Инфорсер

ГЛАВА 14

— Объясни это. — Мой отец швырнул тонкий журнал на мой стол, сила этого действия заставила меня подпрыгнуть.

Обложка журнала полностью затмила изложенное в общих чертах высказывания, которые я читала до того, как он ворвался. Я несколько мгновений изучала изображение и четыре раза перечитала заголовок и подтекст.

Вице-президент "Cranbaby Organics" Пейдж Тернер, увела у Линды Уоллес, которая, по слухам, постоянно грела сиденья на стадионе "Акул", плохого парня из "Сиэтльских Акул" Рори Джексона. Возможно, всем известная благодетельница не так невинна, как нам всем хотелось в это верить.

Слова были напечатаны над фотографией Рори, сжимающего бедра светловолосой девушки (зайки), которую я видела за пределами раздевалки "Акул" больше раз, чем могла сосчитать. В моей груди образовалась трещина, и что-то сильно обожгло. Он сказал, что между нами все было по-настоящему. А до этого он подписал, чертов контракт, гарантирующий мне эксклюзивность.

Печально известный игрок. Плохой мальчик, предпочитающий секс на одну ночь. Прозвища, которые средства массовой информации часто использовали для его описания, мелькали в моем сознании, каждый раз наполняя мою голову все большим и большим сомнением. Он что, играл со мной?

— И что? — Рявкнул мой отец, прежде чем я смогла собраться с мыслями достаточно, чтобы принять решение. Он ослабил галстук на шее, и я сдержала слезы, угрожающие вырваться из моих глаз. Сейчас было не время проявлять эмоции. Не здесь. Не на работе. Перед моим отцом / боссом.

— Эта фотография могла быть сделана в любое время до того, как мы начали встречаться, — сказала я, поднимаясь со своего места, чтобы соответствовать его позе. — Он не был ни с кем связан, когда мы начали встречаться. — Ударения, которое я придала своим словам, было почти достаточно, чтобы убедить мое сердце, но история неразборчивости Рори заставила сомнения просочиться сквозь каждую трещину в стене вокруг моего сердца. То самое сердце, на котором Рори недавно поставил свое гребаное клеймо. — Она могла бы быть другом, — добавила я, снова взглянув на фотографию.

Отец закатил глаза.

— В статье говорится о гораздо большем, чем дружба, Пейдж. Там говориться, что эта другая женщина, убита горем и что ей разбили сердце. — Он расхаживал перед моим столом.

Моя грудь сжалась от этих слов. Черт.

— Это то, что делают папарацци. Переворачивать вещи. Рори не стал бы этого делать…

— Он бы так и сделал! Вот кто он такой. — Он ущипнул себя за переносицу. — Это именно та причина, по которой я сказал тебе держаться от него подальше.

— Что? Ты сказал мне, что я взрослая женщина, способная сама делать свой выбор! — Я была благодарна за стол между нами, потому что у меня было желание придушить его.

— Очевидно, я думал, что ты достаточно умна, чтобы принимать правильные решения.

— Ты имеешь в виду решения, которые ты примешь за меня.

Он вскинул руки в воздух.

— Ну, и что ты хочешь, чтобы я думал? Наша команда по связям с общественностью получила более тридцати звонков по поводу ситуации, даже не упоминая о гневных электронных письмах потребителей, которые мы получили, и это появилось только сегодня утром! Я даже не буду обсуждать форумы в блоге, потому что они, откровенно говоря, просто ужасны.

Я покачала головой и нажала кнопку внутренней связи на своем столе.

— Зайди ко мне, Келси. Быстрее, пожалуйста.

— Сию минуту, мисс Тернер. — Я убрала руку с переговорного устройства, и посмотрел отцу в глаза.

— Я разберусь с этим.

— Ты должна. Независимо от законности этих претензий, сейчас мы сталкиваемся с негативной реакцией. Я бы посоветовал тебе сделать публичное заявление как можно скорее. — Он понизил голос до тона, который приберегал для того, чтобы добиться своего в любой сделке. — Заявление, отрицающее настоящие романтические связи с Рори Джексоном, было бы лучшим выходом.

Я уставилась на него на мгновение, прежде чем сунула свой сотовый в сумочку. Келси вошла в дверь, спасая меня от нападения на собственного отца. Я указала на место за моим столом, ее глаза метались между моим отцом и мной, когда она села.

— Мне нужно, чтобы вы отфильтровали предписания на всех наших сайтах в социальных сетях — размести мое заявление и разберись с разного рода вмешательствами. Постарайся остудить накал страстей, охвативший нас. — Я перекинула сумочку через плечо и обошла свой стол.

— Конечно. — Келси не задавала во вопросов и не переспрашивала, это была еще одна причина, по которой я никуда ее не отпущу — она всегда была на высоте. — Каково ваше заявление, Пейдж? — Она держала ручку над блокнотом для записей, который я хранила в ящике своего стола.

На мгновение я зажмурилась, готовясь к ужасному ощущению, что намеренно разочаровываю своего отца — в животе было кисло и тяжело, — но я не могла лгать. Независимо от того, касалось это кого-то или не касалось того, что я делала в своей личной жизни, я бы не стала публично отказываться от Рори… не выслушав сначала его версию истории.

Один кризис за раз.

Я открыла глаза, глядя на отца, но разговаривая с ней.

— У нас с Рори Джексоном счастливые, здоровые отношения. Обвинения в статьях расследуются моей командой, и я искренне приношу извинения всем, кому это недоразумение могло каким-либо образом повредить, включая упомянутую мисс Линду Уоллес.

Келси кивнула, записывая каждое слово, прежде чем посмотреть на меня.

— Что-нибудь еще?

— Да. Разыщи репортера, который написал эту статью. Фото реальны, но слова, стоящие за ней, граничат с тем, за что нужно взять ответственность. Нам нужно посмотреть, кто их источник, если вообще такой был, и почему он хотел саботировать нас с Рори.

Папа скрестил руки на груди, разочарование в его глазах медленно угасало с каждым моим решительным действием.

— Рори согласится с вашим заявлением, если они попросят его прокомментировать, верно?

Я проглотила комок в горле. Я понятия не имела, какой будет реакция Рори на это. Если бы он солгал мне и все это время “изменял”, он мог бы рассказать газетам все, что угодно.

Он бы этого не сделал. Ты же знаешь, что он этого не сделал бы.

Успокаивающий голос в моей голове становился все тише, чем дольше я оставалась в своем кабинете, неуверенная и анализирующая каждую встречу между мной и Рори за последний месяц. Неужели я влюблялась в него, в то время как он оставался верен своим привычкам плейбоя? Было ли все, что он сказал, сделал, просто частью той роли, для которой я его пригласила? Был ли он моим только в те дни, когда мы виделись?

— Пейдж? — Мой отец вырвал меня из моих мыслей, его тон был мягким впервые с тех пор, как он вошел в мой кабинет.

— Он бы так не поступил. Ты его не знаешь. — Глаза папы медленно закрылись, когда я вышла из своего кабинета и направилась к лифту. Я быстро набрала сообщение Рори.

Я: Встретимся?

Рори тут же прислал ответное сообщение: Где угодно.

Я: Покидаю свой офис. Встретимся у твоего дома.

РОРИ: На полпути.

Я прислонилась головой к лифту, пытаясь успокоить свое бешено колотящееся сердце, пока ехала вниз. По крайней мере, он был готов встретиться со мной. Это дало той маленькой надежде, которая цеплялась за мое сердце, достаточно искры, чтобы дышать.

После короткой поездки и еще одного подъема на лифте мои руки дрожали, когда я потянулась, чтобы постучать в его входную дверь. Не успели мои костяшки пальцев приблизиться к ней и на дюйм, как Рори оказался рядом и затащил меня в свой лофт, его глаза были безумны, а лицо растерянным.

— Это неправда, — сказал он, его голос срывался, как будто он бежал всю дорогу домой с катка.

Слезы, которые я сдерживала с тех пор, как мой отец ворвался в мой кабинет, наполнили мои глаза. В присутствии Рори я была беззащитна — я услышала его голос, и он мгновенно лишил меня самой сильной защиты.

— Клянешься? — Потребовала я, но это прозвучало скорее как вопрос.

Рори робко обнял меня за талию, медленно скользя руками по моей спине.

— Я клянусь, Рыжая. Я не прикасался к другой женщине с той ночи в "Четырех временах года". Как я могу даже думать о другой женщине, если у меня есть ты? Черт возьми, даже возможности обладать тобой было достаточно, чтобы держаться подальше от кого-либо еще.

Мое сердце подпрыгнуло в груди, искренность в его глазах сияла сквозь кружащуюся голубизну.

— А что насчет Линды?

Он зашипел, его хватка на мне немного усилилась.

— Она зайка.

— Твоя?

— Нет, — отрезал он, прежде чем наклонить голову. — Один раз. — Он прищурился, извиняясь. — Ладно, дважды. Но это было год назад.

Я сжала губы, зная о его прошлом и о том, что оно дало мне пощечину, — это две совершенно разные вещи.

— А фотографии?

— Они были сделаны за неделю до ”Четырех времен года". — Я попыталась вырваться из его хватки, нуждаясь в пространстве, чтобы дышать, но он крепко держал меня. — Я отталкивал ее. Ругался. Мне приходилось делать это не один раз. Она не понимает намека.

Я перестала сопротивляться ему, включилась деловая часть моего мозга.

— Это она дала репортеру фотографию и подробности.

— Ты так думаешь?

— Кто еще выиграет от этого беспорядка? — Я покачала головой, гневно смахнула слезы. Черт, я эмоциональный, горячий беспорядок. Неужели это то, что любовь делает с человеком?

— Черт, — огрызнулся он и отпустил меня. Его кулаки были сжаты по бокам, когда он ходил взад и вперед. — Ты веришь мне, правда? — Гнев в его голосе нарастал так, как я никогда раньше не слышала.

Обхватив ладонями его лицо, я остановила его движения. Его снова трясло.

— Верю. — Я заставила его посмотреть на меня. — Рори. Дыши.

Он закрыл глаза и вздохнул, прижимаясь своим лбом к моему.

— Я люблю тебя. — Я замерла в его объятиях, мое сердце воспарило от его слов и перехватило дыхание. Он держал глаза крепко закрытыми, пока продолжал говорить. — И я знаю, что я эгоистичный мудак, раз говорю это. Тебе намного лучше без меня. — Он фыркнул. — Ты чувствуешь это сейчас? Мою ярость? Это у меня в крови, Рыжая. И это всегда было во мне, несмотря ни на что, просто эта ярость ожидает подходящего момента, чтобы просочиться наружу и разрушить все, что тебе дорого.

Я с трудом сглотнула.

— Почему ты так строг к себе?

Он медленно открыл глаза, встретившись с моими.

— Это у меня в крови. Гнев. Ярость. Мой отец, он… — Глаза Рори устремились в пол, когда он схватил мои руки в свои. — Он не встречал меня дома после школы, как нормальный родитель. Для него это было чуждо. Он вымещал на мне свою злость. По причинам, которых я не понимал. В то время я лишь знал, что беспомощен перед ним. Слабый. Моя мать во всем винила меня. Говорила, что во мне было что-то такое, что пробуждало в нем все эти чувства. Что он был идеален до того, как она родила меня на свет. Я ушел из дома, как только смог. Я никогда не знала, как выглядит и на что, похоже, иметь настоящую семью, пока не встретил Гейджа. — Он глубоко вздохнул, когда слезы покатились по моим щекам. Он снова взглянул на меня. — А теперь ты. Я не думал, что можно хотеть или любить кого-то так сильно, как я люблю тебя, Рыжая. Но с тем, кто я есть… то, кем я не могу, не быть… Я знаю, что мне нельзя позволять иметь кого-то такого потрясающего, как…

Я прервала его слова сокрушительным поцелуем, как будто могла силой своих губ развеять все сомнения, которые у него были о себе. Через несколько мгновений я отстранилась, слегка покачав головой, убирая несколько светлых волос, упавших ему на глаза.

— Ты не он, Рори. Ты великолепный человек. Если бы это было не так… Я бы не любила тебя так сильно, как люблю. — Я произнесла последние слова так смело и четко, как только могла, не желая, чтобы он сомневался еще хоть секунду.

— Черт возьми, правда? — Он улыбнулся. — Правда?

— Чистая, правда.

Он поднял меня с пола, возвышая до уровня своих глаз, когда завладел моим ртом. Жар разлился во мне, когда его язык погладил края моих зубов, успешно украв мое и без того сбивчивое дыхание. Не двигаясь, чтобы поставить меня на ноги, он отстранился ровно настолько, чтобы взглянуть на меня.

— Мне жаль, что все так вышло.

Я склонила голову набок.

— Я хотел сказать тебе о своих чувствах… Не знаю, возможно, за романтическим ужином или что-то в этом роде. Но только не в качестве ответной реакции на внешнюю угрозу.

Я совершенно забыла о Линде, о фотографии и о том, что привело ко всему этому.

— Мне все равно, каким образом ты это сказал, — сказала я, нежно целуя его в губы. — Я просто рада, что ты это сделал.

— Ты- идеальная женщина.

— Нет. Никто из нас не идеален. Мы оба зазубрены в разных местах. Мы просто подходим друг другу. — И теперь, когда я знала, что он чувствовал то же самое, все остальное по сравнению с этим казалось мелким и таким далеким. Линда, репортеры, его темное прошлое, мой предстоящий контроль над компанией — я могла бы справиться со всем этим, если бы Рори был рядом со мной.

Ухмылка изогнула его губы, голубизна его глаз стала расплавленной. Этого взгляда было достаточно, чтобы растопить мои трусики.

— О чем ты думаешь?

— Ты здесь. Мы влюблены. Давай сделаем что-нибудь грязное.

Я рассмеялась, наслаждаясь тем, что он был способен заставить меня почувствовать себя легкомысленной в день, который был более чем тяжелым.

— Выбери число от одного до двенадцати.

— Два, — мгновенно сказал он.

Я крепко зажмурила глаза.

— Ну, конечно, ты бы выбрал именно это. — Я покачал головой. — Два — это единственная вещь в списке, которую я абсолютно не могу сделать. Не сейчас.

— Не сейчас что?

— То, что я люблю тебя.

— А до этого?

— Ладно, эта идея родилась с помощью Джанин, Бейли и большого количества “Маргариты".

Он усмехнулся, твердые плоскости его груди вибрировали подо мной, когда он снова приподнял меня.

— Что это?

Жар окрасил мои щеки.

— Заняться сексом втроем. — Его глаза расширились, и я выгнула бровь, глядя на него. — Этого не произойдет.

Он облизнул губы, игриво дразня мою нижнюю губу.

— Ты думаешь, я когда-нибудь поделюсь тобой, Рыжая? — Через мгновение он осторожно поставил меня на ноги. — Пойдем со мной.

— Куда? — Спросила я, когда он потянул меня к своей входной двери.

Открыв ее, он помедлил.

— Ты доверяешь мне?

Теплая дрожь пробежала по моей коже, как и тогда, когда он впервые спросил меня.

— Да.

— Тогда, ты сейчас увидишь. — Он переплел наши пальцы и вывел меня за дверь.

После пятнадцати минут безумных поцелуев у дома Рори перед нами остановился черный "Cadillac Escalad". Его фары осветили тот момент, когда наши тела практически слились воедино, и я быстро увеличила расстояние между нами, как будто мои родители только что вошли и увидели, как я целуюсь в своей комнате.

— Дэйв был моим водителем в течение многих лет, — сказал Рори и открыл дверь в третий ряд сидений, намеренно увеличив расстояние между водителем и нами.

— Ты всегда сидишь здесь, откинувшись назад? — Я скользнула внутрь и пристегнула ремень безопасности. Что он задумал?

— Это лучшее место для нас сегодня вечером.

Прилив адреналина хлынул в мою кровь, когда я прикинула расстояние между нами и водителем Дейвом. Не было никакой иллюзии уединения, если не считать того факта, что он смотрел прямо перед собой.

— Боже мой, — прошептала я, заметив хитрый блеск в глазах Рори. — Ты это несерьезно.

Рори подвинулся, чтобы быть ближе ко мне.

— Ты поручила мне, помочь тебе с выполнением всех пунктов в твоем списке. Как я могу не выполнить свой долг. — Подразнивает он меня, скользнув языком между моих губ на короткую секунду, прежде чем отстраниться. Вызов ясно читался в его глазах, почти так же ясно, как и нерешительность, когда он ждал, заглотну я наживку или нет.

— Дэйв, — произнесла я, испытав облегчении и невероятное спокойствие, когда он не посмотрел в зеркало заднего вида, чтобы встретиться со мной глазами. — Не мог бы ты отвезти нас ко мне домой, пожалуйста? — Я продиктовала адрес, хотя знала, что он уже привозил Рори раньше. Расстояния между нашими домами было бы как раз достаточно для того что мы собирались сделать.

— Да, мэм, — ответил Дейв.

Я снова обратила свое внимание на Рори, который смотрел на меня потрясенным взглядом.

— Ты начал это, — напомнила я ему со злой усмешкой. Я просунула руку под его рубашку, наслаждаясь ощущением его твердого пресса и гладкой кожи. Двигаясь ниже, мне удалось просунуть руку под пояс его джинсов. Он уже был на пути к неистовому возбуждению, и мои бедра сжались при мысли о том, что он кончит от простых прикосновений с моей стороны.

Отстегнув ремень безопасности, я подвинулась к нему, пока не смогла оседлать его колени.

— Пейдж, — простонал он, глядя через мое плечо. — Подожди. Я не продумал этот вопрос до конца. Это не совсем безопасно и плохая идея.

Я наклонила голову и снова запустила руку ему в штаны.

— Это очень мило. Хороший парень в тебе беспокоится обо мне, но я хотела бы поговорить с моим плохим мальчиком, сейчас, пожалуйста.

Он прикусил мою нижнюю губу.

— Если только он не выбыл из игры? — Я прекратила поглаживать его теперь уже полностью твердый член.

Рори провел руками по моим бедрам, расположенным по обе стороны от него, задирая мое платье, пока оно не поднялось выше моих колен.

— О, он здесь. Прямо. Здесь. — Он подчеркнул это слово, умело надавливая пальцами на мой клитор.

Я зашипела и двинула бедрами навстречу его прикосновению, от этого движения мои груди оказались под идеальным углом для его рта. Он поцеловал скромную ложбинку, которую открывало мое очень невинное серое платье, и я наклонилась губами к его уху.

— У нас есть пятнадцать минут, прежде чем мы доберемся до моего дома. Ты думаешь, я смогу заставить тебя кончить до этого?

Наши глаза встретились.

— Я когда-нибудь проигрывал вызов?

— Тогда мы вычеркнем номер восемь из списка вместе с номером два. — Предвкушение вспыхнуло в моей груди от этого вызова. — И нет ничего невозможного, Рори. — Черт возьми, печально известный плейбой влюбился в меня. И я сразу ответила тем же.

Я убрала руку ровно на столько, чтобы расстегнуть его джинсы, и он поерзал на своем сиденье, чтобы слегка сдвинуть их вниз. Затем я оттолкнула его руку от своего клитора, мгновенно потеряв давление, но нуждаясь в большем.

У него перехватило дыхание, когда его глаза проследили за моей рукой, когда я прикасался к себе под трусиками, покрывая свои пальцы естественной смазкой. Я обвила его член своей тщательно смазанной рукой, массируя его с легкостью скольжения. Он застонал и откинул голову назад, когда я усилила хватку, увеличивая темп своих движений.

— Постарайся не кричать, — прошептала я ему на ухо. — Не хочу отвлекать третьего человека в этом салоне, твоего водителя. — Я оглянулась через плечо, обнаружив, что глаза Дейва все еще послушно смотрят на дорогу. Я наслаждалась властью, которую имела над Рори в тот момент. Факт, что я держала его в агонии, наполненной наслаждением, всего в десяти футах от его водителя. Настала моя очередь доставить ему удовольствие в том месте, где он меньше всего этого ожидал, — и когда он сказал, что это плохая идея, мне только еще больше захотелось это сделать.

Он потянул меня за бедра, пытаясь распределить мою влагу по нему, но я сопротивлялась, качая головой.

— Пока нет, — сказала я и обвела головку его члена большим пальцем.

— Черт возьми, Рыжая. Твой запах. Это все из-за меня. Я хочу, чтобы он был у меня во рту.

Я обдумала акробатическую составляющую этого требования, прежде чем отклонить его. Поступок, который, опять же, казалось, только сильнее возбудил его. Я держалась стойко, несмотря на его толчки в мою руку и его почти первобытную потребность войти в меня, отчего моя и без того пылающая кожа становилась ежа горячее.

— Насколько сильно ты этого хочешь? — спросила я у его губ, задавая ему тот же вопрос, который он задавал мне. Таким образом, меняя нас местами. Сколько раз Рори заставлял меня говорить о своих потребностях, прежде чем заставлял меня кончить?

Он дернулся вниз под моими бедрами, но промолчал.

Я обвела головкой его члена внешнюю часть своего центра, снова смачивая его. Я была вознаграждена легким укусом моей губы.

— Скажи это, Рори. Или я не стану этого делать. — Я потребовала от него слов, как он уже делал это много раз. Чувство контроля ударило мне прямо в голову, и напряжение внизу живота сжалось, скрутилось и завязалось узлом.

— Пейдж… — простонал он. — Сейчас.

Этого было вполне достаточно для меня. Я отпустила его член и обвила рукой вокруг его шеи. Он погрузился в меня, в то время как я выгибалась против него. Он зарычал так громко, что я зажала ему рот рукой, заставляя замолчать. Это действие заставило его двигаться еще энергичнее, и я сжалась вокруг него, его член так идеально входил в меня. Трение о мои стены подтолкнуло меня к краю.

Я прижалась к нему, раскачиваясь вперед и назад так сильно, что было почти больно, но удовольствие, получаемое от каждого столкновения наших тел, намного превосходило это. События дня — заботы, сомнения и требования, которые обрушивались на нас со всех сторон, улетучивались с каждым новым толчком, заменяясь только потребностью.

Он становился тверже, напрягаясь в уже привычном темпе, и я встретилась с ним взглядом. Шок не был скрыт в его расплавленной синеве, и это заставило меня разлететься на части.

Рука Рори накрыла мой рот, когда я застонала, не в силах сдержать взрыв экстаза внутри меня. Я кончила сразу после него, но он продолжал медленно приподнимать мои бедра и опускать меня обратно, растягивая мой оргазм, пока у меня не закружилась голова.

Мои бедра дрожали, когда я начала спускаться с волн оргазма, делая глубокий вдох, чтобы переориентироваться. Он лизнул кончики моих пальцев, когда я убрала руку от его рта и соскользнула с него обратно на свое место.

Он покачал головой, застегивая молнию, и я ухмыльнулась ему. Я не могла не заметить, что чем ближе мы с Рори становились, тем сильнее я приближалась к тому, чтобы преуспеть в роли очень плохой девочки.

— Вот мы и на месте, мистер Джексон. — Голос Дэйва вырвал нас из нашего молчаливого оцепенения, и жар пробежал по всей моей коже.

Лазейка с сексом втроем была найдена, и пока я пыталась убедить себя, что водитель ничего не видел; я имела в виду, что другого решения не было.

— Спасибо, Дэйв, — сказал Рори, вылезая из машины позади меня.

Мои ноги дрожали, когда я шла к входной двери, мои мышцы все еще дрожали от оргазма, который Рори идеально организовал.

— Что такое номер восемь? — Спросил Рори, закрывая за нами дверь.

— Хммм? — Спросила я, моя голова гудела от удовольствия.

Он усмехнулся, убирая мои растрепанные волосы с лица.

— Ты сказала, что мы также выполним номер восемь из списка. Что это было?

— О, — сказала я, смеясь. — Заняться сексом в машине.

Обхватив меня руками, он прижал мое и без того податливое тело к каждой твердой плоскости своего.

— Не могу дождаться, когда закончу список.

— Спешишь поскорее покончить с этим? — Поддразнила я.

Он прикусил мою нижнюю губу.

— Мы сделаем еще один вместе, как только я удовлетворю твой.

— Ммм, — простонала я, прижимаясь губами к его губам. — Ты действительно хорош в том, чтобы удовлетворить меня.

— Осторожнее, Рыжая. Продолжай говорить в том же духе, и я выберу еще один номер прямо сейчас.

Я обмякла в его руках, и он легко поймал меня.

— Я хочу, чтобы ты был в моей постели, но больше в стиле Нетфликс и отдых. — Я прищурилась на него. — Ты не против? По крайней мере, на час? — Мне нужно было время, чтобы перезарядиться. Секс с Рори — неважно, как долго или как быстро — отнимал каждую унцию моей энергии до такой степени, что превращал меня в лужицу из желе.

Он уткнулся носом в мою шею, прежде чем завести руку мне под колени. Он прижал меня к своей массивной груди и пошел в мою спальню.

— У нас есть все время в мире, Рыжая.

Правда, скрывающаяся за его словами, проникла в мое сердце, заставив его воспарить так же высоко, как тогда, когда он сказал, что любит меня. Установленный срок в три месяца больше не имел значения. Рори был моим.

ГЛАВА 15

— На тебе нет галстука, — сказала Пейдж, выходя на крыльцо, ее черные туфли-лодочки стучали по бетону.

Черт бы побрал эти туфли. С ними было связано слишком много хороших воспоминаний — например, острие, вонзившееся мне в спину, когда я погрузился между ее бедер, — и она знала это. Эта женщина была врединой и надела их, чтобы помучить меня.

— Галстуки обычно хороши только для чего-то одного, и я сомневаюсь, что на этом мероприятии у меня найдется столбик кровати, к которому я мог бы привязать твои запястья. — Я разгладил руками полностью черный смокинг, который был на мне. — Это обязательно? — Спросил я, наслаждаясь румянцем на ее щеках.

Она быстро заморгала, прежде чем сфокусироваться на мне.

— Что? Извини, я просто представила себе это.

Я шагнул к ней, обхватив одной рукой ее талию. Ее губы были накрашены идеально красным цветом, который я не осмелился размазать; вместо этого я навис своим ртом прямо над ее.

— Мы может добавить это в наш список.

Ее дыхание участилось настолько, что ее дерзкие груди задели мою грудь.

— Может быть, мы сможем внести поправку в мой, после мероприятия? Если тебе удастся найти галстук, конечно. — Она засмеялась, закрывая мой рот, который открылся.

Я ослабил свою хватку на ней.

— О, я сорву его с чьей-нибудь шеи, если это означает, что ты позволишь мне раздеть тебя догола, связать и использовать свой язык, чтобы заставить тебя кончить, пока ты не сможешь сдерживаться больше ни секунды. Ты можешь себе это представить? Твое тело сотрясается от оргазма за оргазмом, обмякшее и насытившееся, в то время как ты теряешь каждую унцию контроля?

Она ахнула, но жар в ее глазах сказал мне именно то, что я и так знал — моя рыжая была готова на все, лишь бы это было со мной. От этой мысли моя грудь выпятилась немного больше, чем обычно. Черт, это было почти постоянное горделивое положение с тех пор, как мы обменялись "Я люблю тебя" две недели назад. То, чего я никогда не ожидал, случится со мной, не говоря уже о том, что я буду первым, кто скажет это.

— Нам не обязательно куда-то идти, — сказал я, наблюдая, как жар наполняет ее глаза, чем дольше я прижимал ее к себе.

Она толкнула меня в грудь, увеличив расстояние между нами, чтобы уловить прохладный ветерок ночного воздуха.

— Знаю, но мы все равно пойдем. Залечь на дно сработало, охладив пыл, который пресса продолжала обрушивать на нас, но теперь пришло время напомнить им о наших отношениях…

— И тебе нужно кое-что доказать, — закончил я за нее.

— Все совсем не так.

— Ты ужасная лгунья. — Я улыбнулся ей, решив взять ее за руку, а не за талию.

— Ладно, — сказала она, позволяя мне отвести ее к машине. — Если это означает поддержание моего продвижения вперед в компании и обеспечение моего финансирования проекта приюта, тогда да, я хочу показать миру, что я твоя, и это не конец чертового мира.

Я остановился, мои глаза округлились от ее быстрой смены настроения. Это был не первый раз, когда она набрасывалась на меня за последние пару недель, и я подумал, не была ли она не совсем честна по поводу давления, оказываемого на нее на работе. Я ухмыльнулся ей, схватив в охапку ее идеальную задницу.

— Боже, мне нравится, когда ты так говоришь.

— Хм, чертовый? — Спросила она со смехом на губах.

Я провел пальцем по линии ее подбородка.

— Что, ты моя. — Ее тело придвинулось ближе ко мне, как будто магнит притянул ее к сердцевине. Я призвал на помощь всю силу воли, которой обладал, и поцеловал тыльную сторону ее ладони. — Мы уходим. Сейчас же.

Она облизала зубы, приходя в себя.

— Правильно.

Двадцать минут спустя она взяла меня под руку, когда мы вошли на мероприятие Марка Чейза "Ночь для раненых воинов". Обстановка на крыше поразительно напоминала гала-концерт «Четырех сезонов», на котором я присутствовал от имени Пейдж — воспоминание о той ночи заставляло меня напрягаться только от одной мысли об этом. Я сосредоточился на виде, уверяя свой член, что у него будет свой момент с ней позже. Солнце только что село, оставив небо чернильно-голубым с намеками на звезды, пронизывающие его. Мерцающие огни создавали интимную обстановку, несмотря на невероятно большое пространство, а официанты небрежно пробирались сквозь группы людей, одетых в свои лучшие костюмы с черными галстуками.

Схватив пару бокалов с шампанским, я предложил один Пейдж. Она ухмыльнулась, но не поднесла напиток к губам.

— Что здесь такого забавного? — Спросил я, морщась от приторной сладости, которую шампанское оставило у меня во рту. Я всегда был любителем пива или скотча. Что-то промелькнуло в ее глазах, но она быстро сморгнула, прежде чем я смог понять, что это было, если вообще что-то было.

— Я просто подумала, что видела только один вид лучше, чем этот. — Она указала на горизонт, и мне потребовалась минута, прежде чем воспоминание поразило меня. В ту ночь, когда я привел ее к себе домой и трахнул на своем балконе.

— Это все, о чем ты обычно думаешь? — спросил я, притворяясь оскорбленной. Тот факт, что она хотела меня так же сильно и так же часто, как я хотел ее — несмотря на то, что мы занимались любовью почти каждый день на этой неделе, — только заставил меня любить ее еще больше.

Она шлепнула меня по груди, прежде чем взять бокал из моих рук.

— Я найду для тебя что-нибудь покрепче.

— Все в порядке, — быстро сказал я. Дело в том, что я не пил крепких напитков на людях с той ночи, когда меня арестовали за драку. Даже в тот же вечер, когда был гала-концерт в "Четырех временах года". Я вел себя наилучшим образом, и знал, что слишком много алкоголя только укорачивает мой и без того вспыльчивый характер. К тому же мы только что вышли в плей-офф и были на пути к Кубку Стэнли. Оставаться трезвым казалось ответственным делом. Скучно, но ответственно.

Пейдж протянула руку и разгладила складку между моими бровями.

— Расслабься. Я рядом. — Она сжала мою руку. — И ты так усердно тренировался себя на катке всю неделю. Ты можешь позволить себе расслабиться и выпить. — Она подмигнула, но я не отпустил ее руку, вместо этого решив последовать за ней к бару. Пейдж была как спасательный круг — пока мы оставались на связи, ничто не могло нас тронуть, ни папарацци, ни мстительные хоккейный кролики.

Бар располагался перед одним из открытых углов крыши — массивной деревянной конструкцией, украшенной ледяной скульптурой с подсветкой, изображающей поднятие флага на острове Иводзима. Чейз был известным защитником "Раненых воинов", и неудивительно, что он был одним из выдающихся на этом мероприятии, которое было одним из тридцати, проходивших в разных частях страны в течение года, по крайней мере, так сказала мне Пейдж.

Мне всегда нравилась эта организация, и я старался вносить ежегодные взносы, но это событие имело большее значение для отца Пейдж, который поддерживал военнослужащих и ветеранов и следил за тем, чтобы их компания делала то же самое. Я знал, что это была главная причина, по которой она попросила меня прийти, и, возможно, это было объяснением ее быстрых перемен в настроении в последнее время. Давление, чтобы угодить своему отцу, было больше, чем когда-либо, теперь, когда она была в отношениях… со мной. Балансирование между тем, кем она должна была быть, и тем, кем она хотела быть — тем, кем она была на самом деле, — брало свое.

— Скотча на два пальца, — попросила Пейдж у официанта. — И воды, пожалуйста.

Я сжал ее руку.

— Сегодня вечером у нас будет водитель, — прошептал я ей на ухо. — Ты тоже можешь побаловать себя.

Она рассмеялась, но смех получился напряженным.

— Я сегодня выпила недостаточно воды. Чуть позже я возьму себе бокальчик.

Я взял предложенный мне напиток из бара и опустил двадцатку в хрустальную вазу, используемую для сбора чаевых. Пейдж взяла меня за руку, и мы пробрались сквозь толпу, останавливаясь каждый раз, когда ей нужно было с кем-то пообщаться. Я выпил свой скотч плюс еще один и наслаждался, наблюдая, как она работает с толпой. Эта женщина никогда не упускала возможности завести новые деловые знакомства, и острота ее ума заводила меня почти так же сильно, как и ее упорство в том, чтобы затащить меня в постель.

— Рори Джексон, — знакомый голос отвлек мое внимание от Пейдж, которая разговаривала с несколькими людьми на крыше. Я слегка повернулся и увидел «инфорсера» из Онтарио — одного из наших главных соперников и та же команда, за которую играл мудак Эдкинс. Я огляделась вокруг, ища его лицо. Не имело значения, что Гейдж и Хелен разобрались со своим дерьмом, я все еще ненавидел Эдкинса, потому что хотел, и он был последним человеком, которого мне хотелось видеть сегодня вечером. Тоже самое относилось и к Тревору, но не настолько категорично.

— Тревор, — сказал я, допивая скотч в своем стакане. — Эдкинс с тобой сегодня вечером? — Мышцы моих плеч напряглись, пока я ждал его ответа.

— Нет, он и его трофейная жена поехали покупать бриллианты или что-то в этом роде.

Часть напряжения, сковывавшего мои мышцы, ушла.

— Рори? — Голос Пейдж донесся до меня, когда она вернулась на свое место рядом со мной. Она взяла мой пустой стакан и протянула мне новый. Я тут же сделал большой глоток.

Молчание между нами троими граничило с неловкостью, пока я ждал, что Тревор уйдет теперь, когда он дал знать о своем присутствии.

— Спасибо, — наконец сказал я Пейдж, которая стояла неподвижно рядом со мной, переводя взгляд с Тревора на меня.

— Рыжий — это новый цвет для тебя, Джексон. — Он указал на Пейдж, длинным горлышком бутылки в его руке. — Я думал, тебе нравятся белокурые зайчики.

Инстинктивно мой кулак крепко сжал стакан в моей руке, его медленный взгляд слишком долго задержался на Пейдж. Я открыла рот, но ответ Пейдж прервал меня.

— О, — сказала она. — Ты Тревор Хьюитт. Силовик Онтарио. Сочувствую вашему проигрышу на прошлой неделе. Должно быть, было тяжело.

Я ухмыльнулся и влюбился в нее еще немного, если это было возможно.

У Тревора хватило наглости выглядеть впечатленным.

— Она еще и умная? Вот это действительно не отвечает твоим требованиям, Джексон.

Переступив с ноги на ногу, я почувствовала, как от его тона у меня зачесалась кожа.

— Не все мы склонны к бессмысленному, Хьюитт.

— С каких это пор? — Он сделал еще один глоток пива, его ленивый взгляд снова упал на Пейдж. — Не позволяй ему одурачить тебя, милая. Всего три месяца назад он бороздил кучу бродячих заек и бросал их, как использованные чашки.

— Все еще злишься из-за той взбучки, которую я тебе тогда устроил? — Каждый мускул, который у меня был, напрягся. — Немного мелочно дразнить меня на благотворительном мероприятии. Прибереги это для игры. Тогда я напомню тебе, как ощущается мой кулак. — Произнес я резким, как бритва, тоном, моя грудь сжалась от боли в костях, от желания стереть жадный взгляд с его лица, когда он продолжал пялиться на Пейдж.

Она потянула меня за руку.

— Пойдем со мной, хорошо? Я умираю от желания показать тебе эту ледяную скульптуру, — сказала она, явно давая мне возможность выйти из накаленной ситуации. Мы уже видели скульптуру, но я повернулся, чтобы последовать за ней. Мы остановились на свободном месте возле бара, и она протянула руку, чтобы обхватить мое лицо.

— Рори, посмотри на меня, — сказала она, и я посмотрел в ее изумрудно-зеленые глаза. — Помнишь, зачем мы здесь?

Я кивнул, дыша глубоко, но недостаточно, чтобы подавить адреналин в крови.

— И ты помнишь, что я хочу сделать потом? — она ухмыльнулась мне. — Мы не можем этого сделать, если ты не будешь хорошим мальчиком.

Улыбка, наконец, появилась на моих плотно сжатых губах, и я вздохнул, проведя пальцем по ее щеке.

— Ты такая злая, Рыжая. Умная, но злая.

— Как скажешь, — прошептала она, просовывая руку под мой смокинг и проводя ладонью по моему прессу. Я закрыл глаза, прислонившись своим лбом к ее лбу, как я часто делал, чтобы успокоить свои разбушевавшиеся нервы. Что-то в Пейдж всегда удерживало меня приземленным, когда я чувствовал, что схожу с рельсов.

Через мгновение она дернулась подо мной, развернувшись, как будто кто-то похлопал ее по плечу.

— Да? — Спросила она с ноткой раздражения в голосе.

— Я забыл тебе кое-что дать, милая. — Пристальный взгляд Тревора не отрывался от моего, когда он вручал Пейдж визитную карточку с написанным от руки номером. — После того, как он начисто вылижет твой вкус, насытившись тобой. Никогда не видел, чтобы зайка сохраняла свой интерес дольше ночи. Ты, должно быть… талантлива. — Он на мгновение скосил глаза на Пейдж, прежде чем снова перевести их на меня. — В ту секунду, когда ты поймешь, что Джексон бесполезен, знай, что я хотел бы узнать, насколько ты талантлива.

Энергия изменилась в атмосфере вокруг меня. Он наткнулся на два моих самых главных триггера — назвал меня бесполезным и приударил за Пейдж.

Секунду назад я плавал в спокойных водах, в которых меня окружало присутствие Пейдж. В следующее мгновение я был в водовороте, видя красное. Я бросился на Хьюитта, как будто мы были на льду, и бросил его прямо сквозь скульптуру, на которую мы делали вид, что смотрим несколько мгновений назад. Она разлетелась на огромные куски как за стойкой, так и перед ней.

Я прыгнул сверху на Хьюитта, нанеся ему хук справа, который он должен был запомнить по нашим прошлым играм, — но это было сделано не для того, чтобы предотвратить гол, а чтобы доказать свою правоту. Никто так не разговаривал с Пейдж. Никогда. Хьюитту удалось ударить меня в челюсть, но я пришел в себя быстрее, чем он успел моргнуть, нанеся еще один удар, достаточно сильный, чтобы он обмяк. Отведя кулак назад, я приготовился к следующему удару, чтобы убедиться, что он получил сообщение.

— Рори Джексон! — Резкая интонация в голосе Пейдж стала тем единственным, что смогло вывести меня из этого состояния. Я вынырнул из этого, медленно возвращаясь к реальности, к той, где я даже не заметил группу молодых парней, окружающих нас с их телефонами и включенными камерами. Черт, это попало бы в СМИ через несколько минут.

Я оттолкнулся от пола, вытягивая шею, пока не обнаружил, что она — вместе со всей компанией — смотрит на меня. Боль в ее глазах сдавила центр моей груди сильнее, чем любой физический удар. Она посмотрела на меня так, словно я предал ее, и это зрелище заставило меня захотеть упасть перед ней на колени.

— Пейдж…

Она подняла руку, чтобы остановить меня, разглаживая линии своего платья, когда охрана пронеслась мимо нее. Они подняли Хьюитта с пола.

— Просто недоразумение, джентльмены. — Хьюитт вытер кровь с уголка рта. — Не нужно устраивать еще одну сцену. Я покрою ущерб. — Он взглянул на толпу. — Прошу прощения за это, ребята. Немного не терпится вернуться на каток со своей командой, учитывая, что через пару недель нам предстоит сразиться друг с другом за Кубок Стэнли. — Он указал на меня, но я лишь мельком взглянула на него, прежде чем снова сосредоточиться на Пейдж. Пока он убирал мой беспорядок — говоря все, что должен был я, — я наблюдал, как в глазах Пейдж гаснет свет.

Она, наконец, разорвала наш зрительный контакт, качая головой, когда шла внутрь здания, сохраняя свою грацию, свое самообладание, потому что, очевидно, я, блядь, этого не мог. На секунду я заколебался, мои мышцы напряглись от адреналина. Потом я побежал, погнался за ней быстрее, чем когда был на льду. Я схватил ее за руку у выхода из лифта, разворачивая лицом к себе.

— Пейдж…

— Не надо. — Она снова прервала меня. В ее глазах стояли слезы, и она схватилась за живот, делая глубокий вдох.

Из-за меня ей плохо.

Она открыла рот, чтобы заговорить, но снова вздрогнула, и я сделал то же самое, когда зажужжал ее сотовый. Когда она потянулась за телефоном, я стоял абсолютно неподвижно, молча умоляя ее простить меня.

Прочитав сообщение на экране, она зажмурилась, и от этого жеста слезы покатились по ее щекам.

— Я могла бы справиться с Тревором сама, — сказала она. — Мне не нужно было это мачо-дерьмо.

— Знаю, — сказал я. — Я не могу это контролировать. Иногда…

— Я знаю. Поверь мне. — Она шагнула ко мне, запечатлев легкий поцелуй на моих губах. — Я влюбилась в тебя без памяти, Рори. Каждую частичку тебя. — С ее глаз покатились еще больше слез, когда она убрала телефон обратно в свою маленькую сумочку. — Но ты только, что стоил мне всего.

Она могла бы ударить меня кувалдой в живот, и мне было бы не так больно, как в тот момент. Канат в моей груди натянулся, угрожая сломать мои кости. Мне не нужно было видеть экран, чтобы знать, что там было. Ее отца. И из-за моих действий, она только, что потеряла свою компанию.

Я разомкнул губы, подыскивая нужные слова. Слова, которые вернули бы мне ее сердце — ее доверие. Еще одно ведро ледяной воды обрушилось мне на голову, отчего у меня похолодела кровь.

Она нуждалась в том, чтобы я был достаточно стойким, чтобы сдерживать себя, если ситуация отчаянно не требовала этого, и сегодняшняя ночь внесла свои коррективы. Сколько еще будет таких ночей, когда я буду делать подобное с ней?

Блядь.

Острая боль пронзила мои внутренности, как будто я всю ночь не пил ничего, кроме чистой кислоты.

Пейдж заслуживала лучшего, чем это. Лучше, чем я. Так было всегда. И я был тупицей, думая, что достаточно силен, чтобы дать ей то, что она хотела.

— Рори… — Она произнесла мое имя заплаканным голосом. — Давай пойдем…

— Нет. — На этот раз я был тем, кто оборвал ее. Я крепко зажмурился, давая себе время, чтобы найти маску, в которой я нуждался, чтобы сделать это прямо перед ней. Через несколько секунд я открыл глаза и посмотрел на нее так, словно она была зайкой из моего прошлого, от которого мне хотелось избавиться. — Иди. Мне не нужны эти хлопоты.

Она вздрогнула, как будто я дал ей пощечину, ее рука снова взлетела к животу.

Хорошо. Она должна испытывать ко мне отвращение.

— Что? — Гнев вспыхнул в ее влажных глазах.

Я пожал плечами, движение было более болезненным, чем осознание того, что я никогда больше не прикоснусь к ней.

— Это было весело и все такое, но я устал быть твоим плохим мальчиком для гребаного списка.

— Ты не это имеешь в виду, — сказала она, прерывисто дыша.

Я повернулся к ней спиной, не в силах держать непринужденную маску, когда она смотрит на меня. Моя решимость поколебалась, когда она протянула руку и коснулась моего плеча. Я был в нескольких секундах от того, чтобы сломаться, бросить притворяться и стать эгоистичным мудаком, который остался с ней только для того, чтобы еще больше все испортить.

— Я уже потеряла все сегодня вечером, — прошептала она. — Не заставляй меня потерять и тебя тоже.

Она потеряла свою мечту, свою компанию из-за меня. Я знал условия, которые ее отец поставил перед ней, как только она начала отношения со мной — я знал их и все равно, черт возьми, поскользнулся. Я дернулся от ее прикосновения, оглядываясь через плечо глазами, которые, как я надеялся, были холодными как лед. Она отошла от меня на несколько шагов, как будто только что случайно встретила незнакомца… Опасного незнакомца.

— Нельзя потерять то, чего у тебя никогда не было, Рыжая.

Тихий вздох и еще одна слеза. Еще один удар в сердце, о существовании которого я и не подозревал.

Затем она выпрямила спину, мгновенно превратившись из раненой птицы в грозную львицу. Она кивнула мне и попятилась в лифт, не спуская с меня глаз, пока двери не закрылись, навсегда забрав единственную женщину, которую я когда-либо любил.