Индульгенция 1. Без права выбора

Глава 21

Глава 21

— Ну, и чего хотела? — сначала примерившись взглядом ко вкусной закуске, я тут же голодным коршуном налетел на нее.

Увы, прием императора — это не про еду, а больше про болтовню. Так что шанс остаться голодным был. Поэтому, пока всё не схомячили, я застолбил участок стола со всякими вкусностями за собой.

— Кривдины… Они точно будут мстить.

— А тебе не похер? Мне вот лично на это глубоко плевать. Мы гораздо выше их стоим в пищевой цепочке. Осмелятся полезть — сожрем и не подавимся.

— Но у него большие связи внутри академии. А ты как раз туда поступаешь.

— Настя, очнись. Я же уже сказал — плевать. Он выжил сейчас только потому, что его спасло вмешательство императора. Да и я чуть расслабился и не успел добить. В следующий раз такого не будет.

— Рассчитываешь на помощь Кристины? — чуть мотнула она головой в сторону принцессы.

— Неа. Я сам по себе. Не бледней лицом — все просчитано. Да и кто сказал, что там у меня не будет поддержки?

— Ну да, твои друзья…

— Не только. Но и они многого стоят. Сильные, смелые и, главное, вообще без тормозов. Ты Таню видела? Так вот, она на одной дуэли своей сопернице нос отгрызла. А Гиви однажды по пьяни поднял трупы в склепе барона Заплетайло и заставил их всю ночь скрести камни. Страху натерпелись — жуть. Пока штатный некромант не прибыл, чуть не поседели. И главное, тот некромант тянул долго, потому как обидели дитятко самого главного некроманта страны. Смекаешь, к чему это я?

Ну, и не забывай — я Раздоров. Наследник далеко не самого слабого рода, я полагаю. Так что там будет кому прикрыть мне зад, если уж совсем станет туго. Это все, что ты хотела сказать?

— Нет. В общем… Ну, насчет помолвки. Я серьёзно передумала.

— Чой-то?

— Ну… Ты очень изменился. Стал другим. И трахаешься хорошо. Так отодрал, что ноги потом час тряслись.

— Насть, веришь — нет, но у меня сейчас совсем другие планы. И тебя в них нет. Ну, начну я с тобой общаться. Ты начнешь включать ревнивую жену и испортишь мне игру. А оно мне надо? Так что нет, пока все останется так, как есть. Ну, и я уже говорил насчет твоей работы — на сиськи моей женщины позволено смотреть только мне и никому больше. А на твои фото кто только не передергивал.

— Тебя только это смущает?

— Не только. Но, видишь ли, как я уже и говорил, я не просто собственник, а амбициозный собственник. Того, что я имею, мне мало. Да, мы стоим высоко, но есть шанс подняться еще выше.

— Опираясь на плечо принцессы?

— А почему бы и нет? Ты видишь в этом что-то плохое? Нет, ловеласом я становиться не собираюсь. Кристина — это хорошая возможность, не более.

— И ты не боишься мне вот так в открытую об этом говорить?

— А чего? Сдашь меня? Да и ладно. Если бы я стал заливаться соловьем о своих чувствах, меня бы на смех подняли. А тут вполне себе логичное и понятное объяснение. Не забывай, мы темные — не светлые. И душевные стенания под окном дамы не про нас. И Кристина, когда раздвинет передо мной ноги, меньше всего будет думать о любовных терзаниях. Она еще более прагматична, чем я.

— То есть, ни о каких чувствах речь не идет?

— Ну почему же? Она мне нравится — красива, умна и маг не слабый. Я в нее, наверное, даже влюбиться бы смог. А может, и уже влюбился — кто знает? А что насчет тебя — увы, я не принц на черном коне. Сейчас в тебе говорят эмоции и картинка, что ты себе в голове нарисовала. Но пройдет время и придет разочарование. Ты опять увидишь во мне того, кого и видела раньше. Начнешь сама терзаться и терзать меня. А оно нам надо?

— А если не начну?

— Ты вот сейчас прям серьезно?

— Ну вот чисто теоретически…

— Ну, если так, то я потребую от тебя завязать с твоими показами мод. Я потребую стопроцентной верности и преданности. И абсолютного невмешательства в мои дела до тех пор, пока я сам не попрошу в них вмешаться. Ну, и никаких косых взглядов, проявлений ревности и прочих эмоций, присущих светлым.

— А я вот взяла и согласилась на эти требования — дальше что?

— Тогда и будем думать. Впрочем, времени-то на обдумывания у нас предостаточно — отец дал мне год для осуществления задуманного. И до этого срока помолвку не разорвет. И кто его знает, что за это время может случиться? Породниться с вами не зазорно — вы сильный род, и по влиянию и богатству лишь чуть уступаете нам. Объединившись, мы станем намного сильней.

— Так чего тебе еще надобно, собака⁈

— Я хочу не часть пирога — я хочу его весь, — хищно улыбнулся я.

— Настоящий темный, — неуверенно кивнула она. — Но ты же не будешь против, если в академии я примкну к вам? Ну, к вашей стае или банде, или как там вы себя называете…

— Уверена, что хочешь этого? Уверена, что мы сами не примкнем к кому-нибудь более сильному?

— Если бы меня об этом спросили месяц назад, я бы так и подумала. Но не сейчас. Ты не сможешь и не сумеешь подчиняться. А значит, ни под кого не ляжешь. Меня это устраивает. К тому же ваша компания по статусу мне подходит и не вызовет ни у кого лишних вопросов. Князь, граф и баронесса из влиятельного рода, которому тоже скоро дадут графство — это мне подходит. Ну, и ты ж меня знаешь, я обузой не буду.

— Так-то я не против, но надо с нашими посоветоваться. Танька слишком привыкла быть единственной тычинкой в окружении двух пестиков. И захочет ли делиться — большой вопрос.

— А ты у них не главный разве?

— Я? Нет, конечно. У нас главных нет. Мы все делаем вместе. И за то, что сделали, отвечаем тоже вместе. Один за всех…

— И все на одного…

— И такое возможно — но редко. У нас несколько иные моральные принципы, более подходящие светлым. Когда трогают кого-то из нас, за него встают все остальные. Не думая о выгоде, не торгуясь с собой — просто встают и бьют морду, не думая о последствиях.

— Такая крепкая дружба не свойственна темным, — с сомнением протянула Настя.

— Ну, уж какая есть. Каждый из нас со своими тараканами — но это наши тараканы и трогать их чужому нельзя.

— Ну ты дал! Молодец! — меня по плечу стукнул подошедший Петр Годунов. Уже изрядно принявший на грудь, он масляно облизнулся на сиськи Насти, а потом снова переключился на меня. — Опозорил наследника рода. Гридень проиграл дружиннику, который еще даже в академии не учится. Несмываемый позор. Я доволен. Если что, обращайся. И насчет сестры не забудь — мое слово верное. Бывай.

Еще один удар, и вот он со своей свитой удалился.

— Зарабатываешь себе очки в глазах правящего рода? — Настя хоть и была удивлена, но старательно этого не показывала.

— Минуй нас больше всех печалей и царский гнев, и царская любовь, -процитировал я по памяти классика.

— Хорошо сказано. Дружба с цесаревичем…

— Посмотрим. Пока это лишь слова, Насть. Плесни-ка мне вон того красненького. Веселовы гады, но вино хорошо делают.

— Вино светлых, значит, предпочитаешь?

— Да какая вообще разница, кто его произвел? Главное, что оно вкусное и по мозгам дает хорошо. А я сегодня, как порядочный темный, собираюсь напиться и кого-нибудь трахнуть.

— Тебе меня мало?

— Ты — это ты. С тобой просто так, для здоровья, не получится. А у меня стресс и прочие радости полового созревания. За эти дни столько всего произошло, что и вспоминать боюсь. Поэтому надо забыться — чем я, собственно, и займусь.

Ну, а дальше понеслась, и пусть хоть кто-нибудь меня осудит! Да, на императорском приеме было не принято нажираться — но это ж темные. У них все наоборот. И неформально считалось крайне неприличным уйти из дворца на своих двоих. А я очень приличный аристократ, да и положение героя вечера обязывает.

Кривдины-то, кстати, всем семейством быстро свалили. Правда, их глава перед этим успел матерно разругаться с моим отцом, да так, что все думали, еще одна дуэль будет. Но нет. Мозгов хватило не рисковать. Так что враг был повержен и позорно бежал, а победители принимали заслуженные поздравления. Да и что сказать — Кривдиных при дворе не слишком-то любили, но все же признавали иногда их полезность. А вот с Раздоровыми, родом, особо привечаемым императором, ссориться никому не хотелось. Ибо чревато, примеров чему масса.

— Вот взять хотя бы случай пятилетней давности, — продолжил я просвещать Настю, делая большой глоток вина, — напоказ это, конечно, не выставлялось, но все же… Ты, наверное, помнишь графа Дремина? Так вот, он решил, что нам слишком жирно иметь сеть спа-салонов в Темноморске. В открытую пойти против нас он не решился и стал мелко пакостить. Потом начал и по-крупному, подумав, что раз мы не отвечаем, значит, ослабли. Но он катастрофически просчитался. В один прекрасный день запылали сразу три поместья рода Дреминых в разных городах. Поднявшийся ветер смерти собрал пепел погибших людей и вывалил его аккурат в том месте, где он тогда жил. Вместе с посмертными проклятьями сожженных заживо людей. Через два дня никого в живых из рода Дреминых не осталось. Для общественности, конечно, была озвучена версия, что он перемудрил с плетением сна, после чего все связанные с ним умерли.

— Это… жестоко даже для нас.

— Отец так не считает. И он абсолютно прав. Враг, покусившийся на твое, должен быть уничтожен максимально болезненно. Дабы другим было неповадно разевать рот на чужое. Поверь мне, например, твой глава рода точно знает, что произошло. И Кривдины тоже — поэтому так поспешно и удрали. Очень уж яркий пример был перед глазами. Ну а сегодняшняя дуэль только подтвердила, что Раздоровы по-прежнему сильны, и что я ни в чем не уступаю отцу. В жестокости так точно.

— И ты бы реально убил Валеру?

— Конечно. Зачем мне оставлять в живых врага? Это нелогично.

— Вот прям так — раздавив горло⁈

— Настя, ты меня со светлыми не перепутала? Конечно, именно так — из его горла вырывалось паскудство. Значит, надо давить. Все, не пытайся пробудить во мне бесполезную жалость. И тебе про нее предлагаю забыть, чтобы каждый раз не блевать от вида крови, если решишь присоединиться к нам. Да и вообще, потренируй желудок, ибо когда работает Гиви, дышать от вони невозможно. Трупики, они, знаешь ли, гниют и пахнут.

И глядя на нервно сглотнувшую девушку, я внутренне улыбнулся. Ну да, я чуть сгущал краски, рассказывая и про себя лично и про нас вообще, но этого ей знать не следовало. А все почему? Да потому что Ее Высочество чуть приблизилось к нам и бессовестно грело ушки. Так что я больше говорил для нее, чем для графини.

— Ну, ты же сам говорил, что у светлых не все плохо…

— Говорил и повторюсь. «И у врага достойно учиться», — так говорили древние. Взять у него лучшее и применить у себя — есть стратегия, а не брать ничего — глупость. Но излишний гуманизм как раз к ней и относится. Поэтому и давим врагов сразу. Так, чтобы не могли больше подняться и ударить в спину. Как вы считаете, Ваше Высочество?

Та, забывшись, подошла слишком близко, и дальнейшее игнорирование ее было бы по меньшей мере бестактно. И в то же время она показала явный интерес к разговору, который ее в принципе не касался. И более того, происходил с тем, кому она при всех показала, что видеть его не желает. А тут как бы сама… Для местных кумушек появился отличный повод для сплетен.

— Никак не считаю. Мне это неинтересно.

— Ой ли? Судя по вашим алеющим ушкам, вы нам бессовестно врете.

— Обвинять меня, принцессу…

— Можно и нужно, — моя компания, нюхом учуяв намечающийся кипиш, немедленно подтянулась. — Тем более, что Видар прав.

— В чем⁈

— Ну, хотя бы в том, что надо врага всегда добивать. И кстати, напомню вам, что именно благодаря ему темные одержали победу в «Притоне». И он об этом не кричит на все стороны, в отличии от того же Кривдина, и не приписывает себе чужих заслуг. И никто не может обвинить его в том, что он отсиделся за чужими спинами. Так что мы предлагаем выпить за Темных!!!

— За Ночь!!! — заорали все и дружно чокнулись бокалами.

— Твой язык тебя до плахи доведет, -тихо шепнула мне Кристина.

— Жаль.

— Чего тебе жаль, болезный?

— Что я не покажу вам, как умею им работать. Ну, в плане ведения переговоров и прочего, — поспешно поправился я, видя, как начало багроветь ее лицо от гнева.

— Раздоровы всегда были слишком самоуверенны!

— Такова наша природа. Но тебе же это нравится, — подмигнул я ей.

— Я не разрешала мне тыкать!!! И вообще, ты мерзкий тип.

— Ну так чего же тогда Твое Высочество само подошло ко мне и стоит так близко, едва не прижимаясь ко мне? Если уж я такой прям плохой и не нравлюсь, то зал вроде большой.

— Это мой зал, где хочу, там и стою!

— Ага. И к кому хочу, к тому и прижимаюсь.

— Невоспитанный хам!!! Ты же в академию поступаешь? Уверена, что смогу организовать тебе там веселую жизнь.

— О нет! — патетично схватился я за яйца. Впрочем, сразу же переместил руку в район сердца. — Вы хотите предложить мне жить вместе? Но я не готов еще к таким отношениям. Но если прикажете, я, конечно же, подчинюсь, как верный слуга императора.

— Ненавижу тебя!!!

— Да за что? Бабушку через дорогу переводил — правда, ей это было не нужно, но для добра нет преград. Котика с дерева снял — правда, пришлось его при этом заморозить, потому как сам он слезать не хотел. Но на холоде мясо лучше сохраняется. Дрался на дуэли за правду против кривды и победил. Правда, не всем это понравилось. Но у меня есть блокнотик, и я их туда записал пофамильно. Прям настоящий Темный без внешних изъянов. И меня ненавидят⁈ Хотелось бы заплакать, но почему-то хочется рассмеяться. Это, наверное, нервное.

— А еще чего тебе хочется?

— Бухнуть. Так вот, чтобы весь дворец содрогнулся. Чем я и займусь с вашего позволения. Народ!!! — заорал я. — Чего зависли? Темные гуляют!!!

И… дальше я не помню.

Нет, как бухали, помню. Как с кем-то спорил — тоже. Даже кому-то в нос дал — вон, костяшки пальцев до сих пор зудят. А потом…

Хоть убейте не помню, как я оказался в небольшом и абсолютно темном помещении. Жадные губы, шорох одежды, стоны страсти. С кем — да фиг его знает! Так было даже интересней. Тем более, что мозги, затуманенные алкоголем, вообще не соображали.

А после? Да черт его знает. В более-менее адекватное состояние я пришел уже в машине, когда мы ехали домой. Рядом сидел отец, пьяный до изумления, и все вспоминал какую-то баронессу, которая сосет, как бытовой артефакт для уборки дома, и при этом еще и стихи читает. Да вот беда — имя ее он не запомнил, но собирался найти ее. Потом. И может, даже жениться.

Я тоже что-то там вспоминал, хотя это было бесполезно. Мне было просто хорошо и я, удобно устроившись, улыбался, как идиот.

А Навка дулась и злилась. Сильно. Уменьшившись, чтобы влезть в машину, она в своем пугательном облике скрежетала зубами от злости, глядя на наши довольные лица. Особенно на мое. И мечтала кого-нибудь убить с особой жестокостью. Иногда поглядывала на меня и даже тянулась к моему горлу, но сдерживалась. Любит, наверное.

Нет, так-то блуд она поощряла, будучи темным духом, но желала принимать в этом участие. А тут ее оставили ждать нас возле дворца — вот и бесилась. А уж когда вынесли довольных нас… Бесилась, в общем. Про дуэль ей тоже кто-то неосторожно ляпнул. Так эта… В общем, я узнал, что матерный запас у нее очень большой. Даже батя очнулся и старательно шевелил губами, повторяя за ней и запоминая особо изящные обороты, плагиатор хренов.

Так что мы катились, и все были при делах. Я дремал, отец бубнил, Навка ярилась. А потом головная машина сопровождения взлетела на воздух и, сделав изящный кульбит, рухнула на ту, что ехала позади нас. От встряски батя прикусил язык, я больно ударился об дверь, а Навка радостно оскалилась.

Эх, а вечер так хорошо заканчивался….