Иномирная супруга дракона

23.

Гордэр

Сын? У меня есть сын?

Мысли путались, сердце стучало, а по венам потекла лава, и я с трудом остановил превращение в дракона. Так сильно хотелось лететь к Дане и потребовать ответа. Н я остался на месте, потому что не имел права что-то от неё требовать.

Небесная дева вернулась ко мне, и я уже должен быть благодарен. Разумеется, у нас есть ребёнок, ведь моя кагхания была беременна. Легко сойти с ума от радости, но тяжело сдержаться и, отодвинув радостную встречу с наследником, не навредить любимым.

Я всё ещё н мог гарантировать Дане безопасность, если она будет рядом со мной.

— Хвала Метостелю, — прошептала женщина, которая заменила мне мать. Она шагнула ко мне и с улыбкой пожала руку. —Поздравляю. Теперь ты вправе заявить право на трон Шиера.

— Нет! — Валинра вскочила и кинулась к нам. — Это не Метэстель! Это... Это... Солнечное божество! Не верьте ему!

— Эта женщина — лживая с. - прокатилось по зале, леденя всех магией небесного дракона. — Собака женского пола! Всё, что она говорила, выдавая за мою волю, неправда.

— Это солнечное божество! — не сдаваясь, визжала Валинра. Её трясло, глаза расширились так, что женщина стала похожей на безумную. — Оно пытается навредить Шиеру.. Навредить моему кагхану!

— Ты никогда не получала благословения быть кагханией князя драконьей крови Гордэра Ваиндра! — холодно сообщил голос, и мы с отцом переглянулись.

Тайна, о которой знали лишь немногие, теперь стала известна всем присутствующим, включая слуг и стражей. В спектакле больше не было смысла, и это принесло мне такое сильное облегчение, что я рассмеялся.

— Где сейчас находится наследник нашего рода? — напряжённо спросил владыка.

— Если скажу, это станет известно не только лже-кагхании, но и её тайному покровителю и вашему врагу, князю драконьей крови кагхану Наэлю.

Валинра пискнула, захватала ртом воздух и осела на пол, невидяще глядя перед собой. Я с превеликим удовольствием приказал стражникам:

— Сопроводить женщину, объявившую себя кагханией князя драконьей крови в темницу.

— Нет! — встрепенулась Валинра и кинулась мне в ноги. — Горди, я же делала всё, что ты велел!

— Я никогда не приказывал выдавать себя за ту, что слышит волю Метостеля, — сделал шаг назад, и женщина упала на колени.

— Без меня началась бы война! в ярости закричала Валинра. — Вы все должны меня благодарить!

— Война уже идёт, — заявил я. - Пока мы пытаемся удержать мир, враги короны действую за нашими спинами, подбираясь всё ближе. Я предлагаю объявить военное положение и дать отпор, пока не поздно.

— Нет, — отец резко поднялся с трона. — Я потребую у короля Лана объяснений и извинений. А ты найди сына, и тогда мы заключим новый мирный договор.

— Сына? - я медленно направился к нему и замер, не доходя несколько шагов. — Ты прав, отец. Теперь у меня есть наследник, и я заявляю о своём праве сменить тебя и стать владыкой драконов!

— Не смей, — побелев, прорычал отец. — Ты ещё слаб, глуп и многого не понимаешь. Тебе не справиться!

— Я справлюсь гораздо лучше, чем ты.

— Может, стоит обсудить это в другом месте? — вмешалась мачеха.

— Нет! — рявкнул отец и, пригвоздив меня взглядом, процедил: — Где твой сын? Я не вижу ребёнка. На этом всё.

— Но Метэстель...

Я был не намерен сдаваться и желал решить вопрос, не сходя с места, чтобы обеспечить Дане и нашему ребёнку защиту, но меня прервали. Но меня прервал певучий голос небесного дракона.

Солнце создало дракона сильного

Войну людей остановить способного

Но люди в страхе посчитали богом его

Борьба растет между небом и землей

Солнце разбило дракона на части

В небеса отправило сердце и свет

Подземный потемнеет в яростной власти,

В битве встретятся, и наступит конец

Два дракона вновь сойдутся

Свет и тьма столкнутся

Мир погибнет без сомнения.

Но спасет всех небесная дева

Мир погибнет без сомнения

Но спасет всех небесная дева

Она придет из далекого мира

Принесет надежду, беду остановит

Чудо сотворит пылким сердцем

К мраку и свету ключи найдет

слушать песню

— Это... - Мачеха побледнела и схватила владыку драконов за руку. — Пророчество?!

— Ключ к миру, — магия Метестоля коснулась сердца ледяными пальцами, - не в войне.

И всё смолкло.