Индульгенция 1. Без права выбора

Глава 8

Глава 8

— Че надо, темный? Еда не понравилась? — ее лицо выражало такое презрение, что по нему захотелось ударить. Так, знаете ли, с размахом. Похоже смотрят на таракана, спрятавшегося в труднодоступном месте, держа в руке тапок. Вроде и близко, а не достать.

— Нормальная еда. Вопрос в другом — мы в каком городе находимся?

— Я тебе городовой, что ли, чтобы на вопросы отвечать?

— Трудно просто сказать?

— Для тебя у меня все трудно. Пожрал — так и вали нахер. Не надо столько бухать, чтобы потом память не потерять.

— Послушай сюда, сука тупая, — мое терпение лопнуло как тонкий весенний лед. — Я тебе сейчас лицо обглодаю, а труп за кишки на дереве повешу, если еще раз ты без должного уважения обратишься к князю! — на моем пальце появилось родовое кольцо. — Я тебя просто спросил — где я нахо…

И тут меня банально пнули ногой под зад так, что я влетел в деревянную стойку бара, ощутимо ударившись грудью. Прежняя боль вновь напомнила о себе резким прострелом, от которого потемнело в глазах. Устал, расслабился и не заметил, как подошли из-за спины. Позор, но об этом после.

— Слушай, темный, тебе же ясно сказали, что тебе тут не рады. Вали в дыру, из которой вылез, и не мешай хорошим людям отдыхать.

— Во-во, — раздалось из-за спины. — Понаехало мужеложцев, так еще и права свои качают.

Медленно развернувшись, я увидел стоящего рядом бугая. Его ощутимо пошатывало, но взгляд был цепким и очень похожим на тот, каким смотрела на меня барменша.

— Пошел в жопу, урод, — просто сказал я, понимая, что так просто мне уйти теперь не дадут.

Бам! В челюсть прилетел резкий удар, от которого я не смог увернуться, поскольку он был заряжен магией. А после два мощных по корпусу.

Ребра ощутимо хрустнули, по обожженному лицу потекла кровь. Я дернулся, но тут же почувствовал, как к моей шее приставили острый нож, слегка светящийся голубым светом. Барменша, сука — хана тебе! Теперь тут или сдохну я, или сдохнете все вы!

— Кажется, темный не понял, — зашипела она мне в ухо. — Научите-ка его манерам. Пожалуй, можно ограничиться сломанными ногами, чтобы не поганил нашу землю. А какой он там князь, позже разберемся. Если что — его тут вообще не было.

— Слово дамы закон, — шутовски вытянулся бугай, отдавая честь.

— Навка, — шепнул я разбитыми губами. — Тебе нравятся светлые души?

— Я их просто обожаю, хозяин, — услышал я её довольный голос.

— Тогда… Приятного аппетита. Только пока барменшу не трогай. Мне по-прежнему нужна информация.

— Слушаю и повинуюсь, — тихий шепот, и тут она проявилась в реальности.

— А-а-а-а-а!!! — раздался вопль страха. — Он призвал духа третьего порядка!!!

— Я второго, идиоты!!! — завизжала оскорблённая Навка, кидаясь в драку. — А может, даже и первого!!!

— Построение — отражение! — раздалась команда, и мгновенно протрезвевшие светлые выстроились в подобие клина.

А я потер шею, на которой все же был небольшой порез. Барменшу мое привидение вырубило сразу, так сказать, во избежание.

— Со мной это не работает, — размахивая когтями, она поплыла к ним, слегка завывая и разрубая на своем пути столы и стулья. Судя по всему, она сейчас просто наслаждалась моментом. Ну, и кушать тоже начала, страх смертных для подобных ей — вкусный деликатес.

— Разом! — выкрикнул бугай, и в Навку ударил луч света, заставивший ее на миг замереть.

— Слабенько, — причмокнула она губами. — И это все, что вы можете? Теперь смотрите, как надо, -взорвалась она тьмой, которая сразу заполнила помещение.

И тут же раздались отчаянные крики, послышалось чавканье, хруст костей…

Я все это время сидел возле стойки на полу и даже не особо следил за тем, что происходит. Если честно, мне было плевать. Я зашел сюда просто чтобы поесть и немного поговорить. Никого не убивал, ни с кем не ругался — вел себя как приличный разумный. И чем мне это аукнулось? Правильно я тогда сказал — не был хорошим, так и нехер пытаться им стать.

А эти идиоты прекрасно видели мое состояние и решили поглумиться над слабым и еще больше его покалечить? Что ж, Навь им пухом. От грязи надо всегда избавляться, какого бы цвета она не была.

— Это было вкусно, — тьма схлынула, показав мне довольную Навку, облизывающуюся длинным языком.

В помещении будто ураган прошел, однако кроме сломанной мебели, в нем ничего больше не было. Сожрала она всех, вместе с одеждой, и даже капли крови на полу не оставила. Вот это я понимаю, уборка!

— Помоги мне встать, — попросил я ее. — Если не трудно.

— Для любимого хозяина мне это только в радость, — тут же подхватила она меня и бережно поставила на ноги.

— Вытаскивай сюда эту падаль из-под стойки — говорить будем.

— А можно, я потом ее съем? — с плохо скрываемым вожделением посмотрела она на меня.

— Не наелась еще?

— Есть такое, но хочу больше. Они ж такие вку-у-усные!!!

— Посмотрим, как пойдет. И приведи ее в чувство, только неж… — но я не успел. Навка даже азов дипломатии и первой помощи не знала, поэтому взбодрила барменшу, просто отрезав палец на руке. И сожрала его сразу, чтобы, значит, добро не пропало.

— Нет, нет, не надо! — забилась та в призрачных путах.

— Чего это сразу не надо? А мне вот надо. Я ж тебя, тварь, вежливо спрашивал и за еду честно расплатился. Но тебе этого показалось мало. Поиздеваться захотелось. И почему это нас называют темными, когда вы ведете себя хуже тварей пустошей?

В общем, так — за нападение на темнейшего князя, наследника рода Раздоровых, я приговариваю тебя к смерти. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Но…

— Но? — с надеждой посмотрела она на меня.

— Но⁈ — с укором — это уже Навка.

— Но я могу быть добрым. Иногда. Очень редко. Звезды сошлись, и поэтому я добрый именно в этот момент. Поэтому ответь на ранее заданный вопрос, и мы в расчете — что это за город?

— Так Москва же, — удивилась она. — То есть, все это только потому, что я тебе не ответила?..

— Нет, тупая овца — это все только потому, что вы на меня напали. Думай хотя бы жопой, если головой не можешь. А она тебе наверняка кричала, что со мной лучше не связываться. Вот что значит игнорировать сигналы снизу. И раз это Москва, все становится ясно.

— Что ясно? — Навка прекратила облизываться на пленницу и посмотрела на меня.

— Москва — нейтральный город, в котором могут спокойно жить и светлые, и темные. Нейтральный, понимаешь? А эта дура решила, что находится в землях светлых и начала качать права. Не знаю, как ее до сих пор за это не прибили. Со всеми она так себя ведёт или мне просто повезло, но видать, на подсосе у какого-нибудь аристократа сидит. Иначе я ее тупую смелость объяснить не могу. Нападение на князя — это само по себе приговор. А еще и с использованием магии на не прошедшего инициацию — Темные дознаватели очень любят пытать таких идиотов.

— В смысле, не прошедшего? А как ты тогда ее вызвал⁈ — нашла в себе храбрость спросить барменша.

— И это тебя никак не касается. Все, кончай ее, Навка — надоела она мне.

— Подождите! Заберите все… У меня дети!.. Одни же останутся… Не надо…

— Стой, — остановил я духа. — Дети, говоришь? Одни останутся… А чего ж ты про них не думала, когда к моей шее нож приставляла? Когда поломать меня просила? Когда вела себя, как последняя сука? А теперь дети, да? Удобно ими прикрываться… Ладно, я не такая тварь, как ты — живи и помни, что и среди темных есть достойные люди. Отпусти ее и пошли. Раз мы в Москве, то до дома быстро доберемся.

Развернувшись, я пошел на выход. Недовольно бурчащая Навка следом. И тут, будто по наитию, я чуть дернулся — и светящийся нож вместо спины пропорол бок. Брызнула кровь, и тут же раздался хрип, переходящий в бульканье.

— Жалость к врагам тебя когда-нибудь погубит, — глубокомысленно произнесла дух. Ее изогнутый коготь пробил голову барменши снизу и вылез через глазницу. Мерзкое зрелище.

— Это был последний раз, — кивнул я ей и себе и посмотрел на разрез. Мясо, кровь, но ничего серьезного не задето. Достал из кольца бинт и, пока Навка жрала, как смог, перевязал себя. Поднял с пола нож — обычный, но с нанесенными рунами. Посомневался, но закинул его в кольцо — авось пригодится когда.

— Все, пошли. И хватит есть все подряд. А то растолстеешь и станешь некрасивой.

— Такие вещи нельзя говорить девушкам, — попеняла мне Навка, пристраиваясь рядом.

— Можно и нужно. А то потом начинается — это зеркало меня полнит, эти весы врут, и вообще, кто сказал, что на ночь жрать нельзя?

Вышли наружу, и я, обернувшись посмотрел на здание, одиноко стоявшее возле дороги.

— Можешь его спалить?

— В легкую! Я теперь много чего могу –силы восстановились.

Картинный щелчок когтями, и кафе разом вспыхнуло зеленым пламенем, которое через пару секунд сменилось на обычное.

— Горит, разгорается, — довольно потер я руки.

— Тухнуть не собирается, — отозвалась Навка и икнула.

— Чего? Переела, что ль? А я говорил, не жри много на ночь.

— Ты грубиян и хам. Нет в тебе романтики.

— А ты страшная хтонь с большими когтями.

— Идеальная пара, не находишь? Поджаренный князь и милое привидение.

— Ага. Прям готовая обложка для журнала «Жизнь в темных тонах».

— А это что такое?

— Ну, его выпускают для озабоченных домохозяек. Всякие истории по типу — он мне изменил, но я ему отомстила и изменила трижды. Еще до того, как он изменил мне. И все в таком духе.

— Обязательно почитаю. Я очень любопытная и люблю всякие истории, приводящие к смерти.

— А сама-то? Не боишься смерти?

— Что давно мертво, умереть не может. Потому и не боюсь ничего — мертвые не боятся. Из всех удовольствий разве что съесть вкусную душу, да потрахаться хорошо.

— А в чем смысл? Ну, про поесть понятно. Я насчет секса. Ты способна получать от него удовольствие?

— Еще как способна. Правда, ни разу не пробовала, но точно знаю, что смогу. Кажется, при жизни я была или шлюхой, или просто любила секс. Очень уж меня на мужиков тянет.

— Но-но, я не потерплю измен!!!

— Так я с другим-то и не смогу. Это на тебя я могу облизываться, но контролировать свою жажду душ. А вот с другим не получится — сразу съем.

— А если попадется кто-то посильней тебя?

— Ну, значит, он съест меня — что тут не понятно? Секс и гастрономия всегда идут рядом. Не зря люди друг другу говорят — так бы и съел, ты такая аппетитная и прочее. Но чтобы меня съесть, надо очень постараться. Я сейчас даже, наверное, против Кощея выйти смогу. Не факт, что одолею, но побарахтаюсь.

— А Кощей чего? Самый сильный у вас?

— Что? Нет, конечно. Но один из сильнейших. Самостоятельная проекция Чернобога. То есть, действует независимо от него, но предан, как собака, потому как является его частью.

— А ты сама-то? Откуда взялась такая сильная? У вас, как я понял, с душами там не очень. А ты вон как разожралась.

— А вот это пусть останется пока тайной. Должна же быть в девушке загадка. Главное, что я на твоей стороне, а на остальное забей. К тому же ты меня накормил, кровушкой напоил. Осталось только ублажить в постели — и я твоя навеки.

— То есть, конфетно-букетный период наших отношений мы пропустим? -усмехнулся я.

— Считай, что мы его уже прошли. Встретились, познакомились, сходили в кафе, а теперь пора в нумера. На белые простыни и с хорошей звукоизоляцией. Люблю, знаешь ли, пошуметь и покричать.

— Ага, я заметил. Аж кровь из ушей шла.

— Ну, прости. Натура у меня увлеченная. И в порыве страсти себе плохо контролирую… Так, а куда мы вообще идем?

— Прямо, — сказал я. — Надо поймать машину и ехать в поместье. С отцом бы связаться — он должен был уже приехать, но боюсь, он панику наведет, и эти успеют слинять. Поэтому играем в разведчиков-диверсантов. Тайно проникаем внутрь, ставим всех раком и проводим кару во все места.

— А мне же потом их можно будет сожрать? Души всяких предателей такие вкусные!!!

— Конечно. Только медленно, чтобы прочувствовали весь ужас.

— Гарантирую. Я так умею, что ух!.. Там, где ваши палачи учились, я преподавала.

— Вот и хорошо. А теперь будь добра, стань невидимой. Кажется, к нам кто-то едет.

На этот раз Навка спорить не стала, ну а я встал на обочине в надежде поймать транспорт. Правда, не учел свой внешний вид — машина, чуть притормозив, вдруг резко ускорилась и рванула от меня куда подальше.

— Тебя тоже боятся, да? — услышал я голос духа.

— Нет, решили, что для такого красивого нужна тачка посолидней. Сейчас что-нибудь другое словлю.

Но ни сейчас, ни через полчаса я так никого и не остановил. Чуть позже мимо меня промчалась машина с надписью «Московские огнеборцы». Видать, на пожар спешили. Хотя, там тушить-то уже нечего — одни угольки. О, кстати, хорошее название — кафе «Уголек». Или «Восставший из пепла». Отлично звучит, как по мне.

Ни жалости, ни раскаяния я не испытывал. Они сами нарвались, они сами захотели сдохнуть. И этой барменше был дан шанс сохранить свою трижды никчемную жизнь. Но увы, она решила поступить по-другому. Поэтому пусть горит в Нави, где ей самое место. Что же касается ее детей, если таковые вообще существуют, империя о них позаботится. Сиротские приюты у нас хорошо финансировались и потом за счет государства им предоставлялась учеба и направление на работу. Не пропадут. Забегая вперед, я все же потом поинтересовался, были ли у нее дети. Я ж не зверь какой. Но нет — соврала, сучка крашенная. И как теперь им верить?

А так — ко мне, даже если узнают, кто их грохнул, претензий вообще не будет. Я был в полном своем праве. Любой менталист, если, конечно, ему позволят влезть в мозги темнейшего князя, подтвердит, что я лишь защищался. Так что плевать — забыли, двигаемся дальше.

Топ да топ, километр за километром. Когда город стал просыпаться, я добрался до относительно оживленных улиц — все же Москва никогда не спит, и многие начинают работать на рассвете. И наконец-то мне удалось поймать машину — Темный патруль, гоняющийся за всякими уклонистами, самоходчиками и теми, кто без увольнительной шатается в городе.

Мне сначала не поверили, но пробив по базам, тут же согласились отвезти домой. Я им рассказал урезанную версию своего путешествия и как меня приняли в придорожном кафе светлых. Мужики впечатлились так, что были готовы туда ехать и бить морды светлым. Взаимная нелюбовь у нас на генном уровне заложена. А тут, чтобы какие-то плебеи безнаказанно оскорбили темнейшего князя из уважаемого рода?!!!

Еле удержал. Мол, сам разобрался, обиды не держу и вообще, я весь такой добрый и всех прощающий. На меня посмотрели с недоверием — чтобы темнейший князь, и вот так вот да простил? Пришлось пояснить, что я не обижаюсь на угли сгоревшей кафешки, потому как это глупо. А вот это они поняли и сразу заулыбались. Это им было близко и понятно. И я сразу стал своим в доску, потому как поступил как должно. Ну, и погоны сыграли свою роль — вояки во всех мирах трепетно относились к понятию боевого братства. Даже несмотря на то, что я носил форму младшей дружины, это была именно военная форма. То есть, я не какой-то там гражданский хрен, а вполне себе понятный парень, имеющий за плечами подготовку.

Так что, когда впереди замелькали стены поместья, мы с ними вполне подружились — хорошие мужики оказались. Понимающие. Даже зельем регенерации поделились и обезболивающим. Надо будет обязательно их отблагодарить потом. Я добро помню, а бескорыстное тем более.

К главному входу подъезжать не стали — я попросил их остановиться в отдалении. Мол, не хочу шуметь и проберусь домой с другой стороны. На это они ответили понимающими улыбками, крепко пожали мне руку и, лихо развернувшись, отправились на поиски новых приключений.

Ну а я, помня, что настоящие герои всегда идут в обход, сделал то же самое. Был у меня план, как попасть домой по-тихому. Теперь осталось узнать — получится это у меня или нет…