Иномирная супруга дракона

2.

На пороге мастерской замерла и прислушалась к детскому смеху. Всё хорошо, Амалия справится с Елисеем. Вошла в комнату, которую выделил и оборудовал для меня отец, но дверь оставила открытой.

Медленно осмотрелась, уделяя каждой стене пристальное внимание, погружаясь в свой мир. Рисунки, за которыми уже не было видно обоев, изображали шиерцев в разных ипостасях. Точнее только одного, моего супруга Гордэра кагхана Ваиндра.

Страсть к рисованию появилась у меня во время беременности. Тогда мне было особо тоскливо, а сердце истекало кровью от боли расставания с любимым. В перинатальном центре молодая женщина посоветовала мне почитать о нейрографике.

Мол, для ребёнка важно состояние мамы во время вынашивания. От этого напрямую зависит здоровье малыша, и важно передавать ему положительные эмоции, а от отрицательных избавляться.

Я попробовала, и мне очень понравился этот простой инструмент. Всего-то и нужно, что вылить на бумагу вместе с эмоциями уродливые каракули, а потом скрупулёзно округлить углы и превратить рисунок во что-то красивое. Начав замечать, что всё чаще и чаще рисую драконов, я начала специально выискивать очертания этих прекрасных существ в каракулях.

Ребёнок родился, но нейрографику я не забросила. Это переросло в моё хобби и даже стало приносить небольшой доход. Мои драконы нравились людям, и я дарила рисунки, но многие переводили деньги в благодарность.

Говорили, что эти картины излучают любовь.

А моя рука уже выводила очередного дракона, на сей раз парящего над.

— ОЙ! - Я схватилась за сердце, когда за окном внезапно показалась мордашка Эли. — Напугала! Никогда не привыкну.

Отложив фломастер, подбежала и распахнула окно:

— Влетай скорее! Я же просила так больше не делать. Вдруг кто увидит? Хочешь, чтобы тебя посадили в стеклянную коробку, как феечку, и изучали с помощью всяких неприятных приборов?!

— Нет, конечно, — серьёзно ответила девочка. Она уже опустилась на пол и положила рядом портфель. — Я внимательно посмотрела по сторонам, тётя Дана. Никого не было!

Приблизилась к столу и восхищённо протянула:

— Как красиво!

Я посмотрела на лист и грустно улыбнулась. Так похоже на моего Гордэра! Даже выражение глаз удалось передать.

Наверное, этот рисунок я вставлю в рамку и повешу над кроваткой Елисея. Пусть сын не видел папу, но хотя бы таким образом узнает, как тот выглядел.

Девочка взяла лист, фломастеры и повернулась ко мне:

— Научи меня!

— Хм, - я опустилась на стул и внимательно посмотрела на ребёнка. — Если у тебя какая-нибудь негативная эмоция? Может, тебя кто-то разозлил или обидел?

— Тройка считается? — она глянула исподлобья, будто ожидала, что я буду ругать за оценку.

-А ты расстроилась? - уточнила я.

— Конечно! — вспылила она. — Никита меня толкал, вот почерк и вышел кривой!

— На Никиту ты злишься сильнее, чем на учителя? — продолжала уточнять я.

— Нет, — вот тут она виновато отвела взгляд и немного покраснела. — Уже нет.

— Эля, — строго произнесла я. — Ты же не сделала того, о чём пожалеешь?

— Я немного его напугала, — неохотно призналась она и покраснела ещё сильнее. Но тут же встрепенулась и с жаром добавила: — Он сам виноват! То за хвост меня дёргает, то в бок пихает... Всё время на уроках отвлекает!

— И ты не догадываешься, почему? — мягко спросила я, сдерживая улыбку.

Пообещала себе, что научу сына правильно оказывать девочкам внимание и, когда Елисей пойдёт в школу, ему обиженным девочкам не придётся ему мстить.

— Потому что он козёл! — с чувством выпалила обычно сдержанная Эля.

— А теперь быстро вырази на рисунке, какой он козёл, — пододвинула ей чистый лист. — Каракулями. Со всей злостью, что ты чувствуешь к мальчику.

Она шумно выдохнула через нос и зло прочертила лист много-много раз. Линии резкие, рваные, просто отлично получилось!

— А теперь тебе нужно скруглить все пересечения, — показала как. — И в получившемся рисунке увидеть какую-то фигуру. Что это будет, решай сама. Но главное, оно должно тебе нравиться.

И занялась своей картиной. Скруглив все углы, Эля задумчиво поводила над рисунком рукой.

— Если добавить линии тут и тут, то получится котик.

— Так добавь, — не отрываясь от рисования, проговорила я. - и не забудь снова скруглить все пересечения. А потом раскрась своего котика, как хочешь.

Через некоторое время Эля заявила:

— Готово, — показала мне оранжевого кота с синим хвостом и зелёными лапами. — Красиво?

— А что думаешь ты? — ответила вопросом на вопрос.

— Я? — она повертела картинку и вдруг задумчиво пробормотала: — Надо извиниться перед Никитой. Он, наверное, сильно испугался. Я всё-таки, маг, а он просто человек. Угощу его шоколадкой. Ему нравится белый, без орехов.

Я с трудом сдерживала улыбку. Возможно, симпатия Никиты была взаимной.

— Идём к Амалии? — отложив свой завершённый рисунок, спросила я.

— Я соскучилась по Лисёнку! — тут же обрадовалась Эля и побежала впереди меня. — Привет! А Матвей придёт?

Покачав головой, я посочувствовала однокласснику девочки. Всё же, я ошиблась, девочке больше нравился наш рассудительный и внимательный Матвей. После возвращения из другого мира, мальчика перевели в школу для одарённых детей, потому что программу тот осваивал с невероятной скоростью.

— Не сегодня, — огорчила Элю. — У него плотный график.

— А Рустам? — обняв Елисей, девочка обернулась. - Полина?

Я пожала плечами, ведь у второго мальчика были дела в школьном живом уголке, а Полю после школы мама отвозила на актёрские курсы. Девочка проявила недюжинный талант и даже уже снялась в эпизодической роли. Ей прочили большое будущее.

Но как бы ни были заняты, дети всегда приходили к нам с лисёнком при каждой возможности. Жизнь продолжалась, но наши приключения в другом мире сделали нас сем:

С родителями своих «пажей» я тоже тесно общалась. Они не переставали благодарить меня за спасение ребятки от страшных пиратов.

Вспомнив о Кристофе, я помрачнела, и на душе заскреблись кошки. Как ни старался отец, подключив всех знакомых, ни моего так называемого жениха, ни его подельников так и не нашли. Этих людей словно никогда и не существовало. Даже лодку в морской полиции не сумели обнаружить. Она исчезла без следа!

Всё это не давало мне покоя и, хотя я видела кровь на палубе, не спешила хоронить Кристофа. Очень уж подозрительным было то, что все похищенные дети позже пробудили в себе магический дар.