Игорь Колыванский

Глава 3

Поднялся знатный шум. Город тут же облетела новость о нападении. За усиливающимся напряжением я наблюдаю из коридора на четвёртом этаже Канцелярии. В силу огромного числа одарённых, ополчение Петергофа скорее напоминает армию, но я понимаю, как будет теперь зудеть голова у Геннадия Ортеговича. Попробует чей-нибудь знатный сынок сгинуть в когтях химеры, как начнутся жалобы и стоны. Словно бы и не ради освоения воинского ремесла сынок прибыл в Петергоф. Простых, понятное дело, жалеть не будут, хоть вся сгори черновая часть города.

О проблемах взаимоотношений между сословиями я думать не должен – хватает насущных забот. Откуда взялась химера? Была ли она одна или там целый диверсионный отряд? Чего ещё ожидать от кажущегося мирным города? Где вообще предел тому, что может произойти?

Искать ответы на эти вопросы я уполномочен. Причём самой Гердой, чую, что её статус выше даже императорского. Во всяком случае для меня, как уроженца Севера. Мы всегда ставим Природу выше человеческой власти.

Пока генерал-майор проводит совещание, меня продолжают одолевать думы. С одной стороны радостные – получилось применить в бою удивительную магию тёмного бога, с другой – начинаю переживать насчёт своего гимназического будущего. Очень бы не хотелось попасть на войну раньше срока. Того хуже, если Император начнёт её со свеями, и как мне тогда быть? На Родине мне нет места понятно, но убивать своих?..

От таких мыслей стало тяжело на душе. А ведь может случится всё, что угодно. Коварные англы могут подстроить всё так, что два родных мне народа снова начнут убивать друг друга. Как же больно от одной мысли об этом.

Я должен приложить все усилия, чтобы не допустить этого. Объединённому Северу и Руси следует быть в союзе, и я обязан добиться того, чтобы моё мнение учитывалось в общем подсчёте.

На уроках географии удалось узнать насколько велика Русь, и вот уже с разных сторон она коснулась и азиатских стран, и южных государств, и не перестаёт сражаться за свои интересы на западе. То ли потому, что отец так учил, то ли просто тянет на государственный уровень мышления, но я пытаюсь выстраивать политику собственного развития и поведения с общеимперской. Нам нельзя быть слабыми, за каждый шажок назад, хищные соседи откусят как за два.

– Поручик Колыванский, зайдите, – позвал адъютант Геннадия Ортеговича.

Я бодро прошагал к двери, пропустил несколько выходящих людей и вошёл.

– Добрый день, Ваше Превосходительство.

– О, Игорь! – осветилось усталое лицо военного. – Поди сюда, дай хоть руку пожму. Молодец!

Он крепко сжал кисть.

– Отличная работа, сынок. Вот сразу понял, что ты из настоящих.

– Благодарю, господин генерал-майор.

– Брось, – поморщился он, – наедине обращайся по имени отчеству.

– Так точно, Геннадий Ортегович.

Генерал хлопнул себя по бокам и пригласил рукой присесть.

Кабинет для приёма посетителей и совещаний строг в роскоши, но по обивке кресел и стульев, по толщине столешницы и в целом обстановке понятно, кто по ту сторону стола.

– Значит, напала неведомая тварь, – начал перечислять пожилой глава гимназии, – убила четверых, один из которых военный.

– Как четверых? – опешил я. – Двое же было.

– Доложили, что-о…– генерал глянул в бумагу, – один стражник, один взрослый работник, мужчина, и двое детей, мальчик и девочка.

– А-а…– огорчённо отозвался я. – Значит в том доме.

– Рассказывай, – кивнул он, – как бой складывался?

Ясное дело, что всего поведать я не могу, хотя местами очень хочется. Например, что могу и умею искать скрытое, что возможности шире многих его верных ребят и хорошо бы меня официально подключить к расследованию случившегося.

Но увы, снова буду один, словно тайный герой. Не то чтобы хочется славы, просто тяжело тащить всё на себе, а бойцы Ортеговича, уверен, ничего не найдут. Раз до сих пор только с последствиями боролись, то и сейчас мне самому придётся. Досадно ещё от того, что некоторая часть меня рада этому, мол, целее будут. Да, конечно, я всё берегу их жизни и переживаю, как если бы были мои братья, но ведь смешно сказать – к мастерским пошёл за экипажем, в рамках планов устроить себе отдых. И снова вляпался в неприятности.

Рассказ-доклад кончился, генерал кивнул поджав губы и говорит:

– Да, сынок, ты снова совершил великий поступок. Надо бы к награде, но уж прости, так часто не положено. Поди спрашивать начнут, а что там у вас, только Колыванский службу несёт, – сделал он едкий голос, – а остальные что? Жалованье-то получают.

– Как будто если помрут и перестанут, будет хорошо, – проворчал я, помянув про себя мага, чью силу вобрал.

– Да, *мат*! – прорычал генерал. – Крысы тыловые! Вечно гибнут лучшие, а самые подлые и хитрые остаются. Ух, *мат*, я бы их в колыбелях давил! Вот этими руками!

Он выдернул ящик, достал бутылку рома, в сердцах грохнув ей о стол. Добавил две рюмки.

– Помянем!

Я взял свою и вспомнил всех дорогих мне людей чью смерть застал. От отца до крепыша из ивановской банды. Обжигающий алкоголь обдал рот и прокатился по пищеводу в желудок. Я вытерпел первые моменты, потом с чувством выдохнул и занюхал рукавом.

– Вот так, сынок, вот так, – проговорил генерал и я ощутил всю боль за этими словами. – Ну, официально ладно, а так проси, что пожелаешь, постараюсь помочь. Я не Император, конечно, но кое-что могу. Хотя и он скован.

– Спасибо, Геннадий Ортегович, – чуточку более эмоционально, чем хотел, сказал я. Алкоголь уже попал в голову. – Пока нету просьб. Хотя-а-а…

– Говори, Игорь, – сурово глянул он.

Переживая, как бы не сболтнуть лишнего, я растворил алкоголь в крови и обдумал слова трезво.

– Понимаете, если подумать – во все разы когда приходилось сталкиваться с противником, мне не хватало или поддержки или права скомандовать страже отход. Сегодня, когда двое ребят бросилось в бой, я чуть волосы от отчаянья не рвал, но у них приказ, а я кто, чтобы отдать другой?

Начальник над стражей покивал, соглашаясь, а я решил дополнить слова соображениями:

– Спасла бы форма, но и тут может быть роковое стечение обстоятельств – попадётся в отряде званием выше служивый и что? Как ему приказ отдавать? В обычное время мне привилегии ни к чему – закон есть закон. А когда такое, как сегодня, то хочется контролировать ситуацию.

– Понимаю. Дело говоришь.

– Геннадий Ортегович, знаю, что не заслужил ещё такого доверия, но просто людей жаль. Гибнут же.

Он глянул остро. Вопросы просятся, буквально звучат в воздухе, но опыт штука такая, что помогает принимать верные решения.

– Получишь особые полномочия. Всё пропишу в приказе. Зайди на днях, сделаем тебе специальную бляху – носить будешь на груди справа. Буде случится чего, представься если время позволит и командуй.

– Благодарю, – выдохнул я и склонился к столу.

– Разогнись. Дела военные, нормально. Ещё выпьешь?

Я отказался и попрощался. Сейчас надо к Сергею зайти – попрошу запомнить всё получше на завтрашних занятиях, а потом мне рассказать. Хоть и восстанавливаюсь раз от раза, но совмещать школьную жизнь и ночные геройства тяжело. Ортегович велел мне оценки за грядущие экзамены выставить, прогулять пару дней имею полное право, просто не хочется терять знания. Так бы и учился дни напролёт.

Знакомая компашка хулиганов уже надоела. Даже не в том, что ко мне лезут, – после того урока перестали, да и чисто магически я почти сравнялся с лучшими из них, считай Гридень, – но даже просто наблюдая за их паршивой деятельностью, не могу избавиться от злости. Так и хочется надавать подзатыльников или пнуть под задницу.

Темнеет вечер, они снова ошиваются возле входа в общежитие, – при том, что сами в основном из обеспеченных дворян и живут в своих домах, – выловили парочку ребят и демонстративно, перед девушками из компании, насмехаются над ними. Меня взяла ещё большая злость.

Всё понимаю, что так нельзя, но уж больно сильный соблазн – повторяю опыт свершения боевой практики приостановки времени. Эфир загудел. На пределе скорости подбегаю и сдергиваю с каждого мерзавца штаны с исподним, а сам вихрем проношусь в здание общежития.

Развязная речь вдруг оборвалась. Растерянно и, как по команде, они опустили головы вниз. Вся надежда у меня была на девушек и, слава Богам, они не подкачали – дружный хохот разлетелся по площадке перед зданием. Из окон стали выглядывать любопытствующие, а две юные гимназистки всё не унимались, тыча пальцами в пытающихся прикрыть срам хулиганов. Даже двое парней, коих те унижали, не сдержали смеха. С большим позором компашка негодяев ретировалась прочь, а девушки предпочли тех самых двоих. Ну или они изначально гуляли с ними напару.

Довольный, я двинулся наверх.

Ходить по лесам и долам вокруг Петергофа для меня стало вроде постоянной службы, как гражданский чин или военный в своём ведомстве. Даже смешно немного.

– Ты чего? – тоже улыбнулась Марина. Едим в общем зале гостиницы вместе с Иваном и Катериной.

– Да так. Вспомнилось тут недавнее, – отозвался я, посчитав, что Кате лучше не знать о моих приключениях.

Марине, понятное дело, захотелось подробностей, но она не успела задать вопрос – в зал вошёл хромающий человек, подковыляв к ведающему напитками, что-то спросил и почти тут же нашёл нас взглядом. Я с удивлением узнал в нём спасённого сегодня мага.

Благожелательная улыбка сама собой выбралась на моё лицо.

– Рад видеть, что вы поправляетесь.

– Э-э, – как-то замялся он, пряча взгляд, – да, спасибо. И за спасение. Я, как раз насчёт него…

Иван заинтересовано глянул. О нападении чудовища они с Катей слышали, а вот кто его одолел ещё не знают. Не успел рассказать.

– Вот зачем ты сделал это?! – вдруг, срываясь на плач сказал юноша. – Зачем спас меня? Лучше бы я вместе с Пашкой погиб, как герой. Теперь мне говорят, что я никчёмный и трус!

Он смотрит со злостью, по щекам поползли слезы. А я несколько растерялся, но видя, как Иван хочет уже лихо послать незнакомца, остановил его рукой.

– Погоди, брат. Сейчас всё проясним. Тебя как звать?

– Слава.

– Вячеслав?

– Да, – буркнул он.

– А звание, фамилия?

– Рядовой Красюк, – выдохнул он и заалел щеками.

– Послушай меня, рядовой Красюк, – дал волю эмоциям я, – передай тем умникам, которые тебе это сказали, что я, поручик Игорь Колыванский, плюю им в лицо. Каждому набью рожу, если у них хватит чести прийти сюда, а так пусть ходят заочно оплёванные. Ты же, Вячеслав, вали отсюда, мерзавец. Коль жизнью не дорожишь, то и сгинешь бесславно. Понял меня? Шагом марш!

Он весь покраснел, даже кажется затрясся, а потом припустил из зала. Взгляды друзей ожидаемо скрестились на мне. Жадно выдув полкружки кофе, словно это вино, я с шумом выдохнул.

– Спасай их после этого… В общем, дело было так…

Ребята выслушали историю со всевозрастающим изумлением. Сначала девушки осудили мою резкость, но узнав, как всё было, дружно с Иваном согласились. Брат уточнил, как бы проучил идиота, но ладно.

Закончив с едой мы ещё часа два просидели за разговорами. Тема жаркая, слухов наплодилось много. Иван пригрозил общенародной славой, но я понадеялся, что и на этот раз пронесёт.

Затем они с Катей ушли к себе. Служка погасил часть фонарей, и у нас с Мариной получился романтический уголок. Заказали дорого вина из ряда сладких – я больше такое люблю, пьётся как компот, а шум в голове тот же.

– Я сегодня опять в ночь.

– Из-за химеры? – участливо спросила она.

– Именно. Всё это очень странно. Понимаешь, она создавалась как оружие против магов. Во всяком случае, русской школы. Может какой-нибудь англ и смог бы развеять её. В теории.

– А на практике?

– Я победил чудом. На пределе. Если бы не особая практика изученная недавно, то химера вполне могла и меня, и полгорода загубить. Скорости её реакций хватит, чтобы убить и англа, и северянина.

– А что это за новое умение? – вспыхнули её глаза любопытством.

Как не похвастаться? Пусть и очень энергоёмкая способность, но то, как Марина восхищается мной, стоит затрат.

Эфир загудел. Всё вокруг замерло. Я поскорее встал и, перегнувшись через стол, поцеловал девушку.

Ток времени восстановился. Её замершее лицо ожило, прошла мимическая волна эмоций и в конце Марина спрашивает, трогая губы пальцами:

– Ты меня поцеловал?

Улыбнувшись я кивнул.

– Но как? Вроде сидишь где сидел.

– Теперь могу двигаться столь быстро, что даже глаз не видит. Кратковременно, правда. И сил много требует.

Она изумлённо покачала головой.

– Неужели так тоже можно? Похоже для тебя вообще нет границ, Котик.

– Спасибо, – довольно заулыбался я, как тот чёрно-белый котяра, что живёт при кухне. Хозяин гостиницы назвал его Успех, но рабочие кличут Малышом за огромные размеры. Я часто ловлю его внимательный взгляд, вот и сейчас Малыш развалился на прибитых к стене ящиках с посудой. – Правда не только для меня, а для магов вообще.

– Я даже не слышала, что так можно, – проговорила девушка и пригубила. – Например, когда идут разговоры о магах, сплетни всякие, то обычно приводят в пример пироманта какого-нибудь, уровня Боярина или даже Князя. Ну и, как он огнём город залил или болото осушил. Струю огня до неба поднял, ну ты понял, да?

– Мгм, – покивал я, – это проще потому что. Не хочу сказать, что особо усидчивый и прилежный. Слава Богам, их заботой жив. А почему ты огневик, а не вода, скажем?

– Как-то проще, – недолго думая, ответила она. – Остальные стихии порой отвращение вызывают. Но я могу, если потренируюсь.

– Вот видишь. Моё умение, конечно, тайное, но вообще говоря, я думаю, что будущее русской боевой магии – это многостихийность и более сложная военная структура.

– Почему?

– Универсальность. Раньше таковой была мощь и скорость, с которой атаковали…– умолк я, подбирая слово – хотел сначала сказать “русские”, но это прозвучит, словно я себя отделяю, – с которыми атаковали наши предки. Смута на островах и слабая академическая магия англов были нам не соперники. Северный Путь – сам по себе не враждебный, но зубастый. Однако и на Севере врагов не нашлось. Так что, Громовская школа была универсальной. В значительной мере и сейчас. Но в будущем надо меняться.

Я умолчал про взаимоотношения Русского Царства, а затем Империи с соседями на восточных и южных границах – это мы ещё не проходили.

– Тебе с такими мыслям к Императору надо, – восхищённо проговорила девушка. – Игорь, ты птица очень высокого полёта. Это и раньше ощущалось, но смутно, а теперь точно знаю.

– Спасибо, Морена, – с любовью посмотрел я в тёмные сейчас глаза. – Ты первая, кто это слышит.

– Но ты не держи в себе, пусть они, – показала она глазами вверх, – думают.

– Нужно выбрать время. Сейчас пока рано.

Она закусила губу и положила лицо в ладони.

– Тебе виднее, Котик. А знаешь, ты наверное перестанешь со мной общаться, потом, когда станешь большим человеком. Погоди! – оборвала она мою реплику. – Просто хочу сказать, что ты должен идти к цели без оглядки на меня. Теперь я вижу какого ты плавания корабль – линкор. С Новика дорос до Гридня за ничтожный срок. Не удивлюсь, если Князем станешь. Только порадуюсь. Я тебе не чета. Грустно, конечно, но с иной стороны чего мне грустить? В город привёз, в люди вывел, чего ещё надо? Так что, Котик, даже не колебайся. Будет надо, стряхивай меня как шелуху с кителя.

Весь монолог я смотрел на Марину. Чудные губки пьяно читали слова, уж не знаю то ли хмель, то ли просто она такая, но такую речь мало кто может произнести. Как же всё поменялось с памятного дня на турнире… Пожалел ли я хоть раз о решении завязать отношения с Мариной? Нет. Мог ли оставить, бросить? Себе говорю да, но даже желания ни разу не возникало.

– После таких слов я хочу тебя только больше, Морена, – страсть своевольно обратилась магическим воздействием и на девушку пал дурман соблазнения, её глаза успели закатиться, а с уст сорвался стон, прежде чем я накинул аркан воли на свою страсть. – Хочу быть с тобой и видеть тебя. Так что не уходи от меня.

Блаженно улыбаясь, она вернулась в реальность.

– Ты на меня как наркотик действуешь. Мой Котик-наркотик, – промурлыкала она. – Буду рядом пока не прогонишь. Мне без тебя нельзя, Игорь. Я сохну просто. Умираю.

Я поманил огненную красу к себе. Чуть пошатнувшись она пересела на колени.

– Не пей больше вина, Морена, – проговорил я и растворил магическим воздейстаием всё, что в ней было.

Она с удивлением проморгалась. Посмотрела на меня.

– Это ты сделал?

Улыбка стала ей ответом.

– Я не перестаю удивляться. Ты как Бог – можешь всё.

– И всё же пообещай, ладно?

– Но почему?

– Простым людям пить алкоголь нельзя – это яд. На Севере, на Мурмановом берегу, наши шаманы знают много ядов. Иногда, в минуты особой нужды, они пьют их, чтобы отвадить чудовище, привлечь удачу или ещё что-то полезное. Маги могут травить себя, но только когда ведают, что творят. Зелёный змей не должен владеть магом. Во всех землях существует такой промысел – варить и продавать хмельные настои или отвары. Хмель овладевает умами, и потом такой торговец, словно на верёвке держит пьющего. Ни золото, ни пряности, ни ткани не дают такого же прибытка, как алкоголь. В свою очередь на землях, где много пьянствуют, царит нищета и разорение. Стоит вой общего страдания. Особенный вред наносит хмель женскому телу, дети рождаются хилые и уродливые. Таких лучше сразу удавить, чем всю жизнь нянчится. В моём роду такого не будет.

Марина со страхом отодвинула бокал подальше.

– Я не знала, Игорь.

– Эти знания распространены в основном на Севере – там изучают природу, себя и способы сосуществования. Чем южнее – тем слаще удовольствия.

– Обещаю, что больше не буду, – серьёзно заявила она.

– Вот и хорошо. А теперь совершим то, для чего я тебя позвал.

– И что же это? – лукаво глянула она, поёрзав.

– Поцелуй.

Из города вышел когда уже почти стемнело. На горизонте небо ещё имеет лиловый цвет, но кругом уже началась ночная жизнь.

Путь снова лежит в рощу Хранителей. Правлю мелкие эфирные болячки. Настроение хорошее, а силы практически восстановились – попили напоследок с Мариной гердовского чая с мёдом. Мою стихийную пассию, понятное дело, качнуло в дикий восторг от вкуса и эффектов, а мне положено было пить и есть с видом, словно такая роскошь каждый день. На самом деле, я и сам был готов, как ребёнок едва ли не реветь от испытываемых чувств.

Сойдя с дороги повстречал памятного филина. Захлопав огромными крыльями, он обдал меня ветром. Я подставил руку и хищные когти в пядь длиной осторожно сомкнулись на предплечье.

– Слушаю тебя, Хозяйка, – посмотрел я в его большие глаза.

“Ишь ты! Какое обращение выбрал, охальник. Так и быть, я подумаю о постели с тобой”.

– Моё почтение и надежда, – улыбнулся я и склонил голову.

“Несносный мальчишка!” – раздалось в голове, затем она продолжила: – “Как закончишь с делами, не сочти за труд – зайди на разговор”.

– Конечно, min herskarinna!

“Ух ты! Госпожой назвал…”

Филин оттолкнулся, забил могучими крыльями и растворился в ночи. До рощи и родника остались минуты пути, а голову уже наполнил шёпот Хранителей. Насколько же разительно их отношение, в сравнении с первым разом. Сейчас, словно домой возвращаюсь.

Напившись воды я с наслаждением лёг на мягкий травяной ковёр. Лесным духом пахнет одуряюще, тут же вспоминается детство и часы в нём проведённые.

Я легко вошёл в транс. Округа преобразилась, утеряв всякую плотность. Кончики, струйки, ручейки, ручьи, речушки, реки и целые могучие потоки эфира – всё это сплетается, сходится и разбегается, немного пульсирует и мерцает бело-голубым на тёмно-синем фоне.

Хранители указали на череду проблемных мест, не много, но часть осталась ещё с прошлого раза. Одно из них, похожее на бордово-сливовую опухоль, оказалось местом рождения химеры. Даже хронология у духов есть – памятный некромант сотворил в этом месте сильный ритуал и вскоре вызрело чудовище.

Вынырнув из транса, я резко сел и выругался от досады. Ведь мог же, мог раньше заняться этим местом и не было бы столько смертей и риска.

Сцепив зубы ринулся к ближайшему больному участку. Ту горечь, что растеклась в груди, может унять только результат. Больше никаких отсрочек.

По округе Петергофа меня носило почти до самого утра. Уже едва не падая, я оперся на лося, словно он дерево или камень. Сохатый повернул массивную голову и по-мудрому так, одним глазом, посмотрел. Мне бы забраться на него, но жуткая усталость убивает всякое волевое усилие.

Проявляя удивительное терпение, лесной богатырь пощипал листиков, отрыл себе мха, но с места не сходил. Наконец с громким “Ха-ак!” я прыгнул и водрузился на жесткую спину. Помня прошлую поездку, скорее лёг животом и обхватил руками и ногами. Лось подождал ещё, и только потом попёр сквозь начинающую наполняться утренним светом чащу.

– А вот и наш герой-любовник, – встретила Герда на холме.

Я постарался достойно спрыгнуть с животного, а не свалиться кулем. Не так чтобы очень, но вышло.

– Доброе утро.

– Утро несомненно прекрасное, – согласилась она, насмешливо поглядывая на меня. – После обеда дождь, а сейчас можно полюбоваться на дивную зарю. Ты зачем гонял себя по округе, как последнюю скотину?

Устав бороться с собой, я похлопал лося по шее и плюхнулся на землю.

– Проворонил химеру.

– Бу-бу-бу, – подошла она и тоже села. Лось учуял какую-то вкусную травку и отошёл.

– Это я виноват, что люди погибли.

– Бу-бу-бу.

– Ой!.. Тебе смешно, да, – раздражённо отозвался я.

– Не смешно, – поправила ведьма, задумчиво глядя на разгорающееся небо и оживающий мир, – просто ты совсем ещё юнец. Семнадцатая весна. Ах, Боги, где мои семнадцать лет?.. Я тогда была такая беззаботная. Пела, танцевала, плескала возрастающей силой направо и лево. Кто бы знал, сколько придётся хлебнуть лиха той девчонке.

– Но теперь всё, – обидчиво гну я.

– Что всё? – посмотрела она чудными глазами. Там всегда есть толика насмешки, но доброй, словно смотрит на лопочущего ребенка, и пусть этому ребёнку хоть двадцать, хоть пятьдесят.

– Все болячки вылечил.

– Ты мог их и через неделю поправить. Гнёзд-то ведь не нашёл?

– Нет, – досадуя, ответил я.

– Ты и сам, Игорь, понимаешь, что всех не спасёшь. Это не в твоей и не моей власти. К тому же, неплохо терзаться угрызениями совести, когда люди для тебя безымянные куклы. Ах, погибла кукла, готовьте платки и вёдра, я буду плакать. Знаешь, сколько сердобольных сложило знамёна, когда вместо народа, приглядевшись, увидели человека? Это ждёт каждого борца за всеобщее счастье. Пока ты смотришь на спасаемых издалека – они все хорошие и несчастные. А вот окунись в быт каждого из них и расхочется помогать. О животных и растениях в этом плане намного проще заботиться.

Я вдумчиво выслушал и спрашиваю:

– А ты разве не за людьми тут приглядываешь?

– Приглядывать-то приглядываю, да только в смысле того, чтобы вы чего не наделали особо плохого. Люди не пропадут, мой мальчик. Вы ужасно живучие и можете приспособиться к чему угодно.

Помолчали.

– У меня внутри что-то противится твоим словам, но я не могу опровергнуть их.

– Всё правильно, так и должно быть.

– Так ты, получается, защищаешь природу от нас?

– Это слишком примитивное описание нашей роли во вселенских процессах, Игорь. Синеглазые ведьмы следят за равновесием. Чтобы жизнь не прекратилась. Люди ведь тоже жизнь.

– Как когда-то в далёком прошлом, когда вы обратили наступление зла вспять?

– Именно. Ты уже давно всё понял, просто противишься.

– Немного обидно, – проговорил я, также заворожённо глядя на лес. Сунул сочную травинку в рот.

– Жадность и ненасытность потому и считаются пороками, что заводят в гиблые места. Люди очень часто не замечают щедрости и изобилия окружающего мира. Многое воспринимая, как само собой разумеющееся. Но это не так, Игорь. Случайности не случайны. И лишь способность ценить имеющееся, может открыть дверь в удивительный и реальный мир.

– Что тут сказать, Хозяйка, твои речи мудры. Может подскажешь, как мне открыть эту дверь?

Её синие глаза заискрились смехом.

– Тебе? Вот говорю же, люди ничего под носом не видят. Так, – поднялась она, – пошли внутрь. Надо подумать над дальнейшими планами.

Напившись удивительного чая с мёдом, я вернул ясность ума. Сил пусть и не много, но есть. К важному разговору готов.

– Что ты сам думаешь, давай с этого начнём?

Я посмотрел на Герду и кивнул.

– Пока только навскидку – некромант успел провести обряд до того, как был убит. В городе он жил замаскировано, но, как можно понять из поведения – был спесив и любил роскошь.

– Допустим, что ты его не прикончил и чёрный дожил бы до пробуждения химеры.

– Он бы вступил в бой, и вместе они смогли сильно потрепать русских магов, – предположил я.

– А почему только одну? – приподняла ведьма бровь.

– Ну-у, может больше не смог?

– За два-то дня восстановился бы. Ну и штопал бы по одной.

– Так они бы в разное время появлялись, – парировал я.

– Не думаю, что сложно сделать отсрочку по исполнению. Он мог просто рассчитать, когда, к примеру, вылупится десятая, а первой и последующей назначить единое с последней время.

– Наверняка каждая его вылазка была сопряжена с риском быть замеченным, – подумалось мне. Подкрепил мысленную деятельность глотком из деревянной кружки. – Он сотворил магию призыва, когда только входил в город, а потом просто ждал.

– Довольно логичное предположение. Вполне может быть, чтобы сделать риски наименьшими, некромант так и поступил. Однако я не вижу особой проблемы в скрытности. Твоя гостиница ведь с самого края.

Ведьма умело парирует и у меня сложилось впечатление, что подводит к какому-то выводу. Как бы то ни было, разговор меня порядком увлёк.

– Мы вот, кстати, как-то сразу решили, что он сможет управлять химерой. Ну или, что она не будет нападать на призывателя. А если эта тварь просто убивает всех на своём пути?

Ведьма сыграла мимикой.

– Тоже верно. Но какой тогда ему был смысл дожидаться её появления? Посмотреть?

– Так может я его грохнул, как раз перед отъездом?

– А смысл чёрному заселяться, если можно было сотворить призыв и скрыться? – парировала она.

– Это да…– задумался я. – Может удостовериться? Мало ли, найдёт такой же как я чувствительный, да разрушит волшбу.

– И для этого лезть в город, в логово магов? – усмехнулась она.

– Так он же не может без комфорта.

– Это только предположение, Игорь. Ради дела можно и потерпеть.

– Согласен. А ты его вещей не видел?

– О! – удивился я мысли. – Нет. Наверняка всё забрали стражники. Я-то без чувств валялся.

Ведьма внимательно глянула.

– Можешь узнать?

– Думаю да, – быстро прикинул я. – Как свяжемся?

– Лучше с глазу на глаз, – слегка улыбнулась она, – но тебе поди лень будет идти только за этим.

Я ответил на улыбку.

– Было бы глупо лениться, когда зовёт Природа.

– И всё же поленишься, я думаю. Так, на будущее скажу, что если продолжишь следовать тем же путём, то тебе будет даровано оборотничество – волком или птицей вмиг домчишь куда захочешь.

Я изумлённо посмотрел на ведьму, сразу даже и не поверив в такое чудо.

– Так что, посмотрим, Игорь, мне не трудно связаться через животных или мысленно, просто это неприятно и всё равно нет такой свободы и обстановки, – развела она руками. – Разузнай обязательно. А насчёт роли некроманта, я думаю он ждал, когда появится химера, чтобы посмотреть на практике, как будет действовать и, как будут на это отвечать. Чего нам пока точно не выяснить – определить чья была инициатива. Туманные острова удивительное место. Он мог и сам пойти на диверсию, никого не предупреждая и ничьей воли не выполняя.

– Это, как так? – опешил я. – Они ведут подготовку к войне, просто в прямой схватке с русскими им не победить, а наших подкупили.

– Очень жаль, что с материка на английские острова мало кто ходит, а те немногие, что всё же решаются, либо погибают, либо остаются там жить. Тебе надо обязательно побывать у англов.

– И так собираюсь, – хмуро посмотрел я. – Выжгу там всё.

– С какой бы целью не пошёл, Игорь, назад ты вернёшься другим человеком. Поверь мне.

От ведьмы я вышел в растрёпанных чувствах. С одной стороны некромант этот, с другой её намёк, что всё не так однозначно. Нутро натурально закипает, стоит вспомнить англов. Каким я ещё могу вернуться? Успокоившимся? Да, но это единственный вариант.

Обилие сил воспринимается как нечто обычное. Когда тебе хорошо, в теле лёгкость, а в голове свежесть, ты смело размышляешь и лихо преодолеваешь версту за верстой. Понятно, что варясь в своей ненависти и планах её свершения, я не заметил, как ведьма помогла восстановиться. Да поди много ещё чего не заметил.

Выполняя приказ отца к бегству, я смог ощутить великую волшбу – Взгляд Древнейшего – это легендарная магия доступная очень немногим, и лишь единицы владеют оборотничеством. Не то, чтобы это сверх затратно или трудно, просто риск остаться животным очень велик. Умело обернуться животным, а потом в нужный момент обратно – это одно из величайших умений. Герда обмолвилась, что я смогу освоить его. Сейчас, когда страсти из-за англов понемногу сходят, а Петергоф уже виден вдалеке, меня начинает дико увлекать перспектива освоения этой магии. В родном доме я часто мечтал о таких способностях, но не очень верилось, что когда-нибудь смогу ими владеть.

У этого всего и последствия есть. Всё предыдущее время я прикидывался простаком, сиротой, не шибко одарённым, в общем старался быть менее заметным. Обстоятельства, конечно, тому не способствовали, да и с благоразумием у меня проблемы, но в целом легенда держалась. А сейчас трещит по всем швам. Если Геннадий Ортегович просто получил рекомендации из Колывани и изначально воспринимал, как надёжного, перспективного бойца, то, например, лучше всего видящая контраст Марина уже явно говорит о моём уровне. Иван не маг и может только догадываться, но девушка видит стремительный рост.

Остальные тоже это заметят. Особенно, если узнают о тайных умениях, вроде остановки времени или оборотничества. Это уровень крайне высокого мастерства и не то что бы я чурался славы, – род Крузенштернов всегда старался снискать её, – просто гложут сомнения своевременности этого. Может, мне ещё посидеть тише воды, ниже травы?

Отец был очень опытным воином. Дяда шёл следом и они часто схватывались, чтобы проверить, а не стал ли старший брат сильнее младшего. И они потерпели поражение в том бою. Погибли с честью, я обязательно прославлю их в веках. Но если кто-то узнает, что я Крузенштерн, то не придёт ли такой же отряд за мной? Нужно больше силы и умений. Кто захочет гибнуть за меня, да и могу ли я просить об этом, если до сих пор полностью не отдался службе русской Империи? Нет, мой путь в одиночестве и поэтому мне никогда не будет много. Я возьму всё, что найду, чтобы в один из дней свершить месть. Таков мой путь.