы, – наморщила личико Марина.

– Васильчиков Кирилл Илларионович, – произнесла Снежана.

– Хм-м… где-то я уже слышал эту фамилию.

Она выразительно посмотрела и говорит, чуть скривив рот:

– Его отец хозяйствует над мастерскими ближе к чёрному району. В них построили тебе экипаж.

– Точно! – озарился я. – Вот этот самый Кирилл меня и беспокоит.

– Ой, да ну! – выразительно посмотрела Марина. – Он почти и не показал ничего. Просто противник попался косой.

Она рассмеялась и, хотя я поддержал, но скорее для порядка. На самом деле это не соперник достался такой, а Кирилл крайне ловко уклонялся. Так может только большой спец в рукопашном бое. Старше меня, он наверняка успел освоить больше.

Как и говорил Сергий, рукопашников хватает на турнире. Я практически наверняка знаю, кто из выигравших умеет пользоваться первичными орудиями войны, но среди них именно Кирилл выделяется. Хочется узнать каков он…

Друзья успели окунуться в пылкое обсуждение участников и боёв. Ясное дело, что на пьедестал возводят самых эффектных – кто шире и мощнее бил. В некотором смысле, всё верно, ведь один из таких, крепкий огневик, и у меня на третьем месте по опасности. А вот на втором тот самый, с аспектом молнии. Уж слишком быстрая у него атака. Да и мощи не занимать – уверенный Гридь.

Время минуло незаметно, к месту для объявлений подошли уже затемно. Все прильнули к освещённой магическим огоньком доске.

К перешедшим на следующую ступень двадцати пяти участникам, к немалому удивлению, добавили именно Штромберга. Ясное дело, не со мной в пару, но всё же! Тут же возникли вопросы, но я скорей ищу на доске меловую надпись собственной фамилии.

И снова совпадение! Васильчиков Кирилл и я, бьёмся вторыми с конца. В этом точно есть чья-то воля, ну не может быть, чтобы один из лучших рукопашников случайно оказался противником.

– Мда-а…

– Чего?

Я посмотрел на Марину.

– Да так. Посмотрим завтра, кто кому в пятак даст.

– Хи-хи, – толкнула она локтем, – да ясно же кто.

Решил не распространяться и потому спрашиваю:

– А кто что думает насчёт Штромберга? Почему он, а не другие?

Три взгляда, а следом и мой, сошлись на Снежане. Она же словно ждала и с достоинством объясняет:

– Вам просто не известно, но род Штромбергов так же весьма влиятелен, но не в публичном виде, а тайном. На службе у Императора. Большего рассказывать не смею. Решение о выборе Дмитрия очевидно. Это один из фаворитов турнира. То, что ты одолел его столь быстро списали на случайность. Вне сомнений, он ещё покажет себя.

– О, даже так, – удивился я, а Иван впечатлённо переглянулся с Катериной.

– Не вздумай считать его слабым, Игорь, – добавила Снежана наставительным тоном, но я расслышал ноты опасений и заботы.

– Конечно, моя госпожа.

Второй день начался с традиционной погоды, которую, к счастью, разметал ветер. Несмотря на дождь, простой люд крепко держится за лавки и во все глаза и уши смотрит на арену, встречая каждый поворот боя криком и ударами ног о гулкие доски.

Для меня и, в общем-то, друзей, второй день стал более серьёзным и впечатляющим. Пусть где-то и сыграла случайность, оставив сильных участников за бортом продолжения турнира, но в основе своей прошли действительно крепкие ребята и, что важнее, готовые к сражению с доставшимся противником. Все смотрели на бои и каждый запоминал важное. Поэтому длительность сражений выросла.

Как и качество, понятное дело, да только не простому люду о том думать. Потому они и подначивают в начале бойцов к действиям, наблюдая, как те осторожничают, ощупывая друг друга напряжёнными взглядами и балансируя на пике напряжения – многие разрушения готовы вмиг обрести плоть.

Я наблюдаю всё же без вчерашнего восторга. Мысли нет-нет, а вернутся на круг размышлений о грядущей схватке. Пришлось даже прибегнуть к медитации, дабы угомонить разбушевавшийся внутри ураган.

Марина пребывает в беззаботном веселье. Даже минувшая ночь никак не отражается на мыслях и настроении, а страсти кипели знатные. Когда ознакомились с результатами, то собрались расходиться по домам. Снежане было в одну сторону, а нам в другую. Пока ещё в нерешительности гуляли по проспекту, а Иван вот-вот был готов двинуться в Удачу сам, я уловил тягучее желание, дурманящее Снежану. Как-то намекнуть на это она не решалась, да и не пристало графской дочери такое, мне же не совсем хотелось оставлять Марину. Накал страстей нарастал, я уже подобрал слова, дабы извиниться перед, всё таки, Мореной и составить компанию Снежане, как огнёвка перехватила инициативу и предложила всем, оформив то в нижайшую просьбу к госпоже, посетить её дом. Иван ожидаемо отказался, а вот дочь Александрова прошение удовлетворила. Вскоре мы уже снова вели застольную беседу, больше смакуя, нежели насыщаясь. Расположения дом не изменил, мы здесь уже были, поэтому ничего особо не сковывало. И уж тем более в присутствии Марины – эта блудница чувствует себя везде рыбой в воде.

Вспоминая былые ночи, не могу сказать, что пасую перед постелью с двумя женщинами сразу, просто есть некий ничтожный приступок, который тут же перешагиваю, стоит ситуации самой склониться в нужную сторону. Вчера Марина снова проявила инициативу, ухаживая за Снежаной с заметной самоотдачей. Чуткость была на такой высоте, что служанкам и не снилось. Это раскрепостило пылкое нутро моей невесты, а когда хитрая Марина предложила ей принять ванну с целебным массажем после, устоять Снежана не смогла. Мне позволили наблюдать, а когда жар чресел овладел разумом, мы оказались на мягких перинах.

На утро графская дочка терзалась смущением, даже сейчас, если поднапрягу зрение, различу румянец. Но его корни в том, как хорошо нам было.

Ивану всё это до фонаря. Итак знает о моей тяги к нежному полу, а порой и констатирует это.

Наконец двое воздушников кончили долбить друг друга плетьми. Сначала, правда, отмутузили кулаками, а обоих Природа наделила и здоровьем, и силой, потому решили закончить магией. Один таки не выдержал, и победа досталась пошатывающемуся, но всё же стоящему парню.

Я глубоко вздохнул и протяжно выдохнул. Пора!

Кирилл вышел собранный и спокойный. Мой настрой на уровне. Взгляд равен взгляду и каждый понимает уровень противника.

Сложно передать, но есть чувство, когда ты понимаешь, что можно подойти и ударить друг другу в кулаки. Приветствие рукопашников и словно бы предложение провести бой только так, без магии. Во всяком случае без атакующей.

– Без волшбы?

Я кивнул.

Начали кружить. Я такое не очень люблю, хотя и понимаю, что умеющий ждать часто выигрывает, но тотем росомахи совсем не про это – рывок!

Мерцающая двойка с уходом в подвал. Подсечка и тут же переворотом назад. Кирилл не преследует, хотя свилю выполнил мастерски. Не Сергий, но рядом. Впрочем, я тоже не лыком шит.

Жилы начинает жечь боевая злость. Осторожность улетучивается. Я закрутился, стремительно сокращая расстояние, дал журавлём, снова вязь ударов руками. Долгая стремительная комбинация с выкладкой в последний удар. Сила качнула пространство и Кирилла откинуло на пару саженей.

Я поймал его взгляд. Всё понимает. При таком маятнике иначе нельзя. Он кивнул и сам пошёл в атаку.

Это другой стиль. Даже всё многообразие, что показывал Сергий, такого не включает. Кирилл словно приклеивается к конечностям, скользит, впитывая удары или, скорее, обволакивает. Ловко обкатал и вот уже по корпусу гремят тяжкие удары. Боль стегнула по нервам.

Натужным прыжком я разорвал контакт. В его глазах появилась улыбка. Без насмешки, но чувство торжества не чуждо Кириллу.

Меня же душит ярость. Безумная жажда росомахи бросится на противника. И сейчас ни в коем случае нельзя дать этому волю. Я стремительно вышел из образа.

Но потерял время и вот уже Васильчиков снова рядом. Удары обрушились с новой силой. Теперь прилетело и по голове. Я его тоже достал, вот только несравнимо слабее. Опять прыжок и перекат.

Что же выбрать? Нужно взять какой-то тотем для усиления. Росомаха не подошла от слова совсем. Кирилл не из тех, кого можно напугать напором. Рысь? Медведь? Волк?

Соблазн прибегнуть к умению Ахримана силён как никогда. С ним я легко возьму верх, но нельзя. И даже не потому, что взоры сотен дворян сейчас сосредоточено ловят каждое движение, а ещё и просто из-за честности. Договор есть договор.

Я выбрал Волка. Не спасение и не панацея, просто универсальный тотем. Мне остаётся только упорство. Взять Кирилла на измор или ошибку. Противник достался действительно сложный.

Мы снова сошлись. Завязалась тяжёлая, тягучая сеча. Трещат удары и одежда. В глазах то и дело вспыхивают искры от попавших в голову ударов, пот осыпается градом, режет глаза и ссадины. Красная пелена норовит заволочь обзор.

Чувствую, что не вытяну. Делаю прыжок назад, но Кирилл вдруг насел. Видно, что вкладывает последние силы. Сейчас бы дать ему копьём и победа! Но нельзя. Нужно кулаками и ногами.

И тут мне сбоку прилетел его сапог. Почти по уху. Сознание мгновенно выскочило из тела.

Очнулся быстро, и получаса не прошло. Только вот проиграл.

Лежу в лекарской, огороженный белым полотном. В разрезе входа торчит Маринина попа, а сама её обладательница с кем-то тихо разговаривает. Я поднялся.

– О, ты очнулся, Котик! – тут же оказалась она рядом. – Как себя чувствуешь?

– Ну, Сергий лупит похлеще.

– Это точно, – рассмеялась она. – Расстраиваешься, что проиграл?

Я кивнул. Повёл головой – всё уже хорошо, видимо, лекари своё дело свершили.

– Вот и расстраивайся давай, будешь знать, как побеждать простых девчонок, – с озорством посмотрела она. – Взял и отобрал у меня победу в Колывани.

Разобрал смех. Я схватил огнёвку и увлёк за собой. После череды поцелуев, мы звонкими глазами уставились друг на друга.

– Отлично дрался. Лучше даже, чем на тренировках.

– Думаешь, Сергий простит проигрыш?

– Вообще не переживай, – сыграла она мимикой. – Он же тоже всё видел. Это была знатная схватка. Ты же слышал, как зрители вас поддерживали.

– Честно говоря, нет, – издал я смешок.

– Ну да, понимаю. В общем, очень поддерживали. Особенно я.

– Спасибо, Морена.

– Ты самый лучший, Котик! – промурлыкала она. – В следующий раз точно победишь.

Мы снова слились в поцелуе. Тут простыню кто-то откинул и вошёл.

– О-о! Всё понятно…

Мы дружно рассмеялись – брат чертовски прав.

Вскоре стены лазарета остались позади, а наш путь снова закончился в ресторации. Последний на сегодня бой я провалялся без сознания, но, со слов Ивана, закончился он разгромной победой воздушника с аспектом молнии.

И снова вечер начался с жарких обсуждений и воспоминаний. Присоединившаяся Снежана являет собой букет эмоций. Вчерашняя ночь явно не забыта, в то же время, она старается поддержать меня. Этому мешают Иван с Катериной, в общем, я сжалился и позвал её на приватный разговор, заодно и трубку выкурю.

– Что ты хотел? – отвела она глаза, принявшись разглядывать что-то в конце улицы. Мимо спокойно прокатываются экипажи и гуляют люди.

– Давай присядем сюда, – показал я на качели-скамейку, с кустом дикой розы рядом. – Аромат этих чудных цветов очень гармонирует с твоей красотой.

Зардевшись, она подала руку.

– Знаешь! – звонко заявила Снежана, стоило нам чуть раскачаться. – Ты не должен расстраиваться из-за проигрыша.

– Благодарю, но почему же?

– Всем известно, что род Васильчиковых – мастера боевого искусства. Нет ничего зазорного в том, чтобы им проиграть.

– Понял тебя. Просто я считаю себя тоже весьма способным.

Табак полыхнул красным, а потом я выпустил густое душистое облако.

– Я видела. Это действительно так, Игорь. Но тогда ты должен только больше окрепнуть. Нет ни одной истории про великих людей, которые бы не терпели неудач.

– Спасибо, дорогая, – тепло отозвался я.

После ужина мы вышли на неспешный променад. Больше разговаривают девушки, меня же потянуло на грусть и курение табака. Как ни крути, а победить в турнире хотелось, причём сильно. Правильно ли поступил, что согласился на сухой рукопашный поединок? Может стоило показать всё на что способен? Сейчас, конечно, уже поздно сожалеть о содеянном. Да и ребята поддерживают, просто надо отделить личное от главного. Язва ли на самолюбии болит и потому сжимаются кулаки, либо же я упустил возможность сделать ещё один шаг навстречу свершения мести?

Глубоко вдохнул и натужно выдохнул. Марина бросила взгляд, но не стала расспрашивать. За это и люблю.

Всё очень неоднозначно. Глянуть с одного бока, так надо скорее завоёвывать авторитет в Империи, а если с другого, то можно увязнуть в этом всём по уши. Как и когда аукнется мне каждое решение знают только Боги, а я хоть и кидаюсь в драки отчаянным ястребом, но всё боюсь привлечь слишком много внимания. От этой борьбы сводит скулы и болит голова.

И всё же победа в турнире не может быть целью. Это для меня скорее подтверждение статуса. Мой род всегда славился величием, а где как не в бою подтвердить эту молву? И пусть пока никто не знает, что я Крузенштерн, разве могу я разбрасываться вековыми традициями?

Злость опалила вены, а спину сковала дрожь. Хищник и Зверь приоткрыли алые зрачки, бросая на мир короткий, но многообещающий взгляд.

Так что при случае ещё покажу силу. После проигрыша Васильчикову стремление осваивать пластунский бой у Сергия только выросло. В следующий раз точно возьму верх.

Дали несколько кругов по дворянской части города, затем проводили Ивана и Катю. Ночёвка у Снежаны оказалась для нас чем-то само собой разумеющимся, хотя и не обговаривалась. Мне такой расклад нравится. Тем более, перестройка в переулке уже началась, чего бы и не пожить в роскошном доме арендуемым Александровыми.

В обеденном зале светло. Магические излучатели легко напитываются и долго служат. Всё стилизовано под свечи в хрустале. За длинным массивным столом нас трое. Много блюд и всё в лучшем виде – после сегодняшней встряски я ем за двоих, в отличии от девушек, что уже утолили голод. Сейчас, глядя на набирающую красоту и статность Снежану, я пока не могу представить наше будущее.

Дело не в отсутствии фантазии – сладкой лжи можно сколько угодно налить в нежные ушки. Просто, если закрыть глаза и представить себя в обозримом будущем, то там я нахожусь в центре полыхающих замков, деревень и земель. Там я победитель Англии, герой свершивший месть. Всё остальное – это атрибуты. Пока не будет исполнено первое – проникнуться семейным бытом я не смогу.

План на будущее понятен. Нужно тренировать все аспекты боевого искусства. Никогда не знаешь, где встретиться та самая рыбина, что больше тебя.