Игорь Колыванский

Интерлюдия первая. Петергофский туман

На окраинах Петергофа, в примыкающем к основной части города районе, есть несколько мест для спокойного обеда. В одной из таких харчевен, с выцветшим и потому нечитаемым названием, обедает Замыкающий. Он с каменым видом помещает в рот ложку за ложкой, делая несколько жевательных движений и потом глотает. Это наверняка бы привлекло внимание других обедающих, но изощренная магия вычёркивает демонического мага из внимания сидящих. Общение с ним не останется в памяти и даже под пытками люди не смогут вспомнить случившегося.

Если бы Замыкающий мог испытывать человеческие чувства во всей полноте, то еда и прочие человеческие потребности вызывали бы в нём отвращение. Лишённый же демонической волей подобного, он просто выполняет всё необходимое для поддержания жизни в явном теле. Нет, конечно, могущественная иномировая магия в некоторой степени влияет на естественные человеку нужды, но избавить от них не может.

Орден направил Замыкающего в Петергоф не с рядовой разведкой. В области замечены признаки Синеглазых ведьм и судя по наблюдениям, здешняя представительница ковена весьма сильна. Главной причиной, почему Орден всегда знает, где искать очередную ведьму, служит их страсть к наведению порядка в округе. По изменениям в общем эфирном поле можно понять примерное их расположение. И лишь на северных землях с этим имеются проблемы, в силу специфики местной школы магии. Бо́льшая часть живых Синеглазых колдуний обитает именно там.

Петергофская ведьма существенно наследила. Замыкающий не сомневается в присутствии, но пока не может сузить зону поисков. Силе его магии противостоит не менее могущественная, поэтому в городе адепт уже долго. Если бы мог, то уже бы нервничал.

Подозрения, что цель поисков прибегает к чьей-то помощи закрадывались не раз, но только недавно Замыкающий смог найти этому косвенное подтверждение. Пребывая в очередной раз на площади, он вдруг ощутил поток внимания. Этого не могло быть. Преодолевать барьер скрывающий адепта Ордена никто из магов не может. Только сами колдуньи или же их приспешники. Ещё большую смуту в голове Замыкающего посеял безрезультатный поиск хозяина потока внимания. Тот просто пропал.

Опыт охоты учит, что если не удаётся выйти на ведьму поиском на местности, нужно заставить её действовать. Как правило, начать портить окружающее пространство. Не слишком явно, иначе она затаится. Следует маскировать действия под естественные или сторонние причины. Опыт показывает, если навредить именно природной части ведьминой территории, то она гарантированно вмешивается.

Замыкающий охотится не первый раз. Уже убиты две ведьмы. Второй класс силы в Ордене – это признание заслуг. Демоны открыли ему многие умения. Недавно опыт подсказал Замыкающему, что он уже рядом с целью. Многие дни хождения по лесам и оврагам не прошли безрезультатно. Осталось немного. И тогда он решил сделать приманку – в небольшом лесу создал двух призраков. Слабых, но опять же, опираясь на опыт, он знал, что сотвори сильных – колдунья тут же почуяла бы неладное.

Замыкающий затаился. День проходил за днём, но ведьма так и не показалась, словно бы не заметила появления чужаков. Тогда адепт овладел разумом двух детей из соседней деревни и привёл к призракам. Мучительная смерть впечаталась в эфир так, что ведьме не должно было остаться выхода.

Периметр вокруг лесочка с призраками был охвачен сигнальной магией. Синеглазой колдунье стоило лишь сунуться, как Замыкающий бы тотчас узнал об этом. Но снова потянулись дни, а когда он пришёл проверить ловушку, то обнаружил лишь следы боя. Это посеяло замешательство в голове у проводника демонической воли. Или ведьмы способны на большее, чем представляет Орден, или у местной имеется помощник. Замыкающий насторожился.

Немедля он начал просматривать город. Сильно мешает фон Петергофа – количество одарённых крайне велико и эфир сходит с ума. Ко всему прочему вносит искажения гимназия, ибо проводит постоянные тренировки и опыты с прикладной магией. К беспокойству Замыкающего, найти помощника пока не удалось.

Походу дела были убиты несколько магов. Три стражника и двое других одарённых. Во тьме одного из закоулков, Замыкающий снял скрывающей его кокон, что всегда висит тяжкой ношей. Именно в этот момент туда заглянул отряд военных. Лишённые возможности кричать, они умерли исторгая из горла лишь хрипы, прервавшиеся кровавой пеной. Скованные болью тела упали на брусчатку, а выпученные глаза безумно уставились во тьму.

Оставшихся двоих одарённых Замыкающий убил ради тишины. Раз в двое-трое суток демоническому магу требуется непродолжительный сон. В это время парочка за стенкой вздумала предаться любви. Движимый остатками доступных Замыкающему эмоций, он лишил их жизней, вдавив магией в кровать так, что та сначала с треском провалилась, а потому уже кожа влюблённых не выдержала и комнату забрызгало кровью раздавленных. После этого он спокойно проспал положенные несколько часов.

***

После чудесного спасения, я почти всё время провожу в лагере. Только для совершения обязательных при восстановлении ритуалов хожу в лес. Но всё сам, не прибегая к помощи духов-хранителей. Они всё равно откажут, но даже если и согласятся – меня и так совесть грызёт. Привык брать преграды с наскоку, а тут такая пощёчина, мол, приди в себя. В мире полно людей и сил, могущих растоптать пока ещё уголёк твоей жизни. Тут же вспомнился отец и примеры того, как он проявлял осторожность.

Этим мыслям тут же возражают другие, а я, как хозяин головы, всё стараюсь заставить её заткнуться и дать возможность бездумно посидеть, полежать или совершить прогулку.

Каких-то три дня растянулись, словно неделя. Свеи продали товар, купили кое-что взамен, в том числе подарки и засобирались в дорогу. В то же утро к нам пожаловал посыльный из военного форта и передал приказ Геннадия Ортеговича явиться в Петергоф. На моё удивление, как вообще посыльный нас нашёл, ответил Иван, мол, они справлялись в форте обо мне в день пропажи и просили сообщить, если появлюсь.

Всё совпало: Сигрюнн нужно ехать, нам тоже, да и себя я успел привести в порядок. Эфирное и явное тела вновь готовы к бою.

– Ингви, давай поговорим?

Свеи шумно собираются, наши медленные сборы так же мешают важному разговору. Я встряхнулся, прощаясь с последними каплями лени и слабости.

– Обязательно. Пойдём? – я поманил в сторону Усть-Ижоры.

Лишь на половине спуска с холма, где раскинулся гигантский дуб, девушка разомкнула губы, а я оторвался от любования красотой ясного, тёплого дня.

– Бросить всё и остаться сейчас я не могу. Прошу, пойми меня.

Я подхватил её прохладную и удивительно нежную руку. Приподнял, чтобы ещё раз восхититься изяществом формы и особым оттенком кожи, ближе к розово-белому, а затем поцеловал.

– Я знал это ещё с самого начала, моя эльфийская принцесса.

– Нет, Ингви, – помотала она головой. – Когда всё случилось, я действительно намеревалась не ехать обратно.

– Это радует, – сыграл я бровью и посмотрел на неё с улыбкой.

– Ты невыносим, – полушуточно возмутилась Сигрюнн и вырвала руку.

– Ехать домой нужно, – уже серьёзно проговорил я. – Ты – дочь не только Альвы, но и Торвальда. Род Гардарсонов не какой-нибудь заштатный, чтобы спускать кому-либо пропажу дочери. Тем более такой! Ещё и на русских землях. Меня разбирает смех, только представлю, как Гюннар будет объяснять это твоему отцу и деду.

– Ужас! – пуще прежнего побелела она. Я снова взял под руку и помог обойти лужу.

– Могут и войну начать. Ну или конунг обратится к русскому Императору и меня быстро выдадут свеям, – расхохотался я.

– Это не смешно, Ингви! – встревожено посмотрела девушка.

– Почему же? Разве мы не начинали войн из-за женской красоты?

– Нельзя относиться к этому столь легкомысленно.

– Я готов плыть в Королевство с войной, чтобы получить тебя, а потом вынести на руках с полыхающей земли на корабль. Жаль пока нет армии для этого.

– Не смей! – полыхнула она лицом и остановилась. На нас с интересом уставились посетители ярмарки, кою мы обходим по краю. – Нужно всегда искать мирные способы решения проблем.

Я пуще прежнего отдался смеху, но сказал:

– Шучу, Сигрюнн, просто шучу.

– Не похоже.

Мы продолжили путь, приближаясь уже к каменной части села. Нужно забрать белых красавцев из конюшни.

– Так что да, отправляйся домой с братом. Скажи своим, что я зову тебя в жёны. Представь, как русского дворянина, Колыванского Игоря. Скажи, у меня достаточно средств, чтобы содержать нас, что есть дом в Петергофе и я всегда жду их в гости.

– Думаю, это поможет убедить деда и отца.

– Правда, дома пока нет, да дворянство ещё не получил, но к их приезду я постараюсь решить эти вопросы.

– Ингви! – сдвинула она брови. – Ты понимаешь, что они и так будут в гневе? Сколько себя помню, русских они никогда не жаловали.

– Но я же хорошо говорю по-свейски, – с широченной улыбкой отозвался я.

– Это действительно хорошо. Как и то, что знаком с нашей культурой и неплохо разбираешься в обстановке на наших землях …– проговорила Сигрюнн и я понял, что в её аккуратной и дивной голове сейчас идёт активная работа по подбору доводов в мою пользу.

– Скажи им, что я с Севера, с Мурманова берега. Это рядом с Норвежскими землями. Считай, свой. А ещё добавь, что если кто-то из них сомневается во мне, то пусть приезжает и сразиться по правилам дуэлей. Пусть хоть все вместе выходят против – я всё равно одержу победу. Так и скажи. Если думают, что найдут для дочери мужа сильнее, то сначала придётся это доказать.

– Опять ты хочешь решать всё силой, – омрачилась Сигрюнн.

– Ты не хуже меня знаешь, что Гардарсоны уважают силу, – возразил я. – Серьёзно, Сигрюнн, скажи им это и сама убедишься в действенности.

– А если они решат приплыть и проверить? Особенно Вегард, он до сих пор с полуслова вспыхивает, как юнец. Если бы не мама и папа, давно бы уже все торговые отношения порушил.

Вернуть Гардарсонам должок – это весьма желанное развитие событий. Сопричастность к атаке на мою семью ещё предстоит доказать, но и без этого к ним хватает претензий. Дядя Хротгар никогда не забывал предложить отцу вызвать кого-нибудь из Гардарсонов на бой. Почти каждый месяц ходил драться. В его присутствии лучше было вообще не произносить ничего с ними связанного – легко могло прилететь только за это.

– Я готов, – хмуро посмотрел я, ощущая, как волнуется море ненависти внутри. – Если проиграю, значит не достоин тебя.

– Не говори так, – прижалась она, начав поглаживать по голове и спине. Удивительно, но успокаивает. – Я хочу быть с тобой не из-за богатства и силы. Я люблю тебя. И нужно лишь уговорить деда и отца.

Люди с улыбками смотрят на нас, но и меня взяла пронзительная искренность момента. Чуть отстранившись, я заглянул в холодную красоту её серебристо-серых глаз.

– У нас всё получится. Верь мне.

Сигрюнн обладает крайне необычной красотой для русского глаза. Служивые маги в форте не могли оторваться, пока ответственный за конюшню выводил белых исполинов. Девушка сносит внимание спокойно – успела привыкнуть за время ярмарки, а вот мне досталась новая порция уважения и зависти. Мало того, что отмечен особой бляхой и приказ по ней имеется, так ещё и с дивами под руку хожу.

Путь назад прошёл под лёгкую беседу, перемежаемую ласками коней – в них свейка души не чает и потому чуть не забыла вручить подарок:

– Погоди, Ингви. Я хочу кое-что дать…

Мы остановились перед холмом, а девушка запустила руку в вырез платья и извлекла ладанку, что висела на шее. Положив ту мне в ладонь, Сигрюнн достала из скрытого кармана ещё один кожаный мешочек с несколькими баночками покрытыми руническими письменами. Я не успел понять смысл, как всё оказалось у меня.

– Ты воин, – с чувством произнесла она. – Тебе они нужнее.

– Это…

– Порошки берсеркеров и шаманов. Только не отказывайся! – положила она палец мне на губы, хотя я лишь хотел выпустить возглас удивления. – Я ещё достану. Ничего не произойдёт за это время, а вот с тобой может, так что бери.

– Принцесса моя, благодарю за бесценный дар. Даже не представляю, как они у тебя оказались. Это ведь…– я умолк, чтобы не раскрыть свое происхождение перед другими.

– Мама дала. На всякий случай. Чтобы погибнуть в бою и не достаться врагам для услады.

– У меня нет слов, Сигрюнн, – развёл я руками. – Сложно даже придумать, чем я мог бы тебе отплатить.

– Ингви, – приблизилась она, – береги себя. Не погибни в безвестной глуши. Не дай задуть огонь своей души. Я вернусь к тебе и мы сможем жить вместе.

– Долго и счастливо, – улыбнулся я.

– Если мне удастся уберечь тебя от безумных поступков, то да.

– А если нет? – ухмыльнулся я.

– Брошусь в море в тот же день.

Я поражённо покачал головой. Ласково провёл ладонью по лицу, любуясь холодным блеском красивейших глаз.

– Это слишком много, Сигрюнн. Моя жизнь столького не стоит.

– С этого момента стоит, – прошептала она и коснулась лбом моего лба. – Пообещай, что будешь ценить?

– Даю слово.

Поцелуй скрепил клятву.

Наш экипаж покатил в сторону тракта лишь к вечеру, свеи же отчалили днём. Марина заметно погрустнела и разглядывает пейзажи за окном. Лето в разгаре, стоит удивительно ясная и тёплая погода. Поют и кричат птицы, словно солнце им больше не указ, ровным фоном стрекочут насекомые. В приоткрытое окно струится приятный луговой аромат.

Иван с Катериной ведут тихую беседу. Удивительная она девушка. Есть такие, которых и слышно, и видно за версту. О них не забудешь, а порой, когда уйдут, блаженно выдохнешь. Катя же иная – нисколько не возмущает мир, легко вписывается в общество и словно тёплый вязаный жилет из мягкой шерсти: пока есть – ты её не замечаешь, но когда нет – тут же понимаешь, что чего-то не хватает.

Я легко улыбнулся им и перевёл взгляд на Марину:

– Чего загрустила?

– Я? – растерялась она. – Ой, нет. С чего бы? Так, просто…

– Сигрюнн хорошая, да?

– Очень, – озарилась девушка. – Не думала, что так привяжусь к иноземке. Все они раньше были словно страшилы из сказок.

– Вернётся. Ещё свидимся.

– Ну, не знаю, – пожала плечами Марина. – Это тут оно, пока свежие эмоции, хочется и всё такое. А там, за тридевять земель… я вот вполне бы могла с концами уехать.

– Негодница, – усмехнулся я.

– Ну, а чего? Зря вот вы из жизни какие-то прям кружева выводите. На ровном месте сложности находите. Не знаю, Игорь, может мне просто в детстве душу выжгло… но я бы подумала ещё, стоит ли возвращаться.

Вместо того, чтобы ощутить омерзение к несколько циничному взгляду на жизнь, я лишь обнял и покрепче прижал.

– Ты же мне с самого начала говорила, что дурная, спасу нет. Я помню, вот как вчера было: чуть выше рынка в колыванском порту. Не вижу теперь причин за сердце хвататься. Одно бы прояснить, – посмотрел я на неё, – что это ещё за “вы” такие?

– Дворяне, конечно, – едва сдерживая смех, пояснила она. – Высокородные. Голубая кровь.

– Не наговаривай давай. Я пока почётный гражданин, да и то… лазать по говнюшникам в охоте за монстрами – это немного отстоит от описанного тобой образа.

Заржали уже вчетвером.

– Ой, да ты каждый раз грязный по самые брови приходишь, – ввернула Марина. – Хорошо, что мне до фонаря на это. Главное, чтобы силы на меня оставались, остальное поправимо.

– И не поспоришь ведь, – глянул я на Ивана. – Мать его, там пока со всеми этими гадами разберёшься, уже не до мытья. Ну ничего, сейчас деньжат подкоплю и надо домик в Петергофе прикупить. Или, если землю дадут, то под ним где-нить, – подмигнул я. – Имение поставлю. Гимназию закончу. На оклад хороший сяду. Может, в кампанию какую ещё схожу и будет потом счастье.

Иван красноречиво выдержал взгляд, мол, чеши, чеши.

– Это ты девкам будешь рассказывать, чтобы они скорее подол задирали, – выдал он. – Ну или детишкам, помельче которые.

– Взял, вот, и испоганил. Такую красоту нарисовал хоть в галерею неси, а ты? – ощерился я.

– Брат, скоро я разживусь деньгами. Если всё пойдёт хорошо, то весьма неплохими. Готов лично тебе жалование платить, чтобы сидел в этом своём имении и годы считал, но вот бьюсь об заклад… *мат*! хоть на что спорим – ввяжешься в какую-нибудь авантюру. Да и…

Иван помрачнел, а я без труда понял о чём тот вспомнил. Всё это, понятное дело, только трёп. Никуда я от леденящей ненависти, что охватывает душу, не денусь. Злой рок умостил камнем, хорошо освятил и щедро полил кровью мой путь. Так и буду идти с её хлюпанье под ногами. Не скользя, словно заговорённый. Хотя скорее уж проклятый.

Повисшее молчание оборвала Марина – громко чихнула и, к общему хохоту, рассыпала огненные искры вокруг головы. Словно шутиха какая-то.

– Хочешь спалить новый экипаж?

– Я не специа-а-ально! Это ещё не самое страшное, как бывает. Вот разок меня отец так отлупил, что едва не померла, а всего-то стог сена спалила. Тоже чихнула, из-за поганой мошки.

– Достался же тебе батя, – повёл Иван головой.

– Пхах! Так я его потом прибила нахер, – расхохоталась она. – Только не говорите никому.

Молчаливое удивление брата и Кати прервал смех, да я и сам вздрагиваю от его приступов.

Ближе к городу одолели вопросы. Что ещё за вызов в гимназию? Зачем я, практически рядовой боец, вдруг понадобился Его превосходительству генерал-майору? И как он вообще узнал, где меня искать? Что за срочность такая?

Впрочем, терзаться особо не стоит – скоро смогу узнать лично. Просто, одолевает какое-то нехорошее предчувствие. Это или уже привычка ждать от перемен только худого, либо полезный навык. А может просто пришли новости из Москвы о некроманте? Скорее всего это. Иначе мне непонятна причина именно личного вызова. В распоряжении Геннадия Ортеговича сотни бойцов, если же объявить общий сбор, так и тысячи. Великая сила. Я там скорее буду мешаться со своей не обкатанной стихийной магией.

В пути всего несколько часов, а погода успела приготовить сюрприз. Пока въехали в чёрную часть, пока добрались до гостиницы – пошла с неба морось. Ветер дует промозглый настолько, что мой истерзанный приключениями плащ почти не спасает. Придётся обновить, но всё же диву даёшься от способности погоды так быстро и сильно портиться. Парень-конюх получил монет для вдохновения – коней надо и распрячь, и почистить, а на нём только старый тулуп. Позже отдам ему свой плащ.

– Бр-р-р! – воскликнула Марина, оказавшись в главной зале и тут же прильнув к полыхающему камину. Можно сказать, в объятья родной стихии. – Тамара! Можно нам всего и быстро?

Вылетевшая было с кухни девчонка кивнула и метнулась обратно. Зал занят на треть, наше появление люди встретили спокойно, а некоторые даже заулыбались и поприветствовали. Всё же хорошо оказаться в ставшем родным городе.

Стоило мне отхлебнуть могучего составом отвара из парящей кружки, как на пороге зала возникла троица стражи. Сетовать на судьбу не стал – всё же успел плотно поужинать.

– Можете не рассказывать, – откозырял я. – Его Высокоблагородие требует на ковёр?

– Так точно, – кивнул молодой маг в чине капитан-поручика.

– Тогда идём.

Попрощавшись со спутниками, поспешил на встречу. Чего же всё-таки хочет от меня господин генерал?