Инфорсер

ГЛАВА 5

Черт возьми, отрасти уже пару яиц и заходи! Мое колено неудержимо подпрыгивало, когда я сидел на заднем сидении седана, мой водитель терпеливо ждал, пока я сидел и томился возле дома Пейдж. Я уже опоздал на двадцать минут, именно столько времени мне потребовалось, чтобы добраться до "Фантома", зайти в клуб и выйти через черный ход. Папарацци следили за мной, и, надеюсь, будут ждать там, пока я выйду через парадный вход. Пейдж четко сформулировала свои условия, когда дело дошло до того, чтобы папарацци не поймали нас до того, как мы точно поняли, что делаем.

Может быть, именно поэтому я не мог вытащить свою задницу из машины. Я никогда не нервничал, ужиная с женщиной. Черт, я даже не дернулся, когда «хоккейная зайка» появилась с моим именем, вытатуированным у нее на бедре.

Нет, я был человеком, плывущим по течению, но Пейдж была исключительно деловой и все это было не в моей лиге. Когда она сделала свое предложение, я подумал, что попал в одну из многих фантазий, которые у меня были о ней с тех пор, как Бейли впервые нас познакомила. Три месяца секса без обязательств с этой рыжеволосой девушкой, которая столько раз вторгалась в мои сны, что когда я просыпался, был тверд как скала словно подросток? Черт. Возьми. ДА. А если это достаточно очистит мой имидж, чтобы успокоить тренера и удержать меня на льду? Тогда это победа вдвойне.

Так почему же ты все еще сидишь в машине, как испуганный маленький мальчик?

Сделав глубокий вдох и мысленный пинок по яйцам позже, я распахнул дверь и сказал своему водителю, что позвоню ему. Он был со мной много лет и знал счет — иногда я хотел быстро сбежать, а иногда я был не против остаться на ночь. Я не был уверен, во что превратится сегодняшний вечер, и всегда любил быть готовым к любым ситуациям.

Я сжимал бутылку Мерло между пальцами, мои руки вспотели от нервозности и я отказывался это признавать. У меня было так много великолепных женщин, что я не мог сосчитать, почему Пейдж заставляла меня нервничать?

Потому что она первая женщина, которая видит твое дерьмо насквозь, и первая, кто добивается того, чего хочет, с таким же упорством, как ты на льду.

Черт, это была правда. Я никогда не был с такой женщиной, как Пейдж, и на то была веская причина. Она была умнее меня, сильнее меня, и вся ее жизнь была распланирована, в то время как я просто пытался поддерживать какое-то подобие порядка в своей.

Я уперся костяшками пальцев об ее дверь, подавляя нервы, которые вспыхивали только в ее присутствии. Гейдж был бы в ярости, если бы узнал, что мы были вместе — или какую бы версию истории она ни хотела рассказать людям, — но с этим дерьмом мне было по силам справиться. Дело было во всем остальном, о чем я беспокоился. Что бы со мной сделало время, проведенное с такой женщиной, как Пейдж, даже, если бы это было всего несколько месяцев? Что случилось бы, если бы я не смог справиться с ней?

Или еще хуже… если я влюблюсь в нее?

Большая дверь из красного дерева распахнулась, Пейдж прислонилась к ручке в гладком черном платье, которое скромно доходило ей до колен, но было достаточно обтягивающим, чтобы продемонстрировать ее безупречное тело. Мои пальцы чесались от желания снова прикоснуться к ее гладкой коже, а рот наполнился слюной при воспоминании о ее вкусе. Она была чертовски изысканна.

— Я уже начала думать, что ты сбежишь.

Я прошел мимо нее, протягивая ей бутылку вина.

— Что?

Она сделала знак моему водителю, который выехал задним ходом прямо на улицу.

— Ты сидел там почти десять минут. Боишься, что я укушу?

Я наклонил голову.

— Как ты…

Она закрыла дверь и указала в угол потолка позади меня. Одна камера была направлена на нас, охватывая вход в дом.

— А, — произнес я, поворачиваясь к ней. — Понимаю. — Мой взгляд скользнул по ее груди, которая выглядывала через маленький вырез платья, когда она прижимала к себе бутылку вина. Я прочистил горло. — Сколько еще таких у тебя есть?

Она постучала пальцами по стеклянной бутылке.

— Весь дом и фасад покрыты. — Ее каблуки цокали по деревянному полу, когда она прошла через прихожую, и я последовал за ней в столовую, которая была больше, чем та, что была в моем лофте.

— Проблемы со сталкерами? — пошутил я, когда она поставила бутылку на большой деревянный стол, накрытый на двоих. Свечи освещали приготовленный ею домашний пир — пасту, салат и свежий чесночный хлеб.

Она рассмеялась, метнувшись на кухню, которая находилась рядом со столовой, и вернулась со штопором для вина.

— У меня есть только один преследователь, о котором я знаю, — сказала она, глядя на меня, когда потянулась за бутылкой.

— Позволь мне. — Я остановил ее, забирая у нее из рук, то и другое, и откупориваю вино. — У тебя есть повар? — спросил я, больше потому, что хотел знать, одни ли мы в огромном доме или мне нужно следить за своими словами в присутствии персонала.

Она покачала головой, ее шелковистые рыжие волосы рассыпались по плечам.

— Конечно, нет. А у тебя?

Я налил вино в пустые бокалы на столе и сел напротив нее.

— Нет, я просто не подумал, что ты женщина, которая готовит.

— Ах, — сказала она, обхватывая пальцами бокал и делая маленький глоток. — Потому что я не могу управлять компанией и делать домашние дела?

Я поджала губы, шипя.

— Задел за живое, не так ли?

Она облизнула губы и поставила бокал на стол.

— Может быть.

Я поднял руки в знак защиты.

— Не намеренно, Рыжая. — Ее щеки покраснели, как вино, и я ухмыльнулся. Каждый раз, когда я называл ее так, она краснела. Я сделал мысленную заметку делать это как можно чаще, черт возьми.

— Двигаемся дальше. — Она схватила деревянную сервировочную ложку и приготовила мне тарелку. — Я надеюсь, тебе нравится итальянская кухня. — Она протянула ее мне.

— Я предполагал, что как моя самая большая поклонница ты должна знать, что это мое любимое блюдо. — Сказал я, приподняв бровь, глядя на нее, задаваясь вопросом, не начали ли мы уже играть в игру.

Она снова рассмеялась, и мою грудь захлестнуло такое чувство, что я не мог дышать. Я потер это место, прищурившись, гадая об источнике этого ощущения.

— Ты в порядке? — спросила она, ставя перед собой наполненную тарелку.

— Вполне, — сказал я и убрал руку.

— Бейли сказала мне.

— Что?

— Она сказала мне, что это твое любимое блюдо.

Я ухмыльнулся.

— Мне никогда раньше не доводилось быть на такой грани обольщения. — Не теряя времени, я попробовал немного, и мои глаза закатились. Черт. Я мог бы, блядь, жениться на ней только для того, чтобы так питаться как сейчас. Я поднял палец. — Заметь, только потому, что ты приготовила мне ужин, еще не значит, что я останусь на ночь.

Ее вилка громко звякнула о тарелку, когда она с трудом проглотила свой кусок, и моя грудь слегка выпятилась. Я ничего не мог с этим поделать. Мне нравилось, когда мой рот удивлял ее — во многих отношениях, чем в одном.

— Что ж, — сказала она, промокая салфеткой свои красные губы. — Если бы я знала это, то, вероятно, не стала бы прилагать столько усилий.

— Ой, — поддразнил я, делая еще один укус.

Ее потрясающие зеленые глаза слишком долго смотрели на вино в бокале перед ее губами.

— В чем дело? — Спросил я, шутки внезапно пересохли у меня во рту.

Она несколько раз моргнула, прежде чем сделать глоток.

— Мы что, сошли с ума?

— Так и есть. Без сомнения. — Я ухмыльнулся. — Любой, кто думает, что сможет терпеть меня целых три месяца, должен быть таким.

Она выдохнула со вздохом.

— Я думаю, что смогу справиться с тобой.

— Посмотрим. — Произнес я жуя. — Что происходит в твоей голове?

— Я… — Она покачала головой и потянулась за чем-то на сиденье рядом с ней. — Наверное, будет проще просто показать тебе прямо здесь.

Я взял папку из ее рук, наши пальцы соприкоснулись, и между нами словно пробежал электрический разряд. Черт, с таким же успехом я вполне мог бы быть маленькой феей из сказки. Химия между нами была не похожа ни на что другое, что я испытывал раньше, и мне, черт возьми, не терпелось увидеть, что произойдет, когда я погружу свой член в нее.

После нескольких месяцев фантазий об этом и восхитительной дегустации на прошлой неделе мне было трудно удержать себя в штанах. Особенно после того, как я узнал, что она сама этого так сильно хотела. Но именно поэтому мне пришлось отложить этот момент. Она привыкла добиваться своего. Привыкла все контролировать. И я хотел предложить ей то, в чем у нее не было никакого навыка, — быть во власти мужчины, который хотел поклоняться ей. Это означало, что я принял решение, когда, наконец, заставил ее перейти грань, и хотя мне хотелось довести ее до оргазма, было бы в десять раз лучше, если бы я в течение нескольких недель подразнил ее как следует.

Мой член возненавидел бы меня за это, но оно того стоило.

Я сдвинул несколько листков бумаги в сторону, пробежав по ним взглядом.

— Я же говорил. Ты подготовила контракт.

— Мне не нужно тебе напоминать, что я тебе о нем говорила, — сказала она, делая еще один глоток вина.

— Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. — Я приподнял бровь, переводя взгляд с контракта на ее едва тронутую еду и почти пустой бокал с вином. — Ешь, Рыжая. Мне бы не хотелось, чтобы ты напивалась из-за деловой сделки.

Она ухмыльнулась и взяла вилку, медленно начиная, есть, чем привлекла внимание к ее идеальному рту. Я никогда так не возбуждался, наблюдая за тем, как ест женщина. Я находился на грани полного крушения.

Через несколько мгновений она прочистила горло.

— Если тебе что-то не нравится, мы можем обсудить и внести в него изменения.

— Выглядит, достаточно приемлемо, — сказал я, закрывая папку и кладя ее рядом с собой на стол. — У тебя есть целый список вещей которые ты хочешь сделать. Я помогаю тебе их вычеркнуть. Взамен ты водишь меня на благотворительные мероприятия и вечеринки, помогая мне выглядеть более привлекательным для публики.

Она кивнула.

— И… — она поерзала на своем месте, ее явная нервозность из-за этого обсуждения только усилила мое желание к ней.

— Я что-то упустил? — спросил я.

— Ты будешь исключительно со мной на время действия нашего контракта.

Жало пронзило мою грудь, и я подавила желание вздрогнуть. Какого хрена ты ожидал? Она видела, как ты действуешь. Конечно, она бы подумала, что ты трахаешь других женщин, пока трахаешь ее.

Я отодвинулась от стола, накрыв салфеткой чистую тарелку. Ее глаза расширились, когда я потянул за деревянные подлокотники ее стула, легко заставляя ее повернуться ко мне лицом, когда я наклонился над ней.

— Ты думаешь, быть верным будет трудно для меня?

Она судорожно сглотнула, ее грудь быстро поднималась и опускалась. Мой член затвердел под джинсами, но я мысленно сказал ему, чтобы он, блядь, успокоился. Он не руководил этим шоу.

— Разве это не так?

Я прошелся глазами вверх и вниз по ее телу, крепче вцепившись в подлокотники, чтобы мои руки не скользнули под ее маленькое черное платье.

— Нет, Рыжая. Хочешь, верь, хочешь, нет, но я хотел тебя с тех пор, как впервые увидел. Наконец-то, попробовав тебя на вкус? Это стоит тех условий, которые ты поставила.

Она втянула в себя воздух.

— А драки? Ты не можешь делать ничего настолько безрассудного, пока мы вместе, иначе это погубит нас обоих.

Я прищурился на нее, вздыхая, когда приблизился к ней, вдыхая ее сладкий аромат.

— Это будет сложнее.

— Невозможно?

— Нет. Такого не должно произойти. — Еще какие-нибудь инциденты, и я бы ушел от Акул. Это была единственная жизнь, которую я знал — единственная жизнь, которую я хотел — и не мог ее потерять. Я бы не потерял ее.

— Хорошо, — сказала она, ее дыхание было тяжелым. — Не только для Акул, но и для меня.

— Я прочитал эту часть. И понимаю, что тебе нужно поддерживать свой имидж. — Я покачал головой. Как, черт возьми, это яркое пламя женщины позволило вместить себя в пространство свечи? Все, что ей было нужно, — это немного кислорода, и она горела бы ярче любого огня, если бы просто дала себе свободу дышать.

— Что? — спросила она, ее губы были так близко к моим, что стоило лишь слегка наклониться, и я мог бы завладеть ее ртом.

— Неудивительно, что я тебе нужен.

— Мы нужны друг другу, — поправила она меня, и правдивость этого утверждения высосала воздух из моих легких. Я застыл над ней, мои глаза впивались в ее. Мне никто не был нужен. Никогда не был. Все это было для меня ново.

— Как скажешь, Рыжая. — Я коснулся ее губ своими, всего лишь легкое прикосновение, но этого было достаточно, чтобы превратить мою половину в полноценный стояк.

— И, — сказала она, облизывая губы, когда я отодвинулся на дюйм. — Как только три месяца пройдут, мы пойдем разными путями.

— О-о-о, ты не хочешь быть друзьями? — Я медленно просунул колено между ее ног, дразня ее, наклонившись ближе, и что-то в моей груди взбунтовалось против навязанной ею даты завершения.

Она закрыла глаза, когда я позволил себе провести кончиком пальца по ее обнаженной руке.

— Мы просто не можем влюбиться друг в друга. — Ее слова заморозили мои движения, и я снова взялся за подлокотник, вцепившись в него так сильно, что дерево заскрипело под давлением. Она тихо рассмеялась, открывая глаза. — Это будет самая легкая часть для тебя.

Я поджал губы, кивая.

— Верно. — Я не был тем мужчиной, который влюблялся. Я изменял жизни женщин с помощью оргазмов, сотрясающих тело. Похоть была моей областью. Похоть — это все, на что я был способен. И девушка из моих фантазий знала это. Вот почему она выбрала меня. Так почему же от этой мысли у меня защемило в груди — что я не тот, с кем она могла бы видеть долгосрочные отношения, когда я знал, что она была именно такой девушкой. Но это было не то, чего она хотела от меня, так что, возможно, пришло время посмотреть, что именно она хотела. — Могу ли я увидеть твой список? — Спросил я, внезапно почувствовав необходимость вернуть разговор к тому, в чем я был хорош к сексу.

Она покачала головой, ее глаза дразнили.

— Серьезно? Как я могу тебе помочь, если я не знаю, что нужно сделать?

Она потянулась вверх, проводя руками по моей груди и вниз по моему прессу.

— Я покажу тебе, когда буду готова.

Я прищелкнул языком, глядя на нее.

— Что я тебе говорил о контроле в этом… независимо от того, что это означает?

— Отношения, — сказала она. — Скажи это. Потому что так оно и есть, и именно в это все будут верить. И там, где наши отношения будут очень открытыми, детали нашего соглашения должны быть нашим секретом.

Я провел языком по ее нижней губе.

— Отношения. — Это слово с таким же успехом могло быть на иностранном языке, учитывая, насколько хорошо оно мне было знакомо.

— Хорошо, — сказала она и просунула руку под пояс моих джинсов, ее пальцы потянулись к тому, что бушевало в моих штанах.

Я зашипел и оттолкнулся от стула, оставляя между нами немного пространства. Ее зеленые глаза вспыхнули, когда она посмотрела на меня в шоке, и я ухмыльнулся.

— Скажи мне, я просто тот, кого ты выбрала, чтобы дополнить этот список, или я в нем есть?

— Номер семь, — мгновенно ответила она. Встав, она направилась ко мне, стук ее каблуков эхом отдавался в моей голове. Черт, эта огненно-рыжая сожгла бы меня изнутри. Я пятился, пока не уперся в стену. — И я готова к этому. Сейчас же.

Она снова потянулась ко мне, и я обхватил руками ее запястья, притягивая к себе и поворачивая, пока не прижимаю ее спиной к стене. Подняв ей руки над головой, я удерживаю их так, чтобы она была полностью прижата к стене.

— И кто еще есть в этом твоем списке?

— Что? — Ее глаза округлились.

— Этот эпический список "грязных девчонок", который у тебя есть. Если я № 7, то кто еще там есть? — Мысль о том, чтобы выследить их всех и похоронить их тела до того, как они смогут прикоснуться к Пейдж, пронеслась у меня в голове. Так держать, пещерный человек.

— Никого. Там только ты. Я хочу только тебя.

И после этих слов я завладел ее ртом. На вкус она была как вино и что-то сладковатое, и это заставило мой член пульсировать так сильно, что мне пришлось прижаться к ней.

Только я. Я не был безымянным трофейным ублюдком. Я был единственным, кого хотела эта безумно великолепная женщина, единственным, кому она доверила этот свой список, и я хотел ее так же сильно.

Задыхаясь между моими губами, она обхватила ногой мое бедро, бесстыдно прижимаясь к моему члену, когда втянула мой язык обратно в свой рот.

— Черт, — прорычал я.

Я прижал женщину к стене, и все же она брала себя в руки так, как никто другой никогда не брал. Было бы так легко погрузиться в нее — быстро расстегнуть молнию и сдвинуть ее трусики в сторону, и она бы выкрикивала мое имя.

Удерживая ее руки только одной своей, я провел свободной рукой вниз по ее боку, пока не почувствовал гладкую кожу ее обнаженной ноги, ее платье задралось до бедра. Мои пальцы наткнулись на черное кружево — и его было не так уж много, черт возьми, — когда я схватил ее за задницу и прижал к себе. Прежде чем она успела подпрыгнуть, чтобы обхватить лодыжками мои бедра, я мягко толкнул ее ногу вниз. Чтобы остановиться, потребовалось усилие в сотню тренировок по два раза в день, но я поцеловал ее в последний раз и отступил.

Кремовая кожа раскраснелась, а ее идеальные груди двигались вверх и вниз, когда она переводила дыхание.

— Не сегодня, — сказал я.

Она посмотрела на доказательство того, как сильно я, черт возьми, хотел ее.

— Почему?

Потому что это то, что ты думаешь, что хочешь, но это не то, что тебе нужно.

Подойдя к ней ближе, ровно настолько, чтобы коснуться ее подбородка. Я произношу:

— Я же сказал тебе. Я все контролирую. Я дам тебе то, чего ты хочешь, но только тогда, когда ты захочешь этого больше всего.

— Я хочу этого…

— Нет, — оборвал я ее, ухмыляясь. — Ты думаешь, что хочешь. Просто подожди. — Я подмигнул ей и нежно поцеловал в щеку. — Спасибо за ужин, — прошептал я, прежде чем вернуться к столу, чтобы взять контракт. — Я подпишу его и принесу обратно. — Я постучал по папке, открывая ее входную дверь.

— Когда? — Спросила она, уперев руки в бедра.

— Скоро. — Она закрыла за мной дверь, когда я спустился с крыльца и медленно направился к ее подъездной дорожке.

Прошло только десять минут, пока я ждал своего водителя и внутри меня происходила борьба и дикое желание послать все к черту, ворваться обратно в ту дверь, отнести Пейдж в ее кровать и погрузиться глубоко в нее, именно так, как умоляло мое тело.

Она была не из тех женщин, которых можно быстро трахнуть, чтобы выбросить из головы. Она была из тех, кем ты наслаждался. Медленное горение, от которого пламя становилось только ярче, чем дольше вы его разжигали. Пейдж была живым, дышащим пламенем. Я просто надеялся, что был достаточно силен, чтобы противостоять ее огню.