Инфорсер

ГЛАВА 3

Пока лифт поднимался на этаж пентхауса, я постукивал ключ-картой по костяшкам пальцев.

Какого хрена ты делаешь?

Может быть, настоящий вопрос был в том, о чем, черт возьми, думала Пейдж? Каждый новый этаж приносит все больше и больше новых мыслей.

Динь. Пейдж была безупречной красавицей, какую не увидишь в журналах — она никогда бы не позволила судить о себе по внешности, потому что она…

Динь… была великолепна. Ее мозг вечно работал на пределе возможностей. Черт возьми, она переигрывала мужчин в бизнесе, как если бы они ездили на бамперных автомобилях на Indy 500.

Динь. Она могла заполучить любого парня, на которого указала пальцем, а такого не было с тех пор, как она начала приходить к Гейджу, чтобы потусоваться с Бейли. Почему я?

Динь. Была тысяча причин, по которым это не должен был быть я.

Она не была девушкой на одну ночь, как бы она ни виляла задницей после того маленького предложения, которое сделала внизу. Нет, она была той женщиной, для которой вы тщательно планировали свидания, стремились сохранить ее интерес, а затем как можно быстрее выехали на авеню отношений, прежде чем отправиться в путешествие по шоссе брака. Я, с другой стороны, был всего лишь парнем на одну ночь.

Этажи проносились мимо, и я потер большой палец об указательный, пытаясь принять решение, которое мне вообще не следовало принимать.

Она была шампанским, а я — пивом.

Она была Chanel и Dior, а я был Under Armour¹.

Она была ответственна там, где я был безрассуден.

Динь. Двери открывались прямо в пентхаус.

Все это по-прежнему было правдой, но я также знал, что ничто из этого меня не остановит. Вот что делало меня мудаком во всей этой ситуации. Когда мне давали выбор, я неизбежно делал неправильный.

Но, черт возьми, эта женщина выглядела так красиво.

Французские двери на балконе были открыты, и она стояла, выпятив одно бедро, с бокалом шампанского в другой руке, глядя на город под нами.

Она была вся в изящных линиях и соблазнительных изгибах, от нежного изгиба ее плеча до шеи, которую я хотел отметить в какой-то устаревшей, первобытной потребности показать миру, что на одну ночь эта женщина сочла меня достойным ее.

Но человек, который был действительно достоин, не воспользовался бы этим.

Я вышел на балкон и прислонился спиной к каменным перилам, чтобы полюбоваться самым красивым видом в городе. Огни, холмы и воды Сиэтла никогда не могли сравниться с Пейдж.

— Ты пришел, — сказала она, ее голос дрожал так же незначительно, как дрожала ее рука, когда она сделала глоток из своего бокала.

— Объясни мне это.

— Объяснить что? — спросила она, выгнув бровь. — Что я хочу тебя? Половина женщин в Сиэтле призналась бы, что хочет тебя, а другая половина — лгуньи. — Ее взгляд был твердым, непоколебимым.

— Ты хочешь только одну ночь? — Подул легкий ветерок, вызвав мурашки на ее обнаженной руке. Я снял свой пиджак и накинул его ей на плечи, чем заслужил мягкую улыбку.

— Спасибо тебе.

— Мое удовольствие, — сказал я, ослабляя свой галстук-бабочку, чтобы концы свисали вниз. — Так что насчет этой единственной ночи?

Она прочистила горло и потянула за края моего пиджака.

— Да, я хочу секса на ночь. Если это для тебя приемлемо.

Приемлемо? Одна ночь, проведенная с Пейдж подо мной? Кто бы не был в восторге от этого?

— Но, — продолжила она, прерывая мои мысли, — у меня также есть предложение, которое может принести пользу нам обоим.

— Ты буквально предлагаешь мне заняться сексом? Разве это не незаконно? — Поддразнил я.

На ее щеках появился румянец, и она с мимолетной улыбкой отвела взгляд. Боже, эта женщина была не просто красива — она была очаровательна.

— Вроде того, — призналась она, пожав плечами. — Ты находишься в центре пиар кошмара.

Я моргнул.

— Нам действительно придется поработать над твоими "пикап-линиями”. — Конечно, она знала. Все в Сиэтле знали, не говоря уже о наших самых близких друзьях.

— Ну, нет смысла ходить вокруг да около. Ты прав. Я знаю, что у тебя контракт, и что сейчас ты не совсем мечта пиарщиков "Акул". Я могла бы это изменить.

— Как? Притворяясь моей девушкой, как будто мы в каком-то сентиментальном ромкоме? — С одной ночью я бы справился. Но, черт возьми, не существовало ни малейшего шанса, что я буду притворяться в чем-либо в своей жизни, не говоря уже об отношениях с женщиной, которую я искренне хотел.

Ее плечи расправились, а подбородок приподнялся на добрый дюйм. Исчезла очаровательная соблазнительница — это была опытная деловая женщина.

— На самом деле, я предлагаю, чтобы мы вступили в реальные отношения с установленными контрактом ограничениями.

— Прошу прощения? — Я наклонился, уверенный, что ослышался.

— У меня есть три месяца до того, как я собираюсь возглавить компанию — пока я не подпишу контракт с пунктом о морали, который кладет конец практически всему, чего я только могла бы пожелать для себя. По сути, я буду закрыта до тех пор, пока не найдется приемлемый жених.

— Так ты хочешь сказать, что пока не появится твой мистер Правильный, ты бы хотела, чтобы я был твоим мистером Правильным — сейчас? — Святое дерьмо, может ли сегодняшний вечер быть еще более странным? Что у нас есть, получи женщину своей мечты на какое-то время, но только потому, что ты недостаточно хорош для нее в долгосрочной перспективе.

— Нет, — она непреклонно покачала головой, ее зеленые глаза расширились. — Я говорю, что могла бы улучшить твою репутацию. Я честный член сообщества. Я вхожу в правление нескольких благотворительных организаций. Я не напиваюсь на публике и не делаю ничего такого, из-за чего могу попасть в таблоиды…

— Да, ты самая настоящая чистокровная кобылка, — огрызнулся я, мои внутренности скрутило от того, как она только что изложила наши различия.

Она опустила глаза, ее плечи слегка поникли, и я тут же пожалел о своих словах. Но затем она выпрямилась, изогнула изящную бровь, глядя на меня, и мое сердце, черт возьми, рванулось к ней, радуясь, что я сказал эти слова, чтобы насладиться этим моментом.

— Да, я именно такая, — согласилась она. — И чего я хочу, так это три месяца с тобой. Настоящие отношения с реальной датой окончания.

— Тебе не кажется, что это немного напоминает фильм "Красотка"?

— Вовсе нет. Это простая деловая сделка, в которой выигрываем мы оба. Мы объединяем наши жизни на эти три месяца, мы оба получаем то, что нам нужно, мы оба выходим невредимыми, и от этого только лучше.

— И что же именно тебе нужно? — Тихо спросил я, приближаясь к ней. С каждым моим шагом она отступала через маленький балкон. Она могла вести себя в высшей степени уверенно, но идея предложить эту безумную маленькую сделку и фактически довести ее до конца — это две разные вещи.

— Чтобы жить. — Ее спина ударилась о кирпичную стену.

— Уточни, — мягко приказал я, проводя большим пальцем по нежной коже ее щеки. Боже, она была невероятно мягкой.

— Я хочу испытать… похоть. Страсть. Все, от чего я гарантированно откажусь через три месяца.

Мой член дернулся, неприятно упираясь в ткань моего смокинга.

— Почему я?

Ее язык выскользнул наружу и пробежался по нижней губе.

— Потому что ты единственный, кого я хочу, и я знаю, что это был бы единственный шанс, который я когда-либо получу, чтобы заполучить тебя.

Я изучал небольшие изменения в выражении ее лица, крошечные оттенки в ее глазах, которые показывали мне ее уверенность, решимость и толику того, что, я знал, она хотела скрыть — свою уязвимость.

— А когда три месяца истекут?

— Твоя репутация улучшается, и у нас обоих есть контракты, которые нужно подписать, и несколько замечательных воспоминаний.

А если трех месяцев недостаточно?

Я отогнал эту мысль как можно дальше. Этим утром Пейдж была столь же неприкасаема, сколь и прекрасна. Она была фантазией, как в тот раз, когда четырнадцатилетний мальчик впервые наткнулся на каталог «Victoria's Secret». Теперь она стояла передо мной и говорила, что я могу обладать ею в течение трех месяцев без каких-либо условий.

Это была мечта каждого мужчины. Я был бы дураком, если бы отказал ей, но я был бы еще большим дураком, если бы вошел в рай только для того, чтобы знать, что буду изгнан через три месяца.

— Рори?

— Я думаю. — Я откинул назад выбившуюся прядь рыжих волос. Мог бы я заполучить ее на три месяца и уйти невредимым? Вряд ли. Она сожгла бы меня до самой сердцевины, но, черт возьми, если бы это был не тот огонь, через который я был готов пройти.

— Знаю, это странное предложение. И что в Сиэтле ты можешь заполучить любую женщину, какую захочешь. Черт возьми, возможно, во всей стране. Я не глупая. Я вижу журналы, рекламные щиты, тридцатифутовый плакат с твоим лицом снаружи арены. И я знаю, что именно мне ты мог бы оказать услугу. Может, я и не супермодель, как та девушка в прошлом году…

— Их было две.

— …но. Подожди, что? Две? Я знала только об одной.

— Я могу быть очень осторожным, когда ситуация требует этого.

Она моргнула и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

— Правильно. Что ж, прекрасно. Тогда я не похожа на девушек, с которыми ты обычно встречаешься, но я подхожу тебе…

— Прекрати, Пейдж. Почему ты так стараешься?

Вспышка неуверенности промелькнула на ее лице; затем я с изумлением наблюдал, как все притворство ее оболочки рухнуло. Она прислонилась к стене, прислонившись щекой к моей раскрытой ладони.

— Потому что я знаю, что ты можешь нуждаться во мне, но я хочу тебя.

— Вот тут ты ошибаешься. Я тоже хочу тебя. Больше, чем я когда-либо хотел любую другую женщину.

Я не стал дожидаться ее ответа или разрешения. Наши рты столкнулись, открылись друг для друга в самом плотском поцелуе, который я когда-либо испытывал. Ее руки скользнули в мои волосы, в то время как мои схватили ее за бедра, притягивая ее к себе.

Черт, она прижималась ко мне, это было как во сне.

Наши языки переплелись, ее вкус — сахар и шампанское, лучше, чем могла бы быть любая фантазия. Мне сразу захотелось больше, жестче, глубже, и я взял это, дав ей четкое представление о том, как все будет между нами.

Я не был милым и застенчивым. Я не был сказочным принцем, который занимался любовью медленно. Нет, если это было то, чего она хотела, ей лучше знать сейчас, прежде чем мы пойдем на… что бы это ни было. Я брал то, что хотел, но был чертовски уверен, что отдам в два раза больше.

И прямо сейчас я хотел, чтобы Пейдж была подо мной, ее гибкое тело тянулось к моему, ее бедра были раздвинуты и дрожали.

Я схватил ее за задницу обеими руками и приподнял, застонав, когда ее груди потерлись о мою грудь.

— Подожди, разве ты не хочешь посмотреть черновик соглашения?

— Нет, — прорычал я, снова завладевая ее ртом.

Я отнес ее в огромный люкс, каждая унция моей концентрации разрывалась между ощущением ее языка и тем, чтобы она не упала на мое гребаное лицо. У меня никогда не было женщины, которая лишала бы меня всех мыслей одним лишь поцелуем. Никогда еще я не был так поглощен, что всерьез раздумывался о том, чтобы посадить ее на угол того обеденного стола и овладеть ею.

Но у меня никогда не было Пейдж в моих объятиях.

Найдя спальню, я поставил ее на ноги и закружил в своих объятиях, мои пальцы безошибочно нашли молнию на спине ее платья.

— Но есть условия, и у меня есть кое-что… ну, полный список сексуальных вещей, которые я хотела бы…

— Не сегодня, — сказал я ей, когда ее платье мягким шелковым шлейфом упало на землю. — Хотя я более чем заинтригован любым сексуальным списком, который ты могла бы придумать своим безумно великолепным мозгом, сегодня я просто хочу, чтобы мой рот был на тебе.

— О, — сказала она, когда я расстегнул ее лифчик без бретелек. Ее руки метнулись вверх, чтобы удержать его на месте.

Я вдохнул ее духи, запечатлевая этот момент в памяти. Затем я осторожно наклонил ее голову в сторону и прижался губами к ее шее.

Она вздохнула и наклонилась ко мне.

— Боже, какое приятное ощущение.

— Просто подожди, — пообещал я, мой голос был хриплым от едва сдерживаемого желания.

— Означает ли это, что ты согласен? — Ее голос чуть дрогнул.

Я провел рукой по плоским, подтянутым мышцам ее живота, чтобы переплести наши пальцы.

— Рассматривай это как собеседование. Если мы оба согласимся, что в этом что-то есть, мы рассмотрим второй раунд. — Пальцы сомкнулись, я убрал наши руки, и ее лифчик упал на пол.

Она повернулась ко мне лицом, ее большие глаза сияли в лунном свете, проникавшем через окна. Отступив назад, я посмотрел вниз и набрал полную грудь воздуха. Ее груди были идеальны, с розовыми сосками, уже туго натянутыми и ждущими. Протянув руку, я осторожно обхватил один, наслаждаясь его тяжестью в моей ладони, когда она вздохнула.

— Собеседование, — прошептала она.

— Может быть, мы начнем?

Да или нет. Возможно, она сказала, что хочет этого, но мне нужно было услышать это из ее уст, нужно было знать, что это действительно то, чего она хотела.

— Да.

Самое сладкое слово в английском языке.

Обхватив ладонями ее затылок, я притянул ее к себе для поцелуя. Она начала стягивать с меня рубашку и я позволил ей это. Спустя секунду ткань упала на пол вместе с ее платьем, прежде чем я поднял ее за тонкую талию и положил на кровать королевских размеров.

Нависая над ней, я впитывал каждую линию ее тела, изучая глазами то, что я буду исследовать и запоминать своими руками, губами, языком. Она схватила меня за майку и дернула, наши рты встретились в безумии языка и зубов. Мой член напрягся в штанах, но, черт возьми, не было ни малейшего шанса, что я их сниму. Мне нужен был каждый барьер между нами, который мне стоило преодолеть.

Оторвавшись от ее рта, я скользнул поцелуями вниз по ее шее, по ключице и вниз к груди. Ее спина выгнулась, и она издала сладчайший стон, когда я взял один из сосков в рот, нежно обводя гребень языком.

Мне и раньше случалось ошибаться — "да" тот стон был не самым сладким звуком, а этот да.

— Ты на вкус как мед, — сказал я, переходя к другой груди, заставляя себя двигаться медленно, чтобы не надуть ее, как в прямом, так и в переносном смысле. Она была невероятна, ее кожа мягче атласа, и я гладил каждый дюйм ее живота, груди, талии, пока не добрался до сладкого изгиба ее бедер. Боже, за ее изгибы я бы умер.

Ее ноги беспокойно двигались, когда я покрывал горячими поцелуями то место, где ее ноги соединялись с бедрами, мой язык играл с ремешком ее красных кружевных стрингов.

— Рори, — взмолилась она.

Я сделал глубокий вдох и попытался мысленно произнести алфавит в обратном порядке, когда стягивал лоскут ткани вниз по ее бедрам, по коленям и стройным икрам, пока ее трусики не присоединились к остальной одежде, и она, наконец, была восхитительно обнажена.

Если это был сон, я никогда не хотел просыпаться.

— Теперь ты, — сказала она, приподнимаясь на локтях и впиваясь в меня взглядом ожидая что я полностью разденусь.

— Нет, — ответил я, пробуя на вкус кожу ее колена, затем бедер.

— Но…

Подняв глаза, я чуть не отказался от своего собственного плана. Черт, она была сексуальной, и красивой, и элегантной, и всем тем, чего определенно не должно быть в постели с таким парнем, как я.

— Если это сработает, тебе придется кое с чем согласиться, Пейдж. Может, ты и контролируешь ситуацию в своем зале заседаний, но я контролирую ситуацию в спальне.

— Но у меня есть список…

Без предупреждения я широко раздвинул губы ее киски и провел языком от входа к клитору.

Она ахнула, ее руки взлетели к моей голове.

— Срань господня! — Ее ногти слегка царапнули мою кожу головы, когда она прижала меня к себе.

— Видишь, насколько лучше, когда ты перестаешь думать и начинаешь наслаждаться?

Мне чертовски понравилась ее реакция, насколько она была честной. Она не была какой-то там моделью с отрепетированными реакциями, которой нужна была моя зарплата и моя фамилия. Пейдж просто хотела меня.

Обводя языком ее клитор, я дождался, пока она прижмется бедрами к моему рту, а затем вознаградил ее нужным давлением, ритмом, от которого она начала стонать, шепча мое имя.

— Так чертовски хорошо, — простонал я, впитывая все возможные ощущения от погружения в Пейдж — ее стоны сладость для моих ушей, ее пальцы в моих волосах, ее вкус, взрывающийся на моем языке. Мой член кричал сильнее, чем когда-либо, но я никогда не был так полон решимости держать его за молнией.

Я лизал, сосал, царапал ее зубами, слушая, как ее крики становятся все громче, чувствуя, как ее бедра прижимаются к моей голове, ее дыхание становится все чаще и быстрее. Было бы легко довести ее до оргазма, достаточно быстро нажать пальцами прямо внутри нее, и она бы сразу же кончила. Но я знал, что если просуну в нее пальцы, то следующим будет мой член, а сегодняшний вечер был не для этого.

Когда она извивалась, умоляя об освобождении, я встретился с ней взглядом. Затем я заменил свой язык большим пальцем, надавив на ее клитор именно так, как ей было нужно, и скользнул вниз. Поддавшись своей первобытной потребности познать каждый дюйм ее тела, и вместо того, чтобы использовать пальцы, я трахал ее языком, скользя в ее тугую киску и выходя из нее, пока она не кончила, выкрикивая мое имя.

Зажмурив глаза, я мысленно натянул тугой поводок на свой член. Я был взрослым мужчиной, черт возьми, а не подростком, который удовлетворяет свою подружку на заднем сиденье отцовской машины.

Пейдж хотела контроля, хотела установить все правила, провести каждую сделку и содержать все в чистоте и порядке. Это не сработало бы, если бы она хотела, чтобы я был в ее постели — в ее жизни в течение следующих трех месяцев.

Я приподнялся над ней и нежно поцеловал.

— Ты невероятна, Пейдж. Я мог бы заставить тебя кончать часами.

Она моргнула, глядя на меня изумрудно-зелеными глазами.

— Это… ты… я не могу… Боже, я даже думать не могу.

— Хорошо, — сказал я, слегка целуя ее в нос.

Это чертовски убивало меня, но я соскользнул с кровати и поднял с пола свою рубашку и пиджак, быстро надевая их.

— Подожди, мы не будем заниматься сексом?

На моих губах заиграла ухмылка.

— Не сегодня.

— Ты не хочешь… — ее взгляд опустился на одеяло, и я немедленно сел на край кровати и притянул ее к себе на колени.

Я подождал, пока она не взглянула на меня, ее щеки все еще были красными от оргазма. Затем я поцеловал ее, долго и глубоко, зная, что она может попробовать себя на моем языке. Я не останавливался, пока она не стала такой же податливой, насколько твердым был мой член. Черт возьми, эта женщина проверяла меня на всех возможных уровнях.

— Я хочу тебя, — заверил я ее. — Мне бы не хотелось ничего так сильно, чем снять эту одежду и скользнуть в тебя. От одной мысли об этом мой член начинает пульсировать, Пейдж. Я никогда так не возбуждался, просто доводя женщину до оргазма, и я никогда не желал кого-то так, как тебя. Но это первый раунд собеседования, помнишь?

Я поцеловал ее в лоб и осторожно положил обратно на кровать. Затем встал и отошел от нее как можно дальше, пока не передумал. Она была слишком соблазнительна для ее же блага.

— Когда мы начнем второй раунд?

Я улыбнулся, несмотря на эпический случай синих шаров, который в настоящее время угрожал вывести меня из строя на всю оставшуюся жизнь.

— Почему бы тебе не взять еще одну ночь на раздумья, чтобы действительно быть уверенной, что это то, чего ты хочешь.

— Это то, чего я хочу! — с энтузиазмом кивнула она. — И я вижу, что ты тоже этого хочешь.

Я ждал, чтобы заговорить, пока ее взгляд снова блуждал по моему телу.

— Что ж, я убежден, что тебе нужно подождать. Я не собираюсь быть для тебя поводом для сожаления, Пейдж. Я знаю, ты любишь контроль. Без этого ты не была бы той деловой женщиной, какой являешься. Но если ты хочешь меня, то это на моих условиях, а не на твоих.

Ее рот приоткрылся, и я сжал губы, чтобы удержаться от смеха. Было бы так весело выводить ее из себя в течение следующих нескольких месяцев. Я улучил момент и позволил своим глазам окинуть ее тело с головы до ног, наслаждаясь отсроченным удовлетворением, потому что теперь, когда я знал, какая она на вкус, какие она издавала звуки, когда кончала, мне было ясно, что мы будем взрывоопасны и это того стоит. Ожидание.

— Спокойной ночи, Рыжая.

Ее рот все еще был открыт, когда я вышел из Пентхауса.

Я нажал кнопку бального зала и подумал о наименее сексуальных вещах, которые только мог, пока лифт спускался. К тому времени, когда двери открылись, мое положение было гораздо менее тяжелым и менее заметным, но что-то подсказывало мне, что я буду играть полузащитником, пока Пейдж снова не окажется в моих руках.

— Вот ты где. Господи, я искал тебя весь вечер, — сказал Майк, мой агент, хлопая меня по спине и используя свою публичную улыбку, когда повел меня в пустынный коридор.

— Я был занят, — сказал я.

Он взглянул на мой развязанный галстук и фыркнул.

— По-видимому. Есть что-нибудь, о чем мне нужно беспокоиться?

— Совсем наоборот, — пообещал я.

— Хорошо, потому что мне звонили из главного офиса "Акул", а тебя сейчас нет в их блестящем списке. Тебе нужно держать свой нос чистым и пахнуть розами, если ты хочешь получить хоть какой-то шанс на продление своего контракта.

— Я всегда пахну розами, — сказал я, пожимая плечами.

— Ты пахнешь сексом.

— «Виновен». Потрясающий, восхитительный секс.

— Ради всего святого.

— Вот именно, — засмеялась я.

— Рори, я, блядь, не шучу. У них есть твое имя на плахе, и они звонили в Чикаго, чтобы узнать, согласится ли Армстронг на обмен.

Мой желудок скрутило.

— Черт.

— Именно, — повторил он, передразнивая мои предыдущие слова. — А теперь тащи свою задницу домой и придумай, как, черт возьми, ты собираешься, стать героем хоккейной афиши «Сиэтльских Акул», прежде чем потеряешь свою чертову майку.

Я кивнул, серьезность ситуации поразила меня, как удар под дых. Я не попрощался ни с кем из парней и не попрощался ни с одной из женщин, когда уходил с вечеринки.

Раньше предложение Пейдж казалось привлекательным ради того, чтобы затащить ее в постель, и маловероятным шансом, что я смогу убедить ее, что стою больше трех месяцев.

Теперь, похоже, мне придется согласиться не только потому, что я хотел ее, но и, как она сказала, потому что теперь я нуждался в ней.

Мне никогда не была нужна женщина, и я не собирался начинать сейчас.

Но у меня возможно, просто не будет выбора.