Инфорсер

ГЛАВА 9

Черт возьми. Раздражающее напряжение в животе вернулось, когда я отпер дверь в свой лофт и жестом пригласил Пейдж войти. Инстинкты умоляли меня снять с нее блейзер и брюки и трахнуть ее на кухонном столе. У меня потекли слюнки при одной мысли об этом, но мои мышцы отказывались работать должным образом. Там, где я должен был притянуть ее к себе в ту секунду, когда она переступила порог моего дома, я застыл на пороге, молча надеясь, что ей все это нравится — надеясь, что я ей нравлюсь.

Какого черта, чувак? Ты привел ее сюда только для одного! Она практически умоляла тебя об этом в течение нескольких недель. Если все, что у меня было, это три месяца с этой девушкой — черт возьми, сейчас и того меньше, — тогда мне нужно было использовать каждую минуту с пользой.

— Тут великолепно, — сказала она, лопнув пузырь молчания, который угрожал украсть то немногое мужское достоинство, которым я все еще обладал. Что, черт возьми, со мной было не так?

Я взглянул вниз на свой член, давая ему молчаливую подбадривающую речь, в которой я никогда раньше не нуждался. Я никогда не ждал так долго, чтобы переспать с женщиной, или не был так близок, как с Пейдж. Может быть, в этом и была проблема. Я привык быстро заворачиваться в простыни, прежде чем исчезнуть в ночи, оставив девушкам только улыбку и воспоминания горячее, чем сам ад. Каждая из них знала, во что ввязывается со мной — черт возьми, каждый блог и сайт сплетен делали за меня грязную работу, постоянно изображая меня Брюсом Уэйном из "Акул".

Пейдж была другой. Это было бы не одно и то же. Даже близко нет. И это напугало меня до чертиков.

— Вид потрясающий, — сказала она, медленно снимая блейзер и бросая его на подлокотник моего кожаного дивана, когда проходила мимо. Она перекинула волосы через плечо, когда подошла к стеклянным дверям от пола до потолка, ведущим на балкон моей высотки, и улыбнулась мне. — Быть Акулой окупается.

Я усмехнулся, засовывая руки в карманы, подойдя к тому месту, где она была, но все же соблюдая дистанцию, как будто прикосновение к ней могло обжечь меня.

— Я переплатил за это место из-за этого вида. — Я кивнул в сторону сверкающих огней, которые освещали город на горизонте, ночное небо за ним было черным, как чернила.

Она повернулась ко мне.

— Должно быть, это вызывает мгновенный трепет у “заек". Приведи их сюда, выведи их туда и бум, трусики спущены, да?

Я покачал головой. Эта женщина никогда не переставала меня удивлять. Я никогда не знал, что выйдет из ее рта, и это держало меня в напряжении сильнее, чем любая другая цыпочка.

— Позволю себе с тобой не согласиться.

— Ах, — сказала она, сжав губы, пока ее глаза блуждали по моему телу. — Полагаю, тебе не нужен такой вид, чтобы затащить женщину в постель.

У меня внутри все напряглось. Мне чертовски нужно было выпить, но я не пил больше одной стакана с тех пор, как тренер отчитал меня по поводу игры на прошлой неделе.

— Я никогда не приводил сюда ни одной женщины.

Рыжие волосы Пейдж затрепетали, когда она засмеялась, как будто я отпустила шутку.

— Ага, конечно.

Я пожал плечами.

— Если не считать Летти.

Она оглядела квартиру.

— Единственная женщина, которая видела твой дом, это четырехлетняя дочь Гейджа?

Я сделал шаг ближе к ней, облизывая губы.

— А теперь, ты.

Смех покинул ее глаза, и она судорожно втянула воздух. Мне не нужно было объяснять, что привести ее сюда значило больше, чем условия нашего контракта, она видела это по моим глазам. Женщина ничего не упустила, и, честно говоря, я уже устал от попыток держать ее на расстоянии.

Наконец я потянулся к ней, коснувшись нежной кожи ее щеки.

— Скажи мне, чего ты хочешь, — сказал я, обхватывая другой рукой ее затылок, покрывая медленными поцелуями линию ее подбородка. Она выгнулась мне навстречу, ее груди слегка задели мою грудь, и это движение обдало жаром прямо мой член.

— Тебя, — сказала она, ее голос дрогнул, и она затаила дыхание, когда я слегка провел языком по ее шее.

Я встретился с ней взглядом, наконец-то избавившись от ощущения новизны соблазнения женщины в моем доме, — женщины, которая была важна для меня, хотел я это признавать или нет, — и ухмыльнулся.

— Недостаточно. Мне нужен более конкретный ответ.

От моего прикосновения по ее коже пробежались мурашки, когда я провел ладонями по ее обнаженным рукам, прикрытой груди и бедрам. Она приоткрыла губы, прикасаясь ко мне вместо ответа.

Я отстранился, но прижал свой твердый член к ее центру, жар обжигал даже в одежде. Я, блядь, не мог дождаться, чтобы сорвать ее с нас, но не собирался так быстро сдаваться. Она откинула голову назад, вздыхая от контакта, вонзая пальцы мне в спину.

— Рори, — простонала она.

— Скажи мне, — потребовал я. Ей нужно было сказать это. Между нами в этом вопросе не было бы никаких недомолвок. Точка.

— Рори, трахни меня. — Яростная потребность в ее голосе чуть не заставила меня кончить в штаны, это было так чертовски горячо.

— Попробуй еще раз, — сказал я, покусывая кожу на ее шее.

Она вздохнула, этот вздох был полон разочарования, когда она заерзала напротив меня.

Я ухмыльнулся, наслаждаясь тем, что она хотела этого так же сильно, как и я. Был ли у нас контракт или нет.

— Пейдж, — сказал я, предупреждающим тоном, когда я отодвинулась на дюйм от нее.

Она схватила меня за бедра и рывком притянула к себе, не спуская с меня глаз.

— Рори. Я хочу, чтобы ты трахнул меня так сильно и хорошо, чтобы я никогда этого не забыла.

— Это есть в твоем списке? — Прошипел я, огонь в ее зеленых глазах вспыхнул, прямо, как кровь в моих венах разливалась огнем. Я запустил пальцы в ее волосы, откидывая ее голову назад.

— Ты знаешь, что это так.

Наклонившись к ее губам, я притянул ее ближе, наслаждаясь каждым ее мягким изгибом. Медленно я стянул ее шелковую рубашку через голову, бросив ее на пол, прежде чем расстегнул ее брюки, легко стягивая ее широкие штанины через черные туфли на каблуках, которые она не сняла.

— Чертовски идеально. — Я остался стоять на коленях, любуясь каждым дюймом ее гладкой кожи, прикрытой только черным кружевом лифчика и трусиков. Схватив в охапку ее великолепную попку, я притянул ее ближе и сдвинул ее трусики в сторону ровно настолько, чтобы поцеловать ее уже влажную киску.

— О, Боже, — простонала она, сжимая мои волосы, когда я погрузил свой язык в нее.

— У тебя чертовски божественный вкус.

Сладкий — даже лучше, чем в прошлый раз, — и горячий, и мой. Я подсунул одну руку под ее колено и закинул себе на плечо, наслаждаясь болью от ее высокого каблука на моей спине. Я поддерживал ее равновесие только руками и хваткой за ее бедра, и угол, который это давал мне, стоил каждого гребаного дня, проведенного в спортзале.

— Рори. — Мое имя было шепотом на ее губах, и с ее вкусом на моем языке я был готов погрузиться глубоко в нее, пока Рори не станет единственным словом, которое будет у нее на уме.

Я замурлыкал от ее влажности, рыча, когда отстранился и скользнул пальцем внутрь нее. Она прижималась к нему с жадным голодом, который только делал меня тверже. Еще немного, и у меня бы разорвало штаны.

— Ты уже близко, — сказал я, резко втянув воздух, когда она сжалась вокруг моих пальцев, тогда я добавил еще один. Ее ответ был таким открытым, таким честным, таким невероятно горячим, что я бы упал на колени, если бы уже не был там.

Она ответила только стоном, пока я глубже погружал в нее свои пальцы

— Насколько сильно ты этого хочешь?

— Боже, Рори. Пожалуйста. — Ее стон был больше похож на плач.

Черт возьми, Пейдж. Боль в ее голосе, влажная напряженность ее тела — она была намного лучше, чем все мои фантазии, в которых она мне являлась. Когда она так умоляла меня, черт возьми, это только заставляло меня хотеть заставлять ее кончать каждый день до конца ее жизни.

Подожди, что?

Она перекатилась по моей руке, еще один стон сорвался с ее губ, успешно вернув меня в настоящее. Я надавил глубже и втянул ее клитор в рот, щелкая по нему языком с достаточным нажимом, пока не почувствовал, как ее ноги задрожали вокруг меня. Я крепче прижал ее к себе, когда она кончала мне в рот, потому что, хотя я и толкнул ее через край, я бы никогда не позволил ей упасть.

— Рори! — Закричала она и, черт возьми, чуть не вырвала мне волосы, продолжая кончать, толчки прокатывались вокруг меня. Я нежно погладил ее, прежде чем слегка поцеловать ее мягкую, горячую кожу, пока она не расслабилась. Сняв ее ногу со своего плеча, я не позволил ей долго стоять самостоятельно. Просунув руку под ее колени, я осторожно усадил ее на диван.

Ее глаза были прикрыты, и похоть наполнила их, когда я медленно снимал с себя одежду. Она пожирала взглядом каждый дюйм моего тела, и я сопротивлялся желанию поиграть перед ней мускулами. Я гордился своим телом, тем, что день за днем доводил себя до совершенства, но взгляд ее глаз заставил меня почувствовать себя Богом.

— Мы только начали, Рыжая.

Она облизнула губы, когда я сбросил свои черные трусы и поднял ее с дивана. Я мог бы легко трахнуть ее там, или, черт возьми, мог бы повернуть налево и пойти в спальню. Но это была Пейдж, и обычное место не подошло бы.

Я открыл балконную дверь и вынес ее на свежий воздух Сиэтла.

— Рори, что, если кто-нибудь увидит? — Возбуждение в ее глазах не соответствовало беспокойству в ее тоне.

Я осторожно поставил ее на ноги, стягивая трусики вниз по ногам и через пятки.

— Ты доверяешь мне? — Спросил я, прокладывая поцелуями свой путь вверх по ее ноге, пока не добрался до ее рта. Я запустил пальцы в ее волосы, затаив дыхание, пока ждал ее ответа — почему-то это казалось более важным, чем все остальное, в чем я когда-либо нуждался раньше.

Она прикусила нижнюю губу лишь на мгновение, прежде чем обвила руками мою шею и прыгнула, обхватив лодыжками мою спину.

— Да, — сказала она, прежде чем прижаться своими губами к моим.

Придерживая ее за идеальную попку, я медленно двигался, пока ее спина не прижалась к стеклу. Она зашипела от ощущения холода на своей горячей коже, но то, как она выгнулась навстречу моему твердому члену, говорило о том, что ей это понравилось.

— Скажи это еще раз, — потребовал я, прерывая наш поцелуй, когда я переместил ее над собой, головка моего члена коснулась ее влажного центра.

Она вздрогнула вокруг меня, ее глазам потребовалось больше времени, чтобы сфокусироваться, как будто мы были под кайфом. Черт, может быть, так оно и было. Может быть, она была сном.

— Я доверяю тебе.

Ее слова ударили в центр моей груди. Я скользнул в нее и зарычал, когда ее тугие стенки обхватили каждый дюйм моего члена скользким, расплавленным жаром. Она вцепилась мне в спину, покачивая бедрами вверх и вниз, энергично отвечая на каждый мой толчок. Эта женщина подходила мне во всех отношениях, отдавая больше, чем брала, встречая каждый вызов по-своему.

— Черт возьми, Рыжая. Ты чувствуешься потрясающе. — Слова прозвучали больше как рычание, но я ничего не мог с собой поделать. Что-то первобытное внутри меня хотело заявить права на эту женщину так, как никогда прежде. С каждым ее стоном я чувствовал себя гребаным Суперменом, удовольствие от того, что она сжимается вокруг меня снова и снова, было лучше, чем выиграть десять чемпионатов. Лучше, чем ощущение хорошей драки, лучше, чем лед под моими коньками и клюшки в моих руках. Моя кровь горела, моя кожа наэлектризовалась, и все из-за нее.

Я откинул голову назад, ровно настолько, чтобы поймать ее взгляд. Наши взгляды встретились, и я замедлил наш темп, зная, что она видит меня насквозь, видит, о чем я думаю. Момент был напряженным, связь между нами была сильнее, чем на физическом уровне.

Черт, мне конец.

Я переместился, удерживая ее вес только одной рукой, свободной рукой обхватывая ее щеку, пока я медленно двигался в ней, не упуская из виду ее великолепные зеленые глаза. Ее дыхание участилось, еще одна волна обрушилась на мой член, когда она сжалась вокруг меня. Выражение ее глаз перед тем, как она нежно прижалась своими губами к моим, заставило меня рухнуть прямо рядом с ней — кончить в тот момент, когда она это сделала, — и это было так тяжело, что я чуть не потерял равновесие.

Передвинулся, удерживая ее вес только одной рукой, а свободной рукой обхватил ее щеку, я медленно двигался внутри нее, не спуская глаз с ее великолепных зеленых глаз. Она учащенно дышала, еще одна волна накрыла мой член, когда она сжалась вокруг меня. Выражение ее глаз перед тем, как она нежно прижалась губами к моим, заставило меня врезаться прямо в нее — и кончить в тот момент, когда она это сделала, — и это было так тяжело, что я чуть не потерял равновесие, которое пытался удержать.

Дерьмо! Я вздрогнул, когда кровь прилила к моему мозгу, и я понял, насколько чертовски потрясающе я чувствовал себя — неприкрытым — внутри нее.

— Что такое? — спросила она, затаив дыхание.

— Я не надел презерватив, — ответил я, глядя вниз, как будто мог волшебным образом повернуть время вспять. Паника пульсировала в моей крови, когда все тепло покинуло мое тело. Я проклинал себя за то, что так потерялся в моменте с ней, чего никогда раньше не случалось. Я всегда помнил, что должен натянуть резинку на свой член.

Она усмехнулась, и пошевелилась, от этого движения у меня снова появился стояк, и мысленная битва мгновенно прекратилась, когда я медленно начал двигаться внутри нее, потому что это было так чертовски приятно.

— Я принимаю противозачаточные, и я чиста, — сказала она, и жар вернулся с таким необъятным облегчением, что я чуть не предложил дать мне пять.

— Я тоже. Во всяком случае, та часть, которая относиться к чистоте.

— Что ж, раз уж мы с этим разобрались…

Я ухмыльнулся, успокаивая себя, и прижал ее к себе. Имея за спиной город, который я любил, и все еще находясь внутри женщины моей мечты, понимаю, насколько же сильно я влип.

Никогда не встречал женщину, которая в первую очередь разглядела бы мое сердце, при этом не обращая внимания на мою хоккейную форму и трофеи. Пейдж не нужны были мои деньги, мое имя, моя работа — черт возьми, она хотела меня, несмотря ни на что. Она потрясла меня до глубины души, не только физически, хотя я не был уверен, что когда-нибудь смогу снова заняться сексом, не видя ее лица, и не зовя ее по имени. Она знала моих демонов и все равно обнимала меня. Она доверяла мне, верила в меня. Я не быть просто вычеркнутым пунктом из ее списка — я впустил ее в свое сердце. Целиком и полностью. И теперь я не хотел ее отпускать. Никогда.

И у меня было меньше трех месяцев, чтобы заставить ее чувствовать то же самое.

Я снова поцеловал ее, прежде чем прислониться своим лбом к ее лбу, позволяя своим глазам закрыться, пока мы переводили дыхание.